Эстафета.

Конечно, рыжего курсанта первого уровня все в академии знали, незаметным Хот Рода точно было не назвать, но его шныряние повсюду уже давно не вызывало никаких подозрений. Все привыкли, что, как правило, он суёт везде свой любопытный нос по приказам Проула, поэтому ни о чём не спрашивали, и даже пропуска не требовали. Положению Хот Рода завидовали все курсанты, даже уже выпустившиеся, а сегодня оно сыграло ему на руку в очередной раз.
На опустошённом складе топлива стояли только заправочные машины – вся жидкость уже была залита в баки звездолёта. Корабль должен был вот-вот отправиться. Хот Род к тому времени устал бегать и расспрашивать всех встречных, не видели ли они Оптимуса Прайма – в конце концов, это выглядело весьма подозрительно. Он успел решить, что Прайм специально избегает встречи с ним – и мучительная обида теперь жгла процессор ещё сильнее. На склад он заглянул уже в отчаянии, как в единственное место, где ещё не побывал – однако Оптимус оказался здесь. Это было то помещение, куда вряд ли кто-то зайдёт – а Прайм собирался побеседовать с Хот Родом без свидетелей. В конце концов, курсанту надо было объяснить ситуацию.
Слегка перегревшийся от безостановочной беготни Хот Род остановился, опираясь рукой на холодный выгнутый бок заправочной машины, и молча переводил дух. Оптимус стоял у стены, как всегда непоколебимо-спокойный, в противовес раздираемому эмоциями гонщику.
- Улетаете, сэр? – когда закончил гудеть воздух охлаждающей системы, спросил Хот Род.
- Мне пора, - согласился Оптимус. – Не обижайся, что не предупредил тебя раньше. О том, что мы отправляемся сегодня, я узнал не так давно, как ты предполагаешь… Срочные дела.
- Понятно, - снова выдохнул курсант, иронично и обречённо.
- Ты хотел мне что-то сказать? Или спросить? Ты ведь зачем-то меня искал.
- Нет, - торопливо ответил Хот Род.
Конечно, искал!.. Но голос лидера звучит так холодно, равнодушно… Собственное поведение вдруг показалось Хот Роду глупым. Сам взгляд Прайма уже объяснял всё – для них обоих эта история должна завершиться немедленно. Неужели, он мог надеяться, что Оптимус всё-таки возьмёт его с собой? Это была такая глупая и наивная мечта!.. Курсант обругал себя вновь и сделал шаг назад, собираясь поскорее убраться отсюда. Спрятаться бы куда-нибудь, чтобы никого не видеть, и ни о чём не думать… Отключиться на время, или сбежать из комплекса академии, пусть даже за это выносят суровые выговоры…
Обида кипела внутри, как расплавленное железо в доменной печи.
- Нет нужды врать, - вздохнул Прайм. – Я всё понимаю. Прости, что разочаровываю тебя, но, в свой срок, ты ещё навоюешься, Хот Род, - мягко произнёс он, отслоняясь от стены. Негромкий звук сервомоторов, сопровождавший его шаги, заворожил вновь замершего гонщика. Как в тот раз, когда он стоял в кабинете Прайма, в полутьме, один на один с самым желаемым трансформером вселенной. Тогда он ещё не верил в свою удачу, а теперь уже не верит, но…
- Я не должен вас задерживать, - пробормотал Хот Род, пытаясь заставить себя уйти, но не в силах сделать и шага.
- Ты злишься на меня? – Оптимус наклонил голову. – В этот раз я оставляю слишком много обид… Я не хочу, чтобы всё выглядело так, будто я вовлёк тебя в это, а потом улетел, обо всём забыв.
- Я ничего подобного не,… - пролепетал Хот Род. От одной мысли, что Прайм так вежливо и чистосердечно перед ним извиняется, вся горькая обида трансформировалась в смущение.
- Есть вещи, которые я не должен делать, чем бы ни руководствовался… Я буду рад, если ты сможешь понять это.
- Не улетай просто так, - перебил его Хот Род, внезапно бросаясь навстречу, обнимая Оптимуса за шею. – Пожалуйста!.. Ты побудешь со мной… пока?..
- У тебя могут быть проблемы, Хот Род…
- И пусть, - он приподнялся на кончиках стоп, дотягиваясь подбородком до плеча лидера и утыкаясь носом в гладкую маску. Она мгновенно разошлась, пластины скользнули в пазы, - пусть, - повторил он за мгновение до того, как их губы соединились. Недоговоренная фраза превратилась в блаженное мычание.
