Путь возмездия. Главы 5-8.

- Ты скрыл от меня их существование! – гневно проговорил красно-черный мех, яростно швырнув болотистого десептикона к стене.
- Стой! Все не так просто! – зарычал Мегатрон, стараясь принять боевую стойку.
- Что непросто? Я думал, что они деактив! Все это время!!! Как ты мог?!! – не унимался автобот, награждая тумаками вяло отбивающегося меха.
Десептикон умудрился вывернуться, оттолкнув от себя нападавшего. Тот попятился на два шага назад, сметя своими плоскостями хрупкие украшения высотного здания. Преодолевая разбушевавшиеся внутри процессора ошибочные протоколы, Мегатрон заставил свой корпус двигаться быстро и в два прыжка оказался под укрытием соседнего торца стены.
- Они и были дезактив! Почти! – прохрипел он, безнадежно пытаясь восстановить правильную работу процессора. – Я уже потерял всякую надежду, когда увидел, как подействовал на них ледяной холод этой планеты! Они были в системном стазисе… Их корпуса начали сереть… Пойми, Сентинел!
Но Сентинел сейчас мало что был способен понять. Обычно, бывший Хранитель Матрицы и лидер автоботов всегда умел держать себя в манипуляторах, не позволяя своим эмоциям взять верх над логическими цепями, но вот когда речь заходила о двух маленьких механоидах, еще даже не до конца сформировавшихся в полноценных роботов, то вся его стальная выдержка куда-то улетучивалась. Может быть, в прошивке любого автобота заложено подобное чувство, а может, Сентинел вкладывал в этих крох более глобальный смысл, чем остальные. Поэтому он был просто взбешен тем, что Мегатрон скрыл их от него, спрятал и словом не обмолвился. Можно было, конечно, списать все на его развороченный процессор, но автобот слишком хорошо знал своего напарника, чтобы не заподозрить его в преднамеренной подлости.
- Почему ты молчал все эти дни? – буквально прошипел он, снова надвигаясь на притихшего десептикона. Неизвестно какая сила сдерживала его в этот момент, чтобы не активировать оружие.
Серо-болотистый десептикон при виде столь грозного Хранителя Матрицы опасливо попятился назад, понимая, что расстановка сил сейчас не в его пользу. Он слегка пригнулся и выставил вперед правый манипулятор.
- Потому что не знал… останутся ли они функциональны! – тихо прохрипел он, приготовившись отражать удары. – Они слишком долго находились в системном стазисе при критической температуре. Если бы я не боялся за их существование, то бы не осмелился просить помощи у…
Тут он осекся и пригнулся еще сильнее, как бы опасаясь, что на него сейчас обрушиться соседний небоскреб.
Сентинел нахмурил оптограни, отчего его тонкие антеннки на шлеме словно ощетинились, и угрожающе сделал шаг вперед.
- У кого? – совершенно неавтоботским рыком спросил он, бешено пылая синевой оптосенсоров.
Мегатрон медлил, так как боялся произнести это имя, словно оно способно было вызвать девятибалльное землетрясение. Он знал, как действует оно на Сентинела и очень не хотел испытывать сейчас на себе всю его ярость. Тем более, все системы десептикона вопили о перегрузке, энергонедостаче и нуждались в ремонте. Но все же, лидер десептиконов отличался завидным упрямством и безрассудным вероломством, что, в принципе, и помогало ему выживать все это время. В конце концов, он принял оборонную позицию и гневно полыхнул оптикой, словно желая доказать, что абсолютно не боится наступающего на него автобота.
- У Фоллена. – четко произнес он, гордо глянув на взбешенного собеседника.
Затуманенный процессор реагировал на события с некоторым запозданием и десептикон опомнился уже лежа на каменных плитах, чувствуя, как тяжелый кулак впечатался в его многострадальный шлем.
- Эта! Ржавая! Тварь! Прикасалась! К спаркам?!! – вне себя от ярости орал Сентинел, нанося удары один за другим.- Я согласился сотрудничать с тобой, но не с этой дрянью! Никогда! Ты слышишь? Как ты посмел?! После всего? Шлаааак!
