"Пигмалион и Галатея". Часть 2.

Разведчик несколько минут молчал, а потом медленно повернул голову к партнеру и внимательно посмотрел в синеву бездонных визоров. Раздался тихий щелчок и еле слышное жужжание. Две половики белой маски разъехались и спрятались в пазы боковых щитков шлема. Джазз горящими визорами посмотрел на лицевую пластину десептикона. Он был такой же, как тогда – невозмутимый, строгий и бесстрастный. Только теперь на его лице красовались три глубокие полосы, расчерчивая гладкий металл по диагонали. Серый манипулятор тут же озадаченно скользнул по поврежденному покрытию. В визорах диверсанта четко читались испуг и удивление.
- Откуда у тебя эти шрамы, Саунд? – взволнованно спросил автобот. Он не помнил, чтобы десептиконский радист хоть когда-либо снимал маску, тем более в бою, и понятия не имел, кто их мог ему оставить.
- Расплата…
- Расплата? – визоры автобота вспыхнули – за что?
- За измену.
Диверсант непонимающе заглянул в побагровевшую оптику.
- Какую измену? И кто это тебя так?
- Кто: партнер. Измена: Джазз.
Диверсант резко вздрогнул.
- У тебя есть партнер?
- Уточнение: был. Погиб во время атаки Юникрона на Кибертрон.
Черно-белый мех облегченно выдохнул пар с воздухозаборников. Это было давно… Почти тогда же, когда погиб и Проул.
- Значит, это было еще тогда. Тогда выходит, что он узнал про бункер… Но как?
- От него бесполезно что-либо скрывать.
- Что, даже тебе? Не верю… Кто это, Саунд?
Саундвэйв снова отвернулся и уставился в потолок. Джаз понимающе умолк, но его хватило только на несколько кликов.
- Ты его любил?
- Он был моим кумиром. Любовь – не совсем корректное определение. Восхищение, подражание, уважение, преданность, иногда - страх. Он имел большое влияние на меня. Я считал – навсегда… - Визоры десептикона стали совсем темными. – Он не любил музыки. Он запрещал мне это. Не рациональная трата энергии.
- Что? – удивился автобот, подняв оптограни. – Запрещать музыку кассетникону? Это то же, что запретить ездить в альтформе автоботу… Это возмутимо… это же то же, что ЗАПРЕТИТЬ искре чувствовать… - выпалил Джазз и тут же осекся – ему вдруг резко стало ясно, что, очевидно, Саундвэйву запрещали не только музыку.
- Я согласился. Это логично. Музыка – непродуктивна.
- Это просто ужас! – вырвалось у диверсанта, но он тут же прикрутил вокалайзер.
Почти незаметная улыбка на миг озарила каменное лицо разведчика. Только когда он встретил Джаза, он понял, насколько сильно музыка может влиять на искру и как беззаветно ее можно любить. Раньше он позволял себе лишь иногда, прячась от партнера, урывками экспериментировать со звуками и тонами, пытаясь понять их природу и подчинить себе. Но потом… потом он сыграл мелодию полностью… и что-то в искре десептикона перевернулось. Это было заложено в его прошивку, в его базовую программу. Он понял, что все его существование до этих нот походило на бездумное функционирование искралишенного дроида, которому нельзя задавать лишние вопросы, нельзя иметь личное мнение, нельзя чувствовать, нельзя ощущать, нельзя жить… Именно из-за своего трепетного отношения к музыке Джазз и привлек его внимание. Это она соединила их искры еще тогда…
- Я его знаю? – вдруг прервал размышления разведчика уставившийся на него автобот.
- Он был известен большей части населения Кибертрона. – Саундвэйв повернулся к прижимающемуся к нему меху.
- Шлак! Никвинта себе! – вырвалось у Джазза. – И ты пошел на измену? Неужели я настолько симпатичнее?! – кокетливо поинтересовался он, теребя в ладонях синий манипулятор.
Саундвэйв снова еле-заметно улыбнулся и в алой оптике промелькнул знакомый огонек.
- Это было неизбежно, Джазз. Я это понял, как только тебя увидел. Он прочитал это в моей искре (визоры автобота при этих словах слегка округлились) и начал следить за мной. Когда ему стало известно о тебе, он меня наказал. Была нарушена клятва. Никто не должен был видеть мое лицо, кроме него. Я не сдержал слова. Наказание было справедливым. Шрамы восстановлению не подлежат – это особая техника.
- И ты остался после этого с ним? – удивленно проговорил диверсант.
