В тенях.

Автор: Cyndi
Перевод: Lemuria
Вселенная: ТФ Армада
Пейринг: Мегатрон/Оптимус, Юникрон/Праймас, за кадром – Спаркплаг/Лидер 1.
Рейтинг: NC-17
Жанр: Романтика
Предупреждения: Slash. Plug’n’play, spark-sex. Местами флафф, местами драма. Возможно, небольшой ООС Мегатрона.
Саммари: История связана с фиком «Бельтайн». Оптимус и Мегатрон встречаются во время Бельтайна. Оптимус выдаёт себя за другого, чтобы провести этот праздник с объектом своих тайных чувств.
Оригинал: http://www.fanfiction.net/s/3836940/1/In_Shadows
Разрешение на перевод получено.

***
“So keep me awake for every moment.
Give us more time to be this way.
We can't stay like this forever--
but I can have you next to me today…”

- Josh Groban, “Awake”

***
Это всегда начиналось с того, что кто-то замечал приближение Юникрона. Его планетарная форма появлялась на границе солнечной системы Кибертрона ровно за шесть часов до того, как солнце достигало пиковой активности. Он оставался там, давая населению Кибертрона возможность эвакуироваться с поверхности планеты.

Оптимус вышел из транспортного корабля на Кибер-2, спутнике Кибертрона, и поднял взгляд яркой золотой оптики. Солнце бросало отблески на его синий шлем и серебристый фейсплет. Вокруг было тихо – не в том смысле, что окружающие не создавали шума при ходьбе и разговорах, а в том, что нигде не было слышно выстрелов.

Меж серебристых шпилей лунного города он видел звёзды, Юникрона и часть Кибертрона. Они дрейфовали во мраке, как блестящие безделушки.

И тут у него за спиной раздался смех. Низкий, повергший его системы в хаос. В сущности, он никогда раньше не слышал этого смеха, но знал, кому он принадлежал.

Мегатрон.

В весьма непринуждённой обстановке.

Оптимус осмелился бросить взгляд через плечо. Мегатрон сидел в энергонном баре под открытым небом, общаясь с невысоким, коричневой окраски барменом, словно с хорошим знакомым. Возможно, они были давними друзьями. Но до чего же странно было видеть, как Мегатрон смеётся. Он гоготал, хихикал и насмехался, но никогда не смеялся.

- …и этот несчастный идиот слил топливо и отдал мне все окисные палочки бесплатно.

Бармен налил ещё один стакан и ухмыльнулся:

- Наверное, круто быть боссом, а? Советую в следующий раз поиграть с проводочками.

Мегатрон хлопнул ладонью по стойке и расхохотался так, что согнулся на стуле пополам. Он явно был наэнергонен.

Лихорадка Бельтайна вскипела в подсознании Оптимуса. Смех Мегатрона и то, как этот смех смягчал выражение его лица, подлили масла в огонь. В лидере десептиконов скрывалось нечто большее, чем казалось на первый взгляд.

Все планы Оптимуса на ночь Бельтайна разом поменялись. Изначально он намеревался взять первого, кто ему себя предложит. Присутствие же Мегатрона означало, что он также пришёл сюда ради интерфейса: Кибер-2 был местом сбора всех тех, кто праздновал слияние Праймаса и Юникрона.

Он почти приблизился к бару, однако страх сковал все его сочленения. Мегатрон отложил лишь оружие, но не ненависть. Он ни за что не позволит Оптимусу присесть рядом и просто поговорить.

Неожиданно Мегатрон поднялся на ноги. Оптимус молился, чтобы он прошёл мимо, но десептикон остановился прямо рядом с ним. Вблизи его опьянение было ещё очевиднее – в кои-то веки он не выглядел мрачным и, похоже, его веселило абсолютно всё вокруг.

- Оптимус Прайм! – он хохотнул. – Это самая интересная голая стена, которую я видел в своей жизни. Где ты только её нашёл?

