Фанфик из цикла "Огонь и лед": Оптимус Прайм. Начало пути.

Новое имя прозвучало в процессорах всех присутствующих одновременно, скрепляя их безмолвный договор с Матрицей во имя будущего всего Кибертрона.
Спарк застонал и пошевелился. Вайтсэнд протянула руку, осторожно погладив его по щеке кончиками пальцев.
- Как себя чувствуешь, милый?
- Прайм, - беззвучно прошелестело за её спиной. – К нему следует обращаться «Прайм»...
- Я буду обращаться к нему так, как считаю нужным, - тихо огрызнулась фем.
- Больно... – захныкал спарк, потирая ручкой стеклопласт. – Здесь... болит...
- Всё хорошо, мой милый, - Вайтсэнд взяла спарка на руки, заворачивая в протянутое кем-то тёплое одеяло. – Ты болел, теперь всё прошло. Сейчас я отнесу тебя на платформу и посижу рядом, пока ты не уйдёшь офф.
Спарк вытянул из одеяла тонкую ручку и приложил её к розовому квадрату на груди Вайтсэнд.
- С... сэн... Сэнди?..
- Правильно, мой родной, - фем сцепила дентапластины, чувствуя, что сейчас разревётся на глазах у ассистентов, как последний юнглинг. – Что ещё ты помнишь?
- Р... Рэч... Рэтч?..
- Ты моя умница. Ещё что-нибудь можешь вспомнить?..
Несколько кликов спарк мучительно вглядывался в её окуляры, затем покачал головой.
- Меня зовут... О...О...
- Оптимус, - быстро произнесла Вайтсэнд, прижимая к себе хрупкий сине-красный корпус. – Тебя зовут Оптимус. Оптимус Прайм.
- Да... – спарк погасил окуляры, устало прислонившись шлемом к её груди. – Почему мне так плохо?
- Ты только что стал Праймом, мой родной. Что уж тут хорошего...
***
...Оптимус пришёл онлайн на странно знакомой платформе. Грудь всё ещё ныла, но уже не так сильно, как накануне. Под левой рукой, уткнувшись фейсплетом ему в броню, сопел белый спарк с алым шевроном на круглом шлеме.
- Рэтч? – неуверенно позвал Оптимус.
Белый спарк недовольно мяукнул, ударил его ладонью по броне и активировал окуляры. Какое-то время он молча смотрел на Оптимуса, затем улыбнулся.
- Привет, Орион!
- Меня зовут Оптимус, - покачал головой сине-красный спарк. – Ты помнишь, что вчера было?
- Гранд-дани принесла тебя от Шоквэйва. А почему ты всё ещё здесь? Я думал, ты уже дома.
- Мой дом здесь, - неуверенно произнёс Оптимус. – Я не могу вспомнить никакого другого.
- А как же твои дани и опи? – удивился Рэтчет. – Ты же так хотел поскорее к ним вернуться!
- Дани и опи? Кто это? Я помню только Сэнди и тебя...
Рэтчет долго-долго смотрел на него, затем молча обхватил за плечи и прижался фейсплетом к груди.
- Мне так жаль, - тихо прошептал он клик спустя, погладив свежий след от лазера на грудной броне Оптимуса. – Ты... ты... я знаю – ты теперь Прайм... Я читал... я знаю.
- Почему ты извиняешься? – Оптимус невольно обнял белого спарка в ответ и прижался щекой к алому шеврону. – Ты ни в чём не виноват.
- Когда ты вчера сказал, что это Матрица велела забрать тебя из дома, я не понял... – всхлипнул белый спарк. – Только не говори Сэнди... она будет меня ругать... тебя зовут не Оптимус.
- А как? – едва слышно выдохнул маленький Прайм.
- Орион. Тебя зовут Орион. Никому не говори.
- Не буду. А ты... мы... мы ведь всегда будем дружить?
Рэтчет молча мотнул головой, по-прежнему сжимая руки за спиной Оптимуса.
