Жестокая нежность.

Автор: Bulldozzerr
Вселенная: G1
Пейринг: Гальватрон / Циклонус
Рейтинг: R
Предупреждение: slash, БДСМ

Циклонус сидел у мониторов и грустно смотрел в одну точку. По сдертой обшивке на плече неприятно пробегали заряды. Откуда взялись эти автоботы в поясе Ипсилон 14? Все напоминало какую-то ужасную комедию! Свипы разбежались как шарктиконы от квинта, а ценный груз был утрачен. И это когда десептиконы терпят такой дефицит в энергии! Горькая досада от неудачи простирала щупальца, обволакивая искру. Циклонус ужасно не любил проваливать задания, считая проигрыш только собственной виной. Он так глубоко погрузился в свои мысли, что не услышал тихого жужжания створок шлюза позади и тяжелых шагов за спиной.
Из ступора его вывела резкая боль в правом крыле, когда его жестоко смяли в стальной захват. Циклонус подскочил как подстреленный и развернулся. Мерцающая от ярости багровая оптика словно впивалась в его визоры, посылая жар по всем нейропроводам, и от этого взгляда холодела искра
- П-повелитель, задание выполнить не удалось из-за непредвиденных обстоятельств. – Залепетал Циклонус, стараясь держаться как можно спокойнее. В глубинах процессоров он проклинал каждого автобота, что стал на его пути, не позволив совершить столь простую операцию, как переправка контрабандного груза. И еще он прекрасно понимал, что сейчас ему не уйти от наказания, которое, по правде говоря, он считал заслуженным.
- Непредвиденные обстоятельства? – голос Гальватрона сорвался на шипение. Его энергополе, казалось, сейчас взорвется от пронизывающих его волн ярости и бешенства.
Циклонус слегка вздрогнул и опустил голову. Похоже, его лидер был более, чем не в духе.
- Автоботы… - тихонько сказал заместитель. - Они появились внезап…
Мощный удар в лицевую пластину прервал фразу ушастого меха и практически сбил с ног. Он попятился и приземлился на бортовую панель, вжавшись в нее спиной.
- Не смей при мне произносить это слово! – Гальватрон, захлебываясь от ярости делал акцент на каждом слоге.
Тут же в воздухе сверкнул яркий розовый залп плазмы и Циклонус почувствовал, как пол уходит из-под его ног. Дикая боль прострелила все нейроконтакты и десептикон сполз по борт-панели вниз, судорожно хватаясь за развороченное бедро. О, Гальватрон редко стрелял в подчиненных с целью моментального уничтожения! Нет, он всегда любил их помучить, нанося не смертельные, не весьма болезненные повреждения. Ушастый темно-синий мех, хрипя и задыхаясь, пытался отключить некоторые цепи с целью уменьшения болевой чувствительности. Но ему не дали сосредоточиться, снова резко схватив за крыло. Новая вспышка боли вырвала коротких хрип из вокалайзера, и Циклонус понял, что в этот раз его лидер заставит почувствовать всю свою ярость в полном спектре ощущений.
- Не смей говорить мне об автоботах, Циклонус! Вы не смогли справиться с элементарнейшей задачей! Привезти шлаков груз на эту шарктиконову планетку! Разве это так трудно? Безпроцессорные дроиды и те бы выполнили задание!
Казалось вся вселенная для Циклонуса сейчас сузилась к размеру пылающих кроваво-красных визоров напротив. Датчики безжалостно передавали болевые сигналы от почти уже оторванного крыла, нейросеть невыносимо ныла от многочисленных ранений, как тех, что он получил в жестокой стычке с автоботами, так и от простреленного бедра. Он обреченно посмотрел прямо в испепеляющие взглядом визоры командира и, стараясь говорить как можно спокойнее, сказал:
- Ответственность за утрату груза лежит полностью на мне. Свипы не виноваты. Они сражались с автоботами, как могли. Воины слишком ослабели от недостачи энергх…
Еще один удар в лицо. Шлак, где он научился так бить – сдирая покрытие до проводов? Циклонус почувствовал, как свежий энергон теплыми струйками брызнул с поврежденных поверхностей. В который раз уже прожженный в боях воин ощущал вкус собственного энергона на своих губах. Это напомнило ему, что он уже несколько циклов не имел возможности подзарядится и работал на последних запасах энергии.