Если бы Оптимус мог покраснеть, его фейсплет приобрёл бы свекольный оттенок.

- Я… просто задумался.

- Я так и понял. Шестерёнки в твоей голове вертятся так громко, что заглушают космопорт. Ты всегда такой чопорный? – с издёвкой поинтересовался Мегатрон, пошатываясь, словно не мог найти свой центр тяжести. – Мм?

- Я думаю, ты перебрал энергона, - буркнул Оптимус. Он оцепенел, когда Мегатрон обхватил его рукой за пояс и прислонился к нему, будто они были старыми друзьями. «Мегатрон не просто слегка наэнергонен… он пьян вдрызг!»

- А ты – недобрал.

- Я не люблю напиваться.

Внутренние уголки оптики Мегатрона чуть сморщились. Оптимус был вынужден отвести взгляд, чтобы Мегатрон не заметил, что он чувствует на самом деле. Он был рад, что под маской не было видно, как сильно он закусил нижнюю губу. Его двигатель набрал обороты. Он рисковал растерять весь свой самоконтроль, когда Мегатрон прижимался к нему так, а это было непозволительно. Праймас, это было просто пыткой!

- Я знаю, в чём твоя проблема, - сказал Мегатрон, всё ещё хитро ухмыляясь. – Эта дурацкая маска, - он погладил её, и Оптимус подумал о самых омерзительных и невозбуждающих вещах, какие только могли прийти ему на ум, лишь бы не потянуться вслед за прикосновением. – Ты не можешь пить, пока она на тебе, и ты не хочешь снимать её, чтобы пить на публике. Право же, Оптимус, ты никого этим не одурачишь. Знаешь… - палец на его маске переместился и проследил кромку его шлема, оставляя после себя ощущение жара и электрических разрядов, - …время от времени… я воображал твоё лицо без этого намордника. Что-то мне подсказывает, что ты далеко не урод.

- Что, если я – самый уродливый бот на свете?

Мегатрон покачал головой из стороны в сторону, приподнимая оптические грани и поджимая губы. Затем прищурил одну оптику.

- В таком случае таскать эту дурацкую маску под не менее дурацкими предлогами было бы вполне оправданно.

У Оптимуса вырвался раздражённый вздох. Ему прежде никогда не доводилось видеть, чтобы Мегатрон сменил столько выражений лица за раз. Каким он был, подумалось Оптимусу, до того как война украла его невинность? Вот таким? Весёлым, дружелюбным ботом? Оптимус едва не купил ему ещё один напиток, просто чтобы увидеть, что ещё в Мегатроне могло ему открыться.

- Как бы мне хотелось, Мегатрон, чтобы мы не были вынуждены сражаться друг с другом.

Неужели на лице десептикона промелькнула печаль? Его оптика затуманилась на долю секунды, и он протёр её, бормоча что-то насчёт витающей в воздухе лунной пыли. Затем придвинулся так близко, что Оптимус ощутил его губы в считанных дюймах от собственного аудиодатчика, и прошептал:

- Мы бы не были на это вынуждены, если бы твои беспроцессорные автоботы прекратили сопротивление. Я хочу владеть не Кибертроном – я хочу владеть вселенной. Я хочу, чтобы всем в ней было известно моё имя.

- Я не могу этого допустить.

Снова этот голос в его аудиодатчике, мурлыкающий, ластящийся, словно струящийся по стали шёлк:

- Тогда война будет продолжаться. И продолжаться… и продолжаться… пока один из нас не одержит победу. Знаешь… - теперь он снова был задумчив, неосознанно терзая самоконтроль Оптимуса, - …если бы ты стоял на поле боя над моим корпусом, нацелив оружие мне в лицо – смог бы ты нажать на спуск? Подумай об этом. Мы так давно друг друга знаем. Кем бы мы были без нашего соперничества, мм?

