Мыльная опера "Трансформеры тоже плачут". Эпизод 22.

Взгляд голубых окуляров перешел от одной ремонтно-медицинской кушетки к другой, и обратно. Два корпуса. Монотонно-серый и песочный. Легкий сикер и боевикон. Без единого признака жизни и с горящей Искрой.
Рэтчет прислонился к стене, удерживая себя от того, чтобы съехать по ней на пол, свернуться в кокон и завыть. Он принес деактивированного сикера на Парадрон, в самый лучший госпиталь, оснащенный самым современным оборудованием. И что?
Что он собирался делать и что ожидал?
Ответа на этот вопрос не было. Он верил в чудо на планетоиде-гробнице, верил пока летел до Парадрона. Он и сейчас верил, но не знал, что делать. Голубые окуляры вернулись к монотонно-серому корпусу. На кушетке, где он лежал, работала система бесконтактной подпитки, внешняя поддержка внутренних систем и поддержка Искры, проливая на открытые пластины грудного отсека яркий свет. Только отклика не было, камера Искры в была пуста. «Деактив.» - горело на экране сканера, встроенного в кушетку.
Что он собирался делать и что ожидал?
Кулаки автобота ударили по стене. Он не знал. Со своим многомиллионным опытом не знал. И никто не знал.
Рэтчет попытался было снова просмотреть свои архивы, но тут же от этого отказался. Просматривал уже, много раз. Нужной ему информации не было. Идей тоже не было; всё, что он мог попробовать, уже было испробовано.
- Почему я не вижу решения? – голубые окуляры смотрели, как свет льется в безжизненную камеру Искры.
«А кто может увидеть? – промелькнула мысль в процессорах автобота. – Блэкаут?» Нет, Блэкаута он не хотел спрашивать. Страж много знал такого, что другие представить себе не могли, но не ответ, который так хотел найти Рэтчет. Если бы Блэкаут знал, то не прилетал бы к гробнице, не оплакивал погибшего партнера. Страж не знал. Автобот не сомневался, что он потребует вернуть корпус обратно в гробницу и закроет ту систему для посещений, или увезет подальше, а сам будет приходить к погибшему партнеру и продолжать ждать, когда сам уйдет в деактив и встретится с ним на той стороне.
- Это несправедливо.
Процессоры медика обрабатывали имеющуюся информацию, отметая один вариант за другим. Решение не было. «Оно есть, но я его не вижу. – в очередной раз произнес сам себе глава медкорпуса. – Я просто его не вижу.»
Два неподвижных корпуса. Одна Искра.
Рэтчет стоял у стены несколько часов, торопиться ему было некуда, да и не с чем. Идей так и не возникло, но зато он определился с кем поделиться возникшей проблемой. Собственно, других кандидатов не было. Пожав плечами, он активировал одну из внутренних линий.
- Хайвентор, ты вернулся на Парадрон? Маркер мой видишь? Жду.

Танкформер в фиолетовой броне вошел в отсек через несколько минут, приветственно кивнул Рэтчету, с удивлением огляделся.
- А почему тут второй… - начал главный медик Парадрона, скользнув взглядом по неподвижно лежащим корпусам, и осекся. – Дизиджамп?
Взгляд пульсирующих красных окуляров перешел с тускло-серого корпуса к лицу автобота. Рэтчет кивнул. Хайвентор приблизился к ремонтно-медицинской кушетке и провел рукой по мертвому корпусу. Рука танкформера заметно дрожала.
- Дизиджамп. – хрипло повторил Хайвентор. – Как же… Почему он здесь?
- Я его принес. – Рэтчет тоже подошел и встал по другую сторону от кушетки. – Ты ведь служил с ним.
- Я… Да. – танкформер кивнул; его рука продолжала поглаживать обесцвеченную броню. – Это ты восстановил его?
- Его восстановили сразу после деактива. Восстановление полное, я перепроверил сейчас. Ты разве не знал? – прозвучали ответ и встречный вопрос.
