"Лжец!" Главы 10-12.

Глава 11 “ТРОПА В ПРОШЛОЕ”

(Глава не совсем стандартная, она уносит нас в прошлое на четыре с половиной миллиона лет назад и открывает нам некоторые тайны, но читать её не обязательно, только если есть желание, хотя она имеет большое значение для сюжета).

В той части галактики, о которой идёт речь, всегда темно, так как тусклая звезда, заменяющая собой солнце, давала слишком малое количество света, не говоря уже о тепле, поэтому на всех планетах, находящихся в этой системе, всегда было темно, несмотря на то, какое было время суток на данный момент. Сейчас было дневное время, но темно было как ночью. Война уже шла на планете Кибертрон. Однако на данный момент десептиконы не особо проявляли себя и были заняты поисками энергии и союзников, поэтому особые боевые действия не велись. Это только начало конца…
Помимо автоботов и десептиконов ещё и существовали нейтралы, но большая их часть примыкала к какому–либо лагерю, в зависимости от того, какие методы их более привлекали. Но не всегда вступление было добровольным.
Бело–синий мех с отвращением окинул взглядом высокое здание, выросшее перед ним.
– О чём снова задумался? – сзади подошёл мех серебристого цвета и похлопал товарища по плечу.
– Я не-на-ви-жу эту академию. – Чётко по слогам произнёс белый, намереваясь уйти обратно домой.
– Ну, нет, Фрауд. – Серебристый остановил товарища за плечо и потащил в сторону военной академии. – Мы же с тобой договорились, что, закончив академию, вместе вступим в ряды автоботов. Кстати. Сегодня Прайм должен посетить академию и посмотреть на пятый курс, на котором, между прочим, учимся мы с тобой.
– Всё это очередная лажа, Лайтсайд. – Фыркнул белый, пытаясь освободить своё плечо от цепких пальцев высокого трёхрежимни-ка. – Нам всё обещают и обещают, что Прайм придёт, да что–то я всё никак не увижу своего будущего командира.
– Ну, его можно понять. Сейчас война, а он шеф всех автоботов. – Серебристый улыбнулся и пожал плечами.
– Ладно. – Фрауд тяжело вздохнул, опустив поблёкший взгляд голубой оптики, и прекратил попытки сопротивления.
– Ну, вот и замечательно. – Лайтсайд снова улыбнулся, только теперь намного доброжелательнее, и белый бот уже в который раз понял, почему его товарища так зовут.
Озираясь по сторонам, сам не понимая зачем, и осматривая уже привычное здание, похожее на огромный шпиль, Фрауд следовал за товарищем, а тот почему-то до сих пор держал его за плечо. И именно эта нелепость вызвала у студента академии Иакона улыбку. Ему всегда нравился серебристый трёхрежимник с довольно забавной светло-синей лицевой пластиной и почти белой оптикой, но бело-синий мех знал, что они только друзья и сожители. Хотя для него «друг» – это очень большая ценность.
Перед тем, как начинались занятия, Фрауд всегда проводил время на широком балконе в полном одиночестве. Ему нравилось смотреть на город, раскинувшийся там, внизу. Иакон и впрямь был величественным и красивым городом. Родина автоботов впечатляла своими размерами, красотой, ухоженностью и, самое главное, жителями. Жители Иакона были очень добрыми и приветливыми. Но, вспомнив собственную группу, в которой он обучается, белый мех поёжился. В группе его недолюбливали и просто обожали делать подлянки самому молодому студенту пятого курса стрелкового факультета. Неожиданно на балконе кто-то появился. Обернувшись в сторону посетителя, Фрауд очень удивился.
– Опять мечтаешь? – с улыбкой направив взгляд белой оптики вдаль, спросил товарища Лайтсайд, после чего облокотился о перила идентично другу.
– Есть немного. – Белый бот в ответ улыбнулся и мечтательно запрокинул голову, направив взгляд к небу. – Иакон такой красивый. Он вызывает только положительные эмоции. С каждым разом, смотря на него, я убеждаюсь, что сделал правильный выбор.