- Это будет зависеть от ситуации. Я не хочу убивать тебя, Мегатрон… - Оптимус почувствовал, как блуждающая ладонь Мегатрона скользит по его горлу. Его вторая рука крепче прижала Оптимуса к его боку. Он был слишком наэнергонен, чтобы осознать, где находятся его руки, и никогда не повёл бы себя так, будь он трезв. Ни за что на свете!

- Мм, как глупо, - сказал он. – Однако, если тебя это хоть сколько-нибудь утешит, – если мы окажемся в подобной ситуации, я дам тебе время на несколько последних слов, прежде чем нажму на спуск.

Теперь Оптимус знал, чего ожидать от своего противника, и ему было больно.

- Благодарю, теперь мне стало гораздо лучше, - произнёс он, не скрывая своего сакразма.

Мегатрон фыркнул прямо в его аудиосенсор. Ещё немного, и Оптимус слетел бы в перезагрузку, даже не прикасаясь к себе. Его пальцы уже начали судорожно стискиваться. Мегатрон, похоже, принял это за нарастающее негодование – и, повернувшись, дунул горячим воздухом прямо на аудиосенсор, вероятно, пытаясь вывести Оптимуса из себя. Перезагрузка рванулась навстречу и была так близка, что Оптимус схватил Мегатрона за запястья, толкнул его к стене и прижал к ней. Либо так, либо он рухнул бы на землю стонущей, дрожащей грудой металла. Он вспыхнул оптикой, чтобы скрыть возбуждение.

- Прекрати это! – прорычал он, и его голос прозвучал почти на октаву ниже, чем обычно. Каждую плату в его корпусе пощипывало разрядами, а его вентсистемы работали на повышенных оборотах, чтобы избавиться от жара.

Оказавшись зажат у стены, наэнергоненный десептикон нисколько не смутился и, более того, немедленно ответил насмешкой:

- О, что такое? Я задел тебя за живое? Надо же… тебя трясёт. Ты сейчас, наверное, так зол.

«Далеко не зол, Мегатрон… далеко не зол». Оптимус сжал его крепче. Он мог бы убрать маску и взять Мегатрона прямо здесь. Это ведь Бельтайн, никто бы не сказал и слова в осуждение. Но Мегатрон был не в себе. Он был наэнергонен, и Оптимус сомневался, что смог бы остановиться, если бы что-то начал. Он не хотел пользоваться невменяемостью Мегатрона… он хотел, чтобы Мегатрон желал его так же, как и он его. Для этого он должен быть трезв. А трезвый Мегатрон никогда бы не оказался в подобном положении.

От этой близости у Оптимуса ныла Искра. Мегатрон был прямо перед ним, а он даже не мог показать ему своё желание. Он смотрел в полную ненависти оптику, которая видела столько войны и смерти. Как бы в этой оптике смотрелась любовь? Был ли Мегатрон когда-нибудь кем-нибудь любим?

- У меня что, в дентапластинах что-то застряло?

«В дентапластинах? Дентапластины… что ещё за дентапластины? Ох…»

Оптимус вывернулся из своих раздумий.

- Что?

- Позволь разъяснить тебе кое-что в доступной форме. Если не хочешь, чтобы тебе залило ноги смазкой, тебе лучше отойти, - Мегатрон опустил руки на грудной отсек Оптимуса и отпихнул его на расстояние вытянутой руки. Оптимус со вздохом потёр переносицу, глядя, как Мегатрон нетвёрдым шагом бредёт к кабинке рядом с выходом из бара. Вот и ещё одна причина, почему он терпеть не мог напиваться – от этого системы отрабатывали старую смазку гораздо быстрее.

«Что ж… это было занятно», - вздохнул Оптимус, ожидая, когда спадёт возбуждение. У него всегда было высокое либидо, а Бельтайн только подогревал его. И по всему выходило, что он так и останется неудовлетворённым, при том, что предмет его сильнейшего желания пребывал от него на расстоянии вытянутой руки. От этого было крайне обидно.

