Единство противоположностей. Глава 9. Кнокаут и Офицер. Эйр.

- Сейчас все крылья склеятся… - Офицер зажал манипуляторы гонщика и развел ими колени эрадикона.
Эйр оскалился и запротестовал.
- Обучение из серии «принуждение-интерфейс-насилие-боль»? - Кнокаут взглянул на Эйра под синтетическим углом: красивый фейсплет, точеный корпус, тонкие нежно-фиолетовые крылья. Три клика и синтетически-ускоренный процесс стал выжимать из искры интерфейсный азарт.
- Нет. Это… другое… - Джет посмотрел на него сверху вниз. - Будь моя воля, я бы всех заставлял начинать в приемной позиции! Начинать ведущим - серьезное испытание. Ты не имеешь права причинить ему боль без его согласия и выгрузиться раньше, чем он, а это, поверь мне, бывает крайне сложно. Поэтому, для вашего примирения, тебе сейчас нужно очень хорошо постараться, хотя с первого раза вряд ли получится...

Распылитель неуверенности сделал плоскости эрадикона идеально восхитительными. Поглаживая крылья, и прогибая его в удобное для себя положение, Кнокаут начал понимать, почему многие не заморачиваются классикой партнерства, предпочитая заводить отношения с эрадиконами. Они покладисты, услужливы и готовы подчиняться - идеальные партнеры! Только один серво, а Эйр готов принять хоть все десять, так его распалили близость Джета и синтетик. Не находя точек приложения, энергообмен запустился по замкнутому циклу, Эйр задрожал и сам вскинулся навстречу гонщику, требуя вторжения.
«Уже готов?» - Кнокаут сдернул мешающую броню и начал резко вбивать в его боковые порты свои неразработанные штекеры, добиваясь полного контакта.
Эрадикон скрипел, метался, прижимаясь маской к красной броне, выгнулся и ослаб, когда Кнокаут навалился особенно сильно.
- Полегче! - Офицер придержал энтузиазм ученика за колесную тягу, - мастерство интерфейса через ТНК не передается. Хотя, независимо от количества, в плане качества в нём есть свои гении, просто таланты и даже бездари… а есть и супер-идиоты…
Кнокаут давно привык, что у него всё в кучу - и взлет, и падение, и дезактив, и кайф. Данные об активации передающей системы вспыхнули за считанные клики до того, как Офицер коснулся его брони, раскрывая основной порт эрадикона.
Контуры замкнулись, нейросеть накалилась до предела, и Кнокаут обрадовался, что долго не продержится. Мнение эрадикона ему было фиолетово, но перечить Офицеру не хотелось:
- …?
- Салютуй для себя! Я сам пожму его потом... - Джет притормозил ритм отдачи, но Кнокаут сдержаться не смог.
Плотность контактов была такая, что он невольно вскинулся, насаживая Эйра на себя. Ещё чуть-чуть активности и этого хватило, Кнокаут впился когтями в тонкие крылья, стиснул штекеры и забился о горячий корпус, изливая по всем каналам свой первый восторг.

Эрадикон рычал и требовал продолжения, но Кнокаут этого уже не слышал. Под бомбардировку собственных пороговых импульсов он сполз с платформы на пол: «Полный аффект, вот что это…»

Часть 5. Вечный партнер не терпит конкуренции.
Во все времена про ту сторону рассказывали многое, пугали адом Плавилен, прельщали идеалами Праймаса, но всё не подтвердилось.
Вечность оказалась мутным фиолетовым сумраком, и он плавал в нём, не понимая пространства и не осознавая время. Постепенно он привык к мерзкому ощущению тошноты и невозможности ориентации. Он и раньше-то многого боялся, а теперь… и это лишний раз доказало, что Вселенная слишком огромна и непредсказуема для его маленькой тающей искры. Он не сразу осознал, что это - его дезактив, и бродил в тусклом Вселенском мраке, загребая неупокоенной искрой свои прошлые грехи.
Иногда он мог навестить своего партнера на светлой стороне, когда тот обнимал очередного претендента на потерю корпуса, и тогда он не знал жалости, и прежняя робость была ему не свойственна. Если бы кто сказал ему раньше, что он, не раздавивший и скавенджера, будет так легко выжигать чужие искры, он бы не поверил. А сейчас - перешел бы на любую из сторон, не желая быть прислужником фиолетового Хозяина, заманивающего на его сияние других…

Непонятно сколько времени прошло, и он снова ощутил чье-то неосторожное присутствие на периферии своего невнятного мира. Что-то зарождалось. Что-то вроде светлой пульсации. Пульсации чужой искры.
Миры на миг соприкоснулись, позволив нащупать связующую нить, и он потянул за неё...

