Свет.

Четыре дня прошли для Джаза как в тумане. Он был расстроен, даже слегка раздражителен, не в силах выбросить Проула из головы. Десептиконы пока сидели тихо, и он был этому рад – он сомневался, что в таком сумбурном состоянии смог бы нормально драться. Сентинел Прайм только подливал масла в огонь. Этот мех много болтал, но вовсе не был идиотом – он без труда вычислил источник скверного настроения Джаза и принялся того поддразнивать.

- Тебя отвергли? Бедняга!

- Захлопнись, - буркнул Джаз.

- О, да брось. Что ты вообще в нём нашёл? Более мрачного меха я в жизни не видел.

- У него есть на то причины.

- Или он просто повёрнут на драматизме, как все ниндзя.

- А ты – просто идиот! Тебе так нравится грести нас всех под один шаблон?

Сентинел лукаво усмехнулся и пожал плечами, и Джазу остро захотелось, чтобы его уставные правила испарились на три секунды – ровно столько ему понадобится, чтобы засунуть нунчаку в глотку своему начальству. Затем он решил, что это будет пустой тратой хорошего оружия, и оставил эту мысль.

- Да иди ты!

Подтрунивания на эту тему были Джазу крайне неприятны. Поэтому он отправился погонять по шоссе в одиночестве, дабы не угодить под арест за нападение на старшего по званию.

«Придурок, да что он вообще знает?»

Джаз пытался бороться со злостью. Проул был чем-то особенным – словно дивное сокровище, скрытое под грудой хлама. И Джаз знал, что нерешительность в этих чувствах была непозволительна в подобной войне, когда каждое новое мгновение грозило полной аннигиляцией.

Он не понял, что проехал на красный свет, пока по аудиодатчикам не ударил рёв гудка грузовика. Быстрый поворот спас его от прямого удара в бок на перекрёстке. Ему вслед неслись ругательства.

Следующий квартал Джаз проехал в угрюмом молчании.

Нужно что-нибудь для него раздобыть. Но что? Что-нибудь стильное? Нет, нет… это должно быть что-то на его вкус, но до чего смог бы додуматься только я. Музыка здесь не прокатит…

Тихое, гулкое постукивание заставило Джаза резко дать по тормозам – хвала Праймасу, за ним никто не ехал. Он сдал назад, к предметам, издающим этот звук. Это были несложные небольшие конструкции – шесть полых деревянных палочек, собранных в круг, с кусочком дерева в серединке между ними, о который они постукивали при дуновениях ветра. Две других выглядели просто как горизонтальная палочка с бамбуковыми трубками, подвешенными под ней вертикально, как бахрома.

«Для влюблённого в природу», - гласила надпись под ними.

Идеально.

«Эй, Бамблби!» – передал Джаз по радиосвязи. – «Ты не спишь?»

«Мм… Джаз?»

«Ага. Слушай, ты не мог бы немного поприставать к Проулу? Хочу сделать ему сюрприз. Можешь задержать его на складе… ну, минут на двадцать?»

В голосе Бамблби зазвучали нотки превосходства:

«Без проблем. Но за это ты должен мне игру.»

Ничуть не смутившись, Джаз качнулся на колёсах.

«Супер! Спасибо, парень!»

Он выключил коммлинк и трансформировал одну руку, потянувшись к необычным, инопланетным артефактам. Они были хрупкими и маленькими и требовали крайней осторожности.

- Эй! – из-за стеклянной двери выскочил маленький, лысый владелец магазина. – Эти колокольчики денег стоят, приятель!

- А?! – Джаз от неожиданности дёрнулся назад на пару футов. – Что? Денег?

Лицо мужчины приобрело ярко-алый оттенок, и он протянул руку.

- Да! Плати! Или мне позвать копов?

- А, прости. Вот, - Джаз открыл дверцу и опустил на ладонь человека небольшой куб энергона. После чего рванул по дороге, совершенно не подозревая о своей ошибке с валютой. – Спасибо!

- Эй! Это же не… - голос разгневанного человека пропал за рёвом Джазова движка.

Машин на улицах было немного, и дорога до склада заняла пять минут. Никто не обращал никакого внимания на спортивную машину с рукой, держащей китайские колокольчики.

