Путь возмездия. Главы 5-8.

Оптимус послушно взобрался на платформу и, стиснув дентопластины от болезненного импульса, открыл камеру искры. Рэтчету очень повезло, что он попросил это сделать не в период скачка температур, которые доводили Прайма до безумия своей болью, иначе бы на него обрушилась горящая лавина яркого света, сжигая все на своем пути. Даже сейчас его обшивку окатил невыносимый жар, оплавляя верхние ее слои. Воздух вокруг пылающего грудного отсека Оптимуса начал плавиться и танцевал тонкими струйками в пространстве. Медбот застыл с расширенной оптикой, полностью пораженный развернувшейся дикой картиной. Вся камера искры Оптимуса, а так же прилегающее к ней сегменты были или расплавлены или раскалены до красно-желтоватого свечения. Стандартная температура самой искры была превышена раз в 15, а то и в 20 – в такой жаре сканер отказывался определять точно. Матрица лидерства, похоже и вовсе утонула в расжаренной искре и теперь издавала темно-красное свечение, вместо привычного белого. Чего-то подобного Рэтчет никогда еще не видел и понятия не имел, с чем он столкнулся. Единственное, что он сейчас понял очень четко – это то, что Оптимус так долго не протянет - его собственная искра выжигает его изнутри. С таким он встречался впервые и как бороться с этим – не известно.
Жар стал невыносимым и медбот невольно отшатнулся в сторону, потирая манипулятором засбоившую от критических температур оптику. Лидер автоботов тут же захлопнул створки камеры, видя, что это негативно влияет на его друга. Тут же внутри неприятно потянуло, заставляя его издать сдавленный стон.
- это… это… просто чудовищно… - еле смог выдавить из себя Рэтчет, все еще не в силах оправиться от увиденного. – Я первый раз такое вижу… Шлак…
- Ничего страшного, - успокоил его Оптимус, отчаянно борясь с нарастающей внутри болью. Очевидно, проделанная манипуляция спровоцировала очередной скачек температуры внутри искры. Только бы он не был очень сильным, чтобы не напугать Рэтчета еще больше!
- Я… - продолжил он, - я уже почти… рххх… привык…
Не в силах больше удерживать стоны, Оптимус выключил вокалайзер и пригасил оптику. Но манипулятор медика не отпустил и не стал биться от боли по платформе, хотя это стоило ему титанических усилий.
Только он забыл, что у Рэтчета был анализатор проводимости нейросети и когда он увидел, какую боль сейчас испытывает мех на платформе, его голубая оптика расширилась максимально и застыла в ужасе. Обычно от таких показателей трансформеры просто деактивировались, не в силах перенести подобную пытку.
- Оптимус… - прошептал он срывающимся голосом, - Оптимус, держись… я тебя не оставлю… я буду рядом. Я что-то придумаю! Я попытаюсь тебе помочь! Только держись!
Синий манипулятор слабо сжал салатовый, а оптика Прайма коротко мигнула. Рэтчет помог ему уже самым своим присутствием, а на больший подарок от Праймуса лидер автоботов и не рассчитывал.
Но начальник медицинского корпуса был не из тех, кто легко сдавался на милость судьбы. Он быстро засуетился над экранами, подсоединил несколько датчиков и принялся изменять параметры энергополей автобота. Потом он считал показатели нейросети последнего, и, озадаченно нахмурившись, переключил несколько направлений и блокировал небольшие сектора проводимости.
Оптимус резко дернулся, но потом замер и удивленно уставился на медбота расширенной оптикой.
- Я отключил часть твоей нейросети. Ту, которая уже повреждена сверхтемпературами. – объяснил тот, заметив немой вопрос в блеклой оптике. - Это немного смягчит тебе болезненные ощущения, пока я не придумаю еще что-нибудь.
Но предпринять еще что-то Рэтчету не удалось – Оптимус быстро сел и, ухватившись за его наплечники, притянул к себе.
