Имиджмейкер. Главы 7-12.

***

Зато Альфа Трион нашёл причины для расстройства. Он прицепился к угробленному балкону и испоганенному фасаду. Оказалось, что даже зелёная краска глубоко оскорбляет старого оплавка. А уж то, что к его безвозмездному дару — ага, Правящему Прайму от просто сенатора — столь неподобающим образом отнеслись, заставило древнего как космическая ржа болта завести сначала совершенно несносную речь про отношение к архитектурным памятникам (и эта никому не нужная, захламлённая мусором развалюха на задворках Дворца была памятником?!?), затем пересчитать скрупулёзно до последнего кредита, на сколько чуть ли не лично его самого разорил Рэтчет, скупив себе в медблок разных компонентов на целое состояние и укомплектовав его техникой, между прочим, прописанной всеми известными стандартами. А затем скрипуче потребовать отчёта у Оптимуса, за каким шарком ему личный отряд, тем более такой... эээ... разносторонне одарённый. Прайм не нашёл ничего лучше, чем брякнуть — из зависти: у вас личный отряд есть, так я себе тоже хочу!

Бело-красно-синий трансформер сначала поражённо замер, на короткий клик теряясь с ответом, а затем его ультрамариновые окуляры зло сощурились, явив наконец настоящую сущность Главы Совета. Оптимус словно заглянул на дно плавилен, со столь беспощадной мертвенностью смотрели равнодушные линзы его бывшего покровителя.

— Мой отряд, по меньшей мере, молодой Прайм, не угрожает целостности городских построек, — елейным тоном сообщил древний словно сам Кибертрон автобот, стоящий в своём кабинете как всегда надменно и гордо, только одним своим видом напоминая лучше всяких слов, кто здесь истинный владыка. — Ты вроде как претендуешь не только на звание, но и на знаковое положение в обществе? А ведёшь себя при этом как обычный начинающий чиновник с окраин: торгуешься, обзаводишься преданными прихлебателями, учиняешь сплошное разорение казны сомнительными кампаниями. Твоё окружение для головизоров даже рекламу сочинило — видел, оценил масштабность пиар-кампании. Только никак не могу понять, кем именно ты стремишься стать: торгашом или администратором?

Оптимус внутренне содрогнулся. Неужели все его действия со стороны выглядят именно так? Безжалостно изучающий его взгляд Альфа Триона подтверждал — именно так и выглядят.

— Когда ты уже научишься ответственности за свои решения, когда научишься видеть не сиюминутные порывы, а далёкие перспективы? Тебе слава затмила оптику? Я выбрал тебя в своё время, полагаясь на твоё смирение, на умение сдерживать себя, прощать, слушать, уходить в тень, когда того требуют интересы дела, а в итоге ты лезешь вперёд как юный Родимус, всё пытаешься кому-то что-то доказать, желаешь, чтобы тебя почитали и любили. — Глава Совета печально улыбнулся, укоризненно качая головой. — Так не получится, молодой Прайм. Правители не для любви народа избираются, а для стабилизации ситуации занимают свой пост. Если ты желал общего поклонения и толпы бесчинствующих фанатов, тебе надо было податься в гонщики или холозвёзды. Но в политике не бывает плохих и хороших, здесь есть эффективные стратеги, а есть одноразовые предохранители. Последних все с удовольствием пользуют, а потом о них дружно забывают. На смену глупым промокашкам всегда придут другие. Так кем же именно хочешь быть ты: однокликовой затычкой, на которую успешно отвлекут глупую толпу от нынешних проблем, или тем, кто эти проблемы сможет медленно, но устранить?

Оптимус не знал что ответить: мысли путались, сбивались, процессор перегревался. Матрица яростно полыхала внутри, оттягивая на себя все свободные и резервные мощности: её желания сводились только к одному — сжечь эту опасную, злобную тварь, стоящую впереди, выжечь здесь всю расплодившуюся заразу калёным железом. Дать возможность прорасти искрам чистым и незапятнанным — вот что было в приоритете.

Прайм терпел. Обязан был терпеть. И артефакт, и он сам прекрасно понимали: ещё не время. У них нет ни сил, ни возможности бросить открытый вызов, как и принять его. Но промолчать — значит согласиться, значит дать слабину, отступить. Это было неприемлемо.

