Единство противоположностей. Главы 1-7.

Уже нельзя было надеяться, что все утрясется само собой. Было невыносимо снова терять этот устоявшийся мир, но предвестники перемен надвигались неотвратимо. Улицы наводнили синтетики. За последний астроцикл Кнокаут на собственных манипуляторах потерял восемь одногруппников по детскому образовательному центру. Кнокаут искренне верил, что все кибертронцы не равны изначально, но раньше это неравенство так не выпирало. Теперь невозможно было не замечать огромного количества непочтительных и наглых молодых мехов, неустроенных, голодных, озлобленных. Откуда они все?
В Аяконе и раньше было полно оригиналов, которые делали все, что искре заблагорассудится - воинствующие пацифисты, последователи разных культов и неоднозначных сообществ, да и просто лентяи всех мастей. Но то были веселые охломоны и разгильдяи, которым в лом было практически все, и множество общественных и частных организаций соревновались для них в своей благотворительности.
Проходя мимо давно закрытого торгового центра, Кнокаут невольно улыбнулся. Он вспомнил, как смешно было наблюдать, сидя за столиком кафе, за этим разнобронным сборищем, охочим до халявного энергона и скорым на каверзные шутки. Смотреть, как они доводят охрану торгового центра, маршируя под знаменами несуществующих легионов «Квинтессы», здороваются со всеми киберглитчами, выставленными в клетках на витрине или плещутся в главном фонтане, напустив туда шампуня. Глядя как хлопья пены ползут по проспекту, вызывая столпотворение крейсеров, Кнокаут хохотал тогда как однолинейный, и не клик не сомневаясь, принял в этом пенном побоище самое активное участие. Полицейские, вооруженные лопатами и щитами пытались разогнать виновников, кувыркающихся в пене, как спарки.

Кнокаут шел по мрачному проспекту просматривая запись:
Усмехнулся вспомнив, как гигантские горы подкрашенной пены медленно скользили вниз по склону. Как было весело проделывать в них тоннели, сталкиваясь с другими мехами и вереща до статики в аудиосенсорах. Подкрадываться и исподтишка потолкать полицейских эрадиконов, точно зная, что на внутренней броне выгравированы руны, магически защищающие его в любом полицейском участке Империи. Беспардонно вести себя и не боятся, когда его, заляпанного пеной, втолкнули в общий полицейский катер. Нагло обыграть полкамеры в джаст и, достав припрятанный шокер, не дать пощупать на прочность свою вызывающе яркую броню. Высокомерно наблюдать изумленные фейсплеты задержанных, когда его, единственного из всей этой развеселой компании, торжественно выпустили из камеры, как дико извинялись и кланялись, возвращая конфискованные личные мелочи и даже запрещенный шокер. Как сам глава полиции Кибертрона вывел его из общего помещения, показав своим нерасторопным офицерам огромный манипулятор в неприличном жесте.
Воспоминания привели его к приятному знакомству с этим необычным мехом, затмившему на некоторое время все остальное.
И он позволил себе удлинить маршрут.

Глава 5. Кнокаут и офицер.

Часть 1.
Глава полиции и агентурной разведки Кибертрона не счел тогда за труд отвезти его домой на личном крейсере. Кнокауту было неловко за свое поведение. Прощаясь, он старательно бликовал оптикой и поводил протекторами за спиной, в таких случаях его несло на автопилоте базовой программы «Нравься!», и все приключившиеся ранее эксцессы не меняли основной стратегии поведения. Кнокаут не догадывался, что для офицера, прошедшего последнюю кибертронскую войну и много чего еще, такая активность – пустые хлопоты. Все что нужно большой и серьезный мех в своем процессоре уже решил. Но понял это Кнокаут уже гораздо позже и сейчас улыбался, вспоминая свою спарковскую наивность.
Как слегка манерно благодарил и извинялся за свое неподобающее импульсивное поведение. Осторожно пожимал чужую широкую наплечную броню своим манипулятором, со сколотым о борт фонтана коготком, что только подчеркивало идеальную ухоженность остальных серво. Многообещающе улыбаясь, вручил именную золотую пластинку с личными кодами: «Если что случиться, обращайтесь в любое время, в любое, слышите…» Достоверно зная, что он, стройный, ослепительно яркий и режуще-красный, с узкими фарами и тонкими серво, был неотразим даже перемазанный разводами пены и, выходя из крейсера, ловил краем оптики заинтересованные взгляды соседей.
Как обернувшись на прощание, ожидаемо увидел искру заинтересованности в такой красивой и нехарактерной для кибертронца золотой оптике этого значительного меха. И впервые, неожиданно для самого себя, поддавшись странному порыву искры, пригласил офицера пройти в дом на кубик энергона, вроде бы без особых обещаний. Как оставил его в основном отсеке, поднеся куб и «познакомил» с Альфой. С улыбкой попросил пождать, пока он приводит себя в порядок. Стоя под потоками очистителя, никак не мог для себя решить, чего же он хочет - поиграть полями или уже готов избавиться от штампов? Не придя к четкому пониманию ситуации, он все же вышел навстречу к этому меху, не представляя, что будет делать дальше. Кнокаут не мог тогда осознать, насколько его искра открыта и понятна. Все его страхи, надежды и сомнения были легко читаемы с движений корпуса и выражения фейсплета, а для этого вовсе не нужно быть телепатом. Просто надо быть очень внимательным и очень долго бродить по этой Вселенной.