- Спасибо тебе… - прошептал он еле слышно и крепко обнял салатовый корпус, уткнувшись лицевой пластиной в его шейные магистрали.
Впервые за долгое время он почувствовал, как боль отступает на второй план, выпускает из своих раскаленных тисков его сознание, позволяя воспринимать еще что-то, кроме нее. Конечно фактически, критическая температура внутри не уменьшилась, следовательно ее негативное влияние никуда не исчезло, но отключение нужных участков нейросети довольно ощутимо снизило болезненный импульс. Полностью унять боль подобным методом все же было невозможно, но Прайм уже был готов расплакаться от счастья, словно несформированный спарк. Он крепко обнимал медбота, не зная, как его благодарить за такую бесценную помощь, исступленно поглаживая манипуляторами салатовую броню и без остановки шепча «спасибо…» Рэтчет и сам почувствовал, как электроимпульсы застрекотали в вокалайзере и поэтому промолчал. Это наименьшее, что он мог сделать для своего лидера. Для своего любимого лидера.
- Я всего… всего лишь уменьшил диапазон чувствительных импульсов… - выдавил из себя медик после затянувшейся паузы.
- Ты не представляешь, как много ты сделал, Рэтчет… - прошептал Оптимус, не отпуская его из объятий. – Впервые за столько циклов я могу чувствовать еще что-то… кроме боли…
Медбот что-то проворчал, насчет того, что диагностика еще не окончена и попытался выкрутиться, но Оптимус его не выпускал. Сидя на платформе, он уцепился в медика, словно он был выкован из драгоценного металла. А еще он не хотел, чтобы кто-то увидел тоненькую струйку омывателя, предательски пробежавшую по щечным пластинам. Но все же, когда Рэтчет уже успокоился и даже расслабился, лидер автоботов разжал объятия и взглянул в его оптику.
- Ты – вернул мне надежду, Рэтчет… - прошептал он, - надежду воскресить Кибертрон.
Медбот удивленно посмотрел на своего командира, но промолчал. Если Оптимус хочет восстановить Кибертрон, он будет собирать его кусочки по всей Галактике, потому что когда-то поклялся ему в верности, причем поклялся не просто так.
Тут запищал датчик и медбот быстро повернулся к развернутым экранам – процесс восстановления поврежденной проводки Брэйкаута окончился. Сидевший на добавочной ремонтной платформе Оптимус тут же вскочил и подошел ближе. Снижение чувствительности уязвленных частей нейросети позволяло ему теперь двигаться почти с той же легкостью, что и прежде, хотя температурный датчик внутри продолжал зашкаливать.
- Как он сейчас? – обеспокоенно спросил он у Рэтчета.
- Его электропроводка и нейросеть отрегенирована. Но у него еще много серьезных повреждений шарниров, брони и боевых узлов. Ремонт их займет еще некоторое время. Я думаю, пока рано его приводить в онлайн.
Оптимус перевел взгляд с медбота на лежащего серебристого меха и его оптика зажглась тоскливой нежностью и состраданием.
Рэтчтет заметил это и тоже потупил взгляд. Он когда-то заставил себя не различать, кто у него на ремонтном столе – автобот или десептикон и научился относиться к ним одинаково.
- Он намного деликатнее, чем кажется – грустно проговорил Рэтчет, снова уткнувшись в чреду голографических экранов. – Еще почти спарк, только из-за боевиконских габаритов воспринимается как взрослый мех… Я думаю, пока рано его приводить в онлайн.
Оптимус Коротко кивнул, соглашаясь с ним, и аккуратно взял серый манипулятор юного десептикона своим.
- Держись Брэйки… - он с нежностью погладил серые лицевые пластины лежащего.
- Не смей прикасаться к нему! – вдруг завопили где-то сбоку.