— По крайней мере я не прячусь за лицемерием, — холодно ответил Оптимус, уставший уже от маски паяца. Да и какой смысл в ней за закрытыми дверями перед окулярами хитрого, беспощадного киберлиса, что уже давно вынес приговор и ему самому, и всем тем, кто посмел встать рядом с бунтующим Правителем? — Да, я не могу повлиять на бюрократов из Совета. Я не могу призвать к ответу тех барыг и воров, что пополняют свои счета за счёт голодающих, истекающих дешёвым энергоном рабочих слоёв. Но я хотя бы стараюсь помочь тем, до кого могу дотянуться. Пусть это единицы, пусть это жалкие крохи, но это лучше чем ничего.

— Но зачем делать из этого театр абсурда? — приподнял насмешливо оптогрань Альфа Трион, явно позабавленный ответом впервые показавшего острые зубки воспитанника. — Ты даёшь толпам нуждающихся обманчивую веру в то, что всё будет хорошо, просто замечательно. Но хорошо не будет, — жёстко добавил тот, кто уже много тысяч ворнов переписывал историю трансформерского общества под себя. — Весь этот Золотой Век — как его называют глупые летописцы — не более чем сплошное надувательство. Качни сейчас Кибертрон, и вся эта показушность лопнет словно энергоновый пузырь. Казна пуста, армия деградировала, запасы энергона на нуле! Жаль, что ты не интересуешься настоящим положением вещей, — язвительно посетовал старейший из автоботов, с нескрываемым удовольствием изучая поражённое выражение лицевой юного Правителя. — И когда вскроется вся эта столь вожделенная тобою правда, как ты думаешь, к кому придёт вся та толпа, которой ты столь неосмотрительно пообещал справедливость, защиту и покровительство?

Матрица ожгла ненавистью. Оптимус притушил окуляры: так сильна сейчас была потребность сдавить дряхлые трубопроводы на шее главного, безжалостного мерзавца, погрузившего целую Империю в океан отчаяния и беспросветной нужды только ради власти. Ради абсолютной власти. Перед внутренним экраном возникло изображение Проула. Да! Это выход. И ещё образы каких-то измерительных приборов, лаборатории... Конечно же! Правильная, последовательная, не подверженная лишним эмоциям политика, долгоиграющая стратегия при тесном взаимодействии с самыми светлыми умами Кибертрона должна улучшить положение. Пусть не везде, но хоть где-то. По крайней мере можно будет попытаться решить проблему с топливом.

— Казна пуста только от того, что вконец обнищали рабочие слои, за счёт которых её всегда и пополняли, — угрюмо бросил Прайм, потирая пальцами лоб. — И это не их беда, а преступное упущение тех, кто стоит у руля, кто распределяет финансовые потоки, кто отвечает за выдвигаемые на руководящие должности кадры.

— Считаешь, что у тебя получится лучше управлять такой махиной? — почти промурлыкал Трион, только вот за фальшивой любезностью угадывался еле сдерживаемый яростный клёкот абсолютной злобы. — Для этого тебе не хватит сноровки, мой дорогой. Быть бесстрашным воином, готовым отдать искру за мирянина, не равно быть хорошим управленцем.

— Я это знаю, — впервые Оптимус взглянул в линзы Альфа Триона прямо, не отводя взгляд, не трепеща. Матрица внутри держала цепко, дразня через своего избранника первого в списке и самого хитрого, опасного противника, подманивая того, открыто насмехаясь. — Потому и нахожу тех, кто сможет встать рядом со мною, разделяя мои стремления, чаяния, не ради премий и почёта, а ради идеи.

— О, революцию захотел устроить! Свержение власти, смена режима, — понимающе рассмеялся Глава Совета каким-то надтреснутым, сухим голосом. — Знакомо-знакомо. Помнится, на моей памяти возникали подобные комитаджи, оставляя после себя пепелища великих идей и растерянные остатки батальонов приспешников. Они всегда так рьяно начинали войны, поднимали на правое дело толпы, а я потом устало зализывал раны, нанесённые бестолковой игрой в солдатики обессиленному обществу, собирая заново мозаику под названием "процветающий Кибертрон". Знаешь, мне несколько надоела эта затяжная игра и хождение по кругу. Однообразие утомляет. Может, хоть ты чем-то сможешь удивить?

— Я постараюсь, — зло заверил древнего меха Оптимус, внутренне отдавая приказ взбудораженному небольшой победой артефакту наконец-то заткнуться и угомониться, пока ещё не поздно. К его несказанному изумлению Великая Матрица послушно утихла, словно впадая в лёгкую дрёму.