- Воины??? – завизжал Гальватрон – эту кучку трусливых жестянок ты называешь воинами? Это хлам! Шлаков хлам, годящийся только на переплавку! Энергию им подавай! А они даже с несколькими автоботами не могут справиться! Металлолом!
При этих словах лидер десептиконов жестко дернул манипулятором и полностью оторвал темно-синее крыло. Он поднес его ближе к лицу и усмехнулся. Безвольно сидевший у его ног Циклонус только сдавленно вскрикнул и тут же умолк. Он прекрасно знал, что никакие оправдания, никакие объяснения и, тем более, никакие мольбы о пощаде сейчас не имеют смысла.
Тем временем тяжелый манипулятор зловеще лег на второе крыло истребителя. Циклонус задрожал. Он на пределе возможного терпел боль, исходившую от обломка левого крыла и чувствовал, что если сейчас это проделают с правым, то он попросту вырубится от системного шока. Но Гальватрон не спешил отдирать второе крыло. Фиолетовый манипулятор мягко прошелся по трепещущим от страха пластинам и до скрежета сжал острый край. Заместитель дернулся и заскулил от боли.
- Ш-ш-ш… Нет крыла - нет болевых рецепторов… не интересно…. зато ломать его по частям куда как интереснее. – Услышал над собою истребитель. Его визоры обреченно потускнели и он поднял голову.
- Повелитель, п-прошу… не надо… это… слишком…
Можно только догадываться, какую сильную боль терпел всегда молчаливый Циклонус, чтобы решиться просить пощады. Оптика Гальватрона нехорошо полыхнула.
- Слишком? Для такого хлама «слишком» – это на помойке!
Он пнул ногой заместителя прямо в лицевую пластину, так, что тот свалился ничком на пол, захлебываясь энергоном. Не давши не клика, чтобы очухаться, лидер десептиконов поволок Циклонуса за оставшееся крыло в соседний отсек.
Все стены были усланы шумопоглотителями, а в отсеке была куча разных агрегатов, внушавших ужас при одном только взгляде. Белковые назвали бы это камерой пыток, хотя это был всего лишь тренировочный отсек самого Гальватрона. Как только до джета дошло, куда его приволокли, как он начал настойчиво упираться и ползти в сторону выхода – для одного цикла было слишком много мучений!
- Ну и куда ты пытаешься сбежать? – яростно зарычал лидер, отшвырнув зама к противоположной стенке. Потом он активировал пушку и направил на него, буквально трясясь от злости.
- Может, ты собираешься бежать к автоботам? Перейти на их сторону? А, шлаков металлолом?
Если бы кто сейчас увидел блеск в оптике Циклонуса, то, наверное, упал в блокировку со страха. Сжав дентопластины и преодолевая невыносимую боль, заместитель поднялся на ноги и гордо выпрямился, стиснув до скрипа кулаки.
- Я никогда не предам десептиконов. Я буду биться под фиолетовым знаком до последней вспышки искры. И если я заслужил какое-либо наказание, то не за дезертирство. Я… - Циклонус слегка запнулся, но потом продолжил все тем же тоном – я готов ответить за любую свою ошибку, за любой проступок, но обвинения в предательстве считаю несправедливыми!
Багровые визоры напротив резко сузились, а рука, державшая на прицеле ушастого меха, слегка опустилась. Гальватрону нравилась безоговорочная преданность. Тем более, Циклонус сейчас выглядел весьма героически – горящая алым оптика, гордо выгнутая грудная пластина, слегка опущенные «ушки». Лидер десептиконов заметил, что его гнев принимает слегка иной оттенок и довольно ухмыльнулся.
Снова раздался залп и ушастый мех снова оказался на полу, пытаясь зажать разодранную обшивку в боку.
- Говоришь, готов ответить? – тихонько прошипел Гальватрон прямо в его аудиодатчик, схватив Циклонуса за уши и запрокинув голову так, чтоб их визоры встретились. Ему нравилось наблюдать, как его заместитель борется со страхом, поглотившим всю его нейросеть.
Десептикон наклонился ниже и выдернул несколько проводков, торчавших с поврежденного бока истребителя. Тут же пол окрасился в ярко-розовый цвет, а из вокодера джета вырвался сдавленный всхлип.
- Насколько сильна твоя верность мне, Циклонус? – фиолетовый манипулятор снова смял часть крыла, вызывая дрожь по всему сиреневому корпусу.
Справившись со вспышкой боли, Циклонус собрался уже было что-то ответить, но его снова жестоко ударили по лицу.