Прайм погладил его по спине, потом по гладким, притягательно дрожащим от нетерпения бёдрам, и подумал, что этот роман – самый сумасшедший из всех, что у него случался. Хотя бы потому, что он обязан закончиться сегодня, раз и навсегда, хочет этого Хот Род или нет, а он, сильный волей лидер автоботов Оптимус Прайм, не может заставить себя отказать курсанту. Он был настроен на вполне серьёзный, обстоятельный разговор, который помог бы развести понятия и решить эту сложную ситуацию, а вместо этого их обоих вновь обуревает сумасшедшая страсть.
Ласки ещё были поверхностными, пальцы просто массировали броню, нажимая на неё порой так сильно, что просачивавшийся горячий энергон капельками проступал на швах, а сенсорика уже надрывалась во весь спектр возможных тонких электронных писков. Хот Род, выгнулся, прижимаясь к Прайму бёдрами. Руки он сцепил в замок за его шлемом, и они стучали, когда по ним пробегала волна дрожи. Расширившийся от жара энергон, просачиваясь из шлангов, заливал многочисленные датчики, рассыпанные на внутренней стороне деталей. Гонщик отчаянно мечтал, наконец, избавиться от не дающего ни минутного отдыха жгучего раздражения, и, почти перестав контролировать себя, пытался, трясь об Оптимуса, содрать свою же паховую пластину с креплений. Впрочем, это было самое приятное раздражение в жизни.
Оптимус осторожно отстегнул её, замки автоматически открылись, как только его ладонь ласково коснулась дрожащей тёплой брони. Он прислонил гонщика к ближайшей неподвижной машине, бесстрастно сверкавшей слегка поцарапанными боками цилиндрических контейнеров, и запустил пальцы внутрь. Теперь он ещё отчётливей чувствовал нарастающую вибрацию мотора гонщика. Прайм, не желая причинить партнёру боль, не стал проникать глубоко, но пристрастно исследовал все доступные места, не раздвигая дрожащих деталей. Хот Род стонал, крепче сжимая объятия.
Возбуждение росло так стремительно, что он уже совершенно себя не контролировал. Так изящно сидевшая на нём броня расползалась, как будто Хот Рода изнутри распирало нечто чужеродное, жаждавшее выбраться несмотря ни на какие преграды. Из-под пальцев Прайма, гладивших топливные шланги, летели вязкие брызги из смеси выступавшей смазки и почти вскипевшего энергона, шипевшего при касании с другой поверхностью. Ещё даже не было прямого контакта, а Хот Род уже чувствовал себя, как будто под высоковольтным потоком электричества – вертелся, выгибался, отчаянно пытался насадить себя глубже на руку Оптимуса. Тот едва умудрялся не сломать беспокойному партнёру что-нибудь важное, не содрать изоляцию, не расцарапать покрытие, не повредить разъёмы…
- Что же… не… тяни… сгорю же,.. – застонал Хот Род, когда Прайм извлёк руку из его внутренностей. На пальцах слегка светилась жидкость, заряженная разбушевавшейся внутри автобота энергией.
- Последний раз, - прошептал Прайм ему в аудиодатчик, но Хот Род его не слышал, его процессор был просто не способен перерабатывать какую-либо ещё информацию, кроме физических ощущений. А если бы и услышал, сейчас не в силах был бы обидеться…
Оптимус сдвинул грудную броню, освобождая интерфейс-порты. Хот Род сильнее прижался к нему, заставляя штекеры глубоко вонзиться внутрь и царапнуть микросхемы в глубине разъёмов, принимая плеснувшуюся в него чужую энергию с блаженным криком. Он эхом разнёсся по складу, Прайм взволнованно закрыл курсанту ладонью рот, хотя сам едва сдерживался. Хот Роду в обонятельные датчики ударил запах собственного энергона, которым была обильно измазана кисть Оптимуса, и он лизнул её, сначала неуверенно, а потом – почти захлёбываясь, щекоча ладонь гибким тёплым языком. Прайм мгновенно отозвался усилением напряжения, другой рукой перехватывая провода в груди Хот Рода и потирая горячие, искрящиеся головки штекеров. Курсант бился спойлером о равнодушно гудящую цистерну. На него одна за другой обрушилось несколько перезагрузок, когда Прайм сам осторожно погрузил штекеры в отверстия внутри своего корпуса… Теперь они были ещё плотнее впаяны друг в друга, и Оптимус сам удивлялся, как ещё стоит на ногах и удерживает от падения содрогающегося на пике экстаза гонщика.
