Искушение.

Лёгкая улыбка медленно сползла с лицевой гонщика.

Шах и мат.

Предсказуемо.

Тяжёлый сикер-перехватчик как есть. Летает быстро и прямо. Бьёт также. До сволочизма Старскрима ему как пешком до Чаара, конечно, хотя и тогда не факт что станет таким же. Мегатрон всё-таки был всегда прямолинеен в собственных чувствах, хотя и хитростью не обделён.

- Квает... - автобот успел только устало произнести имя крылатого меха, как тот уже перебил его, говоря быстро, словно боялся не успеть.

- Всё знаю. И что ты автобот, а я - десептикон. И что ты из элиты, а я обычная боевая модель. И что я спарк Лидера тоже помню. И что война, и что противостояние, и что я в плену - не забыл. И что у тебя искровая связь была, а это серьёзно.

- Тогда какого шарка ты говоришь о партнёрстве? - золотые окуляры светились ровно, без раздражения, без злости или укора.

- Скажи, у тебя есть цель? Есть ради чего бороться? - молодой десептикон смотрел внимательно, вдумчиво.

- Я хочу чтобы эта шлакова война закончилась, - от всей искры сказал Мираж, и на короткое мгновение боль от всего, что было утеряно в пылу сражений, прорвалась в затуманившемся взгляде. Квает тут же ласково провёл пальцем по его щеке успокаивая, подбадривая - конечно, прочувствовал мгновенно. - Я хочу чтобы все трансформеры жили в мире. Я ещё помню каково это.

- Я не знаю что такое мир, - просто ответил сикер. - Но я спрашивал о личной причине. О личной цели.

Мираж промолчал. Просто лежал в кольце мощных серво и смотрел в серьёзную, так рано повзрослевшую красную оптику.

- Вот и у меня нет, - еле слышно сознался крылатый, доверчиво ткнувшись лбом в плечо автобота. Мираж поднял манипулятор и дотронулся до мощной груди Грома. Это было его первое добровольное проявление хоть каких-то эмоций к вынужденному партнёру, облечённых в физический контакт. Сикер неуловимо притёрся всем корпусом к гонщику, будто хотел продлить момент скупой ласки. - Общие слова о глобальном меня не трогают. Я дерусь потому что мне приказывают. Потому что... так надо. Так принято. Но у меня нет идеи как у Мегатрона, Старскрима или Шоквейва. Понимаешь?

Мираж кивнул, поглаживая чужую броню. Интересный поворот. Только вот что с ним теперь делать, разведчик совершенно не представлял. Оставалось слушать. Хотя бы единственный шанс поговорить по искрам у Кваета должен быть? И кто теперь, как не он, выслушает мятежного кона?

- Я не прошу твоей любви, знаю, что ты не сможешь. Ты её любил. Я это почувствовал ещё тогда. Но я чувствую и нашу связь. И знаю, что ты отвечаешь мне. Пусть не так, как отвечал ей, но отвечаешь. Никто не сможет теперь понять тебя лучше чем я. И я знаю, что и ты всегда сможешь понять меня, услышать, ты же меня насквозь видишь. Поверь, я смогу защитить тебя, уберечь твою искру. Не будет больше ни боли, ни одиночества. Ни для тебя, ни для меня. Я буду слышать тебя всегда, мне этого будет достаточно. И потом... может того, что чувствую я, хватит для нас двоих?

Мираж смотрел на склонённую голову десептикона, на его потухшие окуляры, и ему хотелось удавить Мегатрона своими манипуляторами. Его и тех зарвавшихся тварей из Совета, кто спровоцировал весь этот кошмар. Квает так и не сказал тех самых главных слов в активе любого трансформера, да этого было и не нужно. Более беспомощного объяснения в любви аристократу ещё не доводилось слышать. Кто ответит за это и за то, что у Спейса настолько безжалостно отобрали счастливое, беззаботное спаркство, Создателей, шанс на истинную любовь и уверенность в завтрашнем орне? Кто ответит за все поломанные крылья, веру, надежды? Сколько их ещё таких, кому даже некого спросить, не к кому придти со своими переживаниями, вопросами, страхами...

- Как ты это себе представляешь? Ты у десептиконов, я у автоботов... В разгар войны бегать к друг другу на свиданки? Как быстро Саундвейв вычислит тебя, как быстро предъявят обвинения в предательстве мне? Квает, война...