- Нет. Откуда ты знаешь? – удивился танкформер.
- Блэкаут рассказал, это по его просьбе восстанавливали.
- Понятно. – красные окуляры стали тусклыми. – Он не стал его аннигилировать. Они партнерами были. Очень сильная была у них связь, как … как…
- Одна Искра на двоих. – закончил фразу Рэтчет.
- Нет. – Хайвентор покачал головой. – Когда одна на двоих, то в деактив вдвоем уходят сразу или чуть погодя, а Блэкаут…
- А он не ушел. – резко перебил Рэтчет. – Потому что цель у него была – найти тех, кто партнера отнял, потому, что не смог он его в деактив записать, не принял этого. Видел перед собой корпус деактивированный, а все равно ждал.
- Это тоже Блэкаут сказал? – снова удивился Хайвентор, знавший о скрытности Блэкаута не понаслышке. – Это он попросил тебя принести Дизи?
- Этого он не говорил, и не просил ничего. – покачал головой автобот. – Я, можно сказать, только-только узнал о Дизиджампе. Увидел и понял, что так не может продолжаться. Блэкаут не забыл его, будет ждать до конца. У Стражей такая же Искра, она так же чувствует, так же выгорает. И не знаю, как долго он сможет держаться. Он сделал все, что от него требовалось, выполнил все свои задачи. А дальше…
Рэтчет замолчал, опустив голову и не продолжая свою мысль, которая и так была понятна.
- Он тебя любит. – произнес Хайвентор.
- Знаю. Но знаю, что и его он любит, не отпустит. Связь Искр сильнее доводов процессора. Столько сделать для нас всех, дать нам свободу и … остаться ни с чем. Он все время приходил к нему. – отрывистыми фразами заговорил автобот. – Блэкаут не знает, что я забрал корпус. Знал бы, мне бы уже все процессоры вынес.
Хайвентор взглянул на работающие приборы поддержки, на деактивированного трансформера, потом снова на автобота в потускневшей броне, и всё понял.
- Рэтчет, это невозможно. – в голосе танкформера было и сочувствие, и сожаление, и горечь. – Поверь, если бы было возможно, то его бы вернули еще тогда. Нейроцепи свои отдали, платы, процессоры, лишь бы он жил, но погасшую Искру обратно зажечь нельзя.
- Я верю, что решение есть. – с нажимом ответил автобот. – Должно быть.
- Невозможно вернуть тех, кто ушел за черту. – покачал головой Хайвентор. – Никто и никогда не смог этого сделать, как бы сильно этого ни хотели.
- Мне отработкой налить, что это невозможно! – прокатилось по отсеку глухое рычание. – Я хочу найти решение!
Энергополе автобота вспыхивало и мерцало, выдавая крайнюю степень напряжения. Хайвентор никогда не видел Рэтчета таким, ни при одной, даже самой сложной операции. Даже когда Блэкаут пропал после взрыва звезды, такого не было. Что же должен был увидеть автобот, чтобы так отчаянно пожелать возвращения партнера Блэкаута. И что испытывал сам Страж?
- Я понимаю твое желание и разделяю его, но будет лучше, если ты вернешь…
- Нет.
Дверь отсека мгновенно закрылась, щелкнул магнитный замок. Хайвентор внезапно понял, что не только выход заблокирован, но и коммуникатор не работает, отключены все каналы связи.
- Что за ерунда? - пробормотал он, пробуя аварийную частоту, чтобы позвать ремонтников.
- Я заблокировал отсек. – голос Рэтчета был глухой, уставший, будто выцветший. – С тобой или без тебя, но я должен попробовать. Если ты не готов участвовать, то я сотру твою память с того момента, как ты услышал мой вызов. И больше к этой теме мы возвращаться не будем.
- Ты не вправе…
- Я в праве.
