Единство противоположностей. Глава 8.

Автор: Valery К.
Бета: Semuta.
Персонажи: Кнокаут, Сайндвейв и другие
Вселенная: TFP.
Рейтинг: В кои веки Джен. На слеш одни намеки.
Время действия: События до начала сериала.
Предупреждение: Драйва немного, в основном моральные разборки. Органические термины – утро, день, ночь.

Глава 8. Кнокаут и Офицер.Ученик.

Конец 7 главы.
Они сидят за столом в доме гонщика под голограммой Альфы и играют в древнюю стратегию, с трудом передвигая фишки.
Кнокаута плющит от зидрайта, Офицера – от бессилия, а Саундвейва просто так, за компанию.

Часть 1. Госпиталь.
А утром всем троим – на службу.
Саундвейв качественно отполировал каждую плату и вылизал каждый контакт. Теперь в процессоре у Кнокаута лишь пустой звон, словно на задворках процессора щипнули тонкую струну, и звук ее тянется невыносимо долго, практически на грани слышимости.
Офицер подвозит его к главному входу в госпиталь и помогает выйти. Кнокаут придерживается за перила и осторожно поднимается в свой лазарет.
- Может, домой вернешься?
Кнокаут раздраженно вскидывает шеврон и ускоряет шаг.

Часть 2. Своеволие.
Бячное настроение, мерзкий коллектив.
С самого утра нет никакой возможности удрать из ремонтной: «И откуда вы все повылезли, Юникроном обкусанные? Понабилось вас сюда, как скавенджеров на помойку…»
Кнокаут злится, с трудом заворачивая гайки, нет времени даже на энергон. Трясутся манипуляторы, и Речет смотрит шарком – «Опять вчера в четыре фейсплета с сикерами нажрался!». Не свалить с работы до конца следующего орна. Сегодня его дежурство и если очень повезет - все разбегутся к вечеру. Тогда появится призрачная возможность подзарядится где-нибудь в подсобке. Если все будет спокойно. Ночные эксцессы никто не отменял, как и плановый ремонт, расписанный на следующий орн. Похоже, Праймас решил замуровать его ремонтной до конца следующего.
Ужасно хочется сотворить гадость, размером с Мотомастера.

В конце коридора в отдельном отсеке находится необычный и очень опасный пациент. Его привозят сюда из главной тюрьмы Аякона и охраняют как последнего Пайма. У меха какая-то непонятная рана, совсем крохотная, но нет никакой возможности коагулировать ее, и энергон сочится постоянно, вымывая силы. Начмед - бот со шрамом на фейсплете (полученным, как поговаривают, не в боях за Империю, а в банальной драке с пациентом) пишет многотомный труд, собирая подобные экземпляры, и пытается изучить свойства поражающего фактора.

Конец тягомотного орна и начмед раздает дежурантам указания:
- Вечером этому - кивает он в конец коридора - меченному, нужно сменить сетку. Слабо? Или мне приехать?
Он специально поддразнивает Кнокаута, зная, что тот заводится с пол-оборота. Кнокаут делает вид, что ему все равно, но отчаянно боится идти туда.