Он сделал шаг назад, не глядя себе за спину, и врезался спиной в стенд с баллончиками краски. Серебристые контейнеры полетели на землю с оглушительным грохотом, притягивая к себе взгляды всех окружающих.

Мини-коны, раскрашенные во все цвета спектра, запрыгали с возмущённым писком.

- О! Прошу прощенья! – Оптимус бросился устранять учинённый им беспорядок и по неуклюжести умудрился помять несколько баллончиков.

«Молодец, Оптимус! Перевозбудился так, что сервоприводы не слушаются. Теперь все на тебя пялятся и думают, сколько кубов ты успел в себя залить. Здорово. Просто чудесно.»

Оптимус потянулся за баллончиком, лежащим у другого красочного стенда: полки были завалены разноцветными визорами, масками и деталями накладной брони. Это подало ему идею. Вернув собранные товары их владельцам, он опустился на колено и протянул мини-конам свой кредитный чип.

- Простите, я помял четыре баллончика с чёрной краской. Я куплю их у вас за полную цену и помогу снова всё расставить на этом стенде.

Яркие мини-коны сбились в кучку, обменялись звуковыми сигналами и повернулись к нему. Наконец, один за другим, они кивнули ему, и Оптимус принялся за работу.

***
Жилые отсеки, отстроенные на поверхности спутника, были просто крохотными. Места в них хватало лишь на две перезарядочные платформы: крупная для кибертронцев и поменьше – для мини-конов. Также здесь имелись энергарий и моечная, идеально подходящая, чтобы избавиться от забившейся под броню мерзкой лунной пыли.

Оптимус кивнул лежащему на маленькой платформе Спаркплагу и поставил на вторую платформу переносной контейнер с кое-какими мелочами, которые успел приобрести до прибытия сюда.

//Ты всё-таки здесь//, - Спаркплаг сел на платформе и улыбнулся.

- Прости, что опоздал, - ответил Оптимус. – Меня… задержали.

//Понимаю.//

Оптимус со вздохом втянул маску в пазы на шлеме. Он делал это в крайне редких случаях, его подчинённым доводилось видеть его без неё всего пару раз. Как бы то ни было, принимать душ с этой штукой на лице было затруднительно. Войдя в моечную, он включил воду под большим напором и подставил лицо её струям. Пребывая под маской большую часть времени, его рот стал весьма чувствительным к прикосновениям. Вода защекотала его изящно очерченные губы, и он улыбнулся.

«Поверить не могу, что Мегатрон здесь. Я не видел его на Бельтайне несколько тысячелетий», - его улыбка увяла. Они провели все эти годы в сражениях, и ради чего? Мегатрон нередко говорил, что хочет захватить вселенную, но хотел ли он этого в действительности? Чем бы он стал заниматься, если бы победил?

«Дело в продвижении к цели, а не в её достижении», - Оптимус вздохнул, сплёвывая попавшую в рот воду. Его противник был подобен урагану – буре, которая существовала лишь тогда, пока внутри неё была вода. Будь война водой, а Мегатрон – бурей, что стало бы с ним, попади он на мирную сушу? Он бы просто рассеялся.

Мегатрон жаждал войны так, как люди – необходимого для дыхания кислорода. И в некотором роде, хотя Оптимус никогда бы в этом не признался, этого жаждал и он. Сражения захватывали его до глубины Искры. Неизвестность исхода, висящая на волоске жизнь, запахи огня, дыма и металла всегда влекли его к себе. Лишь на поле битвы он мог отбросить свои переживания. В разгаре боя не нужно было задумываться о собственных эмоциях. Не нужно было смотреть в лицо тому факту, что он был влюблён в своего злейшего врага. Притворяться, что он ненавидит его, было легко в самом начале; сейчас же – не так уж и легко. Чем дольше шла война, тем сложнее становилось встречаться с Мегатроном лицом к лицу.

