"Лжец!" Главы 16-18.

Ощущение преследования напрочь выбивало из состояния спокойствия и с каждым шагом заставляло обернуться, но почему-то Тандеркрэкер не решался. Несмотря на уже наступивший вечер, сегодня на базе было несколько шумновато из-за того, что конструктиконы до сих пор были заняты восстановлением повреждений корабля, нанесённых автоботами, так как вскоре Старскрим готов был заняться сменой места базы, но сикер отчётливо слышал шаги у себя за спиной. Всё-таки не выдержав, он обернулся и очень удивился, увидев своего преследователя.
— Я уж думал, что ты не обернёшься. – Остановившись в нескольких шагах от истребителя, с усмешкой произнёс Саундвэйв.
— Ты что-то хотел? – очень хорошо ощущая, что нужно уходить, спокойно спросил Тандеркрэкер.
Осмотревшись по сторонам, связист подошёл к сикеру и, взяв его за запястье, повёл в ту часть корабля, где меньше всего наблюдались десептиконы.
— Куда ты меня ведёшь? – предприняв попытку освободиться, взволнованно спросил истребитель.
— Нужно поговорить. – Всё так же осматриваясь, без эмоций ответил кассетник.
— Обязательно в заброшенной части корабля? – с подозрением осведомился Тандеркрэкер.
— Обязательно. – Саундвэйв согласно кивнул и, резко остановившись, быстрым движением прижал корпус сикера к стене. – Ты тоже меня не особо спрашивал тогда.
— Саунд, прошу тебя, давай не будем об этом. – Особо не сопротивляясь, истребитель только отрицательно покачал головой.
Связист усмехнулся и одним манипулятором отвёл маску от своего лица, и тогда Тандеркрэкер смог увидеть насмешливую улыбку на губах кассетника.
— Главное сам начал, а теперь хочешь просто оттолкнуть меня? – хмыкнув, спросил Саундвэйв, но его улыбка быстро перестроилась в уныние. – Скажи, ты жалеешь о том, что тогда пришёл ко мне?
Сикер внимательно посмотрел в лицо связиста, даже сквозь визор видя, что его оптика горит печалью, и нервно дёрнул губами, боясь сказать что-то не то. Хотя зачем бояться правды? Истребитель осторожно провёл ладонями по талии кассетника и довольно сильно сократил расстояние между своим и его лицом.
— Нет, не жалею.
Саундвэйв слабо улыбнулся, услышав ответ, и, немного сомневаясь в своих действиях, прикоснулся к губам Тандеркрэкера в осторожном поцелуе. Улыбнувшись сквозь поцелуй, сикер крепче прижал к себе корпус связиста, ощущая то самое чувство, что он испытал тогда, когда случайно оказался в его отсеке. И когда его намерения и желания сорвали кассеты своим неожиданным появлением. Сейчас он хотел озвучить то, чего хочет, но побоялся спугнуть кассетника и решил ещё подождать, поэтому истребитель, отстранившись от Саундвэйва, только улыбнулся краем губ и посмотрел в красный визор. Взгляд, который он увидел, о чём-то просил. От этого взгляда Тандеркрэкер помрачнел.
— Что с тобой? – обеспокоенно спросил связист, проведя ладонью по щеке сикера.
— Ничего. – Истребитель отрицательно покачал головой и отстранил от себя кассетника.
— Ты сомневаешься? – сделал догадку Саундвэйв, нахмурившись.
— Да. – Тандеркрэкер только согласно кивнул, стараясь не смотреть в лицо связиста.
— Что ж. Я терпеливый, поэтому подожду. – Кассетник немного расстроено скривил губы и, скрыв лицо за маской, мрачно зашагал вдоль коридора в сторону центра управления.
Сикер пристроился у стены спиной и принялся думать над словами Саундвэйва. Но когда истребитель принял решение и быстрым шагом пошёл в том же направлении, куда ушёл связист, чтобы догнать его, Тандеркрэкер не нашёл его по пути, а придя в центр управления, обнаружил там только Старскрима.
— Тебе чего? – недружелюбно отозвался белый сикер.
— Саундвэйва не видел? – осмотревшись по сторонам, взволнованно спросил синий сикер.
— Нет. – Командир авиации отрицательно покачал шлемом.
Синий истребитель фыркнул и собрался уходить, но его остановил чей-то манипулятор, взявшись за его запястье.
— Подожди. – Серьёзно произнёс Старскрим, затянув собрата обратно в помещение и заперев его, что Тандеркрэкера очень сильно напугало. – Нужно поговорить.

