Парадокс.

Визит в городской архив удалось пережить без особых проблем. Возможно, все дело было в том, что самого главного архивиста не было, и пришлось довольствоваться беседой с его заместителем, имеющим доступ к информации, интересующей сенатора. Получив нужные данные, Шоквейв направился в один из районов города – туда, где располагалась обитель рыцарей Круга Света.

Здание ордена располагалось подальше от Сената, чему Дай Атлас в глубине Искры только радовался: никто из любопытствующих не лезет в дела, пытаясь выяснить, чем Круг Света занимается. Конечно, играть роль религиозного фанатика было не особо приятно, но зато действенно. Никому не следует знать, что на самом деле происходит за стенами ордена.

Круг Света брал свое начало еще с последних дней войны Праймов с Юникроном. Именно тогда из некоторых наиболее преданных Тринадцати бойцов и зародился рыцарский орден, охраняющий от любопытного взора реликвии, созданные когда-то Солус Прайм. Лишь в последние тысячи ворн Круг Света начал выполнять еще одну функцию – сохранять традиции и прежнюю культуру. С каждым столетием обстановка на Кибертроне становилась все хуже, и Дай Атлас сам был тому свидетель.

В Сенате почти все сторонились огромного меха с алой, словно назло, «десептиконской» оптикой. И далеко не сразу удалось установить дружеские отношения с Шоквейвом; Дай слишком хорошо помнил жуткие эксперименты Джиаксуса и долго боялся того, что ученик пошел по пути своего наставника. И своей ошибке в отношении сенатора Шоквейва Дай Атлас даже обрадовался.

Как и многие здания Айакона, обитель ордена имела как надземные уровни, так и подземные, где располагались наиболее важные объекты: библиотека ордена, где хранились наиболее ценные датапады и иные носители информации, база данных Круга Света, хранилище артефактов и настоящий рабочий кабинет Дай Атласа. Выше находились тренировочные залы, малая библиотека, зал собраний и охрана. Обычные посетители, если таковые и допускались, довольствовались лишь верхним уровнем, зачастую и даже не подозревая о наличии еще одного.

Заместители лидера – Винг и Экс, который еще являлся личным телохранителем Дай Атласа – предпочитали обходиться без рабочих кабинетов. Экса, когда его не требовалось, чаще всего можно было застать в тренировочных залах за дрессировкой новых бойцов. Винг же, напротив, редко там объявлялся, предпочитая библиотеку ордена. Он даже почти никогда не бывал в городе. Из всех рыцарей ордена Винг являлся для Дай Атласа наибольшей загадкой: он уже был в числе рыцарей, когда Дай только вступил в орден, но в базе данных хранилась лишь основная информация: имя – как подозревал Дай, измененное – форма альтмода и звание в рыцарской иерархии.

…Шоквейва уже ждали, едва он оказался рядом с зданием ордена. Дай Атлас разговаривал с несколькими своими рыцарями и своим телохранителем, но приближение сенатора заметил. Отпустив рыцарей, Дай повернулся к Шоквейву:

— Рад тебя видеть, друг.

— Взаимно, — поздоровавшись, кивнул Шоквейв. — Шлак, хорошо, что тебя сегодня не было в архиве.

— Даже не знаю, кто из них хуже – главый архивист или его зам, — произнес Дай, по-дружески приобнимая сенатора.

— Оба те еще изворотливые шарки, — ответил Шоквейв.

— Забудь о них. Идем, ты давно хотел посмотреть на тренировку ребят. Редкое зрелище – Винг решил выйти на ринг.

Ни Дай, ни Шоквейв не заметили, как сверкнула оптика Экса, провожающего их взглядом. Трехрежимник ревновал своего возлюбленного к сенатору и за это был готов в буквальном смысле разобрать Шоквейва на детали.

Ориона вызвали на работу: нужно было подменить коллегу, пострадавшего при задержании. Пакс согласился, ему помочь было не сложно, тем более что все доклады за прошедшую неделю уже были составлены. Полицейский предпочел ехать не по главному шоссе города, а двинулся обходными дорогами, срезая путь. Он знал, что тут неподалеку находится орден Круга Света, и, подчиняясь какому-то наитию, сбавил скорость.

Шоквейва Орион скорее почувствовал, чем увидел. Сенатор стоял на ступенях здания, о чем-то разговаривая с Дай Атласом и держа огромного рыцаря за руку. Искру охватила вспышка… ревности. Лишь усилием воли, напомнив себе, что его ждут, Орион поехал дальше.