- Я знаю, - произнёс Оптимус. – Так не положено. Мне кто-то внутри это сказал. У Прайма не может быть ничего личного, даже друзей. Только мы никому не скажем, правда?
- Правда. У меня тоже до тебя никогда-никогда не было друга. Никто не хочет со мной дружить из-за того, что я недомерок. А ещё из-за того, что у меня очень знаменитая гранд-дани. Я так рад, что встретил тебя.
- Я тоже...
Входная дверь скользнула в сторону и через порог шагнула Вайтсэнд в сопровождении сине-серого меха с короткими плоскостями крыльев за спиной.
- А вот и первое заверение в вечной преданности, - засмеялся сине-серый, глядя на прижавшихся друг к другу спарков. – Вы удивительно быстро обзаводитесь преданными искрами, Прайм.
- Что ты ему сказал? – осторожно спросила у Рэтчета Вайтсэнд, опускаясь на одно колено перед маленькой платформой и её обитателями.
- Он сказал, что я теперь Прайм, - спокойно произнёс Оптимус, чувствуя, как дрожит под пальцами хрупкое белое плечо. – И что мы можем дружить, если вы нам позволите.
- Ну, конечно же, - Вайтсэнд облегчённо прогнала воздух по вентсистемам. – Оптимус, я хочу тебя кое с кем познакомить. Это Рэйзор Эйр, наш лорд Протектор.
- Здравствуйте, Прайм, - сине-серый мех опустился на одно колено рядом с Вайтсэнд. – В мои обязанности входит защищать вас и помогать вам во всём, пока вам не исполнится восемнадцать ворн, - он протянул ему широкую серую ладонь.
- Нет! – Оптимус отвернулся и спрятал фейсплет на груди у Вайтсэнд. – Не хочу!..
- Прайм...
- Нет! Сэнди!..
- Но Сэнди – не Протектор. Она не может...
- Сэнди!!!!!!
- Вайтсэнд, - тяжело вздохнул Рэйзор Эйр, - я очень сожалею, но, кажется, вам придётся вернуться к общественной жизни раньше, чем вы планировали.
- Вижу, - коротко ответила та, накрывая ладонью небольшой синий шлем с острыми антеннами. – Вот только Рэтчет... Я не собираюсь отдавать его в дневной центр.
- В этом нет необходимости, - ответил Протектор, осторожно поглаживая сине-красного спарка по спине кончиками пальцев. – В Высоких Палатах достаточно много соответствующих вашему положению комнат.
- И я смогу играть с Оптимусом? – несмело спросил Рэтчет.
- Недолго, - с искренним сожалением произнёс Протектор. – Но я сделаю всё, что смогу, даже если Совет будет против. Ему только пять ворн... надо создать хоть какую-нибудь видимость спаркства.
- Только не вздумайте завалить его игрушками и крии, - вздохнула Вайтсэнд. – Знаю я, как вы, мехи, проблемы решаете...
- Игрушки? – внезапно поднял голову Оптимус. – Какие игрушки?..
- Самые разные, - немедленно воспользовался подвернувшейся возможностью лорд Протектор. – Красивые боты, интересные датапады, пушистые органики...
- Настоящие? – вскинулся Оптимус.
- Ну, что вы, - смутился Протектор. – Нет, конечно. Но они как живые – мягкие и рычат.
- А, - сник Оптимус. – А где они?
- В вашей комнате.
- У меня есть комната?
- А как же, - Рэйзор Эйр протянул Оптимусу руку. – Ваша собственная – большая и красивая. Хотите посмотреть?
- Да... – Оптимус осторожно положил руку на ладонь лорда Протектора. – А можно Сэнди и Рэтч тоже с нами пойдут?..
- Ну, конечно же, можно. Идём? – он протянул вторую руку навстречу спарку, и тот осторожно полез ему на манипуляторы, продолжая, впрочем, держаться несколько отстранённо.
