Куб за Кибертрон.

Они были доставлены в тюремные отсеки всего на несколько циклов, потом их отпустили. Но за эти несколько циклов их бывший Повелитель, а теперь Главный Советник, со Старскримом и парой доверенных успели исследовать их корпуса. Они осмотрели всё, но не обнаружили никаких повреждений, физические и программные оболочки бунтовщиков были целы и невредимы. И тогда они додумались открыть им искровые отсеки. И — были поражены. Искры восставших стали тусклее. Их сияние пригасло, излучение стало слабее в несколько раз. Их жизненной силы теперь хватало только на то, чтобы неспешно передвигаться, а мощности процессора — на неквалифицированный труд.
Больше подобных крупных инцидентов не случалось — против официальной власти открыто не шёл никто. Каждый, у кого был процессор, в любом случае дорожил его мощностью. А на остальных, преступивших закон, уже распространялась власть Совета по Внутренним Делам.
И мир, теперь настоящий, подтверждённый, мир, в который поверили все, был установлен окончательно.
Созданная Империя дала трансформерам новый символ — воплощение мира и альтернативу старым знакам. Естественно, Главный Советник не отменил красной и фиолетовой инсигний, которые служили опорой раз за разом выживавшим в войне. Уж кто-то, а он-то хорошо знал, как важна самобытность, как важно помнить, ради чего живёшь — или жил.
А потому всё старое поколение носило по два знака: свой бывший и новый, синего цвета, в тон основному цвету Матрикс-Прайма. Новый крылатый знак равновесия и свободы от уз ненависти.

***

- Можно присесть? – раздалось вдруг рядом через стук кубов, разговоры, чей-то заливистый смех.
Магнус поднял в удивлении голову. На лице универсала пёстрых тонов расцвела кокетливая улыбка. Он ненавязчиво опирался рукой о стол с противоположной стороны, мерцая жёлтыми линзами. Едва вышедший из задумчивости Магнус качнул было головой и открыл рот, чтобы вежливо извиниться, как голос откуда-то сзади его перебил:
- Идите своей дорогой, гражданин. Он занят.
Мощный, серьёзный голос. Всегда, как помнил Магнус, отличавшийся какой-то особенной хмуростью. Автобот замер, его надлинзовые щитки удивлённо дрогнули. Он не спеша перевёл взгляд себе за плечо. Партнёр?..
Рядом со столиком встала мощная фигура, универсал недовольно насупился и, пожав плечом, исчез в толпе.
Магнус посмотрел наверх. Да. Партнёр.
- Циклонус, - улыбнулся автобот.
Фиолетовый истребитель приветственно кивнул и сел за стол напротив — ему-то не было нужды в приглашении, в отличие от других. Магнус гостеприимно указал на нетронутый куб, не сводя с десептикона взгляда, и Циклонус, кивнув вторично — уже благодарно, — подхватил его. Его манипулятор, отметил Магнус, при этом слабо дёрнулся — джет был практически истощён.
- Тебе сократили командировку?
Циклонус в три глотка осушил куб и стукнул им о стол.
- Отпросился, - усмехнулся он. – Праздник у всей Империи — и у меня в том числе.
Автобот кивнул. Да, Имперский праздник — у всего Кибертрона. Ну, а теперь праздник был и у него, Магнуса.
Что ж, это был замечательный сюрприз. Вот уж чего он не ждал и даже не гадал, так это что Циклонуса отпустят с миссии на дальних планетах.
Лететь оттуда своим ходом у истребителя, конечно, заняло не меньше орбитального цикла. И ни клика покоя после — чтобы везде успеть. Чтобы успеть сюда. Автобот задумчиво глянул на пустой куб. Отпросился — но даже не заправился по прибытии, как видно.
- И насколько?
- На два мегацикла. Главный Советник был так занят розыском Советника по Информационной Сфере, что даже не поинтересовался отчётом и махом утвердил прошение.
Магнус снова улыбнулся. Это объясняло, почему Старскрим так спешил на выходе полцикла назад. Некоторые дела у данного должностного лица оставались неизменными вне зависимости от дня календаря шарти какой век… А может быть, как раз сегодня — и в прямой зависимости от дня календаря.
Как и у его, Магнуса, партнёра.
- Ну а что у нас с инопланетным вопросом, гражданин Советник?
Циклонус всегда любил долгие перелёты едва ли не по всей галактике — и теперь любил свою должность. Ещё в войну он возглавлял дальние операции одну за другой. И когда-то, в разгар войны, столкнулся в таковой с автоботским офицером, бывшим в разведке на одиночном корабле. И после короткой неравной битвы — оставил его, раненого, не став добивать. Оправившийся через какое-то время автобот смог добраться до своих. Запомнив фиолетового истребителя, приказавшего прекратить тратить боезапас.
- С инопланетным вопросом — всё в пределах нормы, - отозвался Циклонус, вскинув руку к шлему в коротком жесте отдания чести. – Служу Кибертрону. И кстати, - продолжил джет, - к инопланетному вопросу.
Он наклонился чуть вбок и отщёлкнул навесной карман на бедре, который раньше — много циклов тому назад — служил дополнительной кобурой. Затем извлёк оттуда вытянутой формы предмет.
- Держи, - Циклонус подтолкнул к автоботу по поверхности стола тёмно-коричневую призму с насечками и обозначениями. – Привет с дальних рубежей.
Магнус взял подарок. Масло. Моторное масло для двигателя наземных форм. Одно из лучших, экспорт пограничных портов. Автобот качнул головой. В какой бы спешке не отправлялся Циклонус — это он не забыл.
- Спасибо, - он перевёл оптику на наблюдающего за ним Циклонуса. Десептикон коротко кивнул.
Магнус провёл пальцем по грани призмы, перебирая насечки, задержал её в руках, прежде чем убрать. Эта угловатая ёмкость, подарок, подумалось ему. Вот оно, ещё одно мелкое, но так значащее сейчас подтверждение празднику вокруг. В войне ведь не было места такому вот простому признаку мирной жизни. Рядом с полем боя абсурдно дарить друг другу подарки…
Истребитель постучал пальцами по столу, заставленному опустевшими кубами, и, оглядевшись, подозвал официанта.
- Повторите заказ. И ещё — сразу доставьте в частный сектор, будьте любезны.
Дрон положительно пискнул и улетел выполнять сказанное.
Магнус, между тем, молча рассматривал столько тысяч ворнов знаемые очертания трансформера напротив. Столько ворнов — ничего особенно не изменивших. Даже последние из них, мирные.
Они с Циклонусом так давно были связаны, что и вряд ли бы что поменялось между ними. Нет, стало иным только внешнее — переросло в новое качество. Наконец-то официальное «партнёр». Наконец-то уверенность в завтра. Наконец-то — просто свобода быть вместе.