- Ну когда-то же она закончится!? - в отчаянии вскричал молодой сикер, почти до боли вцепившись в бело-синюю броню.

- Ты в это веришь? - печально улыбнулся Мираж.

- Я буду этого ждать, - мрачно пообещал Гром, и огромные крылья за его спиной в нетерпении дёрнулись. - Слушать тебя каждый клик и ждать её завершения, зная, что там, пусть далеко, но есть ты.

- Романтик, - фыркнул вентиляцией аристократ, переведя потускневший взгляд на сереющий потолок. Потолок тюремного отсека.

- Есть ещё кое-что, - словно через силу выговорил Спейс. Было видно, что ему очень не хочется этого говорить. - Не забывай о моей триаде.

Свой вопрос гонщик высказал в вопросительно приподнятом надлинзовом щитке.

- Если ты станешь моим партнёрам, им придётся принять тебя, - пояснил Квает, отводя взгляд. - Они не смогут причинить тебе вред. А если возникнет необходимость - то и прикроют.

Мираж всесторонне обдумал только что услышанное. Из этого он сделал неутешительный вывод, что на данный момент он лично для ведомых Грома не то чтобы помеха в вопросе внимания и благосклонности их ведущего, а цель номер один. Спейс этого не сказал прямо, но процессор автобота ещё не окончательно заглючило, чтобы не понимать столь откровенных намёков. Мда... о триаде Кваета он как-то успел подзабыть в свете последних событий. А зря.

- Ты провоцируешь, - предупредил Мираж абсолютно ровным голосом, серьёзно и прямо глядя в пульсирующую болью оптику десептикона.

- Я прошу, - возразил сикер, обречённо качнув головой. - Если я понадоблюсь - я прилечу.

В этом Мираж не сомневался. Квает только что практически дал слово, что поступится своим положением и идеалами собственной фракции ради его личной безопасности. Как аристократ и бывший член Совета автобот слишком хорошо знал как другие могли бы в будущем выкрутить манипуляторы и крылья порывистому, влюблённому сикеру, припомнив ему неосторожные обещания. Мираж знал это и прекрасно отдавал себе отчёт в том, что сам никогда так не поступит. Не сможет. И не потому что он - автобот. А потому что... а вот "потому что" - на данное время и такого "ёмкого" объяснения вполне хватит.

С долгий брийм трансформеры просто смотрели друг на друга. Каждый обдумывал что повлечёт за собою столь нерациональное решение, опасное и дикое по своей сути. Но Праймас не любит простых задачек. Как знать, почему он столь витиевато прописывает для некоторых жизненный путь? Быть может именно подобные испытания позволяют его детям осознать скрытую от поверхностного взгляда истину? Нельзя выиграть не рискнув. Это закон равновесия.

- Я клянусь никогда не использовать наше партнёрство ни против тебя лично, ни против автоботов, - отрезал себе последний путь к отступлению Спейс, удивительным образом сразу же успокоившись. Он просто ожидал вердикта от Миража, как осуждаемый на казнь ждёт окончательного решения суда.

В принципе, такие пары были хоть и редкостью, но не являлись чем-то невозможным. Политика могла истребить многое, но не чувства. Эта стихия была неподвластна ни законам, ни запретам. Кто разбежался в разные лагеря ещё в начале восстания, сейчас страдая без партнёра, без возможности перекинуться хотя бы парой слов. Кто наоборот украдкой бегал под пулемётными очередями и взрывами в траншеи, окопы, подземелья в попытках урвать у равнодушной судьбы хотя бы пару кликов горького счастья, прекрасно понимая, что носит на себе клеймо предателя и изменника. Странные вещи происходили в военное время. О них не принято было говорить вслух, но о них все знали.

Эх, Рэтчет... не об этом ли ты столь завуалировано предупреждал в своём кабинете? Как жаль, что очевидное можно не замечать когда того не хочется до тех пор, пока не становится слишком поздно... И как всегда, времени на принятие решения нет. Завтра не будет. Завтра - иллюзия.

- Партнёрство постоянное? - уточнил Мираж, понимая, что сейчас он, спасая их от безумия притяжения, бросает в куда более сложные и опасные испытания.

- Искровое.