Часть 2.
Высокий мех подошел к голограмме, висевшей напротив входа. Он бывал в этом доме раньше. Ворн 30 тому назад, наверное.
- Вот и снова свиделись… У тебя очень красивая Искорка. Редко можно встретить сейчас такую необычную и целеустремленную искру. И на тебя он совершенно не похож, яркий какой-то. И на ведущего не похож, Юникрон миловал… Хотя если присмотреться… ну хорошо…прости, я не об этом. Ты же видишь, что с ним происходит. У него, а значит и у нас с тобой есть большая проблема. Он совершенно не осознает, какое неизгладимое впечатление производит его корпус и своим поведением провоцирует всех подряд. Ему даже позывной придумали – Динамо-моторчик! Представляешь! Цепляет, а потом динамит он легко и непринужденно, уж поверь. А все от потому, что он одну очень существенную функцию корпуса в свое время не продавил, как следует. О том, что это необходимо он, конечно, догадывается, но сам освоить это он скорее всего не в состоянии. Я так за него сегодня испугался. А он конечно молодец, ты же видел…Но кто знает, что может случиться в следующий раз, достреляется своей алой оптикой…
Услужливая многобайтовая память, коей он так гордился, тут же подстегнула воображение, развернув в процессоре очередной кошмар с активным участием спорт-кара:

Часть 3.
Наконец это случилось.
Два обсинтеченных проходимца навернулись со второго пролета главного аяконского моста.
Он смог прилететь только через орн после случившегося. Дело принял его друг и бывший сослуживец, а теперь просто коллега по сыску. Они столько ворн были вместе, воевали броня о броню, и искренне доверяли друг другу.
Сейчас они стояли на нижнем основании моста у огромной энергоновой кляксы. Вокруг уже были уложены памятные таблички и соболезнования, увитые пластиковыми лентами. Рядом толпились страдающие, журналисты и просто любопытствующие. Он отвернулся к колонне, пытаясь скрыть свое некстати проступившее злорадство. Приветливо оскалившись своему перекошенному отражению в энергоновом пятне на облицовке, он вместо отсвета своего второго оптосенсора узрел кусок микропроцессорной платы, вонзившейся в панель: «Вот это удар! Расплющило не хуже блюминга! Надо не отказать себе в удовольствии зайти в дезактивную полюбоваться, пока альфы ошметки не забрали». Ему даже показалось, что на плитах основания подтеками энергона заковыристо выведена руна «Финиш».
Одного из этих кривошипных он лично несколько ворн назад дважды прострелил навылет и был стопроцентно уверен, что тот наконец дезактив. Ан нет – Альфа Кнокаута, бывший на тот момент руководителем аяконского госпиталя, зачем-то спаял монстра заново, бесполезно потратив кучу ресурсов. Док умудрился ничего не перепутать, но на выходе получился все тот же шлак. Никто разницы и не заметил.
Его первый выстрел тогда оправдали – преследование, туда-сюда, но вот второй… Он чуть не лишился места и звания, но самое тяжелое - вдрызг разругался с Альфой красной искорки. Замороченный наукой медик и наивный пацифист, не нюхавший плазмы на поле боя, считал, что искра священна, и отнимать ее имеет право только Праймус.
Его заместитель, темно-зеленый бот с потертой броней, неторопливо объяснял ситуацию:
- Дезактив наступил примерно между 4 и 5 джоррами утра. Нашли ближе к полудню, случайно. Следы борьбы отсутствуют. Крейсер брошен на втором пролете. Перелезли зачем-то через перила второго основания и пошли по парапету. Решили видимо на ту сторону пехом перейти, ну и через сто метров перешли на ту сторону… Высота здесь - сам знаешь. Огрызки аж до четвертого пролета долетели. Цепь с одного из них срезана, тонко так. Она метрах в двухстах отсюда валялась.
- Думаешь, с летучим дарителем дезактива чего не поделили? – Глава полиции перебирал в процессоре данные по последним проишествиям.
- Не совсем, - коллега потянул его за наплечную броню, - Пойдем, покажу тебе кое-что. Это выше.