Под шквалом ударов Мегатрон беспомощно свернулся, закрыв голову манипуляторами. Красно-черный автобот над ним вдруг остановился и издал иступленный вой, подняв лицевую пластину к небу. На светло-голубой синеве в лучах солнца нежились блеклые облака, совершенно безразличные к тому, что под ними происходит.
- Ты предал меня… - с плохо скрываемой болью в голосе протянул он, кое-как совладав с собой. – Почему?
Он опустил взгляд снова к валявшемуся под ногами десептикону. Тот тщетно пытался встать, неуклюже цепляясь манипуляторами за острые выступы причудливого здания белковых.
- У меня не было выбора… - задыхаясь сбившимися куллерами прохрипел Мегатрон, все же сумев встать на ноги, опираясь на стену. – Только он… мог вернуть их к жизни… Оллспарк я не смог уберечь…
Бывший Хранитель Матрицы сжал кулаки и опустил голову, заставляя разошедшуюся нейросеть снова подчиниться процессору. Но внутри, в самой искре, все еще бушевал пожар, испепеляя все на своем пути. Только не Фоллен! За что? Этот десептикон сумел одержать победу над ним даже после своей деактивации! Такого удара Сентинелу давно не наносила судьба, и выдержать эго было довольно тяжело.
Мегатрон опасливо поглядывал в его сторону, опасаясь продолжения экзекуции. Все его системы совершенно свихнулись от такой нещадной трепки и он понимал, что долго выносить подобное вряд ли сможет. На адекватный отпор надежды тоже не было. Однако просить пощады или умолять он был не способен, поэтому только отрывисто хрипел вентиляторами, злобно сверкая оптикой в сторону автобота.
- Почему Фоллен? – помрачневшим тоном произнес Сентинел, - я ведь был намного ближе… всего несколько тысяч километров! На этом шарковом спутнике! Почему ты выбрал его? А? Мегатрон?
Он как-то неопределенно посмотрел в красный оптосенсор десептикона, но все же удалось рассмотреть в этом взгляде обиду и горечь поражения.
- А ты бы позволил обратиться за помощью к Фоллену? – грустно спросил Мегатрон, уже не так боясь нового нападения. – Я как только пришел в онлайн, Шоквэйв доложил мне, что на Луне был найден Арк… Но тогда я бросил все силы на поиски Оллспарка, так как спарки были на грани деактивации, а это был самый верный способ их оживить. Но потом все пошло не так…
Мегатрон надрывно вздохнул вентиляторами и потупил взгляд. Ему было стыдно признавать свое поражение, признаваться в том, что позволил какому-то белковому существу уничтожить самое дорогое, что имели Кибертронцы.
- После гибели Оллспарка выхода не было… Никто и ничто не смогло бы им помочь… Только Фоллен… Но я знал, что ты мне не позволишь сделать то, что я задумал, поэтому я и оставил тебя на Луне еще на некоторое время. Тем более, на Земле все не так, как ты привык… я…
Тут десептикона подвел вокалайзер и он умолк. Процессор выдавал критические ошибки, система сбоила слишком сильно и часто, чтобы он мог сохранять ясность мышления долгое время. Серо-болотистый корпус начал медленно оседать на землю, царапая своими выступами белый алебастр стены.
Сентинел совершенно машинально подхватил Мегатрона, не позволяя ему упасть. Помогая ему обрести равновесие, он обхватил его за наплечники и прижал к себе. Десептикон беспомощно ухватился за автобота, чтобы не соскользнуть вниз и кое-как выпрямился. Его повреждения оказались более серьезными, чем он это показывал и в синей оптике напротив мелькнул огонек досады.
- Ну ладно, прости… я не сдержался… не стоило давать волю эмоциям - невнятно пробормотал Сентинел, видя, как поврежденный мех отчаянно пытается бороться с системными ошибками. – Это просто было… так больно…
Красный оптосенсор почти несоображающе уставился на автобота, а хватка серых манипуляторов, державшихся за него, заметно ослабла. Не позволяя Мегатрону опять потерять равновесие, Сентинел обхватил его манипуляторами.
- Да, неудачное время для разборок… - выдохнул он, пытаясь снова поставить на ноги десептикона. - Ты ведь всадил клинок мне в спину, Мегатрон… Ну зачем ты так?.. Я… я Айронхайда деактивировал… автоботов предал… а ты… Шлак, это больно, Мегатрон…
Лидер десептиконов таки сумел хоть как-то уравновесить работу процессора и взгляд его оптики стал более осмысленным.
