No choice. Часть1.

Автор: Murr_Miay
Вселенная: Transformers Animated AU
Пейринг: Мегатрон/Оптимус Прайм
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: slash; mpreg; AU

Оптимус всегда верил во вселенскую справедливость. Рано или поздно, с хорошими парнями должно случаться что-то хорошее, а с плохими – что-то плохое. Оптимус был хорошим парнем. Просто Праймус посылал ему разные испытания для того, чтобы проверить его веру. Никакого другого объяснения происходящим событиям Прайм не смог придумать.
Мегатрон. Это всегда был он, все крутилось вокруг него. Все, что происходило с Оптимусом, касалось Мегатрона. Лидер десептиконов по сей день бы томился в тюрьме, если бы на Кибертрон не напали полумеханизированные твари, способные поглощать искры и вытягивать топливо из мехов, словно кибер-вампиры из старых мифов. И какое решение принял совет? Они решили уничтожить одно зло, используя другое.
Консулы заговорили об освобождении Мегатрона, едва запахло новой войной. Был созван совет, на котором обсуждался вопрос об освобождении десептиконов и заключении с ними мирного соглашения. Оптимус тоже был там и честно пытался убедить всех в том, что Мегатрона нельзя освобождать, что он жестокий убийца и заслуживает пожизненного заточения. Но для Кибертрона давно прошли времена войны – Мегатрон превратился скорее в символ, чем в реального врага. Кибертронцы, изнеженные приятной и простой жизнью, больше не могли воспринимать его в качестве серьезной угрозы. Это, как оказалось, была только его маленькая война. Его и Мегатрона. Лидер десептиконов несколько раз присутствовал на собраниях, посвященных обсуждению судьбы десептиконов и внимательно слушал Прайма, который пытался доказать необходимость содержания его под стражей. Оптимус помнил, как разгоралась оптика военачальника, когда он ловил его яростный взгляд. От этого становилось почти жутко. Мегатрон уже знал, что победил. Ультра Магнус находился в глубоком стазисе, и не было никого, кто мог бы поддержать Оптимуса в этом непростом вопросе – его команду не допустили в зал совещаний, как младших по званию. Большинством голосов было принято решение об освобождении десептиконов и назначение их регулярной армией Кибертрона. Мегатрон был освобожден прямо в зале заседаний, и в выражении его лица почти не было злорадства, когда он смотрел на Прайма. Улыбка лидера десептиконов казалась почти ласковой, как будто он понимал, что Оптимус был единственным здравомыслящим автоботом.
Это злило Прайма еще больше.

* * *
По условиям соглашения десептиконам было позволено жить и существовать на Кибертроне, но они отбыли почти сразу. Инопланетные захватчики предприняли несколько попыток нападения, и Мегатрон со своей армией честно отправился защищать планету.
Все элитные войска автоботов были отправлены на повышение уровня квалификации под руководством десептиконских генералов. Даже сам Мегатрон принял участие в этом.
Мирное население окончательно расслабилось, и тяжелобронированные десептиконы стали восприниматься ими скорее как диковинные гладиаторы, нежели опасные преступники. Оптимус никогда не разделял оптимизма консулов о долгожданном воссоединении фракций. Ведь они фактически отдали Кибертрон под контроль Мегатрона. Его победа, все чего он добился на Земле, превратилось в пустой звук.
Мегатрон снова выступал с трибун, вдохновляя молодых воинов идти под его началом в новую войну. Глядя на толпы, жадно внимающие слова мощного военачальника, Оптимус чувствовал себя так, будто попал в далекое прошлое.
И хотя Прайм не мог не восхищаться его чудесным талантом оратора – он не мог позволить себе стоять среди ревущей толпы, открыв рот в восхищении. Он знал, кем был Мегатрон на самом деле. Знал, что он с легкостью убил бы их всех, если бы в этом возникла необходимость. Холодный расчет всегда управлял его действиями. Мегатрон хотел Кибертрон – Мегатрон получил Кибертрон, и теперь, он, конечно, будет его защищать – ведь он всегда стремился управлять им. Судьба автоботов ничуть не волновала его, но до тех пор, пока они приносили ему пользу – он был готов примириться с ними.