– Ой, дружище, какие слова… – трёхрежимник театрально смахнул с лица «слезинку». – Да я сейчас на омыватель изойду, какие слова!
– Издеваешься? – Фрауд недоверчиво прищурился.
– Да что ты! – серебристый мех отрицательно замахал ладонями перед собой. – Я серьёзно. Красиво сказано.
– Жаль только, что эта академия такое негативное место… Так и хочется винтовку к шлему приставить. – С досадой произнёс белый мех, за что получил болезненный подзатыльник. – За что?!
– Дурак! – озлобленно выпалил Лайтсайд. – Если кто и приставит к твоему шлему винтовку, то это буду я.
– Размечтался. – Фрауд скептически хмыкнул и снова получил подзатыльник. – Да ты мне сейчас процессор выбьешь!
– За такие слова тебе не только процессор выбить надо. – Трёхрежимник невинно улыбнулся, немного шевельнув тёмно-зелёными крыльями за спиной. – Кстати. Хочешь «обрадую»?
– Ну давай. Удиви меня. – Белый мех закатил оптику и приготовился слушать, развернувшись к перилам спиной и прислонившись к ним, опираясь на согнутые в локтях манипуляторы.
– У нас сейчас в лаборатории…
– Только не говори, что сейчас химический эксперимент. – Фрауд скорчил страдательную мину.
– Да ты телепат! – серебристый мех широко улыбнулся и хлопнул товарища по плечу так, что тот чуть на пол не осел от такого жеста.
– Да я тебя сейчас… – хотел было пригрозить белый бот, но Лайтсайд слишком шустро для своих размеров смылся в сторону лаборатории.
Лишь страдальчески вздохнув, Фрауд мрачно потопал в том же направлении. Этот предмет ему не очень нравился, потому что на нём чаще учили обезвреживать бомбы или создавать свои. А ему больше нравилось делать что-нибудь ядовитое, не обязательно для трансформеров, для любой формы жизни. Ну да, ну садист он маленько…
К удивлению белого бота на сегодняшнем занятии тема была свободная. Преподаватель просто хотел выяснить, что из его предмета больше всего привлекает студентов. Вот теперь Фрауд заметно повеселел, беря в манипуляторы колбочки с цианистым калием и серной кислотой. Ему хотелось сделать отравляющий газ, но пока все опыты оказывались неудачными. Работа текла нормально, но подозрительные «хи-хи» через два стола Фрауда сильно волновали и настораживали. Именно поэтому он часто оборачивался, но мехи, скучковавшиеся за одним столом, делали вид, что ничего подозрительного не делают. Белый бот только каждый раз пожимал плечами и оборачивался в ту сторону, где что-то химичил трёхрежимник. Замечая взволнованный взгляд товарища, он тоже оборачивался, но только точно так же пожимал плечами. В итоге Фрауд решил не обращать на них внимание, помня, как над ним постоянно посмеиваются.
Спустя какое-то время, белый мех чересчур увлёкся предметом, из-за чего перестал обращать внимание абсолютно на всё. Поэтому оклик в его адрес оказался полной неожиданностью.
– Эй, Фрауд! Лови!
Не успел белый бот толком повернуться в ту сторону, откуда его позвали, как в лицо прилетело что–то стеклянное, от столкновения с более твёрдой поверхностью лопнувшее. Фрауд ничего не понял, что с ним произошло, но он чётко ощутил страх и… боль. Оптика сразу же отключилась. Схватившись за лицо ладонями, белый мех попытался смахнуть с лица странную жидкость, которая оказалась сильно горячей и обжигающей. Боль достигла аж процессора, что вызвало огромную панику.
– Шарк! Помогите! – от страха выкрикнул Фрауд, пытаясь наугад найти кого-нибудь манипулятором.