- Я… десептикон, Сентинел… - тихо прохрипел он, потянувшись манипулятором к лицевой пластине автобота. – чего ты ждал? Верности?
Серый манипулятор медленно провел по сегментам щеки автобота, от края оптосенсора до уголка рта.
- Глупо было с моей стороны надеяться, что смогу тебя изменить… - грустно вздохнул вент-системой тот. – А особенно – во второй раз довериться десептикону…
- Второй? – не удержался спросить Мегатрон. Ему с каждым кликом было все труднее сконцентрироваться, но все же этот факт его очень заинтересовал. Прошлое Сентинела всегда оставалось окутанным тайной как для десептиконов, так и для автоботов.
Бывший Хранитель Матрицы тяжело провентилировал – ему совсем не хотелось рассказывать сейчас о том времени. Но, похоже, это единственное, что смогло сейчас задержать Мегатрона в онлайне, а тащить его до укрытия бессознательным ему ой как не хотелось.
- Когда мне досталась Матрица лидерства, я был очень юн… почти втрое моложе нынешнего Прайма – грустно сказал автобот, чувствуя, как его процессор неприятно окунается в давние времена. – Тогда у меня тоже был наставник. Десептикон… Хотя в те времена это еще не имело никакого значения. Он был уже опытным и зрелым воином. Шлак, я верил ему больше, чем самому себе… Я надеялся на него… я восхищался им, я боготворил его! Да, совершенно необдуманный поступок со стороны Хранителя Матрицы – влюбляться в своего наставника, но, похоже, эту ошибку мы повторяем из поколения в поколение…
Мегатрону таки удалось многозначительно фыркнуть, не смотря на все его плачевное состояние.
- Но он предал меня… Он снюхался с Фолленом, а тот, как всегда, желал только власти… Когда этот подлец восстал, мой учитель пошел за ним. Это было сильным ударом для меня и чуть не закончилось порабощением всей планеты.
Сентинел неожиданно умолк. Кажется, он начал понимать, что чувствует сейчас Оптимус Прайм и ему стало не по себе.
- Так тебя учил десептикон? – переспросил повисший на его манипуляторе Мегатрон, еле удержавшись продолжить «так вот почему ты такой хороший воин!», чтобы не признать вслух последнего.
- Да, но ты его не знаешь… Он погиб задолго до тебя… - ответил автобот, отволакивая своего спутника подальше от края уступа, на котором они стояли. – Его звали Джетфаер…
Тут Мегатрон поперхнулся собственными куллерами.
- Джетфаер? – прохрипел он. – Эта ржавая развалина?
- Он был еще довольно крепким, когда мы виделись в последний… погоди – он что, жив?
- Нет – ухмыльнулся Мегатрон половиной рта.
- Тогда откуда ты о нем знаешь? – искренне удивился Сентинел, который, оказывается, проспал больше, чем ему казалось.
- Он помог Оптимусу деактивировать Фоллена, сволочь… Это из-за него… из-за него… - единственный визор десептикона нервно замигал и он задрожал всем корпусом.
- Шлак… вот как… - выдохнул автобот. – Значит, история повторяется… идет по замкнутому кругу… Джетфаер предал меня, а потом и Фоллена, я предал Оптимуса, ты предал меня…
Уже почти утонувший в ошибках десептикон снова хмыкнул и опять потерял равновесие, сползая на пол. Но в последний миг все же кое-как выпрямился, продолжая опираться на автобота.
- А ведь самое печальное то, - грустно продолжил Сентинел, подхватив его под манипуляторы, - что позади меня все мосты сожжены… Осталось только здесь и сейчас… и с тобой.
Мегатрон вымучено улыбнулся, прищурив единственный оптосенсор, и тихо прошептал:
- Выходит, я таки победил…
Поломанный процессор не позволил ему увидеть реакцию автобота, так как сразу после произнесенной фразы его накрыло черное полотно оффлайна.
***
- Мегатрон?
Несильный шлепок по щеке заставил десептикона прийти в онлайн. Красный оптосенсор зажегся и стал непонимающе осматриваться вокруг, но никак не мог донести до сбоившего процессора должную информацию.