Понимая, что на сегодня обмен корректными любезностями иссяк и дальше последует только открытое объявление войны — неважно, от кого будет исходить инициатива, — Оптимус стремительно поднялся. Ему срочно нужно было попасть в общество мехов, не столь искушённых во лжи и лицемерии, посмотреть в прямую, честную и открытую оптику. Короткий кивок шлемом на прощание и брошенное вслед издевательское: "Ну-ну", — стали достойным завершением вечера.

Что ж, приоритеты были расставлены.

***

Произошедшие изменения в триаде сикеров не остались незамеченными Мегатроном. Он снял "домашний арест" со Старскрима, ибо последний наконец-то выглядел весьма довольным собою и, главное, оставался спокойным. Своеобразная месть давним обидчикам принесла молодому авиатору извращённое удовлетворение. Надолго или нет, Мегатрон даже не загадывал, но на данный момент буря, похоже, миновала всех. Тем более что гладиатор стал замечать долгие взгляды, которые его бондмейт бросал то на молодого Скайварпа, то на Саундвейва. Последнее весьма заинтересовало серого десептикона, и он решил повнимательнее присмотреться к своему уже ставшему незаменимым помощнику. Вскоре и Мегатрон осознал, что крылатый кон проявляет все признаки острого беспокойства и явного раздражения, обычно ему несвойственные. Вскорости выяснился и объект, вызывающий затяжные приступы неудовольствия: один из новеньких трёхрежимников, к слову, весьма толковый, хотя и несколько беспринципный тип. Но что именно так нервирует специалиста по связи, оставалось загадкой, а задавать вопрос напрямую гладиатору не хотелось. В нём проснулся азарт охотника.

Первое, что Мегатрон сделал, так это приблизил к себе обоих трёхрежимников. Воины они были что надо, можно сказать, давние ветераны сражений. Так что никого подобное перемещение в высшую ставку не удивило. Только Саундвейв коротко дёрнул крыльями, когда Мегатрон обронил одним из орнов желание видеть старых вояк подле себя, а также перевести их в инструкторский состав для активно прибывающей молодёжи. И только натолкнувшись на ироничный взгляд хитрых алых линз своего соузника, гладиатор не без досады осознал, что его столь виртуозный на первый взгляд план был раскрыт в самом начале. Но Старскрим явно не хотел вмешиваться и уж точно не собирался посвящать в курс дела самого Саундвейва. Видимо, сикеру тоже было интересно, чем всё это закончится. По крайней мере, его алчно полыхающая прекрасная оптика оставляла некий шанс на предстоящее развлечение. Что ж, Мегатрон тоже не был против. Это всё в целом становилось весьма интересным.

***

— Ха, как вы предлагаете тренировать новобранцев здесь, — вспылил Старскрим, гневно сверля взглядом застывшего изваянием у дальней стены Шоквейва. — Когда вокруг сплошные камеры, полицейские и всякие трионовские, действующие под прикрытием спецслужб, проныры? Не кивайте нам на Прайма — у него, между прочим, своя база! А у нас что? Личные кварты на малюсеньком арендованном высотном уровне, что круглые орны под охраной, да собрания на помойках то тут то там? Где полигоны, где взлётные площадки? Я откуда должен шаттл запускать, с крыши? А вертолёты — пинком с балкона? А у меня ещё целый отряд штурмовиков набирается. Нужно прыжки с баркасов отрабатывать, антигравы проверять. Куда их сбрасывать прикажете, на территорию местных заводов, сразу в плавильни или сначала на Главное Полицейское Управление Каона?

Единственный жёлтый окуляр Шоквейва медленно потемнел до оранжевого. Мегатрон, задумчиво отвернувшийся к смотровому экрану, этого не заметил, зато Саундвейв мгновенно оценил произошедшие с бывшим сенатором изменения, проанализировал их и пришёл к выводу, что пылкому сикеру может грозить нешуточная опасность. Старскрим, конечно же, не обращал на подобные мелочи ни малейшего внимания. Потому беспилотнику ничего не оставалось, кроме как вроде абсолютно спонтанно подвинуться ближе к возмущённому, эмоциональному истребителю, что не считал нужным подбирать более политкорректные выражения и в лучшие периоды, а уж когда досада и раздражение затапливали изнутри — и подавно. А сейчас Старскрим был именно на взводе. Мегатрон наконец-то поручил ему серьёзное, с точки зрения летуна, дело: взять под свой контроль обучение набранных рекрутов. И амбициозный авиатор был готов из собственной брони выпрыгнуть, доказывая всем вокруг, что лучше него с этой задачей никто не сможет справиться. Саундвейв, как и гладиатор, верил в позицию активного, непримиримого сикера и в то, что он сможет совершить невозможное, был бы только достаточный стимул. Но сейчас Старскриму было действительно трудно, ибо в Каоне никаких условий для боевой подготовки попросту не существовало.

