Эстафета.

Когда Оптимус вернулся к своему кабинету и обнаружил дверь открытой, он первым делом подумал об Ультра Магнусе. Но – удивительная закономерность! – внутри оказался не он, а тот же рыжий курсант, что принёс ему сегодня утром целую гору срочной работы. Что-то громко шепнуло Прайму, что электронный ключ от помещения Хот Род стянул у Проула…
- Что ты здесь делаешь? – Прайм включил освещение, не в полную силу, а только слегка рассеяв темноту. Хот Род торопливо соскочил со стола, на котором сидел, и, смущённо потупившись, заложил обе руки за спину. Никаких изменений по сравнению с обычным видом кабинета не наблюдалось. Кажется, он просто какое-то время тут сидел на командирском столе в абсолютном мраке.
Оптимус обошёл неподвижного гонщика со спины. Хот Род следил за ним взглядом, пока мог, а когда Прайм оказался вне зоны охвата его оптики, заметно напрягся. Казалось, что у него даже спойлер подрагивает, реагируя на каждый едва слышимый шорох.
- Ты знаешь, что за подобные выходки полагается выговор?..
- Так точно, сэр, - негромко и угрюмо протянул Хот Род.
- Кражу чужой собственности, да ещё и у старшего офицера, я полагаю, тоже можно приписать?..
- Простите, сэр, - голосом раскаявшегося грешника ответил гонщик. Прайм покачал головой. Он никогда не поверит, что кому-то из курсантов пришло бы в голову тайно забираться в кабинет главнокомандующего просто ради любопытства. Даже желание посмотреть на самого известного воина красного знака такое мероприятие не окупит. Разве что если…
- И зачем ты сюда проник?.. – уже зная ответ, ровно спросил Оптимус, взглядом задерживаясь на поясе Хот Рода, потом опуская его ниже. Гонщик едва заметно переминался, совсем чуть-чуть перенося вес с одной ноги на другую и обратно. Как будто у него яростно свербило внутри, и он пытался это скрыть.
Очевидно, так всё и обстояло. Вот только Хот Род определённо смущался в этом признаться. Весьма серьёзно рисковать, чтобы, наконец, добраться до цели, оказаться с объектом обожания в одном, закрытом и равзратно-сумрачном помещении, и смутиться в самом финале. Ему можно было только посочувствовать.
- Вольно, курсант, - Прайм расценил ситуацию как не самую нежелательную, пусть и несколько неожиданную. Хот Род робко обернулся. Робко, но достаточно изящно вильнув при этом бедром. И чуть-чуть изогнув корпус, словно предназначенный для того, чтобы изгибаться.
Внутри потеплело. Системы словно почувствовали, что им сейчас предстоит некоторое… напряжение. Оно должно быть весьма приятным. Прайм взвесил два возможных исхода – простив горячность молодому автоботу, ласково выставить его за дверь, или не менее ласково поманить его в другом направлении, прямо противоположном выходу.
- Если бы тебя обнаружил здесь кто-то другой, ты бы вылетел из академии чистить задние дворы кибертронских баров, - проворчал Оптимус назидательно, реализуя второй вариант, размышляя при этом, что на задних дворах указанных мест с таким привлекательным типом случилось бы и много чего более интересного, чем уборка.
- Кто ещё, кроме вас, мог сюда войти? – озорно сверкнул линзами симпатичный гонщик. Ну и курсанты пошли. На них можно десептиконов заманивать не хуже, чем на халявную энергию. Странно, что на академию ещё ни разу не совершали какой-нибудь налёт с целью захвата пленников.
Прайм не стал сообщать Хот Роду про Ультра Магнуса, у которого был точно такой же электронный ключ, как у него. От этой самой двери. Примерно для тех же самых целей.
Он привлёк гонщика к себе, и нейросеть отозвалась одобрительными колебаниями. Она почувствовала веявшую от Хот Рода жажду слияния, преобразовала сложные комбинации эмоций в электронный код, и в одно мгновение донесла его до самых дальних от центрального нейроузла систем. Внешне Оптимус совершенно не изменился, а внутри уже нетерпеливо искрили ожившие и слегка закопошившиеся штекеры. Сложно контролировать проявление собственных желаний…
- Я очень хочу служить под вашим началом, сэр! – тихо выдавил Хот Род, позволяя обнять себя за бёдра.