… вот партнер, пока недосягаемый, вот полуискровый, у шеста, один, без своры поддержки, а вот и столь нужное отражение. Он спустился к разметавшемуся гонщику, рассматривая.
Такой же, как он, как и предыдущий желтый, а теперь красный, всего-то делов. И эта броня будет смотреться неплохо. В итоге её можно и перекрасить…
Желание хоть на клик обнять партнера превысило ненависть к Хозяину, перекодировавшись в несовместимую смесь праведности и злости в попытке обмануть всех и сразу.
Он обнял красную броню и начал вытеснять его искру.

***
Кнокаут провалился в непонятный мир, наполненный фантомами тех, кто еще недавно был здесь, а потом - будто встал и вышел. Почувствовал, как сквозь него течет время, и его призрак, наряду с другими, бродит по знакомым отсекам. Он тоже ощутил чье-то внимательное присутствие на периферии чужого непонятного мира. Какое-то едва уловимое изменение полей. Что-то клубилось вдалеке. Что-то вроде фиолетовой пульсации, обрамленной звездным сиянием непостижимой тайны. Не будучи активно верующим, он удивился, определив место, где ещё существующие приветствуют навсегда дезактивированных: «Праймас?», но ошибся стороной.
Отсек утонул в фиолетовой дымке. Ровное тусклое свечение, то ли поднимающееся снизу, то ли льющееся сверху, с замечательной ритмической отдачей. Как будто какой-то огромный и фиолетовый с Юникроновски красивой оптикой захватил его искру и потянул на дно черной затягивающей воронки, и не было ни единого шанса, никакой надежды вырваться.
Кнокаут заметался. Некий новый монстр пожелал быть его Хозяином. Он счел необходимым подвести его почти вплотную к тому, что раньше представлялось ему счастьем, и на Кнокаута снизошло всепожирающее фиолетовое пламя. Как ни странно, в нём было что-то и от ярости интерфейса - ослепляющий жар, навязывающий наслаждение и стремящийся поглотить его без остатка.
«Юникрон?»
Ворны спустя он, поняв ситуацию, предпочитал смотреть на произошедшее в дальнейшем, как на вспышку собственной ярости, неконтролируемой, почти бессознательной, хотя на самом деле его тогда обожгло абсолютно ясное и невыносимое осознание того, что он ненавидит Юникрона и, в тоже время, не желает ему противостоять. Не дико ли это? Что-то вроде полета над бездной… и так притягательно, что нет никакой возможности остановиться. Единственное, что пришло ему в процессор тогда - материализовать дрель и просверлить в Юникроне дыру, чтобы монстра затянуло туда, и он исчез.
Что и случилось.

***
Офицер наотмашь бил его по фейсплету, приводя онлайн.
- ОН здесь! - визжал вырывающийся из фиксаторов эрадикон, - отдай ему Красного! Отдай!

Это потом Кнокаут дознался, что Эйру по элерону было, кто появлялся рядом с Офицером, лишь бы не было никого. Тогда не будет ужасающих переходов с той стороны. У эрадиконов нет личной классической связи с Праймасом, и они избавлены от прямого контакта с Юникроном.

- Иди! - Офицер отворил входную панель. - Нам нельзя больше быть вместе!
Кнокаут развернулся и вышел, успев заметить, как его смутный фиолетовый призрак скользит по слегка запотевшей зеркальной панели.