- А где киберкотёнок? – внезапно спросил Оптимус, елозя задним бампером у Протектора на предплечье.
- Что?
- У меня есть киберкотёнок. Где он?
- Вы что-то путаете, Прайм. Согласно правилам, в стены Высоких Палат запрещено приносить псевдооргаников.
- Я хочу моего киберкотёнка! – на окуляры Прайма немедленно начал наворачиваться омыватель.
- Мы обязательно что-нибудь придумаем, - торопливо произнёс лорд Протектор, пересаживая спарка на левую руку, и набирая на входной двери код.
Металлическая плита скользнула в сторону и оптике Прайма предстала огромная бело-золотая комната, заваленная несметным количеством дорогих игрушек. Оптимус ахнул и немедленно спрыгнул с рук Рэйзора Эйра, рванув навстречу открывшемуся ему великолепию. Вайтсэнд спустила с рук Рэтчета и привалилась к стене, сложив на груди манипуляторы.
- Это займёт его ровно на один джоор, - произнесла она. – Затем поиски киберкота продолжатся.
- Я сделал, что мог, - беспомощно пожал плечами мех. – Остальное зависит уже от вас.
- Неужели это всё... за одну ночь? – невольно удивилась фем, разглядывая открывшееся взору великолепие.
- Ну, я же всё-таки Протектор, - усмехнулся Рэйзор Эйр. – И, впервые за долгие ворны, я получил от этого титула хоть какое-то удовольствие.
- Я вижу... Праймас, а это что? – Вайтсэнд подошла к ослепительно-белой перезарядной платформе, ограждённой вертикальными прутьями из чистого золота.
- Ну, я подумал, - смущённо пояснил лорд Протектор. – Он же ещё маленький и может упасть с края платформы... Со спарками моих спарков, например, это регулярно происходит.
Роскошная платформа была аккуратно застелена простеньким разноцветным термопокрывалом – чистым и гладким.
- Старый сентиментальный дрон, - пробормотала Вайтсэнд, пряча улыбку. – Тебе не кажется, что он великоват для подобной оградки?..
- Он мой Прайм, - невозмутимо произнёс лорд Протектор, приподняв одну оптогрань. – Я не могу допустить, чтобы с ним произошло какое-нибудь несчастье.
...Вайтсэнд оказалась права – ровно через джоор спарки потеряли к игрушкам всякий интерес и начали хныкать и капризничать. Ловко залив по два кубика низкозаряженного энергона в каждого из них, Вайтсэнд умудрилась вымыть обоих одновременно, держа их на одном манипуляторе, и отправила спать на роскошную белую платформу. Какое-то время оба грустно смотрели на них с Рэйзором сквозь золотые прутья, полуактивно мерцая окулярами, затем почти одновременно повалились на разноцветное покрывало и ушли офф.
Первый день великого Оптимуса Прайма плавно подходил к концу.
***
Брийм за бриймом, джоор за джоором, джооры складываются в орны, орны – в декациклы... Маленький Прайм уже знает, что по Высоким Палатам нельзя носиться, а нужно передвигаться степенно и с достоинством; он знает, что нельзя слишком громко смеяться, следует лишь сдержанно улыбаться; он знает, что нельзя плакать, потому что настоящий Прайм всегда держит свои эмоции под контролем. Впрочем, всё это – лишь за пределами большой светлой комнаты. В комнате можно носиться, визжать, хохотать и плакать, если захочется. В комнате – только он сам, Рэтч, Вайтсэнд и Рэйзор Эйр.
Рэтч – умный, маленький и застенчивый, он нуждается в защите. Рэтч знает почти все руны и уже понемногу учит Оптимуса читать.
Вайтсэнд – большая, строгая, с тяжёлой ладонью, которая так хорошо подходит по форме к их с Рэтчем задним бамперам. Вайтсэнд – тёплая и домашняя, её подпространственный карман всегда полон розового крии и вкусных окислов. Вайтсэнд – это Вайтсэнд.