Когда-нибудь одному из них придётся нанести другому смертельный удар. Оптимус страшился этого дня. Он не хотел становиться тем, кто отнимет у Мегатрона жизнь. Но после случившегося в баре он осознавал, что для Мегатрона подобных сомнений не существовало… и ничто не смогло бы остановить его, если бы он одержал победу. Вне зависимости от исхода их противостояния, будь это гибель Мегатрона или его собственная, Оптимус поклялся, что раскроет свои чувства, прежде чем смерть разлучит их.

«Праймас, это прямо как та история с Земли, под авторством Шекспира… вот только здесь любовь не взаимна и никто не наложил на себя руки – пока что.»

Вода стекала каскадом по грудному отсеку Оптимуса. Он частично трансформировался, ровно настолько, чтобы струи попали между пластинами его брони. Немощёные участки земли на Кибер-2 были чрезвычайно пыльными. Эта пыль вызывала страшный зуд в его системах и напрочь забивала воздухозаборники.

Выйдя из душа, Оптимус потянулся к стоящему в углу контейнеру. Воспоминания о смехе Мегатрона приятно щекотали его сознание. Дрогнувшей рукой он выудил несколько блестящих баллончиков чёрной краски двух видов – для лица и для корпуса. Он поставил краску для лица на полку рядом с зеркалом, снял крышку и нажал кнопку в её нижней части. Крышка разложилась в большую, плоскую кисть. Его взгляд задержался на ней, и его горло сдавило комком острого желания.

«Он не может быть моим навечно, но он будет моим на эту ночь. Если эта война окончится его смертью – или моей, – по крайней мере… - его мысли сбились на пару мгновений, - по крайней мере, у каждого из нас останутся это воспоминания.»

Краска была холодной, а прикосновение кисти – словно ласка возлюбленного. С аккуратностью художника Оптимус покрывал лицо ровными полосами краски от лба к подбородку. Затем он повернул кисть и закрасил её боковой стороной все зазоры, пока всё его лицо, за исключением рта, не стало полностью чёрным. Он нажал на кнопку, сменив плоскую форму кисти на заострённую, и тщательно прокрасил губы.

- Давай, Спаркплаг.

Мини-кон кивнул, не нуждаясь в пояснениях, что от него требовалось. Он вошёл в моечную и вытянул шланг у одного из крупных баллонов. Оптимус не шевелился, пока Спаркплаг распылял чёрную краску на его внешнюю броню. К счастью, вмятины никак не повлияли на работу спрея. Чтобы покрыть броню полностью, потребовалось два баллончика на переднюю часть и два – на заднюю. Чёрная дымка кружилась по помещению, напоминая Оптимусу о его конфликте с самим собой.

Не думать ни о чём было легко, пока его маленькому партнёру не пришлось в буквальном смысле залезть на него, чтобы закончить работу. Прикосновения подогрели омывающую его платы горячку Бельтайна, которую распалил в нём Мегатрон. И, судя по температуре корпуса Спаркплага, он испытывал то же самое.

//Ну вот. Ты готов//, - сказал Спаркплаг, спрыгивая на пол. Он помедлил, размазывая чёрную краску по его автоботской инсигнии. – //Извини. У меня свидание.//

- Свидание? – он улыбнулся, радуясь за своего крохотного друга. – Значит, в этот раз у тебя кто-то есть?

//Ага, надоело проводить Бельтайн в одиночестве. И мне правда уже пора. Удачи этой ночью!// - Спаркплаг сверкнул ухмылкой и выскочил за дверь, будто ему подпалили выхлопную трубу. На улице к Спаркплагу присоединился снявший маску Лидер-1. Без маски он походил на миниатюрного Мегатрона, только с жёлтой оптикой и без ветвистых антенн. Двое мини-конов обнялись, поцеловались и зашагали дальше вместе, держась за руки.