Для начала меченного надо навестить, пока все на работе. Шаг. Еще шаг. Вроде все легко и просто. Эрадикон из охраны услужливо открывает дверь. Мех мелкий и не опасный, даже не верится, что он один из главных врагов спокойствия Империи. Стараясь не задерживаться, Кнокаут подходит к нему и раскладывает на столике инструменты.
- Какая обаяшка и без сопровождения! А где Шабаркнутый? – мех насмешливо всматривается в алую оптику.
- Устал.
- Можно поинтересоваться, что такой сладкий энергоновый кристаллик делает в этой обшарпанной Праймасоугодной шлакодельне? Мне кажется медицина эта тебе – по бамперу… по такому крутому красному заднему бамперу… - взгляд меха оглаживает Кнокаута чуть ниже спины.
- Манипуляторрррры! – рычит спорт-кар, но мех лишь пожимает закинутыми за шлем серво – на них стазис-наручники.
Кнокаут с некоторым трепетом подцепляет край и резко срывает металлическую сетку с раны. Мех не шелохнется, хотя это реально больно. Крошечная ранка на уровне первой колесной тяги на амортизаторе. Теоретически гораздо легче было бы просто поменять деталь, но для этого нужно разобрать полкорпуса. Повозиться стоит – можно навсегда избавить меха от ненужных страданий, а начмеда - от тяжкого труда всей жизни. Неожиданно у Кнокаута в процессоре выкристаллизовывается схема шикарной гадости: «Что там Праймас мудрил насчет помощи ближнему?»
Лично ему – все равно. Он привык к чужим страданиям, и давно не загружается излишним сочувствием: «Кто придумал, будто медицина – искролюбивая наука? Сплошная математика, помноженная на черчение и прихлопнутая зубрежкой. Гигабайты информации, припаянные к ловким манипуляторам и проапгрейженные супербыстрым процессом. И о какой жалости и сострадании может идти речь, когда ты вынужден постоянно причинять пациентам боль? И причем тут сочувствие и нужно ли в этом мое личное участие? Я должен быть профессионалом, а мои личные качества касаются только моих друзей. Манипуляторы должны быть твердыми, а искра безжалостной – только тогда можно сделать все быстро и с минимальными муками. А сидеть рядом и всхлипывать – удел слуг Праймаса, которые на первом этаже госпиталя искры калечат».
За колесами Кнокаута не один дезактив, и его искру уже не изводят сожаления о своих чаянных и нечаянных ошибках – «Если я буду дезактивироваться с каждым, на всех меня не хватит. Раз Праймас молчит – значит, такова их судьба…», искра наполняется здоровым цинизмом, и он решает поменять заврежденную деталь.
Если при замене тяги что-то пойдет наперекосяк, ему в принципе ничего не грозит.
Если мех закинется в дезактив, то он получит выговор Речета за превышение полномочий. Тот тоже терпеть не может вредного начмеда.
Если мех останется функционален – максимальное, что ему грозит - выговор от Речета, но уже за самоуправство, что в принципе одно и тоже. Зато он зачерпнет полный бампер удовольствия лицезреть перекошенный фейсплет шарахнутого вредины – научный труд всей жизни он может теперь забить шарку в выхлоп! К тому же органы правопорядка и Совет Кибертрона только вздохнут спокойно. До активации следующего меха, рассинхронизированного с правящей системой. «На болт переть против движения, сгребая в кучу весь поток? Сейчас всего возможно достичь, аккуратно объезжая законодательные ловушки», - Кнокаут не загружается интригами сената. У него есть все, чтобы быть независимым от этой политической системы, и его не интересуют принципы мироустройства.
Кроме того Кнокаут совершенно не боится потерять эту ржавую работу. У него достаточно средств, чтобы до конца функционирования лежать на платформе и плевать в потолок. Он даже не в курсе какая у него зарплата, чем дико раздражает коллектив. И держит его здесь только данное Альфе обещание и собственная гордыня – он лучше их всех. За исключением Речета, конечно.
Остается правильно провернуть все дело. Нужны дорогие детали. Он примеряет перед зеркалом по очереди испуганное и униженное выражение фейсплета и, запинаясь, тащится по коридору, карауля начмеда. Кнокаут знает – тот спешит свалить с работы на очередной митинг и может подвернуться удачный момент. Через клик из-за угла выворачивает ожидаемый мех с двумя коллегами по обе стороны.
- Ходил знакомиться с клиентом? – Шарахнутый терпеть не может Кнокаута. Он выбился из самых низов и странным образом ненавидит тех, кому не нужно быть завистливым и жадным. Ненавидит тех, кому не нужно ломать когти и крошить денты в борьбе за место под звездами, потому что у них с момента активации есть все.
- А может быть, вы сделаете это сами, он такой страшный…
- Ему надо перепаять два контакта… Где датапад на расходники?!
- Пожалуйста, я не смогу…. – стараясь не переигрывать, Кнокаут прячет за спиной бланк заказа деталей. Но искру уже распирает огромной бомбой ехидства, а уголки губ дрожат в предвкушении победы.
- Тряпка!– бот принимает это за проявления страха и вырывает из тонких серво датапад назначений меченному. Он торопится и заверяет его, не прописывая позиций. - Можешь ни в чем себе не отказывать!
Не глядя, он кидает в Кнокаута датапад. Два соратника тянут бота за собой на выход, отпуская в сторону красного бампера пожелания:
- И ему можешь ни в чем не отказывать!
«Отлично! Уроды идейные…» - Кнокаут поздравляет себя с первой победой и несется вниз, пока не закрылся склад. Там удивляются количеству деталей и дорогим расходникам, но датапад подписан самим начмедом, и нечего возразить - все выдается в соответствии с запросом. Кнокаут резервирует место в ремонтной, мимоходом набрасывая схему корпуса. Ассистентов нет, синтетик списать практически невозможно, но верткий процессор спорт-кара легко находит союзников:
- Саундвейв! Наш общий друг предупредил, что я могу обратиться к Вам за помощью в любое время…
Он подходит к охране меха, срочно нужны помощники, иначе крутить ему гайки до самого утра. Его выпускная академическая работа была посвящена эрадиконам. И хоть он много не понял, а большинство информации оказалось засекречено, он абсолютно уверен в их особой черте - не смотря на все социально-адаптивные примочки, эрадиконы легко идут на контакт с обладателями красной оптики, напрочь игнорируя голубую. Осталось самое нудное. Не смотря на крайне зависимое положение этого меха, его согласие на ремонт обязательно.
- А если я откажусь? Что-то ты очень хорошо выглядишь для задрюченного учебой бота. И Реч поди не в курсе событий…
Кнокаут разворачивается и швыряет датапад согласия в стену. Эрадикон сопровождения ловко перехватывает рамку. Мех слегка приподнимается на платформе:
- Охолонись. Просто не хочется, пройдя все Юникроновы испытания, закинуться в дезактив от неверного движения твоего манипулятора. Но, говорят, ты реально талантлив, - мех так давно живет на свете, что ему не составляет труда направлять мотивации гонщика как в легкой стратегии, - и выбора у меня, по сути, нет.
- Выбор есть всегда!
- Это ты сейчас так думаешь. Поживи еще немного на этой стороне, а потом обсудим.
Щелкает замок и отворяется входная панель. Кнокаут в ужасе оборачивается: «Только бы ни Шабаркнутый!» Испуг напрасен, это Саундвейв. «И как он обошел все посты?»
- Какая встреча! Рад до дезактива… - мех в наручниках пытается принять более угрожающую позу.
Но реальность хуже, чем кажется. Следом за Саундвейвом в отсек проходит Офицер:
- Ты все еще он-лайн? Прими мои соболезнования!
Кнокаут изумлен на грани подвисания и тихонько отступает в угол. Офицер будто всю жизнь тут работал:
- Так! Время – кредиты, начинаем. Что делать нужно?
Несколько ликов Кнокаут перемалывает ситуацию и все же берет свою искру в тиски порядка.
- Этому ботику нужно тягу заменить, – спорт-кар поворачивается к Саундвейву, - я хочу, чтобы вы отключили его нейросеть во время ремонта. Как мне, вчера… А вы… можете подавать мне инструменты.
- Бригада дезактива: шибанутый на весь шлем нейроотключатель + кривопрошитый гайковерт… - болящий прикидывает свои шансы вернуться он-лайн.
- Нас боишься? Ты еще ремонтника не видел! – скалится Офицер, кивая на зажавшегося в угол Кнокаута, – Шесть ворн как из академии выпал, плюс вчера мы так повеселились, бар до сих пор отмывают!
Кнокауту - как гайку в моторку: «В моей ловкости сомневаетесь?». Он хватает с ближайшего стола заточку и, после нереальных перекидываний между серво, запускает ее в лежащего меха. Лезвие впивается в стену практически над шлемом.
– Так! Хватит балаган разводить! Начинаем! - Офицер строит всех под тридцать градусов и подталкивает спорт-кара к платформе.
С такими помощниками ремонт идет быстро и слаженно. За широкими плечами Офицера – огромный опыт военно-раздолбайского ремонта, а Саундвейв - искусный синхронизатор нейросети. Кнокауту очень интересен такой необычный талант, и он старается подлизаться к Саундвейву:
«Какой спец! Цены бы Вам не было…»
«Ерундой не страдаю…»
«А зря, стали бы знаменитым!»
«Не желаю чужие комплексы отрабатывать!»
«А что, это идея…»
«…!»
К началу нового орна все закончено.
Кнокаут прощается с помощниками у служебного входа и самомнение «плывет» от собственной верткости: «Какой я хитрый!».
- Готовься! Обломают тебе сегодня шеврон! Если что – зови на помощь, – и Офицер кидает Кнокауту свой номер по внутренней связи.
Кнокаут неопределенно машет манипулятором: «Не в первой, прорвемся…» Теперь надо где-то упасть и хоть на джорр отключиться.