Джаз принял двуногую форму и заглянул в окно. Проул был занят попытками научить Бамблби кое-каким позициям Металликато. Хорошо. Отлично! Ухмыляясь от аудиодатчика до аудиодатчика, Джаз запрыгнул на крышу и взобрался на огромное дерево. Было ветрено – ещё один плюс, больше похожий на предзнаменование.

Он потратил больше десяти минут на привязывание каждого набора колокольчиков к самым верхним веткам – Джаз никогда бы себе не простил, если бы оборвал их ниточки – но был вполне доволен результатом. Всего было четыре набора, по одному на каждое направление, и они издавали прекраснейшее гулкое перестукивание. Собранные в круг колокольчики висели с северной и южной стороны, а те, что с рядами бамбуковых трубочек, – с восточной и западной. Все вместе колокольчики звучали подобно дождю, или даже шумному потоку воды. Их тональность менялась в зависимости от игры ветра.

Джаз укрылся среди балок, составлявших карниз складской крыши. И как раз вовремя – в комнату вошёл Проул, бормоча что-то под нос насчёт неспособности Бамблби сосредоточиться на чём-либо, что требует терпения.

Ветерок шевельнул колокольчики.

Проул поднял голову. Поджав губы, он в три быстрых прыжка оказался на верхушке дерева и принялся изучать каждый набор колокольчиков по очереди. От нового порыва ветра все четыре набора застучали гулкими водопадами звуков.

Проул улыбнулся. Настоящей улыбкой, а не какой-то натянутой усмешкой, сдерживаемой его железным самоконтролем. Дерево качнулось, и он спрыгнул, усевшись на первую ветку, достаточно массивную, чтобы удержать его вес.

- Теперь можешь выходить, Джаз.

«О, он реально мастер», - подумал Джаз, вылезая из своего укрытия. Конечно, он не мог здесь спрятаться – его присутствие меняло звучание ветра за стенами здания. Застенчивая ухмылка тронула его полные губы.

- Если как следует прислушаться, они говорят: «Прости, что я вёл себя как придурок, и надеюсь, что ты на меня не злишься».

Осторожно, словно они могли развалиться, Проул приподнял западные колокольчики на сложенной лодочкой ладони.

- В древности люди считали, что колокольчики ветра приносят удачу и помогают в медитации.

- Нравятся? – надежды Джаза балансировали на тихо постукивающих предметах над головой Проула.

- Да, - затем, понизив голос до самого шёпота, Проул добавил: - Спасибо.

- Пожалуйста, - он потёр затылок. Ему нечасто доводилось испытывать подобную неловкость. – Значит… ты… не злишься?

- Я… вовсе не злился.

- О…

Проул опустил к нему взгляд. Его губы скривились, словно признание было кислым на вкус.

- Ты заставил меня испытать ощущения, которые мне непривычны. Я… должен извиниться за то, что сбежал, вместо того чтобы объясниться.

- О, не переживай из-за этого, - отозвался Джаз, после чего запрыгнул наверх, устраиваясь рядом с Проулом. – Я не возражаю.

- По-моему, ты слишком легко меня прощаешь.

- Неа, - спокойная уверенность вернулась к Джазу, словно солнце выглянуло из-за туч. – Ты этого достоин.

***
«Ты этого достоин.»

Именно так сказал Джаз больше часа назад. Проул так и не сдвинулся со своего насеста под чудесными подарками, постукивающими на ветру. Колокольчики были прекрасны – при каждом дуновении ветра звук разлетался спиралью вокруг дерева, словно сплетая защитную ауру меж шелестящих листьев. Он мог бы пропадать здесь целыми днями, теряясь в этой новообретённой гармонии.

Вздохнув, Проул обратился мыслями к закату, который, он знал, полыхал у него за спиной. Посвящение Джаза в его тайну не давало ему покоя всю неделю. Он не знал, что на него нашло, что заставило его открыть свой секрет с такой лёгкостью, и ему хотелось вернуть всё, как было. Что, если неосторожное слово об этом случайно сорвётся в обычном разговоре? Какой позор падёт на него. Оптимус и остальные станут относиться к нему совершенно иначе. Он будет слышать жалость в их голосах. Станет посмешищем. Кто-нибудь даже может доложить о нём Ультра Магнусу и добиться, чтобы его «умертвили из милосердия». По одной этой причине Проул никому не доверял до недавнего времени, до того дня, когда его чувство собственного достоинства оказалось особенно низким. Разоблачение было спонтанным, глупым и, вероятно, смертельным. Что, если он совершит какую-нибудь глупость, сделав Джаза своим врагом? Даже если он может убить его за раскрытие секрета, ущерб уже будет нанесён!