Три огромных прыжка и Оптимус услышал жужжание лазерного клинка у самого шлема. Он повернул голову и увидел пылающего негодованием Мунсайда, который, как оказалось, незаметно вернулся клик назад. Автобот спокойно отступил от платформы и приподнял оба манипулятора перед собой в знак капитуляции. Красно-серый мех натопорщил антеннки и прищурил оптику, но клинок убирать не спешил.
- Слишком много десептиконского энергона на твоих манипуляторах, чтобы я позволил тебе так близко подходить к брату! – выпалил он, гневно полыхая оптосенсорами.
Оптимус молча опустил голову, а стоявший сбоку Рэтчет еле слышно зарычал.
- Хорошо, Мунсайд… - тихо проговорил лидер автоботов, - я не буду подходить к Брэйкауту слишком близко…
Юный мех опустил клинок и неопределенно фыркнул.
- Я постараюсь заслужить твое доверие… - продолжил Оптимус, глядя на него, - если ты позволишь, конечно.
Мунсайд уже совсем спрятал оружие и грустно выпустил струю воздуха, посмотрев на брата.
- Я много думал, Оптимус… - довольно нерешительно проговорил он, стараясь не смотреть на своего опекуна. – Я не могу ненавидеть тебя… ты нас воспитал… Но, то… то, что ты сделал… простить я тебя тоже не могу. По крайней мере пока…
Он снова вздохнул вент-системой и умолк, окончательно потупив взгляд.
- Все хорошо, Мунсайд… - постарался утешить его Прайм, - Я понимаю… И не жду прощения. Просто хочу помочь вам, пока…
- …пока..? – вопросительно посмотрел на него юный мех.
- Пока еще могу… - закончил фразу тот, стараясь подавить в голосе горькие нотки отчаяния.
Рэтчет снова тихо зарычал и уставился в виртуальные мониторы. Ему было трудно понять Мунсайда. А еще труднее избавиться от нависавшего над молодым автоботом яркого образа его альфы, которого Рэтчет сейчас меньше всего хотел видеть. Он до сих пор вздрагивал, когда слышал имя «Айронахайд».
***
Черно-белый седан лениво тянулся по довольно пустому шоссе, подымая клубы пыли с распеченного солнцем асфальта. В обеденное время жара в этом районе становилась очень сильной и мало кто желал путешествовать по местным узким трассам, жарясь в раскаленном транспорте. Даже дорогущий кондиционер в салоне не мог вас избавить от ощущения пылающих лучей солнца на коже. Поэтому невесть откуда взявшийся на запыленной дороге патрульный автомобиль выглядел совершенно одиноко. Но с другой стороны, он почти ничем не отличался от тысяч таких же патрульных автомобилей, не раз проезжавших через этот район – такой же черно-белый Шевроле с эмблемами департамента и сигнальными маячками на крыше.
Седан на размеренной скорости направлялся к расположенным в трех милях отсюда авиастроительным станциям, которые давно уже не функционировали по назначению. Власти города наверное не один год уже думали, как же их переоборудовать во что-нибудь полезное, но все не находили применения столь громоздким и неудобным корпусам.
Кому-то могло бы показаться странным, что это полицейское авто делает в такой глуши, но задаваться этим вопросом было некому.

Рэтчет все еще был занят ремонтом Брэйкаута, когда один из радаров пискнул и вывел изображение на экран. Был уловлен сигнал от живой, пульсирующей искры кибертронца, а всего за несколько сотен метров от их укрытия появилось черно-белое полицейское авто.
- Вот шлак… - вырвалось у медбота и он быстро спрятал возникший экран. Создалось впечатление, что он не хотел, чтобы его заметил еще кто либо. Но, обернувшись к стоящему позади меху, он понял, что опоздал – тот смотрел прямо на встроенный датчик.
