Die Rache.

Автор: Diana Vert
Персонажи: Проул, Джазз, Тандеркрэкер, Блицвинг
Вселенная: G1
Рейтинг: NC-17
Предупреждение:
1. Насилие. Много насилия. О_о 80% только насилия и 15% разнообразных его последствий. Я предупредил.
2. Автор всегда придерживался и придерживается теории, что центральный процессор находится не в голове, да. Если это надо уточнять, конечно ^^. А то параллельно в сиквеле к "Замкнутому кругу" я к концу совместной с Aksalin работы выяснил, что она предполагает его нахождение в голове. Как в матчасти, не помню.
3. А ещё автор совершенно не понимает, о чём пишет! Это ключевой фактор, да. Никакой особенной классификации способов коннекта в голове автора не предусмотрено, это слишком сложно для его убогого мозга. Автор как найдёт, так и коннектит, в зависимости от того, сколь крепкий был с утра чай.
4. Периодически проскальзывает ересь. ОО
Человечку Verit отдельное спасибо за энные идеи.
Комментарий: Продолжение вот этой истории.
(публиковалось на тф-порн 16 апреля 2008)

Накручивать "бочки" одну за другой для того, чья основная функция – осваивать лётное пространство, дело в общем-то нехитрое. Но его увлекательности это отнюдь не отнимает. Приятно выполнять какое-то действие и знать, что оно абсолютно идеально… И разбавлять его сложными и оригинальными манёврами, которые не всякий себе может позволить – потеряет управление, собьёт настройки или от страха захлебнётся собственным топливом.
Тандеркрэкер резко снизил скорость, перевернулся через левое крыло и прикинул вектор, собираясь сделать обратную восьмёрку. Если есть в этой планетке что-то хорошее, то это – небо. Всё остальное: мелкая органика, омерзительный неструктурированный, не распланированный рельеф, погодная неустойчивость и прочее – невероятно досаждающие факторы. А вот небо, всё-таки, особенное. Не такое, как на Кибертроне. В конце концов, тут иной атмосферный слой, другое g, и прочие вещи, которые в сумме дают набор почти уникальных условий. Здесь было интересно летать, и Тандеркрэкер только этим и развлекался.
Из восьмёрки он планировал восходящий штопор. Жаль, его никто не видит. Сегодня особенно гладко всё выходит. Тандеркрэкер поднял нос ещё на двадцать градусов, а потом… Болезненное ощущение от горячего выстрела, такого мощного, что даже обшивка не спасла, стремительно расползалось по корпусу. Тандеркрэкер прибавил скорость, обнаружив на радаре двух вражеских солдат. Стрельба велась с земли, неприкрытая, и десептикон собирался отлететь подальше, чтобы перевести дух (когда в тебя неожиданно стреляют, это весьма неприятно) и вернуться. Дать им такого жару, чтобы больше не смели прерывать его! Что за…
Ещё один выстрел прожёг обшивку. Стрелок был, безусловно, очень и очень метким – Тандеркрэкер вихлял из стороны в сторону, уверенный, что так его невозможно сбить. А теперь так тряхнуло, что он не совладал с собственным управлением. Ему показалось, что энергия выстрела была не обычной природы, тут пахло чем-то вроде электромагнитного заряда – приборы вдруг отказали. Тандеркрэкер стремительно падал вниз, и внутри ёкнуло – столкновение неизбежно. Он попытался выправиться, но поздно – оставалось трансформироваться перед падением, иначе он превратится в хлам, который потом даже в аэроплан не собрать будет!
Траектория всё-таки оказалась не вертикальной, и десептикон несколько сотен метров проехал по земле – та скорость, с который он врезался в почву, вздыбила её, и за ним остался длинный глубокий след. От сотрясения внутри что-то отсоединилось, и Тандеркрэкер ушёл в оффлайн. Сознание должно было вернуться к нему через несколько минут – надолго солдату не положено оказываться безвольной грудой металла, иначе от него в жестокой войне очень мало толку.
Оно, разумеется, вернулось. И за тем безобразным количеством отчётов о повреждениях, которые ломанулись по привычным информационным каналам в процессор, сначала Тандеркрэкер не разобрался в собственном положении. Только через какое-то время он обнаружил, что его руки вывернуты за голову и прочно сцеплены силовыми наручниками, а в непосредственной близости находятся два трансформера, чьи сигналы расшифровываются как вражеские. Тандеркрэкер торопливо подключил оптику, и первое, что он узрел над собой, это белоснежные ноги и где-то совсем наверху – чёрная паховая пластина. Зрелище было бы довольно приятным, если бы не…
- Проклятье! – прохрипел он.
