Стальной цветок разврата. (зарисовка)

Автор: ferrum_glu
Пейринг/Персонажи: Мотомастер/Старскрим
Вселенная: G1
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Предупреждение: слэш
Краткое содержание: Развратный аэрокоммандер получает удовлетворение в объятиях огромного транспортника.

*

Да, стони, завывай, умоляй о помощи, глупец, рискнувший спуститься на самые нижние уровни базы. Такой чистый и недоступный глупец, привыкший кувыркаться в своих чистых и непонятных небесах. Ты низвергнут в темное подземелье, где обитаем МЫ – существа, не способные подняться в воздух, связанные с поверхностью тайной своего происхождения. Ты почти задушен и раздавлен. Ты...

– Ты примитивный ублюдок, одноядерный тупица! – извиваясь, стонал Старскрим.

Рычание было ему ответом. Темное помещение было залито алым светом линз могучего черно-серого чудовища, ворочающегося в тесном отсеке, словно в пещере, сжимающего в своих объятиях хрупкий корпус аэрокоммандера. Чудовище думало, что в состоянии удивить того, чьи извращенные сексуальные предпочтения приводили в замешательство даже самого Повелителя.

– Дрянь... д-д-дряяя-ааань...!!! – голос истребителя срывался, фразы проглатывались, ругательства застревали в горле.

Старскрим виртуозно ругался, особенно когда нарушенный химический состав топлива начинал индуцировать в процессоре микросбои. Из прекрасных уст лился поток ТАКИХ слов, которым позавидовала бы не одна грязная танковая бригада, вернувшаяся с поля боя. Начальник десептиконских ВВС любил жесткий коннект. Это было его особенностью, и командир эффектиконов оказался неожиданно удачной сексуальной игрушкой для удовлетворения его ненасытной похоти.

Мотомастер недаром слыл на редкость упрямой и неутомимой машиной. Движения могучего корпуса черно-серого грузовика вышибали брызги омывателя из бесстыжих окуляров Старскрима. Авиатор прогибался, царапая желтой кабиной грубый бетонный пол, метался в могучих объятиях, выбивался из сил.

Огромным манипулятором грузовик давил на спину легкому партнеру, как раз между крыльями, распластав, прижав истребителя грудью к полу, заставляя то хрипеть, то снова визжать от боли и наслаждения. Другим манипулятором эффектикон подхватывал Старскрима под живот, за самый низ – там, где находились самые тонкие и чувствительные пластины брюшной секции. Мотомастер высоко вздёргивал легкий корпус, глубже и глубже насаживая на свой огромный коннектор, проникая до самого упора в горячие влажные системы. Оскал блаженства застыл на белой лицевой пластине с крупными, словно вырубленными в скале чертами.

Еще несколько размашистых движений, и колени красно-бело-голубого десептикона разъехались в луже топлива, широко раздвинувшись в стороны. Грубые черные пальцы тотчас же соскользнули с живота Старскрима и сдавили его напряженный, мокрый от масла коннектор, скручивая ствол, активно массируя основание. Из отверстия топливного впрыска хлынул горячий маслянистый флюид. Истребитель в исступлении стравливал все излишки прямо на пол, а пальцы эффектикона принялись грубо теребить верхушку, заставляя партнера опорожниться полностью.

Теперь гордый Тиран Небес кричал во весь голос... Кричал и тек, как последняя шлюха из борделя. Он ничего не мог с этим поделать. Крик – базовая программа зова о помощи. У большинства, но не у него. А происходящее с ним было... шлак, как приятно!

Искушенный в интерфейсе аристократ вышел на самую высокую и темную орбиту блаженства. Старскриму нравилось так… шарк побери... ИМЕННО ТАК , как это делал Мотомастер – грубо, молчаливо, жестоко и без извращенного соперничества (ибо соперничать с тупым эффектиконом было для аэрокоммандера унизительно).

Тайный, скрытый от всех звериный коннект, ни к чему не обязывающий и ничего не обещающий – холодный, залитый смазкой пол, темный отсек нижних уровней базы, мощная вентиляция тяжелого корпуса, непереносимый вес, от которого согнутые в локтях манипуляторы готовы подломиться.

Большой выбор сексуальных блюд в среде соплеменников-сикеров способен утомить даже гурмана. Отсутствие выбора – не терпящее компромиссов, жестокое доминирование, это неожиданное развлечение и... свобода.

Здесь незачем тратить силы на глупую демонстрацию надменной сдержанности, как всегда делает Мегатрон. Он – глупец, считающий слабостью все, даже техно-оргазм своих изнасилованных разумом гордеца систем.

Нет!!! Никакого насилия над желаниями разнузданной Искры. Разум отдельно, а похоть – отдельно. Одно пусть подпитывает другое, заставляя всегда быть в тонусе, всегда крутиться в порочном круге холодного, как космос, рассудка и раскаленного, как недра звезды, чрева. Вечное движение, словно чудовище из древних легенд, догоняющее свой хвост, чтобы поглотить самого себя.

Старскрим не зря спустился так низко, в прямом и переносном смысле. Он будет вопить от счастья, на всю мощность динамиков, благословляя звукоизоляцию и трехметровый слой бетона этих стен. Он выплеснет из себя все, изливаясь на грязный пол, а взамен, как мощная воронка черной дыры, всосет внутрь время, удовольствие и чужие эмоции, пусть даже такие примитивные. Он сожжет их, как новое топливо, как турбины скоростного истребителя за считанные астросекунды пожирают расстояние – полностью, без стыда и остатка.

Полная странных условностей игра будет отвлекать его от войны и интриг, но незаметно станет еще одним наркотиком, еще одним стимулятором этой Искры, наверное, самой загадочной в Галактике. Пройдет совсем немного времени, и он снова легкой тенью выскользнет из своего отсека, незаметно нажмет кнопку лифта и, пряча за задумчивым взором сладкую истому тайного желания, очередной раз отправится вниз. В его процессоре будет пусто и прохладно, а в нижних сегментах тепло и тесно. Его бедра периодически будут тереться друг о друга и сжиматься, передавая импульс на кольца диафрагмы, а оттуда глубже и глубже, на внутренние системы, распаляя себя, разогревая изнутри, пока желание не станет нестерпимым и магистрали внутри не станут с легким стуком перестраиваться в режим будущей заправки. Тогда алые хищные окуляры сикера зажгутся, как далекие звезды, а влажные полные губы из подвижного металла слегка приоткроются, напоминая распускающийся бутон древнего стального цветка – символа чувственной любви.