***
С наступлением следующего дня все обитатели “Арка” стали лениво просыпаться и постепенно приступать к своим обязанностям.
С неохотой активировав оптические датчики, лейтенант злобно посмотрел на иллюминатор отсека, откуда радостным ручейком лился солнечный свет, заполняя собой небольшое помещение. И этот ручеёк как назло светил прямо в оптику Джаза. Нашарив на платформе визор, диверсант закрепил его на место, пряча оптику, и, испытав от этого немалое облегчение, собрался снова завалиться в режим сна, как по голове гулом прошёлся чей-то вызов.
— На связи. – Сонно ответил лейтенант, догадываясь, кто испытывает его терпение.
— Проснулся, спящая красавица? – насмешливо спросили через ком-линк.
— Проул? – Джаз едва не свалился с платформы, услышав у себя в аудиосенсорах голос тактика, но возмущение накрыло с головой. – Ты…
— Да-да, я знаю, какие сейчас эпитеты посыплются в мой адрес от тебя. Но всё же. – По интонации голоса можно было сказать, что офицер говорит виновато. – Тебя Спайк ищет. Он попросил меня связаться с тобой. Поверь, я тоже от нашего разговора особой радости не испытываю.
— Спайк? – спросони плохо соображая, непонимающе переспросил диверсант. – Ах, да! Вспомнил…
— Не кричи ты так. Не на автодроме. – Возмущённо сказали в ответ. – Он будет ждать тебя в лаборатории Персептора.
— Понял. Спасибо. – Согласно кивнув, лейтенант собрался отключить связь, но остановился, поняв, что собеседник ещё не закончил.
— Знаешь, после всего того, что было, странно слышать от тебя благодарность. – Со скрытым сожалением произнёс Проул.
— Забудь. – Джаз только устало откинулся на платформу.
— Я действительно сожалею. И прошу прощения. – Виновато продолжил тактик.
— Ты не у меня прощения проси. – Диверсант тяжело вздохнул и посмотрел на десептикона, находящего в спящем режиме, лежащего на платформе слева от него.
— Джаз, надеюсь, ты понимаешь…
— Понимаю. – Прервал слова офицера лейтенант. – Он тоже поймёт. Не дрейфь. Раз наделал ошибок без страха, то и исправить их не бойся.
На другом конце канала связи ненадолго замолчали, после чего послышался короткий вздох.
— Да, ты прав.
— Я рад, что ты переборол себя. – С улыбкой ответил Джаз.
— Ага. Удачи.
— Начало дня неплохое. – Сам себе сказал диверсант, довольно улыбнувшись.
Обернувшись к Фрауду, лейтенант бережно провёл ладонью по его правому плечу, до сих пор помня, как он сам же ранил его в это плечо. Рана так и не зажила целиком, как ни старался Рэтчет, поэтому некоторые навыки стрельбы стрелок растерял и уже никогда не сможет их восстановить. Ощутив прикосновения, десептикон лениво активировал оптику и улыбнулся, зная, кто рядом с ним сейчас находится.
— Мне нужно идти. – Склонившись к аудиосенсору партнёра, виновато прошептал Джаз.
— Опять к нему? – Фрауд быстро помрачнел, состроив на лице обиженную мину.
— Ну, прости… Это ведь приказ. – Диверсант в своё оправдание только пожал плечами.
— Ладно. Я понимаю. – Стрелок согласно кивнул и, развернувшись к партнёру лицом, улыбнулся.
— Спасибо. – Лейтенант благодарственно обнял десептикона.
— За что? – удивился Фрауд.
— За понимание.
Джаз улыбнулся и ласково прикоснулся к губам стрелка в коротком поцелуе, после чего быстренько слез с платформы и покинул отсек. Проследив за действиями диверсанта, десептикон откинулся на платформу и улыбнулся счастливой улыбкой, смотря в потолок.
Находясь в своём временном отсеке, трёхрежимник раздражённо стучал пальцами по столу и пытался сориентироваться в пространстве. Прошло уже семеро земных суток, а он по-прежнему не может совершать элементарное действие: видеть. За это время он вполне привык к постоянной темноте, привык ощущать настроение окружающих, ориентироваться на слух, но это всё равно не то… Хотелось видеть то, что вокруг тебя. А отсутствие возможности делать то, что было совершенно естественно, сильно раздражало. Уныло “осмотревшись” по сторонам, Даркшейд встал с платформы и осторожно подошёл к стене, приложив к ней ладонь. Он уже понял, что слева от него отсек пуст, а в отсеке справа живёт молодой автобот. Хотелось просто иногда пообщаться с ним, но Оптимус попросил его пока не вступать в контакт с остальными автоботами, и охотник понимал почему. Осторожно ступая, Даркшейд вновь подошёл к платформе и, сев на неё, принялся ждать прихода лейтенанта. Охотник уже привык к тому, что тот всегда опаздывает, но сегодня была причина опаздывать. Трёхрежимник ещё не забыл, о чём они договорились в прошедшем дне. Услышав, как в дверь отсека кто-то постучал, Даркшейд улыбнулся.
