Хороший вкус и изысканное наслаждение.

Автор: Раме Рэтчет
Пэйринг: Старскрим/Рэтчет
Вселенная: Армада
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: slash
Комментарий: ну представьте себе хоть на несколько минут, которые уйдут на чтение этого фика, что в Армаде есть автобот Рэтчет. Ибо это мой любимый пейринг, а когда я вижу армадовского Скрима, то сама чуть ли не перезагружаюсь. И еще – читать лучше под Linkin Park: песни High Voltage и In the End.

Старскрим метался по тесному отсеку, изредка останавливаясь, чтобы с размаху залепить кулаком в стену. Сильно болела спина – Мегатрон, взбешенный очередным мелким проколом, снова распустил руки. Но идти в ремонтный отсек не хотелось, хотя Старскрим явственно ощущал, как из какого-то порванного трубопровода медленно сочится топливо. Он сосредоточился, нашел поврежденную трубку и прикрыл ее клапаном. Пока сойдет…. Но надо на диагностику… Надо…
Титановый кулак в очередной раз смял стену отсека. Как надоело унижение. В такие моменты он начинал задумываться о том, что держит его рядом с Мегатроном? Хотелось бросить все и просто улететь с этой планетки. Но каждый раз его кое-что останавливало.
Еще один удар в стену. Ненадежная заслонка на трубопроводе не выдержала и открылась. Нужен ремонт…
Внезапно Старскрим принял решение. Длинные пальцы забегали по клавиатуре персонального терминала, и в сеть полетело зашифрованное сообщение: «Надо увидеться. Нужна помощь. Жду там, где всегда». Истребитель знал, что адресат придет. Он всегда отзывался.
Старскрим подошел к огромному окну и невольно залюбовался темно-фиолетовым небом с рассыпанными по нему звездами. В стекле отразилось четко очерченное, аристократическое лицо. Точеные губы изогнулись в улыбке, обнажив белоснежные, ровные денспластины. Улыбка вышла хищной – небольшие клыки производили впечатление. Впрочем, она тут же сошла с лица, сменилась гримасой боли. Старскрим медленно отошел к терминалу. Постепенно оконное стекло отразило его в полный рост: вся фигура истребителя прямо-таки дышала мощью и одновременно казалась хрупкой и воздушной. Его легче было представить где-то в небесной вышине, а не в тесном личном отсеке базы.
Старскрим нажал на терминале кнопку – и оконное стекло с легким шелестом ушло в стену. В следующее мгновение он разбежался, выпрыгнул из окна, уже в воздухе трансформировался, что немедленно отозвалось резкой болью в поврежденном теле, и взмыл в небо.

* * *

Медик занимался уборкой в лаборатории, когда терминал пискнул о том, что пришло сообщение. Он открыл его – две строки. Но больше и не надо. «Раз ждешь – я приеду».
Он быстро покончил с делами, запер лабораторию и ушел с базы, никому ничего не сообщив. Постоял немного у ворот, глядя в усыпанное звездами небо, задумчиво покачал головой.
Несколько минут спустя на пустынное шоссе с какой-то незаметной дороги выехала машина скорой помощи и быстро скрылась вдали.

* * *

Огромное помещение заброшенного самолетного ангара, единственного уцелевшего на старом забытом аэродроме, освещалось тусклым светом нескольких настенных ламп. Однако заброшенным он выглядел только снаружи. Внутри же все было заполнено новой техникой. Ангар напоминал походную лабораторию, склад и убежище одновременно. Да он и был убежищем, которое Старскрим оборудовал лично для себя и о котором кроме него знал еще только один трансформер.
Тиран Небес, уже непрерывно морщась от боли, мерил шагами расстояние от стенки до стенки. Перелет не пошел ему на пользу, при обратной трансформации внутри порвалось еще что-то. Уже несколько часов он здесь, а тот, кого он звал, еще до сих пор не появился… «Неужели не придет?»
Не успел он об этом подумать, как со стороны запертых дверей донесся тревожный сигнал – рядом кто-то находился. Взгляд на систему опознания – и на лице улыбка: приехал. Двери бесшумно разъехались в стороны и из темноты в тусклый свет ангара вступила невысокая, по сравнению со Старскримом, но такая же мощная и одновременно кажущаяся хрупкой, фигура.