***
За порогом - начало орна, раннее и беспокойное.
Кнокаут сходу врубается в общий поток: «Бред, бред! Какой Юникрон? Какие переходы?»
Начинающийся орн сметает излишнюю настороженность и растворяет пугливость, позволяя Кнокауту окунуться во временную защищенность от некой неведомой жадной силы, неотступно следящей за ним из-за темных углов.
«Полный абзац! Приглючилось всем с синтетика, не более…»
Вот он - юный, крепкий, вся жизнь впереди…
… и приходит к мысли, что на партнерство Офицера нужно дожать.
Любым способом…

Часть 6. Первый преднамеренный дезактив.
Кнокаут в который раз прокручивает заказное видео.
Центр ближайшего сателлита. Эйр что-то канючит, Офицер успокаивающе поглаживает острые крылья. Кнокаут, наблюдает за ними давно и удивляется Джету. В понимании того времени колониальные эрадиконы стоят гораздо ниже любого трансформера. По существующим законам с ними нельзя оформлять официальное партнерство, их нельзя дезактивировать, но их можно интерфейсить.
Их можно любить…
И Кнокаут неожиданно замечает, как серво Офицера ласково и оберегающее проходят под его задний шиток. Совсем чуть-чуть, но этого хватает, чтобы возбудить подозрение - вот кто истинный соперник, обогнавший его на трассе партнерства! Вот искра, затмившая оптику Джета! Эрадикон, кирпичом его Альфу, которой у него никогда не было!
«А с Юникроном мы как-нибудь между собой разберемся…»

***
Кнокаут ходит кругами, не смея приступить к задуманному. Он желает, во что бы то ни стало, отправить надуманного соперника в вечный офф и, как локомотив, всё сметает на своем пути.
Безжалостно эксплуатируя Саундвейва, Офицер наблюдает за его метаниями.
Яркий гонщик, быстрый, сильный, стильный...
Теперь он реально опасный монстр для этого мира практически во всём, до чего может дотянуться.
В свое время Альфа постарался и активировал для этого мира эту нереально красивую искру.
Речет не пожалел сил и прокачал для этого мира серьезного профессионала.
Офицер выкатил в этот мир идеальный кроссовер для интерфейса.
Уже нельзя отступать, и придется поучаствовать в обкатке спеца по дезактиву.
Как приятно наблюдать за ним, хитрым, опасным, но ещё непредсказуемым.
Непредсказуемым для самого себя.
«Ну? Где же хваленая выдержка?!» - Офицер вздыхает. Отпущенное на общение время быстро заканчивается.

***
Кнокаут притаился за углом. В манипуляторах - обрезок трубы, в искре - яростное желание чужого дезактива. Социальные решетки проломлены вчера, а завтрашние стазис-наручники ещё кажутся мифом.

«Он меня сейчас по кумполу долбанет…» - Эйр пытается абстрагироваться от шлемовредительской ситуации и подставляет сзади дополнительный щиток.
«Абстрагируйся!»
Кнокаут выскакивает и с размаху лупит эрадикона по шлему. Со звоном отлетает какая-то деталь.
«Мою… альфу!» - эрадикон картинно оседает на плиты.
«У тебя его никогда не было»
«Это с какой стороны посмотреть… И когда только закончится ваш балаган? А как я сереть должен?»
«Да он с перепугу и не заметит…»
Кнокаут затаскивает эрадикона в наемный крейсер и, оглянувшись, отправляет вслед за ним отлетевшую деталь.

***
Эйру надоело болтаться в грузовом отсеке: «Куда гребем?»
«Тебе лучше не знать… Поистерим-ка мелкого!» - Офицер скинул координаты своему напарнику, - «только не всерьез…»
На очередном повороте, где сроду никогда никого не стояло, его лениво отлавливает патруль. Заприметив их еще до поворота, Кнокаут безотчетно пропустил два крейсера вперед, но патрульный тормозит весь поток и указывает:
- Вы!

Патрульный придирчиво выверяет данные. Кнокаут активно шинкует обаяние с эрудицией, но он несет его карту в полис-крейсер.
Есть от чего напрячься: «Что-то не так, что-то не так», - барабанят серво по панели управления, - «что не так?»
Дозорный более высокого ранга подходит и просит выйти.