- Наконец-то ты закончил нежиться, - донеслось сверху. – Это хорошо.
Тандеркрэкер дёрнулся, и тут же Проул наступил ему на смятое во время падения крыло и перенёс на эту ногу вес. Десептикон тут же поведал много интересного о предполагаемых конструкторах Проула и том, чем они обычно занимались. Под тонким покрытием, местами соскобленным попавшимися на пути истребителя камнями, скрывалась чувствительная поверхность. Ей и так пришлось несладко, а тут её таким варварским способом распрямляли.
Вторым автоботом оказался Джазз. Он стоял с пушкой наперевес, но в поверженного десептикона не целился, и вообще – больше наблюдал за Проулом, чем за ним. Тандеркрэкер подумал, что это неподходящая парочка, чтобы встретиться с ней одному далеко от своих. Особенно в таком состоянии. Особенно после недавнего происшествия.
Что-то подсказывало Тандеркрэкеру (довольно неутешительно), что его попросту собираются иметь. Весьма недружелюбно настроенные автоботы. Ничего хорошего, если учесть, что он попался им в лапы как какой-нибудь кривокрылый первокурсник Академии
- Договоримся? – выдавил Тандеркрэкер. Сейчас ка-а-ак треснет крыло… И где он здесь детали добудет? Эти земные самолёты такие неповоротливые. А с Шоквэйвом поди сторгуйся, чтобы переслал. Скажет, что тратить сеанс космического моста на неудачников ему несподручно, и всё тут.
Проул отрицательно покачал головой. Хотя голову снизу было плохо видно.
Ну что ж, Тандеркрэкер так и думал. Да ладно, впрочем, это же автоботы. Что они такого страшного могут сделать?..
Вторая нога пошаркала по другому крылу, вдавила его в землю – Тандеркрэкер только зарычал – и Проул сел на пленника. Тяжесть автобота побеспокоила повреждённые – опалённые и смятые – части корпуса и буквально-таки привела в панику аварийную систему. Тандеркрэкер сделал ещё одну попытку пошевелиться, но его крепко пригвоздил к земле риск окончательно потерять крылья, да и руки были выбиты из суставов.
Лицо у тактика было таким нехорошим, что прямо дрожь брала. Проул поёрзал на нём, устраиваясь поудобнее и причиняя жертве ещё больше боли, и потянулся рукой к полусфере на груди Тандеркрэкера. Поперёк кабины шла широкая трещина, осколки воткнулись внутрь и причиняли пропасть неприятных ощущений. Но это вовсе не значило, что десептикон будет за то, чтобы в эту щель лезли чужие пальцы.
Расстояние оказалось недостаточным, чтобы в неё поместилась ладонь, и Проул, не особенно церемонясь, с усилием отломал ещё кусок сферы. Если бы та не была покрыта сеточкой трещин, вряд ли получилось бы так просто её повредить, но Тандеркрэкер сейчас представлял собой находку для всех любителей легко разбирающихся на детали трансформеров. Джанкионы бы непременно посчитали его за своего, мда.
Пальцы нашарили внутренние крепления и разомкнули их, и кабинка легко отсоединилась. Тандеркрэкер выдавил из себя максимально самоуверенный оскал – ну насильственный интерфейс, что такого. Будто никогда не случалось. А процессор так и сигналил ему: посмотри-ка на физиономию этого автобота, парень. Слишком уж она… злорадная.
- Нравоучений я читать не буду, - бросил Проул, раздвигая его провода. Тандеркрэкер чувствовал, как всё глубже пробирается чужая рука, и считал шансы оказаться отключенным навечно. – Но ты надолго это запомнишь.
- Как тебя не запомнить, красавчик, - хмыкнул Тандеркрэкер. Проул тут же ударил ему кулаком по лицу, так, что в оптике забарахлило. Мир украсился тёмно-серыми полосками и в порядок пришёл нескоро. Разумно ли злить того, кто способен при небольшом усилии отодрать тебе крыло – вопрос интересный, но Тандера не он занимал, а то, что тактика автоботов интересовали не интерфейс-порты, а самый что ни на есть центральный процессор. И до него-то он и пытался добраться, уверенно погружаясь в чужие внутренности. – Убери оттуда руки! – встревожился он. – Немедленно!