- Что? Где я???
- В безопасности. – Проговорил знакомый глубокий баритон и красно-серая фигура заслонила видимость. – По крайней мере, пока. Если не будешь делать глупостей.
Мегатрон сделал усилие и приподнялся, повертев головой. Он находился в какой-то захудалой подворотне, усеянной кучами мусора.
- Это – свалка? – негодующе прорычал он.
- Зато здесь тебя никто искать не будет! – строго произнес все тот же баритон. – А это сейчас главное в твоем состоянии. Саундвэйв предлагал отложить операцию, чтобы починить тебя, но я не думаю, что наши противники будут ждать. Следовательно, тебя нужно было спрятать!
- Я на свалке? – упрямо повторил вопрос десептикон, не желая воспринимать действительность.
Автобот нагнулся к нему и поднял его лицевую пластину вверх, обхватив манипулятором подбородок.
- Послушай, ты сейчас не в том состоянии, чтобы быть на передовой, Мегатрон! – смягчившимся тоном проговорил он, приблизившись к нему. – У меня слишком мало времени, чтобы найти тебе убежище. Но уверяю – здесь ты будешь в полной безопасности!
Лидер десептиконов беспомощно зарычал, пылая единственным оптосенсором.
- Десептиконы ждут коман… командования! Нужно активировать мост… - задыхаясь вент-системой проговорил он, - автоботы…
- Я сам во всем разберусь, не волнуйся! – мягко ответил ему Сентинел, похлопав манипулятором по наплечнику. – Ты только сиди здесь и не высовывайся. Я вернусь, когда все улажу. И ни в коем случае не ввязывайся в сражение!
Он нагнулся к нему еще ниже, почти коснувшись своей кокардой его шлема.
- Это сейчас для тебя смертельно опасно! Пообещай мне, что останешься здесь, что бы не случилось! – почти шепотом проговорил автобот, погладив его по здоровой щеке.
Мегатрон с трудом сфокусировал оптику и снова тихо зарычал:
- Ты выбросил меня на свалку!!! На свалку!!!
Автобот продолжал нежно поглаживать его щеку, не смотря на бурное негодование десептикона.
- Никто тебя не выбрасывал… - сказал он спокойно, глядя в мигающий красный оптосенсор. – Ты пойми, тут тебя не будут искать.
- Нет… Оптимус… автоботы… уничтожить! - Не унимался тот, порываясь сесть ровно.
- Я сам решу проблему с Оптимусом! – настойчиво ответил Сентинел и надавил на серый наплечник, заставляя его обладателя улечься обратно. – И скоро вернусь. Потом уже разберемся…
Пелена ошибок снова застелила процессор Мегатрона и он обессилено плюхнулся обратно на мусор. В полусознательном состоянии он почувствовал на своих губах короткий, но властный поцелуй и раздался шепот: «только не вылезай отсюда, умоляю!»
***
Ошибки были частично устранены аварийной системой и красный оптосенсор снова сфокусировался. Процессор сбоил и дико болела голова, но он нашел в себе силы приподняться. Неподалеку доносились звуки сражения, крики автоботов, белковых, десептиконов. А он сидел здесь, в подворотне… их лидер… Сильная злоба прошила искру Мегатрона и он сжал манипуляторы в кулаки. А что, если Сентинел так решил отомстить за предательство? Что, если он договориться с Оптимусом и они вместе станут правителями Возрожденного Кибертрона? А его так и оставят на свалке? Ведь Джетфаер в конце концов возвратился на сторону автоботов… А вдруг круг замкнулся? Алый оптосенсор запылал диким огнем – все правильно, история повторяется и если сейчас не вмешаться, то он навсегда останется ненужным поржавевшим металлоломом. Нет, он не должен этого позволить, не должен все пускать на самотек. Лидер десептиконов привык все контролировать самолично и не доверяться никому! И сейчас он чувствовал, что просто обязан выйти туда, на площадь, и доказать всем, что он и только он достоин командовать всеми трансформерами!
