Nothing I’ve ever known.

Автор: Farida Ounce.cat
Вселенная: Transformers Animated: концовка и события после неё
Персонажи: Джаз, Проул
Рейтинг: PG-13
Жанр: slash, драма, POV
Предупреждение: смерть персонажа, hurt/comfort
Краткое содержание: Проул погиб, пожертвовав собой ради всеобщего блага, а Джаз не может пережить эту потерю.

Я ничего не понимал. Совсем.
Я думал, что отказали мои аудиодатчики, когда ты сказал, что хочешь объединить свою искру с Оллспарком. Я думал, что к шарктиконам полетели мои окуляры вместе с процессором, когда я увидел. Увидел твой стройный точеный силуэт, окруженный чистым голубым сиянием. Ты был прекрасен. Прекраснее всего, что я когда-либо видел. Вместе взятого и возведенного в миллионные степени.
Это сияние обожгло мою искру, а ты просто заскользил по воздуху к этой холодной звезде, которую мы звали Оллспарком.
Я заранее знал, что не остановлю тебя. У меня просто не хватит сил на то, чтобы противостоять тебе. Ты был так прекрасен.
Все что я мог – протянуть руку вверх, к тебе, словно ты был божеством. Нет, никаких «словно». Для меня ты и был божеством.
И крикнуть.
– Проул, не надо! Мы найдем другой путь!
Ты не ответил. Но мне хватило одного лишь твоего взгляда. Это полная безмятежность и безграничное счастье. А еще улыбка… Надо же… Я вдруг осознал, что впервые увидел твою улыбку именно тогда, когда ты собрался умирать.
Это нестерпимое белое сияние выжгло мою икру в безжизненную пустыню, а твоя слилась с этой холодной звездой, которую мы называли началом всех жизней. Но она убила тебя, Проул!
Безжизненное, бездыханное, обесцвеченное, твое тело упало мне на руки. Я не позволю тебе пасть! Не позволю! Слышишь, мир? Внимай же мне! Я не позволю этому телу коснуться земли!!! Пока жива моя искра…
Где-то там, внизу прогремел оглушительный взрыв. Бетонный пол ушел у меня из-под ног. Я упал на колени. Не от взрывной волны. Но от осознания, что многометровым цунами обрушилась на меня. Осознания своего бессилия, бесполезности, ненужности… и бесконечной любви к тебе.
Ослабшими руками я прижимал твой ледяной корпус к своей груди и молился, чтобы уловить в нем хоть капельку тепла. Холод, пустота, смерть были мне ответом…
Где-то там, внизу в смертельной схватке бился с Мегатроном новый герой – Оптимус Прайм. Готов поспорить, что не смогу его видеть больше. Для меня сейчас не существовал никто и ничто.
Мне едва хватило сил, чтобы снова поднять твое тело и покинуть башню Самдак Системс. Какая ирония. Я всегда сражался до последней капли энергона, всегда находил энергию, для того, чтобы дать отпор врагу, издыхающий и почти обесточенный, я еще мог сражаться. А сейчас мне не хватало сил, чтобы сделать даже шаг. Крошечный шаг навстречу судьбе.
Ты вдруг показался мне таким легким, почти невесомым. Словно был соткан из воздуха. Чудилось, что этот мираж растает сию же секунду, и ты явишься мне вновь. Красивый, свежий, сильный. Твои губы, как и прежде, будут стиснуты в тонкую ниточку. Твои небесного цвета окуляры, как и прежде, будут строги и серьезны. И тогда я не удержусь. Я, наконец, отважусь заглянуть в бездонную синеву твоей оптики. Я, наконец, отважусь поцеловать эти изящные губы.
Мечтай, Джаз, мечтай…