Танкформер удивленно взглянул на трансформера в желтой броне, словно видел его впервые. Точно, таким он видел его впервые. Автобот, военный медик отряда Оптимуса Прайма, лучший специалист по восстановлению внутренних систем, Глава всего Медкорпуса. Это знали все. Но немногие, а может и вовсе никто, не знал, как он может подавлять чужие энергополя, проламываться через охранные системы, блокировать связь, отключать доступ к информационному пространству. Мог, хотя обычно старался избегать этого (и успешно избегал), считая, что применять силу - не его способ убеждения, да и кодекс не просто так был прописан в его процессорах. Но бывают и случаи, когда по-другому никак.
На тускло желтой броне появились светящиеся символы.
- Эмиссар Старейшин Кибертрона. – прошептал Хайвентор.
Эмиссары, которых редко кто знал по именам, не встречались со времени роспуска Совета Старейшин, а это было очень, очень давно, задолго до активации Хайвентора. Благоговейного трепета танкформер перед Эмиссаром не испытывал, все-таки они еще не перешли в область легендарных фигур, как Стражи, но некоторая оторопь брала. Вот вам и автобот-медик. Теперь вопроса о блокировке охранных систем даже не возникало. Таким и объяснять ничего не надо было, и приказы их не обсуждали; и чужой памятью они имели распоряжаться.
- Приказываешь? – хрипло спросил танкформер.
- Я прошу. – прозвучал ответ.
На несколько мгновений массивный трансформер опустил голову. В его процессорах пронеслось множество вопросов и возможных ответов. Он стер их все. Взгляд красных окуляров остановился на пустой камере Искры, в которую стекал яркий свет от систем поддержки.
- Как? – Хайвентор посмотрел прямо автобота.
- Не знаю.
- Ладно. – из пазов вентиляционной системы танкформера стравился горячий пар. – Давай посмотрим.
- Журнал на экране. – голова в желтом шлеме кивнула на голографический экран, закрепленный в торце кушетки.
- Ты блокировку отключи. – попросил главный медик Парадрона, просматривая журнал. – Я с воплями «Спасите-помогите!» никуда не побегу, а у тебя нехватка энергии и нейросеть нестабильна.
- Будет тут нестабильной. – буркнул автобот, но блокировку отключил.
Главный врач Парадрона просмотрел список до конца и начал с начала, обдумывая каждое зафиксированное в отчете действие.
- Не знаю, что сказать. – наконец ответил он. – Я бы и половины из того, что ты делал, сделать не догадался.
Кулаки в желтой броне стукнули о поверхность кушетки.
- Должен быть способ!
- Рэтчет, почему ты думаешь, что можешь то, что не удавалось миллионам?
- Я видел многое, что другие посчитали невозможным. Существование планеты-завода квинтессонов, на которой был полный цикл получения и переработки трансформеров, посчитали бы невозможным, если бы сами не видели. Активация бэты после миллионов лет стазиса носителя считалась невозможной, но есть Немезис.
- Это единичные уникальные случаи.
- А разве их ожидали? – спросил автобот.
Танкформер не ответил, нечего было ему ответить. Он снова просмотрел список действий, предпринятых Рэтчетом. Тот испробовал все возможные способы. Погасшая Искра не зажигается вновь – это знали все. Но разве не хотел бы сам Хайвентор увидеть Дизиджампа живым? Ведь ничего не мешает попробовать. А если не получится…
- Так, все приборы поддержки внутренние систем подключены. Энергетическая подпитка корпуса есть, поддержка Искры идет. – сам себе перечислил главный медик Парадрона, еще раз проверяя исправно работающие приборы. - Шлак. Реактивациии таким образом не добьешься, это пытались сделать на протяжении многих миллионов лет. Если бы был способ…
- Пересадка камеры Искры. – прозвучал четкий глухой голос по другую сторону кушетки. – Это единственный вариант.