Утром будто и не нужно подзарядки. Кнокаут летит на крыльях тщеславия, и в докладе о ситуациях за ночь бодро рапортует о своей проделке, прилагая запись с пожеланиями ни в чем себе не отказывать и пропись заказа на детали. Начмед пыжится всеми пластинами, в оптике – пожелание дезактива. Речет молча жует гайку, рассматривая Кнокаута и наконец, выносит вердикт - выговор, что не согласовал с руководством: «Наивный, тщеславный. Повезло обоим, как шаркам у Юникрона за броней. А пошло бы все не так, уже бы ответил бы по-полной. И где только синтетик раздобыл?»
Кнокаута переполняет обожание собственного Я. Уже бесстрашно он подходит к меченному.
- Получил по крутому бамперу? – мех доволен как шарк, покусавший Юникрона за рога.
- Еще не активировалась та тварь, которая погладит мой красный бампер!
- Значит, ходить тебе нулевкой до заката искры, унылый ты наш. Кстати, ты в курсе что, чем дольше нулевость, тем вреднее искра? А от главного выговор схватил?
- Устный.
- А что Шарахнутый?
- Обещал жестоко мстить до конца ворн своих - теперь только успевай уворачиваться…
- Значит ворны его скоро закончатся…
Кнокаут молча оборачивается и удивленно рассматривает меха.
- У меня свои рычаги влияния – улыбается тот.
Кнокаут пожимает плечами, возвращаясь в общий отсек. Он не представляет, каким образом закованный по самые антенны мех может как-то повлиять на события на этой стороне.