Настоящие проблемы возникли вскоре после того, как выяснилось, что их враг имел многочисленную армию и посылал на Кибертрон лишь малые группы, чья миссия носила разведывательной характер
Стала острой нехватка военных машин и мехов.
И тогда совет снова взял бразды правления в свои руки и нашел решение, которое должно было исправить их положение. Консулы утверждали, что «Программа размножения» должна была изменить расстановку сил. Оптимус начинал думать, что его мир сошел с ума. И, конечно, он не верил, что эта светлая идея могла принадлежать совету. Она не могла принадлежать автоботам – ведь она нарушала права Кибертронцев! Прайм был уверен, что Мегатрон приложил к этому свои гадкие руки.
Суть состояла в том, что любой десептикон мог оставить запрос на участие в программе любому автоботу, если автобот был ниже его по званию. И хотя формально выбор был за автоботом – общественность могла вмешаться и устроить публичные дебаты. Если автобот отказывался сразу – созывался совет, на котором десептикон мог обосновать причины своего выбора. Любой высокопоставленный представитель десептиконов или автоботов мог высказать свое мнение. И пусть окончательное решение оставалось за автоботом - давление со стороны общественности часто делало свое дело. Мнение старейшин имело особенное значение для каждого из них, только вот никогда не ставилось в расчет то, что ни старейшины, ни консулы не участвовали в программе по ряду причин. Раньше Прайм никогда не задумывался о том, что их лидеры могли быть всего лишь тщеславными мехами, дорвавшимися до власти. Раньше – до встречи с Мегатроном.

Оптимус всегда старался сделать все, что было в его силах, буквально из брони выпрыгивал циклы, без отдыха тренируя юных бойцов и участвуя в разведывательных миссиях. После одной из таких миссий он едва успел доползти до подзарядочной платформы, прежде чем его системы отключились от недостатка энергии. Так он и не понял, как пропустил момент, когда сам получил запрос. Прайм едва удержался на ногах, когда прочитал имя того, кто бросил ему этот запрос.
Сам «Великий и Могучий Мегатрон» снизошел до него. Короткое «нет» он отослал автоматически. Вызов на заседание совета пришел почти сразу же, как если бы отправитель ожидал подобный ответ.
Последующие события прошли для Оптимуса, как в процессорном бреду. Да, он ожидал от Мегатрона грязной игры, но неожиданным оказалось поле битвы, на котором лидер десептиконов бросил ему вызов. Прайм не мог соревноваться с ним в красноречии – безусловно, на стороне Мегатрона был опыт.
Оптимус пытался подбирать контраргументы, но против аргументов Мегатрона они не значили ничего. Лидер десептиконов хорошо подготовился к заседанию совета – в этом, видимо, и состояла причина, по которой он не бросил запрос сразу, как получил возможность.
В течение дебатов десептикон ни разу не посмотрел на растерянного, но злого Оптимуса, обращаясь лишь к консулам и своим генералам, доказывая именно им необходимость в этом союзе, и абсолютно игнорируя слабые протесты юного Прайма. Мегатрон сказал «хочу» и все вокруг были готовы предоставить ему желаемое. И теперь Оптимус оказался перед необходимостью защищать себя от того, чтобы превратиться в чужую игрушку.

-Конечно, выбор за тобой – впервые в течение заседания Мегатрон посмотрел ему в оптику, и в его взгляде Оптимус прочитал «Ты будешь моим» - Каково твое решение?
-Мечтай! – Оптимус все-таки потерял и без того с трудом сдерживаемое терпение и хлопнул кулаком по трибуне, за которой стоял.
Под шквал голосов он вылетел из зала, понимая, что, не смотря на эту вспышку – совет даст ему время, чтобы подумать. Что они дадут ему время выбрать - выбрать Мегатрона.