Прежде чем ответить, главный медик Парадрона взял паузу для обдумывания. Он отлично знал, что такие попытки были и чем они заканчивались тоже знал, но на всякий случай все-таки сверился с архивами. Ответ был все тот же.
- Ты знаешь лучше меня, что невозможно извлечь камеру из корпуса, Искра сразу рассыпается, сгорает. – медленно и даже осторожно произнес он, и поднял руку, когда автобот хотел что-то сказать. – Подожди. Как ты собираешься переместить камеру мы, конечно, можем обсудить. Вопрос у меня не в технической составляющей. Чьей Искрой ты собираешься рискнуть, кем пожертвовать в случае неудачи? Твою я погасить тебе не дам, остановлю, несмотря на то, что ты Эмиссар.
Автобот отступил в сторону, и его рука указала на соседний медицинский стол, на корпус боевикона в песочной броне.
- Нет. – тут же отказался Хайвентор. – На нарушение я не пойду. Даже ради Блэкаута, даже ради собственного партнера не пошел бы. Ты лучше меня знаешь, почему у нас есть правила, которые никто не может нарушать - ни ты, ни я, и никто другой. Распоряжаться такой Искрой, погасить ее можно только с согласия партнера, а если нет этого согласия, или партнера нет, то Искра будет гореть. Не важно, что он тут едва ли не со времени создания госпиталя. Не важно, что мы не знаем его имени и что не приходит к нему никто.
- Бриндаун [BringDown], штурмовые войска, основная группа, погиб во время атаки планетоида Татта-24, захваченного криппанцами. Прямое попадание плазменного заряда. – четко, как рапорт, прозвучало в отсеке. – Разрушение процессоров – девяносто восемь процентов. Замена процессоров была признана невозможной после шести попыток, проведенных в разное время.
- Татта-24? – удивился Хайвентор. – Это было так давно. А как ты узнал? Его имени в архивах нет.
Вместо ответа Рэтчет подошел ближе к кушетке, на которой лежал боевикон и положил руку на его корпус. Ему не пришлось ничего объяснять. Искра боевикона полыхнула, ее свет пробился через плотно сомкнутые броневые пластины, потянулась к автоботу, у которого на груди точно так же сквозь броню на груди полыхало свечение.
- Твой партнер. – шепотом ахнул Хайвентор.
Тут и сказать больше нечего. Главный медик Парадрона точно знал, что Рэтчет регулярно посещает отделение для «безнадежных», но не знал, что у него есть личный интерес. Миллионы лет рядом с партнером, которого не мог отпустить. По корпусу Хайвентора прошел холод, когда он подумал, а смог бы он сам так. Красные окуляры перевели взгляд с одного неподвижного корпуса на кушетке на другой. Миллионы лет надеяться, когда видишь, что Искра горит, миллионы лет надеяться, даже если Искра погасла. А что будет, если погаснет надежда?
- Ты понимаешь, что Искра может погаснуть в любой момент операции? Ты готов на такую жертву? – прямо спросил главврач госпиталя.
- Я не отступлю.
Танкформер про себя вздохнул. Как часто возникает вопрос: выбор сделать и потом пожалеть, или не сделать, а потом всю жизнь сожалеть о том, что не использовал шанс и не узнал, был ли он успешным.
- Ладно. – словно стряхнув с себя сомнения и вопросы, Хайвентор деловито поинтересовался. – С чего начнем?

Начали они с Искры боевикона.
Со всеми предосторожностями подключили кабели энергетической поддержки, которые дублировали такие же в корпусе самого трансформера. Хайвентор поставил блокираторы, чтобы нагрудные пластины боевикона не закрылись. Рэтчет осторожно начал отсоединять энергокабель боевикона от Искры и тут же с криком согнулся, схватившись за собственные нагрудные пластины.
- Рэтчет?! – танкформер ухватил коллегу за локоть и не давая ему упасть.
- Я не смогу. – сквозь стиснутые зубы прошипел автобот.