Кнокаута вырывает из метаний, нужно подчиниться. «Облава?» - его уже колотит как в системной лихорадке. Эрадиконы не полноправные члены общества того времени, но их дезактив карается сурово. От паники гонщик уже не понимает, как будет отплевываться от проблем. В процессоре выстраивается идиотский план – кого из должников позвать на помощь, что сказать Офицеру, и в нем уже сквозят нотки принятия вины.
«А вот Старкскрим точно бы придумал как минимум три шикарные отмазы…» У Старскрима всё по-другому: не договаривать, не «понимать», ни в чем не признаваться.

Патрульный просматривает карту Кнокаута, поглядывая на него вскользь и испытывающее. Но «пнутый» Старскримом, Кнокаут принимает решение держаться в несознанке до конца.

Вроде какой-то стук.
Кнокаут замирает.
Патрульный оборачивается:
- Куда направляетесь?
- Домой.
- Счастливого пути! - и вручает ему датапад…
Кнокаут валится в крейсер и не в силах включить управление…
Офицер улыбается: «Привыкай! Жизнь, она такая жизнь…»

***
Третий уровень. Чуть ниже - жерла плавилен. От буйства пламени здесь нет связи, и вокруг - никого. Надо приструнить искру и завершить начатое. Температура в домнах такая, что от соперника останется лишь фиолетовый дымок, и никто его не отыщет.
Кнокаут вытаскивает эрадикона на плиты. По ещё не серой броне пляшут отблески пламени, будто смеются: «Этого ты никогда не забудешь…»
Не забудет.
Первый дезактив не забывается никогда.
Впрочем, как и второй.
Как и третий.
Как и все последующие, какой бы циничной искра не была, и Кнокаут знает это, как никто другой.
Манипуляторы замирают, коснувшись фиолетовой брони… какие тонкие плоскости… какие острые крылья… Эйр подарил ему радость интерфейса, ни жестом не показал, как ненавидит его, а он…
Он отплатил ему сполна.
И пусть Эйр - эрадикон полуискровый, или как там их ещё называют, но Кнокауту он существовать не мешал. И активировался он на этой стороне совсем не для того, чтобы Кнокаут вдруг взял на себя роль Праймаса и подкорректировал его судьбу.
«Что я наделал…» - но судьбе уже не изменить. Ни своей, ни чужой, и она крепко обнимает, запаивая воедино.
- Праймас… - но привычные слова замирают на губах...
Как обратиться? Что просить и какими словами?
Прости меня Праймас за мой гнусный преднамеренный дезактив? А сколько реально стоит у Праймаса искупление содеянного? Явно не три тонны кредиток, пожертвованных на благие цели, как прописано в реестре штрафов Совета Кибертрона…
- Праааймаааааааас! - как глупо и гулко звучит великое поименование среди пустоши над первым дезактивом.
-Праймас… Прошу, верни всё на свои места… - Кнокаут падает ему на броню. Раскаяние совершенно реально и, кажется, его можно увидеть и ощутить.

Офицер дает отбой.

Просьба к Праймасу удовлетворена.
Эйр стонет и судорожно дергается, призывно поворачивая фейсплет.
Кнокаут и ликует, и пугается одновременно. Юникрон с ним, с Праймасом, но Офицер не простит ему нападения на любимца при любом раскладе.
«Расплавить!» - испуг снова давит сбросить эрадикона в домну.
«Я же только что сам просил Праймаса…» - раскаяние не позволяет завершить намеченное. Кнокаут поднимает оптику, но в смеющихся языках пламени ответ не проявляется бегущей строкой.