Они поднялись на третье основание колонны, огороженное перилами. Перед ними открылась шикарная панорама Аякона. Высота была метров 500, наверное. Тяги моста гудели от напряжения и чувствовалась вибрация от каждого проходящего внизу крейсера. За перилами в сторону Аякона вдаль по дуге уходил очередной пролет. Темно-зеленый бот обернулся:
- Здесь нет камер и подслушивающих устройств. Но все равно включи глушилку.
- ОК.
- Криотвари наконец удохли! Поздравляю! Я очень рад.
- Я тоже. Укатали шарков крутые горки аяконских мостов…
За этими двумя они гонялись уже несколько ворн, но никак не могли заловить на месте преступления. Один был бетой аяконского банкира, другой - не пойми каким местом залипший к нему дешевый прохиндей. Временами отмороженные вели себя тихо – громили фешенебельные рестораны и дрались с полицией, временами – позволяли себе шалости, кончающиеся дезативом, вот только с поличным он никак поймать их не мог. Уже с десяток колесных с броней, переливающейся всеми оттенками алого, окончили свое существование на плитах под сводчатыми мостами Аякона. Изредка среди дезактива попадалась броня иного цвета, но там был другой подчерк – царапающий, тонкий, сикерский. А здесь уже явно потягивало топорной маньячиной. Не приведи Праймас, лично знать в фейсплет наглую наполироленную гадину и не иметь возможности раздавить ее! Но теперь их мерзопакостные искры кто-то упокоил тем же способом на плитах главного аяконского моста.
- Шарки дезактив, а почести как для Прайма! – он кивнул вниз на невидимую отсюда группу поддержки, рыдающе шуршащую пластиковыми обвязками.
- Как все изменилось, а после войны прошло не так уж много ворн. Праймас, как быстро забываются твои уроки…
- Не произноси при мне это имя! – золотая оптика отсветилась алым.
- Давно со своим процессором разминулся?! Отомстит Праймас тебе…
- Приму как есть, - ему лично довелось увидеть Праймаса однажды и именно от осознания что он существует, а во Вселенной ничего не меняется, он больше Праймасу не верил. Чем дольше созерцал золотой оптикой эту Вселенную, тем больше не верил.
- Общественность требует открытого расследования, – осторожно нарушил молчание зеленый.
- Шла бы эта общественность строем Юникрону в пасть! Кредитогребущие подхалимы! Я бы таких на первую линию атаки ставил… Замочили основных искродеров Аякона – на радостях демонстрацию провели бы, да куда там – убиваются как по последнему Прайму. Проплачена демократия их… доиграются…
- Согласен…
Перед ними лежало широкое основание очередной колонны моста. Пыли и стружки намело здесь немеренно. Похоже, ее со времени постройки не убирали. Местами она просто припаялась к металлическим пластинам. Если не присматриваться, затертых следов борьбы по центру и левому краю можно было и не заметить.
- Здесь все случилось, а не на втором – подчиненный начал осторожно переступать по ходу неясных очертаний на стружке - тут они свою жертву по плитам возили. Хотели попользовать, а затем как всегда скинуть, или просто хотели с моста скинуть... И что-то им здесь помешало, что-то летучее, что-то с прикладом.
Зеленый указал на едва заметную прямоугольную вмятину.
- Прилетевший здесь на колено упал, может сбить смогли… и след приклада рядом остался. Боевой бластер, времен последней кибертронской войны, приклад отпилен для легкости, но более вероятно – по размеру манипулятора от кисти до локтевого сочленения, – сотоварищ показал примерный размер предплечья и соответствующий рост меха, так удачно помешавшего дефрагментации жертвы.
Получалось, что мех был ростом с коллегу, а ему самому едва доставал до плеча – мелкая пташка.
Зеленый мех продолжил доклад:
- Тот, кого они юзали, сам подняться видимо не мог – прилетевший оттащил его к пролету, борозды видишь? Вот тут док мой на спину упал и след от протектора остался. Я затер его сразу.
- Почему ты считаешь …- глава полиции редко перебивал коллегу, зная, что нужно слушать.
- Употребляют они только краснобронных… и резину эту я ни с чем не спутаю. Заказная, вариться не менее декацикла, а напластовывается и того дольше… За последний астроцикл отлито всего три стандартных комплекта и один для гонок со спец липучкой в составе и угадай для кого! Знаю я, какую мой док резину любит… Сегодня он на дежурство не вышел - я проверял. Как же он им попасться умудрился? Прошу тебя, пусть это останется между нами… Я его Альфе искрой партнера обязан… Лучше сразу с этого моста…
Глава подал знак не сомневаться в его поддержке.