Они с Шоквейвом поговорят обо всем вечером.
***

…Проводив друга, Дай Атлас вернулся в свой кабинет. Экса нигде не было – даже странно: обычно трехрежимник, являющийся не только телохранителем, но и любимым, всегда держался рядом, даже во время всевозможных встреч и переговоров.

Встречные рыцари приветствовали своего лидера, но никто из них не видел Экса. Дай заглянул и на тренировочный ринг, более всего приглянувшийся трехрежимнику для упражнений, но и там его не было. Дай Атлас попробовал потянуться по связи Искр, стараясь уловить эмоции партнера. Но Экс закрылся от него, блокировав связь. Да что же такое случилось? Экс никогда не закрывался от возлюбленного, разделяя с ним все ощущения и эмоции, даже во время сражений.

Оставался еще один вариант, где искать Экса – раз его нет в тренировочных залах, он может быть с Вингом. Бело-красный джет большую часть времени проводил именно там, никто не тревожил его досуг.

Дай оказался прав, заходя в библиотеку нижнего уровня. Рыцарь, несмотря на свои габариты, двигался тихо, бесшумно и невольно стал свидетелем чужого разговора: Экс метался между стеллажами с датападами, Винг же был олицетворением спокойствия.

— Шлак подери, ну не могу я! — почти рычал трехрежимник. — Каждый раз, как вижу его рядом с Дай Атласом – вот Праймасом клянусь, так и хочется подправить этот интерботский фейсплейт!

— Успокойся, — Винг убрал датапад. — Поводы для ревности были? Кроме дружеских объятий? Искру свою он от тебя закрывал?

— Нет, — чуть остыв, буркнул Экс.

— Тогда чего ты бесишься, словно дикий зверокон?

— Он больше ему подходит, чем я, — ответил Экс. — Имеет высокий статус, смазливый, как интер, да и не нравится мне, что он все лезет и любопытничает. Прямо как его учитель, Джиаксус этот.

— Ну, ты прав только насчет его внешности, — хмыкнул Винг. — На свой статус Шоквейв внимания не обращает, а что касается его любопытства… натура такая, исследовательская. Нет в нем ничего зловещего, поверь мне.

Экс кивнул: чутье друга никогда еще не подводило рыцарей.

— А насчет всего остального… — продолжил Винг. — Думаю, стоит спросить самого Дай Атласа. Не так ли, Дай?

Экс резко развернулся к рыцарю. Дай подошел к нему:

— Ты настолько закрылся, что даже не почувствовал меня… Неужели ты мог подумать, что я променяю свою любовь на одобрение окружающих?

— Нет, — все-таки произнес Экс. — Прости, я просто… накрутил себе лишнего, того, чего нет.

Наблюдающий за всем Винг только улыбнулся. Что ж, тут проблем в выражении своих чувств нет, за эту парочку можно быть спокойным. Золотистооптиковый джет прикоснулся к собственной нагрудной броне, за которой пульсировала Искра. Что-то изменилось, и он это чувствовал. Что-то, касающееся именно его.
***

Они с Орионом условились встретиться в его кварте, и сенатор никак не ожидал, что полицейский приедет сюда, в Академию. Шоквейв как раз заканчивал собственный доклад в Научное общество и, оторвавшись от рабочего терминала с данными, поднялся навстречу любимому.

— Сюрприз, моя Искра?

— Да, — Орион был непривычно-мрачным, таким, каким он часто бывал на работе. Но на сей раз причина этого с работой была отнюдь не связана. — Если твой поступок можно назвать таковым.

— Орион?

— Он тебе больше подходит чем я, правда ведь? — произнес Орион, а Шоквейв далеко не сразу смог понять, в чем дело.

— Подожди… так ты про Дай Атласа?

— А что, есть кто-то еще? — хмыкнул Орион, хотя Искру сжало от собственных слов. Не хотелось верить в то, что Шоквейв играл им, но сомнения, словно ядовитая ржавчина, уже охватывали.

— Орион… — сенатор подошел к полицейскому. — Все, что связывает меня с Дай Атласом, – это только дружба и рабочие взаимоотношения.

— Нежные объятия и держания за манипуляторы тоже входят в это число? — осведомился Орион. — Я видел, Шоквейв. Видел вас.