Искра пульсировала, сверкая из-за раскрывающихся лепестков защитного кокона, её блики отражались стёклами на груди Прайма на округлый полированный бок цистерны, отчего всё вокруг словно утонуло в бело-голубой хаотичной цветомузыке. Оптимус забрался рукой глубже в дрожащее, насыщенное напряжением сплетение проводов, трубочек, деталей и микросхем, слегка обнимая обжигающий металл. Её сокращения мгновенно отозвались у него в груди – Прайм вздрогнул и инстинктивно слегка сжал пальцы, не повреждая, но тревожа чувствительную сферу.
Это касание мгновенно выбросило Хот Рода в непродолжительный оффлайн – он пришёл в себя, когда энергетическая буря, объединявшая их, стихла, и теперь только приятное покалывание ласкало датчики. Искра, плавившая его изнутри, успокоилась, безумное возбуждение стихло до просто выпущенного на волю желания. Он сидел на коленях Прайма, а тот в свою очередь на залитом полу. Лидер гладил его, перебирал провода на шее, массировал датчики, но не заставлял Хот Рода испытать что-то большее, чем удовлетворяющее наслаждение.
Пахло горелой изоляцией, озоном, горячим машинным маслом и прочими сопутствующими интерфейсу процессами.
- Тебе придётся переждать здесь, - Оптимус погладил его по щеке. – Ты выглядишь… неприлично.
Улыбка Оптимуса Прайма была одновременно коварной и обезоруживающей. Хот Род, у которого едва хватало сил, чтобы шевелиться, нашарил его руку и крепко сжал, не желая ничего говорить.
- А Ультра Магнуса не бойся, - добавил лидер, не пытаясь высвободить кисть, позволяя Хот Роду ещё ненадолго задержаться в мире его мечты, где его и лидера не разделяли ни положение, ни необходимость находиться на многие тысячи световых лет друг от друга.
~~~
- Ты должен был меня возненавидеть, - подтвердил Родимус.
- Это не так.
- И ты подписал мой перевод на Землю?..
- Пойми, его нельзя было подкупить так, как собирался ты. Только потому, что у вас был потрясающий интерфейс, он не взял бы тебя в свой отряд. Он далеко разводил понятия "личная жизнь" и "служебное положение"… И считал, что во всём должен быть беспристрастный порядок. За распределение всегда отвечал я… За много лет было только одно исключение из этого правила, - Магнус помолчал немного, давая Родимусу справиться с новой информацией. – Я подумал, что ты здесь нужен. В плане того, что ты ловкий и умелый солдат, может быть, и не с таким большим опытом военных действий за плечами, но горячо желающий сражаться. Разве это не важно?..
- Я думал… почему он ни разу здесь не намекнул мне, - неохотно признался Родимус. Было странно говорить об этом вслух, а уж делиться с Ультра Магнусом – ещё страннее.
- Когда Оптимус просил меня прилететь, то сказал, что… ему жаль, что он так со мной поступил. Я его обожал, - снова тишина. – Но тебя уже очень давно простил.
- Не понимаю, почему, - немного нервно пробормотал Прайм. – Магнус, с тех пор, как мы работали вместе, ты делал вид, будто никогда ничего не было, и я тоже, но…. Мне всегда хотелось извиниться, я только боялся начать…
Храбрый лидер автоботов Родимус Прайм боялся. Впрочем, ничего странного.
- Я видел, - снова появилась улыбка и быстро исчезла. – Мне стоило давно обсудить с тобой это. Но после смерти Оптимуса было слишком много потрясений.
Родимус не знал, что делать. Благодарить за понимание, за неожиданно корректное разрешение столь пикантного вопроса глубоко личных отношений… или… Магнус всё это время знал, что творится у него внутри, а заговорил только сейчас?..
- Я ведь не давал повода подумать, что ты мне неприятен, верно?
- Магнус! Я тогда не знал… Он тебя любил…
У расстроенных и чувствительных типов, механические ли они или белковые, речь непременно становится абсолютно бессвязной в минуты наивысшего волнения. Магнус сам за собой такое замечал, но со стороны звучало весьма смешно и нелепо.
- По крайней мере, говорил так, - пожал он плечами.