- А Полетайка нашу работу сделал блестяще! Затейный летунчик! Следы затирал - прыгал как скавенжер, видишь вмятины. До конца не доровнял, но ерунда все это, мало ли что здесь было. Заметет скоро. Я думаю, Летучка с прикладом заставил искродавов наших по парапету двинуться в объятья дезактива, так сказать. Далеко пройти они не смогли – там вибрация очень сильная, а держаться им не за что было. Внизу ее не чувствуешь, а как верх поднимешься, представить страшно – как только тросы такую махину выдерживают. Только крылатые о вибрации знают, подниматься сюда запрещено…И слабый след от выстрела на следующей колонне – видишь?
- Уважаю - сколотый процессор!
- Еще бы! А когда они вниз наконец сорвались – сикер их до самых плит проводил.
- Почему сикер?
- Внизу рядом с дефрагментированным мессивом на плитах инверсионный след остался, когда сикер пикирует, а потом на форсаже вверх выходит. Низко стервец, из пике вышел, функционирует на грани фола! Далеко не всякий сикер с такой низкой точки наверх вытягивает. О других крылатых трансформах я вообще молчу. Пока летели он наверное с него цепь и срезал. Вернулся сюда, покрасоваться и вниз скинул. Поэтому цепь дальше нашли, - темный бот махнул манипулятором в сторону Аякона. - Фишка у них такая. Любят сикеры до дезактива своих врагов провожать, нежно заглядывая в оптику. Да что тебе рассказывать. Помнишь, как наш комдив развлекался?
Мех отыскал в памяти изображение легкого на подъем серого сикера с идеальной формой оптики и тонкими крыльями с черными полосками. Вчера он с этим серым в Восе так надрызгался - до сих пор мутит. От воспоминаний по обе стороны войны его передернуло. Убить в бою – одно, а нестись вниз в обнимку со своей жертвой, ободряюще обнимая ее и постепенно увеличивая расстояние до касания кончика серво: «Кто-то из сикеров значит помог. Может и тот, кто периодически тоже любит себя чужим дезактивом побаловать. С кем там наш квинтов доктор постоянно дерется/мирится? А точит он свои когти о серую броню беточки нашего бывшего комдива, который с красными полосками… Скримом кличут кажется… Какой все таки Кибертрон идеально круглый! Альфа, Альфа! Отомстил тебе Праймас, ложная оказалась твоя доброта. Ехидно так отомстил, с помощью того же мерзопакостного бота. Он этот шлак моими манипуляторами хотел смахнуть в дезактив, да ты ему помешал. Тебя ухлопал, и на Искорку твою сколько раз уже покусился. Сладкие у вас искры, любит он вас, как вы говариваете, очень любит… Праймаса частички, Праймас вас задери… Моя искра даже Юникрону постылой показалась».
- Все ясно, - он стер широкой стопой след от приклада, - поедем к Динамке, поглядим, что да как.
Они спустились вниз и под гневные выкрики скорбящих отбыли на служебном транспорте.