Сканер выдает наличие хорошо функционирующей искры, степень повреждений минимальна. Кнокаут подключается напрямую и неожиданно для себя успокаивается - от такого не улетают в дезактив. Можно быстро заварить трещину в шлеме и поднажать на Эйра, чтоб не сливал инцидент Офицеру, а лучше всего подтереть память. И пусть его преднамеренный дезактив навсегда останется его личным маленьким кошмаром. Он размыкает соединение и кидается за профнабором…
…но пять теней перегораживают путь.
«А вот и персональное приглашение к Юникрону… Какие красивые у него сотрудники… » - еле хватает сил затормозить.
За крыльями пятерых эрадиконов приземляется ещё шесть.
Здесь его корпус точно никто не найдет и никто его не услышит. Он сам придирчиво выбирал и место, и способ утилизации.
Что ж. Видно, Праймас лично попросил Юникрона взыскать плату за попытку дезактива.
Нужно суметь принять насмешку судьбы. Так, кажется, научал Офицер…

Следуя внутренней иерархии, эрадиконы делают шаг вперед. Кончики их крыльев образуют четкий непреодолимый эллипс. Эйр поднимается и замыкает линию нападения. Теперь их двенадцать, полный боевой расчет.
Кнокаут с достоинством выпрямляется и готов принять бой, хоть знает, что наверняка погибнет. Отступать некуда - позади бушующий ад.
«Великий шутник Праймас …»

Ведущий эрадикон высылает своего правого в нападение. Кнокаут чуть запаздывает. Схлестнувшись, они короткими ударами проверяют друг друга на выдержку и прочность. Одна ошибка и спорт-кар летит на плиты, еле тормозя когтями у края. В бой вступает второй и слету сбрасывает Кнокаута в домну…
Какой смысл орать перед дезактивом? Кнокаут сцепляет денты и накрывает шлем манипуляторами, задраивая оптику, хоть это не поможет.
Через три клика - конец. Искра почти готова принять его, как грубый рывок заставляет раскрыться. Ведущий спикировал следом и тормознул его за колесную тягу. Бросок и Кнокаут, кувыркаясь, снова летит в объятия пламени. Попытка перекинуться в джет бесполезна, в турбулентном потоке ему не удержаться, не та конструкция корпуса, но всколыхнувшаяся жажда к жизни заставляет выщелкнуть крылья. Ещё рывок - правый эрадикон ловит его у самого растра. На игрушку уже выстроилась очередь. Дезактив обычно один, но сегодня - особый день и Праймас дарит возможность испытать это чудо не раз и не два…
Наигравшись, его выкидывают на плиты. Приземлившийся следом главный дает знак оттеснить караемого от пропасти.
Странная забота. Похоже, решили круто поразмяться. На всех его не хватит, но сдаваться Кнокаут тоже не желает и дает понять, что будет биться до последнего. Ему всегда хотелось поучаствовать в серьезной драке, вроде тех, которые обычно расписывали боевиконы, нагрузившись всерхзаряженным без меры. Интересно, сколько в таком ритме можно реально продержаться…
Правый эрадикон уступает место левому и так по кругу. Изнеможение ломает шарниры, но Кнокаут поднимается снова и снова. Эрадиконы, молча, и без неприязни наблюдают за его сопротивлением, не забивая окончательно, и не пуская к плавильням. По сути его даже не бьют, а больше валяют по плитам, выматывая до дезактива, а Праймас делает вид, что подох и даже не воняет паленой изоляцией.
Ещё бийм, и он лежит кучкой болтов у стоп ведущего.
- Докатили до кондиции? Поднимайте!

***
Боковой отсек из череды внутренних залов закрытой колонии. Кругом совершенно невозможная толкотня, эрадиконы снуют туда-сюда и будто не замечают собравшихся.
Теперь не Эйр, а он пристегнут к чуть наклоненному шесту. Вокруг него сидят Главный сотоварищи и расслабленно потягивают энергон. Периодически они тормозят мимо проходящих и отдают им невнятные приказы. Рядом, на коленях стоит Эйр и, хоть говорить ему запретили, визор вспыхивает немыслимыми цветами в попытке объясниться.
- Красавчик! - Главный проводит своими серво по белому фейсплету.
Когда примиряешься, что сдохнешь, всё становиться особо параллельно, и Кнокаут уже не отстраняется. Ему почти всё равно - коннект или дезактив. С вероятностью в 99,9999 процентов будет и то, и другое, непонятно правда, в какой последовательности, но не всё ли равно?
Желая ускорить события, Кнокаут ловит кончиком глоссы острые серво.
- Не лижись, не разберем! - Главный разворачивает его на себя.
- Мне позволено жить? - легкий сарказм, очень кстати, маскирует отчаянно вспыхнувшую надежду.
- Ты же его не расплавил. - Главный отщелкивает свой визор и удивленно рассматривает провинившегося. Приятный сюрприз, красный гонщик владеет редким эрадиконским диалектом. У алого наглеца очаровательный акцент, но надо отдать должное, он правильно выстраивает фразы.
- Я был в шаге от этого.
- Желать и совершить - разные состояния искры, - ведущий эрадикон колонии ни чем не отличается от боевикона, такой же хищный и опасный.
Он прошел последнюю войну до конца и, в отличие от Кнокаута, умеет убивать:
- Дайте-ка мне его выпускную работу!
С поклоном подносят затертый датапад.
- Какая востребованная офигенция… - Главный осматривает потертую рамку, - каюсь, тоже люблю почитать сей нудный труд в оффлайн грядущий. А как она тебе?
Главный оборачивается. Позади него (вот это удача!) эрадикон с бинарным визором.