– Все под отчисление попадёте! – пригрозил преподаватель, явно обращаясь к шутникам, и, взяв пострадавшего ученика за плечи, спешно повёл его в сторону мед отсека. – Что вы там намешали?!
Ответом была тишина. Видимо те, кто решил подшутить над сокурсником, не подозревали, что будет такой результат. Пока белого меха вели к медику, он уже не мог терпеть столь сильную боль, что невольно начал сдавленно рыдать, не проливая и капли омывателя из-за того, что оптика, судя по всему, была серьёзно повреждена. Преподаватель пытался его успокоить и просил показать окуляры, но Фрауд отрицательно качал головой, боясь отвести от лица ладони. Когда студента ввели в помещение медицинского отделения, медик тут же схватился за сканеры, приборы и инструменты, а в первую очередь – за шприц с лёгким деактиватором. Как только обезболивающее ввели в системы пострадавшего, ему попытались отвести манипуляторы от лица, но тот всё равно не желал поддаваться. Медику пришлось приложить некоторые усилия и попросить о помощи преподавателя, сопровождавшего белого бота. После нескольких неудачных попыток, медику удалось добиться успеха, но это произошло только за счёт того, что деактиватор стал действовать сильнее. От увиденного медик вздрогнул.
– Что это на него вылили? – шокировано спросил он преподавателя.
– Я не знаю, они не признаются… Но, судя по повреждениям, это кислота очень высокого концентрата. – Не менее испуганно ответил преподаватель.
– Ты как? – обратился к студенту медик.
– Мне… очень больно… – тихо всхлипывая и кривя губы, сквозь дентопластины ответил Фрауд.
– Но ведь деактиватор… – сам себе шёпотом произнёс мед бот. – Тут всё очень серьёзно. Масштабные повреждения оптики и металла лицевой пластины. Оставьте его у меня на сегодня.
Преподаватель согласно кивнул и поспешил покинуть мед отсек, чтобы разобраться с виновниками этого происшествия.
Мед бот окинул пациента сочувственным взглядом и только тяжело вздохнул, смотря за тем, как тот вздрагивает, подавляя омыватель.

Операция длилась примерно три цикла, настолько пострадало лицо Фрауда. Когда же медик закончил, он попросил явиться на повторное обследование где-то через два орна, так как системам нужно было время, чтобы свыкнуться.
Выйдя из медицинского отделения, белый бот медленно направился к лестнице. Но, проходя мимо стены, напоминающей собой огромное зеркало, он неожиданно остановился. Из «зеркала» на него смотрел совсем другой мех, нежели тот, что сегодня утром шёл в академию. Подойдя к стене, Фрауд внимательно посмотрел на собственное отражение. Сейчас со стороны «зазеркалья» его внима-тельно изучал трансформер, чьё лицо было наполовину скрыто маской, сделанной из тёмного металла, а оптика его горела не небесно-голубым светом, а кроваво-красным. По лицу сам собой потёк омыватель, и белый бот медленно соскользнул по стене на пол, пальцами царапая гладкую поверхность.
– Ненавижу… Ненавижу вас!
Подскочив на ноги, он кинулся бежать к выходу из здания академии.

