"Пигмалион и Галатея".

Синий мех развернулся и взглянул в направлении серого манипулятора. Его лицо вдруг просияло, а визоры ярко вспыхнули.
- Это – подарок.
- Кому? – оптограни поднялись высоко над голубым щитком оптики.
- Тебе.
Джазз непроизвольно улыбнулся, делая свое лицо еще более симпатичным и привлекательным. Потом он повернул голову в сторону комнаты и внимательно стал рассматривать столь неожиданный «подарок», являя десептикону свой аккуратный профиль.
Синий мех пылающим взглядом заворожено смотрел на реакцию автобота, как тот удивленно присматривался к механизмам на потолке, осторожно касался натянутых через помещение проводов, совершенно не понимая их предназначения. Он был похож на заблудившегося дроида в сказочной стране, такого наивного и такого прекрасного… Искра автобота ни при каких условиях не переставала удивляться неизвестным вещам, не прекратила радоваться прекрасному, не потеряла возможность чувствовать. Он был так великолепен в своей непосредственности, а его энергополе таким неповторимым в своей пестрой расцветке. Разведчик и сам не заметил, как на его губах снова появилась легкая улыбка и задержалась там непозволительно надолго.
- И… что мне с ним делать? – наконец нарушил тишину диверсант, остаточно определив всю архи-бесполезность подарка.
Десептикон щелкнул пальцами и вмиг потолок комнаты ожил, переливаясь разноцветными огнями. Джазз тут же, словно нетерпеливая капризная бэта, вбежал на середину комнаты и устремил свой взгляд на разворачивающуюся картину. Саундвэйв подошел ближе, встав у него за спиной, и поднял визоры вверх. По стенам и по потолку поползли разноцветные полосы, постепенно сплетаясь в общую картину. За несколько кликов застывшие от удивления визоры Джаза увидели перед собой всю бездну вселенной с миллиардами мерцавших вдали звезд. Небольшой отсек превратился в бескрайний простор космоса, такой близкий и такой далекий.
- Это… это невероятно… - словно заколдованный, прошептал автобот. Казалось, вселенная проходила сквозь него, была снаружи и внутри одновременно, являя все новые и новые звезды и планеты, отражавшиеся заревом в голубых визорах.
Саундвэйв подошел еще ближе, почти вплотную встав позади автобота, и снова щелкнул пальцами. Новоявленная вселенная задвигалась и начала медленно вращаться, проплывавшие мимо планеты – набирать более выразительные очертаний, пока вся картина не стала походить на уменьшенную копию их Галактики. Вдали показалась маленькая серая точка, которая медленно поплыла вперед, прямо на них, увеличиваясь в объемах и обретая такие до боли знакомые черты.
Снова послышалась мелодия, теплая, нежная и гармоничная. Теперь Джазу не надо было искать ее источник – он располагался прямо позади него, генерируя мощный и чистый звук, уверенно летевший вперед, отбиваясь от виртуальных звезд и теряясь в уголках космоса. Эта мелодия была иной, чем те, что слышал раньше автобот, словно в нее вдохнули жизнь, словно она пронизывала искру насквозь. Звуки то замирали, то обрывались, то развертывались, то терялись эхом. Чувствовалось, что теперь – это не генерируемый программой поток волновых вибраций, нет, это гармония, вытекающая из искры самого маэстро. Джазз чувствовал, как по всему корпусу проходит дрожь, а нейросеть разгорается какими-то новыми ощущениями. Он слегка запрокинул голову и, немного притушив оптику от удовольствия, сделал шаг назад, навстречу музыке. Щитки его спинной брони соприкоснулись с гладким стеклом кассетной деки десептикона и автобот замер. Теперь он чувствовал вибрацию басов физически, ощущая, как пульсирует его искра им в такт. Ничего подобного диверсант раньше не испытывал, он всецело отдал себя во власть музыки, продолжая наслаждаться раскинувшимся пейзажем галактики.
Летевшая на них серая точка выросла и остановилась, зависши в пространстве прямо перед автоботом. Это была планета, такая знакомая планета, такая родная планета. Вся закованная в сталь, с вздымавшимися ввысь шипами строений и исполосованная магистралями.

- Кибертрон… - еле слышно прошептал Джазз, протянув манипулятор навстречу иллюзии.
Он медленно водил ладонью в воздухе, словно лаская шпили высоких зданий, словно касаясь покрытия дорог, он что-то тихонько шептал и время от времени вздыхал вент-системой. Казалось, автобот совершенно утратил связь с реальностью, его измученный процессор не был способен уже ни на что, кроме как восхищаться родной планетой и замирать от музыки, которая сводила с ума. Он даже не заметил, как полностью прижался к десептикону, чувствуя биение его искры под броней, не заметил, что дрожит всем корпусом от восторга и волнения, не заметил красноватого отсвета в темной синеве космоса от пылающей багровым огнем оптики.