- Молчать, шарктиконовский корм! – чуть не завизжал Гальватрон.
Его резкие перепады настроения не заставляли желать ничего хорошего для распростертого на полу джета. Судьба Циклонуса зависела от того, в какое русло направиться поток больной фантазии лидера и какие маниакальные идеи возьмут верх в его процессоре. Он несколько раз пнул сиреневый корпус заместителя и взял с соседнего стола стабилизатор и какой-то куб с яркой жидкостью. Расширенной от страха оптикой Циклонус с пола наблюдал за каждым движением своего лидера. Он мог бы воспользоваться моментом и попытаться улизнуть, но делать этого не стал. Во-первых, он потерял слишком много энергона и чувствовал, как его системы покидает последняя энергия, а во-вторых, ему просто не было куда бежать. Несмотря на жестокое обращение с ним, он не представлял своего существования без десептиконского знака, без службы, без Гальватрона. Он всегда стремился доказать свою преданность лидеру, заслужить его одобрение, справедливую похвалу, хотя доставал только упреки, пинки и недоверие. Что ж, если ему не суждено проявить свою верность в бою, то он готов сделать это сейчас, безропотно приняв все, что с ним собирался сделать обезумевший лидер.
Гальватрон придавил заместителя ногой к полу и активировал стабилизатор. Потом он, безжалостно рванув за поврежденное крыло, перевернул его на спину. Циклонус тихонько хмыкнул и уставился на повелителя. Он стоял над ним с бешено сверкающей оптикой, по фиолетовым манипуляторам струйками стекал свежий энергон, а на лицевой пластине играла дикая маниакальная улыбка. Его энергополе просто сметало все сигналы на своем пути, как неуправляемый смерч, безумно мчащийся в непонятном направлении. В самой глубине искры, где-то в тайных уголках сознания, Циклонус на миг поймал себя на том, что восхищается видом своего мучителя и измождено притушил оптику. Будь проклят Юникрон! Он сделал Гальватрона психопатом и связал навеки его искру с ним! За что Циклонус заслужил такую судьбу, он не знал. Он давно уже всем своим евством возненавидел прадавнего гиганта, своего создателя, так как ненавидеть Гальватрона он просто не был способен.
Из системного ступора его вывел очередной мощный удар в лицевую пластину. Потом ему в шейную магистраль вонзилась игла стабилизатора. Сиреневый мех захрипел и слабо ухватился за него манипулятором.
- Ты будешь подвижен ровно настолько, насколько позволю тебе я! – довольным тоном прошептал Гальватрон у самой его лицевой пластины и снова с силой двинул по ней, опять рассекая гладкую обшивку. Циклонус почувствовал, как что-то щелкнуло в оптике и изображения вокруг «поплыло». Очевидно, последний удар повредил его визоры. Пребывая в каком-то затуманенном от боли состоянии, он ощутил, что его опять куда-то волокут и опять же за многострадальное крыло. Тихонький трогательный всхлип сорвался с разбитых губ и системы начали отключаться одна за другой.
Очнулся Циклонус на какой-то платформе и словно опять окунулся в кошмарный бред реальности. Где он находился, он не знал до конца, так как поврежденная оптика была способна различать только блики. Но зато он прекрасно ощутил, как сильный манипулятор прошелся по его нагрудной броне, задевая торчащие из-под содранной обшивки провода.
- Как ты себя чувствуешь, Циклончик? - наигранно заботливо прошептали где-то рядом.
Десептикон слабо простонал, отворачивая голову от говорившего.
Тут же послышался тихий безумный смешок и кто-то выскочил на платформу рядом с ним.
- У тебя небольшой выбор, Циклончик…. И он зависит только от меня!
По голосу было заметно, что Гальватрон уже успел изрядно подкрепиться высокооктанкой и сейчас уже был в несколько другом настроении. Он вдруг провел ладонью по слизкой от энергона щеке джета и наклонился ближе.
- Не хочется мне тебя деактивировать, ушастик…. Совсем не хочется!
Циклонус почувствовал, как энергополе лидера резко меняется и осторожно вздохнул вент-системой, морщась от боли в воздухозаборных магистралях.
- Ммм? Тебе что-то не нравится? - Проговорил нависший над ним мех.
- Больно… - робко, почти неслышно прошептали разбитые губы.
Гальватрон истерически рассмеялся и потянулся за чем-то в сторону.