- Одно условие. Ты не сделаешь ни одного шага в отношении нас без моего одобрения. Твоя кликовая слабость может слишком дорого обойтись для всех разом. Деактив при этом будет очень даже притягательным подарком, о котором можно только мечтать.

- Я понимаю, - подтвердил условия соглашения Квает. - И принимаю.

Что ж, осознание того, что он сам открывает свою искру по собственной воле, служило весьма слабым утешением. Но энергополя аристократа остались ровными, ничем не выдав его волнения, когда створки нагрудной брони плавно скользнули в стороны, открывая пока ещё закрытую камеру искры, за полупрозрачной оболочкой которой переливался серебристо-белый сгусток чистой энергии. Десептикон замер, одурманено уставившись на сосредоточие чужой силы и боли, жизни и смерти. Мираж молча наблюдал за выражением тихого совершенного счастья на сером фейсплете, который столь простые эмоции смогли кардинально преобразить, сделав красивым, притягательным и открытым. Улыбка сикера была искренней и чистой, словно те сполохи света, что освещали теперь камеру.

Квает протянул серво и втянув боевые когти в скрытые пазы, осторожно дотронулся кончиками пальцев до обводки камеры искры. Но ни один из них не ожидал что настолько простой жест сможет буквально скрутить от обрушившихся ощущений гонщика. Мираж беззвучно кричал от крошащей все системы агонии страсти, от сносящего все установки полного, непереносимого удовольствия. Его буквально выгнуло в манипуляторах Спейса, нейросеть завывала от плавящих все датчики системного экстаза. С несколько кликов сикер ошеломлённо пялился на бьющийся, извивающийся соблазнительный корпус, на автомате продолжая поглаживать камеру искры автобота. Потом он вздрогнул, будто очнувшись, и раскрыл свою усиленную нагрудную броню.

Почувствовав зов, уловив чужое напряжение, искры неистово полыхнули. Базовые программы дали команду на открытие камер, и два нестерпимо сияющих сгустка света словно вырвались из своих надёжных вместилищ. Искры тянулись навстречу сверкающими протуберанцами энергии, переплетаясь, проникая друг в друга, растворяясь и замещая. Ослепительно серебристо-белая и яркая красновато-золотая. Эмоции, переживания, мысли, мечты, стремления - всё на краткий миг объединилось, связывая воедино две разные судьбы, двух разных мехов. На клик Мираж ощутил присутствие ещё двух, обескураженных, полных ужаса и паники, сознаний. И тонкая, незримая нить накрепко пролегла между гонщиком и ведомыми Грома, направляемая волей единого для них всех ведущего. Следом пришла волна невысказанного облегчения, чувства покоя и чужого счастья. И участия. Сейчас и до самого конца, пока деактив одного не разорвёт прочные узы партнёрства.

Вылетая в перезагрузку - ни десептикон, что предавал в тюремной камере на вражеской базе своего Создателя ради взаимности обычного бойца; ни нейтрал, что единым росчерком перечеркнул для себя все учения автоботов - не знали, что мощь слияния двух искр была настолько сильной, что вышибла не только видеорегистраторы положенной по протоколам стандартной записи из коридора тюремного блока, но и скрытую камеру в единственно занятом отсеке.

Хаунд непонимающе уставился на потемневший экран, хотя отсутствие Миража в коридоре он тогда заметил почти сразу. Охотник разрывался между желанием всё немедленно и лично проверить и обещанием другу не мешать. И только ясно считывающаяся сигнатура стеллсера внутри закрытого помещения удержала Хаунда от немедленной разблокировки дверной панели.

В другом тесном кабинете, совсем другой манипулятор отключил ставшим неинформативным экран, после чего медленно опустился на матовую поверхность рабочего стола.

***

Мираж стоял возле решетки, методично приводя свой корпус в порядок, оттирая подтёки энергона и смазки. Ему даже не надо было оборачиваться - он и так знал - что партнёр несколько подавлен, хотя при этом просачивалась в эмоциях и совершенно искренняя радость.

- Не знал как это бывает, да? - наконец решил уточнить гонщик, всё ещё не оборачиваясь, давая возможность крылатому максимально сохранить лицо.

- Да. Знал, конечно, что закольцует, но чтобы так... Я почти был тобою, - доверчиво поделился своими переживаниями сикер. - Ты тоже чувствовал как я?