Кстати, о Джазе… этот мех с мягким, как крем, голосом, в точности подходящим под текстуру рта, из которого этот голос исходил… Проул подавил дрожь в сервоприводах. Он никогда особо не задумывался об интерфейсе – в основном из-за того, что никогда никому не позволял приблизиться к себе настолько, чтобы испытать такие чувства. Влюбиться означало связать Искры, а связь Искр означала, что его позор раскроется. Оставаться в одиночестве, двигаться призраком среди теней - этот выбор казался логичным. Никого не подпускать, чтобы никто не узнал правду. Навыки общения были одной из многих жертв, которые ему пришлось принести.

«Но, в конечном счёте, сделало ли это меня хоть немного счастливее?» – спросил себя Проул. – «Как странно чувствовать себя одиноким, когда другие находятся всего лишь в тридцати футах подо мной.»

Негодование окрасило его сознание чёрными полосами. Это по вине общества он был вынужден сконструировать свой визор, лишь для того, чтобы сохранить в тайне свою слепоту. Любой мех с неисправимыми дефектами в конечном итоге оказывался на складе металлолома. Тех же, кому удавалось уцелеть, зачастую убивали из милосердия. Сбежавшие добровольно уходили в изгнание и жили среди таких же, как они. За всю историю Кибертрона численность дефектных кибертронцев, вероятно, насчитывала не одну сотню. Они были теми, кого изолировали и о ком никогда не говорили вслух. Стыд многих доводил до суицида. Некоторые даже верили, что их Искры автоматически обрекались отправиться в Плавильню за то, что посмели войти в такие ущербные корпуса.

На Земле же к увечным относились иначе. Проул сразу же заметил сострадание. Люди, неспособные ходить, пользовались костылями или инвалидными колясками. Глухие разговаривали с помощью рук, а для слепых была создана система тактильного чтения, и они ходили по улицам без стыда, с помощью белых тростей, собак или небольших роботов, запрограммированных их сопровождать. Даже о душевнобольных – людях с аутизмом, синдромом Дауна, слабоумием вроде болезни Альцгеймера и всевозможными психическими заболеваниями – обычные люди заботились, как о равных.

Проул подавил гнев, растущий комом в горле. Колокольчики ветра и глубокий вдох – всё, что потребовалось, чтобы обуздать эмоции. Джаз был живым подтверждением того, что не каждый кибертронец увидел бы в нём лишь низкосортный хлам.

Но как один мех мог противостоять миллионам?

«И мы вернулись прямо к тому, с чего начали…» - задумчиво заметил Проул.

- Проул!

Он опустил взгляд к основанию дерева.

- Да, Джаз?

- Там Балкхед готовит масляные коктейли. Спускайся к нам, попробуй.

Как странно… от одного звука голоса Джаза Проул почувствовал себя не так одиноко. Словно он сидел на своём собственном островке, а Джаз стал проплывавшей мимо лодкой. У него было два варианта – пропустить лодку и остаться в одиночестве, или же запрыгнуть в неё и отправиться вперёд, в новое путешествие, вместе со спутником. Если он упустит этот шанс, сколько пройдёт времени, прежде чем появится другой? Что, если другой шанс никогда не появится?

- Проул?

Проул пробежался пальцами по веточке. Шершавая кора сменялась кожистой мягкостью листьев – листьев в форме лодки, – и он бережно подержал их в ладони. Когда он осознал, что не сможет тянуть вечно, он чуть склонил голову, прислушиваясь к постукивающим колокольчикам, и сделал свой выбор.

Две минуты спустя он оказался зажат между Джазом и Бамблби, окружённый со всех сторон их смехом. Крепко держа горячий масляной коктейль обеими руками, чтобы его не разлили, случайно задев локтем, он потягивал приятный напиток и наблюдал за видеоигрой Джаза и Бамблби. Это были какие-то гонки. Проул не видел в этом никакой логики: как Бамблби мог часами торчать в этой игре, управляя виртуальной машиной, когда у него было четыре собственных колеса и собственный же двигатель? Что его в ней так привлекало?

