Жестокие игры.

Именно резкости Проула Санстрикер должен был быть благодарным за эту возможность. Он не ждал такой скорости от Блюстрейка, а затянувшийся срок отношений принёс совершенно новые ощущения. Тем не менее, в тот же вечер он застал новенького в высшей степени расстроенным и услышал то самое, ради чего всё было начато.
- Блю, - выдохнул он, поглаживая серебристое плечо. Внутри всё дрожало, но не как всегда, когда под ним лежал готовый ко всему партнёр, а мягче, теплей. – Если ты не хочешь... Я не могу тебя принуждать.
- Я хочу, Санни, - ладони легли ему на лицо, пальцы обхватили шлем, Блюстрейк привлёк его к себе. – Я больше никого так не... Я теперь понимаю...
- Не хочу, чтобы ты жалел потом.
- Какая разница! Какая разница, что другие могут подумать!.. Я тебя люблю, делай что хочешь, Са... Санни, - он даже запнулся.
Ламборджини в ответ погладил Блюстрейка по лицу и опустил голову, пряча взгляд. Раскрытый партнёр обнимал его, пытался массировать чувствительные швы, не очень умело, но даже такие неловкие движения заставляли мотор Санстрикера стучать чаще. За последнее время Санстрикер привык к оригинальным или хотя бы бывалым партнёрам, и неофиты не попадали ему в руки уже давно. Сломать символические охранные блокировки порта, размять нетронутые ещё никем детали... Дать партнёру время привыкнуть, что два механизма могут работать в идеально совпадающем ритме...
- Блю, - от волнения динамик отказал, обращение прозвучало хрипло. – Ты так много дерьма обо мне слышал…
Блюстрейк замотал головой.
- Санни! Если бы это было важно!.. Какая разница, если я знаю тебя… и я хочу, чтобы это был ты…
Санстрикеру было почти больно это слышать. Игра, которую он начал, слишком быстро обернулась против него. Вдруг он понял, что не может представить себе существование без Блюстрейка. Сайдсвайп поднял бы его на смех, если бы знал, какие глубокие чувства затронул этот молодой автобот… И вовсе даже не сноб, а такой доверчивый…
Блюстрейка оказалось очень просто обмануть, чувствительность словно изначально была в его программе. Первый поцелуй, который Санстрикер с таким трудом отвоевал, отдал его в абсолютное рабство ламборджини… Но Санни боялся торопиться. Так всё казалось просто – совратить неопытного товарища на интерфейс, потом похвастаться этим перед братом и вернуться в нормальный ритм жизни.
Но теперь Санстрикера волновало совсем другое. Какие чувства испытает Блюстрейк, узнав о споре? Что скажет? Что сделает? Если бы он сейчас знал, ради чего Санстрикер заставил его обо всём позабыть и отдаться в свои ласковые руки… признавался бы он в любви так же отчаянно? Просил бы закрепить эту любовь?
Пожалуй, перед Санстрикером ещё никогда не стояло таких сложных моральных проблем. Но было уже поздно – нельзя встать с разгорячённого, ожидающего немедленного продолжения партнёра и сказать "не сейчас" или "знаешь, а я тебе лгал"…
"Уж прости, но я не могу тебя упустить, - мысленно извинился Санни, нагибаясь к губам Блюстрейка. – Только не сейчас, когда я тебя так хочу!"
Разминая проводку вокруг портов пальцами, он с замиранием замечал, как постепенно поверхности теплеют, и усиливается дрожь. Вибрации внутренних деталей Блюстрейка выдавали страх, естественный страх первого интерфейса. До сегодняшнего дня он никогда не пускал Санстрикера в себя, а ламборджини боялся просить, сначала – чтобы не отодвинуться далеко назад в своём завоевании доверия автобота, потом – чтобы не оскорбить те чувства, которые он зауважал в Блюстрейке. Сайдсвайп был не прав – не презрение к физическому удовольствию, а просто незнание, и как следствие, боязнь заставляли Блюстрейка презрительно отзываться об интерфейсе.
Сложная игра заканчивалась сегодня абсолютной победой Санстрикера, но он не чувствовал радости. Он знал, что не будет отмечать эту победу с братом, и что будет стыдиться её до конца своих дней.
Блюстрейк прижимался к нему, пытаясь торопить события, словно боялся передумать. От напряжения внутри Санстрикера всё искрило, и щёлкающие звуки срывающихся электрических зарядов, бившихся о пока ещё закрытую броню, заставляли новичка вздрагивать. Он осязал степень страсти партнёра, и она его пугала. Но, кроме того, на сенсоры Блюстрейка неумолимо действовали заряженные частицы похоти.
