Замерзшая смазка.

Октан смог кое-как унять свою злость, подкрепленную проснувшимися садистскими наклонностями, свойственными всем без исключения десептиконам, лишь когда измученный истребитель принялся вылизывать его шею. Заправщик ни в коей мере не предполагал, что Старскрим смирился и готов добровольно интерфейситься с ним… но сейчас, пожалуй, действительно следовало отвлечься и влить в пленника минимальную дозу энергона.
Выдвинув из собственного тела жесткий армированный шланг, резина которого была оплетена тонкой металлической проволокой, Октан освободил ноги истребителя, сжал его бедра и немного приподнял, насаживая на металлический наконечник. Старскрим взглянул вниз, на секунду не поверил собственной оптике… и лихорадочно забился, отталкивая заправщика – он и не представлял, что у Октана имеется такая штука, и впускать это в себя не желал категорически. Трехрежимник жадно обонял специфический запах перегретых деталей, до скрипа стискивая пальцы – прямо перед его носом маячила раскрытая кабина, предоставляя роскошный обзор мокрых разъемов и потрескивающих от напряжения кабелей. Лязг стальной оплетки шланга, неумолимо входившего все глубже, был самой прекрасной музыкой для аудиодатчиков Октана. Грубая поверхность царапала истерзанную горловину и нежные стенки топливопровода; истребитель отчаянно сопротивлялся тянущим вниз рукам, причиняя себе еще больше боли, со свистом перегоняя воздух по внутренним системам и едва сдерживая жалобные всхлипы, готовые вырваться из динамика. Заправщик же испытывал изысканное наслаждение от каждого рывка, тревожащего чувствительную поверхность его шланга касанием рефлекторно сжимающейся, скользкой и плотной резины – он мечтал об этом слишком давно, пусть и не планировал до этого момента так сильно пугать объект своей любви.
- Октан, мне больно!
- А ты думаешь, мне было не больно? – на фоне визга Старскрима тихий и ровный голос Октана звучал жутковато. – Ты позволял Мегатрону делать с собой что угодно, потому что боялся его. Истребители, твои подчиненные, доставляли тебе удовольствие по первому требованию. Скайфайр – его ты любил, если ты вообще можешь любить кого-то, кроме себя. Как по-твоему, что я чувствовал, когда ты спал с ними, а ко мне приходил только за топливом?
Воспоминания нахлынули с неожиданной силой: очередная заправка и Старскрим – со следами чужой смазки на корпусе, с довольной усмешкой на лице… Он приходил за тем, что считал своим по праву. Для него Октан приберегал лучший энергон, как мог затягивал процесс заправки, иногда будто бы случайно прикасаясь к чувствительным крыльям истребителя, в надежде на то, что однажды Старскрим что-то заметит и, может быть, уделит хоть немного внимания. Но надменный аристократ никогда не снисходил до него – просто удалялся, не удостоив даже благодарности, уходил к тем, кого считал более достойными. Октан с горечью понимал, что командир авиации даже не посмотрит в сторону заправщика, перемазанного маслом и энергоном. Это было хуже, чем любое оскорбление и унижение…
Он вспоминал то, что испытывал тогда, пока всхлипывающий Старскрим кое-как устраивался у него на коленях. Наконец, он замер, все равно необычайно остро – хоть и без пронзающей корпус боли - чувствуя сенсорами каждый миллиметр чужого шланга, вошедшего насадкой в основной бак, и уткнулся лицевой пластиной в шершавое плечо Октана. Истребитель никак не ожидал такого откровенного признания... и совершенно не представлял, как к этому относиться.
- Топливо… ну пожалуйста, - жалобно проскулил Старскрим. – Октанчик, миленький, я же сейчас отключусь, и никакого коннекта не выйдет…
Тот издевательски фыркнул и запустил свободную руку в раскрытую кабинку, нашаривая чувствительные порты. Гладкие, слишком узкие даже для штекеров Октана, не говоря уже о пальцах… но заправщика скорее радовало, что вместо удовольствия Старскрим испытает спектр разнообразных неприятных ощущений.
Реакция собственного тела поразила истребителя до глубины Искры – такого страха он не переживал очень давно. Интерфейс-порты нового корпуса категорически противились грубому поглаживанию, а программа самосохранения истошно вопила, полагая, что со Старскримом собираются делать что-то непонятное, ужасное и противоестественное. Логические цепи услужливо подсказали единственный приемлемый вариант: мало того, что его принуждают к соединению, для этого тела, созданного Юникроном меньше суток назад, коннект произойдет впервые. Истребитель никак не мог вспомнить, было ли ему так страшно и плохо во время самого первого интерфейса – все-таки с того раза прошло несколько миллионов лет.