В свое время тема эрадиконов увлекла Кнокаута настолько, что он посвятил им свою выпускную академическую работу. Разучить их язык и повадки не составило особого труда, однако понять систему ему не удалось, и причиной тому - бинарный. Без этого важнейшего звена понимание организации рушилось как строения из плашек. Можно было злиться посулами и сорить кредитами, но двухвизорный ускользал от него, чем выбесил неимоверно. Он лично гонялся за ним по Аякону, пытался купить у наемников принудительную встречу, но те только пожимали пластинами: «Катил бы ты свои идеи до Полигекса, придумщик дотошный. Всей колонии противостоять ни сил, кредитов не хватит»,- и были совершенно правы.
Работа осталась незавершенной. Нет, нет! По ней он получил самые полярные отзывы из всех ожидаемых, но недоделка досадной статикой затаилась где-то между пластинами конденсаторов.
А сейчас, вот он, собственной персоной. В отличие от Главного он колесный, неказист и, вероятнее, чуть ниже его самого.
Бинарный принимает от Главного датапад:
- А мне особенно нравится фраза: «…их искра, по силе соответствует обычной трансформерской, но им не хватает мощности процессора для адекватного накопления информации, поэтому они ходят стаей, один помнит одно, другой - другое и вместе они образуют определенную ячейку памяти. Количество эрадиконов равно объему гигов…» - фантастические прозрение! А про способ рекомпиляции искр тут особая ересь… - бинарный перематывает текст.
- У меня не было доступной информации! - Кнокаут абсурдно пытается отстоять свой труд.
- Да забей! - разворачивается к нему Главный, - приступим к искуплению вины? Каким методом предпочитаешь?
Кнокаут пожимает плечами. Главный щелкает когтями, сотоварищи отстегивают гонщика и толкают Эйра на шест.
Рокировка завершена и теперь Кнокаут стоит перед Эйром на коленях. Не трудно догадаться, что ему предлагается отлизать прощение своей глоссой.
Кнокаут задумчиво расцепляет его коленные накладки. Любимец Офицера упорствует.
- Маешся между бриймом позора и потусторонней вечностью?
- наклоняется к Кнокауту Главный, - Стремает?
- Нет. Просто никогда этого не делал. Никому. И себя не давал.
- Ни разу? Во столько ворн? А нам всегда казалось, чем ярче броня, тем тоньше тормозные диски…
Кнокаут снова пожимает плечевыми накладками, смущение растворилось вслед за пережитым ужасом:
- Так уж вышло, - он согласен отработать своё зло таким примитивным способом.
Главный и бинарный пристально смотрят ему в оптику, но Кнокаут не сомневается в принятом решении.
- Тогда стоит поучиться. За принятие вины стоит наградить, - и Главный снова щелкает когтями.
Обратная рокировка. Кнокаут вскрикивает, когда его поднимают с колен и прижимают к шесту, а Эйра разворачивают к нему фейсплетом.
- Я думаю, ТАК будет более правильно? - Первый эрадикон колонии обращается к Эйру.
Тот с готовностью разводит Кнокауту колени и прикусывает за паховую пластину, пока Система вновь не переиграла. Он не считает нужным унижать Кнокаута, тем более перед всей колонией.

