Противостояние (или исповедь тряпки). Часть 1.

«Размышляй, не размышляй, а все-таки я становился тряпкой, особенно, когда на твоей лицевой пластине появлялось это похабное выражение, считающееся у десептиконов признаком расположения. Искра моя содрогалась, но больше от желания, чем от отвращения.... Я ничего не мог с собой поделать, когда смотрел на твою кривую ухмылку, спазмы в топливопроводах и дрожь в коленных сочленениях — вот что я испытывал! Я - огромный, увешанный оружием боевой робот в миг становился жидкой амёбой, когда ты так делал.... Я думаю, это происходило не от того, что я тебя примитивно хотел. Я серьезно относился к тебе, нежно и трепетно, нес ответственность за каждое свое слово, за каждое свое действие и был готов защищать и согревать тебя....
Ты идиот, Прайм, кого ты собрался защищать !!! — боевую машину-убийцу почти на два метра выше тебя ростом и тяжелее !!!
Но если не ты, то кто, какая демоническая сила побеждала меня и делала мою Искру своей служанкой?....
И как же легко я теперь называю имя нашего врага... сотрясать воздух всегда легко....»

Как бы то ни было, наши свидания приобрели иную окраску. Твои ласки становились все более грубыми и откровенными, но от этого они становились еще более соблазнительными. Я просто таял в твоих объятиях. Ты и так снился мне каждую ночь, помешательство на тебе тогда только начиналось, но в моем процессоре и в моей Искре уже начались неполадки из-за внутренних противоречий.
Матрица вдруг начала сопротивляться этим эмоциям, будто новым программам и непроизвольно, но закономерно начала вносить дисбаланс в мои системы. Сначала это происходило совершенно незаметно.
Мне стало стыдно, но я скрыл это от Ретчета, он и так хитро на меня в последнее время поглядывал, но ничего не говорил.
Чувствуя внутренние неполадки, которые рождали даже легкие неполадки в работе двигателя и наполняли мое тело странной слабостью, я сам закрыл все каналы связи с Матрицей, но вынуть из себя пока не решался, тогда я еще не знал, что такое настоящее отчаяние и что такое настоящее падение.

«Горько осознавать себя живым и поэтому таким уязвимым... Но я не могу оправдать, того что делал, того, что впоследствии осознал и чему не мог не ужаснуться...
На мне лежит ровно половина вины...»

Как же в сущности я оказался развратен.
Не помню что бы я с кем-то так раскрывался в интерфейсе.... Со мной никогда не было ничего подобного. Интимная часть моей любви всегда была просто нежностью и трогательной заботой о партнере.
Но внезапно в твоих обьятиях я преобразился, я стал пламенем, ненасытным монстром из раскаленного металла, без стыда и оглядки на всю прошлую жизнь. Ты был в неописуемом восторге от моих фантазий.

«Проклятая сирень, кто знал, что этот скромный цветок опрокинет целую лавину, где добро и зло, любовь и ненависть сойдутся в смертельном поединке.»

Маленькая горная долина часто прятала нас от посторонних взглядов, красота окрестных гор радовала Искру. Солнце медленно разгоняло туман, раннее майское утро обнимало нас, даря всю свою красоту и тепло. На этой широте уже практически наступило лето. Мне безумно нравилась Земля, с ее радостью и буйством жизни.
- Мегз, когда же мы начнем писать план по выходу из энергетического кризиса? — глупо улыбаясь, говорил я, прижатый твоим мощным корпусом к плоскому гранитному камню. Ты шумно вентилировал свои системы, алая оптика полыхала.
- К шаркам планы, к шаркам переговоры, Оптимус, какой же ты все-таки сложный, мой любимый зануда, просто доверься мне и все... — хрипло шептал ты, скручивая мои манипуляторы опытными движениями бывшего Короля Арены.
Потом ты целовал мой корпус, активируя на нем все скрытые датчики наслаждения, которые так долго были отключены и в боевом режиме давали полную нечувствительность деталей к ударам от твердые предметы.
Твой скользкий металлический язык проникал под стыки моей брони, заставляя сегменты двигаться и обнажать тонкие топливопроводы, по которым розовыми струями бежал теплый энергон.
Я, смеялся от невообразимо приятных ощущений и дразнил тебя, выскальзывая из твоих захватов, благодаря своей ловкости, а потом, одерживая верх, сдавливал тебя в своих железных объятиях, не давая ни малейшей возможности вырваться, кроме как с помощью неполной трансформации.
Мы катались по долине, нанося повреждения своим корпусам об острые выступы скал. Боль от ударов остро воспринималась ожившими датчиками, но почему-то была приятна. Я ни в чем не уступал тебе, наши битвы нашли себе новое поле...