- Нет! Поворачивай, поворачивай! Ааа!

- Класс! Я побеждаю!

- Не дождёшься!

- Ага, тогда почему я только что первым пересёк финишную черту?

- Джаз? Белый флаг означает, что у тебя ещё один круг. Так что… надеюсь, пыль за мной тебе понравится, потому что ты сейчас её проглотишь!

- …Ой.

Их смех перекрыл звуки из телевизора.

Проул напрягся, когда Бамблби пихнул его локтем в бок. Маленький жёлтый бот никогда не мог сидеть смирно, играя в эту конкретную игру. Кнопки щёлками, джойстики скрипели. Бамблби вёл свою машину по финальному кругу.

- Да! – он спрыгнул с кушетки, крутанулся на месте и изобразил походку задом наперёд, которую люди именовали «лунной». – Ты лузер! Лу-зер, лузер!

Джаз ткнул в него пальцем и расхохотался.

- Эй, как это называется? Сделай так ещё раз!

Бамблби был только рад. Проул хлопнул ладонью себе по лбу, когда Джаз поднялся и повторил за ним эти движения. Либо так, либо они оба увидели бы смущенную улыбку, которая грозилась появиться на его губах. И снова Джаз доказал свою беспечную натуру. Его вообще хоть что-нибудь смущало?

Проул залпом допил остаток коктейля. Его маслянистая консистенция была такой же мягкой, как голос Джаза.

- Проул!

Он задохнулся, и масло брызнуло ему в вентиляцию. Прокашлявшись, он смерил Бамблби тяжёлым взглядом.

- Эй, спокойно! – Бамблби поднял руки. – Просто я звал тебя раз пять. Ты замечтался, - он протянул ему джойстик. – Твоя очередь. Ты с Джазом.

- Я никогда…

- Расслабься, Проул, - произнёс Джаз своим изумительным голосом, придвинувшись ближе. – Я хотел с тобой сыграть. Ты первый игрок. Вверху экрана.

- Ладно. Но только один раунд, - уступил-таки Проул. Он отставил свой стакан и поудобнее взялся за крохотный джойстик.

Управлять виртуальными машинами у обоих получалось плохо. Проулу было трудно, потому что цвета на экране были слишком похожи, и он не мог должным образом считать их вибрации. Джаз слишком круто поворачивал и вылетал на обочину на виражах, и смеялся каждый раз, когда его машина разбивалась.

Проул вдруг осознал, что ему, как ни странно, нравится этот раунд – наконец-то игра казалась честной, потому что он играл с кем-то своего уровня. А без ехидных замечаний Бамблби над аудиодатчиком было ещё лучше. И где-то на третьем круге он понял, что передвинулся, устроившись бедром к бедру и плечом к плечу со своим соперником. И победа не имела значения, потому что он чувствовал, что, в некотором роде, его приз уже сидел прямо рядом с ним.

И тут гонка закончилась – на его взгляд, слишком уж скоро. Проул выиграл только потому, что одна из машин, управляемых компьютером, вытолкнула его полуразбитую машину за финишную черту.

- Здорово! Совсем неплохо для…

О Праймас, а вот и то самое неосторожное слово.

Время застыло на полмиллисекунды. Мир Проула словно свернулся в туннель, а его топливный бак сковало льдом. Реальность завертелась беспорядочными вихрями, как потревоженный под водой осадок. Проул почувствовал, как тянется вперёд в замедленном движении, его чувство собственного «я» натянулось резиновой нитью между неотвратимым тик-таканьем секунд.

- … обнимателя деревьев!

Что? Обниматель деревьев? (Прим.перев.: англ. «tree-hugger» - защитник природы, гринписовец)

Внезапно его выдернуло обратно в настоящее, и вселенная вновь обрела свою обычную ясность.

Бамблби разразился хохотом, хлопая себя по коленям.

- Ха! Он поверить не может, что выиграл! Ты глянь на его лицо!

Пусть уж лучше они думают, что он действительно не верил в победу, чем поймут, что он приходил в себя после приступа жуткой паники. Он расслабился, откладывая в сторону свой джойстик.

- Я не обнимаю деревья, я сижу на них.