***

Да, новая эпоха многое переустановила в обычной повседневной жизни. Но и многое оставила прежним.
Десептиконы, в большинстве своём имевшие исключительно своеобразные представления о морали, — даже они держались уже сложившихся связей. Постоянные отношения с универсалами были у них чем-то экзотическим, привлекательным издалека, время от времени, и малопотребным для постоянного партнёрства. Особенно в свете их, универсалов, столь превалирующего большинства.
Ну а сикерские триады и воины гештальтов — самые сплочённые подразделения во всей десептиконской армии — остались прежними, какие бы вкусы не были у каждого из их членов. Из тех, кто уцелел, конечно. Эти связи боялись потерять, их немыслимо было порвать… И потому Первая Триада, знаменитая Триада Мегатрона, уже давно, много сотен звёздных циклов, была парой. После потери фиолетового истребителя Старскрим и Тандеркрэкер, несмотря на весь риск в бою, — никого не взяли третьим.
Автоботы, кто был не одиночкой, партнёрские узы ценили не меньше, чем установившийся жизненный уклад. Для них — так же, как для Магнуса, — примирение означало спокойствие. Программно заложенный в них консерватизм брал своё и, наконец, мог воплотиться в полной мере. Поэтому утратившие постоянных партнёров за редким исключением больше их не искали. Полускандальным исключением был разве что Джазз, умудрившийся пронести свет своей жизнерадостной искры сквозь весь мрак войны, а теперь отрывавшийся втройне: с представителями любой из трёх фракций.
А универсалы… Универсалы жили, поодиночке и связанные партнёрскими узами, жили, не рисуя границ. Они, с их гладкими, целыми от самого момента сборки корпусами, глядели на поколение войны, каждый меха которого мог насчитать в своих блоках по сотне-другой сварных швов, восхищённо и уважительно — но без отторжения.
На их выборе не стояло штампа войны, они были вольнее старого поколения. Среди них были и те, кто проводил выходной цикл с незнакомцами в клубе, и те, кто знал только партнёрскую искру.
Для нового поколения была естественна жизнь он-лайн, а не выход в вечный офф-лайн. Функционирование — а не дезактив.

