Замерзшая смазка.

Тем временем Октан приподнялся на локтях, наклоняя голову к раскрытой кабине, и с негромким шумом вентиляции выдохнул горячий воздух на обнаженные интерфейс-порты… и еще раз, и еще повторил это нехитрое, но эффективное действие, добиваясь новых судорожных движений внутри корпуса – каждое дергание истребителя втягивало шланг глубже, стимулируя чувствительные сенсоры на нем. Опустив лицо еще ниже, трехрежимник начал тереться губами о тонкие провода, изредка выпуская холодный язык – Старскрим действительно был невероятно вкусным… и отзывчивым, судя по яростному гулу охладительной системы, урчанию двигателей и настойчивому трению резины топливопровода о чужеродный металл. Похоже, истребитель пытался выгнуться, податься навстречу возбуждающим прикосновениям…
Минут через двадцать решив, что с предварительными ласками можно заканчивать, Октан вбил свой шланг до упора, вводя наконечник в топливный бак, и пустил электроток по стальной обмотке. Топливопровод судорожно сжался; истребитель притушил оптику и застонал в голос. Заправщик довольно заурчал, уселся на вибрирующие ноги Старскрима, грубо лаская пальцами чувствительную поверхность крыльев и шероховатые соединительные швы на грязной броне, почти до боли нажимая на тонкий металл. Сила тока, бьющего прямо в энергопроводящее топливо и попадающего таким образом во все системы истребителя, все увеличивалась, выводя Старскрима на грань перезагрузки. Истребитель хрипел надсаженным динамиком, уже не в силах стонать и кричать; Октан дрожал от удовольствия, предвкушая долгожданный миг слияния. Он снова лег на Старскрима, касаясь губами искаженного наслаждением лица; потерся тазовой секцией о его пах, стимулируя соединенные детали – тонкие струйки энергона просочились наружу. Со скрежетом провел пальцами по неподвижным крыльям, сдирая и пачкая белую краску, снова и снова гладя зияющие металлическим блеском царапины. Истребитель едва слышно заскулил, слабо вздрагивая и стискивая шланг в себе, хотя, казалось Октану, теснее уже невозможно.
Когда заправщик вошел штекерами в тонкие интерфейс-порты Старскрима – на этот раз уже без особых проблем, хоть и причиняя боль от проникновения - и отправил мощный заряд, наэлектризованность воздуха стала почти видимой. По соединенным корпусам хаотично прыгали яркие искорки, а на крыльях, где была повреждена краска, танцевали крохотные разряды. Октан дернул головой и впился в рот истребителя грубым поцелуем, ощущая всем телом ответные потоки электричества. Оставалось совсем немного до перезагрузки, но Старскрим словно боялся увеличить размер отдаваемой энергии до максимума, после того как ее нехватка сыграла с ним такую отвратительную шутку. Лихорадочное гудение перегруженных систем сопровождалось шипением испаряющегося хладагента, уже текущего по горячей броне обоих трансформеров, но истребитель никак не мог смириться с тем, что его заставляют получать удовольствие. Полная беспомощность и неподвижность вызывали из глубинных основ программы такую панику, что прежние приступы клаустрофобии - по сравнению с происходящим сейчас - выглядели глупыми и необоснованными.
- Крылья… не могу… освободи… - умоляюще простонал Старскрим, как только Октан прекратил терзать его губы.
Обратив внимание на осязаемый ужас, исходивший от примерзшего к полу истребителя, заправщик усилием воли стряхнул дурман возбуждения.
Жалость и нежность, усиленные чувством вины, заставили Октана прекратить энергообмен и приподняться на одной руке. Старскрим заскулил, ощутив, как болезненно натягиваются провода, буквально раздирая еще не отошедшие от электрических разрядов порты: трехрежимник, вынужденный отвлечься от коннекта на самой последней стадии, не задумался о разъединении прочно сцепленных систем, и раскрывшиеся внутри чужих разъемов штекеры потянули внутренности истребителя за собой…
Но, стоило Октану подсунуть ладонь под край крыла, отдирая его от застывшего энергона вместе с краской и кое-где броней, истребитель закричал от боли, многократно превысившей ощущения в интерфейс-портах. Заправщик остановился, нежно поглаживая свободную поверхность большим пальцем. Старскрим жалобно всхлипнул и сделал чрезвычайно несчастным выражение лицевой пластины.
- Иначе тебя не освободить, - раздраженно проворчал Октан. – Извини, но либо так, либо вовсе отрезать крылья.