Потом распластанный на платформе мех почувствовал, что ему что-то вливают в рот. Энергон. Правда, какой-то странный, с непонятным привкусом, но такой желанный, такой свежий! Измотанный, избитый и обессиленный десептикон жадно выпил весь куб большими глотками. Магистральные топливопроводы приятно заныли, требуя еще, а почти затуманившееся сознание немного прояснилось. Только сейчас джет понял, что Гальватрон нагло уселся на него, оседлавши бедра. Сквозь помехи и туман в оптике он ясно видел горящие бардовым огнем визоры лидера. Циклонус сделал попытку приподняться, но его жестко уложили обратно, придавив за плечи.
- Хук всегда умел экспериментировать с присадками к энергону. – Ехидная улыбка расползлась на лицевой пластине Гальватрона.
- Что… что я выпил? – слабо дернулся Циклонус, чувствуя, как в его системах начинаются непонятные сбои и ошибки.
Фиолетовый мех наклонился к нему еще ниже и прошептал на удивление нежным тоном:
- Сейчас узнаешь, Циклончик…
В расфокусированной, разбитой оптике джета четко проступили отчаяние и страх. Он слишком хорошо знал, на что способен его лидер, а особенно, когда говорил вот так вот – тихо и спокойно. Истребитель уже обречено приготовился к последним кликам своего существования, изо всех сил надеясь на то, что они не будут юникроновски мучительными.
- Открой разъемы! – вдруг услышал он приказ сверху. Через окутавшую его пелену боли и ужаса.
-ч-что? – удивленно протянул джет, никак не укладывая в процессор происходящее. – Зачем?
- Оглох?! – рявкнул Гальватрон. Любое промедление в исполнении его приказов всегда выводило его из себя. Тяжелый кулак снова впечатался в лицо Циклонусу, как бы подтверждая всю неуместность его вопроса. По его лицевой пластине снова хлынул энергон из несчастной ободранной обшивки и разбитых губ, а оптика окончательно отказала. Сиреневый мех тихо заскулил и выполнил приказ. Тут же послышался щелчок и в открытые разъемы с силой вогнались штекера, поднимая своими импульсами целую бурю в нейросети Циклонуса. Оплавляющий контакты жар хлынул прямо до искры и она вспыхнула, обжигая все системы вокруг. Джет слегка дернулся, сжал кулаки и кротко всхлипнул. Было больно, горячо и страшно.
Неожиданно мягкое прикосновение к лицевой пластине заставило раненого джета вздрогнуть и расширить неактивные визоры.
- Не бойся, крылатик, я несколько изменил свои планы… - Гальватрон прошептал с хитрым оттенком в голосе. Циклонус не мог его видеть, но знал, что тот улыбается.
Манипулятор лидера продолжать нежно водить по лицевым пластинам заместителя, аккуратно стирая сочившийся с разбитых губ энергон. Джету казалось, что под его прикосновениями начинает нагреваться обшивка. Ему захотелось, чтобы… откуда такие мысли? Что было в том энергоне? Почти не помня себя от внезапно нахлынувших ощущений, Циклонус лизнул манипулятор Гальватрона, слизывая с него энергон. Он все еще хотел подзарядки, а вкус энергона напомнил об этом до болезненного нытья в искре. Капля долгожданной жидкости… еще одна, еще. Только через несколько милликликов Циклонус понял, что буквально облизывает манипулятор своего повелитиля, но вот не остановился… не смог остановиться. Наоборот, он начал ощущать какой-то странный огонь в искре; разгоряченная передаваемыми импульсами нейросеть посылала все более бредовые команды. От простого облизывания он перешел к ласканию и поцелуям. Измотанную искру вдруг переполнила нежность и страсть, требуя моментально выплеснуться наружу.
Гальватрон на некоторое время замер, словно удивившись действиям подчиненного, потом ухмыльнулся и одобрительно похлопал Циклонуса по щеке, словно любимую лошадь на скачках.
- Вот за что ты мне нравишься, так это за то, что ты весьма понятлив, Циклончик…
- Ммм? – Сиреневый мех ощущал, как слова лениво застревали в вокодере. – В энергоне… был стимулятор???