— Со стороны можно истолковать двояко, но Праймасом клянусь – в моей Искре только ты!

Шоквейв искренне не понимал, из-за чего так завелся Орион. Он сам ведь не злился, когда полицейский проводил время с друзьями-коллегами, и не ревновал к его погибшему напарнику, который был очень дружен с Орионом.

Первая за все время ссора закончилась тем, что Орион ушел из кабинета Шоквейва, оставив сенатора в смешанных чувствах. Шоквейв выругался на старокибертонском: он знал, что любимый – жутко упрямый, но чтобы зациклиться на таком и ревновать к тому, чего просто не может быть… Да уж скорее Дай заведет себе любовника из числа рыцарей, чем… чем такое!

Шоквейв ушел в галерею: нужно было все снова обдумать и подобрать слова, чтобы убедить Ориона. Он знал, что во время слияний тот никогда глубоко не лез в Искру, хотя Шоквейв всегда открывался полностью. Пусть Орион сам посмотрит, сам увидит, кому принадлежит сенаторская Искра.

В галерее уже был посетитель. Тайдсвэй стоял у панорамного окна и смотрел на раскинувшийся перед ним город.

— Я не помешаю, — тихо произнес каонец, не отрываясь от своего занятия.

Несмотря на все сопутствующие ему странности, Тайдсвэй вызывал доверие. И неожиданно для самого себя Шоквейв захотел поговорить с ним о сложившейся ситуации:

— Прости… возможно, мой вопрос покажется тебе глупым, я пойму, если ты не захочешь отвечать, — произнес сенатор. — Тайдсвэй, у тебя был партнер?

Фиолетовый мех медлил с ответом, но все-таки заговорил, когда Шоквейв уже было решил, что его собеседник предпочел промолчать:

— Был. Мы любили друг друга больше собственной жизни, разное социальное положение нас не волновало. Мы клялись, что никогда не забудем друг друга и наша любовь продлится до последнего мгновения Вселенной… Но ничего этого не случилось: из-за разных обстоятельств меня и его вынудили забыть друг друга, забыть все чувства, все, что было. Мы стали врагами, очень надолго. Он оказался сильнее и смог не только вспомнить, но и вытащить меня из того кошмара, который длился ворнами. Вернул возможность чувствовать и помнить, снова почувствовать себя живым, но…

Тайдсвэй поднял шлем, глядя в отражение стоящего за его спиной сенатора, и продолжил:

— Он убил меня собственными манипуляторами. Фигурально выражаясь, — уточнил Тайдсвэй, видя замешательство сенатора Шоквейва. — Орион изводит себя глупой ревностью. Поговори с Паксом, дорожи каждым мигом, проведенным с ним. Он сейчас и сам готов извиниться, но боится оттолкнуть тебя. Учитесь прислушиваться друг к другу и к своим Искрам. Он сейчас здесь, в нижнем зале.

— Спасибо, — тихо произнес сенатор, чуть успокоившись. И почему-то не покидало ощущение, что рассказ Тайдсвэя… это не просто что-то личное, это…

А как бы я повел себя, оказавшись в его ситуации?

Тайдсвэй слышал, как ушел сенатор. Шоквейв спешил к Ориону, помириться с полицейским. У них осталось мало времени – глупо растрачивать его на ссоры: почти ворн до тех событий и три – до того мгновения, когда Матрица лидерства заберет все воспоминания Ориона Пакса, сделав его Оптимусом Праймом.

…Орион действительно был в нижнем зале, следуя совету Тайдсвэя подумать и не спешить. Он даже не услышал, а почувствовал приближение Шоквейва. Сенатор подошел к нему и молча приоткрыл нагрудную броню, предлагая слияние Искр.

Против такого Орион удержаться не смог. Слияние было мягким, смывающим все тревоги и подозрения, успокаивая их. Шоквейв не закрывался от Ориона, специально подводя его ко всем своим воспоминаниям о Дай Атласе, позволяя увидеть все. Полицейский потянулся к сенатору, извиняясь за свои подозрения и сомнения: чувства Шоквейва, его эмоции и переживания были перед Орионом словно на ладони.

Все затопило чувство любви, перед которой не властно ничто.
Глава пятая
Проул сурово посмотрел на сидящих перед ним нарушителей порядка. Парочка маловорновых шлакоделов, близнецы Санстрикер и Сайдсвайп, ответили ему взглядом, полным обожания, на что полицейский только фыркнул: на нем подобные трюки не сработают.