Тем временем Октан вытащил собственные штекеры и, не долго думая, начал пропихивать их наконечники в тонкие порты, выбирая относительно совпадающие по форме. Раздался негромкий скрежет металла о металл, и буквально через долю секунды Октан чуть не сбросил топливо, услышав истошный вопль Старскрима прямо в аудиодатчик. Торопливо меняя настройки подачи из шланга, трехрежимник отцепил руки истребителя от своих проводов и закинул себе на плечи.
- Нужны переходники! Иначе не влезет!
- Удивительно, что у такой шлюхи, как ты, настолько узкие и чувствительные разъемы, - фыркнул несколько шокированный Октан.
- У меня… ай!... новый корпус! - взвизгнул Старскрим, чувствуя, как заправщик пытается втолкнуть внутрь свой штекер с помощью пальца, крепко ухватив истребителя за шею, чтобы не дергался.
- Могу предложить только масло, - честно признался Октан.
Разъемы, щедро политые скользким маслом, постепенно пропускали инородные предметы – буквально по миллиметру, несмотря на все усилия трехрежимника, подталкивающего штекеры пальцами и раскачивающего их из стороны в сторону. Старскрим все это время издавал такие звуки, местами переходящие в ультразвуковые завывания, что Октан поражался, как у истребителя еще не отказали динамики.
Войдя, наконец, в чужие интерфейс-порты полностью, заправщик выщелкнул из своих штекеров тонкие стальные лепестки, раскрывая их наподобие цветка – теперь он ощущал партнера полностью, наслаждаясь изысканным чувством обладания, и мог немного подразнить его электричеством.
По лицу Старскрима тек прозрачный омыватель, капая на соединенные провода и вызывая маленькие замыкания. Его губы беззвучно шевелились. Яростно взревев в порыве страсти, Октан резким движением схватил истребителя за бедро. И в то же время ладонью другой руки толкнул его в плечо. Сикер упал на спину и ударился головой. Он судорожно выгнулся, попытался сдержать крик боли. Ему отчего-то казалось, что это очень важно, что это единственный способ доставить меньше удовольствия насильнику. От этой мысли боль начала несколько уменьшаться. Старскрим кардинально ошибался в своих предположениях, но сопротивляться он не пытался, и это было весьма разумно. Октан уже израсходовал свой запас терпения за предыдущие минуты контакта с испуганным и обозленным истребителем, не желающим принять тот простой факт, что какой-то заправщик собирается его интерфейсить.
- Думаешь, от тебя здесь что-то зависит? – Октан обхватил свободной рукой тонкую белую талию Старскрима и потянул его за собой, поднимаясь на колени.
- Если ты будешь все время задавать идиотские вопросы, я сдохну, - прошипел истребитель и вслепую пнул фиолетового трансформера.
Электричество вырвалось в тело Старскрима, пронзило мощным зарядом горловину и топливный бак, серией частых и болезненных уколов ударило в интерфейс-порты, разошлось по всем токопроводящим деталям… Это было достаточно неприятно, но все же Искра отозвалась рефлекторной пульсацией. Истребитель скреб руками по полу: механизм координации барахлил.
Сжав пальцы до скрежета, Октан еще ближе притянул чужой корпус. Старскрим сосредоточился и слегка повернул хаотично содрогающиеся от электрических разрядов крылья, чтобы не повредить их, а заодно обрести дополнительные плоскости опоры. Горячий, бьющий током шланг внутри него трясся, царапая чувствительные поверхности топливопровода, который не был приспособлен к подобным развлечениям.
Истребитель посмотрел в искаженное наслаждением лицо:
- Почему ты все еще тянешь с заправкой?
- Меня это волнует меньше, чем коннект. Хотя…
И, прежде чем Старскрим успел обрадоваться, Октан убрал руки, так что корпус истребителя больше ничего не держало на весу – кроме шланга.
Заправщик не пытался втянуть его в себя. Он смотрел, как танцуют миниатюрные дуги разрядов на раскрытой горловине, на неумолимо выскальзывающей наружу, по сантиметру, мокрой стальной оплетке; как изгибается красно-белый истребитель, то ли в неистовых попытках зафиксировать хотя бы конец чужого топливопровода… то ли в судорогах боли, смешанной с удовольствием. Электроэнергия свободно переливалась от одного трансформера к другому, и остановить этот расширяющийся по спирали процесс было невозможно. Крупная насадка уже лязгала по раскалившимся краям топливного выхода. Обеими руками взяв наконец освобожденный шланг, Октан удержал его над призывно выставленной горловиной и включил подачу энергона.
Истребитель рухнул на пол и приглушенно захрипел от интенсивности терзающих его разрядов. И без того уже перегруженные датчики буквально захлебывались от ощущений – стимулирующее электричество, давление бьющей под огромным напором струи и тепло драгоценного энергона. И сколько его при этом тратилось зря… эта мысль сводила Старскрима с ума. То, что должно было сохранить ему жизнь, стекало с горячего корпуса на грязный пол, унося с собой последнюю надежду.