От тихого смеха Джаза у Проула по схемам прошла волна дрожи. Он постарался побороть острое желание сбежать и спрятаться в укромном уголке: он должен был встретиться с новым направлением в своей жизни лицом к лицу. Этих эмоций было нечего бояться.

Придётся подумать над тем, как общаться с Бамблби, когда их с Джазом отношения станут более заметны. Проул знал, что он начнёт язвить насчёт «влюблённых голубков», как только увидит поцелуй, ласку или что-то незатейливое, вроде…

- Они сидят так тесно – аж броня скрипит, - донёсся до Проула шёпот Бамблби.

- Ну и что? – Балкхед плюхнулся рядом, поближе к телевизору. От этого маленького землетрясения пустой стакан Проула опрокинулся.

Снова шёпот:

- По-моему, они теперь парочка.

- Эм… это тебя не касается.

- Но это же Проул! Он же сухарь, почти как… ну… как сухари!

Джаз хихикнул, а Проулу захотелось, чтобы они ушли или хотя бы перестали обсуждать эту тему.

- Что? – гаркнул вошедший Рэтчет, уловив часть перешёптывания. – Кто?

Присутствие Оптимуса стало явным, только когда он негромко кашлянул.

- Да, Бамблби, просвети нас.

- Кто-то встречается? – голос Сари присоединился к собравшейся компании.

Бамблби заухмылялся и указал на кушетку, и Проул пожалел, что повернулся, чтобы взглянуть на вошедших.

- Ооооо… - Сари захихикала.

Внезапно Проул и Джаз оказались под прицелом оптики всех присутствующих в комнате. Проул понадеялся, что в полу найдётся достаточно большая дыра, чтобы провалиться туда целиком. Чего он терпеть не мог больше, чем когда о нём болтали, так это когда на него таращились.

- Может, ну её, эту игру? Хочешь, найдём какое-нибудь более уединённое местечко? – спросил Джаз. И как ему всегда удавалось точно знать, что чувствовал Проул?

Проул не сдержал вздох облегчения.

- Да, спасибо.

Он притворился, что не услышал вопроса Оптимуса насчёт их торопливого ухода. Побег на прохладный ночной воздух показался ему выходом на волю из тюремного заключения. Он поспешил к постукивающим колокольчикам, горячо желая поскорее впитать в себя их безмятежную музыку.

- Ого, какой ты дёрганый, - заметил Джаз прямо у него за спиной. – Ты в порядке?

Кивнув, Проул прислонился спиной к стволу и отключил визор. Осцилляторы, осыпАвшие его системную плату градом информации, утихомирились.

- Там, как говорят люди, становилось душновато.

Со стороны Джаза послышался смешок. Ветку тряхнуло, когда он уселся рядом.

- Ты совсем не компанейский парень, да?

- Да.

А Джаз, очевидно, был именно таким. Он мог завязать беседу с кем угодно и задушевно общаться уже через пару минут после знакомства. Хотя он и умел быть неподвижным, зачастую он предпочитал этого не делать. Даже сейчас, когда они вместе сидели на ветке, Проул чувствовал, как Джаз тихонько болтает ногами в каком-то своём загадочном ритме.

- Хм. Проул?

- Что?

- Мне нужно тебя поцеловать.

Вентиляция Проула приостановилась. Та нервная пульсация, которую он испытывал ранее, забурлила, накрыв его сознание.

- П-почему?

Голос Джаза был ближе, чем раньше, и в нём слышалась широкая улыбка.

- Потому что ты так привлекателен, что я не могу сопротивляться силе притяжения к твоему рту.

- Ты это где-то вычитал или сам придумал?

- Это имеет значение?

- Нет.

Проул решил действовать первым. Он взял лицо Джаза в ладони и ликвидировал расстояние между их губами. Мягкий, гладкий рот Джаза был на вкус как масляный коктейль, который они недавно пили. Их глоссы сплетались друг с другом в такт с качающейся веткой, на которой они сидели. Ладони Джаза поглаживали его бёдра. Ему было хорошо, так хорошо. Его собственные руки были в движении, изучали фары, корпус, сочленения и гладкий, аэродинамичный грудной отсек из жидкого хрома. Впервые он чувствовал, что видит Джаза таким, каким его должны были видеть.