Какое-то белковое создание подбежало к нему и начало кричать, но Мегатрон плохо слышал что именно, поскольку в его аудиосенсорах шумели сплошные помехи. Где-то в глубине, на внутренней частоте, он услышал отчаянный вопль Старскрима и его канал внезапно закрылся. Серо-болотистый десептикон зарычал и сжал манипуляторы! Ну нет, он не будет сидеть здесь, когда там уничтожают остатки его армии! Активировав свой последний резерв, он сделал титаническое усилие и поднялся, отметая от себя назойливое белковое, на которое просто не хотел тратить последние крохи энергии.
С трудом контролируя каждый шаг, он направился в сторону моста, откуда доносился ужасный скрежет металла и выстрелы.
***
Схватка была жестокой. Пожалуй, самой жестокой среди всех, которые когда-либо происходили между двумя автоботами… Противники не щадили друг друга, они сражались на полную мощность и до самого конца. Сентинел явно чувствовал свое превосходство в сражении, но не спешил деактивировать молодого меха своим коронным ударом. На что он надеялся, он и сам не знал. Может, на то, что Оптимус таки одумается и поймет, что был не прав? Или что он, попросту испугается и уступит, тем самым спасши себя от гибели, а Сентинела от убийства еще одного сознаковца? Так или иначе, он тянул время, основательно шлифуя лицевую пластину своего ученика об асфальтное покрытие белковых. Но тут в происходящие события ворвался еще один, как оказалось, решающий фактор…
Не смертельный, но очень болезненный выстрел прошил спинной сегмент Сентинела и он рывком обернулся, но тут же нарвался еще на парочку таких же залпов плазмы. Стреляли в полсилы, желая, скорее всего, вывести из строя нейросеть автобота, чем уничтожить его. И нападавшему это получилось - на некоторое время красно-черный мех полностью утратил возможность двигаться, его нейросеть захлебнулась в полученном от выстрела импульсе и ее проводимость на клик застопорилась. Но все же Сентинел успел в ужасе расширить оптосенсоры, видя, как к нему приближается еле функционирующий десептикон. Он тут же пожалел, что вот так опрометчиво поверил, что тот будет сидеть там, где его оставили!
Мегатрон в несколько прыжков преодолел расстояние между ними и серый манипулятор, пользуясь временным ступором автобота, с силой швырнул его в сторону, несколько раз приложивши его шлемом об опорный столб.
Безвольно сползая на асфальт и отчаянно пытаясь сфокусировать сбившуюся оптику, Сентинел понял, что проиграл… Причем, проиграл так глупо и бессмысленно! За эти несколько миликликов он возненавидел себя за то, что оставил плохо соображающего, поврежденного меха одного, без присмотра, возненавидел Мегатрона за то, что он вырубил его нейросеть и заставил молча наблюдать за своей деактивацией, лишив возможности хоть что-то исправить! Единственное, на что он был способен – проорать, чтобы Мегатрон убирался отсюда подальше. Но было уже поздно. Десептикон упрямо последовал навстречу своей гибели… Бывший лидер автоботов даже не был в состоянии отвернуться, когда клинок Прайма рассек серо-болотистый корпус на несколько частей и брызги свежего энергона залили его лицевую пластину. Если бы он не был парализован, то красно-черную броню пробила бы предательская дрожь, но, хвала Праймусу, никто не смог увидеть его эмоций.
Только Сентинел почувствовал, что временный блок ослаблен и он обрел возможность частично двигаться, как его жестоко сцапали красно-синие манипуляторы воспитанника. Он бы мог запросто разделаться с этим выскочкой, будь он в полной функциональности, но в данный момент молодой Прайм был хозяином положения.
Как втемяшить в его упрямый процессор, что он хоронит сейчас всю кибертронскую расу? Как заставить его понять всю глубину его заблуждений? Только вот Сентинел был достаточно умным, чтобы понять, что все уже бесполезно и с ним покончено. А так же покончено с Кибертроном и двумя маленькими спарками, спрятанными в пустыне…
- Пойми, я должен был поступить так… я должен был предать тебя… - прохрипел он, отчаянно пытаясь дотянуть время до момента, пока к нему не вернется полная мощность.
- Ты предал не меня Сентинел! – гордо прорычал Прайм. Или ему показалось, или в его бирюзовых оптосенсорах мелькнули красные огоньки ненависти? – Ты предал себя!