Неудивительно, что его мини-кон был так нетерпелив! И это был Лидер-1… из всех мини-конов Спаркплаг выбрал именно того, который принадлежал Мегатрону. Одно это уже казалось хорошим знаком.

Уже смеркалось, и улицы начали наполняться трансформерами с закрашенными инсигниями. Слабый ветерок разносил вокруг запах краски. Издалека послышался удар гонга, возвещавший, что Юникрон приближается к солнцу.

Оптимус вернулся в моечную и нацепил красный визор, приобретённый им специально для этой ночи. Он был плоским в верхней части и заострённым в нижней, прикрывая его оптику и верхнюю половину носового конуса. Он подключил его к визуальному каналу, притушил оптику, затем включил сам визор. Теперь красное стекло не мешало его обзору – визор работал как широкоугольная камера, увеличивая его поле зрения почти на девяносто градусов.

Пару мгновений Оптимус размышлял, стоит ли ему перенастроить вокалайзер, но в итоге покачал головой и отбросил эту идею. После снятия маски его голос терял большую часть металлических ноток. К тому же, теперь ему не приходилось повышать голос, чтобы быть услышанным сквозь толстый слой металла. Он по своей натуре предпочитал говорить тихо. Вряд ли кто-то его распознает.

Наконец, он достал последнюю необходимую деталь – генератор силового поля для камеры его Искры. Он усмехнулся, вспомнив, как Рэд приравнял это к способу контрацепции у людей. Он действительно работал сходным образом с этими… «презервативами», позволяя Искрам прикасаться друг к другу, обмениваться эмоциями и мыслями, но предотвращая полное слияние двух сознаний. Он делал возможным контакт двух Искр без создания Искренних Уз. Любой бот, не имеющий бондмейта или не желающий связывать Искру, устанавливал на неё эту защиту на время Бельтайна. И как бы сильно ему этого ни хотелось, он не мог связывать Искру с Мегатроном. Только не так, скрываясь под чужой личиной.

Он установил защиту и вынул Матрицу Лидерства, пряча её поглубже в переносной контейнер.

Оптимус оглядел себя в зеркале ещё раз. В чёрном цвете он казался стройнее, а Спаркплаг наложил более толстый слой краски в центр его корпуса, усилив эту иллюзию.

Он мысленно вернулся к тому, что случилось в баре. Такой Мегатрон… он всегда был к нему неравнодушен… но был ли это тот же Мегатрон, с которым он сражался все эти годы? Была ли его бесчувственность лишь маской, под которой он скрывался во время войны? Был ли под этой чёрствой внешностью кто-то, способный любить?

Этой ночью он найдёт ответы на все вопросы. Чёрная краска словно воздвигала стену между ним и ненавистью Мегатрона, и он мог коснуться Мегатрона так, как ему хотелось, не беспокоясь о последствиях.

Оптимус с шальной ухмылкой вышел на ночную улицу.

***
Крики ликования где-то вдалеке возвестили о том, что Юникрон и Праймас начали Небесный Поцелуй – первый поцелуй, которым обменивались два божества после трансформации.

Сначала Оптимус решил, что удача от него отвернулась – он не увидел Мегатрона в баре. Хлопнув ладонью по стойке, он зашагал дальше по переулку; разочарование оставляло на глоссе неприятный привкус. Мегатрон, наверное, был на центральной площади, зажимая у стенки какого-нибудь мелкого бота.

«Я просто идиот, что решился на такое. Может, мне стоит вернуться и…»

В темноте что-то шевельнулось.

Не надень он визор, он бы и не заметил фиолетового мерцания справа от себя. Там виднелся силуэт, наполовину скрытый в тени. Красная оптика тускло светилась в темноте, а огромные наплечные траки ни с чем нельзя было перепутать.