Саундвэйву и самому на миг показалось, что он начинает терять контроль над ситуацией. Каждый атом его брони, прикасавшийся к трепещущему корпусу автобота, горел нестерпимым огнем, а волны пульсации диверсантской искры отдавались эхом в его собственной. Он видел его голубые визоры в отражении гладких граней зависшей впереди планеты, он наблюдал, с какой нежностью тот касается виртуальной поверхности Кибертрона. Джазз был прекрасен, действительно прекрасен, его лицевая пластина мерцала в огнях звезд, его приоткрытые от удивления губы слегка дрожали, а энергополе сводило с ума волновыми вариациями. Десептикон не мог заставить себя выключить датчики восприятия, не мог приказать себе прекратить анализировать эмоциональный фон автобота, захлебываясь в его чувствах, словно в водовороте. Это было невыносимо тяжело даже для его вольфрамовой выдержки. Он чувствовал, что перестает управлять мелодией, что она рвется теперь уже прямо с его искры, такая как есть, не отформатированная, дикая, терзающая покрытие его динамиков и перегревая усилители.
Заметив, что музыка несколько изменилась, автобот запрокинул голову на синее плече и довольно промычал. Ему понравились новые звуки своей необычностью и ритмом. Десептикон в ответ только сцепил дентопластины и вздрогнул. Его оптика стала еще темнее, обретая глубокий бардовый цвет. Спокойно размещавшийся вдоль корпуса, бело-синий манипулятор незаметно скользнул вверх. Тыльной стороной ладони он бережно, еле касаясь, провел по гладкой щеке автобота, словно стараясь не спугнуть прекрасное видение. Но от прикосновения автобот тут же вздрогнул и встрепенулся, как перепуганная лань. Он попытался отстраниться, сделать шаг вперед, но механизмы его механизмы ослушались и Джазз почувствовал, как пол уходит из-под ног. Где-то внутри его процессора завопил тоненький сигнал об опасности, призывая убегать, но автобот не мог сдвинуться с места – казалось, музыка погружала его в состояние какого-то гипноза. Судорожно профорсировав венты, он потерял равновесие окончательно и во второй раз за цикл свалился прямо на руки десептикону. Только теперь он ясно чувствовал, что бело-синие манипуляторы, на которых он лежал, заметно дрожали. Джазз отчаянно боролся с оффлайном, его процессор снова захлестнуло мутной волной какой-то невыносимой усталости. Синий мех куда-то его нес. Куда? Диверсанту было трудно генерировать мысли, они словно спотыкались на каждом шагу и ползли ужасно медленно, а по нейросети разливалась теплая истома. Сделав огромное усилие, он приподнял голову и сфокусировал оптику.
- Кибертрон… я помню… война…
- Война в прошлом. – Донесся до него синтезаторный голос, который все же был несколько мягче, чем обычно.
- В прошлом?.. это… хорошо…
Джазз больше не мог сопротивляться охватывавшего его сбоя систем и ринулся в объятия оффлайна.

Вокруг было светло и уютно. Мерцающие экраны горели разноцветными огоньками, наполняя отсек радужным поблескиванием. Джазз шатался по этому специфическому бункеру с самого утра, если это вообще было утро. Автобот уже привык к тому, что он понятия не имеет ни который сейчас цикл, ни сколько времени, ни того, где он находится. Пока мир для него сузился до пределов этого довольно просторного «дома», а время разделялось на часы бодрствования и часы оффлайна. Главное было то, что он себя прекрасно чувствовал, и хоть в процессоре и дальше творился бардак, общее техническое состояние систем было отменным.
Когда он привел системы в онлайн, то обнаружил, что его неразговорчивый друг отсутствует. Куда он отправился и когда вернется, Джазз не знал, он только и мог, что удивляться различным странностям своего спутника. Впрочем, это его даже забавляло. Часто в его системах возникали различные вопросы касательно их непонятных взаимоотношений, но так как любые логические цепи вызывали в его процессоре неприятные конвульсии систем, он от этих вопросов отмахивался, как и от многих других. В конце концов, присутствие синего меха воспринималось Джазом как должное и, когда он его не обнаружил в бункере, был весьма и весьма удивлен.