Он не был особенно оригинален в своих желаниях. Зато в выборе тактики совершил определённое новаторство. Никому раньше не приходило в голову так ненавязчиво и, тем не менее, умело предлагать себя в качестве маленькой взятки. И хотя это был холостой выстрел, он всё равно попал в цель.
Интересно, это ему кто-то насоветовал, или он сообразил сам?
Прайм очень не хотел его разочаровывать, и обмана Хот Род тоже не заслужил. Поэтому Оптимус дипломатично не дал ему никаких обещаний. Но курсант буквально поедал лидера взглядом, и продлевать ожидание было невозможным. Прайм вздохнул и успокоил себя, что сделал всё, что было в его силах, чтобы добраться к Рэтчету раньше. Но судьба, вот такая волнующая, яркая, возбуждающая, против.
Когда сильные руки подхватили Хот Рода под бампер, он едва не потерял равновесие и вынужден был вцепиться в чужие плечи. Оптимус посадил его на стол.
- Тебя это не шокирует? – размеренно и серьёзно спросил он. Совершенно очевидно было, что их обоих интересует одно, и разводить софистику явно не требовалось. Тем не менее, Прайм всегда считал внезапный интерфейс дурным тоном.
- Нет, - выдохнул Хот Род, всё ещё не верящий в происходящее. Нет, он не чего-то иного добивался, а именно этого. Но что всё начнётся так вдруг… Он даже не заметил, что сидит, плотно сжав колени, словно боится.
Прайм провёл кончиками пальцев по линии шлема, потом по подбородку, и Хот Род поддался этому движению, наклоняя голову. Он понял, что готов всё отдать, чтобы увидеть, как под маской лидер улыбается. Он ведь улыбался. Хот Род неуверенно потянулся к сплошной светлой пластике, скрывающей лицо Прайма, заворожено глядя в равномерно горящую тёмно-голубым оптику.
- Можно, - негромко рассмеялся Прайм. Едва слышно щёлкнуло, и маска, отсоединившись, упала ровно в подставленную ладонь курсанта, чувствовавшего тем временем, что от вскипавшего волнения сервоприводы уже готовы отказать и заставить его рухнуть на стол безвольным, но очень возбуждённым куском разноцветного металла.
Оптимус дал Хот Роду несколько секунд, чтобы утолить любопытство – патологический интерес всех, кто встречался ему с момента активации, к его лицевой пластине давно уже стал привычен. Потом скользнул рукой за шею гонщика и погладил плотно пригнанные кабели, между которыми теплели полупрозрачные шланги с пульсирующим энергоном. Хот Род, не выпуская из руки его маску, со сдавленным стоном запрокинул голову, уставившись куда-то в потолок, и Оптимус закрыл заманчиво приоткрытые губы поцелуем, пробираясь языком внутрь чужого рта и зажимая языком вкусовые датчики. Те, не интересуясь, что именно происходит с их хозяином, мгновенно занялись своей работой – анализом касающегося их объекта. Определив качественно-чужой вкус холодного гладкого металла, нейросеть вспыхнула целым букетом ощущений.
Хот Род остервенело отвечал на поцелуй, иногда, когда пальцы Прайма касались слишком чувствительных шейных проводов, дёргал головой. Оптимус чувствовал нарастающую вибрацию чужой брони – внутри гонщика, набирая обороты, разогревался мотор. Он ещё чуть-чуть наклонил Хот Рода назад и коленом раздвинул всё ещё стиснутые ноги. Хот Род мгновенно обхватил его ими, пытаясь вжаться в чужой корпус вплоть до хруста брони. Возбуждение распространялось по всей нейросети, и курсант начал ёрзать, чувствуя, как медленно нагревающийся энергон распирает шланги и постепенно начинает сочиться наружу. Внутри, по дрожащим деталям, уже ползли первые капельки.
В этот момент дверь в кабинет открылась. За секунду до того, как она целиком скользнула в паз и открыла входящему столь зрелищную картину, Прайм успел вынести себе строгое замечание за невнимательное отношение к защите личного пространства.
- Оптимус, я,.. – Ультра Магнус замер в дверях, запнувшись на полуслове.