Уже вечерело. Ночные огни заменили собой дневные, и город стал напоминать тлеющий факел. Лайтсайд только-только возвращался домой. Сначала его не отпускали с занятий, мотивируя всё тем, что будет возбуждено уголовное дело по отношению к подозреваемым, и полицейским придётся опросить всех свидетелей, а так как трёхрежимник попал под их число, ему пришлось задержаться. А по причине того, что занятия в связи с этим отложили, их пришлось досиживать уже после опроса. На что в общей сложности ушло очень много времени. Сейчас же серебристый бот очень переживал за друга. Пришёл ли он уже домой или решил остаться в мед отделе? А если пошёл домой, то дошёл ли? Всё ли с ним в порядке? Что показало обследование?.. Но ответ на некоторые из этих вопросов он мог в скором времени узнать, поэтому, чтобы не тратить зря время, Лайтсайд трансформировался в кибертронский истребитель и полетел в сторону жилого отсека. Жилые отсеки в Иаконе сдавались за довольно высокую цену, поэтому они с Фраудом и договорились жить вместе, что заметно сокращало расходы. Сначала у них были неприязненные отношения, потому что трёхрежимник был слишком весёлым и мало чего воспринимал всерьёз, колёсник же был его противоположностью: хмурый, задумчивый и серьёзный. Но одно его качество очень понравилось серебристому боту. Он был законченным мечтателем. Постоянно витал где-то в облаках. Когда Лайтсайд застукал его за мечтаниями, начались шутки и подколки, которые почему-то больше не раздражали, а наоборот, стали нравиться. А вот и высокое, тридцатиуровневое здание. Они проживали на семнадцатом уровне, поэтому трёхрежим-ник не стал церемониться и взлетел ввысь, намереваясь приземлиться прямо на балкон, который у них довольно редко закрывался. Так и оказалось. В воздухе трансформировавшись, серебристый мех с помощью антигравов опустился на балкон и осторожно открыл слегка приоткрытую дверь. В помещении был выключен свет, и было тихо. Лайтсайд уже успел разочароваться, подумав, что друг всё-таки остался в мед отсеке, но тут чувствительные аудио-сенсоры уловили странный звук, напоминающий тихие всхлипы. Прислушавшись усиленнее, трёхрежимник убедился, что сознание не шутит с ним, и в помещении действительно кто–то всхлипывает. А так как они с Фраудом тут жили вдвоём, вывод очевиден…
– Фрауд? Фрауд, где ты? – вглядываясь в темноту и пытаясь разглядеть знакомый силуэт с помощью прибора ночного видения, окликнул товарища серебристый бот.
Тишина.
– Фрауд?
Приглядевшись внимательнее, Лайтсайд увидел в темноте товарища, сидящего на полу у платформы, прижавшегося к стене и прячущего лицо в ладонях.
– Фрауд…
– Не подходи. – Угрожающе прошептал белый бот, не меняя своего положения.
– С тобой всё в порядке? – обеспокоенно спросил трёхрежимник, небольшими шагами пытаясь подойти ближе.
– Я сказал, не подходи. – На этот раз поблёкшим голосом предупредил товарища Фрауд. – Я не хочу, чтобы ты видел, что они сделали со мной…
– Но я же твой друг, верно? – подойдя вплотную и опустившись рядом с товарищем на колени, с надеждой поинтересовался серебристый бот.
– Друг… – не поднимая головы, белый мех согласно кивнул.
– Покажи. – Лайтсайд осторожно протянул манипулятор в сторону Фрауда и практически силой заставил его поднять взгляд.
Всё, что он увидел на данный момент, заставляло невольно самому пускать омыватель… Сейчас на трёхрежимника смотрели за-литые очистительной жидкостью красные оптические датчики, а верхняя часть лица их обладателя наглухо скрывалась маской. Но неожиданно серебристый мех улыбнулся, что просто шокировало белого.
– И стоило так бояться показать мне? – Лайтсайд снова мягко улыбнулся и, придвинувшись чуть ближе, стёр омыватель с лица товарища.
– Я думал, ты… – белый бот тяжело вздохнул, потупив взгляд. – Хорошо, ты не знаешь, что скрывает эта маска.
– Я догадываюсь. – Сочувственно произнёс трёхрежимник.
– Я им отомщу! – злобно выпалил Фрауд, сжав пальцы в кулаки.
– Не стоит. Они уже получили своё. Всех виновников отправили под арест, а там и до суда недалеко. – Серебристый бот доброжелательно улыбнулся и вновь провёл ладонью по щеке белого, только в этот раз просто так.
– Всё равно. Я не успокоюсь, пока не прикончу их! – с выступившим на оптику омывателем выкрикнул Фрауд. – Ненавижу! Всех их ненавижу!