- Не бойся, - шепнул Санстрикер, - если будет больно – скажи…
Несколько коротких приглушённых звуков обозначили контакт с неразработанными разъёмами. Блюстрейк изогнулся, подтягивая к себе ноги, словно желая защититься от внезапной опасности, но опомнился, едва Санстрикер пустил по проводам энергию. Болезненное жжение стихало благодаря массажу, сводившему с ума чувствительные провода. Только дискомфорт от присутствия внутри чего-то чужого, живого, дрожащего, не проходил... Блюстрейк заёрзал, потревожив неплотно вошедшие штекеры. Не использовавшиеся никогда разъёмы были слишком узки. Разумеется, металл растягиваться не может, но это не отменяет трудность вхождения в первый раз. И болезненное ощущение от гладких металлических штырей, скребущих по внутренним чувствительным поверхностям. Сенсорика Блюстрейка захлебнулась в противоречивых констатациях... И чем глубже забирались пальцы Санстрикера, чем сильнее были энергетические импульсы, схватываемые его системой, тем чаще он дрожал. Контроль над динамиком Блюстрейк почти утратил – стоны становились громче и ниже по частоте, словно он куда-то падал.
Измазанные энергоном пальцы погладили его по щеке.
- Хорошо? - шёпотом спросил Санстрикер. Блюстрейк вцепился в него крепче и простонал что-то невнятное, но похожее на утверждение. Ламборджини опустил голову и чуть-чуть прикусил выступающий энергоканал на шее партнёра.
Он старался быть нежнее и аккуратнее, чем обычно, но как сложно оказалось сдерживать страсть! Всё, что он хотел, это использовать каждый, даже самый глубоко спрятанный разъём Блюстрейка, а если не хватит – просверлить столько, сколько будет необходимо. Подключенный к Блюстрейку, он позволил себе дотянуться информационными импульсами до нейросети... Прелесть нулёвок не в том, как сложно их уговорить на интерфейс, или как они дрожат перед первым разом. Главное – то, как они это чувствуют. Если ты первый, то останешься в памяти на всю жизнь, твоё лицо и диаграмма энергетических импульсов будут выжжены на внутренней стенке их процессора. Санстрикер любил приносить наслаждение... хотя бы потому, что мало кто умел ему его дарить, делая это так же безумно... Разве что Сайдсвайп.
Зачем он вспомнил брата? В памяти мгновенно всплыло начало этой истории. Плавящийся от приближающегося экстаза, окружённый заряженным электричеством воздухом, Блюстрейк был всего лишь объектом спора...
Санстрикер едва не отключил провода, спохватившись в последний момент. Так нельзя поступать – как он будет выглядеть в глазах Блюстрейка?.. Как он будет выглядеть... Когда всё узнает...
"Не узнает! – решительно подумал Санстрикер. – Ничего не узнает!"
- Са... Санни,… - позвал прерывающийся тихий голос. – Что-то... то... случилось?
Блюстрейк почувствовал переживания партнёра. Они уже вошли в такой близкий контакт, который бы объединял их ощущения и разделял на двоих.
- Всё хорошо, - солгал Санстрикер, нашаривая руку Блюстрейка и прижимая её к своей груди. Пальцы тут же обхватили основания проводов, и он простонал с трудом. – Блю... Я рад...
Как и все после первого раза, Блюстрейк ушёл в перезагрузку быстро и надолго. Затянувшийся оффлайн Санстрикера не беспокоил, он устроил голову Блюстрейка у себя на плече и обнял, закрывая рукой центральный интерфейс-порт, словно постулируя таким образом абсолютную защиту партнёра.
Он безнадёжно влюбился, понимал это и не знал, что теперь сказать Сайдсвайпу. Но стоило взглянуть на потухшие оптические линзы Блюстрейка, расслабленно приоткрытый в неширокой улыбке рот, линию подбородка, и он забывал о первопричине своего чувства. Какой к квинтессонам спор, если всё, что он хочет, сейчас рядом.

***
Каждый раз, заходя в лабораторию автобота-медика, Проул мог рассчитывать на куб хорошего энергона и откровенную дружескую беседу, в процессе которой можно получить в своё распоряжение немало полезных знаний. Рэтчет следил за подопечными, не только когда они находились у него на ремонтной платформе, и замечал многое, на что Проул не обращал внимания. В частности, его интерес распространялся и на сферу личных отношений. Потому ли, что хотел развеять свою скуку лишней обработкой данных, или с каким-то умыслом – Проул не уточнял. А вот пользоваться знаниями Рэтчета не брезговал – медик не столько давал советы, сколько делился фактами… Правда, у него были свои требования на то, как Проул должен этими фактами распоряжаться.
В этот раз Рэтчет встретил его, как обычно, спокойно и радушно, и очень точно прокомментировал выражение на лицевой пластине Проула.