Близнецы попадали в участок уже в пятый раз за эти полворна. Именно к Проулу – вот уж подарочек судьбы в виде бесед о правонарушениях с двумя маловорновыми нахалами! Впрочем, шуточки их были вполне безобидными, не относящимися к политике, тем более что близнецов пока спасал их возраст: всерьез их не воспринимали, и весь отдел уже потихоньку хихикал о том, что близнецы на самом деле неровно вентилируют к Проулу, вот и попадаются сюда так часто. Проул хоть и злился на подобные шутки, но виду не подавал, иначе все станет еще хуже – с отдела станется еще взяться устраивать его личную жизнь после того фееричного разрыва с Тумблером. Даже Джазз – вот же шлак подери! – мог пошутить на тему Проула и близняшек.

— Поняли меня? — поинтересовался праксианец. — Еще одна выходка – и с вами будет работать Хоурбат.

Санни и Сайди энергично закивали, но какого-либо раскаяния Проул не ожидал. Оставалось надеяться, что с возрастом они притихнут и станут более спокойными.

— Мы поняли, сэр, — ответил за себя и брата Санстрикер.

— Тогда можете идти, — Проул не собирался задерживать их тут дольше положенного времени.

Близнецы поспешно улетучились из кабинета. Похоже, придется еще раз поговорить с их создателями, раз предыдущая беседа не помогла. Невольно Проул сравнивал своего брата и Сайда с Санстрикером: казалось бы, почти одного возраста, но такие разные… Впрочем, на Блю успело наложить свой отпечаток праксианское воспитание.

«Проул, занят? — по коммлинку поинтересовался один из коллег. — На твоем участке убийство».

«Кто?» — поинтересовался черно-белый праксианец, собирая необходимые инструменты для первичного осмотра местности, где был обнаружен корпус убитого.

«Сенатор Шерма», — раздался ответ.

…Проул первым прибыл на место преступления. Кто-то умудрился подвесить несчастного сенатора, и на первый взгляд можно было бы подумать, что он просто истек энергоном. Но это оказалось совсем не так.

Тумблер задержался, и Проул просто не мог отказать себе в удовольствии отметить это. При взгляде на помрачневшего напарника Проул едва не ухмыльнулся.

— Возможно, это работа десептиконов, — Тумблер задумчиво оглядел сенатора Шерму.

— Не обязательно видеть в каждом убийстве десептиконскую причастность или нашего убийцу медиков, — заметил Проул.

— А ты думаешь, ему просто так нарисовали десептиконский символ на спине, да? — Тумблер кивнул на висячий дезактив.

— На них удобно свалить сейчас любое преступление, ты не находишь? — Проул покосился на бывшего любовника. — Нужно уточнить причины его дезактива.

— Я вызову ребят из лаборатории.

Проул в очередной раз мысленно послал к Юникрону убийцу этого сенатора. Наверняка придется лезть в это гнездо скраплетов, именуемое Сенатом, так просто это дело не оставят. Сперва надо поговорить с обнаружившими корпус – Проул покосился в отданный ему датапад: некий Найтбит в компании еще одного меха, Кварка. Их следует допросить в первую очередь, а потом искать врагов Шермы. В том, что недоброжелатели были – полицейский не сомневался.

После короткой беседы свидетелей отпустили – Проул не узнал ничего нового, чего не было зафиксировано при первичном опросе. Сейчас нужно будет возвращаться в участок и составлять официальное заявление в Сенат для беседы с теми, с кем Шерма общался или имел рабочие отношения.

Вернувшись в участок, Проул первым делом поговорил со знакомыми из лаборатории, которые собирались заняться вскрытием корпуса убитого Шермы. Договорившись, что как только выяснится хоть что-нибудь, способное дать зацепку, ему тут же сообщат, Проул отправился к начальству – доложить о первичном осмотре и заодно получить необходимые документы для официальной беседы в Сенате.

Джазз встретился ему возле отдела аналитиков; черно-белый мех с жаром обсуждал что-то с одним из своих приятелей. Джазз всегда был такой – любил спорить, доказывая свою правоту. И даже при наличии совсем малых доводов в свою пользу монохромный мех умудрялся выходить победителем из споров, окончательно запутывая оппонента.