«Думаю творцу кибернетического зла на далекой тёмной орбите такие битвы дали наслаждение гораздо большее, чем ненависть и азарт наших прошлых войн....
А знаешь... я смог бы выступить против него, ДАЖЕ ТОГДА, рискуя всем.... но, если бы со мною вместе стал бороться и ты! Но в нашем союзе мы не придумали ничего умнее этих тайных встреч.
Никто из нас не подумал, что любовь - это совместное развитие, а не простой сексуальный опыт.
Помня наше умение объединяться, ОН намеренно ослепил нас и я верю, что ты, как и я ничего не знал, верю, но по-прежнему не могу простить....
Ты выступил палачом моей души, не испытывая никаких противоречий, ты просто хотел меня и брал.... и ты никогда не раскаешься и не поймёшь того, что сделал со мной!!!»

В конце мая Ретчет все-таки снизошел до вопроса, заделывая композитом царапины на моем корпусе
- Агрессивные переговоры или так,.... в овраг свалился? - сине-зелёная оптика доктора многим казалось злой, но я знал, что это не так.
- В овраг свалился.... — хмуро ответил я и вдруг почувствовал как моя лицевая пластина нагрелась от стыда.
Ретчет был очень близким моим другом, но как это обычно бывает, близкие, при некоторых обстоятельствах, становятся очень далекими... Я не мог сейчас ему все рассказать....

Обрывистый берег реки Юкон на далёком севере Канады, как красивейшее из мест, тоже стал нашим пристанищем для бесед и обьятий.

«Этот берег видел и слышал очень много, но в последствии стал наверно единственным местом, куда я мог позволить себе вернуться, ради размышлений о будущем и без страха встретиться с тенями прошлого, которые меня в этом месте почему-то не мучали...
Прав, вероятно, тот земной мудрец, который сказал, что в одну реку дважды войти нельзя, а могучий Юкон бесспорно можно назвать великой рекой.»

Мы часто сидели под крутым берегом в совершенно безлюдном месте и словно белковые идиоты, а не трансформеры с миллионолетней историей обещали друг другу, то Луну с неба, то звезду... левую или правую... и если бы нас видели наши заместители или представители нейтралов — немедленно вызвали бы ремонтную бригаду лечить острый метапроцессорный бред....

Неожиданно ты позволил мне выполнять активную роль в интерфейсе. Как более эмоциональный, открытый и более разогретый интимной перепиской, я постепенно отбирал у тебя инициативу. Может виновата в этом была моя нежность, копившаяся тысячами лет и не находящая выхода.
Был красивый вечер, в самом начале лета.
- Смелее, Прайм, сделай то, что ты хочешь! — вдруг прошептал ты, оказавшись в моих объятиях. Мне не надо было повторять дважды, я слишком сильно этого желал, поэтому принял твой дар как высшую награду.
Ты откинулся на спину, прогнувшись и запрокинув голову, насколько мог позволить твой могучий корпус. Открылась проводка на твоей шее, я запустил пальцы в сплетения проводов, снимая с них статику, которая тихо потрескивала и дразнила сенсоры. Вскоре электричество окутало оба наших корпуса. В условиях холодного влажного климата и переменного напряжения наших электромагнитных полей, на всех выступающих частях: на цилиндре за твоей спиной, на хромированных накладках моих плечей и на концах моих острых антенн, зажглись призрачные голубые огни. Ты восхищенно охнул, потянув меня на себя, голос твой заглушился шумом вентиляции.
- Как же я люблю тебя!!! — прошептал ты и в твоем взгляде отразилась целая легенда, словно в эту секунду ты стоял у начала времен, а я был первым и единственным существом, которое ты встретил в пустой Вселенной. А еще в в нем были восхищение и покорность... так на меня еще никто не смотрел.... тем более властный, жестокий вождь десептиконов. Возможно, в этом воплотилась твоя давняя мечта, отдаться равному тебе не только по техническим параметрам, но и по положению ....

«Ты признал мою силу. Что это было, высшая степень доверия или желание новых ощущений?»