Часть 4.
Крейсер быстро летел по свободной полосе, навстречу понимался огромный, расцвеченный огнями Аякон.
- Как то он по-глупому им попался, - Коллега не мог сдержать искру. - Ты свободный, обкатай его хоть немного по платформе, чтоб понятливее был!
- Да вроде он у фем имеет успех! Чего в его интерфейсные предпочтения лезть?
- Знаем мы эти предпочтения! - и коллега поведал историю про фем и шокер.
Глава полиции в кои веки от всей искры посмеялся над находчивостью спорт-кара, подумав, что каждый нескучный мех за свое функционирование попадет в десяток-другой подобных историй, просто многие признаться боятся.
- Смеешься, а он чуть снова Праймасу искру не подарил. Как раз произошло три ворна после дезактива Альфы. Он только-только оттаивать начал. Причем, что обидно – была бы действительно искренняя связь, а то столько переживаний из-за одноразового перетера. Над ним потом декацикл все издевались.
- А я где был?
- Ты ж тогда астроцикл на Чарре пропадал, память закоротило? А вернулся – вроде улеглось все, я и не стал тебя тревожить.
- И откуда ты все знаешь?
- А знаю потому, что оболтус мой учился с ним на параллельном курсе. Мой так и не закончил, чугунка, а красный как Альфа стал. Сколько раз к нему обращался, и дальше обращаться буду. Рассказал мой олух, как они над ним прикалывались – и смешно и тоскливо как то стало. Не знал даже что предпринять, чтобы прекратить все это. А тут едем поэтому мосту, мой и говорит: «Смотри - щаас прыгнет!» Тормознул я и действительно: он блескучий такой, красный, стоит у ограды, вниз смотрит. Выдрался я из катера, подбежал, схватил за протекторы сзади, он аж подпрыгнул. Помнишь, как он укромные места искал в дезактив уйти, когда Альфы его не стало. Ну, думаю, опять понеслось. А мой сзади подходит, и добить решил: «Тебе с фемками помочь или с дезактивом?» Я так разискровался, что своего с моста и скинул.
- Прямо таки скинул? Он же к тебе сегодня заходил!
- Реально скинул. Там на пять метров ниже вынос был. Никуда бы он не делся, грохнулся на плиты. Только манипулятор вывернул. Я заглянул за перила, а мой лежит там и оптика как у дезактива – еле мерцает. А доки наш тоже шарком меченый – вниз глянул, и оптика у него «сострадательно» так заискрила, но только на клик. А потом он поле деятельности для себя увидел и вслед сиганул. Тут уж я испугался, но обошлось – док наш легкий, да и спружинил удачно. Манипулятор прямо на парапете вправил. Мой придурок в кои ворны прощения попросил - я аж изумился! Перепугался мой на все оставшееся функционирование. Академию конечно оставить пришлось, но зато понял, зачем существует, дело свое открыл. Крейсер себе купил недавно. Хоть и подержанный, зато сам! Давно надо было с моста скинуть.
- Поторопимся!
Но у дома спорт-кара уже был аншлаг: полицейский служебный крейсер, личный катер начальника розыскного отдела и штатный катер госпиталя.
- Смотри, и наш проныра уже здесь! Поторопимся…
- Иди в главный вход, а я с другой стороны зайду, – мех кивнул в сторону внутреннего двора и полыхнул золотой оптикой, – вон еще правдоискатели колеса крутят.
К воротам подъезжал кортеж банкира.
- Быстро они как то сообразили…
Мех метнулся в дом через задний вход, краем оптики выцепив фрагмент личного катера Речета, забитого между балками соседнего дома, и замер на пороге – у дверной панели едва заметной энергоновой меткой отпечатался тонкий сикерский каблучок. Быстро пройдя по коридору он цепко оглядывал помещения, пытаясь представить, что же произошло и что он может сделать. Внимание сразу привлекла брошенная салфетка и отпечаток тонкого сикерсого манипулятора на давно не открываемой панели встроенного шкафа. Быстро притерев отпечатки он беззвучно открыл шкаф и сразу увидел, где ворошили пласты тонкой резины – приподняв пачку он сразу нашел то, что искал – старый начищенный бластер с обрезанным прикладом. Быстро вытянув его из складок он закрыл зеркальную створку и натолкнулся на отражение Речета в полированной поверхности панели. Осторожно приложив серво к губам, он повернулся к нему и спрятал бластер под собственной броней. Речет осторожно вздохнул вентиляцией. Мех кивнул ему в сторону главного входа.
В основном отсеке разворачивался отменный скандал. Угрюмый и слегка оглушенный Кнокаут стоял перед начальником розыскного отдела и тупо молчал на предъявляемые обвинения. Полицейский махал перед его носом датападом, уведомляющем о задержании и обыске его дома. Ворвавшиеся в отсек, банкир и альфа укатанного под мостом бота слету вцепились в броню спорт-кара мертвой хваткой:
- Он это сделал! Он! Они все вместе из бара уходили! Их все видели! Он весь царапанный! Это мой беточка за него цеплялся… он так сопротивлялся, так хотел остаться на этой стороне…
Спорт-кар медленно пытался отодрать его от своей брони. С главного входа вошел темно-зеленый мех:
- Что здесь происходит!?
- Мы нашли его! – радость начальника отдела не знала границ. Он уже отчетливо чувствовал очередную лычку на своей наплечной броне.
- Кого? – повел оптогранью зеленый.
- Того кто краснобронных на мостах в дезактив отправляет! – розыскник чуть не выпрыгивал из собственной брони.
Все посмотрели на изодранную красную броню Кнокаута.
- Это он! – взвизнул альфа дезактивированного.
- Отойдите от него все! – зеленый бот взял из манипуляторов начальника отдела датапад и внимательно изучил его, давая возможность своему сообщнику провернуть сие мероприятие чуть раньше. Глава полиции осторожно подошел к основному отсеку, поймал визуальный контакт с оптикой своего заместителя и слегка кивнул шлемом - «Все в порядке!» Помощник наклонил шлем в ответ и осторожно взглянул на спорт-кара. Вид у того был ужасный: местами подранная до серого металла броня сочеталась с разбитой правой фарой, скрепленной изолентой. Подчиненный попытался незаметно дать понять Кнокауту, чтобы тот молчал как дезактив. Банкир рвался в бой:
- Он! Он дезактивировал моего …
- Это не доказано! Обыскать дом!
- Что искать?
- Не знаю, все что привлечет внимание.
- Где вы были сегодня ночью? – розыскник не мог угомониться.
- Мне кажется, я веду это дело, – зеленый мех прищурил оптосенсоры, заставив мелкого колесного извиняться за свою прыть.
Молчать на этот вопрос означало – признаться что, что-то скрываешь. Но шаткое положение спасла неожиданная ситуация – в отсек влетел сикер.
- Миска грязеползучая, что ты себе позволяешь! Я тебя сейчас в стружку нашинкую! -сикер с красными полосками на крыльях волочил за манипулятор своего серого собрата с синими.
Синеполосатый выглядел ужаснее Кнокаута – драная обшивка висела лохмотьями, а погнутое крыло довершало забойную картину.
- Я тебя предупреждал, чтобы ты не приближался к нему? Предупреждал или нет?!! -краснополосатый тыкал броней синеполосатого в абсолютно белый фейсплет Кнокаута и замахнулся было на него когтистыми серво.
- Грязеподлизыватель аяконских трасс!
- От шлакопросеивателя слышу, – прошипел Кнокаут, – геологоразведка Юниного выхлопа!
Все сикеры традиционно учились на отделении исследований и дальней разведки Вселенной.
Занесенные когти быстро сжались в острый кулачок и вынесли Кнокауту левую фару. Брызги энергона разукрасили капот. Спорт-кар согнулся пополам и медленно осел у стоп собравшейся компании.
- Прекратите балаган! Чего нашли?
Рядом с Кнокаутом положили недопитый куб энергона и полузаряженный шокер.
- Это все? - начальник розыскного отдела,желая во что бы то не стало получить вожделенную полоску на броню и не смотря на все предостережения начал методично выворачивать на плиты содержимое шкафов и полок.
Приподнявшись на манипуляторе Кнокаут видел, как тот приближается к этому злополучному шкафу. Рядом с его фейсплетом замер каблучок Старскрима, едва заметной тонкой дрожью выдавая волнение.