- В меня же ничего не попадает! – он выкрикнул это с каким-то отчаянием, уже понимая, что не получит больше ни капли топлива, что Октан и не собирался его заправлять. Просто жестокая игра – такие Старскриму были слишком хорошо знакомы. А энергон все тек, и Октан вздрагивал от удовольствия, и хрипло стонал, глядя на лежащего перед ним истребителя, и казалось, этому не будет конца…
Когда заправщик понял, что стоит в луже теплого энергона, он прекратил наконец мучить Старскрима и остановил подачу. Вслушиваясь, как яростно гудят системы истребителя, лихорадочно перерабатывая попавшее внутрь топливо, Октан самодовольно подумал, что импровизированная месть удалась. Испытывая бесконечное довольство собой, заправщик облизнулся. Все-таки иногда желания исполняются – даже когда совершенно перестаешь надеяться.
Праймус, как же он сейчас счастлив…
Провода, соединяющие обоих трансформеров, натянулись до предела; истерзанные порты ежесекундно вспыхивали голубоватыми искрами, тонкие шланги в раскрытой груди Старскрима вздрагивали, судорожно перегоняя энергон. Трехрежимник расслабленно вздохнул, охлаждая собственные системы, и спрятал лепестки штекеров в пазы – он собирался вынуть свои кабели, но узкие, тесные разъемы не желали так просто отпускать их. Он потянул сильнее, уже осознавая, что мощности встроенного механизма не достаточно – придется отсоединять вручную. Старскрим нервно вцепился в плечи Октана, скользя мокрыми пальцами по шероховатой броне – штекеры застряли, и не слишком аккуратные попытки расшатать их пронзали чувствительные интерфейс-порты резкой болью. Он попытался изменить конфигурацию разъемов, раздвигая их в тех небольших пределах, которые были доступны, чтобы облегчить процесс отсоединения, но происходило обратное. От боли подвижные части сжались плотнее, не отпуская чужие штекеры.
- Вот уж не ожидал, что ты окажешься нулевкой, Скример. Да не дергайся, Юникрон тебя забери!
Истребитель устало запрокинул голову – по лицевой пластине тоненькими струйками стекал омыватель, перед оптикой все плыло, сверкая разноцветными полосами помех, Искра прерывисто пульсировала, распространяя панику по всем системам в обход логических цепей. Дрожа всем телом, Старскрим терпеливо ждал, пока заправщик вытащит по одному все свои штекеры, царапая наэлектризованную поверхность разъемов и больно придавив рукой корпус.
Алая оптика бывшего командира авиации выражала полное отчаяние, но трехрежимник не собирался поддаваться жалости. Сладко потянувшись, он наклонился к поверженному Старскриму и нежно погладил темное лицо, все-таки бесконечно красивое, несмотря на исказившие тонкие черты злость и обиду. Стер брызги энергона, провел влажным пальцем по губам:
- Тебе все доставалось слишком легко. Поэтому ты не научился это ценить.
Истребитель ощутил, что лежит в большой луже замерзающего топлива – его прекрасно смоделированный корпус помещался в ней полностью.
- Вылижи энергон с пола, если тебе не хватает, – посоветовал Октан, садистски усмехнувшись, и отправился к выходу.
Старскрим демонстративно всхлипнул, но это не дало никакого результата – дверь плавно закрылась, и он остался в гордом одиночестве, униженный, обессиленный… Горловина саднила, облапанные с нарушением всех правил безопасности турбины все еще болели, содержимое моторного отсека заходилось в жутковатых спазмах, воздух… воздух с соблазнительным запахом прекрасного топлива метался внутри… обонятельные рецепторы зашкаливало… Истребитель шевельнул ногой, собираясь развернуть ступню и посмотреть, не повреждена ли турбина – но оторвать ее от липкого, густого слоя быстро твердеющего энергона не хватило сил. Отвратительная ситуация. Хитроумная заправочная тварь все рассчитала.
Старскрим со всей обреченностью осознал, что остается в одиночестве, совершенно беспомощный. Теперь его окружала темнота и холод. Перегретые, измученные грубым интерфейсом системы постепенно возвращались в норму, если можно было назвать нормой состояние на грани отключения. Он запрещал себе думать о том, что случилось – сейчас были куда более важные заботы. Скоро кончится даже то малое количество топлива, которое влил в него Октан. Когда вернется заправщик, да и вернется ли он вообще? Следующая мысль отозвалась пронизывающей болью в крыльях, намертво сцепленных с замерзающим энергоном. Он заперт здесь, отрезан от неба, неподвижен, и неизвестно, что будет дальше.
Подумав об этом, Старскрим сам удивился своему спокойствию. Он не тратил энергию на крики и слезы – бесполезно. Это только приблизит неизбежный исход, на который обрек его Октан…