- Кибертронский сигнал. – Удивленно проговорил Оптимус и бросил быстрый взгляд на двери лаборатории. – Сюда приближается трансформер… Я проверю…
И прежде, чем Рэтчет успел возразить, лидер автоботов трансформировался и быстро рванул наружу. Медбот нахмурил оптограни, несколькими отточенными движениями перевел рэмблок в автоматический режим и, сменив альт-форму на фургон скорой помощи, отправился вслед за ним.
- Присмотри за братом… - бросил он Мунсайду, который, ничего не понимая, собрался было последовать за вылетевшем ракетой Праймом.
Голос Рэтчета прозвучал несколько жестче, чем тот хотел и острые антеннки на шлеме красного автобота гневно дрогнули – юный мех не очень любил, чтобы ему приказывали в таком тоне. Но сейчас он благоразумно решил промолчать и послушаться, тем более, что состояние Брэйкаута для него было приоритетной проблемой в этот момент.
***
Красно-синий грузовик на несвойственных ему скоростях мчался по пустынной дороге, навстречу полученному сигналу. За ним еле поспевал фургон скорой помощи, тщетно пытаясь сократить расстояние.
- Оптимус, остановись… погоди, Оптимус! – кричал по внутренней связи медбот, но тот словно не слышал, продолжая наращивать скорость.
- Ты это видел, Рэтчет? – вдруг заговорил он восторженным тоном - Сигнал принадлежит десептикону! Ты же сказал, что все уничтожены! Это… это невероятно!
- Нет, это не то, что ты думаешь! Выслушай меня, Оптимус, остановись, прошу! – отчаянно пытался оправдаться медик. Он был уверен, что Прайм рассердится на него за то, что он сделал… за то, что скрыл это от него… за то, что скрывал это от всех вот уже несколько астроциклов.
- Он функционален, Рэтч!!! – продолжал восклицать Оптимус, подымая густые клубы пыли из-под тяжелых колес. – На Земле остался функциональный десептикон!!!
- Я все объясню… - успел только проныть Рэтчет, как на горизонте появился черно-белый седан и красно-синий грузовик рванул к нему на всех мощностях.
Несколько секунд они мчались навстречу друг другу, но когда меду ними оставалась сотня метров, полицейский автомобиль вдруг начал резко тормозить. Ни покрытие дороги, ни конфигурация его протекторов не были подходящими для подобных маневров, и его жестоко развернуло несколько раз, заставляя жалобно визжать тормозами и оставлять за собой непроглядную тучу пыли и песка. Так он проехал еще десяток метров, пока в конце концов не остановился, часто замигав аварийниками.
- Бэррикейд! – крикнул ему Оптимус, неумолимо сокращая расстояние – ты жив!
Но десептикон, казалось, был не очень рад этой встрече – он вдруг резко взревел мотором и, проделав размашистый дрифт, развернулся. Не обращая внимания на сильные заносы, он тут же включил форсаж и собрался почти на звуковой скорости улететь в синеву горизонта.
- Э! Стой! Остановись! – закричал Оптимус, почти настигая полецейский автомобиль. Позади него, запыхавшись мотором и включив от негодования сирены, упрямо следовал Рэтчет.
- Оптимус, не надо! – бросил он в эфир, но его снова проигнорировали.
Расстояние между грузовиком и легковушкой катастрофически уменьшалось. То ли с перепугу, то ли из-за некачественного покрытия, Бэррикейда сильно заносило в стороны и он не мог набрать достаточной скорости. В конце концов, оказавшись в пару метрах от него, Оптимус трансформировался и прыгнул вперед, поймав манипуляторами непослушный автомобиль. Кувыркаясь и переворачиваясь, они пролетели еще несколько метров и наконец, затормозили, оставив за собой полосу вскопанного асфальта.
Лежа на боку, лидер автоботов крепко сжал корпус легковушки, чувствуя, как она пытается вырваться из захвата.
- Бэррикейд, успокойся… остановись… - проговорил он, пытаясь угомонить десептикона.