Часть 5.
Однажды они со Скримом точно так же запрятали в доме Кнокаута некстати подохшего скавенджера. Альфа едва сдерживался тогда, желая вырвать из нежных спарковских манипуляторов и зашвырнуть подальше прикидывающуюся очаровашкой мерзкую кусучую гадину. Альфа не разрешил брать домой подобранца, мотивируя вирусами и покусами, но Скриммер умел убеждать. Они поселили его в коробке из под фары, но не знали чем его заправлять – энергон он залить в себя не дал, исцарапав все манипуляторы и наутро, вытащив из-под платформы импровизированный домик, они естественно обнаружили окоченевший оскалившийся комочек. Тяжелые шаги альфы были слышны уже на лестнице и Кнокаут со Старскримом, не зная что предпринять, забросили его за высоченный шкаф. Кнокаут потом всякий раз старался не задерживаться пробегая по коридору, представляя в красках как там, в темноте и пыли лежит бедненькая, замученная ими киберушка. Достать его снизу они со Старскримом не смогли.
В один из орнов Альфа вдруг неожиданного задумал перестроить стену и сам стал растаскивать шкафы. Кнокаута, не имевшего раньше от Альфы секретов, закоротило не по спарковски. Он представлял, как сейчас Альфа отодвигает шкаф и наступает на эту мелкую тварюшку с завязанной синей ленточной на лапке… Уууууууу
Но Праймас благосклонно отнесся к едва слышным причитаниям Кнокаута - под шкафом оказалось много пыли и он, крутясь вокруг под видом помощи, успел ветошью сгрести из под стопы Альфы распавшиеся останки и вместе с пылью вытряхнуть в соседский Старскримов двор. Ух, пронесло! Они со Скримом потом долго вспоминали случившееся.

Часть 6.
Практически как Альфа к скавенжеру, начальник управления медленно, но верно приближался к схрону.
Открыл зеркальную панель…
Искры обоих медленно отсчитывали удары…
Вывернул содержимое на плиты….
Моторка обоих замерла как перед провалом в пропасть….
В шкафу бластера не было…
Рьяный розыскник потащился бардачить дом дальше.
Кнокаут облегченно рухнул на плиты в блокировку.
Старскрим, уже придумавший как минимум две отмазки, приподнял оптогрань и шоркнул каблучком по покрытию: «Бывает же везенье! Но кто бластер спер-то? Новый пилить придется…»

После трех джорров этого веселья, взяв подписку о невыезде, разночинное сборище ушуршало восвояси. Кнокаут лежал на собственной ремонтной платформе, до этого служившей для полировки. Речет аккуратно перепаивал контакты фар. Глава полиции сидел в конце комнаты в темноте, стараясь не попасть на оптику Кнокауту – незачем. Смотрел, как Речет обкатывает глоссой каждый шарик канифоли, аккуратно формирует его дентамии и садит на кончик паяльника. Быстро перенося его на оголенные контакты, наносит пайку, замыкает контур и дует парами канифоли, охлаждая спайку, для облегчения мук пострадавшего. Такой способ считался опасным для производящего манипуляцию, мало ли какие вирусы можно подцепить – только если очень доверяешь тому, кого ремонтируешь.

Часть 7.
Кнокаут наконец устало обрадовался, что все завершилось благополучно и он остался один. Но куда там – в окно заскребся сикер.
- Зачем солетного так драть? Обставил бы дело, что мы с тобой опять порубились…
- Он мне кое-что должен. И потом… у меня вся фейсограмма в плазме была, еле замазал, и на манипуляторе следы от ствола остались, я же не могу себе его впаять, придерживать приходится, ствол и натирает постоянно.
Старскрим потер полоску матовой брони на предплечной броне у кисти:
- Если экспертиза – сразу пропалились бы, а Тандер чист как нулевка. И к стати, не знает ничего, хоть упытай его паяльником - ничего не расскажет. А я, ты же знаешь мою податливую искру, испугаться могу, заморочиться…. Прижали бы в участке – вааааще не представляю, что делал бы… А ты тоже про скавенджера вспомнил? Нет, ну признайся, вспомнил ведь?!
- На болт стрелять было, они бы и так до Аякона не дошли.
- Знаешь какое это приятное чувство, на курок нажать и потом почувствовать отдачу…
- Интерфейсное нудилово!
- Нулевка криостатная! Нет чтоб спасибо сказать…и потом, бластер-то куда делся?
- Юникрон сожрал. Я весь дом убрал - нет его. Не с кем теперь тебе миловаться - испарился твой любимец.

Мех сидел в своем кабинете и слушал шелест разговора двух сидящих на платформе вечных полу/противников-полу/друзей и даже полу/ … , но на эту тему оп предпочитал вообще не думать.

Часть 8.
Офицер оторвался от этого файла и, перенастроив импульс, поведал Альфе вновь записанный:
- И сегодня опять тоже самое. Серьезные боты просто правильно поняли, кто к ним случайно в камеру залетел, и заткнули остальных. А то не носить больше твоему Каути штамповки, а может заодно и башни…Увидел его сегодня в камере и искра разорвалась – он полный дилетант в вопросах интерфейса! Позволь, я помогу ему освоить это чарующее пространство под собственной броней… Упаси меня искра погибшего партнера - никакого проникновения! Я клянусь вам обоим на той стороне – и тебе, и партнеру! Клянусь, что то не сниму с себя ни одного фрагмента брони, не дотронусь до своих систем во время его перезагрузки и никогда не прикоснусь губами к его очаровательной лицевой пластинке… Это слишком личное – пусть Вселенная развлекает Каути дальше и я для него не партнер. Я чувствую, что должен стать его проводником в этот прекрасный мир. Я обещаю тебе, что замкну его логические контуры правильно, и не буду удерживать рядом ни на клик. Клянусь своей искрой …
Он поднял куб, скрепляя с Альфой обещание, и выпил.