«А ты предал Кибертрон!» - хотел ответить Сентинел, но захлебнулся собственным энергоном, когда раскаленный клинок пронзил его искру. Шлак, а ведь он так и не увидел спарков – пронеслось в процессоре автобота и сознание свернулось в белую точку по центру. Нейросеть накрылась первой и болевые импульсы исчезли – какие-то сотые доли миликлика блаженного спокойствия и яркая вспышка перед оптикой. За миг все системы дружно погрузились в вечный оффлайн.
***

Холодный воздух кружевами плясал от струек тепла, издаваемых сине-красным корпусом. Автобот полулежал, опершись на обледенелую стену дока, и почти погасшей оптикой смотрел в проем входного шлюза. Он специально выключил все датчики, локаторы и даже хронометр, не желая ни на клик возвращаться в реальный мир. Перед ним искаженно мерцали блеклые картинки голографических проекций, отображая не столь давние события. На них были то роковые дни уничтожения Кибертрона, то теплые воспоминания о двух маленьких спарках. Оптимус устало перевел взгляд на одну из картинок, чувствуя, как нехватка энергии постепенно сковывает его шарниры. На прозрачном экране от первого лица была запечатлена жестокая драка с красно-черным мехом. Сентинел… Оптимус вспомнил, как подумал тогда, что проиграл, так как явно чувствовалось неравенство сил. Бывший Прайм был более умелым и опытным воином, чем он и результат поединка был очевиден. Но тут пронеслись выстрелы плазмы… Рассматривавшие картинку голубые оптосенсоры резко сфокусировались. Постойте… Мегатрон мог запросто разворотить тремя зарядами меха, превышавшего его в мощности раза в два – Оптимус не раз такое видел во время битв. А тут… Он прокрутил момент выстрела несколько раз, рассматривая более детально. Мегатрон нарочно выстрелил по косой, чтобы только сбить Сентинела с ног! Пускай лидер десептиконов был не самым лучшим снайпером в Галактике, но с такого маленького расстояния он не мог промахнуться! Даже с половиной процессора! Потом он, вместо того, чтобы добить красно-черного автобота своим коронным выстрелом в голову, просто отшвыривает его в сторону, надавав тумаков… Это более походит на семейную драку, чем на войну лидеров двух фракций! Шлак! Как Оптимус этого тогда не увидел? Как он мог быть настолько ослепленным своей злобой? Непонятно откуда взявшаяся ярость заставила его раскромсать десептиконский корпус на части, обливая все вокруг энергоном! Он даже не услышал, как закричал в этот миг Сентинел… «Стой! Не надо! Не трогай его!» - только сейчас он разобрал дикий вопль автобота за спиной. Правда, он никак не мог разобрать, к кому именно адресован этот крик – к нему или к Мегатрону? Да какая разница! Оптимус Прайм – вероломный клятвопреступник и жестокий убийца, и этого ничто не изменит!
В камере искры резко подскочила температура. Вот, снова… Сейчас за ней последуют невыносимые толчки боли и плавящий контакты жар. Автобот сцепил дентопластины и отключил вокалайзер – нечего нарушать вековую тишину своими воплями! После ухода Мунсайда и Брэйкаута его нейросеть уже несколько раз прошибало жестокой лавиной импульсов и ошибок, но он продолжал безразлично сидеть, пялясь на полупрозрачные картинки в воздухе. Процессор жалобно выдал, что в таких условиях он вряд ли долго протянет, но эта мысль его уже не испугала. Автобот прятался в своем виртуальном мире уже довольно долго, позабыв о подзарядке, ремонте и о самом времени… Слишком много страданий выпало на его пути. Пускай он их и заслужил, но порой просто не хватало сил. Очередной приступ заставил процессор ненадолго вылететь в оффлайн.
Через некоторое время голубая оптика снова зажглась. Оптимус усилил вентиляцию и попытался успокоить все еще пробегавшую по корпусу дрожь. В этот раз было намного тяжелее, так как энергонедостача усугубляла внутренние сбои. Но он терпел молча, внезапно поняв, что физическая боль дает ему непонятное моральное облегчение. Все шло правильно – преступник понес наказание за свои преступления. Это логично, это законно и это восстанавливает гармонию Вселенной… Даже если это и больно… очень больно… Красно-синим корпусом пробежал мелкий заряд и он весь дернулся. Манипулятор медленно поднялся и лег на грудной отсек – скорее всего, взбесившаяся искра скоро выжжет его изнутри. Что ж, вселенская Справедливость того стоит!