Рэйзор Эйр – сильный и смелый, за ним всегда можно спрятаться от Вайтсэнд, когда она пытается впихнуть в тебя лишний кубик энергона. У Рэйзора Эйра красивые крылья, но он не сикер и не тетраджет, а просто умеет летать. Рэйзор Эйр знает много интересных историй, учит их с Рэтчетом манерам и никогда не позволит, чтобы с ними случилось что-нибудь плохое.
Иногда Оптимус представляет, будто они – семья.
...К сожалению, так бывает не всегда. Потому что Вайтсэнд теперь главврач Иаконского центрального госпиталя, и её довольно часто вызывают туда по делам. Если её присутствие требуется дольше, чем на орн, она забирает с собой Рэтча, потому что он не может уйти в перезарядку один. В такие дни Рэйзор Эйр кормит и моет Оптимуса собственноручно, и Оптимус послушно открывает рот и терпит жёсткие сервоприводы, потому что он уже знает, что Прайму не подобает капризничать, и что Рэйзору Эйру потом приходится выслушивать нытьё сенаторов, требующих, чтобы он вернулся к своим прямым обязанностям, а с кормлением и мытьём Прайма прекрасно управится и прислуга.
Рэйзор Эйр не согласен – Оптимус нервный и чувствительный маленький спарк, и он до дезактива боится незнакомых трансформеров, особенно после случая с Шоквэйвом.
Однако у Рэйзора Эйра есть своя семья и обязанности вне планеты, и иногда они требуют его присутствия.
И тогда Оптимус остаётся в полном одиночестве. Не в прямом смысле этого слова, конечно – вокруг полно красивых ярких фем и молодых весёлых мехов, рассказывающих ему истории, играющих с ним в игрушки – точнее, играющих в игрушки вместо него – и создающих ужасно много шума. Кончается это всегда одним и тем же – его процессор перегружается, повышается температура, и он впадает в своего рода ступор, из которого его могут вывести лишь примчавшаяся из госпиталя Сэнди или в очередной раз отозванный из командировки Рэйзор Эйр. Однако все понимают, что вечно так продолжаться не может. У Вайтсэнд есть Рэтч. У Рэйзора Эйра есть партнёр, спарки и спарки спарков.
У Оптимуса нет никого.
***
- Прайм! Прайм!.. Где вы, Прайм? Шарк побери, куда опять подевался этот спарк?
Праааааааайм!!!
Оптимус тихо сидел за решёткой вентиляции в одном из узких боковых коридоров, кутаясь в простое разноцветное покрывало, с которым не расставался практически никогда, если рядом не было Сэнди или Рэйзора. Покрывало странным образом успокаивало и согревало искру. Он не понимал, почему. В шкафу хранилось множество красивых, вручную расшитых покрывал, но он не любил перезаряжаться под ними. Под ними было страшно, а под разноцветным покрывалом – нет. Поэтому и сейчас, перед тем, как отправиться в путь, он взял с собой именно его. Его – и ещё кубик обеззаряженного энергона, который ему оставили на тот случай, если он захочет пить.
Оптимус Прайм решил уйти из дома. Ну, или из того, что им называлось.
Он же не всегда был Оптимусом. Значит, должно быть на Кибертроне место, где жил маленький мех по имени Орион.
И наверняка его киберкотёнок находится именно там.
Дождавшись, пока по коридору перестанут мельтешить голеностопные сочленения перепуганных слуг, Прайм выбрался из вентиляционного короба и направился к ближайшей аварийной лестнице, ведущей вниз. Турболифт в данном случае был малоподходящей идеей – во-первых, могли поймать; во-вторых, ему не дотянуться даже до самых низких пластин. Аварийные лестницы были ужасно длинными, с высокими ступеньками, покрытыми пылью, поэтому Оптимусу пришлось обвязать одеяло вокруг себя, чтобы оно случайно не испачкалось. Правда, он сам всё равно извозился по самые антенны, потому что периодически со ступеней приходилось съезжать на животе, ну и одеялу, конечно, тоже досталось.