Но сидеть и ждать диверсант не привык. Сначала он обследовал все отсеки и закоулки этажа на предмет присутствия в них десептикона, потом пошел его искать в технических помещениях. Когда же он наткнулся на лифт, ведущий на нижние уровни, то и вовсе позабыл, что он кого-то ищет, так его это заинтриговало. Дальнейшее путешествие по бункеру он продолжал сугубо из разгоравшегося в искре любопытства. Это строение все больше и больше увлекало автобота. Как можно было сконструировать столь идеальный комплекс? Идеальный именно для него! Автобот замечал, что даже малейшие детали были подстроены под его вкус и под его капризы. Это касалось всего: и полировочной камеры для его гладкой обшивки, где он так хорошо поваляться несколько микроциклов; и отсека со всевозможным апгрейдом, где можно было проводить циклы напролет, меряя все подряд; и, конечно же, немыслимого количества различных музыкальных систем и синтезаторов, на которых можно было самому сгенерировать мелодию, дав свободу своей фантазии.
Музыка наиболее увлекала Джаза, он любил ее слушать, он любил ее сочинять, он просто любил ее… любил всей искрой, беззаветно, преданно и навсегда. Он не представлял сейчас себе, мог бы он любить что-то больше, чем музыку? Наверное, нет. Она заняла его искру почти полностью. Только вот автобот не понимал, почему она на него так действует? Музыка могла управлять его настроением, состоянием, мыслями, даже действиями… или это КТО-ТО управлял самой музыкой?..
Диверсант задумчиво встряхнул головой. От потока мыслей снова разболелся процессор. Ну их! Джазз ловко перемахнул через бортик лифта и оказался на одном их нижних уровней.
Прямо перед ним возвышались двери шлюза, а на панели управления была всего одна кнопка и надпись «для Джаза». Синие визоры загорелись неоновым светом. Честно сказать, автоботу понравилось, как синий мех дарил ему подарки, и он поспешил нажать кнопку. За шлюзом оказался громадный зал, просто ошеломляющий своими размерами. Но не это заставило вспыхнуть визор диверсанта, а его искру неистово запульсировать. В зале располагался довольно большой автотрек с широкой полосой, усланной идеальным покрытием. Как только автобот вошел в помещение, встроенные в пол софиты включились, заливая гоночное сооружение заманчивыми огнями.
Джазз моментально вспомнил, что может трансформироваться и за долю клика по наклонной полосе трека заскользила его черно-белая альт-форма. Авто разогналось моментально, мотор ровно заревел, словно рокочущий весенний гром. Джазз несся как штормовой ветер, рассекая воздух с диким свистом, и чувствовал, что в этот момент вся вселенная принадлежит только ему.
Искра сумасшедшее билась внутри, механизмы разгонялись на полную мощность, мотор разогревал бурлящий в магистралях энергон. Как он мог до этого функционировать? Это – свобода, это – сила, это – жизнь.
Теперь Джазз точно знал, что существует еще что-то, что он любит даже больше, чем музыку – это скорость. Его жизнь без скорости немыслима – только сейчас он понял это! Шлаков процессор, как он мог забыть эти ощущения? Скользящие по гладкому металлу струи воздуха, полыхающая искра, бешеный рев турбин и вскипающий энергон. И Скорость… скорость… скорость…
Автобот мчался без передышки, загоняя мотор и плавя покрышки. Он полностью потерял ощущение времени и пространства. Во всей Галактике сейчас существовали только он и дорога.
Неизвестно сколько времени он пробовал на прочность покрытие трека и собственные системы, но это было достаточно долго, чтобы пропадавший непонятно где Саундвэйв успел вернуться. Просканировав помещение, он моментально определил, где находится его непоседа-подопечный и заинтересованно прильнул к монитору.
То ли по старой привычке, то ли все ж таки из любопытства, разведчик напичкал свой бункер всевозможной техникой для слежения, как инсектикон свое брюхо энергокубами. Зато теперь он имел прекрасную возможность стать единственным свидетелем столь неподражаемого заезда. И это действительно было великолепное зрелище! Десептикон переключал камеры, улавливая разные планы и углы обзора, он видел проносящийся мимо болид, видел скольжение колес по треку, видел легкие подёргиванияспойлера и капли хладагента на капоте. Алые визоры становились все темнее и темнее, пока окончательно не окрасились в бардовые тона. Саундвэйв почувствовал, что маска, которую он захлопнул на время своего путешествия наружу, начинает накаляться от пылавшего под ней лица. Сигнал по нейросети, тихонькое жужжание – и лицевые пластины обдало таким приятным холодом!