Часть 3. Ожидаемый подарок судьбы.
В общем отсеке – пыль и гам. Коллективчик, что надо – особый отбор. Постоянно кипятящийся но, в сущности, искренне добрый Речет не в состоянии долго и нудно плющить подчиненных и его негодующие вопли обычно закачиваются легким журением. Пройдохи, которых везде хватает, уже раскусили особенность его доброй искры и нагло пользуются ситуацией, выдавливая порядочных соратников теми способами, на которые честные мехи никогда не пойдут. Таким легче уволиться, чем существовать в этом злоползучем коллективе и постоянно втягивать Речета в выяснения отношений. Речет не может ударить со спины, всерьез разозлиться или злобно отстранить от работы. Он пытается образумить никчемных и ленивых подчиненных внушениями и уговорами там, где Кнокаут давно применил бы шокер.
Кнокаут - иной.
Он реально самый страшный монстр в этом заповеднике профнепригодных чайников.
Ему не нужно выцарапывать средства, чтобы роскошно жить и уволиться он может хоть завтра.
Медицина эта в отличие от Альфы действительно засунута у него где-то между гонками, танцполом и сикерами. Он талантлив во всем и благодаря этому он действительно профессионал своего дела. Для него работа – тонизирующая игра для упражнения процессора в коварстве, и где-то - для поддержки собственной значимости. А то перед кем бы он так выгибался? Перед соклубниками-сокубниками? А так – он крутой доктор и всем известный мех. Он уже забыл, когда его последний раз останавливали за превышение скорости. Он не всегда может предсказать ход этой игры, но он жестко продавливает свои правила, вероломно ломая стереотипы недалеких коллег. Он не разделяет добрых принципов Речета и бьет пустопорожних своими особыми способами, не гнушаясь ни мелких пакостей, ни прямой атаки. И он всегда на оборот колеса впереди. Коллеги даже не всегда понимают, откуда на них сваливается столько напастей. Не смотря на постоянное общение со Старскримом и чисто сикерские замашки, Кнокауту не нужна такая слава. Ему достаточно знать самому, что именно из-за него один провалил доклад, а другой – растянулся на лестнице перед главой совета Кибертрона.
Но очень сложно постоянно находится в этом скавенджатнике и не испачкаться самому.
Но без этого драйва он уже не может существовать.