Джоор спустя он понял, что ужасно устал и выпил кубик бледно-жёлтого энергона, но резервуар по-прежнему оставался полупустым; а лестница всё не кончалась и не кончалась. Оптимус печально прогнал воздух по вентсистемам, понимая, что, кажется, для полноценного побега придётся подождать ещё ворн-другой, и решил свернуть на ближайшем уровне.
Если бы только Сэнди, Рэйзор и Рэтч не отсутствовали уже третью ротацию...
Он просто не мог больше сидеть в своей комнате один. От щебета прислуги у него начинал болеть процессор, а они ещё и грозились позвать Шоквэйва, если он не прекратит капризничать. И при этом никому даже в голову не пришло завернуть его в любимое одеяло и посадить на колени, как делали Сэнди и Рэйзор, когда ему было плохо.
Когда же они, наконец, вернутся?..
Оптимус открыл очередную дверь и оказался в плохо освещённом помещении, заполненном оружием и фрагментами дополнительной брони для учебных сражений. Уровень оказался абсолютно пустым. С интересом потыкав пальцем всё оружие и попытавшись примерить на себя тяжёлый боевиконский наплечник, Оптимус потерял равновесие и упал, с грохотом обрушив стоявший у стены крепёж с древними мечами, к счастью – не на себя. Некоторое время он с ужасом ждал неотвратимого возмездия, однако на складе так никто не появился. Выждав для верности клик-другой, Оптимус решил вернуться к лестнице, где его ждал неприятный сюрприз – брошенная дверь автоматически закрылась и отрезала ему обратный путь. Обычно эти двери были поставлены на фиксатор и всегда оставались открытыми, но тут, видимо, за этим не следили – со стороны аварийной шахты дверь открывалась, с этажа – нет. То есть, если бы он был большим мехом, он просто набрал бы код и открыл дверь снова, но ему было только пять ворн и до кодовой пластины он просто-напросто не дотягивался.
...Джоор спустя, тщательным образом обследовав весь уровень и не обнаружив ни одной активной искры, Оптимус окончательно убедился в том, что сам подписал себе дезактив. Уровень закрыт и заброшен, энергона нигде нет, и вряд ли его когда-нибудь кто-нибудь здесь найдёт.
Обнаружив в дальнем конце коридора открытую комнату и забившись в самый тёмный её угол, Оптимус завернулся в разноцветное одеяло и утомлённо притушил окуляры.
Ну и пусть.
В любом случае, это лучше, чем таскать в себе эту дурацкую Матрицу.
***
...Когда его спрашивали, откуда он родом, он равнодушно пожимал плечами. Какая, к шаркам, разница, откуда он родом? Даже если бы он смог вспомнить, где он активировался, это не изменило бы того факта, что его создатели растворились в вечности почти четыреста ворн тому назад, предоставив его самому себе ворн эдак в четыре. Погибли или бросили – что это меняет?.. Приютов на астероиде Арена не было. Зато там были энергоновые шахты и гладиаторские бои. Поэтому первым воспоминанием его спаркства было то, как он сидит среди выводка таких же голодных и грязных спарков, как и он сам, и выбирает из груды пустой породы незамеченные шахтёрами кристаллы сырого энергона и осколки драгоценных камней. Если повезёт – мастер даст тебе в конце смены целый кубик энергона. Но чаще приходилось довольствоваться тем, что оставалось от бригады – в лучшем случае, четверть кубика или остатки переработанного крии. Он рос быстро – и жалких крох энергии, остающихся от взрослых шахтёров, отчаянно не хватало. Он смутно помнил, как делил энергон с другими малышами из смены, когда был совсем маленьким. Это продолжалось недолго – старшие спарки быстро научили его, как следует поступать, чтобы выжить. Он перестал отдавать свой энергон малышам, но и отнимать его у них так и не научился. Что-то мешало – брезгливость, что ли. Поэтому он начал отнимать его у старших. Шахтёры сначала смеялись над ним, потом начали подкармливать целенаправленно – они любили сильных, умных и наглых. Поэтому он оказался среди них одним из самых первых, в то время как его ровесники ещё долго перебирали выработанную породу, с завистью поглядывая ему вслед, когда он проходил мимо них в конце смены с законным кубиком энергона в сервоприводе.