- Мне не разрешено было уйти. Предположение причины – я подходил. Он не любил перемен, не любил шума, лишних вопросов и лишних эмоций. Меня связывало обещание. Удовлетворительный вариант.
Голубые визоры слегка потускнели, а выражение лица автобота стало совершенно серьезным и несколько мрачным. Он снова провел манипулятором по шрамам на гладком покрытии и испытывающе посмотрел на партнера.
- Это был Шоквэйв? - прошептал он, словно боясь произносить это имя вслух.
Красная оптика резко вспыхнула, но за миг так же резко потухла, и десептикон снова отвернул голову и посмотрел в потолок. Джазз, свернувшись калачиком, молча уткнулся лицом в синюю наплечную броню. Конечно, догадаться по описанию было не трудно, гораздо сложнее уложить это в процессоре и осмыслить. Никто и никогда на Кибертроне и подумать не мог, что между этими двумя мехами существовала столь тесная связь. Сам Джазз до некоторого времени считал этих десептиконов не способными на чувства вообще. Но самое главное, автобот почувствовал, словно что-то щелкнуло в его искре. Он начал верить Саундвэйву, верить в его чувства и слова. Ведь нельзя же поставлять себя под такую опасность ради ничего не значащей интрижки. И пускай Джазз был категорически не согласен с его жестокими и нечестными методами, пускай до сих пор таил обиду за то, что он с ним сделал, но теперь он был уверен – Саундвэйв действительно его любил. Пусть непонятно, извращенно и местами неприемлемо для автоботского сознания, но любил. Диверсант не простил ему того, что он привязал к себе его искру, как делал это с кассетниками, только в этот раз без согласия и с нежелательными последствиями, но теперь он понимал его мотивации. Голубые визоры слегка потемнели и диверсант, приподняв голову, нежно коснулся своими губами строгих губ разведчика. Саундвэйв обвил его талию и притянул черно-белый корпус ближе. Потом он погладил антеннки на черном шлеме и как всегда сдержанно поцеловал диверсанта.
- Джазз прав. Автобот симпатичнее. – Сказал он через несколько кликов и снова неуловимая улыбка озарила его лицо. Диверсант озорно рассмеялся и изо всех сил прижался к слегка дрожащему от воспроизводимой музыки корпусу.

Определенно в том кубе незаряженного что-то было! Джазз прислонился к холодной стене, чтобы найти хоть какую-то опору и немного остудиться. Его процессор просто зашкаливало. Автобот чувствовал, что теряет над собой контроль и начал медленно сползать на пол. Оптика упорно отказывалась перестраиваться и он ничего не мог различить в кромешной темноте ангара. Шлак, и чего только его сюда занесло? Сидел бы на станции, играл с Блурром в гоночный симулятор.
Темно-серый манипулятор коснулся непослушной оптики. Шлак, он же ничего уже не соображает… Где он? Что с ним? Автобот терял связь с реальностью.
И тут появилась музыка… Такая завлекающая, такая теплая, такая страстная. Джазз поднялся и подсознательно потянулся к звуку. Манипулятор уперся в гладкую поверхность чужого корпуса. Джазз медленно провел по металлу. Такие знакомые строгие линии, резкие канты и острые углы. Джазз улыбнулся и прижался к квадратной грудной пластине, чувствуя, как его заключают в объятия.
- Что-то с оптикой… и с процессором… я ничего не сооб…
Диверсант не успел договорить – его оборвали поцелуем. Музыка стала ярче и переливистей и искра черно-белого меха заметалась, словно сумасшедшая. Не разрывая поцелуя, его молча прижали к стене и автобот выдохнул жар из вент-системы. К такому напору он не был готов и задрожал всем корпусом.
- Что… что ты делаешь? – бессвязно прошептал он, но ответа не последовало.
Смелые манипуляторы прошлись по стыкам брони, музыка буквально взорвала тишину и Джазз тихонько застонал, опустив голову на квадратное плечо. Тут партнер начал ласкать его антеннки и нейросеть диверсанта разожглась до предела. Он прикусил край кассетной дверцы, заставляя ее хозяина открыть ее. Потом он начал умело ласкать валы и магнитную иголку, чувствуя, как обнимавшие его манипуляторы заметно задрожали. Даже музыка слегка сбилась с ритма и полилась необузданным потоком. Черно-белый автобот ухмыльнулся и слегка откинулся назад, чувствуя как силовые штекеры соединяются с его разъемами. Он издал тихий стон и беспечно бросился в водоворот звуков, чувств и ощущений.

- Зачем ты это сделал?! Шлак!!!
Джазз сидел на полу, обхватив голову обеими руками, а по его щекам стекал омыватель.