Оптика Старскрима вспыхнула так, что было очевидно – еще один рывок, и его просто закоротит от страха.
- Я… Октан, я не знал о твоих чувствах, клянусь! – затараторил он. – Если бы я знал, я вел бы себя по-другому! Мне очень жаль, Октан, честное слово! Придумай что-нибудь, пожалуйста!
- Прости, - трехрежимник утешающе коснулся его губ коротким поцелуем, прерывая поток очевидной лжи. – Я ничем не могу облегчить твои страдания…
Истребитель взвыл так, что аудиосенсоры Октана на несколько секунд отказались воспринимать звук, выдавая в центральный процессор сплошной гул и треск помех.
- Ты… ты… - захлебывался Старскрим истерическим визгом, - лучше бы ты оставил меня Гальватрону! Он бы никогда до такого не додумался! Ты, ржавая жестянка, со своей дурацкой любовью…
- Заткнись! – дуло лазерного оружия ткнулось истребителю в рот.
Старскрим торопливо раздвинул дентопластины, опасаясь за их целостность, и умоляюще замычал. Алые линзы испуганно мерцали; Искра сжималась от страха, непроизвольно посылая энергию в чужой корпус болезненными разрядами тока.
- Я и сейчас могу оставить тебя Гальватрону, - зло усмехнулся заправщик. – Улетая с Чарры, сообщить ему, что воскресший предатель валяется в заброшенном ангаре, намертво примороженный к полу. Как тебе такой вариант развития событий?
Через долю секунды, красочно представив себе предложенный вариант, Старскрим пронзительно, на грани восприятия завизжал, опровергая расчет Октана на то, что оружие во рту должно помешать истребителю издавать громкие звуки. Трехрежимник выпустил рукоять пушки и прижал ладони к аудиодатчикам – потребленный энергон и последовавший за ним интерфейс и так перегрузили системы, не хватало только полностью оглохнуть.
Не имея возможности шевельнуть даже головой, Старскрим с немалым трудом выпихнул посторонний предмет – оружие упало на пол со звонким лязгом, уткнувшись дулом в шею истребителя.
- Мы что, на Чарре? Под боком у Гальватрона? – поинтересовался Старскрим.
Октан согласно кивнул, подбирая свою пушку и направляя ее на соединительный шов, под которым проходил топливопровод, питающий центральный процессор.
- Еще один такой вопль, и я отстрелю тебе динамики вместе с головой, - прошипел заправщик, колотя дулом по шее истребителя. Логические цепи находились в полном диссонансе с блоком эмоций, Октан совершенно не представлял, какой из многочисленных путей взаимодействия ему выбрать, но принимать решение нужно было немедленно. По крайней мере, несчастная пушка уж точно не заслужила столь жестокого обращения.
- Не надо, - пискнул Старскрим, нервно мигая оптическими линзами.
- Правильное решение. Потерпи немного, и я постараюсь быть осторожным. И, ради Праймуса, не кричи так!
Истребитель с протестующим шипением скривил лицевую пластину, но Октан действительно собирался причинять ему поменьше боли, поэтому молчаливо убрал оружие на место и взялся за крыло обеими руками. Несмотря на то, что Старскрима явно освобождали, клаустрофобия все равно заметалась по его процессору с удвоенной силой – двигатели нервно завывали, оптика перепуганно мигала, снова демонстрируя окружающий мир сквозь череду помех.
Октан улыбался собственным мыслям – пусть отношения с истребителем невозможны, но все это будет потом, а сейчас осталось совсем немного до исполнения самых сладких желаний. В конце концов, Старскрим просто обязан проявить благодарность за все, но если не согласится, что ж… придется заставить. Одной рукой дергая отцепляемое крыло вверх, пальцами второй раскалывая густую массу замерзшего энергона под ним, нетрезвый трехрежимник торопливо и неаккуратно отскребал слои льда, царапая краску. Дело наконец-то пошло на лад, и, несмотря на мучительные всхлипы истребителя при растрескивании брони, почти половина левого крыла уже отстала от пола.
Дойдя до того места, где крыло прижимала вмерзшая в энергон рука, Октан на секунду задумался, насколько рационально давать Старскриму такую степень свободы, и пришел к выводу, что сначала стоит отодрать второе крыло от пола. И лишь потом посмотреть, пройдет ли у летуна приступ ужаса.