Потом... потом астроцикл мелькал за астроциклом, сливаясь в одинаковые серые ворны. Иногда у них случались выходные, и они развлекались, как могли – кто-то находил себе партнёра на одно свидание; кто-то напивался сверхзаряженным, чтобы хотя бы на несколько джооров покинуть окружающую их чёрно-серую действительность; кто-то участвовал в гладиаторских боях. Не на самой Арене конечно – там сражались только настоящие гладиаторы – подготовленные, злые и мощные, под завязку заправленные энергоном. Чтобы попасть туда, надо было учиться у лучших бойцов, которые когда-то сражались на Арене, а потом снова вернулись в шахту, если не повезло выбраться с астероида или погибнуть на пропитанном чужим энергоном поле боя.
Он был упорным юнглингом, впрочем. Не разменивался на случайных партнёров или дешёвое сверхзаряженное. Немногие заработанные кредиты тратил на чистый стандартный энергон и недорогой, но качественный воск, чтобы не подцепить ржавчину. Неудивительно, что однажды его заметили.
За половину дневного заработка покалеченный гладиатор, работавший начальником смены в западной шахте, взялся учить его приёмам, которые самостоятельно ни придумать, ни освоить было невозможно.
И тогда он начал побеждать – одного за другим.
К счастью, в шахте было запрещено отправлять противника в дезактив.
И однажды за ним пришёл главный тренер Арены – матёрый, покрытый шрамами боевикон, сражавшийся ещё в первую кибертронскую войну. И очень любивший о ней поговорить. Исторические экскурсы молодого меха не интересовали, зато ему очень нравились приёмы, которыми владел старый боец. Тренер с удовольствием взялся его учить – молодой мех был перспективен, и, по-своему, забавен. К тому же, в будущем, он обещал принести большие прибыли руководству Арены, а, следовательно, и тренеру. Первый же выход на Арену принёс юнглингу оглушительный успех – природная напористость и агрессия в сочетании с красивым фейсплетом (это выяснилось, когда его впервые отмыли, наконец) и привлекательным корпусом мгновенно сделали его любимцем публики.
И тогда он, впервые за те двадцать с небольшим ворн, что активировался, обрёл имя.
Толпа назвала его – Мегатрон.
Он больше не был «эй, ты», «боевикон» или «серый». Он был Мегатрон.
Ну, или просто Мегз.
Так пролетели почти четыреста ворн. Его популярность только росла, самые красивые мехи и фем Арены готовы были окуляры друг другу выцарапать за его внимание, но этот аспект существования его пока не очень волновал. Оставив за плечами свои первые коннект и интерфейс, Мегатрон отвёл этому приятному, но необязательному занятию строго определённое между тренировками время – никогда в ущерб поставленной цели.
И цель эта была – Кибертрон.
С ранних ворн он слышал легенды о главной планете Империи, где нет ни голода, ни болезней, ни нищеты. Конечно, там тоже есть бедность, но даже самый бедный житель Кибертрона – богач по сравнению с рядовым обитателем астероида Арена. Мегатрон мечтал увидеть столицу Кибертрона – Иакон. И ещё – Вос. Очень хотелось взглянуть на сикеров – на Арене не было ни единого. Конечно, на Кибертроне гладиатору делать особенно ничего, но он, наверное, мог бы устроиться в охрану. Или в патрульные, если удастся закончить курсы. Лучше бы, конечно, в патрульные – там звание идёт и карьерный рост хороший. Быть может, со временем, ему удалось бы собрать собственную армию.
И тогда он сможет вернуться и уничтожить Арену, наконец.