***

Дрон-официант принёс мини-телепортатор. Щелкнул стартер — и они оказались в небольшой комнате с широкими диванами по стенам, посреди которой стоял низкий стол с уже приготовленными кубами. Циклонус расположился всё так же напротив, подхватывая со стола полный куб.
- За Империю.
- За Кибертрон, - стукнулся своим с ним Магнус. Он отпил, глянул на узкий стол, отблёскивающий энергон в кубе, Циклонуса, эмблему заведения на диванных спинках и добавил. – За то, что нам ничто не мешает встретиться, если захотим.
Десептикон посмотрел на него из-под своих строгих, красиво изогнутых надлинзовых дуг. Он как-то быстро оказался рядом, с силой прижимая к себе Магнуса за плечи, вжался лицом в его шейные кабели.
- Скучал? – глухо поинтересовался он.
- Скучал, - отозвался, помолчав, Магнус и наклонил голову.
Циклонус прикусил кабель, несильно, но крепко сжимая его в дентопластинах.
Автобот отстранил его через какое-то время, посмотрел в лицо близко и притянул к себе, целуя. Джет отозвался, устраиваясь рядом.
Они не виделись давно, уже пять декациклов — из-за той самой миссии. И не увиделись бы ещё столько же, если бы не короткий отпуск, выпрошенный десептиконом. Это был не самый долгий срок расставания, и пережить его было нетрудно — достаточно только было справляться с гнетущей тоской, привычно держать в себе всё: и память, и прошлое, и настоящее — и выполнять свой долг, пока партнёр выполняет свой. Но… эти прикосновения были такими нужными, когда подходила их пора.
Магнус обнял Циклона крепче.
Неважно было, лёгкие ли это касания или долгий, прочувствованный интерфейс. Важно — что они были.
Его ладонь скользнула по фиолетовому корпусу вниз, прошлась по стыкам пластин. Из-под обшивки десептикона коротко хлестнул разряд, отдав Магнусу по пальцам. Он чуть дёрнул рукой: слишком резко, болезненно для возбуждения. Да, джет ведь летел десятки тысяч километров без цикла отдыха — усталая напряжённость накопилась в нём за весь этот орбитальный цикл, остаточное напряжение засело в схемах. Пальцы автобота тронули нижние стыки. Что ж, в таком случае Циклона нужно расслабить.
Он оторвался от его губ, спускаясь на колени у края дивана, переместился ближе к Циклонусу, придвигая к себе его тазовый отсек. Десептикон посмотрел на него сверху, полусомкнутыми линзами, легко догадываясь о его намерении, и отодвинул панели в пазы.
Магнус мягко коснулся губами разъёмов, обводя их по кругу языком. Толкнулся в те, что пошире, а затем прикусил у одного дентопластинами резьбу и потянул на себя, вытаскивая провод за штекером. Колени и бёдра Циклонуса напряглись, он подал ими чуть назад, давая вытащить больше. Магнус подхватил языком гибкую резину изоляции, фиксируя анализаторами знакомый вкус. Ему давно как не приходилось этого делать. И — хорошо было вспомнить.
Вспомнить…
Магнусу пришло на память одно из событий войны. Тогда он тоже стоял на коленях, и Циклонус тоже полусидел, опираясь спиной на какой-то скальный выступ. Вот только тогда было не до интерфейса.
Он помнил лиловые пятна энергона, светящиеся на фиолетовой броне в слабом свете чужой звезды, помнил искрящую трещину наискось груди. И свои пальцы, отыскивающие — с мельтешащей торопливостью — эти шарковы выводы нейропотоков. Помнил вспыхивающую и снова медленно гаснущую красную оптику. И вот, наконец найденные грёбаные гнёзда, штекеры в пальцах, генераторы, работающие в полную мощность, — на внешнее питание чужого корпуса. Помнил звук — лёгкий гул оживающего мотора, щелчки включения регенерационных блоков. И — свою радость облегчения, что чужая жизнь спасена.
Автобот, поддерживая провод пальцами, тронул кончиком контакт, уходящий вглубь, а затем резко отвёл голову. В малую долю астросекунды по штекеру скользнула искра, остро стрекотнула к нему, и Магнус поймал её, затем потянулся снова.
Из вокодера Циклонуса вырвалась тихая низкая вибрация, он медленно запрокинул голову назад, доверяя партнёру разгрузку своих измотанных схем. Его открытая интерфейс-панель мелко заискрила.