- Ты подлил мне стимулятора в энергон!!! Как ты мог?! – Почти плача простонал он.
- Мне кажется, ты и без стимулятора бы справился! – резко ответил знакомый голос сверху. – По-моему ты был очень даже не против!
- Шлак! Ты не понимаешь, что ты наделал, Бластер! – продолжал причитать диверсант.
Красный автобот нагнулся к сидевшему на полу сотоварищу по знаку и посмотрел в его оптику пылавшими визорами.
- Я как раз все прекрасно понимаю! А я ведь хотел вернуть тебя к жизни, немного встряхнуть! Я столько времени ждал, когда ты закончишь носить траур по Проулу!Желал предложить тебе партнерство, Джазз! Но ты, как погляжу, быстро нашел ему замену!
- Бластер, ты же ничего не знаешь!
- Не знаю??? Поверь, догадаться не трудно! Еще бы, такие познания в строении кассетных! Раньше ты был гораздо менее осведомлен! Ты ведь даже не спросил, кто это! Да как ты мог, Джазз?! – Красный мех схватил диверсанта за плечи и затряс им – Да и с КЕМ? С КЕМ?!!
Казалось, автоботского радиста обуял какой-то психоз. Он не соображал ничего, его нейросеть накрыло волной ревности, досады, боли и разочарования.
- Отпусти меня… - тихо проговорил автобот, пытаясь освободиться от его манипуляторов.
- Отпустить? – На лице радиста показалась безумная улыбка – несколько кликов назад тебе это нравилось, Джаззи!
Он резко тряхнул его корпусом и поцеловал. Черно-белый автобот отпихнул его манипулятором и отвернул голову.
- Что, сейчас уже не нравиться? Не те чувства? – дерзко выпалил красный мех, продолжая держать диверсанта в захвате. – Или, (визоры Бластера резко прищурились) не тот цвет оптики?
Джазз бешено сверкнул оптикой и впечатал кулак в лицевую пластину сослуживца. Бластер выпустил его из объятий и ухватился за разбитую щеку.
- А-а-а, понятно… - протянул он, облизывая разбитые губы. – Наш эксперт по диверсиям предпочитает больше синий цвет корпуса и красный цвет оптики, а тут наоборот! Нестыковочка вышла…
- ПРЕКРАТИ!!! – заорал диверсант, снова ухватившись за голову, словно пытаясь угомонить раскалывающийся процессор.
Но Бластер не мог остановится. Ему было юникроновски обидно и он хотел отомстить. Он бы простил Джаззу все, понял бы все его прихоти, отпустил бы к любому партнеру… Но не к Саундвэйву. Этот факт он принял как личную обиду, как камень в свой огород, как жестокую насмешку! Джазз всегда был прекрасно осведомлен о персональной вражде этих двух мехов и теперь радист считал его выбор предательством. Предательством как его чувств, так и всех автоботских идей.
Подогретый ревностью и обидой, он снова кинулся на диверсанта и они оба упали на пол, кубарем покатившись к соседней стене. Джазз не успел опомниться от падения, как его придавили к покрытию и визоры чуть не ослепил яркий синий свет пылавшей над ним оптики.
- Так тебе нравится музыка пожестче, Джаззи?
Диверсант почувствовал, как его манипуляторы заблокировали стальные захваты рук разведчика.
- Перестань… отпусти меня… ты не представляешь, что ты натворил, Бластер! – по щекам диверсанта до сих пор стекал омыватель.
- Только не ври, что тебе не понравилось! – Проговорил радист в самый аудиосенсор черно-белого меха.
- Отстань, я был под синтетиком! Ты меня подпоил!
- Подумаешь…
- Это подло!
Визоры Бластера резко потемнели, приобретая какой-то фиолетовый оттенок.
- Подло? А не подло крутить шашни с вражеским шпионом? Ты же предатель, Джазз!
Правый манипулятор диверсанта дернулся, пытаясь снова ударить в лицевую пластину нависшего над ним меха, но его удержали прижатым к полу.
- Если я бы был предатель, ты бы был уже давно деактив, Бластер! – яростно прошипел в ответ обездвиженный мех.
- Да неужели? И кто меня бы убил? Ты что ли? Или твой… кхм… сообщник?
- Он мне не сообщник!
- Да? А кто же?
Оптика Джазза залилась неоновым светом.
- Он мой партнер!
Тут он почувствовал, как его лицевой щиток слегка хрустнул от мощного удара. На миг перед оптикой все поплыло и Джазз потерял ориентацию.