— Проул, я потом загляну к тебе! — обязательно же надо было Джаззу прокричать это на весь холл. Почти пустой, на всеобщее счастье: только новых шуточек на тему личной жизни Проулу и не хватало! Достаточно было того, что половина его отдела сватала ему молоденьких близнецов.

Разрешение на беседу – не допрос, а именно беседу – удалось получить. Теперь оставалась не менее трудная задача: добиться приема у тех сенаторов, с которыми в последние дни жизни пересекался Шерма. Впрочем, вот тут неожиданно помог явившийся Джаз.

— Сенат? Я могу попросить брата, он устроит тебе аудиенцию с Рэтбэтом, — предложил Джазз. — Согласен?

Проул хоть и колебался, но все-таки кивнул. Пускай он терпеть не мог сенаторов, но придется сдержаться и явиться туда: дело с убийством Шермы не оставят нераскрытым, и виновный – любой – должен будет быть предъявлен общественности.

Праксианец знал, что у Джазза есть контакт в Сенате: тот пару раз упоминал некоторые моменты, которые просто обычный мех знать не мог. Значит, брат. Про сводного брата Джазза Проулу было известно, он даже видел несколько раз Саундвейва.

Джазз тут же связался с Саундом по коммлинку, заводя речь про встречу с Рэтбэтом. После недолгих переговоров черно-белый мех кивнул:

— Все, Саунд пошел договариваться. Как только все получится – я тебе сообщу.

— Спасибо, Джазз, — произнес Проул.

— Да ладно, — Джазз махнул манипулятором. — Сочтемся потом. Или прикроешь один раз.

— Идет, — кивнул Проул.
***

Явиться в Сенат полагалось в строго определенное время. Охранники, проверив полицейский значок Проула, забрали у него оружие и уточнили у помощника Рэтбэта о назначенной встрече. Проулу велели ждать, пока за ним не придут.

Праксианец хорошо контролировал себя: ничто не выдавало того, какие эмоции он испытывает, снова оказавшись здесь. Лишь бы не встретить этих тварей… Праймас, пожалуйста, услышь меня!

Саундвейв быстро пришел за полицейским.

— Офицер Проул? — это прозвучало утверждением. — Сенатор Рэтбэт примет вас.

Тогда внимания Рэтбэта удалось избежать, сенатора не прельстил перепуганный мехлинг-праксианец. Но все равно неприятные ощущения остались. Саундвейв, идущий рядом с полицейским, уловил его негативное настроение и настороженность. Было в его жизни что-то, из-за чего он испытывал столь сильные эмоции по отношению к сенаторам – Саунд глубже не полез, не в его правилах было считывать чужие мысли. Кассетикон и так почти весь рабочий день блокировал свои возможности, иначе он сорвался бы, что повлекло бы жертвы среди находящихся в Сенате.

— Сенатор Рэтбэт, — произнес Саундвейв, первым заходя в рабочий кабинет своего руководителя. — Офицер Проул прибыл.

— Пусть заходит, — произнес Рэтбэт. — Про-о-оул…

И, судя по ухмылке сенатора, которую увидел вошедший в комнату праксианец – Рэтбэт его узнал.

— Сенатор Рэтбэт, — вежливо произнес полицейский.

— Давно не виделись, Проул, — сенатор оглядел черно-белого меха. — Десять или пятнадцать ворн?

— Сэр, наша беседа касается последнего дня вашего убитого коллеги, сенатора Шермы, — напомнил Проул. — Вы видели его тогда – он упоминал что-нибудь о незапланированных встречах? Или связывался с кем-нибудь?

— Хм… — Рэтбэт и в самом деле призадумался над вопросом Проула, но одновременно с этим скинул по личной линии коммлинка сообщение – коротенькое, но способное заинтересовать кое-кого. — Он торопился, это точно. Особого ничего не могу сказать, но его спешка в тот вечер была… нетипичной.

— Значит, он спешил? — кивнул Проул, записывая эту деталь. — Никаких оговорок в речи, ничего подобного до этого не замечалось?

— Нет, — отрицательно ответил Рэтбэт. — Мы, к сожалению, мало с ним пересекались, поэтому вряд ли получится припомнить что-нибудь еще. Но надеюсь, мои слова помогут выследить его убийцу.

— Все возможно, — сдержанно произнес Проул, на самом деле желая оказаться как можно дальше отсюда. — Благодарю за вашу помощь и содействие полиции.