«Мегатрон…»

Оптимус выдохнул. Вполне трезвый Мегатрон стоял, небрежно прислонившись к стене между двух зданий, беспечно вертя в пальцах палочку из окислов. Его броня была наполирована до глянцевого блеска, турель отсутствовала, а десептиконские инсигнии были закрашены переливающейся фиолетовой краской. Его серая броня теперь была серебристой, а зелёные и фиолетовые детали мерцали, как хром. Оптимус мог увидеть в броне Мегатрона собственное отражение.

Праймас, десептиконский лидер выглядел просто изумительно. Что же занесло его сюда, и почему он был один?

Ледяной ужас зародился в глубине его центрального процессора и приковал его к месту. Что подумают его автоботы, если узнают об этом? Что подумает Мегатрон, если узнает? Сможет ли он завтра посмотреть на себя в зеркало без сожаления?

Оптимус сжал руки в кулаки, собираясь с духом. Похоже, Мегатрон его ещё не заметил. Он легко постукивал палочкой по нижней губе, не сводя оптики с неба, затем сунул в рот её кончик и откусил с тихим хрустом.

«Праймас! – подумалось Оптимусу. – Я же армией командую! Я не должен стоять вот так и трястись всей бронёй! Этой ночью я могу его коснуться. Он не узнает меня. Я…»

И тут, без предупреждения, Мегатрон уставился прямо на него. Оптика десептикона, словно красные лазерные лучи, обрезала ход его мыслей. Оптимус ощутил, как взгляд, внимательный и жаркий, опалил его броню, пройдясь снизу вверх по одному боку и спустившись по второму.

«Скажи уже что-нибудь!» - кричал разум Оптимуса. Но что?

- Счастливого Бельтайна.

- Не назвал бы егосчастливым, - насмешливо фыркнул Мегатрон.

«Шлак побери!»

Что ж, хоть какое-то начало. Оптимус оторвал ноги от земли, к которой будто прирос, и подошёл ближе. Он прислонился к стене рядом с Мегатроном и тоже устремил взгляд к небу.

Сжав запястья Праймаса, Юникрон притянул его к себе, увлекая в страстный поцелуй. Праймас увернулся с напускной застенчивостью и ухмыльнулся, сверкнув ровными белыми дентапластинами. Юникрон ухватил его за подбородок и повернул лицо обратно к себе, чтобы продолжить то, что начал. Из-за их колоссальных размеров каждое их движение казалось замедленным. Они неторопливо вращались в пустоте, словно танцуя среди звёзд, и что-то тихо говорили друг другу, беззвучно шевеля губами. Юникрон ни разу не улыбнулся и не изменил выражения лица, но оптика Праймаса лучилась счастьем и возбуждением. Такой яркий контраст.

Мегатрон, с таким же угрюмым видом, как у Юникрона, лизнул кончик своей окисной палочки.

- Что у тебя случилось? – спросил Оптимус после краткого молчания. Мегатрон смерил его тяжёлым взглядом, и он поспешил добавить: - Мне кажется… тебе нужно с кем-то поговорить.

Ответ прозвучал целую вечность спустя, но всё же:

- Никто не хочет меня. Я битый час бродил по городу, и никто мне и слова не сказал. Они меня боятся, и поэтому игнорируют, - он хохотнул и снова прижал окисную палочку к нижней губе. Оптимус начал завидовать этой палочке.

- А твои солдаты?

- Мои солдаты верны мне, но в большинстве ненавидят меня. Я не слепой. Мне, как правило, налить на это… но это Бельтайн. Я устал от неопытных любовников, которые боятся до меня дотронуться. Я всегда играю роль ведущего. Веду, веду, веду… - он жестикулировал пальцами туда-сюда, словно дирижируя, затем бессильно уронил руку. – Я устал вести! Я хочу, чтобы в Бельтайн кто-то вёл меня. Но никто не знает меня в достаточной степени, чтобы понять это. И я провожу Бельтайн в одиночестве.