— Загородные массивы... — монотонно начал Шоквейв, но его резко перебили.

— Вы предлагаете тренировать бойцов в шлаке?!? — заскрипел на ультразвуке Старскрим, зло встопорщив белоснежные крылья, хотя выше, казалось, их задрать было просто невозможно. — И куда я должен сажать шаттл и штурмовиков, в лужи мазута и скисшего масла, чтобы там всё рвануло к рогам Юникроновым?

Одинокая линза на жалком подобии фейсплейта политика и учёного потемнела ещё сильнее, почти до бурого невнятного цвета. Шоквейв шагнул вперёд, настолько спокойно, выдержанно и почти лениво, что никто не обратил на это внимание, кроме Саундвейва, который отчётливо разглядел в этом плавном перемещении скорейший и мгновенный деактив Старскрима. Связист встал так, чтобы заслонить собою крылатого трансформера, даже не представляющего себе, как близко он какой-то жалкий наноклик назад стоял к Колодцу Всех Искр. Чтобы отвлечь Шоквейва на себя, Саундвейв намеренно активировал собственный датапад.

— Внимание: полученная информация — Лазербик, — зазвучал монотонный механический голос связиста, а на чёрном глянцевом экране, закрывавшем фейсплейт, замелькали колонки произведённых ранее расчётов, но тут же голосовой модулятор сбился на высокий, дрожащий от ярости писк. — Предупреждение: это непозволительно!.. — дальше была слышна только статика.

Старскрим выпучил окуляры, враз забыв обо всём, линза Шоквейва приобрела знакомые жёлтые цвета, Мегатрон зачарованно крякнул — все трое уставились на невозмутимого Блицвинга, что просто переставил Саундвейва, взяв за пояс и перенеся остолбеневший чёрно-фиолетовый корпус поближе к Мегатрону. После этого неожиданного манёвра вертолёт невозмутимо занял место связиста "на линии огня" между экс-сенатором и сикером, полностью заслонив широкой спиной Старскрима от прожигающего насквозь взгляда Шоквейва.

— Продолжай, — благосклонно кивнул трёхрежимник Саундвейву. — С того места для всех открывается куда лучший обзор.

Узкие крылья беспилотника задрались вверх и тут же опали: пристрелить наглого шарка при всех — значит расписаться в собственной слабости.

*Саунд, у тебя проблема!* — тут же заговорил по личному каналу связиста взволнованный Старскрим, глядя совершенно в другую сторону, удивительно тактично пытаясь не задеть посрамлённого офицера ещё глубже. — *Он точно не собирается отвязываться. Придумай уже что-нибудь, ты же гений! Его прямота и бескомпромиссность слишком привлекательны. Он быстро соберёт толпу сочувствующих*.

*Знаю. Обдумываю*, — по закрытой связи голос Саундвейва был непривычно эмоциональным, даже волнующим.

Обернувшись, беспилотник мгновенно наткнулся на встревоженный взгляд Френзи, настороженно сверкающего окулярами из тёмного угла возле информативного терминала. Да, нужно было срочно спасать своё положение, и первым достойным ответом Саундвейв выбрал полное игнорирование мерзкого глитча как факт.

— Лазербик: информация, — повторил связист, возвращая внимание к своим записям.

Старскрим как и все остальные с интересом уставился на сменяющие друг друга кадры съёмки какого-то внушительного строения сверху, а затем на выведенные на экран координаты.

— Объект: заброшенный завод по переработке энергона. Территория: обширная. Рекомендуется: использовать загрузочную зону и паркинг, — в подтверждение этих слов мелькали кадры огромной ровной площадки, которая отлично годилась под тренировочный плац, и несколько широких и довольно длинных полос, которые можно было при должной оснастке в кратчайшее время переоборудовать под взлётно-посадочные.

Старскрим молча кивал, а его оптика с каждым кликом разгоралась всё ярче и ярче. Несомненно, авиатор уже производил приятные расчёты в собственном процессоре по укомплектовыванию пустынных декаметров юркими истребителями, грузными шаттлами и мощными перехватчиками. Выражение же лицевой трёхрежимника никак не изменилось: он просто не сводил пристального, тяжёлого взгляда с ладного корпуса беспилотника. Оптическая линза Шоквейва начала медленно темнеть.