Ситуация разрывала его на части. Лидер десептиконов, конечно, был прав – Прайм был лучшей кандидатурой для него, чтобы принести здоровое и сильное потомство. Никто не мог заставить Оптимуса сделать этот выбор, но он чувствовал, что даже автоботы осуждают его. Они не понимали его гнев и злость – Мегатрон был сильным, могучим, живучим, и, порой казалось, что и вовсе неуязвимым. Лучший кодер для будущих спарков, если автобот вообще собирался завести потомство. Прайм не хотел даже думать каково это – быть любовником десептикона. Не только Мегатрона – любого из их фракции.
Оптимус осознавал, что не сможет вечно отказываться от участия в этой шлаковой программе – какое бы презрение она не вызывала у него – она могла помочь им выжить и сохранить их дом. Большинство автоботов не имело никакого желания быть носителями, но они шли на эту жертву для спасения всего их вида. Неужели он сам был достаточно эгоистичен, чтобы отказаться участвовать в этом?
Но и просто смириться с безвыходностью ситуации было тяжело для Оптимуса. Он не доверял Мегатрону. Не доверял ни на одно мгновение. И сам Мегатрон не делал этот выбор легче для него.
Он пытался убить его, и он убил бы, если бы Прайм не был невероятно везучим. Он всегда сопротивлялся изо всех сил, старался, и думал, что победил десептиконов, в конце концов! Но рано или поздно вся его удача должна была закончиться.

* * *
Первый раз после заседания Прайм столкнулся с лидером десептиконов возле космического моста, после очередной разведывательной миссии – Мегатрон грубо поймал его за запястье за секунду до того, как Оптимус со всего размаху почти грохнулся с мостика. Прайм почти почувствовал благодарность прежде, чем хватка на его запястье стала болезненной. Он понял – Мегатрон бессловесно напоминает ему о своем запросе. Оптимус рыкнул и высвободил руку – Мегатрон легко отпустил его и потом долго сверлил его спину взглядом.
Лидер десептиконов не привык к отказам – Прайм прекрасно понимал это. И, безусловно, Мегатрон не любил когда его так открыто игнорировали.
Поэтому, Оптимус не был удивлен, когда, вскоре после этого, он «случайно» столкнулся с ним около своего собственного отсека.
-Я не привык ждать, автобот – Мегатрон уперся рукой в стену прямо у Прайма над головой – У меня нет времени на твои игры в нулевку – я должен лететь в сектор сигма и руководить нападением на вражеские корабли, а не нянчится с тобой.
- Ну так лети – Прайм безразлично пожал плечами и положил ладонь на считывающую панель.
Двери в отсек разошлись, и он прошел внутрь. Мегатрон легко придержал створки и зашел следом.
Отсек Оптимуса был простым, без лишней роскоши – типичный отсек солдата.
- Ты только оттягиваешь неизбежное – низкий грохот был настолько мощным, что заполнил собой все пространство помещения. Его можно было почти физически почувствовать, и это необычное ощущение послало мелкие электрические заряды по корпусу Прайма.
- Я не помню, чтобы я сказал, что согласился на твой запрос – Оптимус упрямо поджал губы.
- Ты же понимаешь, что это будет правильно – Мегатрон кружил вокруг него, словно хищник. – Отказ – не выбор в этой ситуации.
-Звучит так, будто выбора и вовсе нет.
-Так ли он тебе нужен? Мы подходим друг другу, как две части единого целого – Мегатрон сладко улыбнулся, подошел вплотную и выдохнул пар ему на шлем. Поднял руку, чтобы дотронуться, но в последний момент передумал.
-Я жду твоего решения – Мегатрон прижался еще плотнее к нему, купая Прайма в высокой температуре своего корпуса – Скажи да – соблазнительное мурлыканье чужого двигателя могло заставить потерять волю любого. Любого, но не Оптимуса.