— Открыто. – Незамедлительно откликнулся охотник.
Когда посетитель вошёл, он почувствовал много положительной энергии, что говорило о том, что Джаз находится в очень хорошем настроении.
— Что-то произошло? – с улыбкой поинтересовался трёхрежимник.
— Что? – не сообразив, удивлённо спросил диверсант.
— Ты улыбаешься. Значит, что-то хорошее случилось. – Объяснил Даркшейд, почувствовав откровенное проявление удивления.
— А ты откуда знаешь? – поражённо спросил лейтенант. – Ты ведь не видишь.
— За то время, пока я не видел, я научился чувствовать чужие эмоции. – Пожав плечами, с улыбкой ответил охотник. – Так я прав? Что-то хорошее случилось?
— Да… ты прав. – Неуверенно подтвердил Джаз, присаживаясь рядом.
— И что же это, если не секрет? – продолжил любопытствовать трёхрежимник.
— Ну… я наконец смог поладить с партнёром. – Колеблясь, признался диверсант.
— Познакомишь меня с ним как-нибудь? – спросил Даркшейд, не переставая улыбаться. – Просто хочется сказать, как ему повезло с тобой.
— Когда Рэтчет восстановит тебе оптику, обязательно. – Лейтенант ответил слабой улыбкой и согласно кивнул. – Так, мы отвлеклись. Спайк раздобыл нам… ну… Не подсказывай! – заметив, что охотник собрался сказать что-то, остановил его Джаз и задумчиво потёр подбородок указательным пальцем. – Ах, да! Шахматы. Вот.
— Я рад, что ты запомнил. – Трёхрежимник только беззлобно усмехнулся. – Полагаю, это и стало причиной твоего опоздания?
— Собственно, почему я задержался. Это же настольная игра для людей, поэтому она оказалась для нас несколько… миниатюрной. Если учитывать твоё теперяшнее положение, то это не совсем хорошо. Пришлось уговаривать Персептора их немного увеличить с помощью его преобразующего луча. Ну да ладно. Я объяснился, теперь ты объясняй, что, куда и как. – Задумчиво вертя в пальцах чёрную пешку, потребовал диверсант.
— Слушай. Игровое поле состоит из чёрно-белых клеток. Размером это поле восемь на восемь клеток. – Начал объяснять Даркшейд.
— Угу. – Буркнул лейтенант, раскладывая на столе поле для игры.
— Фигуры тоже чёрные и белые. Ставятся они друг против друга. – Продолжил рассказывать охотник, забирая из манипулятора Джаза чёрную пешку и ставя её на поле, после чего удивительно точно взял белую пешку из коробки в манипуляторах диверсанта и поставил белую фигуру напротив чёрной в противоположном конце поля. – Ясно?
— Это ясно. – Лейтенант согласно кивнул и улыбнулся.
— Продолжим. – Трёхрежимник удовлетворённо улыбнулся. – Фигуры одного цвета ставятся в два ряда. Первый ряд, начиная со второй клетки, состоит из пешек. – Даркшейд указал на фигуру, стоящую на поле. – Второй ряд состоит из более важных фигур. По краям поля стоят ладьи.
— Похожи на башни. – Изучающе рассматривая ладью, сделал умозаключение Джаз.
— Так и есть. – Охотник рассмеялся, ставя “башенку” на поле. – Дальше идёт конь.
— Конь? – удивлённо переспросил диверсант, ассоциируя фигуру с животным.
— Да, но не копытное млекопитающее, что проживает на Земле. – Усмехнулся трёхрежимник, доставая из коробки фигуру, напоминающую всадника на лошади. – Я не знаю, почему эту фигуру так назвали, но суть остаётся та же. – Даркшейд поставил фигурку на поле рядом с ладьёй. – Это конь. Я заметил, что это декоративные шахматы, раз фигуры сделаны в виде ассоциируемых существ и предметов.