Часть 9.
Стараясь не касаться плит скрипучими протекторами, Кнокаут осторожно, на серых кончиках стоп прокрался из темноты к входу в основной отсек.
Мех стоял неподвижно, как перед Праймасом, устремив оптику на голографию Альфы и сжав в манипуляторе куб. Почувствовав чужое поле, он обернулся, и подарил Кнокауту ободряющую улыбку.
- Боишься? А я бы в твои ворны боялся. Устал? Нет? Тогда давай поедем куда-нибудь в город. Хочу поговорить с тобой, но не в этом доме. Мне кажется, так ты будешь чувствовать себя свободнее.
В отделенной от основного зала нише было уютно и тихо. Мех позволил Кнокауту сделать выбор, а себе заказал тяжелый энергон.
- Я хочу говорить с тобой. Ты можешь быть со мной откровенным? Я обещал твоему Альфе, что помогу тебе.
- Вы знали моего Альфу? Я Вас не помню.
- Твоего Альфу знали все. Мы разошлись с ним в суждениях и более не встречались, но менее преданным другом я ему не стал. Я могу говорить с тобой?
В ответ кивок и настороженная алая оптика.
«Совсем тонкобронный, совсем наивный! И куда только Речет смотрит? В дыры чужой брони смотрит, а видит Юнины гримасы. Такой же как и Альфа праведник выискался. На одном станке клепает доверчивые искры Праймас ваш, чтоб ему удобней было их потом по Вселенной собирать. Упустить такое! Не просто так Кнокаути в альтформе гоняет – куда ему еще такой внутренний вольтаж девать? Речет тоже колесный, понимать должен. Сам-то куда напряжение сливает? В дыры чужой брони похоже сливает, орнами из ремонтной не выходя…Тьфу, доглумился, старый злодей… »
Но вслух произнес:
- Ты умен, хитер и последователен в своих действиях. У тебя нашлись силы пережить такую потерю и раскатать в лепешку академическую шарагу. У тебя наконец-то все должно быть хорошо, однако я чувствую и вижу, что это не так. Но самое опасное, что это чувствуют и другие… Кроме базовых функции у корпуса есть много чего еще и игнорировать это ты больше не в состоянии.
Кнокаут уже понял, о чем с ним хочет говорить старший мех – не так сильно натертый лак, менее яркий цвет брони, не так остро наточенные серво, не столь вызывающее поведение…. Оооо как все оказалось уныло и скучно. Жестоко после такого пенного развлекалова и заинтересованного прищура Юникроновски обаятельной золотой оптики поспасть на цикл суперпраймасовского воспитания. Кнокаут сдержанно кивнул, подавив нотки апатии в искре. Да, он вел себя неподобающе, где-то излишне развязано, он раскаивается и больше не будет так себя вести. Надоели уже все эти упреки и уговоры. Сразу вспомнился обветшалый как самое старое здание Аякона колесный, преподававший им основы партнерских взаимоотношений. А особенно нелепый закон незакрытого тюбика с полировкой. У них с Альфой таких проблем не было, в смысле не было другого меха, который бы не закрывал за собой тюбик с полиролью….
«Брррр!» - Кнокаут поспешил сменить позу на менее скучающую – «Хоть энергон достойный…»
Офицер усмехнулся:
- Я тебя позвал не за этим.
Дальше было то, чего Кнокаут не ожидал ни при каких обстоятельствах.
- Ты очень красив, у тебя ладный корпус и горячая азартная искра. Как гонщик, ты должен заводиться с пол-оборота твоего колеса за спиной, однако это для тебя большая проблема. И именно поэтому ты не можешь правильно контролировать свое поведение, создавая угрозу своей искре. Я могу рассчитывать на честный разговор?
Кнокаут только открыл рот. С ним никто не разговаривал, просто и понятно называя вещи, которые не преподавали в обучающих центрах.
- Твой идеальный корпус неотразим и в тысячи аяконских зеркальных пластин главного проспекта. У тебя очень тонкие, очень сложные, внутренние контуры, и если послать по ним сигнал, они, как и зеркала, многократно отразят его и преломят и он умножиться тысячи раз и заиграет всеми лучиками твоей искры. Я думаю у тебя синий свет искры… Те, кто хоть раз испытали откат внутренних систем гонщика или сикера, знают это волшебное чувство… а особенно, когда это великолепие соединяется в одном корпусе…
- Мой ведуший Альфа был сикер?
- Я не это имел в виду.
«Шарк…какое профессиональное внимание! Осторожнее…» - Мех выпрямился, скрывая легкое замешательство:
- Такие высокооборотистые трансформы не могут самостоятельно выстроить логические контуры интерфейса. Если пытаться стимулировать свои системы останавливаться, не достигнув перезагрузки, а я знаю как это неприятно…
«Как он догадался?!» - Кнокаут действительно не раз пытался сам подстегнуть свои сенсорные платы, чувствуя необходимость перезагрузки. Непонятная и немотивированная наэлектризованность внутренних контуров мешала сосредоточится на работе, но продвинуться дальше легкого разгона моторки он не мог. Одно дело точно знать, какие контакты нужно замкнуть, совсем другое – чего от этого можно ожидать. Затягивание самостимуляции не приближало перезагрузки, а только усиливало внутреннюю напряженность и выливалось в плохое настроение как минимум на орн. Поэтому с некоторых пор он вообще предпочитал себя не касаться. А происшествие с фем отрубило его желание прикасаться и к другим. Только гонки были чем-то похожи на перезагрузку систем. Они оказались самым лучшим средством от этого тягостного состояния. Вырваться на полкорпуса вперед было что-то сродни откату, наверное…Но и с ними пришлось в последнее время завязать.
Мех поставил куб на стол:
- Отсутствие сброса излишнего напряжения вносит разлад в работу всех систем. Ты становишься неуправляемым и пытаешься пробовать на прочность этот мир. А судьбу нельзя провоцировать слишком долго. Я думаю, ты ни разу не довел себя до перезагрузки. Готов поспорить, что и с фем не все так просто, наверняка контакты не замыкались дальше второго сегмента твоего коннектора.
Это был даже не вопрос и всю оперативную память Кнокаута мгновенно заполнил фемский шокеро-коннекторный позор. Икра сжалась до размеров гайки и он впился в белый фейсплет своими острыми серво: «Праймас! Какой кислотой мне выжечь платы с памятью этого унизительного совершенно ужасного инцидента …»