- Скоро уберу, - пообещал Проул. – А ты пока настраивайся на долгое развлечение…
Когда пальцы Проула легли на стенку процессора, Тандеркрэкер заметался по земле. Раздвинутые, растянутые провода, грубая рука, убирающая со своего пути все преграды и случайно царапающая, сдирающая с внутренних поверхностей датчики… Проул нашарил нужный разъём на стенке, игнорируя хрипящего от боли десептикона, вытащил что-то из отделения на поясе, похожее на маленький куб с соединительным штекером. Он убрал руку из корпуса Тандеркрэкера, но только тот выдохнул с невольным облегчением, как по проторенной дорожке снова продралась чужая конечность, на этот раз, кулак. И сжимаемый там носитель оказался воткнут ровно в разъём на десептиконском процессоре. Тандеркрэкер взвыл от такого грубого контакта и попытался стряхнуть с себя Проула. Тот крепче вдавил стопы в исцарапанные крылья и с любопытством взглянул десептикону в оптику. Тот уставился на него с ненавистью.
Такие разъёмы вовсе не рассчитаны на то, чтобы вживую к ним что-либо подсоединять. И даже не потому, что чувствительность повышается, чем глубже внутри корпуса расположена деталь. Просто это непосредственный контакт с центральным процессором, а значит, информация не проходит по соответствующим каналам даже маленький положенный путь, и ощущение появляется, что любое качество действия воспринимается в стократном размере, хотя на самом деле ты к нему просто не подготовлен. Тандеркрэкер точно не ждал, что Проул воткнёт в него какой-то носитель информации, и даже не успел ещё это понять, как система уже занималась распаковкой файлов.
- Что это за мусор? – голос выражал нарастающий страх. Проул ухмыльнулся и наклонился к лицу десептикона, положил на его согнутые локти ладони, провёл ими к сцепленным кистям. Заблокированные в неудобном состоянии руки сохранили чувствительность, поэтому, когда автобот вывернул сустав пальца, Тандеркрэкер взвыл.
Хрустнул второй палец. Сначала первая фаланга, потом средняя.
Тут наконец-то закончилось распаковывание файла, и оптика Тандеркрэкера вспыхнула изумлением.
- Что за…
Записанная на носителе информация была легко расшифрована процессором, и преобразовалась из электронного кода в читабельный видеофайл, который немедленно начал проигрываться. Изображение не предстало перед глазами, но воспринималось почти изнутри, едва ли не как собственное воспоминание. Тем не менее, для воспоминания это было слишком детально, ярко, и… Невозможно! Тандеркрэкер сначала даже не понял, откуда ему отчётливо слышатся звуки и почему вместе с лицом Проула над собой он точно видит что-то ещё.
Если бы не то положение, в котором Тандеркрэкер находился, он непременно оценил бы уникальность зримого. По качеству это больше всего было похоже на любительскую порнографическую съёмку, но такой факт вызывал сомнение. Всё-таки участники процесса… Несмотря на то, что Проул как раз вывернул ему очередной палец, причинив немало боли, Тандеркрэкер чувствовал, как засвербило в портах.
Страсть, с которой оба трансформера занимались интерфейсом, исключала всякую игру. Они были примерно одной конструкции, а если разница и была, то Тандеркрэкеру точно было не до того. Один стоял, откинувшись на стол, другой опирался ему на плечи и бормотал что-то такое, отчего у Тандеркрэкера опасно защёлкали предохранители. Когда верхний обнял партнёра за шею, забираясь под шлем и очевидно перебирая проводку, десептикон понял, что чует запах горячей смазки, выступающей на почти плавящихся механизмах, улавливает частицы похоти, нарушающие работу его аналитических систем… И только потом осознал, что просто видит картинку! Значит, это не чужая физиология бунтует, а его!.. На этом месте в сознание ворвалось очередное мучительное ощущение медленно выкручиваемой конечности.
- Иллюзорность, возникающая при прямом вводе информации, замечательное свойство.
- Ты меня искалечишь, автоботская дрянь! – прохрипел Тандеркрэкер, пытаясь справиться с собой.