- Мне нужно больше времени – Прайм упрямо отвернулся, и чужое раздраженное рычание эхом отдалось в помещении, после чего Мегатрон стремительно покинул его отсек, оставляя Прайма победителем. Пока…

* * *
Оптимус не хотел умереть так – окруженный врагами, стремящимися разорвать его на части. Он никогда не боялся смерти, но плачевный опыт на Земле заставил его относиться к жизни с большей бережностью. И когда смерть снова оставила на нем свое обжигающее дыхание – Прайму остро захотелось жить. Враги хватали его, царапали краску, кусали своими тупыми зубами – он крушил их топором до тех пор, пока его не вырвали из его пальцев. Силы были на исходе, но он голыми руками отрывал их конечности, вырывая их с хрустом. Он уже был покрыт чужими вонючими жидкостями с ног до головы, когда эти твари наконец-то прижали его к земле. «Конец» – промелькнуло в его голове, когда раздался оглушительный треск и сквозь обшивку вражеского корабля прорвался Мегатрон, ломая все на своем пути. Враг отвлекся и Оптимус получил шанс выбраться. Их было так много, что он словно плыл через толпу неприятеля, стараясь не упустить десептикона из вида. Мегатрон не мог знать, что он находился здесь, в этом секторе – для Прайма это было счастливым стечением обстоятельств. Враг снова стал хвататься за него, вызывая ужас и тошноту.
- Мегатрон! – его голос был слаб среди рева тысяч существ, но Мегатрон услышал его. Обернулся, оскалился, стряхнул с себя мерзких тварей и трансформировался.
- Не бросай меня! – Оптимус не мог выразить весь свой страх. Он не хотел становиться пищей этим отвратительным созданиям, поедающими тела и искры Кибертронцев. «Только не бросай, не бросай меня» – истерически билось у него в голове.
Мегатрон пробил новую дыру во вражеском корабле и вылетел в образовавшееся отверстие. Прайм взвыл не хуже, чем раненный звероформер, но неожиданно заметил сброшенный трос.
Собрав последние силы, он подпрыгнул и схватился за последнюю спасительную ниточку, и его тут же рвануло с силой вверх. Отчаянно цепляясь за трос, он даже боялся оторвать взгляд от Мегатрона, летящего над ним.
Уже потом он смутно помнил чужие большие руки, успокаивающие его, когда он прижимался к чужой груди, даже не осознавая, что ревет в голос, выплескивая весь свой страх и отчаянье.

* * *
Он пришел онлайн на Немезисе во тьме медицинского отсека. О самых серьезных ранениях позаботились, оставив только те, которые не могли нанести большого вреда его системам.
Поблуждав по отсекам и коридорам корабля, Прайм нашел Мегатрона в главной рубке. Только теперь он обратил внимание, что лидер десептиконов находился не в лучшем состоянии, чем сам Оптимус. Однако он держался уверенно, ни единым движением не показывая, что ранения причиняют ему какие-либо неудобства.
-Спасибо – Мегатрон вздрогнул, и Оптимус понял, что вырвал его из временной перезарядки – Спасибо, что спас меня.
-Не за что – ответил десептикон, чуть помедлив – Что ты вообще забыл в военной зоне, неужели у тебя на Кибертроне мало дел?
- Я – Прайм, если ты вдруг забыл, и вообще-то у нас тут острая нехватка военных мехов, разве нет? – огрызнулся Оптимус – Не зря же пустили в ход эту шлакову… - автобот осекся, осознав, что сам того не желая – напомнил десептикону о его требовании.
Словно прочитав его мысли, военачальник сверкнул линзами.
– Значит ли это, что я наконец-то получу ответ на свой запрос?
Меньше всего Прайму сейчас хотелось обсуждать эту тему. Он был голоден, хотел подзарядиться, и не думать о глобальных проблемах, и уж тем более каких-то запросах от злых вражеских военачальников.
Но на этот раз Мегатрон заслужил услышать его ответ.
-Мне тяжело решить. Я…не хочу этого – Оптимус отвернулся и обнял себя за плечи – Я не могу забыть о том, кто ты.