- Прекращаем?
- Нет. Давай ты.
Хайвентору удалось переключить два кабеля.
- Стоп! – скомандовал Рэтчет, который следил за состоянием Искры не только прислушиваясь к себе, но и по сканеру. – Нестальбильна!
Танкформер убрал руки от камеры Искры.
- Как сейчас?
- Так же. – ответил автобот.
- Два кабеля на поддержке и четыре своих осталось. – Хайвентор взглянул на монитор сканера. – Если попробуем дальше, то можем не удержать.
Автобот в посеревшей броне прислушивался к тому, что ощущал. По его лицевым пластинам потекли капельки конденсата.
- Надо остановиться. – тихо произнес танкформер.
- Нет. – четко и уверено прозвучал отказ. – Переводим кабели сразу на Дизиджампа.
- Ты уверен?
Рэтчет бросил на коллегу короткий взгляд и промолчал.
- Тогда нужно чтобы камеры Искр были как можно ближе. – Хайвентор свернул под броню тонкие сварочные скальпели. - Придется на подвесе, по-другому никак.
Для того, чтобы разместить корпус сикера над корпусом боевикона, использовали стандартный подъемный механизм, которым оборудованы все отсеки для перемещения обездвиженных трансформеров.
- Еще чуть ниже. – скомандовал Хайвентор.
Работать ему было неудобно, расстояние между корпусами было минимальное, только чтобы руку просунуть. Управляемых дройдов он не использовал, потому что своими тактильными сенсорами чувствовал гораздо больше, чем через приборы-посредники. Два кабеля, которые уже подключили к системе поддержки, были со всеми предосторожностями и под тщательным контролем переподключены к монотонно-серому корпусу. Потом с еще большей осторожностью Хайвентор отсоединил от камеры с горящей Искрой еще один кабель и подключил в соответствующий разъем в корпусе сикера. Пронзительный сигнал тревоги от приборов, контролирующих состояние Искры боевикона, наполнил отсек.
- Шшшлак. – сквозь зубы прошипел танкформер, замерев на месте.
Автобот точно так же застыл, вцепившись рукой в свои нагрудные пластины. Искра боевикона была нестабильна; при отсоединении еще одного кабеля она могла погаснуть навсегда.
- Рэтчет, продолжать нельзя.
Танкформер медленно убрал руки из операционного пространства и выпрямился, обернувшись к главе медкорпуса. Тот не шевелился, смотря перед собой застывшим взглядом.
- Мне жаль. – хрипло прошептал танкформер. – Надо вернуть все, как было.
- Как было. – отстраненно повторил автобот.
Он медленно обвел отсек взглядом.
- Как было. – еще раз прозвучало эхом.
- Мы ничего не можем сделать.
Голова в потускневшем желтом шлеме кивнула. Рэтчет потянулся к сканерам, чтобы переключить их в другой режим, но так и не дотянулся. Рука обессилено повисла вдоль корпуса.
- Это несправедливо. – прозвучало в отсеке глухое рычание.
- Никто не может вернуть из-за черты, никто не может зажечь погасшую Искру, никто не может отдать свою Искру другому. Смирись. – произнес танкформер.
Автобот заскрежетал клыками. «Как было». Корпус с тлеющей Искрой в отсеке госпиталя, деактивированный сикер в гробнице. «Как было». Миллионы лет он приходил к горящей Искре, миллионы лет Страж приходил в гробницу к Искре погасшей.
- Нет! – крик ярости отразился от стен отсека.
Рэтчет взвыл, не зная как можно сбросить ту смесь боли и отчаяния, которая раздирала его изнутри. Размахнувшись, он ударил по металлической стойке, рядом с которой стоял - по конструкции подвеса. Монотонно-серый корпус качнулся в крепежах, кабели, соединяющие его с боевиконом, натянулись. Сигналы тревоги систем поддержки стали оглушительными.