Хот Род совершенно ничего не заметил. Он сидел ко входу спиной, а мыслями определённо был где-то не в этой реальности. Прайм прижал его к себе, поглаживая дрожащий спойлер, сдвинул голову, отрываясь от губ гонщика, и беззвучно шепнул: "Проходи". Магнус, ещё не решивший, стоит ли ему громко и гневно возмущаться или всё-таки нет, повинуясь угаданному приказу, шагнул внутрь, и дверь за ним бесшумно захлопнулась.
Стараясь не особенно шуметь – хотя характерный железный лязг, негромкий и довольно ритмичный, и так царил в кабинете лидера автоботов – Магнус сделал то, о чём забыл Оптимус. Заблокировал дверь.
Внимательная оптика брата следила за ним. Прайм не прекращал ласки; Магнус почувствовал, как заискрило внутри, когда рыжий проуловский адъютант протяжно застонал и заскрёб пальцами по груди Прайма. Ему страшно хотелось зайти дальше, и чем быстрее, тем лучше… Хот Род никогда не отличался особенным терпением, а когда все платы внутри плавятся, энергон вскипает, и из последних сил удерживаются предохранители…
Оптимус коснулся губами его щеки и, выразительно взглянув на растерянного Магнуса, приглашающе кивнул.
Куда уж теперь деваться. Не заканчивать же начатое скандалом.
Хот Род не сразу обнаружил подозрительно большое количество конечностей, касающихся его тела. Слишком велика была нагрузка на всю сенсорику сразу: стремительно нарастающий сдавленный рокот мотора, бурлящий энергон, вытекающий из самых тонких щёлок и заливший уже весь стол, мгновенная реакция взбудораженной нейросети на самое лёгкое касание…
Магнус подхватил гонщика под руки, перетягивая на себя, и ловким движением пальцев сбил защёлки, удерживавшие броню Хот Рода. Тот бы и не сообразил, что что-то не так, если бы не температурные датчики, которые засекли рядом кроме ровного тепла, исходящего от Оптимуса Прайма, ещё один разгорячённый объект, опознанный как некто невероятно возбуждённый и охваченный стремящейся выплеснуться энергией страсти.
Хот Род дёрнулся, вынудив Прайма убрать руку с шеи, тут же соскользнул по залитому столу ещё ниже, и ударился шлемом о грудь Магнуса. Оптимус, чтобы удержаться, опёрся освободившейся рукой на стол, который, кажется, начал слегка пошатываться – подумав, что будет с ним где-то через полчаса, Прайм убедился в необходимости обзавестись более устойчивой мебелью…
В адресованном Прайму взгляде была смесь изумления, растерянности, испуга и, в конце концов, вожделения. Хот Род явно не понимал, что здесь делает Ультра Магнус и почему лидер этому не удивлён, но его ощущений это никак не изменило. Его выворачивало изнутри от желания непосредственного контакта, а Искра в своём коконе пульсировала так сильно и жарко, что, казалось, он сейчас расплавится.
- Всё в порядке, - мягко сказал Оптимус, переглядываясь с братом, потом перехватил окончательно сползшего Хот Рода за колени и помог вернуться в первоначальное состояние.
Спойлер, прижатый к Магнусу, выдавал желания гонщика с головой. Одно прикосновение Прайма уже заставило его задрожать сильнее. Он погладил бедро Хот Рода, Магнус запустил руки глубже внутрь, медленно пробираясь между туго переплетённых кабелей, и курсант, издав громкое мучительно-сладкое восклицание, выгнулся навстречу Оптимусу.
Броня слетела вовсе. От соблазнительного вида дрожащих, как живые, деталей и кабелей, залитых энергоном, у Магнуса подскочило давление. Он наклонился вперёд, прижался губами к щеке запрокинувшего голову курсанта, провёл языком к подбородку, чувствуя, как горячий отработанный воздух уже не справлявшейся с ситуацией системы охлаждения выходит из открытого рта вместе с экстатическими стонами. Прайм не стал больше тянуть время, и выщелкнувшиеся провода утонули в теле Хот Рода.
От той энергии, которая выплеснулась в него, Хот Рода слегка подбросило и сладко заколотило. Магнус остро ощутил укол ревности, пальцы невольно сжались в кулаки, выпрастывая и сгребая в ладони подвернувшиеся провода. Прайм никогда не выглядел таким страстным, каким мог быть, но у Хот Рода появилась уникальная возможность это испытать на себе.