Шлаков автобот был так прекрасен, юникроновски прекрасен! Эта идеальная аэродинамика, эти мягкие, обтекаемые линии, это безупречное скольжение! Разведчик не мог оторвать взгляд от летевшего на всех парах автомобиля. Он вдруг почувствовал, что должен увидеть это вживую, а не на мониторе, а еще лучше - почувствовать… считать ощущения самого Джаза! Недолго думая, десептикон включил антигравы и рванул в шахту лифта на нижний уровень. Ему просто было необходимо поймать сигнал автоботского энергополя и он больше не мог сдерживать себя.
Приземлившись у подножия трека, Саундвэйв пригасил оптику и активировал все свои локаторы. Тут же его захлестнула волна полного восторга и яркие полосы эйфории, царившие в искре автобота и окрашивающие все эфирное пространство вокруг. От столь сильного сигнала, зашкалившего все его системы, разведчик чуть не потерял равновесие, попятившись на несколько шагов назад. Его вент-система тут же начала форсировано качать воздух, пытаясь хоть как-то погасить пожар в нейросети.
- Джазз… - тихонько прошептал десептикон, чувствуя, как захлебываются его датчики.
Никогда не позволяя себе никаких эмоций, Саундвэйв понятия не имел, что можно чувствовать вот ТАК, всей искрой, всеми системами, всеми атомами корпуса, до полного забвения… Эмоциональный фон Джаза накрыл его с головой, унося в системный экстаз и открывая доселе незнакомые ощущения. Разведчик выключил оптику и внешние датчики связи, он хотел сейчас считывать только этот поток информации, несущийся от искры автобота и сметавший на своем пути все остальные сигналы.
Утопая в волнах бушующего эмоционального фона гонщика, он почувствовал, что его искра начинает пульсировать в такт поршням мотора, бешено колотившихся под черно-белым капотом. Это было захватывающе, непривычно захватывающе, но Саундвэйв никогда не любил терять контроль над ситуацией. Он сверкнул визорами и, максимально активировав свою стальную волю, трансформировался.
«Пуф-ф-ф-ф…» - По воздуху пошла мощная волна от сабвуфера.
Мчавшийся автомобиль встрепенулся и чуть было не соскочил с трасы. Осознание присутствия десептикона для него стало неожиданностью. Но он быстро совладал с управлением и остервенело рванул вперед, оставляя на покрытии черные полоски от резины.
«Бум-бум-пуф-ф-ф-ф…» - Весь зал задрожал от вибрации басов, а по воздуху пошли четкие колебания, словно по поверхности воды от брошенного камня.
Джазз задрожал и почувствовал, как его мотор сбивается с привычного ритма, перестраиваясь на разбивавшие воздух удары. Дерзко вздернутый спойлер нервно качнулся. Что, опять танцевать под его дудку??? Ну уж нет! На этом треке быть главным должен только он! Мигнув фарами, гонщик включил подачу азота на полную и рванул вперед словно комета. Рев его мотора был настолько оглушительным, что срывал аудиодатчики и заставлял дрожать настенные щитки. По уровню создаваемого шума автобот почти достиг величин космопорта. Только шум его мотора был значительно мелодичнее и походил на своеобразную симфонию скорости и мощи. Защитные панели на краях трасы жалобно дрожали, а сам трек вибрировал под летящими по нему колесами.
Это была музыка, неповторимая музыка, заставлявшая замирать искру. Но в ней не хватало одного элемента…
Басы загудели с новой силой и звуковые волны напрочь взорвали пространство. Как бы он не старался, Джазз не мог сопротивляться этим ударам. Несчастные защитные панели вконец растрескались и с грохотом посыпались на пол. Удары сабвуфера были похожи на толчки землетрясения, только значительно мягче и красочнее. Несмотря на все попытки автобота совладать с собой, его мотор начал работать в такт этого ритма, разгоняясь еще сильнее.
Темп басов учащался, заставляя болид метаться из стороны в сторону, и совершенно потерявший контроль над собой гонщик понял, что он долго так не выдержит. Под очередной раскатистый удар полосатый автомобиль вылетел с трасы и буквально приземлился на зарвавшийся магнитофон. Оба меха трансформировались еще до столкновения и, сцепившись, хором покатились по полу. Затормозить удалось только у противоположной стены.
На миг они замерли и встретились взглядом. Их визоры горели ярко, переливаясь всеми оттенками голубого и алого.
- Шлак… - отрешенно прошептал автобот, поняв, наконец, что снова находится в сильных объятиях синего меха.
Его процессор снова начал выдавать ошибки одна за другой, а нейросеть посылала сигнал о сильной перегрузке. Он здорово себя вымотал на треке и сейчас у него просто не было сил приводить свои системы в порядок.