- Стой! – закричал Хайвентор.
- Это не должно закончиться ТАК! – проорал автобот в лицо танкформеру.
Хайвентор попробовал схватить Рэтчета, но тот с неожиданной силой отпихнул от себя тяжелого трансформера. Хайвентор отлетел назад, взмахнул рукой, стараясь восстановить равновесие, и попал по управлению подвесом. Крепежи, удерживающие корпус сикера, разжались, он рухнул вниз, на корпус боевикона. Тревожный сигнал продолжал звучать.
- Все в порядке. – мгновенно считав показания приборов, облегченно выдохнул Хайвентор. – Кабели не разделились, Искра горит. Рэтчет, пожалуйста…
По лицу автобота потек омыватель. Он опустился на колени, прижавшись головой к броне песочного цвета. Вспышка ярости, порожденная отчаянием, прошла. Больше надеяться было не на что, не за что сражаться.
- Это же несправедливо. – тихий шепот был едва слышен. – Праймус, разве я прошу так много? Неужели одна Искра – это так много? Я же не для себя, я … ОН ждал так долго. Неужели он не достоин? Неужели они не достойны? Почему? За что?
Рука в потускневшей желтой броне обхватила неподвижную ладонь боевикона.
- Прости. – голос автобота прервался судорожным вздохом.
Танкформер стиснул клыки, чтобы не завыть. Он понимал Рэтчета, но и понимал, что с самого начала их действия были обречены на провал. Жить с надеждой миллионы лет, уговаривать и убеждать себя, что надеяться не на что, а Искрой все равно верить и … Терять надежду страшно. Глава Парадрона не мог ничем помочь, и никто не мог.
Заставив себя не думать о том, что испытывает стоящий на коленях трансформер в потускневшей желтой броне, Хайвентор сосредоточилсяна том, что необходимо сделать прямо сейчас. Нужно было проверить крепеж подвеса, приподнять корпус сикера, провести переключение кабелей обратно, чтобы и дальше Искра горела там, где была изначально. «Чудес не бывает. Не предусмотрены. - пронеслось в процессорах танкформера.»
Между корпусами, занимающими медицинскую кушетку, мелькнуло свечение, запульсировало, полыхнуло, заливая весь отсек нестерпимо ярким светом. Хайвентор одним прыжком оказался возле Рэтчета, оттаскивая его от стола. Свечение полыхало как сверхновая, переливаясь, выбрасывая протуберанцы, разлетаясь искрами. Оно было таким ярким, что не было видно ни силуэтов на кушетке, ни самой кушетки, ни конструкции подвеса. Все поглотил свет. А потом он исчез. Истерический звук тревоги, которым разрывались системы контроля и поддержки, замолк. Хайвентор стоял, прижимая к себе автобота, и боялся пошевелиться.
Сканеры, которыми был оснащен медицинский стол, подтверждали активность Искры.
- Что это бы… - танкформер не закончил свой вопрос.
Корпус на медицинской кушетке шевельнулся. Корпус, который приобретал едва заметный синий оттенок брони взамен монотонно-серого. Чуть дрогнули сложенные плоскости крыльев. Опираясь на руки, сикер приподнялся, сел, медленно повернул голову. На замерших у стены медиков вглянули едва тлеющие синие окуляры.
- Что случилось? – хриплым шепотом спросил Дизиджамп.
Его ладонь провела по груди, сдирая зажимы-стопоры. Пластины брони закрылись, скрывая горящую живую Искру.
- Чудо. – выдохнул танкформер.