Я был на вершине счастья, но с большим трудом сдерживал себя, стремясь подарить тебе настоящее удовольствие. Щелкнули магнитные крепления, удерживающие крышки наших моторных отсеков. При свете Луны гнезда твоих разъемов тускло поблескивали смазкой. Я аккуратно лег на твой корпус, мы почти соприкасались обнаженными силовыми портами и небольшие молнии проскакивали между ними. Напряжение в цепях росло, ты жаждал соединения и я, штекер за штекером стал входить в тебя, постепенно наполняя потоками электричества, играя силой тока и напряжением.
Мы - транспортники, больше любим такой способ интерфейса, он менее груб, чем совместная заправка и мало напоминает таковой у белковых.
Мое поле окутывало и мягко подчиняло себе твое, сглаживая и выравнивая его жесткие характеристики. Стремясь всем своим существом доказать тебе свое расположение, тепло и доверие, я качал тебя на электромагнитных волнах своей любви.
Ты позволил открыть свои информационные разъемы и соединившись через них, мы синхронизировали потенциалы наших Искр. Тогда я впервые почувствовал, твой глубинно запрятанный страх — норму жизни для десептикона. Я изгнал его из твоей Искры своим теплом.

«Может я был слишком экспансивен, слишком пылок и слишком настойчив, но так играть со своим полем и со своей Искрой ты позволил лишь однажды...»

Напряжение полей усиливалось, наши плотно прижатые друг к другу корпуса охватила дрожь, воздух вокруг нас ионизировался и стал пахнуть озоном.
Потом я ловил губами твои стоны и падал вместе с тобой в разноцветный сон перезагрузки, обнимая твою большую голову в суровом военном шлеме. Крепко обнявшись, мы лежали на берегу реки и наши корпуса медленно остывали.
- Мегз! — окликнул я тебя, когда ты поднялся — я так хочу поговорить с тобой об устройстве нового государства?
- Не спеши, мой горячий... - ты подошел ко мне и прижал меня к своей груди, твои пальцы ласкали мои антенны. Был июнь месяц, но на этих широтах продолжались заморозки.
От наших корпусов поднимался легкий пар. Внезапно набежавшая туча принесла дождь, вперемешку со снегом, снежинки таяли, опускаясь на мои красные плечи, на твоей же броне снег практически был незаметен.
Юкон катил свои быстрые холодные воды в сторону океана и ночь опускалась на континент. Моя оптика притушилась, я впал в состояние, которое люди называют гипнотическим. Хотелось целую вечность стоять, прижавшись к твоему мощному теплому корпусу и ни о чем не думать...

«Как же призрачна была эта иллюзия короткого счастья.... В противостоянии двух сил внутри твоей Искры необратимо побеждала одна сторона и она тянула меня за собой....»

Тебе понравилось принимать любовь и вскоре ты просто стал насыщаться ею как топливом. Любовь если и не зажигала огня в твоей холодной Искре, то хотя бы на время согревала тебя.
Я быстро почувствовал как разрушилось то волшебное состояние и все чаще и чаще стал осознавать твой бездонный внутренний холод. Он ощущался инстинктивно, на уровне подпрограмм, которые сродни человеческим инстинктам и ведут существо мимо угрожающих его жизни ловушек. Тревога поселилась в моей Искре.
В своем доверии и жертвенности я достиг своего апогея и часто размышлял о том, что хочу открыть тебе свою Искру... Но сможешь ли это сделать ты? Я хотел пойти на слияние, прекрасно зная, чем оно может закончиться и не боялся ничего.... кроме одного - потерять тебя....

Прошло чуть более двух недель, с той снежной ночи на берегу Юкона, в течении которых мы встречались, разговаривали, колесили по дорогам Канады и Северной Америки, но что-то между нами неуклонно менялось. И это было больше связано с тобой, чем со мной. Я чувствовал, что ты отстранился и думаешь о своем.
Конструктивных разговоров между нами не получалось, а наши встречи все больше и больше втягивали меня в простую сексуальную зависимость. Пытаясь пробить этот странный барьер я тратил все свои душевные силы из самых глубин Искры, но это не особо помогало. Мне казалось, что чем больше я проявляю усилий, тем больше ты стараешься закрыться и просто удовлетворяться сексом.
Смутная тревога внутри меня стала обретать большую силу, а моя любовь, не справляющаяся с этим холодом, стала приобретать элементы истерики.

«Наш роман был в самом разгаре, а я уже знал, что потеряю тебя...»