Кнокаут вроде и не протестует, но Главный и бинарный всё равно удерживают его, фиксируя шарниры.
Ласка идеальна, Эйр изучил его предпочтения. Осторожно проводя глоссой по нижнему пазу, он вдруг без предупреждения забирает коннектор на всю длину. Кнокаут не может сдержаться и кричит, так ему хорошо. Гораздо интереснее, чем с самим собой, и даже причудливее, чем Офицером.
Азарт идет на взлет по любимому стандарту, но тут Эйр набирается наглости и продавливает свой серво ему в выхлоп. Вторжение настолько неожиданно, что Кнокаут давится криком, ситуация не понята. Нейросеть содрогается от наложения разнополярных импульсов, но Эйр легко разбирается, на что нажать, чтобы система оценила его талант добывать для неё удовольствие. Пара движений и смазка, вытекающая из портов, становится жидкой, Эйр собирает её для облегчения проникновения в не совсем причинное место, но Кнокаут уже привык к жесткой ласке и рычит, требуя более твердых маневров.
Эйр продвигает серво глубже и грубее, не забывая по основную стимуляцию.
Кнокаут с трудом приподнимает фейсплет. Ему нравится смотреть, как тонкий манипулятор Эйра с длинными холеными серво медленно и возбуждающе проходится по его пластинам.
Бинарный нависает над Кнокаутом и ловит его фейсплет:
- Ты будешь отчаянно любить интерфейс… яростно и до дезактива опасно… Смотри на меня!
Кнокаут совершает насилие над системой визуализации. Не в силах оторваться от сдвоенного визора, он вдруг оказывается в ловушке.
- На меня смотри! - Система замыкается в кольцо, возбуждая его через глоссу старательного Эйра, и высасывая эйфорию через бинарного.
Но самое улетное - теперь и Кнокаут растворяется в этом вихре. Микрокликовые потери ориентации соединяют его с колонией, давая возможность встроиться в её структуру, и изнутри почувствовать её величие.

Он ошибался. Бинарный не вожак и не трудяга. Всё бесхитростно просто как дырка в гайке.
Он - банальный информационный канал, замыкающий Систему на себя. Это стало ясно только в объединении и оно того стоило. Через бинарного Кнокаут дотронулся до каждой искры и прикоснулся к информации, которую ему не накопить за миллионы ворн.

Система распределила интерфейс по ролям и, как талантливый механик, без особого напряга потянула его эмоции, раскачивая поле и наращивая силу отдачи. Приветы от передающей и топливной системы запульсировали в такт каждого движения Эйра. Он невыносимо техничен, и Кнокаут в который раз убедился, что возможности Системы безмерны… Почти…
Острое жало Эйра затанцевало по сегментам, чередуя нажим и вибрацию.
- На меня смотри! - Система не упустит забавы и растягивает кайф, удерживая открытие грудной брони манипулятором Главного.
«Всё! Всё… всё...» - сладкие мучения перешли в пугающе знакомое чувство, словно в пазы двойного визора начало затягивать искру, - «Всё!!!»
Но только Система решает, когда прекратить измываться:
- На меня смотри!
И не ослушаться. Кнокаут воет и бьется о шест, система вылизывает всполохи удовольствия и обшаривает закоулки памяти.

***
Система удовлетворена по всем фронтам.
- Разряжай! - отчетливая команда Эйру, и Кнокаут взрывается по всем доступным контактам, позабыв пригасить оптосенсоры.
Он часто будет потом вылетать в перезагрузку с адски полыхающей оптикой, круша общепринятые мифы про задраенные оптозатворы, и пугая сопереживателей до дезактива.

***
- Кати домой, не парься, крейсер вернем на родину, - бинарный притягивает его ближе, - Эйр тебе не конкурент. И первому партнеру Офицера соперником не был. А про Юникрона - лютая правда… - и свет его визора растворяется среди миллиона аяконских огней.
Кнокаут приходит в себя в личном отсеке: «Юникронски досадная промашка. А Офицера стоит дожать…»