— Невозможно. Расположение объекта слишком близко к Каону, скрыть следы деятельности нескольких отрядов бойцов... — начал было мятежный политик.

— Предложение: арендовать, — безапелляционно заявил Саундвейв, повернувшись к бывшему сенатору. — Непрофильное использование возможно: вопросов не возникнет.

Старскрим усмехнулся. Шоквейв осёкся.

— Идёт, — громыхнул со своего места Мегатрон, поставив точку в споре.

***

— Саунд, ты готов к переезду? — весело поинтересовался Старскрим, пинком ускоряя дверную панель, слишком медленно, по его мнению, отъезжающую в стену, и подавился заготовленной речью.

Посередине личной кварты связиста — куда до этого момента имели доступ только миниботы личного отдела разведки и самый-главный-сикер-дисептиконов — за небольшим столом сидел невыносимо-яркий трансформер с тёмно-красной бронёй и мечтательно закаченной к потолку оптикой в тон полировки. Гоночные колёса за плечами выдавали натуру ранимую, взрывную и горячую.

На появление крылатого кона незнакомец изрёк только очаровательное: "Ах!"

— Это что?! — авиатор возмущённо указал когтем в сторону изящного колёсного, чья отполированная до неприличного блеска броня была сплошь украшена причудливой гравировкой и алмазной пылью. — Саунд, я тебя спрашиваю — что ЭТО такое?

Со стороны Старскрим выглядел настоящим воплощением поруганной добродетели: возмущённый, со вздёрнутыми вверх трепещущими крыльями, уперевший картинно в бёдра манипуляторы, оскорблённый до глубины искры...

— Даю справку: врач, — охотно отозвался Саундвейв, заботливо подливая в пузатый энергофор колёсного подогретый энергон. — Назначение: личный врач.

— Твой личный врач? — мигнул линзами Старскрим, от удивления позабыв о том, что сейчас он вроде как зол и обижен. — На квинта тебе личный врач?

— Взаимовыгодное сотрудничество, — повернул глянцевую маску к сикеру связист. — Моё назначение: защита и покровительство. Его назначение: находиться при мне.

Красно-белый крылатый мех только-только собирался уже покрутить пальцем у шлема, намекая на раскалибровку чьих-то особо чувствительных систем, как истинный смысл поистине гениального плана беспилотника заставил его скрипуче расхохотаться.

— Это ты так от Блицвинга шифруешься? — Старскрим был абсолютно счастлив, как будто снова стал малым спарком и ему только что перепал на халяву целый ворох самых лучших и дорогих энергоновых леденцов. — Ты что, действительно рассчитываешь, что наш бравый трёхрежимник на это купится?

Вместо ответа Саундвейв бережно и нежно погладил ярко-красный шлем. На что колёсный только блаженно улыбнулся, уточнив:

— И без экзаменов?

— Ответ утвердительный, — успокоил того связист.

— Что без экзаменов? — занервничал Старскрим, переводя настороженный взгляд с одного меха на другого. — Он что, ещё и интерн?!

— Неполное высшее! — тут же с энтузиазмом закивал колёсный, сверкая безупречной улыбкой.

Сикер мученически застонал.

— Ты что, другого найти не мог? С проверенной квалификацией?

— Уточнение: Нокаут полностью подходит, — заупрямился Саундвейв, чуть ли не прикрывая собою красное недоразумение, что волнительно бликовало из-за его чёрной спины своими удивительно-узкими линзами. — Замечание: его квалификация проверена, одобрена, достаточна.

— Ого... даже меня ты так никогда не характеризовал, — Старскрим обиженно отвернулся, нахохлившись, словно белковая птица.

Когда его бережно погладили по крылу, он не отстранился, но и обратно не повернулся. Но когда его стали обглаживать в четыре манипулятора, замер, ошарашенно крутанувшись к новоявленному медику и вылупившись на него во всю диафрагму.

— Красивый, — доверчиво сообщил ему Нокаут, нежно прижимаясь к сикерскому боку и умело наглаживая чувствительные датчики на крыльях. — Крылатый и красивый!

— Ладно... пусть остаётся, — решил наконец-то авиатор, снова оборачиваясь к Саундвейву, исподволь находя подобную стимуляцию весьма приятной. — Откуда ты его откопал?

— Детализация: выкрал, — невозмутимо сообщил связист, от чего Старскрим замер вторично.