Потускневшая оптика бездумно скользнула по почти рассеявшимся голограммам. Та, что была на переднем плане, застыла на изображении двух залитых энергоном мехов… С какой-то мазохистической скрупулезностью полусбрендивший процессором автобот начал рассматривать картинку, фокусируясь на каждой детали. Когда-то такие вот картины показывали юным автоботам в подтверждение десептиконской жестокости…
Болезненная улыбка с тенью горького сарказма скользнула по лицевой пластине Оптимуса – а теперь спарков пугать нужно автоботами! Энергожадность его отряда достигла устрашающих размеров!
Внезапно он заметил, что перед деактивацией Сентинел мотнул сервоприводом в сторону когтистой конечности десептикона. Казалось, он хочет взять его за манипулятор! Он просмотрел момент еще раз, и все сомнения пропали – бывший лидер автоботов хотел умереть, держа в своем серво манипулятор десептикона. Значит, все-таки, между ними было что-то большее, чем просто сотрудничество… И эти два маленьких спарка – не только лишь плод опасного эксперимента!

Куллеры автобота тяжело провентилировали. Неужели это правда? Было время, когда он, только доформировавшийся мех, вступивший в ряды автоботов, заворожено смотрел на их наставника, ловя каждое его движение, каждое слово. Сентинел тогда для него был кумиром, идолом, предметом подражания! И как порой задевало его юное самолюбие высокомерие и холодность тогдашнего Прайма. Он всегда держал дистанцию в общении, был строгим и серьезным, никогда не давал поблажек. Оптимус из брони лез, чтоб заслужить его благосклонность – но где там! Даже когда он выбрал его в свои ученики, юному боту было четко показано «его место».
Неужели неприступный характер лидера дал слабину? В это было трудно поверить, но это был факт… теперь уже факт… В подтверждение которому были два юных меха, созданные в результате тайного сотрудничества Сентинела и Мегатрона.
Оптимус отвел оптику от картинки. Он не чувствовал ни обиды, ни зависти, ни ревности… Вспоминая себя тогдашнего, он понимал, чем проигрывал Мегатрону. Своим тупым фанатизмом… своей внутренней слепотой, бескомпромиссностью и отвержением любых «неправильных» идей.
Праймас… А ведь он всегда считал деактивацию связанных партнеров перед оптикой друг друга ужасным варварством! Интересно, есть ли хоть один закон Вселенной, который он не нарушил?
Датчики тревожно сообщили о критической нехватке энергии и автобот отключил оптику. Он, конечно, мог отправиться за энергоном… пойти подзарядится… ведь он снабжал как-то до этого двух почти взрослых мехов энергией. Только вот теперь у него пропала всякая мотивация.
Системы медленно уходили во временную блокировку одна за одной. Процессор затянуло непроглядной волной помех, а датчики, издав последний писк, отключались. Почти уже войдя в стазис, Оптимус краем аудиодатчика уловил звук трансформации неподалеку, но включить сенсоры, или активировать оптику не хватало ресурсов.
Потом он почувствовал на обшивке заботливые прикосновения чьих-то манипуляторов. Сигнатуры механоида знакомой волной прокатились по сенсорам.
- Шлак, Оптимус!!! Наконец-то я тебя нашел! – этот ворчливый тембр нельзя было не узнать. – Во что ты себя превратил? Да я полмира обколесил в твоих поисках, а ты тут ржавеешь во льдах, шлаков отшельник!
«Прости меня, Рэтчет!» - последнее, что сгенерировалось в уходящем в оффлайн процессоре сине-красного автобота.
***
Когда активировалась оптика по ней больно ударил яркий неоновый свет и Оптимус наконец понял, где находится. Их секретная база, оснащенная в одном из военных комплексов США. Весь корпус приятно ныл после ремонта и калибровки, даже нестерпимый жар в искре немного ослабился. Автобот покрутил головой, желая увидеть еще что-то, кроме белоснежного потолка.
- Ну как манипулятор? – спросил его стоявший у ремонтной установки салатовый мех.