– Ну-ну, успокойся. – Видя, что начинается самая настоящая истерика, Лайтсайд в панике обнял товарища, прижимая его к своему корпусу, про себя отметив, что это успокаивающе на него действует.
– Спасибо тебе… – спустя пару нанокликов прошептал белый бот, осторожно отстраняясь от трёхрежимника.
– За что? – удивился серебристый бот, в непонимании улыбнувшись.
– За то, что поддерживаешь меня и всегда рядом. – Смущённо объяснился Фрауд, попытавшись вновь спрятать лицо в ладонях.
– Мы же друзья. – Лайтсайд в ответ лишь улыбнулся шире.
Но то, что товарищ вновь хочет спрятать лицо, ему совсем не понравилось. Поэтому трёхрежимник взял белого бота за подбородок, снова заставив его посмотреть ему в оптику. Фрауд очень удивился, когда увидел серьёзность во взгляде серебристого бота. Ведь он очень редко был серьёзным, чаще всего перед зачётами. Лайтсайд же приблизился к лицу товарища и мягко прикоснулся к его губам в осторожном поцелуе. Это было полной неожиданностью, поэтому белый бот быстро отстранился от трёхрежимника, шокировано глядя в его белую оптику.
– Лайт, что ты…
Возможное возмущение было заглушено очередным поцелуем, теперь более настойчивым. Отстранившись, серебристый бот довольно улыбнулся.
– Между прочим, ты впервые назвал меня Лайтом. – Как–то загадочно произнёс Лайтсайд, не переставая улыбаться. – Скажи, что ты почувствовал, когда я тебя поцеловал? Я так понял, это был твой первый поцелуй. Так что же? Злость? Раздражение? Неприязнь?
– Нет. – Фрауд отрицательно покачал головой, проведя пальцами по своим губам. – Скорее умиротворение…
– Слушай, я хочу тебе кое-что предложить. – Немного взволнованно без прежней улыбки начал трёхрежимник, а дождавшись, когда товарищ на него посмотрит, продолжил: – Давай будем партнёрами.
– Лайт, я… я не знаю… – белый бот в растерянности покачал голо-вой. – Всё так неожиданно…
– Я не говорю прямо сейчас начинать отношения. Ты подумай, что для тебя важнее. Чтобы я оставался для тебя другом или стал партнёром? – без напирания предложил серебристый бот.
– А нельзя так, чтобы мы стали партнёрами, но не переставали быть друзьями? – невинно поинтересовался Фрауд, слабо улыбнувшись.
– Конечно можно. – Лайтсайд снова улыбнулся, мягко проведя ладонью по щеке товарища. – Видеть, как ты улыбаешься, так приятно. Ты не представляешь насколько.
– Ты всегда будешь моим другом? – осторожно обняв трёхрежимника, с надеждой спросил белый мех.
– Да. – Серебристый мех с улыбкой согласно кивнул.
– Обещаешь?
– Обещаю.

***
Несмотря на то, что произошло столько разных событий за столь короткий промежуток времени, Фрауд совсем не изменился. Лишь одно произошло изменение. У него выработался довольно странный комплекс: он отказывался смотреть в зеркало, объясняя это тем, что, видя то, что с ним сделали, начинает сильно злиться. Лайтсайд старался не вмешиваться и не идти против, однако он высказал своё мнение, что из-за парочки беспроцессорных дронов не стоит идти на такие крайние меры. Но друг не реагировал на эти упрёки и продолжал стоять на своём. В итоге трёхрежимник не выдержал и, спустя орн, решил всё изменить.
Белый бот стоял в коридоре небольшого жилого отсека, прислонившись спиной к стене, и косо смотрел в ту сторону, где располагалось зеркало. А оно как назло висело именно там, где нужно было идти в сторону санитарного отсека. Не желая встречаться с собственным отражением, Фрауд только злобно пыхтел и продолжал испепелять взглядом бедное и ни в чём неповинное стекло.