Почувствовав, что необходимо объясниться, и как можно быстрее, чёрно-фиолетовый крылатый мех вместо дальнейших слов воспроизвёл на экране маски кадры съёмки похищения из полицейского управления Полихекса будущего светилы десептиконского медбея, а затем вывел текст предъявляемых молодому гонщику обвинений.

Когда Старскрим закончил читать, его рот причудливо искривился: один уголок губ гневно полз вниз, другой упрямо стремился кверху в шальной улыбке.

— Учинил беспорядки в квартале развлечений?!? — сикер весело сверкал оптикой в сторону загадочно улыбающегося интерна. — Тебя как в медицинский-то занесло, чудо?

— Поправка: стал причиной беспорядков в квартале развлечений, — педантично поправил Саундвейв, прокрутив запись с камер наблюдения какого-то бара, где несколько интерботов и пара трансформеров посолиднее, на беглый взгляд из клиентов заведения, упоённо чистили фейсплейты друг другу, выкручивали манипуляторы, выцарапывали окуляры и откусывали антенны. В центре всего этого великолепия на подиуме стоял обернувшийся всем корпусом возле шеста Нокаут, несколько растерянно наблюдая свалку возле своих ног. Затем камера зафиксировала прибывший наряд полиции и вторую волну беспорядков, когда представители правоохранительных органов положили лицевой в пол гонщика с так взволновавшей всё честное собрание чарующей оптикой.

Больше всего Старскрим оценил мелкого интербота в нежно-голубой броне, сидящего на плечах мощного полицейского и самозабвенно откручивающего тому локаторы на шлеме. Сбросить мелкого наглючего шарка страж порядка смог далеко не сразу. А уже знакомый ему гонщик тем временем выводил на полу высокочастотные рулады о попорченной гравировке, сорванных кристаллах и царапинах на тщательно оберегаемом корпусе.

— Грозились не только оштрафовать, но и вменить в вину подстрекательство к оказанию сопротивления сотрудникам полиции, мятежу и диверсионные действия, подрывающие авторитет официальной власти, — тут же пожаловалось юное дарование.

— Пф! — Старскрим выплюнул из воздухозаборников облачко перегретого пара, снабдив сие действие оскорбительным звуком. — Можно подумать, там ещё осталось что подрывать!

— Вот и я так думаю! — несказанно обрадовался Нокаут, отчаянно кивая и полируя ладошкой невидимое пятно на плечевой накладке. — А ещё мне грозились вынести приговор как шпиону, согласно действующих военных протоколов, а также сообщить в Академию и отозвать лицензию! — наябедничал алый кон. — Но я же ничего такого не делал, я всего лишь люблю отдыхать, танцевать, гонять на треке и хорошо выглядеть! И качественный коннект, кстати, я тоже очень уважаю. Особенно если партнёры темпераментные и мощные, — красная оптика мечтательно скользнула к потолку.

Старскрим мгновенно прикинул, сколько этих самых мощных и темпераментных партнёров будет находиться на создаваемой Мегатроном военной базе, и у него как-то сразу засбоила оптика. Бондмейт, ясное дело, в экстаз от столь пикантной новости не придёт. И даже Саундвейва при разбирательствах не спасёт его привилегированное положение.

— Намерение: вывозить в город, — правильно понял гримасу отчаяния на сикерском красивом фейсплейте связист.

— Ты будешь его, что... выгуливать?! — Старскрим посмотрел на ничуть не возражающего подобному предположению молодого медика, затем перевёл поражённый взгляд на Саундвейва и безапелляционно заявил последнему. — Ты чокнутый — потому что припёр этого интербота, умеющего помимо прочего держать правильно гаечный ключ в манипуляторе, к военным! А ты тоже чокнутый, — сикер ткнул когтем в нагрудную броню невозмутимо улыбающегося Нокаута, который выглядел при этом абсолютно счастливым, будто его только что признали самым красивым трансформером Галактики, надели корону и подарили в придачу гарем горячих и страстных боевиконов. — Потому что принял его предложение и припёрся сюда, где полным-полно озлобленных парней. А я чокнутый — потому что почему-то не бегу сей же клик к Мегатрону с воплями о нарушении всех им принятых правил, а покрываю ваше форменного вида безрассудство. Главное, зачем это нужно лично мне, я вот никак не понимаю... но... вы оба мне теперь должны! И по-крупному должны.

Так как ни Саундвейв, ни его личный "доктор Нокаут" ничего против подобного долга чести не имели, то сикер, гордо задрав носовой конус, удалился из кварты связиста, начисто забыв к этому памятному моменту, зачем он вообще к нему приходил.