Соратники ссорятся по поводу дележки какой-то ерунды, пыль летит до потолка, но Кнокаут даже не вслушивается в вопли.
- Тебе в тот раз повезло, значит надо тебя исключить из жребия!
- Мы в равных правах! Почему, если я выиграл раньше, то не имею права участвовать сейчас? Я буду вместо красного, у него и так все есть!
Кнокаут ненавидит, когда его так называют, но легче уволится, чем до конца прогнуть всю эту шатию, которую так распустил Речет при безразличии всей системы.
- Эй, красный, что-то мало тебя на планерке драли. Готовься, Шарахнутый тебя холодным способом в рельсу перекалибрует.
Сегодня Кнокаут не «кормит» шарков, и в качестве награды для себя любимого вытягивает из подаренной Альфой Старскрима коробки, красный энергоновый кристалл.
Он распахивает окно и попадает в совершенно иной мир. За окном светлый орн, сотканный из легкого шороха шин, переливчатых гудков и шума ветра. Ради сладких кристаллов и этой безмятежной Вселенной, наверное, и стоит жить. Хочется жить вечно. Внутренняя дрожь сошла на нет, и Кнокаут начинает радоваться тому, что он активировался на этот свет и тихо благодарит Альфу. За его вздернутыми колесами в тесном пыльном мирке продолжают домогаться друг до друга:
- Эй красный, ты все один? На такой крутоломный бампер желающих не нашлось? Бедолажка!
- Да у него турбины, гладкие, как купол совета Кибертрона – никто залипнуть не может!
- Не-а, он ждет принца на шикарном крейсере, который увезет его в круиз.
Кнокаут и без участия титулованных особ легко может позволить себе практически все, что можно проплатить кредитами, но он скрывает он коллег истинный размер своего состояния.
- Ага, титулованного принца на белом крейсере. А их на всю Империю осталось три штуки – мерзотно-серый, мелко-синий и ужасно-страшный. А, забыл, он же с Мейкшифтом и живет, а остальные к нему по расписанию ходят!
- Кноки, а тебе кто из них больше нравиться?
- Он со своим отражением будет интерфейситься, только не знает на каком уровне виброконнектор к зеркалу припаять!
- Кноки-ноки, а разве тебя Мастер не до конца обтискал?
- Не, он внутри горький, мне один боевикон рассказывал…
- Даааа…Мейкшифт покруче оказался…
Спокойствия, подаренного Саундвейвом, хватает надолго.

Напротив – огромное здание торгового центра, на третьем этаже – огромный ювелирный отдел. Видно как немногочисленные клиенты прохаживаются вдоль сверкающих витрин. В зоне индивидуального обслуживания сидит здоровенный крылатый мех и старательно мучает владельца. Он перебирает дорогие безделушки, консультанты носятся вокруг и с почтением подносят коробки. Этот салон давно привлекает внимание обитателей пыльного отсека.
- О, смотри какой мех! Такого бы в партнеры…
- Да тебе и простой перетер с охранником этого салона не светит, тарантайка!
- На себя посмотри – ведро с гайками!
- Гильза мятая!
- Трещина в выхлопе!
- Язва кислотная!
Дрянная склока превращается в потасовку, Кнокаут давно ни чему не удивляется. Склока стихает, когда мех, сделав выбор, поднимается.