-Ты никогда не должен забывать этого...- Оптимус почувствовал, как чужие ладони касаются его плеч.
-Ты пытался убить меня…
-Я спас тебя – в голосе десептикона появились игривые нотки – К тому же, ты тоже пытался убить меня – Прайм мог чувствовать, что Мегатрон улыбается – Если бы ты не пытался – я бы не выбрал тебя…
-Это мой долг, моя обязанность – Оптимус уже не слушал того, что говорил ему Мегатрон, находясь, словно, в другом месте, будто и не было десептикона рядом. Прайм пытался убедить скорее себя, чем Мегатрона. – Дело не только в моих чувствах - голос Оптимуса задрожал, когда он почувствовал, что руки начинают поглаживать его плечи. Военачальник уже видел, что Прайм сдавался, он чувствовал это, он хотел приблизить это.
-Это нужно Кибертрону, я делаю это ради Кибертрона!
-Можешь убеждать себя в этом, если так тебе будет легче это принять – Мегатрон выдохнул пар на его антенну и затем неожиданно прикусил ее.
Оптимус вздрогнул всем корпусом, но не отстранился. Мегатрону было достаточно этого молчаливого разрешения.
Он кусал его антенны немного грубо – острые клыки царапали краску с этой чувствительной детали, заставляя автобота дергаться от боли и нарастающего возбуждения.
В следующий момент Мегатрон толкнул его на приборную панель и Оптимус с вскриком грохнулся на нее грудной пластиной, нервно оглянулся – но Мегатрон уже прижимался к нему сзади.
«Вот и вся прелюдия» - отстраненно успел подумать Прайм, когда услышал щелчки расходящейся брони.
Оптимус почувствовал как по его телу зазмеились кабели – обвили левую руку, приласкали талию, обернулись вокруг шеи.
-Открой – низкое рычание обожгло его покалывающую антенну, и большая рука обернулась вокруг его запястий, прижав их к панели.
Прайм выдохнул застоявшийся пар и послал команду на открытия замков.
Первый кабель нашел вход в один из портов на его талии самостоятельно, другие десептикон направлял свободной рукой.
Иглы кабелей соединялись с нужными разъемами немного болезненно, и Оптимус пытался сдерживать стоны, однако когда он почувствовал, что интерфейс панель Мегатрона разделяется на сегменты – издал тихий скулеж.
-Открывай – низко повторил Мегатрон и Оптимус не стал противиться, послав команды на открытия главного порта. Когда чужая интерфейс система слегка зацепила его открытые разъемы и порты - автобот не удержался и повел бедрами, сбрасывая мелкие искры, которые возникли при соприкосновении.
Мегатрон не тратил времени на то, чтобы успокоить или подготовить его – лишь перехватил его под коленным сочленением и начал проталкиваться в пульсирующий порт.
Оптимус больше не пытался сдерживаться – соединение было жестким и Прайма встряхивало всякий раз, когда коннектор проходил через очередную внутреннюю мембрану. Автобот хныкал и кусал губы, пытаясь приспособиться к крупному оборудованию любовника.
Когда весь коннектор оказался внутри дрожащего воспаленного порта – военачальник выдохнул мощный рык. Повременил пару мгновений, устраиваясь удобнее, и дал сигнал на состыковку.
Внутри порта от коннектора отсоединились мелкие провода, резкими укусами энергии соединяющиеся с нужными разъемами. Коннектор начал разделяться на сегменты и увеличиваться в размерах. Весь процесс сопровождался визгами и сопротивлением автобота, взбрыкивающего от чрезмерного растяжения его интерфейс-канала. Когда процесс завершился – Мегатрон повел плечами с довольным ворчанием и стал выдвигать коннектор из сжимающегося порта. Мелкие провода теряли связь с разъемами и стремились поскорее создать новое соединение. Прайм задергался, как сумасшедший и Мегатрону пришлось навалиться на него всем корпусом, чтобы удержать на месте.