- Клянусь!.. – горячо воскликнул Родимус. – Даже когда…
- Не заводись, - заметил Магнус. – Я знаю. Мы с Оптимусом всё решили сами. Просто тебе не стоит больше переживать об этой истории.
- Но встал между вами тогда!.. И ты… тебе,… - он захлебнулся словами. В прямом смысле – дождевая вода воспользовалась лазейкой и наконец-то проникла внутрь, холодная, щекочущая изнутри трубочки, по которым, как правило, доставлялся в топливный отсек энергон.
- Я предупреждал, - проворчал Магнус.
Внутри корпуса лидера зафырчала очистительная система, вытягивая ненужную воду.
- В любом случае, тебе хватит из-за этого нервничать, шеф, - сити-коммандер выразительно постучал пальцем в грудь. – Каждый раз, когда мы оказываемся наедине, у тебя вид, будто внутри действительно плещется рыба, причём хвостом перемешала все провода!.. Всё изменилось.
- Да уж, - Родимус всё же не сдержал иронии, окинув Ультра Магнуса взглядом. Он очень быстро менял настроение, так же быстро, как перемещался в пространстве. Маленький гонщик, соблазнивший Оптимуса Прайма, разрушивший когда-то то состояние, которое Магнус скромно называл счастьем, ставший командиром автоботов после смерти предыдущего лидера… Он разве что выглядел теперь серьёзнее, но не стал таким, каким был Прайм. Иначе он не нуждался бы в утешении от Магнуса.
Тем временем, дождь закончился. Туман ещё висел в воздухе, но по корпусу больше ничего не барабанило звонко, отвлекая и напрягая поверхностные датчики бесперебойными касаниями.
- Только… Прайм завещал матрицу тебе, - Родимус всё никак не мог успокоиться. Магнус вздохнул. Что за манера – не одно, так другое? – Я будто бы отобрал у тебя что-то…
- Даже если так, - уже не очень сдержанно отозвался Магнус, - она всё равно может быть моей. Вместе с её новым хранителем.
Родимус успел удивлённо на него посмотреть, прежде чем был откинут спиной в грязь, в которую превратился этот маленький кусочек планеты. Вязкая жижа радостно хлюпнула, взметнулась тёмными брызгами и медленно сползала теперь по их корпусам.
- Магнус!..
Ультра Магнус держал его за шею, но не крепко. Он не пережимал течение энергона в шлангах, но отчётливо чувствовал, как скорость движения жидкости возрастает. Родимус испугался резкой перемены, случившейся с собеседником. Он яростно сверкнул оптикой и напрягся, пытаясь столкнуть с себя сити-коммандера, но спустя мгновение обнаружил, что показавшееся ему проявлением агрессии действие вовсе им не было. Пальцы скользили вверх-вниз по шее, влажная тонкая резина трубочек-шлангов взвизгивала… Родимус вцепился в плечевые выступы Магнуса и замер.
Тот наклонился к самому его лицу и сказал без улыбки, которая так и норовила вылезти на протяжении всего разговора.
- Не говори, что ты не хочешь!
Родимус неопределённо качнул головой.
Совершенно неожиданно Магнус запрокинул его голову и впился губами в чувствительные трубочки. Родимус вскрикнул, ему показалось вдруг, что одна маленькая неосторожность, и они порвутся. Он попытался освободиться, но Ультра Магнус вдавил его в вязкую землю всей своей немалой тяжестью. Однако спустя несколько мгновений тревога была замещена внезапным ощущением восторга. Раздвигающий провода язык проникал глубоко и осторожно, извивался, касаясь всего, до чего мог дотянуться, чутко воспринимая пульсацию энергона совсем рядом. Нейросеть кричала о возрастающем удовольствии, распространяющемся блаженно-острыми сигналами по всему телу. Прайм застонал, поддаваясь чужим действиям.
Если бы дождь всё ещё шёл, то ему ничто бы не мешало проникнуть внутрь. Магнус, не отрываясь от шеи командира, подцепил смятую в недавней аварии грудную пластину и запустил внутрь руки. Нагретые возбуждением детали обжигали ладони.
- А... Оптимус?.. – с трудом выдавил Родимус.
- Мы оба его помним, - шепнул Магнус, и выходящий изо рта воздух защекотал восприимчивые к любым температурным изменениям шейные провода. Лидер едва его расслышал.
- Ма… аах…
Когда, захлёбываясь в бесконечной череде экстатических перезагрузок, Родимус, сжимая дрожащими пальцами белые антенны, назвал его Праймом, Магнус не стал его поправлять.