Клаустрофобия, вопреки ожиданиям заправщика, вступила в новый виток – Старскрим, обнаружив, что крылья вроде как и свободны, но все равно не двигаются, сдавленно зашипел, пытаясь остановить самопроизвольный выброс стеклоочистителя. Истребителю было стыдно, страшно, больно… совершенно невыносимо находиться в такой ситуации. Несмотря на то, что он стоически вытерпел отцепление крыльев от замерзшего энергона… после того как несколько часов пролежал так, не в состоянии пошевелиться, совсем один… после унизительного коннекта…
- Все равно страшно? – поинтересовался Октан, наблюдая за струйками омывателя, текущими по искривленной ужасом лицевой пластине.
- Не могу, не могу… - тихо прошептал Старскрим, усилием воли заставляя себя не срываться на привычный визг. – Освободи меня, пожалуйста…
Трехрежимник ласково провел пальцем по темному лицу, размазывая прозрачный стеклоочиститель. Старскрим на глазах терял свою надменность и высокомерность, и это буквально сводило Октана с ума – сколько миллионов лет он мечтал стереть довольную ухмылку с этого лица… сам уже сбился со счета… Умоляюще всхлипывая, гордый командир авиации неуклюже пытался поймать языком его руку; мокрые алые линзы сияли такой надеждой, что заправщик не сдержался и погладил губы Старскрима, позволяя взять свои пальцы в рот.
Ощущая, что от нежных прикосновений скоро потеряет сознание, вновь возбужденный до предела, Октан нехотя убрал руку от лица Старскрима и принялся отдирать от пола его шлем. С головой, шеей и руками определенно было намного проще – здесь была более прочная броня.
Истребитель вздохнул с облегчением, почувствовав, как пальцы Октана медленно приближаются к линии соединения крыльев, по кускам отделяя корпус от этой отвратительной гадости. Было больно, очень больно, особенно когда заправщик, отказавшись от мысли загнуть крылья вперед и дотянуться таким образом до спины, обхватил Старскрима за предплечья, уперся коленями в пол и рванул. Интерфейс-порты невыносимо саднили – истребителю казалось, что они сейчас просто вывернутся наизнанку; крылья, там, где еще были приморожены к полу, почему-то очень сильно зудели. Впрочем, там, где броня растрескалась, они чесались тоже, и сейчас Старскрим пытался дотянуться до поврежденных мест, насколько позволяла гибкость локтевых суставов. Он изо всех сил старался не хныкать, понимая, что это рассердит Октана, и операция по спасению от ледяной дряни опять отложится на неопределенный срок, опять придется унижаться и упрашивать…
После десятого, наверное, рывка многострадальные крылья наконец освободились полностью, и шлем истребителя со звоном впечатался в плечо трехрежимника. Заскулив, Старскрим немедленно сунулся правой рукой себе в пах, хватая Октана за шланг; другой он пытался обхватить фиолетовый корпус, притягивая к себе, хотя ближе было уже некуда.
- Октан, ты не мог бы опустить меня обратно? – тихо попросил истребитель, чувствуя, как снова пропадает драгоценное топливо.
Сначала заправщик не понял логики Старскрима, так стремившегося вернуть себе свободу движений. Октану нравились прикосновения мокрых пальцев к стальной оплетке шланга; нравился и сочащийся из щелей горячий энергон, омывающий чуткие сенсоры.
- Из меня… вытекает! – более раздраженным тоном зашипел Старскрим, но тут же сменил интонацию на явственно приглашающую к соединению. – Тебе же неудобно держать меня так... Если положишь на пол, будет намного лучше, и мне, и тебе...
Он прекрасно понимал, что придется делать то, чего захочет Октан. Но еще оставался шанс, что это будет не так мучительно, если заправщик поверит, что желание взаимно.
- Пожалуйста, сконнекть меня, - добавил Старскрим.
- Наконец-то тиран небес просит меня об этом, - фыркнул трехрежимник, толкая его в горизонтальное положение и нависая сверху.
Только сейчас, ударившись крыльями о лед, Старскрим почувствовал, как ужасно они зудят – похоже, вдоль линии соединения была полностью содрана броня, да и плоскости вибрировали сами по себе в тщетной попытке унять слишком острые ощущения.
Октан пару минут с искренним удивлением созерцал, как истребитель под ним с искаженным лицом активно ерзает по осколкам льда, дергая соединительные кабели и скрипя дентопластинами. Наконец, заправщику надоело – он придавил Старскрима всем весом и внимательно посмотрел в его оптику:
- Что с тобой такое?
- Крылья… пожалуйста, погладь мои крылья, Октан, пожалуйста, - заныл истребитель, отталкивая чужой корпус и явно намереваясь продолжить свое странное занятие.