Гонщик, правда, ничего не заметил, его переполняла чужая энергия, скручивая внутренности, добираясь до самой Искры. Он даже не чувствовал в море экстатического круговорота энергии внутри короткие всплески чужой боли. Интерфейс далеко не лучшим образом воздействовал на повреждённые системы, и хотя Оптимус заботился, чтобы партнёр испытывал исключительно комфорт, иногда резкую боль было не удержать.
Магнус пошевелил пальцами внутри извивающегося гонщика, задевая возбуждённые датчики. Лёгкие электрические укусы разрядов лишь слегка щекотали его, этого было мало. Его самого захлёстывала страсть. Всё внутри требовало выплеснуть её до полного истощения, но... Он хотел Прайма. Курсант был великолепен, но он занял его место рядом с братом. Ультра Магнуса разрывали самые противоречивые чувства... Недолго.
Часть свободных разъёмов, по которым дразняще прогуливались пальцы, в течение пары мгновений были плотно заткнуты штекерами. Хот Род дёрнулся, оказавшийся приёмником сразу для двух переполненных источников энергии. Напряжение подскочило моментально. Ему показалось, что он сейчас взорвётся изнутри, из голосовых датчиков вырвался крик, близкий к ультразвуку. Ярко сверкнула растревоженная Искра, вызывая ещё большее рвение обоих партнёров.
Он перезагружался, едва приходя в сознание, от бесконечных чужих информационно-энергетических атак; и каждый раз, в доли секунды оффлайна, Хот Род выбрасывал запредельные вольты энергии. Оптимус рычал сквозь зубы, закидывая голову назад, ощущая, как нарастает напряжение. В ритме толчков он чувствовал знакомый характер, импульсный рисунок, известный, как свой собственный – а Хот Род, впитывавший горячие усилия обоих, отдавал назад энергию десятикратно. Корпус его низко гудел, как трансформаторская будка.
Столу под ними было несколько хуже, но он стоически терпел.
Между ними тремя с сумасшедшей скоростью скользили и щёлкали разряды. Вскипевший энергон, шипя, брызгами вылетал из встряхиваемого тела. Магнус чувствовал эти жаркие капли на своём лице, впивался в шейные провода и слизывал чужую жизненную влагу, светящуюся от беспрестанной реакции с электрическими зарядами. Иногда, поддаваясь эмоциям, он закусывал шланги, яростно высасывая содержимое, выкручивал дрожащий спойлер, оттягивая назад, на себя. Хот Род не отличал боль от удовольствия, и одинаково охотно отдавался обоим чувствам… И обоим братьям.
- Спокойнее, - услышал он. Голос, как всегда тихий, чётко выделив все наличествующие слоги, принадлежал Прайму. Но это был тон, выражавший отнюдь не привычную сдержанность.
- Прости, - вспыхнул Магнус. Оптимус чувствует его гнев, ревность, зависть. Они все трое сейчас едва не слились целиком в единую, оголённую нейросеть, спутанную в шевелящийся клубок… Ультра Магнус снова испытал стыд.
Прайм перегнулся через гонщика и, приблизив к себе голову брата, стёр с его лица чужой энергон. Магнус низко застонал, схватил ладонь, потянул на себя и с лёгким звоном столкнулся с его тёплыми, тонкими губами. В неконтролируемом порыве он впился зубами в тонкую лицевую пластину. Лязг перемещающихся огромных железных тел закончился внезапным грохотом – они всё-таки красиво свалились на пол. Больше всех пострадал Хот Род – обрушившийся на него Оптимус коснулся приокрытыми грудными створками почти обнажённой Искры, и блаженно-болевой шок отключил гонщика. Оптика, сиявшая ультрамарином, резко погасла.
Зато он не почувствовал, как вывернулись внутри него хрупкие панели с разъёмами, когда провода натянулись, а раскалённые штыри штекеров зацарапали по внутренним поверхностям.
За эхом отозвавшейся в процессоре боли Хот Рода, Ультра Магнус не уловил такой же вспышки, только более глубокой, которую испытал Прайм. Оптимус какое-то время упирался кулаком в руку брата, пытаясь удержаться или хотя бы скатиться с них обоих, но не успел собраться с силами и ушёл в вынужденный оффлайн. Магнус обнял его, с трудом освободив вторую руку из-под шлема рыжего гонщика, и, поцеловав, отключился следом, так и не понимая, чего он чувствует больше, удовлетворения или досады.
~~~