— Ну а что дальше? – нетерпеливо спросил лейтенант.
— А дальше слон. – Доставая фигурку, похожую на монаха, продолжил охотник.
— Опять животное. – Кисло отозвался Джаз. – Ну, ладно. А дальше?
— А дальше самые важные фигуры. – Трёхрежимник важно поднял манипулятор, пальцем указывая на две фигурки, уже лежащие в его другой ладони. – Король и ферзь. Ферзь должен стоять на клетке того цвета, какого он сам, а рядом король. Ферзь его верный защитник.
— Понятно. – Весело отозвался диверсант, начиная расставлять фигурки так, как ему объяснил Даркшейд. – А суть игры?
— Суть – захватить короля противника, зажать в угол, не давать возможности совершать дальнейшие ходы. Сделать так, чтобы любой следующий шаг обернулся гибелью. – Незамысловато пожав плечами, ответил охотник.
— Ха, прямо как на войне. – Усмехнулся лейтенант, заканчивая расстановку фигур.
— Это верно. – Трёхрежимник согласно кивнул, помрачнев. – Понимаешь, Джаз, война – это игра, очень жестокая и беспощадная игра. Только надо уметь в неё играть, чтобы победить. Но война – это не шахматы, где строгие правила. В войне не стыдятся жульничать.
— По-видимому, ты опытный воин. – Сделал догадку диверсант, в ответ на что Даркшейд согласно кивнул. – Ну, ладно. Кто первый ходит, и как нужно ходить?
— Сначала выбери цвет своих фигур. – С улыбкой предложил охотник.
— Раз уж речь зашла о цвете… – лейтенант улыбнулся и посмотрел на свои белые манипуляторы, а потом перевёл взгляд на чёрного собеседника: – я буду белыми.
— Хорошо. Значит, ты ходишь первым. По ходу игры, я тебе расскажу, как какая фигура ходит.
Джаз с улыбкой согласно кивнул и протянул манипулятор к белой пешечке.
Идя по коридору базы, Фрауд постоянно осматривался, ещё не до конца привыкнув к окружающим его автоботам, из-за чего периодически забывал смотреть, куда он идёт. Как говорится, под ноги смотреть надо было, ибо стрелок с кем-то столкнулся, да так, что едва не потерял равновесие, благо тот, с кем он столкнулся, успел схватить его за манипулятор. Собравшись извиняться, а заодно и благодарить, десептикон перевёл взгляд на меха и замер с выражением ужаса на лице.
— Надо смотреть, куда идёшь. – Спокойно отреагировал Проул, не проявляя никаких эмоций.
— Х… хорошо. – Фрауд согласно кивнул и попытался высвободить свою ладонь из ладони тактика, но тот держал его крепко.
— Не найдётся минутка для разговора? – проявив живую эмоцию на лицевой пластине, заключающуюся в вине, спросил офицер.
— Какого разговора? – ещё не совсем отойдя от шока, непонимающе спросил стрелок.
— Давай отойдём. – Осмотревшись по сторонам, Проул завёл десептикона в соседний коридор, в котором, по мнению Фрауда, было темно и жутко, как раз удачное местечко, чтобы прикончить кого-нибудь, в данном случае его.
— Так о чём ты собрался говорить со мной? Или решил добить, чтобы никто не заметил? – нахмурившись, недоверчиво спросил стрелок.
— Да нет же… Знал ведь, что не поймёшь… так нет… – с досадой проговорил тактик, отойдя в сторону и скрестив манипуляторы на груди.
— О чём ты? – в непонимании спросил десептикон.
— Можешь, пожалуйста, не проявлять свою враждебность и неприязнь по отношению ко мне и дать мне сказать. – Серьёзно попросил офицер, посмотрев в жёлтую оптику и заметив в ней шок, а, дождавшись, когда Фрауд кивнёт в знак согласия, продолжил. – Дело в том, что я хотел извиниться перед тобой за то, что сделал.
Стрелок долго смотрел на Проула округлившейся от шока оптикой, не находя сил что-то сказать, но потом его оптические датчики сузились от недоверия.
— Ты это серьёзно? – совладав с голосовым модулятором, спросил десептикон.
— Разумеется. – Тактик согласно кивнул. – Конечно, я понимаю, что извинений тут недостаточно, чтобы искупить свою вину, но я просто не знаю, что ещё должен сделать.
— Этого достаточно. – Смягчившись, отреагировал Фрауд, после чего слабо улыбнулся, заметив облегчение во взгляде офицера.
— Спасибо. – Так же слабо улыбнувшись, сказал Проул.