- Рэтчет. Хорошая ночь. – Точеное лицо снова исказилось гримасой боли. Белый с красным автобот молча подошел к истребителю, критически его осмотрел.
- Не очень-то хорошая, как я погляжу. – Он указал рукой на стоящую в дальнем углу ангара ремонтную платформу. – Располагайся. Буду смотреть.
И Старскрим беспрекословно подчинился белому автоботу. Рэтчет молча наблюдал, как истребитель пересек помещение и лег на платформу. Темно-синие визоры на мгновение вспыхнули и тут же погасли – пока не время. Сначала помочь.
Он тоже прошел к платформе и включил нависающую над ней мощную бестеневую лампу. Старскрим оснастил своё тайное убежище лучшей ремонтной техникой, которую смог найти. С ее качеством могло поспорить только оснащение лаборатории самого Рэтчета на базе.
Медик не стал задавать вопросов. Да и не нужны они были – глубокие царапины на корпусе Старскрима явственно указывали на место повреждений. Автобот выбрал необходимые инструменты, снял поврежденный сегмент брони десептикона и молча принялся за работу.
Что связывало этих двух трансформеров из воюющих группировок? На первый взгляд – абсолютно ничего. Но, тем не менее, лучший медик автоботов, не задумываясь, пришел на помощь второму по значимости десептикону. Однако, если заглянуть подальше в историю, в то время, когда война шла еще на Кибертроне, там обнаружится один эпизод. В котором белый с красным трансформер спасает жизнь другому, бело-оранжевому и крылатому. Тогда Старскрим чуть не умер. Заботами Рэтчета он выжил и даже благополучно сбежал. А перед побегом поклялся спасшему его медику, что никогда не поднимет на него оружие. Что произошло между атоботом и десептиконом за то время, пока шла борьба за жизнь последнего – не знал никто, кроме них самих. Но это связало их на всю оставшуюся жизнь. Ни тот, ни другой не могли долго обходиться друг без друга и использовали любой повод, чтобы встретиться.

Тихо шипел паяльник в чутких и опытных руках Рэтчета, позвякивали инструменты. Повреждений оказалось довольно много, они все были мелкими, но очень неприятными. Иногда Старскрим вздрагивал от боли, но стоило автоботу ласково прикоснуться к его броне – он успокаивался. Наконец, работа была завершена. Рэтчет низко склонился над рабочей областью, проверяя все в последний раз. Он уже был готов приладить на место снятую секцию брони, но не смог удержаться. И быстро слизнул несколько капель энергона, вытекших из поврежденного трубопровода на внутренние схемы Старскрима. Десептикон вздрогнул, но уже не от боли. В следующую минуту броневая секция заняла свое место и медик принялся раскладывать инструменты по местам.
Старскрим медленно сел, потянулся, проверяя свое состояние. Боль ушла бесследно, все работало как надо. Как будто и не было никаких повреждений.
- Спасибо.
- Не стоит благодарности. Это моя работа.
- Рэтчет… Оставь в покое инструменты. Они подождут. А я уже не могу ждать.
Старскрим порывисто притянул медика к себе. Звякнул упавший на пол лазерный скальпель. Взгляд синих визоров встретился со взглядом оранжевых. Какое-то время десептикон вглядывался в лицо сидящего рядом автобота, не менее красивое, чем свое собственное. Он провел по белой щеке кончиком пальца, а потом поцеловал медика. Рэтчет не замедлил с ответом.
Автобота и десептикона связывала не дружба в традиционном ее понимании, а нечто большее. Или наоборот, гораздо более низменное, смотря с какой точки зрения рассматривать. Тем не менее, оно тянуло двух трансформеров друг к другу с непреодолимой силой.
Рэтчет провел кончиками пальцев по краям крыльев истребителя и почувствовал, как они задрожали, чуть ли не затрепетали в ответ на прикосновение. Крылья… Медик всегда мечтал обладать крыльями, иметь возможность оторваться от земли и устремиться навстречу небу. Но это была мечта. И крылья у него были только одни: на них летал Старскрим, от этого становясь только еще более желанным.
Не прерывая поцелуя, Старскрим осторожно уложил медика на платформу. Он восхищался его талантами, не только медицинскими. Никого не встречал он в своей жизни более искусного, чем медик автоботов. И ради прикосновений его рук был готов на все.
Когда Рэтчет вытянулся на платформе во весь рост, Старскрим неохотно оторвался от его губ и переместил лицо чуть ниже, к приоткрывшимся стыкам брони на шее автобота. Длинный узкий язык прошелся по поверхности напрягшихся жгутов электроники и тонких трубопроводов и скользнул куда-то в глубину. С губ Рэтчета слетело неясное восклицание и он еще сильнее запрокинул голову. Руки автобота не переставая гладили чувствительные крылья истребителя, то касаясь их лишь кончиками пальцев, то несильно сжимая. Старскрим ощущал, как из-за прикосновений этих пальцев от датчиков, покрывающих сплошным слоем всю поверхность крыльев, по нейросети распространяются возбуждающие горячие волны.
Язык Старскрима проникал все глубже в переплетение шейной электроники Рэтчета, осторожно и нежно прикасаясь ко всему, что встречалось на его пути. Рэтчет тянулся навстречу этому языку, непроизвольно ослабляя стыки брони, чтобы он мог проникнуть еще глубже. Каждое прикосновение к чувствительным разъемам, скрытым в глубине, дарило нейросети один сладостный импульс за другим. Медик закусил губу, тишину какое-то время нарушал только шум воздуха, с силой втягиваемого в воздухозаборники систем охлаждения.
Опершись на одну руку, кончиками пальцев другой Старскрим провел по приоткрывшимся от возбуждения стыкам броневых пластин медика, а потом осторожно ввел пальцы под один из щитков и начал гладить оголенные контакты, вызывая в них электрические разряды. Прикоснувшись к каждому из поверхностных разъемов, он протолкнул пальцы чуть глубже в хитросплетения электроники и медик всем телом подался навстречу.
При этом Рэтчет так сильно сдавил крылья, что Старскрим тихонько охнул – очередная волна наслаждения граничила с болью. И словно реагируя на этот звук, Рэтчет разжал пальцы. Старскрим снова охнул, на этот раз разочарованно. А руки медика переместились на грудь истребителя, кончики пальцев прошлись по точно так же приоткрывшимся щиткам брони, но не заинтересовались ими, а скользнули к колпаку кабины. Пальцы прошлись по его контурам, нащупали замок – и колпак откинулся в сторону, открывая уже начавшие сочиться смазкой разъемы. Старскрим слегка прикусил собственный язык и тихо застонал, когда ладонь медика медленно двинулась вверх, оглаживая и лаская по пути каждый оголенный разъем, нежно потирая каждый проводок.
Осторожно, чтобы не помешать Рэтчету, Старскрим забрался на платформу с ногами. Тихо щелкнули, складываясь, небольшие части основных крыльев, расположенные на коленях и истребитель смог прочно утвердиться на них. Он нехотя перестал ласкать шейную электронику автобота и слегка откинулся назад, перемещая центр тяжести и освобождая опорную руку. Он осторожно раскрыл нагрудную броню медика и тут же ткнулся туда лицом, кое-где лаская языком, а кое-где прихватывая клыками тонкую электронику.
Из-за смены позиции Рэтчету пришлось нехотя оставить такую желанную внутреннюю часть кабины в покое и снова взяться за крылья, но он тут же был вознагражден: на каждое прикосновение Старскрим реагировал такой сладкой дрожью, что медик, сомкнув оптические диафрагмы, начал оглаживать плоскости с удвоенной нежностью, бросив всю свою силу воли на то, чтобы не сдавливать их слишком сильно. Ощущения, которые дарили Рэтчету язык и клыки Старскрима были просто неописуемы. От них нейросеть сладко стонала, распространяя по всем системам волны горячей дрожи, системная температура медленно, но верно, двигалась к отметке «перегрев», все трубопроводы, начиная от самых микроскопических, и заканчивая основным, начали сочиться энергоном, а на всех контактах и разъемах выступила нагревшаяся смазка. Самоконтроль неумолимо сдавал позиции.
Внезапно Старскрим выпрямился. Пальцы медика соскользнули с крыльев, но тут же нырнули под раскрытый колпак кабины. Старскрим запрокинул голову назад, с его губ сорвался тихий сладостный стон. По всему корпусу пробежала судорога. Усилием остатков воли он заставил себя сосредоточиться. Подрагивающими от возбуждения пальцами Старскрим раскрыл паховые щитки и медику и себе, провел ладонью по порту Рэтчета, а потом ввел сложенные пальцы внутрь. Медик приподнял тазовую секцию, подаваясь ему навстречу. Пальцы Рэтчета уже чуть более грубо начали ласкать то, что попадалось им на пути, сильно сдавливая пульсирующие трубопроводы. Старскрим, постанывая от бури, гуляющей по его нейросети, и ощущая, как бурлит в трубопроводах энергон, начал гладить кончиками пальцев внутренние разъемы порта медика, по стенкам которого уже струйками стекала смешанная с энергоном смазка.
С тихим шелестом правая рука медика трансформировалась, ощетинилась десятком тонких штекеров на толстых, жестких проводках. Эти проводки тут же словно зажили собственной жизнью – они деловито расползлись по грудной клетке Старскрима, нашли себе подходящие разъемы и воткнулись в них. Старскрим прикусил губу, по подбородку его стекла тоненькая струйка энергона. В сконнекченные разъемы потекли энергетические импульсы, будоража и без того страдающую от перегрузок нейросеть.
С силой проведя пальцами по стенкам интерфейс-порта, Старскрим качнулся вперед, тяжело оперся на руки и ввел коннектор. Рэтчет выгнулся всем корпусом, энергетические импульсы со штекеров усилились. Губы Старскрима впились в губы медика, Рэтчет собирал кончиком языка энергон, текущий из прокушенной губы истребителя и смаковал каждую каплю. Энергон летающего трансформера был таким легким, таким необыкновенным на вкус, он играл на вкусовых рецепторах и возбуждал медика еще больше.
Старскрим начал ритмично двигаться, стимулируя ребристой насадкой коннектора внутреннюю электронику порта Рэтчета, а потом подключил вибрацию. Рэтчет застонал совсем глухо, его корпус и все внутренние системы начали подстраиваться под эту вибрацию, входя с ней в резонанс, и от этого резонанса завибрировал корпус самого Старскрима. В сконнекченные грудные разъемы поступали уже не отдельные импульсы, а практически непрерывный поток энергии. Ноги медика поднялись в воздух и легли на бедра истребителя, плотно их сжав. Свободная рука Рэтчета скользнула верх по спине десептикона и с силой нажала на межкрылье. Старскрим прогнулся в спине и глухо заурчал.
Он двигался все быстрее, ощущая, как кипит энергон в его трубопроводах, как судорожно сжимаются ноги медика и как течет с его пальцев и разбегается по нейросети невыразимое блаженство. Нейросеть и температурные датчики Рэтчета одновременно просигнализировали: «Опасно!» и защитные системы организма подарили автоботу техноэкстаз и увели его в блаженную перезагрузку. В сконнекченные разъемы Старскрима ушла последняя, самая мощная, усиленная техноэкстазом партнера, энергетическая волна, которая перегрузила нейросеть и буквально вскипятила прямо в трубопроводах энергон. Тиран Небес взвыл, из коннектора ударила раскаленная струя энергона, смешанного со смазкой, давление в системах упало, и Старскрим следом за медиком ушел в техноэкстаз и перезагрузку. Руки его подогнулись в локтях, и только благодаря этому он не обрушился на автобота всей массой. В ангаре на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только работой систем охлаждения.

* * *
Когда Рэтчет медленно выплыл из перезагрузки, по его нейросети прокатилась остаточная волна возбуждения, автобот блаженно потянулся, и ощутил некий дискомфорт. Он сфокусировал оптику и посмотрел по сторонам. Рядом с ним, опираясь на руку и подогнув ноги, на платформе сидел Старскрим. Автобот и десептикон все еще были связаны проводками, исходящими из руки Рэтчета, которые и послужили причиной некоторого неудобства. Медик улыбнулся, слегка шевельнул рукой – и штекеры с тихими щелчками выскочили из разъемов, провода втянулись, и рука приняла обычный вид. Старскрим еле слышно выдохнул отработанный воздух и перевернулся на живот, опершись на локти.