— Рад помочь, офицер, — снова ухмыльнулся Рэтбэт. — Не смею вас больше задерживать. Вы сами найдете дорогу в вестибюль? Я бы попросил Саунда проводить вас, но он мне сейчас нужен.

— Справлюсь, — ответил Проул.

Он покинул рабочий кабинет сенатора; туда тенью скользнул Саундвейв. Проул спустился вниз по лестнице: следовало пройти галерею, чтобы выйти к атриуму, от которого можно было добраться до лифтов. Полицейский старался как можно быстрее оказаться внизу, на первом этаже, и спешил. Но навстречу ему неожиданно шагнул мех, которого праксианец больше всего не хотел видеть.

— Здравствуй, Проул, — сенатор Протеус улыбнулся. — Что же ты не заглянул? Я так соскучился…

Проул тихо зарычал:

— Зато я не скучал.

— Ты все такой же бойкий, — Протеус подошел ближе, похотливо оглядывая корпус полицейского. — Только повзрослел, перестал быть наивным мехлингом… но все равно юникроновски соблазнительный!

Проул вовремя оглянулся – его уже поджидал Децимус, который при виде праксианца многообещающе улыбнулся. Слаженным движением, явно договорившись друг с другом, сенаторы рванули к полицейскому, надежно фиксируя его манипуляторы и прижимая к стене.

— Сладкий Проул…— протянул Децимус, поглаживая черно-белую броню. — Скучал по нам?

— Нет! — Проул попытался укусить Протеуса, грубо поцеловавшего его.

Ладони насильников уже поглаживали чувствительное междверье и основание дверок, задевали бедра и паховую броню. Проул забился в их хватке, вздрагивая, бессильный перед собственными воспоминаниями. Все снова повторялось, он снова был сенаторской игрушкой…

— Горячий, — не без восхищения отметил Децимус, пытаясь силой вскрыть паховые щитки праксианца.

— Скольким, кроме меня, ты подставлял порт? — требовательно произнес Протеус, больно ухватив дверку Проула. — Отвечай!

— Думаю, он нас обоих примет, — Децимус провел когтем по бедру пойманного меха. — Как в старые добрые времена.

Проул снова попытался освободиться, но сенаторы и даже коммлинк заглушили, позаботившись о том, чтобы их жертва не смогла позвать на помощь.

Протеус только ухмыльнулся на слова подельника.

— Ничего, Проул сейчас быстро вспомнит, что нам с тобой нравилось больше всего. Так, мой хороший?

Праксианец сдавленно зашипел, сумев-таки вцепиться когтями в проводку прижавшегося к нему Децимуса. Сенатор зарычал, ударяя сопротивляющегося меха.

— Отошли от него подальше, — раздался голос невольного свидетеля происходящего. Протеус повернулся было, чтобы вежливо посоветовать валить своей дорогой и не мешать, но осекся, увидев приближающегося к ним Дай Атласа.

В Сенате было немало тех, кто опасался религиозного фанатика, хотя бы из-за его размеров и физической мощи. «Десептиконистый» мех большую часть времени, проводимого вне Сената, отдавал тренировкам и, бывало, лично доказывал, что в состоянии справиться с противником и без всякого оружия.

— Не вмешивайся, Дай, — фыркнул Децимус. — Гаечка не против вот так, это только заводит.

— Я вижу совсем другое, — Дай прищурил алую оптику. — Вы действуйте силой.

— Или присоединяйся, — тут Децимус ухмыльнулся, — или проваливай и не мешай нам.

То, что это было зря сказано, сенатор понял быстро. Дай с ними ничуть не церемонился, отшвырнув в стороны. Мелькнула мысль – им очень повезло, что Дай Атлас сейчас без своего меча. Протеус лишь злобно сверкнул оптикой, вынужденный отступить. Связываться с Даем было неохота, да и не очень выгодно с политической точки зрения; этого фанатика многие в Сенате так или иначе поддерживали, остальные же, в том числе и Сэнтинел, считали безобидным типом, от которого иногда может быть польза.

Проула, все еще пребывающего в заторможенном состоянии, оторвали от стены и куда-то потащили за собой. Полицейский не осознавал, куда его ведут, и лишь более-менее пришел в себя, когда его завели в рабочий кабинет и подтолкнули к креслу.

— Не дрожи, не полезу, — произнес Дай Атлас, проходя к шкафам в конце комнаты и что-то там ища. Вытащив небольшой куб с энергоном, сенатор вручил его праксианцу. — Пей, там только легкий деактиватор, тебе нужно успокоиться.