– Сработало! – кричал Бамблби. Похоже, он не умел не радоваться. – Все в порядке!
– Нет, не все… - я вдруг осознал, как ужасен мой голос. Он кажется ветром, завывающим в среди дюн в моей бесконечно пустынной искре.
– Проул! – словно сквозь туман, до меня доносится встревоженный возглас Сари.
Я с секунду снова смотрю в твое безмятежное лицо.
– Он пожертвовал искрой, чтобы спасти нас.
– Нет…
Вспышка малинового пламени. Не нужно и гадать, чтобы понять, кто пожаловал. Оптимус, еще секунду назад встревоженный гибелью своего друга, тут же был полностью поглощен новой схваткой с Мегатроном. Лицемер… После он уже занимался «упаковкой» пленников в тюремные камеры. О тебе он даже не вспомнил.
Во мне еще теплилась надежда. Но когда оказалось, что даже ключ Сари здесь бессилен, я почувствовал, что умер вместе с тобой.
Перед этим дурацким торжественным парадом по главной улице Иакона ко мне подошел Прайм. Он был совершенно спокоен. Как внешне, так и внутренне. Похлопал меня по плечу и сказал, что я смогу это пережить. Я вспылил. И кулаком придал фэйсплэйту лидера еще более героический вид. За это меня попросили нести твой гроб.
И снова ты представал передо мной, снова прекрасный и безмятежный. Толпа вокруг ликовала. Они приветствовали своих героев, не понимая, что самый главный герой, без которого не было бы сейчас в живых ни Оптимуса, ни Мегатрона, ни тем более меня, этот самый герой их не слышит.
Что было после – помню смутно. Кажется, я напился до шарктикончиков. Хотя нет, не показалось. Я действительно был мертвецки пьян. Шатался, как умалишенный, по предрассветным улицам, едва не зацепил какого-то интер-бота, но в тот же момент осознал, что мне противны все кроме тебя и едва не убил бесполезную тварь. Себя.
Несмотря на все мои протесты, Оптимус распорядился, чтобы тебя положили в Великом Мавзолее вместе с другими героями автоботов. Они ведь и в подметки тебе не годятся.
На поминках я снова напился. Но больше не предпринимал никаких авантюр. Просто сидел в уголке. Удобный гаджет – визор. Никто так и не увидел, потеков омывателя под ним.

Все последующее время я упорно искал, чем мог бы себя занять, чтобы отвлечься. Последовать совету Оптимуса и пережить все это. Меня хватило только на три астроцикла. Я решил повидаться с тобой.
Слово «упокоен», кажется, было совсем неприменимо к тебе. Мавзолей являлся своеобразным музеем, открытым для посещения, где каждый мог вдоволь поглазеть на твое тело, выставленное, как на витрине, в стеклянном гробу. Проходившие мимо зеваки не удостаивали тебя долгими взглядами. Автоботы деликатно изумлялись, что же геройского было в тебе, фемки с деланной печалью сожалели, что в самом расцвете сил из жизни ушел такой красавец. И все они на разный манер выражали свое отвращение к твоему ложу, сделанному из земных цветов. Мне они тоже не нравились. Наверное, потому, что ты любил другие.
Едва не прилипнув к стеклу, я торчал там до закрытия, рассматривая твое лицо, пока меня не выгнали взашей.
На следующий день я пришел снова. А потом еще раз. Я наблюдал. Уже через неделю после окончания войны все они забыли о тебе и твоем подвиге. Все, кроме меня.
Ублюдок, Проул! Что же ты сделал со мной?! Как ты заставил меня влюбиться в тебя?! Почему меня так волнует твоя смерть?! Мы ведь даже не целовались ни разу, не то, чтобы коннектиться.
И тогда я сорвался.
Следующей ночью я пробрался в Мавзолей и выкрал твое тело, чтобы оно, наконец, обрело истинное умиротворение там, где ему самое место. На Земле.