- Ты потерпел поражение на своём поле, друг. Тактика Санстрикера оказалась лучше твоей. Вчера он всё-таки добрался до интерфейс-портов нашего новичка.
- И что? – мрачно спросил тактик, потянувшись за энергоном.
- Мне крайне любопытно, что тебя так взбесило в этом, Проул. Малышу Блю уже давно пора, он же не только с конвейера. А Санстрикер – не худший вариант для первого раза.
Тактик одарил его таким взглядом, будто собирался перерезать вибролезвием энергоновые каналы в горле. Рэтчет и так прекрасно знал, что задевает опасную тему – но это было почти похоже на его обычную работу. Как при сложных операциях – некоторые детали можно лишь слегка тронуть, но ни в коем случае не вынуть и не сдвинуть с места. И приходится проводить ювелирную работу тончайшим лазерным скальпелем…
И что это обычно безразличного к подчинённым тактика так интересует судьба Блюстрейка, с самых первых суток его перевода на Землю?
- У меня есть много поводов кроме этого, чтобы беспокоиться, - возразил Проул. Рэтчет хмыкнул в ответ. Что ж, очевидно, Проул не собирается обсуждать свои стратегические неудачи с медиком.
- Я всегда отличал злость от рабочих переживаний, - заметил Рэтчет, - но не буду настаивать…
Некоторое время они молча разглядывали то друг друга, то какие-нибудь особо интересные пятна на потолке.
- Понимаю, что ты терпеть не можешь ламборджини. Но, я надеюсь, ты не собираешься забыть о… разнице между личным отношением и общественной пользой?..
- Если бы не польза, я бы давно их отключил, - проскрипел Проул, и оптика у него так сверкнула, будто он подумал о самых заклятых врагах, изничтожить которых он поклялся ещё в далёкой молодости.
- Справедливости ради, - Рэтчет скрыл улыбку, - замечу, Проул, что у Блюстрейка связь только с Санстрикером. Ну, чтобы от твоего гнева не перепало неповинному Сайдсвайпу. Причём Санни очень изменился за последнее время.
- Да ты что? – язвительно переспросил Проул.
- Не знаю, на что ты смотришь, дружище, - ухмыльнулся Рэтчет, - а я – на твоих подчинённых. Сайдсвайп с Санстрикером почти не общаются. Санни предпочитает всё время проводить с Блюстрейком, а брата избегает. Тот в бешенстве – это заметить также легко, как десептикона в нейтральном баре. Видимо, они не поделили Блю.
Проул хмыкнул. Рэтчет только подтвердил и наполнил подробностями его наблюдения – Санстрикер держался в стороне от брата, даже старался не подходить особенно близко, хотя раньше их можно было обнаружить обнимающимися чуть ли не во время общего сбора. Медик охотно рассказывал, что и как он видел, при этом улыбаясь так безмятежно, как будто предлагаемые им факты вовсе не относятся к выводящим Проула из себя.
- Впрочем, я думаю, закончится одним, - махнул, наконец, рукой Рэтчет. – Блю окажется между ними обоими и окончательно забудет свои милые заблуждения по поводу ценности отношений. Как я понимаю, тебе это не нравится?..
- Его судьба меня больше не волнует, - отрезал Проул.
Он откровенно врал.
- Не смеши меня. Ты из корпуса вон лез, чтобы отвратить Блюстрейка от ламборджини. Братья действительно сомнительная компания, но успешно заводят хорошие отношения со всеми, с кем пожелают. Харизма, с которой так просто не поспоришь.
- К чему это ты? – тактик встретился с Рэтчетом взглядом.
- К тому, что не понимаю тебя, Проул, - развёл руками медик в ответ. – Почему ты… не показал ему своего расположения? Ведь очевидно, что… Поверь, ты внушаешь достаточно уважения, чтобы пойти за тобой в огонь и в воду, чтобы добиться благосклонности. Клянусь, - он выразительно поднял руку с наполовину пустым энергоновым кубом. – К чему было сохранять обычную суровость? У малыша Блю не возникло бы и сомнений, что предпочесть!
- Каждый сам выбирает. Если ему захотелось интерфейса вместо моего уважения, то пусть позволяет братьям что угодно.
Рэтчет вздохнул и покачал головой. Ну что за упрямство. Никакого опыта в личной жизни. А ведь пора бы уже его иметь!
Если, конечно, он правильно угадал, что лежит в основе беспокойства Проула. Ведь от ошибок никто не застрахован. Может быть, он просто хотел воспитать Блюстрейка автоботом, похожим на себя не только корпусом, но и характером. В конце концов, нельзя же видеть в трансформерах только страсть к интерфейсу.
- Малыш Блю, - повторил Проул, кривясь. – Значит, он и братьев поссорил? А это непростое дело! – он поднялся. – Ладно. Спасибо за компанию, Рэтчет.