*
Боевикон, за спиной которого мерно покачивались длинные лопасти, неторопливо шел по коридору от причальной платформы к административному уровню Парадрона. Он вернулся гораздо раньше, чем планировал и обещал партнеру, и предвкушал заряженный энергон в отличной компании. Внезапно возникший в сетке наведения сигнал маркера произвел эффект, какой не мог бы произвести взрыв сверхновой прямо перед ним или извещение, что из гипрепространства вышли миллионы кораблей квинтессонов. Это было бы категорически не к месту и не ко времени, но решаемо. А это…
Блэкаут споткнулся на полушаге, забыв как двигаться, говорить, думать. Он смотрел только на горящий маркер на внутреннем экране. Этот маркер погас много лет назад; его обладатель был деактивирован. Этого просто не могло быть. Электронные галлюцинации? Сбой сетки наведения? Внезапная распаковка старого архива? Что это?! Обрывки мыслей как метались в процессорах и никак не могли сложиться в единое целое. Искра… молчала.
Каждое мгновение ожидая, что сигнал исчезнет, Блэкаут двинулся вперед медленно, словно продираясь через преграду, потом пошел быстрее и, наконец, побежал.
*
Закрытая и заблокированная дверь в медблок была вынесена одним коротким ударом. Хайвентор и Рэтчет, стоящие возле медицинской кушетки, обернулись, но штурмовик с лопастями за спиной смотрел не на них.
Сикер в тускло-синей броне поднял голову.
- Блэкаут? – удивленно спросил он.
Огромный боевой трансформер во весь рост рухнул навзничь, мгновенно отключаясь.
- Блэкаут! – к штурмовику рванулся автобот, разворачивая из-под брони на руке встроенные сканеры.
- Я не чувствую его.
Хайвентор, следящий за действиями Рэтчета, обернулся на тихий голос, в котором слышался отголосок ужаса.
- Я не чувствую его. – повторил Дизиджамп, скребя руками по броневым пластинам на груди. – Я не чувствую Блэкаута.

***
- Я не знаю, убить тебя или боготворить. – прозвучал в отсеке низкий голос Стража, сидящего у стены, обхватив голову руками.
Это были первые слова, которые он произнес за два часа с того момента, как увидел реактивированного сикера. Вышел он из блокировки почти сразу, но Дизиджампа и Хайвентора в отсеке не было, а о том, что не электронные галлюцинации случились, говорил только маркер, которого не должно было быть, и … Рэтчет. Автобот в тусклой желтой броне, стоял над корпусом боевикона, положив руки на его раскрытые пластины груди. Рэтчет заговорил прежде, чем Блэкаут успел задать хоть один вопрос. Рассказ уложился в две минуты. После этого в отсеке была тишина.
- У тебя есть право деактивировать меня. – ответил автобот, продолжая смотреть на монотонно-серый корпус.
От стены, где сидел Страж, донеслось рычание, потом шорох брони. Звук шагов тяжелого трансформера замер за спиной медика.
- Ты действительно думаешь, что я могу так сделать? – горячий воздух коснулся затылка антенн желтого шлема.
- Я ничего не думаю.
Медик выглядел так, будто у него забрали всю энергию, даже стоял согнувшись. Со спины к нему прижался горячий корпус, широкие трехпалые ладони провели по плечам.
- Я все еще чувствую его. – прошептал автобот.
Руки Стража обхватили его, обнимая, поддерживая.
- Не должен, не хочу. - на монотонно-серую броню упала капля омывателя.
- Хочешь. – спокойно возразил Блэкаут. – Всегда хотел, как и я. Почему ты никогда не говорил мне, что у тебя есть партнер?
В отсеке раздался тяжелый вздох.
- Ты тоже не говорил. Да и партнерством это назвать сложно. – ответил автобот после длительной паузы. – Полная потеря личности. Только корпус, в котором горит Искра.
Блэкаут через плечо Рэтчета взглянул на боевикона.
- Его Искра горела миллионы лет, не гасла. У тебя была надежда, и был для нее повод. И была возможность… Ты мог бы… - Страж не закончил предложение, но Рэтчет его понял.
- Заискрить? Два раза. Сбой и прекращение формирования на начальном этапе. Больше я не пытался. – прозвучал ответ.