Снова прикусив вибрирующую антенну, он толкнулся обратно - крупногабаритный коннектор вошел в порт немного легче на сей раз, но все еще слишком сильно растягивая узкий порт. Мелкая активная проводка интерфейс-оборудования Мегатрона заставляла Оптимуса рычать в голос от боли и возбуждения одновременно. Десептикон не менее страстно рычал ему в ответ, пуская горячий пар и, до хруста в сочленениях, задирая стройную ногу Прайма. Неожиданно Мегатрон отпустил его запястья, и ладонь сдавила шею Оптимуса, одновременно придавив к приборной панели. Прайм изо всех сил вцепился в ее выступы, сдавливая металл до треска и боли в пальцах. Из швов автобота начал выступать хладагент, пытаясь охладить его разгоряченный корпус. Струйка хладагента выступила даже изо рта и оптики автобота, что очень понравилось военачальнику, яростно вколачивающего его в панель. Он не упустил возможностью попробовать белесые жидкости, тонкими подтеками покрывавшие корпус скулящего Оптимуса.
Когда Мегатрон поднял темп – автобот перешел на низкий вой, от которого закладывало слуховые датчики. Десептикон дико оскалился, чувствуя приближающуюся перезагрузку, и убрал руку с чужой шеи. Прайм почти мгновенно выгнулся дугой, приподнимаясь на локтях, запрокидывая голову с пригашенной оптикой и открытым в болезненном экстазе ртом. Даже сквозь пелену наступающей перезагрузки, Мегатрон сумел отметить, что автобот был прекрасен в удовольствии. Крепко сжав тонкую талию партнера, военачальник выдохнул страстный рык в его приоткрытый рот.
Прайм держался из последних сил, остро чувствуя, что, из-за такого быстрого темпа, коннектор не успевает создавать соединения с его клапаном и от этого создается трение и с игл разъемов выступают искры.
Оптимус снова, что есть сил, прижался к панели, надеясь, что ее прохладная поверхность сможет слегка охладить его горячий и мокрый от хладагента корпус.
С громогласным рыком Мегатрон яростно вколачивался в него, и Прайм чувствовал, что то, что происходит – правильно. Любые отношения между ними должны быть именно такими. Любая связь – яростной, грубой, мощной. Безжалостной. Словно это и не был интерфейс вовсе, а была битва, в которой они боролись друг с другом, как обычно. Они всегда будут, если не заклятыми врагами, то конкурентами, и Мегатрон словно напоминал ему об этом. Несмотря на мирный договор, между ними ничего не изменилось, и Мегатрон - все еще жестокий и грубый лидер десептиконов, который готов разорвать его на части.
И Прайму нравилось это именно так – грубо, безудержно и страстно. Он был способен перенести боль и совсем не чувствовал себя побежденным. Он подчинялся, но это был его собственный выбор. Больше не была важна причина, по которой он делал это. Важно было только то, что происходило прямо здесь и сейчас - горячий корпус, прижимающийся к нему, быстрые и жесткие движения бедер, руки, удерживающие его, рот, кусающий его чувствительные антенны…
Оптимус уже чувствовал, что перезагрузка неизбежно приближается, завладевает им.
Мегатрон также это чувствовал и, обведя ладонью гладкий дрожащий бампер – вторгся пальцами в порт, заполненный его коннектором до предела.
Прайм снова выгнулся и уставился на десептикона совершенно дикой оптикой. Двигатель Мегатрона издал мурлыкающий звук, и он протолкнул пальцы глубже под острое оханье со стороны автобота, и без того, захлебывающегося статикой. Военачальник нащупал спусковой механизм и надавил. Прайм задергался совсем отчаянно и зашелся беззвучным криком. Из порта хлынула остро пахнущая смазка, капая вниз бедер Оптимуса и Мегатрона. Движения десептикона ускорились, затем его бедра свело, словно судорогой, и он прикусил Прайма за шею, удерживая рык экстаза.