Оптимус молча подвигал правым манипулятором, почти уже забыв, как это делается. Сервоприводы зажужжали и заклацали, туго подтянутые шестеренки ходили еще тяжело, но это вызывало только приятную тягучесть при движениях. Он поднес его к оптике и начал рассматривать движения сотней мелких механизмов своей конечности, сжимая и разжимая кулак.
- Я его специально сохранил и отремонтировал, чтобы тебе не пришлось привыкать к новому. – Проговорил Рэтчет, явно удовлетворенный демонстрацией функционирования манипулятора.
- Спасибо. – Коротко ответил Оптимус и вдруг пристально посмотрел на медбота своей приглушенной оптикой.
Тот немного смутился от этого взгляда и повернулся к панели управления ремонтными механизмами.
- Как хорошо, что я тебя вовремя нашел, Оптимус. Еще бы немного и ты бы превратился на такую же ржавую рухлядь как бывший лидер десептиконов. – Фыркнул он, набирая что-то на панели.
- Ему было хуже… за ним постоянно гонялись автоботы... – Отрешенный тоном проговорил его пациент и сел на платформе.
Рэтчет удивленно приподнял оптогрань, но ничего не возразил.
- Как вы все? – вдруг спохватился Оптимус, протянув манипулятор к медботу приглашая его сесть рядом.
Тот неразборчиво что-то фыркнул и подошел к своему лидеру, отложив в сторону ремонтные инструменты и приборы. Оптимус снова уставился на него своими блеклыми оптосенсорами и неожиданно схватил его за манипулятор, усаживая рядом. Разобиженный из-за длительного отсутствия командира Рэтчет еще что-то поворчал, но манипулятор не отнял, приятно ощущая на нем знакомую обшивку лидера.
– Простите, что вот так бросил все тогда… - в полмощности вокалазера проговорил Прайм, наклоняясь ближе к медику.
- Хоть бы весточку какую прислал, – нахмурив оптограни, снова заворчал тот, обиженно сверкая оптикой.
- Прости, Рэтч… Прости, что заставил тебя волноваться… - низким шепотом проговорил он в самый аудиосенсор желтого автобота. Медик повел антеннками и удвоил вентиляцию – такое знакомое энергополе Оптимуса накрыло его теплой волной. Он прижался к нему ближе, касаясь горячего сине-красного корпуса боковыми пластинами, и повернул голову. Целую земную минуту он смотрел в выцветшие от испытаний оптосенсоры лидера, словно пытаясь там найти ответы на все свои вопросы. Прайм только улыбался и тоже смотрел на него, не решаясь нарушить воцарившуюся тишину. Их энергополя легонько скользили, прикасаясь друг к другу, но не решались смешиваться. Непонятная, страшная, пылающая огнем доменной печи, стена словно встала между ними. Потом медик неуверенно поднес манипулятор к сине-красным грудным пластинам и осторожно коснулся лобовых стекол грузовика, на которых до сих пор была видна паутинка трещин.
- Твоя искра, Оптимус… Что-то не так… - прошептал он, переведя взгляд на грудной отсек автобота.
В голубой оптике мелькнул непонятный огонек и Прайм тяжело провентилировал.
- Об этом потом, Рэтч. – Быстро проговорил он, резко разворачиваясь к медботу боком.
Он все еще не отпускал его манипулятор, а Рэтчет все еще его не отнимал.
- Как вы тут? Где все? – неожиданно меняя тему, спросил Оптимус, отрешенно разглядывая пустое помещение.
Рэтчет снова нахмурился и оттенок его оптосенсоров потемнел на два порядка. Не так он представлял себе их встречу. Но поскольку он уже давно не протоформа, док быстро себя успокоил и придал своему тону даже некой небрежности.
- Мы? А что мы… как всегда – функционируем на энергии белковых. Пока ты отсутствовал непонятно где, - надавив на последних двух словах, произнес он, - приютившая нас страна успела укрепить позиции в мире за счет наших миротворческих миссий и теперь обладает довольно стабильной гегемонией на планете. Я не силен в политике, но очень надеюсь, что они смогут навести порядок на Земле. Слишком уж много сейчас происходит боевых действий. Мы, конечно, стараемся их всех пресечь, но нас на все не хватает. Но вот теперь, когда ты вернулся все будет…