- Уж постараюсь, - сверкнул оптикой Проул. Он даже удивился, как быстро Тандеркрэкер повёлся на далёкое от блестящего качества записи интерфейс-видео. Даже если учесть дополнительный фактор… Хотя, этот-то фактор всё и решал. Для десептикона существовало явное раздвоение реальности. В одной его без преувеличения пытали, в другой он был свидетелем акта интерфейса, причём с одним из участников и порн-звёзды то вряд ли сравнятся. И наблюдение за этим процессом казалось ему отнюдь не отстранённым. Скорее, было ощущение, что всё происходит непосредственно близко, едва ли не на расстоянии вытянутой руки, и каждое содрогание коннектящихся автоботов почти воспринималось физически.
Поэтому все порты с резкими щелчками открывались, из них сочилась бело-розовая вязкая жидкость, и по проводам прыгали и рассыпались искры. Проул сбил с локтя истребителя пушку, трансформировал один из своих пальцев в узкое лезвие и неожиданно воткнул в открывшийся разъём. Действие секунда в секунду совпало с первым низким блаженным стоном в аудиодатчиках Тандеркрэкера, когда по переплетённым проводам, протянутым между партнёрами, пронеслась первая волна энергии. Оптика десептикона лихорадочно мерцала, Проул чувствовал, как он вздрагивает и ёрзает под ним, проворачивал лезвие внутри чужого локтя, разрезая проводку, и хладнокровно наблюдал за меняющимся состоянием жертвы. Хрип, отзывающийся на каждое новое повреждение, срывался на невнятные всхлипы. Было видно, как внутри двигаются детали, и сквозь щели едва просачивается бело-голубой свет.
- Проул? – отвлёк его неуверенный голос. – Что с ним происходит?
- Потом объясню, - весьма вежливо ответил Проул. Внутренний таймер отмерял секунды. Он включился тогда, когда начала проигрываться запись, натуральным образом сводящая сейчас Тандеркрэкера с ума. Ключевые секунды Проул знал, и когда на видео после очередной экстатической волны в светящихся брызгах энергона автоботы выгибались, сцепляя пальцы, он с хрустом последовательно дробил сложные конструкции. Тандеркрэкер вертелся, мотал головой, ещё сильнее себя повреждая, и невнятно мычал. Переваривающий сразу два сильных физических ощущения процессор стремительно перегревался. Нейронная сеть уже давно сошла с ума.
- Ненавижу тебя, Проул, - процедил он с большим трудом, с ужасом и наслаждением одновременно чувствуя, что лезвие касается одного из истекающих смазкой портов. С одной стороны, он знал, что Проул отнюдь не нежничать будет, а скорее всего подцепит аккуратное маленькое кольцо и выкорчует из плоскости, с другой – любое касание давало надежду на хотя бы частичное удовлетворение. Поэтому Тандеркрэкер тянулся следом за гуляющим по его телу разрушительным инструментом.
Прямо перед ним соприкоснулись две пары острых вытянутых антенн. Энергетический всплеск, сопровождавший последнюю волну, будто бы докатился до него из невесть какого далёкого прошлого. Нагревшийся воздух с шипением покинул корпус, вырвавшись из отверстий, сконденсированный пар капельками опал на развороченные детали.
К этому времени он не мог обнаружить у себя ни одной нетронутой детали из тех, что были в досягаемости Проула. Он был залит собственной смазкой, всё ещё трясся от вожделения, и мечтал только о том, чтобы были свободны руки. И даже не затем, чтобы дать автоботу по лицу…
- Я оценил, что тебе понравилось, - протянул Проул, извлекая свой носитель.
- Мр… мразь…
Слова давались с трудом. Как же… как же, квинтессона вам в койку, хочется, чтобы эта автоботская скотина просто его трахнула, без издевательских фразочек! Ему казалось, что он сейчас попросту сгорит. Подавившись ненавистью, он немедленно озвучил свою просьбу. Если кто-нибудь немедленно не составит ему компанию, он свихнётся прямо тут, от неудовлетворения. Прекрасный конец, нечего сказать.
- Джазз? – осведомился Проул, не уточняя суть вопросов. Диверсант, и так слегка ошалевший, усиленно замотал головой. Тактик настаивать не стал. В конце концов, он был доволен результатом. Раз уж Тандер когда-то заставил подчиняться его, пусть теперь умоляет сам.