- У тебя нехорошее выражение на лице, - заметил медик. – Ты ведь не задумал ничего плохого, верно?
- Всё в пределах устава, - ответил автобот и вытащил на лицо ухмылку, не очень добродушную, но Рэтчет её в качестве оправдательной (и в отсутствие какой-либо другой) принял. – Я знаю, что, если я использую твои данные в своих личных интересах, мне придётся вновь увидеть тебя в гневе. Как всегда, я помню наш уговор, - он отсалютовал и скрылся за дверью медицинского отсека.
Когда-то ему уже пришлось познакомиться с кулаками Рэтчета. Тяжёлыми и метко бьющими, как оказалось… Тогда Рэтчет только начинал свою службу, и казался немного наивным, крайне внимательным к мелочам (всё-таки медик, ювелирная работа!) автоботом с хорошо припаянным языком – трепался много, не очень громко, но активно, и охотно делился пикантной информацией. И гораздо позднее обнаружились его садистические наклонности требовать от слушателей, чтобы они никогда не пользовались полученной информацией на практике. Однажды Проул в своих интересах подстроил небольшое происшествие среди непослушных подчинённых, основываясь на фактах, полученных от Рэтчета. Как выяснилось, медик умел орудовать не только лазерным скальпелем, а также нападать из-за угла, пользоваться запрещёнными приёмами и быть очень убедительным. Проул не хотел бы снова поругаться с ним…
Поэтому данные требовали пристрастного осмысления и всегда требовали такого способа реализации, чтобы изощрённый ум Рэтчета не смог придраться.
Это были очень интересные задачи, и Проул обожал их решать.
Особенно когда у дела столь личные мотивации.

***
Сайдсвайп сходил с ума от ревности, злости и чувства абсолютного неудовлетворения. Все три эмоции были для него в общем-то непривычны, раньше он как-то избегал подобных ощущений.
Санни к нему не вернулся. Сайдсвайп воспринял это именно так – не вернулся, явно получив от Блюстрейка всё, что хотел, и даже с лишком. Уж только что пережившего первый интерфейс неофита Сайд мог отличить с первого взгляда – Блюстрейк в тот день был как оглушённый, терялся, не отвечал на приветствия и вопросы… И слегка сторонился, как то бывает, Санстрикера, словно опасаясь обнажить закреплённые отношения перед остальными. Большинству это, как водится, было на самом деле безразлично… А Сайдсвайп не мог не заметить. Он пришёл поздравить Санни с победой и получить наконец-то доступ к заветной золотисто-жёлтой броне, припасть к знакомым, жадным губам, выплеснуть всю скопившуюся тоску по брату… Санстрикер его прогнал. "Ничего не было, - сказал он, - пари не закончилось", - и торопливо скрылся с глаз, оставив Сайдсвайпа удручённым.
Брат врал, причём прекрасно понимал безнадёжность этого вранья. В отличие от Санстрикера, Сайд вовсе не подавлял свои желания в тот период, когда брат занимался соблазнением новичка. Ему-то ничто не мешало подбирать партнёров и развлекаться… Но Санни – это совсем другое. Необходимость в нём росла с каждым днём, как будто оторвали важную детали, раздавили Искру. Но вместо обычной тёплой игры он получил холодный отказ… Сайдсвайп лишь сильнее возненавидел Блюстрейка. Этот "малыш" не просто нарушил их единение, но ещё и не отпускает Санни назад.
Сайдсвайп стал вынашивать план мести.
Влюблённые свои отношения не афишировали. Одна мысль, какой Санстрикер стал ради Блюстрейка осторожный и заботливый, злила красного ламборджини. Санни не стыдился любви к плотским утехам, пока не связался с Блю, пагубное влияние заметно с первого взгляда. И как ему удалось?..
Они встречались за пределами базы. Приходили и уходили в разное время, старались не дать повода для пересудов. У Сайдсвайпа руки чесались распустить какой-нибудь пошлый слух, но он понимал, что вряд ли так вернёт брата... Он следил, и выяснил без труда, что Блюстрейку нравится приезжать на назначенное для встречи место пораньше, минут за сорок, а то и раньше. Не то он любил пребывать в сладостном ожидании, предаваясь воспоминаниям, не то просто бездельничал, в любую свободную минуту стараясь удрать с базы. Не без мстительности Сайдсвайп замечал, что Проул стал с новичком неприветливей. Блюстрейк только успевал ловить едкие замечания в свой адрес. Конечно, это из-за Санстрикера. Сайдсвайп предположил ревность и был уверен, что не ошибается. Тем не менее, очевидно, Блюстрейк презрения начальства не боялся... Что ж, любопытно, как он поведёт себя, когда узнает правду.