– Ты чего тут? – услышав подозрительное сопение, из спального отдела отсека вышел серебристый бот, но, увидев уже привычную картину, устало вздохнул.
– Убери его, пожалуйста. – Сдержанно попросил белый бот.
– Кого? – в непонимании уточнил Лайтсайд.
– Его. – Фрауд кивнул в сторону зеркала.
– Ага, разбежался. – Трёхрежимник хмыкнул и, подойдя к товарищу, принялся его пихать в ту сторону, где располагалось злополучное стекло.
– Что ты делаешь? – испуганно уточнил действия товарища белый бот, пытаясь противиться, да только безрезультатно.
– Буду учить тебя бороться со страхами. – Серебристый мех усмехнулся и в последний раз пихнул друга в сторону зеркала, но тот отвернулся, делая вид, что не смотрит и не обращает внимания. – Посмотри на меня.
Фрауд не догадался, что это ловушка, поэтому машинально повернул голову к зеркалу, зная, что там будет отражение их обоих, но когда он встретился взглядом с собственным отражением, он попытался отвернуться, но Лайтсайд, так удачно обосновавшийся за спиной, остановил его, пальцами взявшись за его подбородок.
– Прекращай уже. Что плохого ты там увидел? – трёхрежимник кивнул в сторону отражения. – Ты беспокоишься из-за этого? – серебристые пальцы осторожно провели по тёмному металлу маски, на что последовал согласный кивок. – Не волнуйся по этому поводу. Ты очень красивый, и эта маленькая погрешность не портит твоей внешности. – Серебристый бот мягко улыбнулся. – А по поводу оп-тики… И что с того, что она красная? Она практически не изменилась. Небольшие изменения во внешности нисколько не влияют, они ведь не изменили твоей сущности.
– Ты, правда, так считаешь? – развернувшись к другу лицом, шокировано спросил белый бот.
– Я не считаю, я это знаю. – Лайтсайд ободрительно улыбнулся и осторожно обнял Фрауда за талию.
Этот жест почему–то вызвал у белого бота большое смущение, поэтому он стыдливо отвернулся, пряча раскрасневшееся лицо. Трёхрежимник в ответ на это только беззлобно усмехнулся.
– Фрауд, ты такой милый, когда смущаешься. – Приблизившись к аудио–сенсору товарища, прошептал серебристый бот, плотнее прижимая к себе бело–синий корпус. – Позволь поинтересоваться, почему тебя это смутило?
– Просто я… у меня никогда раньше не было партнёра… Непривычно… – не оборачиваясь, невнятно буркнул белый бот.
– Неужели ты настолько молод, как все говорят? – не прекращая улыбаться, Лайтсайд попытался скрыть на лице удивление.
– Настолько. – Согласно кивнув, Фрауд обернулся к товарищу и, чтобы посмотреть в его оптику, практически запрокинул голову, так как трёхрежимник был почти на две головы выше его самого.
– Получается, что ты… никогда… – вопрос не был закончен, но о его содержании не сложно было догадаться, а на лице серебристого бота поселилось неподдельное удивление, которое теперь скрыть никак не получалось.
– Ни разу. – Белый бот снова согласно кивнул. – Но хотел бы.
– Ты первый, кто в этом признался. – Со слабой улыбкой отреагировал Лайтсайд, после чего посмотрел на бело–синие крылья–дверцы. – Красивые у тебя крылья.
– У меня не крылья, а так… аномалия. А вот у тебя крылья. И очень красивые. – Фрауд ответил такой же слабой улыбкой и легонько провёл кончиками пальцев по левому крылу товарища, из–за чего тот отстранил деталь тёмно-зелёного цвета от его манипулятора.
– Не надо их без надобности трогать. – В ответ на удивлённый взгляд с улыбкой сказал трёхрежимник, после чего немного склонился к лицу товарища. – Но, если хочешь, я могу объяснить, в какие моменты их можно трогать.