Из-за тревоги я стал болезненно нуждаться в тебе. Порой в течении одной ночи я отсылал тебе не менее пяти сообщений, а если я этого не делал — сообщения приходили от тебя и Искра моя сжималась... Ты тоже нуждался во мне и радость того, что ты со мной, жгла меня как раскаленный плазменный клинок.
Я знал, что завтра, спешно закончив с делами и выполнив все формальности, трансформируюсь и помчусь к горизонту по пустому шоссе, на котором ты обязательно вычислишь мои координаты и спустишься с небес...
Я понимал, что так не должно было быть, что никто из нас не имел право попасть в такую зависимость друг от друга. Мы были слишком важны для наших народов, но я ничего не мог поделать с твоим и моим состоянием, а ты не слушал моих речей, считая их занудством и самокопанием.

Однажды глубокой ночью, в состоянии подзарядки я внезапно вышел из спящего режима и почувствовал как темная волна тревоги и желания затмила мой разум. Я тосковал по тебе невероятно, эмоции вызывали ощущение совершенно реальной физической боли... Матрица ныла внутри моей груди и сбивала все тонкие настройки моей электроники.
В то мгновение я подумал, а что если УЖЕ не любовь имеет отношение к моему смятению, безволию и этому чувству, поселившемуся в моей Искре и вовсе не светлый мудрый Праймус, а кто-то другой с жестоким извращенным разумом, по коварству превосходящий разум любого трансформера в которого я по-началу не верил......
«Бежать» - пронеслось в процессоре отчаянное слово, но потом пришло новое решение - «Бороться!.... Да, да!!! Именно так!!!»
И я поклялся бороться за свою любовь, ибо был создан для борьбы, какой бы она ни была. Борьба была моим предназначением....
Как бы мне вдруг захотелось увидеть реального противника и ударить в его скулу мощным синим кулаком...

«И кто знал, что мне придется бороться с липким ночным кошмаром, одновременно бодрствуя и находясь в спящем режиме, будучи одним из главных участником того самого кошмара. В сущности мне пришлось бороться с самим собой....»

Желая пробить этот непонятный барьер между нами, в середине июня я неосторожно предложил тебе осуществить слияние и ты вдруг отказал мне.....
Солнце освещало излучину реки, яркие блики слепили окуляры, на этой северной широте светило заходило за горизонт очень поздно. Над нами, на обрывистом берегу с красным грунтом, виднелся силуэт красивого раскидистого дерева, мы находились под ним, почти у самой кромки воды.....
Ты лежал в моих объятиях и был так близок и так далек одновременно, что в страстном иступлении я стал целовать фиолетовый знак на твоей груди, а потом провел руками по плотно сомкнутым створкам и сделал попытку раскрыть их...
Ты был почти готов перегрузиться, свет твоей Искры уже пробивался сквозь броню, но никогда мне не удавалось увидеть её полностью.
- Нет, Прайм!!!— вдруг резко остановил меня ты, сжав мои манипуляторы и словно отрезал тоном, не терпящим возражений — никогда этого не будет, моя Искра недоступна никому!!!
В моей оптике наверно отразилась обида и недоумение, поэтому ты беззаботно рассмеялся, повалил меня на спину и заткнул рот глубоким поцелуем. При этом, твоя рука лежала поверх моих дрожащих и готовых в каждую секунду разъехаться в стороны створок. Не представляешь как твой отказ расстроил меня. Ты не доверился мне....
Это был первый «звоночек» тьмы между нами, за короткое время мы потеряли что-то очень важное и я никак не мог понять что... Для меня не составляло труда довести тебя до системного экстаза, но никогда я не получал с твоей стороны полной отдачи, только физическое удовлетворение и думаю в этом был виноват не десептиконский знак на твоей груди. Вся моя жизнь, направленная против тебя, мои речи, выстрелы, оскорбления, убийства снова предстала в моей памяти. Я был готов в тот момент простить тебе все тоже самое, ты — нет...

«Что же было мне делать, как спасти нашу ускользающую любовь? Валяться у тебя в ногах, забыв про раны моих друзей и просить стереть из памяти миллионы лет? Сколько раз я с разными интонациями произносил в это лето слово «прости»...»

Смятение, боль, чувство вины и гадкое ощущение глупой обиды захватили мою Искру.
Я был настолько расстроен, что трансформировался и уехал на свою базу не проронив ни слова, только белая летняя ночь была свидетелем моего смятения.