Оптимус почувствовал, что в порт рванул горячий трансфлюид, обжигая внутренние стенки его порта. Это немного отрезвило его от удовольствия перезагрузки, причиняя настоящие уколы боли. Он попытался извернуться, но неожиданно извергающийся коннектор выпустил захваты, впившиеся в порт изнутри, обеспечивая жесткую сцепку. Боль от этого была острой, но недолгой, а вот трансфлюид по-настоящему причинял неудобства, заставляя нежные системы болезненно поджиматься.
Мегатрон разжал дентапласт и слизнул выступивший энергон гладким движением глоссы, мощно выдохнул облака пара на корпус партнера, и словно бы расслабился. Потом повел шеей, удовлетворенно мурлыкнул двигателем и принялся вылизывать хладагент со спины Прайма неожиданно нежно и заботливо, словно не он только что так яростно и грубо доминировал над ним. Отпустил наконец-то затекшую ногу автобота и стал медленно поглаживать подрагивающие бедра.
Оптимус попробовал высвободиться от сцепки, но добился лишь пронзительной боли.
-Еще нет – наконец-то нарушил молчание Мегатрон, не прекращая ласкать меньший корпус под ним. Десептикон не испытывал никаких проблем со сцепкой и с лишь изредка покусывал чужие антенны, когда Оптимус возобновлял попытки освободиться.
Военачальник с таким удовольствием поглаживал и целовал партнера, что Прайм даже смог немного расслабиться. Трансфлюид уже не поступал сплошным потоком, скорее это были резкие рывки. Боль перестала быть острой и превратилась в тянущую, и Оптимус вздохнул почти с облегчением.
- Ты хорошо держался – мурлыкнул Мегатрон и стал нежно облизывать и целовать его шлем и шею.
Оптимус скривил пухлые губы, но ничего не ответил – ругаться не хотелось, он слишком устал для проявления сильных эмоций.
-Не думал, что ты такой узкий – Мегатрон поглаживал его спину круговыми движениями – Берег себя для кого-то особенного?
-Если я не испробовал все возможные виды соединения, это еще не значит, что я нулевка – буркнул Прайм и нахмурился - еще не хватало, чтобы десептикон насмехался над ним.
Наконец-то внутри порта что-то щелкнуло, и Оптимус почувствовал, что захваты отпускают его, сегменты коннектора соединяются и кабели отходят от разъемов. Коннектор медленно выскользнул из него, оставляя за собой обжигающие капли на белых бедрах. Мегатрон хищно оскалился и с удовольствием размазал их по длинным ногам, втирая в швы. Прайм позволил ему это, устало притушив оптику, но когда Мегатрон вновь навалился на него, обнимая за талию – опасно зашипел.
-Может достаточно уже? Я бы оценил твою заботу гораздо больше, если бы она была до интерфейса. Разве не лучше совсем не наносить раны, чем потом зализывать их?
- Нет. Сначала дела – потом удовольствие – грохочущий смех отдался вибрацией в теле Прайма.
- Я верю, что дела ты уже закончил, поэтому я предпочел бы хорошенько отдохнуть.
- О, и я мешаю этому? – мурлыканье сопровождалось новым движением глоссы на его шее.
- Несомненно! – автобот дернулся, пытаясь спихнуть с себя массивного десептикона. Тот довольно хмыкнул и отпустил его.
- Злющий маленький автобот – Мегатрон наклонился и выдохнул это прямо Оптимусу в лицо. Прайм фыркнул, уперся ладонью в ухмыляющуюся рожу и оттолкнул.
- Я ответил на твой запрос и исполнил его. До тех пор, пока спарки окончательно не сформируются – ты мне не нужен, так что можешь валить со своим вниманием хоть Юникрону на рога! – злобно зашипел автобот и аккуратно поднялся.
Затем развернулся, и, морщась от тянущей боли – направился вон из рубки, стараясь идти как можно элегантнее и не показывая, что ходьба доставляет ему неудобства.
Мегатрон смотрел ему в след с хищной улыбкой.
-Посмотрим, что ты скажешь, когда начнется зов.