Мираж обернулся, позволив себе легкую улыбку.
- Да, естественно. Не жалеешь?

Десептикон тут же оскорблёно вскинулся. И прежде чем звук вокалайзера Кваета долетел до аудиодатчиков автобота, аристократ уже знал, что Рэтчет в который раз оказался абсолютно прав когда говорил, что сикер скорее вырвет себе искру, чем причинит ему вред.

- Никогда! - в запале полыхнули красные окуляры. - Сейчас мне несколько... не по себе. Но когда я привыкну что ты теперь всегда внутри, как-то всегда рядом, это станет для меня той точкой опоры, выбить которую из-под меня никто не будет в силах. Единственный вариант - эмпурата. Но тогда уж лучше деактив.

- И думать не смей! - сам колёсный не ожидал от себя той бешенной злости, что явственно зазвенела в голосе, что уж говорить о замершем Кваете, теперь тревожно бликующим на него линзами из темноты. - Никогда не упоминай эту грязь. Ты прав, лучше деактив, чем подобное надругательство. Нет ничего страшнее выпотрошенного процессора и нейросети любого бота. Даже противника нужно уважать. Пытки - это одно, перепрошить - другое.

Сикер порывисто поднялся и подойдя вплотную к автоботу, крепко прижал его к себе.
- Прости. Я слышал много, но не видел последствий.

- Я не смогу к тебе больше придти, это вызовет подозрения, - сменил тему Мираж, поднимая голову и встречаясь с напряжённым взглядом десептикона. Но в ответ не было никакого недовольства, только решительная сдержанность. - Меня и так ждёт не совсем приятный разговор. Не думаю, что сильно ошибусь, если предположу, что в ближайшие орны Мегатрон договорится с Праймом о твоём возвращении к себе на базу. Будь осторожен.

- Я знаю как закрыть данные, - криво усмехнулся Спейс. Блеснули хищные клыки, выдавая в этом пусть безнадёжно влюблённом сикере идеальную машину для убийства. Мираж старался не думать об этом. В любом случае, этот мир создавал не он. И исправить все его огрехи не под силу никому, даже великим Праймам. - В тот же раз из меня достать информацию и у Саундвейва не получилось! Узнали о моём участии не от меня лично, а по восстановленным записям. Некоторые камеры тогда упустил из виду.

- Всё равно бы догадались.

- Потому и не старался особо. Это была приемлемая цена, - абсолютно серьёзно сказал Квает, не сводя мрачного взгляда с колёсного. - Оставь свою частоту.

- Уже у тебя, - отозвался Мираж, скидывая сикеру закрытый файл. Автобот уже знал, что говорить крылатому о недопустимости его вызова по данному каналу без важной на то причины абсолютно лишнее. В ответ ему архивом пришли коды доступа личной частоты Спейса. Что ж, теперь помешать им связаться может только расстояние. Но тогда останется искровый зов: проигнорировать его и забить невозможно ничем и никак.

- На моё освобождение не приходи, - глухо попросил Квает, стараясь держать себя в манипуляторах. Дождавшись в ответ утвердительного кивка от разведчика, сломался, просительно заглядывая в золотую оптику. - Когда скину координаты - придёшь?

Мираж хотел одёрнуть молодого авиатора, напомнить про всяких Саундвейвов, Старскримов, Мегатронов и их прихлебателей, что не будут праздно щёлкать клювами, тем более после плена своего воспитанника. Но что-то во взгляде Грома его остановило: не дало обжечь словом, обидеть. И гонщик понял, что придёт. Придёт, может быть первый и последний раз в их функционировании, потому что второго шанса может больше никогда не представиться. Что ж, теперь ему не придётся ожидать в одиночку окончания войны, втайне мечтая приблизить этот конец любыми подручными средствами. По крайней мере, Мираж теперь будет уверен, что существует хотя бы один десептикон желающий мира столь же рьяно как и он сам.

- Приду, - тихо ответил автобот, успевая мимолётно ответить на быстрый прощальный поцелуй, одновременно вызывая по закрытому каналу Хаунда.