Магнус подцепил пальцами ещё один штекер, потянув на себя, и переключил внимание на него. Добавив к вытащенным два штекера поуже, он коснулся и их, каждого, а затем сжал в кисти получившийся пучок, беря его в рот. Вентиляционная система Циклонуса шумно выдохнула, он поднял руку и погладил автобота по высокому белому наплечнику.
Так же, как тогда, у скалы, вспомнил Магнус.
Непрерывное скольжение импульсов энергии по кабелям в десептиконскую систему, поддержание необходимого уровня питающей мощности, напряжённое сканирование пустынной местности спутника-планетоида в параллельной задаче, отслеживание сигналов по доступному радиусу и в эфире… И вдруг — лёгкое касание, едва ощутимое слабыми пальцами по грязно-белой ребристой поверхности. Он тогда поднял взгляд и увидел мерно мигнувшие алые линзы напротив. “Пожалуйста”, - сами сложились в ответ его губы.
Магнус, некрепко сжав дентопластины, проскользил ими по всему пучку проводов. Его язык по очереди тыкался в их окончания. А затем он на очередном касании установил отрицательную полярность — и двинул кончиком глубоко в разъём.
Циклонус снова издал горловой звук, из его штекеров по рту автобота прокатился разряд, другой, потом целая череда. Ток стал бить импульсами, уже не прекращаясь. Магнус снимал их все, держа контакт, переводя на свои схемы, один за другим.
Он разряжал и разряжал системы Циклона, по малой доле, буквально по каждому короткому маломощному разряду, пока не почувствовал, как расслабился джет, свободно откидываясь на диванную спинку. Магнус выпустил кабели, поднимая взгляд. Десептикон улыбнулся ему, медленно мигнув линзами. По лицу Магнуса пробежала улыбка в ответ.
- Пожалуйста, - отозвался он и аккуратно вернул провода в панель.
Он поднялся, садясь рядом, смотря, как Циклонус жадно осушает оставшийся куб. После разряда партнёра его схемы были несколько напряжены — ещё недостаточно, но уже ощутимо. Впрочем, это могло чуть-чуть подождать — до дома.
Автобот откинулся на спинку, отдаваясь расползающемуся по схемам преддверию. Он почувствовал, как соскучился по их дому, большой квартире в другом районе. Как соскучился по тому уже привычному ощущению, как дом делится на двоих.
Вот оно, последнее отличие от войны. Свой дом — а не отсек на базе, или каюта в шаттле, или вообще кабинка в транспортнике под открытым небом. В первые, самые первые циклы после войны это казалось чудом, нереальным чудом, в которое так трудно поверить.
Но — проходили будни, сменяясь выходными, летели циклы длинных командировок и коротких отпусков, шла жизнь. И он поверил, укрепился в знании, что так и есть. Что их дом существует.
Когда джет перевёл на него взгляд, Магнус качнул головой в противоположную от них, их конца комнаты, сторону. Циклонус кивнул и поднялся, ставя куб на стол. Автобот поднялся следом.
Праздничная часть орбитального цикла завершалась здесь, в этом заведении, среди меха, которые шумно отмечали трёхсотлетие с Цикла Мира. Им самим теперь оставалась личная — уже только своя сторона Годовщины. Телепортируясь из частного отсека, Магнус обнял своего десептикона за плечо.

***

Многоворновая, ставшая жизнью и смертью столь многих, война закончилась — и они все так или иначе усвоили её урок. Все так или иначе реализовали то, к чему стремились.
Оптимус воплотил свою мечту, положив себя на алтарь мира, создав собой мир. Мегатрон достиг своей цели, изменив существовавший порядок жизни своей рукой. Кибертрон стал одной из сильнейших Империй Галактики.
Старое поколение нашло себя заново в открытой ими эпохе.
Новому поколению, не видевшему войны, не испытавшему её тяжесть и не преодолевшему её, — было чем жить и чем гордиться.
И за это стоило выпить не один куб.

Собственно, придуманный в процессе символ новой Империи:

Собственно, придуманный в процессе символ новой Империи: