Понять и принять.

Автор: Firestar
Вселенная: TF Animated
Персонажи: Dirge, Ramjet, Skywarp, Starscream, Thundercracker, Скайварп, Рамжет
Рейтинг: NC-17
Жанр: Драма/ангст, Романтика
Предупреждения: slash, Kink, Sticky, Авторская орфография
Комментарий: Кое-что о сложных взаимоотношениях между клонами, что значит - быть другим, чем все, и о том, как важно понимать друг друга...
Навеяно замечательными рисунками Rosey Raven... и личными наблюдениями за отношениями клонов в Анимэйтед *^^*
"Скайварп... что я могу сказать о нем? Даже говорить противно. Это самый слабый, жалкий, ни на что не способный червяк, какого только можно представить. Все относятся к нему брезгливо, кроме Рамжета. Что он только в нем нашел? Трус при малейшем поводе готов бросить всех и слинять, давая течь. Прибила бы его собственными манипуляторами. Абсолютно бесполезен." - Слипстрим. (офф. Выдержка из досье на клонов из "Энциклопедии ТФ Анимейтед")

Вечерело. В теплом, жарком мареве носились стрекозы и прочая зудящая мелочь. Пересвистывались птицы, шуршала листва. В душной дымке далеко в высоте виднелся словно затертый ластиком диск луны - спутника этой странной планеты... И его временного дома.
Трус сидел на траве (и парочке кустов ветлы), поджав под себя ноги,- по привычке, являя собой картину абсолютного отчаяния и ужаса. Вообще-то по чьей-то прихоти его назвали в честь кого-то там из родственников Шефа (а заодно и Создателя) Скайварпом, однако для своих собратьев-клонов, да и для самого себя он был и оставался Трусом. Боящимся абсолютно всего и вся существом, едва не падавшим в офф от одного вида собственной тени. Страх был его второй натурой, страх управлял им, страх делал его посмешищем в оптике остальных... Спасибо создателю, наградившему его этой чертой характера. Ну почему, почему именно так??? И - именно его?? Почему именно ему досталось вот это?! Их было много, клонов, и каждый обладал своей, конкретной, доведенной до абсурда чертой характера... Тот еще бред. Взять хоть Льстеца. Готов лизать дожигатели каждому встречному. Малоприятно, но в некоторые моменты жизни весьма полезно. Эх. Эгоманьяк... Этот думает лишь о себе, давно положив на все. А Трус...
"Абсолютно Бесполезный Кусок Ржавого Шлака" - заявил Дирдж (он же Жадина), глядя ему в оптику на смешливо и жестоко. - "Какого шарка ты ломанулся прочь, когда перевес был на нашей стороне?? Твои вопли были слышны на другой стороне галактики. Ты всех нас подставил, урод трусливый. Всех! По твоей милости Слипстрим едва не лишилась крыльев! Из-за тебя вся операция провалена! Что трясешься? Оптику таращишь? Ща еще течь пустишь от страха. Знаешь что, шел бы ты отсюда, а? Ошибка создателя,шизанутый глитч. Вали-ка, а? И чем быстрее, тем лучше. Тебе не привыкать. Пока крылья-то не оборвали. Это, знаешь ли, ооочень неприятно. БОЛЬ. СТРАШНАЯ БОЛЬ!"
"- Ненавижу!! Ненавижу вас!!! - Отчаянный крик был ответом. Что он еще мог сказать? Чем отплатить - за ненависть и презрение? В конце концов, он был лишь клоном. Копией кого-то другого, причем неудачной. С проца съехать, он ведь не был даже настоящим сикером... Рожденным как его Создатель... Просто - часть чего-то целого, негодный к применению элемент команды... Воспоминания - и те у него чужие, доставшиеся от прототипа. А дальше - только страх. Насмешки. Ужас войны, в которой ему абсолютно не хотелось участвовать... И Бесконечная тоска по чему-то, что он не мог объяснить - но что было в картотеках памяти создателя. Чему-то, что было у последнего в избытке - но абсолютно не было у несчастного Труса. И о чем он имел лишь самое туманное представление. Нет, речь не о Коннекте. Это с ним было, и лучше бы не вспоминать вовсе - потому что ЭТОТ Коннект напоминал охоту. Страх Труса был наркотиком для собратьев, превращая их в насильников, жадных и вечно голодных. Крики и мольбы отпустить его - лишь раззадоривали их... А само принудительное соединение, порой сразу с несколькими партнерами, не приносили ничего, кроме раздирающей порт боли, и чувства бесконечного унижения - после, когда ему наконец позволяли убраться прочь, чтобы кое-как избавиться от следов чужих жидкостей и свернуться клубком где-нибудь в уголке, закрыв лицевую пластину ладонями.
Клон. Просто клон.
Никто не проведет ласково по крыльям, никто не обнимет, не скажет ничего... Такого... Он обречен на одиночество. Так зачем вообще терпеть? Если можно... Сейчас прекратить все это? Это же так просто! Нужно лишь раскрыть кокпит и камеру, и вынуть тот шарков осколок Всеискры, что стал его собственной Искрой и дал ему жизнь. Элементарно! Но так... Страшно!
Пальцы Труса погладили искристое оранжевое стекло кокпита, задержавшись на окантовке. Камера отозвалась приятным теплом, и чем-то колким.
-Уууу... - Тихонько заскулил клон, омыватель каплями скользнул по щекам и длинному подбородку.
... Он сидел абсолютно один, убежав с базы, ото всех. Вокруг шумел лес, на многие мили вокруг. Тени скользили по широким крыльям, выдавая дрожь. Трус плакал, зло, отчаянно и беспомощно. Плакал - потому что не видел выхода, не видел будущего, и боялся. Одиночество пугало его - едва ли не сильней, чем страх собственного дезактива. Он желал избавиться от самого себя - и не мог. Сам не замечая того, он потер ладонью паховую пластину на узких, изящных бедрах. Еще, и еще... Ммм... Вот щиток из металла скользнул в сторону, выпуская на свет распрямившийся коннектор. Красивый, достаточно длинный и аккуратный, нежного фиолетово-жемчужного цвета, он был частью его протоформы. Никто кроме него самого никогда не касался этой красоты, не ласкал. Лишь сам Трус - в моменты, когда его никто не видел, не наблюдал за ним, - прибегал к этим «играм с самим собой», чтобы снять напряжение и утешиться. В этих играх с самим собой Сикер мог расслабиться и найти немножко удовольствия. Хоть сам момент высшего экстаза также пугал его. Особенно в первый раз - когда он еще не знал , что с ним происходит, отчего ему так хорошо. В копиях воспоминаний доставшихся ему от оригинала упоминаний об этом не было - все было тщательно стерто или же заблокировано. Результатом стало неведение. И не знать страшно, а Спросить - вообще невозможно. По сути, Трус был еще спарком, хоть и осознавал себя как взрослый мех, да и набор базовых программ был полный, но психика его была еще слишком неустойчивой. Напрасно он пытался сопоставить действительность с чужими воспоминаниями, - бедняга лишь еще больше запутывался в себе. Вот и тогда, впервые отозвавшись на странное требование системы, изучая собственный коннектор, он вовсе не понимал, для чего нужна эта любопытная - то напрягающаяся, то расслабленная - деталь. Но что-то внутри него требовало, манило, звало... Тогда-то он и открыл для себя нечто новое и интересное. Открыл особенную прелесть в движениях пальцев по упругому чувствительному стволу, более тонкому - к вершине и расширяющемуся внизу, там, где он переходил в протоформу; открыл то щемящее и немного щекотное чувство, когда собственные когти осторожно касаются самого кончика, и мягкой головки, чуть надавливая - и отпуская.... И снова, и вновь, раз за разом повторяя упоительные движения, за прокинув лицо и прикусив губы, а бедра - беспомощно раскинуты, и капельки смазки блестят на них... Удовольствие набегает волной,заряд накапливается, движения становятся все более быстрыми, нетерпеливыми, да, да, оооо... И вдруг - все взрывается, и он испуганно вскрикивает от чувства, что сейчас произойдет что-то непоправимое, неправильное;что -о ужас! - он сейчас даст течь, от высшей слабости перед самим собой... В отчаянии он пытается сдержаться, чувство давления внутри нарастает, ах, нет, он сейчас точно сольет отработку, но почему, отчего же тогда ему так невозможно хорошо???? Настолько невозможно, что хочется кричать... Пальцы стискивают основание коннектора, но остановиться нет сил... Мучительный порыв заставляет его вновь метнуться к головке, и вниз, и прогнуться в стоне и сдавленном хрипе. Головка пылает, посылая сигналы по всей нейросети. Ноги дрожжат, каблуки дожигателей отчаянно елозят по полу. Как страшно!!! Ааааааахххххх....
Последнее движение - и ощущение подступившей влаги становится невыносимым. Оптика Труса становится похожей на два переполненых ужасом блюдца. Коннектор взрывается судорогой экстаза, клон ощущает, как по внутренними каналу струится какая-то непонятная жидкость... Вырываясь из самого кончика белой вязкой струйкой. И еще... Еще... Еще.... Расплескиваясь по бедрам, по полу, по стене напротив, по животу... Как ее много! И это не отработка, это - что-то другое, оно густое, липкое, и пахнет совсем иначе... Но что же это тогда??? Неужели с ним что-то не так?? Быть может, он... Сломался?? Или подхватил какую-то заразу, и скоро деактивируется???
Перепуганный, обессилевший, Трус сидит на коленях, растерянно трогая пальцем теплую липкую белоснежную лужицу. Экстаз отступил, коннектор расслабился. Последние капли медленно стекают на пол. Абсолютно шокированный про изошедшим, Трус достал из подпространственного кармана кусок ткани и машинально собрал жидкость и комочки вязкой субстанции с нежной плоти, поспешно спрятав орудие в кармашек протоформы за паховой броней. Вслед за тем новый приступ ужаса - а вдруг другие увидят.. Это?? - заставил его невольно прикусить когти - и быстро-быстро-быстро собрать "следы преступления" со стен, пола, - отовсюду, куда долетел заряд. Уфф вроде все.. Но вот беда - Трус отчаянно спешил, и пара капель остались незамеченным. Предательские жемчужинки жидкости блестели на внутренней стороне узкого гладкого бедра... Однако не укрывшиеся от пристального взгляда Эгоманьяка, по закону подлости встретившегося ему в полутемном коридоре базы.
- Что это у нас? - мощные манипуляторы припечатали отчаянно трепыхающегося собрата-клона к стене.
- Пусти... Пожалуйста... Не надо! Мне больно!! - Бедняга пытался вырваться, чувствительные лопасти крыльев бились о металл стены, острые углы конструкций оставляли длинные царапины на фиолетовой краске. Напрасно:кто-кто, а Эгоманьяк знал свое дело.
- Ну нет, драгоценность моя, сперва ответь мне на пару вопросов. - Когти самовлюбленного клона грубо прошлись по бедру, собрав следы «преступления». - Что это? А?
- Пшел ты!!! Мне страшно!!! Отвали!!! - смущение и ужас заставили клона взорваться воплем. В голосе Эгоманьяка буквально каждый звук сочился ненавистью и издевкой. Предчувствие чего-то страшного вкупе с унижением заставило Труса вопить с утроенной силой. Он еще мог телепортироваться, сбежать, но от ужаса подпрограммы дали сбой. Что же касается синего клона - то вид беспомощно извивающегося собрата лишь раззадоривал его, утраивая и без того жадное желание.
- О, как мы заговорили... Значит, развлекаешься втихаря? Ставлю на что угодно, ты даже не знаешь, что это такое. - Эгоманьяк заржал, наблюдая за тем, как в углах оптики униженного клона закипает горячий омыватель.- Ну-ка, отвечай, как это называется? - новый толчок заставил Труса отчаянно заверещать. Эгоист поднес когти с каплями жемчужинок к лицевой пластине перепуганной жертвы.
- Н.. Не знаю.
- Что? Я не слышу!
- Я.. Не.. Знаю!!! Пусти, садист!!!! Ууууйй!
Но Эгоманьяка отчаянная мольба, похоже, лишь рассмешила. По губам клона мелькнула блудливая издевательская усмешка.
- Ну, так я тебе сейчас объясню.
Задняя пластина отлетела прочь. Эгоманьяк грубо развернул Труса спиной к себе, и рывком вошел в нетронутый порт, разорвав нежные пленки защиты. Боль взорвалась нещадно, заставив жертву взвыть на частоте ультразвука... Струйки энергона из разорванных магистралей дробно застучали о пол. Корпус клона била судорога страдания. Напрасно Трус рыдал и скулил, умоляя отпустить его. Напрасно просил не причинять ему боли... Для Эгоманьяка не существовало ничего и никого, кроме себя любимого. И сейчас был отличный шанс потешиться вволю, утолив все грязные инстинкты. Он насиловал Труса долго и грубо, пока окончательно не насытился и не отшвырнул его прочь, как тряпку, - чем тот и воспользовался, мгновенно исчезнув в пустоте - чтобы материализоваться как можно дальше от базы; и там, среди скал и теней, дать волю злости, обиде и отчаянию в горьком плаче, общая все возможную кару насильнику...
Увы, лишь в фанфиках первый Коннект через насилие приносит удовольствие и насильнику, и жертве. Для Труса этот опыт поставил жирный крест на восприятие порта как эрогенной зоны. Более того. Сам Коннект для него навсегда остался связан со страхом и болью, лишив его возможности получать удовольствие... Кроме собственных ласк... Единственным кто нашел его тогда и вернула базу, был Лжец. Пожалуй, лишь он один так и не посмел притронуться к Трусу; Наоборот, он как мог утешал беднягу, - хоть и выглядело это со стороны как сущее издевательство, учитывая способность белого клона переворачивать все с ног на голову на словах, - и даже поделился с ним обезболивающей мазью, честно под тянутой некогда у автоботского медика, за что Трус был ему благодарен. Но - не более. Бедняга не доверял никому, и неуклюжие попытки Лжеца привлечь к себе внимание трусливо и упорно игнорировал, воспринимая как опасный подвох. Эгоманьяка же он и вовсе избегал, по вполне понятным причинам. Что, впрочем,не сделало его жизнь слаще... Лишь один Старскрим, казалось, не замечал, что творится у него под носом. Впрочем клоны заботили его лишь как ударно-боевая сила. Их личная жизнь была и оставалась для него пустым звуком.

... Лес тихо шумел, ветер колыхал пушистые вершины. Ладонь не спеша скользила по коннектору, лучи солнца играли на хрустальные капельках, выступивших из ямочки на круглой головке, подсвечивая нежную ложбинку вокруг навершия, скаждый жгутик под покрытием и две мягкие выпуклости протоформы чуть ниже основания нежно-сиреневой "стрелы". Ладонь Труса задержались на них, совершила круговое движение - и тихонько сжала. Ах как приятно...
Губы Труса приоткрылись, обнажая тонкие полоски дентопластин. Прикрыв восхитительно алую оптику, он форсировал работу вент-системы, часто-часто задышав. Ох если бы хоть кто-то был рядом... Кто-то, кто мог бы помочь ему... Принять его таким, разглядеть в паническом страхе - мягкость, застенчивость и неуверенность в себе... Помочь поверить в себя... Почему, почему, почему...
Кусты почти не шелохнулись, когда чей-то силуэт возник позади бедолаги. Пара теплых ладоней аккуратно сжали покрытые конденсатом фиолетовые крылья у основания, и почти невесомо пробежались вверх - по самой кромке. Трус настолько погрузился в свои ощущения, что не успел среагировать сразу - лишь спустя клик, когда те же ладони обняли его шею, а чьи-то губы накрыли чувствительный выступ шлема, - взвизгнул возмущенно-негодующе, буквально подпрыгнув на месте.
- Аааай! Пусти! Неет!!!
- Громче, громче... - зашептал знакомый голос в аудиосенсор перепуганного сикера. - Это не Лжец. Это не я. Вижу тебе хорошо одному здесь.
Речь звучала как бред... Но для Труса, успевшего приспособиться к привычке говорившего все переворачивать с точности до наоборот, фраза была ясна.
- Лжец?!... Что... ты... Здесь? Откуда?
Губы прикусили край аудиодатчика, горячая глосса нырнула в углубления - но не нагло и требовательно, а почти невесомо. Пальцы потянули острый подбородок на себя, заставляя Труса поднять лицевую пластину вверх.
- Шшш... - Теперь Трус видел светлые губы, белый шлем и оптику, немного хитро и одновременно просяще глядящую на него. - Я все время говорю правду. Всегда только правду, но я вовсе не хочу меньше лгать. Я не следил за тобой, нет, ни одного клика, и совершенно не боялся за тебя. Ты... Всегда был веселый, Эгоманьяк так любил ласкать тебя, я не подсматривал, нет... Тебе было приятно, ты был такой... Довольный... И не уходил, никогда... Моя Искра.. Совсем не тревожилась, нет. Ведь тебе было так хорошо... Я никогда не хотел тебе помочь, нет... Но сейчас они заставили тебя остаться, я не искал тебя, и особенно здесь... Ты был здесь недавно, ты смеялся так... Я не прятался там, и совсем не смотрел как ты... Ох Трус... – Имя фиолетового клона Лжец произнес таким мучительным стоном, вновь вцепляясь влажными губами в основание шлема Труса, что тому стало не по себе,
- Так ты следил за мной?! - Трус возмущенно рванулся прочь, выкручиваясь из объятий. Но вот странно - Лжец не удерживал его. Это было так.. Странно. Вконец смущенный, Трус отполз в сторону и попытался спрятать коннектор под броню... Попытка не увенчалась успехом - слишком велико было возбуждение. Орудие удовольствия предательски сохраняло боевую готовность, никак не желая расслабляться, а малейшее прикосновение к чувствительному девайсу отзывалось почти болью.
Лжец наблюдал за безуспешными попытками Труса прикрыться.. И не смог сдержать улыбки. Его собственное возбуждение было достаточно велико, а пластина едва сдерживала напор рвущейся в бой протоформы. Опустившись на колени, белый сикер поерзал на месте, пытаясь найти удобное положение. Напрасно - за пластиной становилось мучительно тесно. Трус – бестолковое, жалкое создание – а на деле чудесное, удивительное сокровище - был перед ним, оптика его возмущенно сверкала. Ноги - скрещены, в попытке прикрыть топорщащийся восхитительный соблазн, и весь он напоминал скорее комок смятения и страха. Как же надо было его запугать... Бедного, такого... Единственного... Шарк, единственного из всех клонов - да вообще всех - кто мог понять его...
- Что уставился? - Бросил настороженно Трус, буквально съезжая с процессора от этого пристального пронизывающего, какого-то изучающего, голодного взгляда.
- Ты просто урод, Трус. Мне противно смотреть на тебя.
- Что тебе нужно? Пошел к шаркам! Мне страшно. Зачем ты следил за мной??? Что я вам всем сдался? Ты тоже, как они, хочешь мучить меня???
- Трус... - Лжец внимательно смотрел на него, не двигаясь. По узким губам блуждала смешанная улыбка, лицевая пластина -залита румянцем, особо заметным на белом фоне..." Шарк. Какой он трогательный.. И беззащитный." - Не подходи ко мне. Я хочу причинить тебе боль. Мерзкий, тупой, жалкий Трус...
Кому-то другому эти злые слова показались бы вызовом и оскорблением. Но для самого Труса они звучали как нечто невероятное, ласковое: "Иди ко мне, не бойся. Я не причиню тебе боли. Милый, красивый, хороший..."
Прибавить к этому полный желания и восхищение взгляд - и незримые нити энергополей, по тянувшихся друг к другу сквозь небольшое, разделявшее их расстояние, - как нейросеть и искра Труса отреагировали острой приятной пульсацией.
Коннектор меж скрещенных ладоней дернулся, роняя на траву прозрачные капельки смазки.
Это было уже слишком. Лжец мысленно взвыл. Ну что Трус медлит? Как давно он мечтал хоть раз обнять этого беспроцессорного, прижать к себе... Попробовать его, всего... И - не отпускать. Никогда. Чтобы никто не смел приблизиться к нему на расстояние выстрела. Или больше. Чтобы никто никогда не заставлял его бояться... Неужели он не понимает его, слов?
- Трус, я не хочу чтобы ты меня слушал.. - Он протянул манипулятор и кончиком когтя коснулся предплечья сидящего напротив сикера, дополнив движение самым проникновенным взглядом, на который только был способен.
Правда, речь его была сбивчивой, голос клона взволнованно вибрировал. Напряжение внизу все возрастало. Белоснежная лицевая пластина пылала, глосса нервно металась по губам, взгляд стал острым, умоляющим.
- Не прощай меня, не надо. Я не опоздал, нет... Ооо... Ты... Я ненавижу тебя, почему ты никогда не прячешься от меня? почему? Я лгу, вру все время, но ты понимаешь меня... Почему?!
- Лжец.. - Трус хотел что-то сказать, но тот не дал ему произнести ни слова. Просто не смог справиться с собой... Пружина лопнула. Лжец птицей бросился вперед - и бесцеремонно заткнул рот любимого жадным - и пропитанным горечью поцелуем. Трус не мог понять что происходит, в какой-то момент страх вернулся. Сикер дернулся и почти зарычал. Однако Лжец уловил неуверенность партнера, и вместо того, чтобы силой подчинить его, - сосредоточился на крыльях, облизывая, лаская, потирая и покусывая их, жадно, исступленно, особо концентрируя внимание на самых кончиках - и основании, пропитанных датчиками нейросети. Это напоминало безумие. Удовольствие вспыхнуло искрами - и рассыпались по корпусу, растворяя в себе ужас и неуверенность. Лжец опрокинул враз обезоруженного Труса на траву, подмяв под себя, но не хищно, или жестоко, как Эгоманьяк. Нет. В каждом его движении ощущалась мучительная, безмерная, почти неестественная нежность. Но неестественность была лицом Лжеца, и говорила об обратном... Лжец был таким во всем - чтобы понять его, нужно было суметь заглянуть глубже. Как в отражение, в негатив, обернув его к свету... Трусу это удавалось, давно. Он единственный из всех с самого начала понимал белого сикера, улавливая подтекст и сопоставляя с реальностью. С самого начала, с того знаменательного спора Лжеца со Скримом... Белый клон был загадкой для всех. Но не для Труса... Никто не мог понять, серьезен ли Лжец - или насмехается, что в его словах правда, а что - гротеск. Эта особенность встроила между Лжецом и прочими клонами некую пропасть. Лишь Трус не ощущал этого барьера. И сейчас, каким-то внутренним чутьем, он понял... И расслабился, разом, подставляя себя под жадные поцелуи. Страх покинул его, уступив место чему-то новому, тому, что он ждал и боялся. Чем Лжец тут же воспользовался, оплетя фиолетового клона собой, словно заключив его в кокон. Крыло к крылу, искра к искре...
Вот глосса белого сикера лихорадочно скользит по кромке крыла - и по шлему, губы касаются оптозатворов, и кончика носа, и щек, и замирает на губах, чтобы мгновением спустя проникнуть в его рот, бережно, осторожно вцеловывая нежность, в то время как ладони исступленно ласкают корпус, и плечи, и шею, и - вниз, на талию, туда, где пульсирует восхитительный сладкий комок тепла. Его собственная паховая пластина снята, и белый упругий коннектор - чуть более тонкий чем у Труса - доверчиво жмется о фиолетовую плоть, капельки липкой горячей смазки смешиваются. Оооо как хорошо...
- Ненавижу тебя. Ненавиииижууууу... - Лжец тяжело дышит в аудиодатчик, и трется щекой о щеку Труса, а бедрами - о фиолетовую плоть, ловя слабый стон.
- Ох, Лжец...
- Дотронешься до меня - убью! - Шепчет Белый сикер в ответ, и Трус робко откликается, впервые обнимая партнера, в свою очередь нерешительно касаясь белых крыльев. Мигом позже информационное поле вспыхивает, принимая на себя невообразимую нежность, заставляя его отвечать поцелуями на стоны партнера, умеющего сквозь ложь говорить правду. Такого удивительного, такого... Но вот Лжец отпускает его, ускользает из объятий, опускаясь куда-то ниже. Трус ощущает горячее дыхание на вздыбленной, напряженной до предела плоти, осторожное касание чего-то мягкого, длинного, гибкого, влажного и горячего, поглаживание ладоней - и страх возвращается с новой силой. Что он задумал??? Что собирается сделать??? Неужели что-то ужасное??
Но ласковое касание и доверчивый поцелуй в бедро возвращают спокойствие. А слова - заставляют сладко вздрогнуть в предвкушении невозможного:
- Бойся, только бойся, чужая Искра. Сейчас тебе будет немного больно...