- Понятно. Почему ты отдал его Искру Дизиджампу?
Рэтчет шевельнул плечами и шагнул в сторону, высвобождаясь из объятий. Подняв голову, автобот взглянул в лицо штурмовика.
- Для тебя. Я никогда не мог понять твою одержимость Бэррикейдом…
- Только не снова. – Блэкаут страдальчески вздохнул.
- Дай договорить. – медик покачал головой. – Не мог понять до того момента, как увидел лицо сикера. Все встало на свои места. Я знаю, что такое желать невозможного.
- Ты совершил невозможное.
- Не я. Я сделал всё, что было в моих силах, но этого не хватило. Камеру Искры нельзя перемещать, это правда, я убедился в этом лично. Искра… Она выбрала сама.
Взгляд красных окуляров скользнул по раскрытым нагрудным пластинам боевикона, по пустой камере Искры, и вернулся к автоботу.
- Разве не этого ты хотел, когда прилетал на планетоид-гробницу, когда стоял над саркофагом? – спросил Рэтчет.
- Этого. – подтвердил Блэкаут. – Никто не отважился даже задуматься о таком, но ты рискнул. Не имеет значения, как именно это произошло, без тебя ничего бы не было. Я благодарен тебе. Очень благодарен. Только скажи, ты задумывался о том, что будет дальше, если все получится?
- Дальше? – переспросил Рэтчет.
- Когда я выбрал Дизиджампа, то с самого начала знал, что он мой партнер. Я чувствовал его Искру как свою. Его Искры больше нет. У него в груди горит чужая Искра. И ЭТА Искра будет звать тебя, к тебе тянуться. Что ты будешь чувствовать, смотря на чужой корпус, чужое лицо и слыша ТУ самую Искру в этом корпусе? Что должен чувствовать я, зная и помня, что Дизиджмп – мой партнер, но чувствуя, как его Искра тянется не ко мне? И что будет чувствовать Дизиджамп, который знает и помнит как своего партнера меня, а Искра при этом будет тянуться к совершенно незнакомому ему трансформеру? Вот и скажи мне, что будет дальше?
Огромные пульсирующие голубые окуляры смотрели в лицо штурмовика. Рэтчет хотел бы ответить, но не мог. Даже вздохнуть не получалось, чтобы продуть системы вентиляции. Казалось, что у него вместо Искры образовалась черная дыра, которая затягивает его внутрь, туда, где нет света, тепла, нет надежды. Он так стремился реактивировать сикера, добился своего, но о том, что будет дальше, действительно не задумывался.
- Я… - прошептал Рэтчет.
Суженные темно-багровые окуляры смотрели на него в упор.
- Я…
Автобот знал, что должен произнести. Произнести, что отказывается от Искры, что горит теперь в груди Дизиджампа, он же подарил ее. Произнести, что отказывается от партнерства со Стражем. Произнести, что уйдет и не станет вмешиваться. Должен был произнести, но не мог. Его собственная Искра рвалась в клочья от одной этой мысли. Боль была такая, что он согнулся, со стоном скребя когтями по нагрудным пластинам.
Сильные руки обхватили его, подняли, усадили на свободную кушетку. Знакомое энергетическое поле обволакивало, успокаивало.
- Прости. Знаю, что не должен был, но… не жалею. – хрипло произнес автобот, привалившись корпусом к сидящему рядом с ним штурмовику. – И никогда не пожалею о том, что сделал.
Над головой Рэтчета хмыкнули. Протянув руку, гигант стер капли омывателя с лица автобота.
- А ты знаешь, что будет дальше? – спросил Рэтчет.
- Нет. – штурмовик пожал плечами и сел на кушетке удобнее, прижимая к себе корпус в тускло-желтой броне.
По губам Стража скользнула незаметная автоботу улыбка, он не знал, не догадывался, но надеялся. Надежда всегда оставалась с ним, даже когда он сам отказывался в нее верить.

***