— За что? – не понимая логики тактика, спросил стрелок.
— За понимание. – Положив ладонь на плечо десептикона и улыбнувшись, объяснил офицер.
«Дежавю?», – сам себя мысленно спросил Фрауд, думая над тем, что где-то он уже слышал подобное.
— Знаешь, я больше не встану у тебя на пути. – Слегка помрачнев, ни с того, ни с сего сказал Проул.
— В смысле? – непонимающе спросил стрелок.
— Теперь я понял, что раньше расценивал Джаза как собственность и не брал в счёт его чувства. Видя, как он относится к тебе, я понял, что поступал эгоистично.
Поэтому я больше не трону ни тебя, ни его, и не стану больше вмешиваться в ваши отношения – Объяснил тактик, отойдя от десептикона и собравшись уходить.
— Проул. – Окликнул офицера Фрауд, останавливая его. – Спасибо.
Тактик слабо улыбнулся в ответ и направился в тот коридор, где он недавно выловил стрелка. Проследив за тем, как офицер уходит, десептикон облегчённо вздохнул. И всё-таки жизнь понемногу налаживается. Но ему было интересно узнать, почему такой гордый автобот как Проул попросил у него прощения? Ответ в процессоре прозвучал сам собой.
— Джаз. – С улыбкой прошептал в пустоту Фрауд.
Отстранившись от стены, стрелок решил навестить командира, чтобы узнать что-нибудь об активности десептиконов.
Внимательно наблюдая за оставшимися фигурками белого цвета на поле, диверсант хаотично пытался придумать, как бы сделать так, чтобы не проиграть уже в пятый раз. Суть игры он понял, понял как играть, понял как ходить, иначе говоря, всё понял, но как выиграть... он не понимал. А охотник сидел напротив и довольно улыбался, осознавая своё преимущество. От безысходности стукнув кулаком по столу, лейтенант провёл ладонью по шлему и перевёл взгляд на лицо соперника. До него только сейчас дошло, что у трёхрежимника оптика не функционирует! А он уже четыре раза выиграл. Поэтому Джаз решил схитрить. Внимательно следя за эмоциями на лице Даркшейда, диверсант осторожно потянулся за чёрным ферзём, вот уже в пятый раз мешающим ему выиграть. Улыбка на губах охотника стала шире, когда лейтенант уже взял в ладонь его ферзь.
— Нет, я, конечно, всё понимаю, я не вижу и всё такое. Но слышать-то я слышу. – Хмыкнув, трёхрежимник рассмеялся. – Джаз, просто признай, что не можешь выиграть.
— Ладно, сдаюсь. Хотя я никогда не сдаюсь. – Буркнул диверсант, сложив манипуляторы на столе и обиженно положив на них голову. – Ты-то опытный игрок, а я впервые увидел эту игру.
— Не такой я и опытный. Я даже не играл в неё на пару с кем-нибудь. Ты первый, с кем я играл. – Даркшейд в своё оправдание невинно пожал плечами, ставя своего слона рядом с королём противника. – Шах и мат, лейтенант. Пятый раз.
Джаз обиженно простонал и уткнулся лицом в стол. Но отвлечься от собственных обид заставил вызов по внутреннему каналу связи. Вызывал медик и просил прийти в ремонтный отсек вместе с охотником.
— Ладно. Идём. – Вставая из-за стола и направляясь к двери, сказал диверсант.
— Опять на операцию? – уныло спросил трёхрежимник, нехотя подходя к двери.
— К сожалению. – Лейтенант виновато отвёл взгляд и взял Даркшейда под манипулятор, чтобы провести его через базу. – Но Рэтчет сказал, что эта операция станет решающей.
— В каком смысле “решающей”? – недоверчиво спросил охотник, следуя за Джазом вдоль коридора. – Раз решающей, значит что-то решится. Но что?
— Будешь ты снова видеть или нет. – Нехотя ответил диверсант, считая, что не он должен был сообщить это.
Трёхрежимник предпочёл больше ничего не говорить. Его слишком шокировала эта новость. Он так ждал этого дня, ждал, когда снова сможет видеть, а тут выясняется, что может так случиться, что он больше никогда не будет видеть. Для воина это огромная потеря, а особенно для такого воина как он. Для одиночки… Доведя своего спутника до ремонтного отсека, лейтенант оставил его у медика, а сам, попрощавшись и мысленно пожелав удачи, направился к себе, отчётливо понимая, что после операции подобного рода они увидятся не скоро… Если вообще увидятся.