Глава 6. Кнокаут. Речет.

Часть 1. Флешбек с коннекторными загонами.
Инцендента…который случился ним на последнем курсе академии.
Не сказать, чтобы до происшествия у него с этой стороной функционирования все было в порядке, но он не особо загружался, когда при контактах с фем не мог выщелкнуть свой коннектор дальше второго сегмента. Бурно восторгающимся партнершам по всей видимости этого хватало, а до своей перезагрузки он не доходил ни разу. Ни с фем, ни от собственных усилий. Соваться к мехам с таким состоянием соединительной системы не имело смысла, а обратиться с проблемой было не к кому. Старскримовы подколы и без такого повода разъедали нейросеть. Кнокаут даже не был уверен, что обратился бы к Альфе с подобным вопросом.
Пару-тройку раз проштудировав датапад по механике 2 курса, где скупым новокибертронским языком излагалась механическая сторона процесса взаимодействия мех/мех/фем, он понял лишь то, что:
1. Все мехи имеют в составе соединительной системы корпуса коннектор, как правило, одна штука. «В принципе все понятно…»
2. Практически все мехи имеют в составе соединительной системы приемный порт. Боевиконы, трехрежимники, шатлы, колесные – как правило, одна штука - «И Мегатронус тоже?! Ужас какой-то!»
Триадные сикеры – две штуки - «Шесть штук на всех – хи-хи-хи…А у меня?»
3. Для правильного функционирования при размыкании топливного контура имеется слив или выхлоп – как правило - одна штука. «В принципе все понятно, но бррр…как-то противно…» На альтернативные виды топлива Кнокаут еще ни разу не переходил.
4. Строение коннектора: представлен выдвигающимися сегментами, закрепляющимися по отношению к друг другу при определенном состоянии нейросети и искры. При первом контакте полный прогон всех сегментов коннектора вокруг своей оси обязателен. Количество сегментов определяется ТНК-кодом и не может быть изменено. «Ага, а чем тогда занимаются в институте апгрейда трансформ, что ниже по проспекту,– «Увеличим коннектор до 9 сегментов, один сегмент – 3000 кредитов». 10 тысяч кредитов и распишитесь за коннектор длиной в два метра – суперпродвинуто, но по ходу абсолютно бесполезно – заколебаешься с поиском одноразовых партнеров…»
5. Строение порта: обратная система. Представлен трубкой в конце которой, в сложенном состоянии находятся сегменты, наплывающие во время соединения на сегменты коннектора. Количество сегментов определяется ТНК-кодом и не может быть изменено. «Во заладили! И когда же сей опус был издан? Третий век до нашей эры? Да нет, в прошлом ворне… К нему еще три тома дописать надо – современные апгрейды в зависимости от цвета кредитной карты…»
6. Функционирование коннектора: выдвижение и закрепление фрагментов возможно при условиях: далее шел длинный список нудных перечислений. Кнокаут бросил читать на середине.
7. Функционирование порта: «Одна строчка!»
Возможность коннекта не зависит от состояния искры имеющего порт. Принимающее соединение практически всегда возможно. «Везет же некоторым!»
8. Взаимодействие коннектор/порт - ….«Тьфу!» - дальше читать стало еще противнее, но здесь Кнокаут старательно дошел до конца параграфа.