- Умничка… - ехидно проговорил лидер, не забыв однако смять еще несколько проводков в раскуреженном корпусе заместителя. Только вот болевой импульс, посылаемый от поврежденных механизмов вдруг обрел несколько неожиданный окрас. Циклонус вздрогнул. Больная фантазия лидера десептиконов дошла до того, чтобы заставить жертву наслаждаться своей болью. Синтетик быстро распределился по магистралям меха и заменил передачу сигналов в совсем другом направлении. Теперь боль превращалась в наслаждение, а страх в желание. В процессоре дико замелькали мысли, сумасшедший жар обжег нейроконтакты, и Циклонусу захотелось убежать от этого бреда, но он был лишен этой возможности. Он почувствовал, как снова смяли его крыло. Обманутая нейросеть послала искаженный сигнал и мех вместо крика боли издал тихий стон. Визоры Гальватрона жадно загорелись – наконец, он получил, чего хотел! Он снова причинял боль десептикону, а тот лишь всхлипывал и призывно выгибался под ним.
Когда сквозь нагрудные пластины Циклонуса начал маняще пробиваться голубоватый свет искры, лидер десептиконов почувствовал, что уже не может сдерживаться, и прильнул ближе к своей жертве.
По раскромсанным щекам синего меха потекли дорожки омывателя. Дрожащий корпус предательски его не слушался, а искра рвалась наружу. Он слабо поднял манипулятор и, не видя перед собой ничего, кроме пылающих визоров, ухватился за защитный щиток у щеки Гальватрона.
- П-прошу… не надо ТАК… только не ТАК… нет…
Но было уже поздно – грудные пластины обоих мехов разъехались и дикое сияние искр озарило угрюмый отсек.

Гальватрон очнулся от ужасной головной боли и несколько миликликов настраивал визоры. Искра Циклонуса каким-то непонятным образом благоприятно влияла на его сбрендивший процессор и на некоторое время лидер десептиконов снова обретал ясность сознания. И это было ужасно. Он взглянул на перезагружающегося на платформе меха и чуть не взвыл от отчаяния. Весь избитый, с оторванными крыльями в луже энергона, такой беззащитный и бесконечно преданный… Гальватрон почувствовал, как сжалась его искра. Неужели он обречен на то, чтобы уничтожать даже то, что ему безумно дорого? Неужели он мог позволить себе сделать такое с Циклонусом? Ведь в глубине сознания он понимал, насколько этот мех ему не безразличен! Шлак! Будь проклят Юникрон! Он не просто перекроил его процессор, он лишил его возможности любить… любить нежно, бережно и страстно! О как ему сейчас было паршиво – осознавать всю степень своего психоза и видеть его последствия. Лидер десептиконов осторожно провел пальцами по кромке оторванного крыла на синем корпусе. Его губы задрожали, он развернулся и со злости двинул кулаком в щиток безопасности на стене. Щиток тут же взорвался, но фиолетовый мех даже не обратил на это внимания, как и на то, что по его рассеченному манипулятору резво побежали розовые ручейки. Циклонус! О как же невыносимо смотреть на его изувеченный корпус и осознавать , что это дело его собственных манипуляторов! Это так же невозможно, как и заставить себя остановиться, когда в диком шале кромсаешь чужую обшивку… Шлак!
Гальватрон низко нагнулся над мехом в оффлайне и нежно вытер с его лицевой пластины энергон. Он ненавидел Юникрона, ненавидел себя и ненавидел всю вселенную. Ненавидел за то, что не мог полюбить… Сиреневый мех ласково коснулся губами разбитых губ и подарил бесчувственному меху самый нежный поцелуй, на который был способен. Потом он резко встал, развернулся и покинул отсек, вызывая по внутренней связи Хука и ремонтников. Нужно было выпить куб высокооктанки… а лучше десять. Потому что трезвым умом понимать всю глубину своего безумия – это невыносимо!
Циклонус пришел в онлайн как только закрылись створки шлюза. Он с большим трудом приподнялся на платформе. Разбитая оптика категорически отказывалась фокусироваться, а корпус болел в каждом сочленении. Наиболее саднили обрубки крыльев. Джет был в каком-то непонятном ступоре, никак не понимая до конца происшедшее. Даже ворвавшийся в отсек Хук с бригадой конструктиконов не вывели его с раздумья. Они погружали его на передвижную платформу, готовясь перевезти в ремонтный отсек, а он все как-то странно водил невидящими визорами по сторонам. Хук осмотрел крылья и недовольно что-то проворчал, а Циклонус поднес манипулятор к губам. Обшивка еще хранила память от нежного поцелуя, от бережного касания на грани онлайна. Циклонус вздохнул вент-системой. Он так боялся, чтобы это последнее прикосновение, которое он ощутил сквозь пелену оффлайна, словно мимолетный мираж, не было действительно только лишь сном.