Особенности конструкции истребителя не позволяли ему лежать на спине – слишком далеко назад выступали реактивные турбины на его плечах. Их можно было ненадолго сложить, но тут же вступал другой фактор – сверхчувствительные крылья, соприкоснувшись с твердой ровной поверхностью всей площадью, начинали просто болеть. Из-за тех же крыльев Старскрим не мог лечь на бок. Поэтому он лежал на животе и искоса смотрел на Рэтчета.
Рэтчет встал рядом с истребителем на колени, пошевелил пальцами в воздухе, а потом его ладони легли на широкие плоскости крыльев. Старскрим выдохнул отработанный воздух чуть более шумно. Ловкие, чуткие пальцы медика забегали по широким плоскостям, то поглаживая их, то надавливая, то с силой проводя по межкрылью. Корпус Старскрима содрогался от этих прикосновений, по еще не полностью успокоившейся нейросети раскатывалась упоительная горячая дрожь, крылья готовы были затрепетать, как крылья земных бабочек. Ради этих прикосновений Старскрим был готов на все. Никто так не ласкал его крылья, как автоботский медик.
Движения рук медика все ускорялись, поглаживания и надавливания сменялись с невероятной скоростью. Старскрим застонал и встал на четвереньки, подаваясь навстречу этим ласковым рукам.
- Ррррэээтчеееет…. – слетел с губ истребителя тихий полустон-полупросьба. Одна рука медика тут же скользнула по спине Старскрима вниз, пальцы огладили бедренные сочленения и прикоснулись к раскрытому интерфейс-порту, с наружного кольца которого на платформу уже падали капли горячей смазки. Другой рукой медик продолжал гладить Старскрима по межкрылью, и десептикон, дрожа, прогибался в спине.
Редко кто, да, почти и никто, не видел гордого Тирана Небес в столь унизительной позе. Все те же особенности конструкции не позволяли ему отдаться кому бы то ни было, лёжа на спине. Да и не привык он отдаваться. Старскрим всегда был доминантой. Лишь несколько раз, очень давно, еще на Кибертроне, его ставили на колени и брали силой. Даже Мегатрону он не позволил бы ничего подобного. А автоботскому медику не приходилось даже просить. Ради его прикосновений истребитель забывал о своей гордости.
Длинные пальцы Рэтчета проникли в порт и стали стимулировать раскрытые разъемы и оголенные контакты, щедро покрытые смазкой и энергоном. Потом медик облизнул пальцы и его оптические диафрагмы сомкнулись от удовольствия – он наслаждался вкусом легчайшего энергона истребителя. В следующее мгновение Рэтчет склонился, и в порт Старскрима проник его язык, собирая со стенок струйки драгоценного деликатеса. Десептикон прижался щекой к прохладному металлу, раскинул руки в стороны и крепко вцепился в края платформы.
Язык медика гладил стенки и контакты порта истребителя, уже давно изученные наизусть, но от того не менее желанные, нейросеть истребителя содрогалась от невыносимого удовольствия, у него уже не было сил даже стонать, только белоснежные клыки сильно впивались в губы, снова грозя прокусить насквозь. По телу истребителя пробегали крупные волны дрожи, пальцы пытались смять края платформы, а медик все не прекращал своего методичного и нежного исследования.
Через довольно таки продолжительное время, удовлетворив свою страсть к энергону истребителя, который постепенно сгустился из-за того, что охладительные системы уже не могли обеспечить полноценное охлаждение корпуса Старскрима, Рэтчет оторвался от порта Тирана Небес, облизнулся и занял позицию сзади.