- Он - десептиконская дрянь! Да как ты мог?! Интер-бот беспрошивочный! – бешено заорал автоботский радист, начав снова трясти за плечи растерявшегося от удара диверсанта. Только в его крике было больше боли чем ярости.
- Знаешь, ты – не намного лучше! – процедил наконец пришедший в себя Джазз. Он сгруппировался и пнул радиста, отталкивая его от себя. Потом встал и вытер струйку энергона с разбитой щеки.
- Джазз, прости… - совершенно ошарашенно пробормотал Бластер. Казалось, он только сейчас понял, что ударил его. - Я… я не хотел… я сорвался… это так больно, Джазз!
Бластер сделал насколько шагов навстречу и нежно коснулся лицевой пластины собрата по знаку. Джазз посмотрел в его синюю, почти чернильно-фиолетовую оптику и его искра дрогнула.
- Я тоже виноват, Бластер. Не стоило вообще впутывать тебя… Но, шлак, вы так похожи…
Радист с нескрываемой надеждой посмотрел на автобота. Только Джаззу этот взгляд был словно выстрел в спину. Он совсем понурил голову и отнял от своего лица черный манипулятор.
- Только вот, я люблю ЕГО, Бластер…
Бездонно-синие визоры напротив потускнели и Бластер тоже опустил голову, чувствуя, что сейчас сойдет с ума от нахлынувших эмоций. Джазз не стал дожидаться проявления этих самых эмоций и понимающе укатил прочь, оставив радиста наедине с его яростью и досадой. Диверсанту и самому теперь было нелегко во всем разобраться.

Черно-белый болид вихрем влетел в небольшой отсек и трансформировался в стройного красивого меха. По выступившим на капоте каплям хладагента и раскаленным ободам шин было ясно, что он гнал на всех парах. Он так хотел добраться сюда первым. Но одного только взгляда на мирно сидевшего на синем плече крылатого кассетника было достаточно, чтобы понять, что он опоздал. Диверсант встал в растерянности посредине отсека и виновато опустил голову. Настало молчание. Стоявший напротив разведчик ничем не высказывал своих эмоций, смотря на прибывшего невозмутимым взглядом, в котором, однако, читался все тот же зловещий огонек.
Первым не выдержал Джазз. Он поднял заплаканное лицо и посмотрел на десептикона.
- Я не знаю, как это случилось… я… не помню… вернее помню, но… я ничего не соображал…
- Джазз. Состояние: неполадок в деятельности процессора не наблюдается. Способность мыслить рационально не утеряна.
Этот строгий металлический голос заставил Джаза сжать дентопластины и задрожать всем корпусом. Он медленно опустился на колени, теряя опору в шарнирах.
- Я знаю… я… не смог… шлак… я думал, что… нет…
Он совершенно запутался в словах, все так же виновато глядя на разведчика. Он специально умолчал о синтетике, понимая, что если он расскажет, то этим самым подпишет смертный приговор своему бывшему другу. Саундвэйв щелкнул пальцами и сидевший на его плече Лазербик вмиг убрался прочь. Алые визоры начали нехорошо темнеть и синий мех подошел ближе к стоявшему на коленях автоботу. Он многозначно прошелся манипулятором по его коротким антеннкам, заставляя поднять лицевую пластину вверх.
- Почему - Бластер?
Вопрос прозвучал настолько холодно, что диверсанту показалось - его искра вмиг обледенела от этого голоса.
- Я не знаю… Он… Было темно… музыка… Прости… вы так похожи…
На миг помещение озарилось багровым отсветом вспыхнувшей оптики. Продолжая держать голову Джазза за антеннки, десептикон жестко двинул коленом ему в лицо, умножая удар поддавшим сзади манипулятором. Брызнул энергон и автобот коротко вскрикнул, закрыв манипуляторами разбившиеся визоры.
- Твоя оптика нуждается в замене, автобот. – Донеслось сверху. Затем послышался шум антигравов и звук закрываемого шлюза.
Джазз продолжал сидеть на полу и содрогаться от рыданий. Темно-серые манипуляторы инстинктивно закрывали невидящую оптику, а омыватель вперемешку с энергоном полностью испачкал его лицо.

Персептор был, конечно, не так профессионален, как Рэтчет, но, все-таки, в микроремонтах разбирался лучше других. Он вот уже полнаноцикла пыхтел вент-системой над Джаззом, пытаясь вернуть его оптике прежние функции.
- Еще пару кликов потерпи и будет как новая! – проговорил он, настраивая замененные сегменты.
Однако пациент и так не высказывал нетерпения. Он смирно сидел, почти не реагируя на манипуляции ученого. Иногда по его щекам стекали одинокие струйки омывателя, но Персептор списывал это на болезненность операции и снисходительно не обращал внимания.