Преодолевая легкие помехи в командах, автобот попытался встать, упершись манипуляторами в кассетную деку десептикона. Но сомкнувшиеся на его талии сине-белые манипуляторы и не думали его отпускать! Джазз непонимающе взглянул на разведчика. Тот резко притянул его к себе и слегка улыбнулся.
Бедный автобот был так измотан и наэлектризован, что не мог даже решить сопротивляться ему или уступить. Он тихо замер, продолжая дрожать всем корпусом и смотреть в огненную бездну алых визоров напротив.
Тихий гул заставил его встрепенуться. Улыбка на губах десептикона обрела несколько коварное выражение. Джазз задрожал сильнее, чувствуя, как гул перерастает в низкочастотную звуковую вибрацию. У автобота больше не было никаких сил сопротивляться и он снова отдался во власть музыки.
Басы гудели по нарастающей, раскрываясь все более глубоким звучанием, заставляя искру дрожать и метаться. Редкие спокойные удары сабвуфера вызывали слабые конвульсии черно-белого корпуса. Автобот трепетал и извивался в удерживающих его сильных манипуляторах. Саундвэйв не двигался, он просто крепко прижимал к себе горячий корпус, продолжая искусно играть с автоботской искрой. Его побагровевшие визоры следили за наэлектризованным автоботом с каким-то странным, изучающим интересом. Как будто он хотел понять, на что еще способен этот брыкающийся красавчик. Джазз в свою очередь уже перестал что либо мыслить или ощущать. Его нейросеть сходила с ума, получая беспрерывные сигналы острого удовольствия, а искра просто готова была взорваться от напряжения. Если бы не обвившие его талию манипуляторы, удерживающие его порывы, он бы, наверное, бился в экстазе.
Наконец звук плавно перешел на верхние регистры и превратился в свист, очень похожий на тот, что издается от неотрегулированного микрофона. Этот пронзительный звук словно прошил автобота насквозь, он вскрикнул, изогнулся назад, красиво запрокинув голову, и ушел в перезагрузку, наконец-то освобождая свои системы от сладких мучений. Его все еще пылавший корпус безвольно плюхнулся на грудную броню десептикона.
Саундвэйв тяжело выпустил пар с вент-систем… шлак, как же это было неподражаемо! Продолжая обнимать изящную талию гонщика, он нежно провел ладонью по его спинным щиткам и довольно сдержанно поцеловал в приоткрытые губы. Замерев на несколько кликов, он наслаждался теплом, исходившим от разгоряченного черно-белого корпуса, и прислушивался к мерной пульсации уже успокоившейся искры. Было так приятно, что десептикону захотелось пролежать вот так вот целую вечность – на холодном стальном полу с горячим вздрагивающим автоботом в руках. Но разведчик не был из тех, кто позволяет мечтам увести себя в неведомые дали. Он медленно встал, и буквально насильно заставил нейросеть остыть и успокоится, слегка поморщившись от довольно неприятно ощущения принудительного охлаждения начавшего было закипать энергона. Стиснув дентопластины, он все таки привел состояние своих встревоженных и растрепанных внезапным взрывом эмоций систем в то нерушимое спокойствие, которое, казалось, царило в его искре с момента активации. Потом он довольно бережно поднял перезагружающегося автобота на руки и, включив антигравы, полетел на верхний этаж через широкую шахту лифта.

Джазз очнулся и ощутил, что на этот раз переключение в онлайн прошло заметно легче, несмотря на хаос в процессоре и сильную жажду. Он сладко потянулся и включил оптику. На этот раз он был заботливо усажен в одно из кресел в главном зале, предварительно настроенном на максимально удобный режим. Сначала его немного смутил факт, что с ним, автоботским офицером, панькаются как сглупойбэтой, но потом справедливо признал, что состояние его процессора из ряда вон выходящее и его уровень логического мышления стремительно приближается к уровню этой самой бэты. Про поврежденную же файловую память ему вообще не хотелось вспоминать, так как это снова вызывало сильную боль во всей нейросети. Он медленно повернулся на кресле и замер от неожиданности. Как этот мех умеет оставаться столь незаметным?
За одним из пультов напротив мирно сидел Саундвэйв, что-то клацая на клавиатуре.
- Джазз: онлайн?
Как он узнал, что автобот уже очнулся, даже не оборачиваясь в его сторону? Диверсант каждый раз поражался возможностям синего меха, так как файлы о экстрасенсорных способностях последнего были напрочь затерты в его процессоре.
- Онлайн… - неуверенно промямлил он.
Саундвэйв развернулся, достал с резервуара энергокуб и протянул автоботу.
- Энергон?