Твоя комната встретила тебя так, словно не заметила перемен. Ты не был в ней давно, а я не успел зайти и попрощаться перед отлетом.
Здесь ты кажешься мне куда более живым, чем там, на Кибертроне. Наверное, потому, что здесь ты обрел себя, а я нашел тебя. Эта комната пропитана тобой и моими воспоминаниями. Здесь каждый предмет напоминает о тебе.
Я помню, как оказался здесь впервые. Сорвался и ушел из команды Сентинела и, похоже, из Элитной Охраны тоже. Попросился к вам. Потому что у вас не было вечных глупых приказов, не было званий. Вы казались мне семьей. Хотя сейчас я думаю, что ты всегда был слишком независимым и остальные не очень хорошо тебя воспринимали. И меня приняли с неохотой. А ты принял.
Я тогда стоял на пороге с виноватым видом, нервно переминаясь с ноги на ногу, и ждал решения Оптимуса. Не будь он так благодушен, я и не знаю, куда бы мне пришлось податься. Когда все автоботы вернулись к своим делам, ты почему-то остался стоять напротив меня. Я боялся, что обязательно наткнусь на пару ласковых и вжал голову в плечи. Нет. Ты просто кинул мне: «Идем». Я опешил. «Так ты идешь? Или предпочитаешь спать на пороге?». Серьезно, я тогда уже сталкивался с тем, что не понимаю твоих действий.
Внешне черствый, ты казался мне чем-то, несравнимо большим, чем кто бы то ни был. Относился ко мне так, как никто до тебя. Это странная, сдерживаемая забота, скрытая нежность. Тебя выдавали подрагивающие руки, когда ты насильно заставлял меня перезаряжаться, а когда мое сопротивление сломалось – звенящие нотки в голосе, когда мы спорили между собой, кто будет спать на удобной и теплой, но, увы, очень узкой платформе.
Сейчас это уже не имеет значения, так что я настаиваю, чтобы на платформе спал ты. И это не оговаривается. Чтобы было тебе удобнее, я решил все-таки съездить и набрать твоих любимых цветов. Прости, что я отсутствовал так долго. Их не просто было найти.
Комната полнилась их ароматом. Тончайшим запахом, которым пахнешь ты и твой волшебный сон. Так продолжалось, пока цветы не увяли. В тот же день ко мне прилетел Оптимус.
Он просил меня вернуть твое тело. Я наотрез отказался снова отдавать тебя под стеклянную витрину. Прайм сначала просил. Потом очень сильно просил. Я же попросил его покинуть нас, но уже после того, как вдоволь наслушался угроз, что у меня будут крупные неприятности, что меня ждет тюрьма или камера в корпусе для душевнобольных. Да, автобот не ошибся – я действительно болен. И неизлечим.
Смутные мысли не прекращали блуждать в моей голове, когда я сидел часами напролет, усыпая твою чудесную фигуру лепестками сакуры. Прекрасное, завораживающее зрелище. Кажется, я окончательно свихнулся.
Энергона у меня не было, ровно, как времени и желания перезаряжаться. Слабый заряд батареи медленно приближал меня тебе. Шаг за шагом. Минута за минутой.
Листья на дереве в твоей комнате пожелтели, некоторые из них стали похожи по цвету на вставки твоей брони. Увядшую сакуру тоже пришлось убрать. Ты так любил органику. Но природа не способна увековечить твою красоту.
Моя броня сильно износилась. Энергия на исходе. Я плохо вижу, и иногда становится трудно вентилировать внутренние системы.
Я знаю, что Элитная Охрана очень скоро будет здесь, и нас разлучат. Нас… Пока ты спал, я научился думать за нас обоих. Я не хочу тебя отдавать кому-нибудь. Тебе там будет плохо. И мне тоже.
Понимая, что они вот-вот явятся, я набрался смелости и вызвал того, чьей помощи не хотел больше всего. Локдауна. Не вдаваясь в подробности, я попросил его спрятать нас. За награду, конечно. Но он рассмеялся и посоветовал мне переплавить тебя в катану. Почему-то эта идея не кажется мне такой глупой. Думаю, ты был бы очень красив.
Весь пол устлал ковер из живого золота. Я почти не вижу его и не чувствую пальцами.
Странно, что Прайм до сих пор не пришел. Я жду его целыми днями.
Крыша нашего обиталища провалилась, но я смог защитить тебя.
Кажется, я ранен. Пальцы натыкаются на разрывы в броне.
Твое тело медленно покрывает снег. Я не вижу его, но знаю, что это снег. А значит уже зима и мы вместе провели немало времени.
Я знаю. Ты любишь снег. Любишь, когда он падает на твою броню и остается на ней в виде капелек. Я помню. Прошлой зимой ты несколько раз увозил меня в лес и долго-долго стоял под снегопадом, покрываясь мелкими бусинками. Потом становилось холоднее, бусинки примерзали и я увозил тебя на базу, где долго-долго отогревал.
Теперь снег не тает на наших корпусах.
Прайм так и не появился.
Я понимаю, что устал и должен поспать. Спи сладко, Проул. Надеюсь, ты приснишься мне…

Эпилог.
Я открыл глаза от странного, доселе неведомого мне чувства. Нежного, робкого прикосновения. Кажется, я знаю эти руки. И лицо. Как и взгляд голубой оптики. И тонкую ниточку поджатых губ.
– Проул… Как?!...
– Тише. Не надо вопросов, – его палец коснулся моих губ.
Он внимательно смотрит на меня. Так, словно не видел вечность. А я могу только покорно ждать, в страхе, что видение исчезнет.
– Я скучал, - тыльная сторона ладони погладила мою щеку.
Он цепляет меня за подбородок. Наша оптика оказывается на одном уровне. Плевать, что он немного ниже меня, когда я замечаю, что все это время он располагался у меня на коленях. Мы играем в гляделки. Семнадцать секунд. Я сдаюсь и, наконец, собираюсь исполнить мечту многих дней моей безрадостной жизни. Касаюсь его губами и получаю в ответ свой поцелуй…
Я ничего не понимаю. Совсем. Да и к шарку.