- Кто ж это тебя так, Джазз? – внезапно спросил ученый, припасовывая новый оптический щиток.
- Десептикон… - еле слышно прошептал диверсант.
- Да это и шарку понятно… Только вот интересно как – больше нигде следов драки нет.
- Я с ним не дрался… - голос Джаза звучал необычайно тихо, Персептору приходилось подкручивать аудиодатчики.
- Ай, ты что, позволил застать себя врасплох? Джаззи, ты еще легко отделался! Хотя, конечно, приятного мало!
- Сам виноват… - резко перервал его диверсант и всхлипнул вент-системой.
Больше приставать с расспросами ученый не стал. Он недоуменно пожал плечами, отладил последние настройки оптических датчиков и отпустил диверсанта.
Джазз брел по станции словно потерянный. В его процессоре, казалось, была совершенная пустота, а нейросеть тягуче болела в каждом контакте. Стиснув дентопластины, он таки смог остановить предательски струившийся омыватель и отправился в рубку управления. Нужно было хоть чем-то отвлечь мысли. Пускай Магнус опять надает нагоняев за длительное отсутствие на базе, или Родимус будет втирать про тяжелые времена Галактики. Может, это хоть немного уймет мечущуюся внутри искру…

Джазз вот уже который клик уныло изучал картину из иллюминатора, как вдруг в помещении поднялся шум. Открылись створки шлюза, завопила Арси, затараторил Блурр. Диверсант оторвался от своего занятия и подошел к столпотворению в отсеке. Всеобщее внимание приковал лежавший на полу Бластер и склонившийся над ним Родимус Прайм. Визоры Джазза тут же вспыхнули. Он резко растолкал народ и подошел вплотную. Бластер был в оффлайне. Весь его корпус был изрядно измят и покорежен, местами виднелись дымящиеся следы от лазера. Из разодранных энергопроводов хлестала розовая жидкость, а посредине деки зияло огромное отверстие.
- Персептор, сюда! Быстро! – завопил Родимус в коммлинк.
- Что произошло, Родимус? – спросила Арси с ужасом глядя на полудеактивированного радиста.
Никто не заметил, что голубая оптика Джазза вдруг резко потемнела, сменив цвет на темно-синий. Его искру прострелила жестокая догадка.
- Не знаю, честно… - ответил автоботке лидер – они сцепились как бешенные. Я никогда раньше не видел, чтобы так отчаянно дрались вне поля боя! Я даже пытался разнять – но куда там! Такое впечатление, что от этой драки могла решиться вся судьба Галактики!!!
- Да как же это? Ты не мог помочь?
- А как помочь-то? Бластер сам как с цепи сорвался – только увидел десептиконского разведчика, набросился словно шарктикон на кубы! Саундвэйв тоже меня удивил – обычно смывается по-тихому, наделав гадостей, а тут смотри – полез в драку! Словно какой-то вирус в прошивки закрался…
Трансформировавшись, Джазз круто развернулся и рванул прочь из отсека, сбив по пути спешившего на помощь раненому Персептора. Персонал базы только негодующе поворчал вслед умчавшемуся диверсанту и быстро переключился на полуживого Бластера.
Черно-белый болид, должно быть побил все свои рекорды, мчась словно сумасшедший, практически не замечая перед собой дороги. Искра внутри пульсировала с бешенной скоростью, грозя сжечь все прилегавшие поверхности. Джазз прекрасно знал из-за чего, вернее из-за кого, сцепились Саундвэйв и Бластер, и чувствовал себя ответственным за это. Он понятия не имел, как разворачивались события их поединка, но четко знал одно – десептикон бы обязательно добил противника, если бы был в состоянии это сделать. А поскольку Бластер еще жив, значит, Саундвэйв и сам тяжело ранен… возможно смертельно… если так, то Джаззу грозит невеселая участь. Все эти мысли промчались в один миг в процессоре автобота, пока он добирался до тщательно замаскированного разведывательного пункта.
Потайной шлюз послушно открылся при введении кода и личной идентификации. Диверсант бросился бежать по тонким коридорам, почти забыв снять защитные поля. Неизвестность заставляла его сломя голову мчаться в ремонтный отсек этой автономной лаборатории, сметая все на своем пути. Повернув за угол, автобот замер и задрожал. Шлюз в ремонтное отделение был небрежно распахнут, по полу тянулись широкие следы от энергона, а из середины доносилось четкое всхлипывание. На дрожащих шарнирах диверсант вошел в отсек и прислонился к стене, чтобы не потерять равновесие.