Казалось иней расползается по стенам, когда в абсолютном молчании Охотник отключал энергетическую решетку, выпуская Миража из камеры, старательно делая вид, что никакого Кваета в природе попросту не существует. А вышеупомянутый Спейс тем временем изображал из себя бездушную статую, холодно мерцая в противоположную сторону красной оптикой. И когда аристократ вышел вперёд, подставляя спину приятелю, тем самым демонстрируя, что он чист перед ним - всё вокруг было буквально пропитано холодом.

- Мираж, не хочешь объясниться? - только когда тюремный отсек был заблокирован, Хаунда прорвало. - Там всё остаточным фоном пропитано так, что...

- Я не очень хочу комментировать те действия, которые и так очевидны, - мягко возразил разведчик, не отводя взгляда от взволнованной оптики напарника. - Скажу прямо, мы с этим десептиконом знаем друг друга слишком давно. Я помогал ему, он спасал меня. Я ещё не успел рассчитаться с прошлым долгом, а мне уже могли предъявить новый. Я не хочу оставлять в чужих манипуляторах такой безусловно лакомый козырь. Мы пришли к некоему компромиссу, который устроил обе стороны.

- Шлак, брат... - поражённо пробормотал Хаунд.

- Брось, Гончая Прайма, тебе ли не знать ту цену, что нередко платят разведчики за свои провалы или добытую информацию? А теперь задай себе вопрос, почему здесь оказался именно ты, - Мираж, конечно, отчаянно блефовал. Но глядя на поражённую, расширившуюся диафрагму оптосенсоров Хаунда, он гадал про себя, насколько точно попадание в цель, в высказанном вслух предположении. - Всегда будут вещи, которые нам придётся делать независимо от того нравятся нам они или нет.

Хаунд было сделал шаг вперёд, явно хотел дотронуться до своего напарника, поддержать, но так не решился. Боялся, что аристократ неправильно может истолковать его порыв. Мираж решил за приятеля его проблему: шагнул навстречу Охотнику и молча, но многозначительно положил тому раскрытую ладонь на нагрудную броню, под которой располагалась камера искры.

- В качестве... эээ... компенсации пропустить по кубику-другому энергона перед подзарядкой тебя устроит? - совершенно спокойная, выдержанная улыбка и ровный, прямой взгляд сделали своё дело.

- Когда освобожусь, я тебя вызову, - принял приглашение Хаунд, в ответ сжав плечо Миража, и клик спустя уже отступив назад.

***

Разведчик сдержал слово: он не пришёл на процесс обмена военнопленными между автоботами и десептиконами. Вообще, на этот раз церемония обмена была шибко куцей. Два ничего незначащих бойца алозначных, новобранцы, не представляющие никакой ценности, как бы кощунственно это не звучало. Пленный десептикон в сопровождении Проула и Сайдсвайпа. И два безымянных сикера от фиолетовозначных.

Обе стороны отчаянно делали вид, что никто ничего не подозревает и ровным счётом ничего не случилось. Подобный фарс в последнее время был настоящей редкостью, ибо обычно за каждого пленного обе стороны грызлись в переговорах насмерть.

Под прицелом множества снайперов и зенитных установок с Кваета сняли блокираторы. Сикер медленно расправил мощные, красивые крылья, постоял какое-то время, восстанавливая полностью чувствительность, а потом стремительно поднялся в воздух, трансформируясь в затяжном прыжке, и покорно занял место в конце неровной тройки.

Искру колотило и болезненно сжимало, когда жёлтая оптика с обречённостью посвящённого провожала быстро исчезающий на горизонте такой родной крылатый силуэт.

- С ним всё будет хорошо. Этот малый процессором хорошо умеет пользоваться, - раздался сзади до боли знакомый голос.

Мираж обернулся, уставившись в сверкнувший синий визор командира. Диверсант стоял прямо за спиной гонщика и также провожал взглядом улетающих сикеров.

- Джазз, почему? - в этот короткий, сжатый вопрос аристократ умудрился поместить все свои переживания и подозрения за все прошедшие орны.

Вместо ответа командир отдела спецопераций поднял манипулятор к фейсплету. Щёлкнули механизмы крепежей. И прежде чем процессор стеллсера успел обработать шальную мысль, что без визора Джазза ещё никто не видел, Миража ждало следующее потрясение.

На него смотрели уставшие и мудрые окуляры потёртого жизнью меха. Ярко-алые чуть раскосые окуляры десептикона.