И снова руки медика нежно и ласково огладили крылья Старскрима, потом осторожно, чтобы не причинить боли, сжали нижние их края, и Рэтчет мягко потянул десептикона на себя, настойчиво заставляя его оторвать лицо от платформы и вновь опереться на руки. Коннектор медика гладко, не встречая сопротивления, вошел в порт Тирана Небес, обильно покрытый густой смесью смазки и энергона. И медик в очередной раз был вознагражден завораживающим зрелищем того, как выгибается от удовольствия Старскрим.
Пальцы Старскрима заскребли по гладкой поверхности платформы, когда медик начал ритмично двигаться, постепенно наращивая скорость и амплитуду движений. И каждое движение он сопровождал нежным потягиванием за края крыльев, отчего нейросети просто разрывало от возбуждения. Системная температура быстро росла, заставляя сгустившийся энергон буквально клокотать во всех трубопроводах. Бледно-лиловые струйки побежали по подбородку Тирана Небес из уже дважды прокушенной губы, но он этого уже не замечал. В его жизни осталось только наслаждение, распространяющееся от крыльев и от порта, окутывающее каждую микросхему тела, выбивающее предохранители и выводящее из строя регулирующие системы.
Рэтчет застонал, еще больше ускоряя движение, и включил вращение насадки. Со стенок порта, через коннектор, в нейросеть автобота потекла энергия, которую насадка собирала с разряжающихся на нее контактов порта Старскрима. Поток ее был настолько мощным, что нейросеть буквально закричала о перегрузках, но медик проигнорировал ее запросы. Защитные системы начали отказывать одна за другой, моментально скакнуло к отметке «опасно!» давление во всех трубопроводах, раскаленный воздух со свистом вырывался из работающих на пределе своих возможностей систем охлаждения. В конце концов регуляторы давления энергона в основной магистрали не выдержали. Распахнулась диафрагма шлюза и из коннектора вырвалась струя смешанного со смазкой, чуть ли не кипящего, энергона. Давление в системах резко упало, и возмущенная таким надругательством над регулировкой системных процессов нейросеть отправила своего хозяина в перезагрузку, предварительно одарив его техноэкстазом.
Уже проваливаясь в спасительную темноту, медик сильно стиснул крылья истребителя. Но боли Старскрим уже не почувствовал. Его системы готовы были сдаться в любой момент, и расплескавшаяся по контактам и разъемам порта раскаленная струя послужила для них сигналом. Старскрим до хруста прогнулся и обессиленно растянулся на платформе. Перезагрузка. Мгновением позже сверху на него обрушился Рэтчет.

* * *
Старскрим медленно всплывал к свету. Нейросеть все еще тихонько подергивалась после прежитого техноэкстаза. Это было чем-то вроде приятного послевкусия, которое остается на языке после того, как выпьешь немного очень качественного энергона.
Он медленно принял сидячее положение, усилием воли сфокусировал оптику и огляделся. Рэтчет медленно ходил по убежищу, изучал наполнявшую его технику и иногда в изумлении качал головой.
- Рэтчет.
Медик тут же обернулся и быстро подошел к платформе.
- Ты в порядке?
- Лучше, чем всегда.
- Тогда я, наверное, поеду. Уже светает, меня могут уже искать.
- Я…
- Я знаю, ты со мной свяжешься. Я буду ждать.
Рэтчет пересек ангар и вышел наружу. В розовеющем небе догорали последние звезды. Автобот облизнул губы, еще хранившие на себе восхитительный вкус Старскрима. Несколько секунд спустя машина скорой помощи уже мчалась в сторону шоссе.
Старскрим прислушался к удаляющемуся шуму мотора. Сколько еще пройдет времени, прежде чем руки медика вновь нежно прикоснутся к его крыльям – неизвестно. Но как только предоставится случай – Тиран Небес им воспользуется. Он прошелся по ангару, отключая электронику и настраивая охранные системы. Напоследок прикоснувшись к гладкой поверхности ремонтной платформы, Старскрим покинул огромное и уже абсолютно темное помещение. Запер двери и поднял оранжевые визоры к прозрачно-голубому небу. Первые лучи солнца уже коснулись верхушек деревьев. Истребитель потянулся, прислушиваясь к безупречной работе всех своих систем. «Спасибо тебе, Рэтчет.»
В следующее мгновение бело-оранжевый истребитель взмыл в небо и быстро растаял вдали.