— Спасибо, — тихо ответил Проул: ему и в самом деле надо было успокоиться и взять себя в манипуляторы, но не получилось – снова вспоминались похотливые лапы сенаторов.

Дай Атлас и не торопил своего гостя, догадываясь, что могло вызвать у него такую реакцию. О Протеусе и до этого ходили слухи, что сенатор был отнюдь не против своей кандидатуры в праксианской программе восстановления численности. Похоже, что полицейский – Дай покосился на праксианца – в прошлом был одним из тех мехлингов.

Проул огляделся по сторонам, пытаясь опознать своего спасителя.

— Дай Атлас, — представился тот, словно поняв, о чем думает полицейский. — Лидер Круга Света.

Алооптиковый мех убрал в субкарман несколько датападов и произнес:

— Побудь пока тут, потом провожу тебя до выхода. Я ненадолго уйду. И не бойся, они сюда не зайдут.

Черно-белый мех только кивнул.

Рыцарь направлялся к Шоквейву, передать ему несколько датападов из библиотеки ордена. И к тому же спасенному меху было нужно время побыть одному и окончательно убедиться, что кошмар уже закончился.
***

Тайдсвэй внешне казался абсолютно спокойным, следуя рядом с Шоквейвом по коридорам Сената, но в его Искре бушевал ураган эмоций. Ученый оглядывался по сторонам, отмечая, что ничего тут не изменилось с тех пор, что он помнил. Он сам напросился сюда, узнав, что Шоквейв собирается утром из Академии в Сенат, по делам – что-то обсудить с Дай Атласом и разобраться с проектом.

Сенатор Шоквейв был отнюдь не против компании: по дороге сюда они обсудили грядущие занятия в Академии и очередную выходку неразлучной парочки. Однако от оптики Шоквейва не укрылась некая заминка Тайдсвэя, когда тот на пару секунд замер перед тем, как переступить порог Сената.

Они шли, разговаривая о нескольких датападах, одолженных из библиотеки Круга Света. Шоквейв выпросил их у Дай Атласа, заинтересовавшись, и теперь хотел воплотить кое-какие моменты в жизнь. Однако для этого следовало получить одобрение главы Ордена. Впрочем, Шоквейв хорошо знал друга и был уверен, что тот и сам не против посмотреть, что получится из их затеи.

Внезапно Шоквейв резко замер, сжимая шлем ладонями и зашипев от нахлынувшей волны боли, буквально выламывающей сознание. Тайдсвэй непонимающе оглянулся на него, улавливая часть происходящего с сенатором, но догадка уже вспыхнула: Саундвейв!

— Это Саундвейв, — Тайдсвэй быстрым шагом двинулся вперед, зная, что кассетикон должен быть рядом. На него телепатия не действовала, и похоже было, что Саунд сейчас испытывал телепатический срыв.

Тайдсвэй уже был свидетелем подобного явления – в тот день, когда Саундвейву сообщили, что Дэдлок оказался не просто дезертиром, но и перебежчиком. Тогда взбесившегося телепата удалось остановить только ученому, всех остальных – даже боевиконов – просто смело телепатической волной. Но даже сейчас еще не настолько опытный в телепатии Саундвейв опасен – сил у него на этот этаж хватит, а когда начнут выяснять, что произошло, то сразу догадаются, а там – Институт.

Кассетикон обнаружился за поворотом коридора, дрожащий и сжавшийся в комок. Видимо, Рэтбэт сорвал на нем свою злость в очередной раз, и это послужило толчком к срыву. Тайдсвэй действовал быстро – он знал, как отправить оффлайн меха, пережав ему несколько проводков у основания шлема.

— Саундвейв, — произнес Тайдсвэй, опускаясь рядом с телепатом и осторожно дотрагиваясь до его плеча. — Расслабься, все позади. Рэтбэта тут нет.

Будущий связист десептиконской армии даже не заметил, в какой момент его поглотил оффлайн.

— Что это за шлак? — сенатора еще пошатывало из-за сбоя работы гироскопов.

— Телепатический срыв, — кратко пояснил Тайдсвэй. — Боюсь, Дай Атласу придется подождать.

— Телепатический? — Шоквейв удивленно посмотрел на оффлайнового кассетикона. — Саунд – телепат?

— Да, — ответил каонец. — Сильный, но еще не может сполна контролировать себя. Рэтбэт, вероятно, спровоцировал его.

Шоквейв без лишних слов помог Тайдсвэю, и теперь они тащили отключившегося телепата в безопасное место, где никто не увидит. Шоквейв принял как должное, что каонец ориентируется тут, словно не раз бывал в Сенате. Он спросит Тайдсвэя, но не сейчас.

Саунд очнулся через некоторое время. Тупая, ноющая боль терзала процессор, мешая думать и вообще разобрать, где он.

— Очнулся, — рядом мелькнула бело-зеленая броня, и кассетикон опознал в говорившем сенатора Шоквейва.

— Держи, — Тайдсвэй всунул в манипуляторы Саунда куб с энергоном нестандартной окраски. — Пей, энергетик поможет быстрее восстановиться.

Кассетикон с ним не желал спорить, выпивая предложенный энергон. Телепатические срывы случались редко, но откат от них мучил несколько дней. Сейчас больше всего Саунду хотелось свернуться клубком рядом с тем, кого выбрала его Искра.

Сенатор любопытно поглядывал, сейчас его эмоции было почти что видно: любопытство, интерес и… восхищение? Слегка растерянный кассетикон перевел взгляд на Тайдсвэя и снова словно наткнулся на невидимую стену. Этот каонец был первым, чьи мысли никогда не удавалось прочитать.

— Ты далеко живешь? — неожиданно спросил Шоквейв.

Саунд назвал адрес кварты: скрывать не было смысла.

— Отлично, — Шоквейв, видимо, вызывал сюда катер. — Лично отвезем тебя в кварту, а то грохнешься еще по дороге где-нибудь.

— Сможешь сделать так, чтобы Рэтбэту пару дней было не до своего помощника? — поинтересовался Тайдсвэй у сенатора. — Саунду нужно отлежаться.

— Попробую, — кивнул Шоки.

Сначала предстояло вывести Саунда из Сената. Тут уж Тайдсвэю пришлось сделать вид, что он не знает месторасположения нескольких тайных выходов, оставляя дело за Шоквейвом. Заверив его, что никуда не денется из кабинета, Тайдсвэй все-таки уловил колебания сенатора. Нет, не на его счет, но относящиеся вообще к этому инциденту.

Ответы все равно придется дать, каждый прожитый миг приближает к этому мгновению – когда придется рассказать правду. А пока есть время подготовиться к новой охоте. И поможет в этом один из тех, чье имя будет ассоциироваться с безумием и жестокостью.

…Обитал кассетикон действительно недалеко. Шоквейв позволил себе пару взглядов на Саундвейва – лишь убедиться, в каком состоянии находится телепат. Телепат… воистину, редчайший дар, столь тщательно скрываемый. Если только Рэтбэт или его дружки узнают правду – то это все.

Саунд старался заблокироваться, но псионические щиты были ослаблены, и эмоции Шоквейва все равно удавалось уловить. И можно было с точностью сказать, что сенатор намерен только помочь, но не использовать открывшиеся знания в свою пользу.

Шоквейв помог кассетикону дойти до его кварты. Саундвейв открыл дверь, и, к удивлению сенатора, в кварте уже был еще один обитатель.

— Саунд, что ты… — воскликнул было Дрифт и замолчал на полуслове, видя рядом с кассеттиконом одного из своих спасителей.

— Здравствуй, — приветливо кивнул тот сенатор, Шоквейв. — Саундвейву стало плохо, ближайшие дня два пусть отоспится и придет в норму.

Дрифт закивал, помогая кассетикону зайти. От оптики сенатора не укрылось, что все это было очень даже похоже на объятия. Довольно-таки интересная пара получилась…

— Шлак, как же ты так? — Дрифт довел Саундвейва до его платформы, заставляя сесть. — Энергон принести?

— Обеззаряженный, и немного, — попросил кассетикон.

Бывший бродяга быстро вернулся с топливом, протягивая Саундвейву небольшой куб. Тот с благодарностью кивнул: ему действительно было необходимо восполнить потраченную на срыв энергию и отдохнуть. Дрифт осторожно, едва касаясь своими полями, сел рядом. С одной стороны, ему хотелось помочь, но был и страх навредить еще больше.

Наконец, прислушавшись к своей Искре, Дрифт обнял кассетикона, заверяя, что будет рядом и не оставит.
***