Но полицейский автомобиль словно охватила волна дикого ужаса – он замигал фарами и судорожно взревел мотором. Его колеса беспомощно крутились в воздухе, а весь корпус пробивала дрожь.
Тут наконец подоспел Рэтчет и, трансформировавшись, подошел к ним.
- Оптимус, прошу тебя… - начал было он, но его прервал вопль десептикона, который вдруг взорвался фонтаном ругани.
- Шлаков медбот! Ты обманул меня! Завлек в ловушку! Ржавая сволочь! Решили устроить охоту? Лицемерные жестянки! Ненавижу!!!
Он все еще пытался вырваться, но сине-красные манипуляторы удерживали его достаточно сильно, чтобы не позволить этого сделать. Прайму удалось приподняться и сесть, уцепившись за багажник черно-белого авто. Не обращая внимания на его метания, рев мотора и обильные проклятия, он попытался его успокоить.
- Бэррикэйд, успокойся… - громко и четко проговорил он, слегка встряхнув автомобиль, отчего тот в ужасе заглох. – Никакой ловушки здесь нет, и никто не хочет тебе зла. Давай, ты трансформируешься, и мы спокойно поговорим.
Присевший возле них Рэтчет хмуро покачал головой.
- Он не может…
Оптимус дернул антеннками и взглянул на медбота. В его оптике возник немой вопрос.
- Понимаешь, он больше не может трансформироваться, Оптимус… Поверь мне, он не опасен… Отпусти его, пожалуйста… я обещаю, что он нам больше не попадется на радары.
Лидер автоботов вздрогнул и удивленно поднял оптограни.
- Как не может трансформироваться? – спросил он, словно не веря своим аудиодатчикам.
- Он зафиксирован в альт-режиме… Навсегда. – ответил Рэтчет.
Оптимус вздрогнул. Сине-красные манипуляторы как-то подпрограмно прижали к себе автомобиль в успокаивающем жесте. Заклинивание в альтформе когда-то давно, еще во времена Золотого Века, было одним из самых унизительных и неприятных наказаний на Кибертроне. Так поступали в основном с трусами и дезертирами. Это означало для потерявшего свою основную форму механоида позор и презрение во всех слоях общества. Именно из-за такого подлого оттенка наказания его потом отменили. Но, как оказалось, не забыли.
- Кто же с тобой такое сделал? – озадаченным тоном спросил Оптимус, обратившись уже к Бэррикейду.
Полицейский автомобиль неопределенно фыркнул мотором и запустил его на тихих оборотах. Казалось, охватившая его паника немного отступила он начал обретать кое-какую уверенность в себе.
- Я. – не дожидаясь его ответа, произнес Рэтчет.
Прайм снова вздрогнул и отпустил, наконец, авто. Нехороший холодок пробежался по его обшивке, а внутри искры снова болезненно потянуло. Казалось, на время приглушенный пожар опять рвался наружу. Так и не успев полностью подняться, Оптимус невольно согнулся, опершись на асфальт манипулятором.
Увидев, что лидеру опять плохо, Рэтчет бросился к нему и, подхватив за наплечник, попытался помочь ему встать. В то же время, он небрежно бросил через плечо в испуге отъехавшему к краю шоссе Бэррикейду:
- Это не ловушка и тебя здесь никто не деактивирует!
Десептикон фыркнул выхлопом и замешкался. Если его до сих пор не уничтожили, то значит, что медик не врет и это пока не входит в планы автоботов. Поэтому снова убегать, задрав бампер, он пока не спешил, тихонько откатив к обочине.
Наконец Прайму получилось совладать с собой и он не без труда встал, тяжело выпустив раскаленный пар из воздухозаборников. Внутренние датчики сходили с ума - температура внутри его корпуса не сулила ничего хорошего, но тусклая синяя оптика горела твердым, уверенным огнем. Слегка нахмурив оптограни, он несколько миликликов смотрел прямо в оптосенсоры медбота, а потом медленно перевел его на ерзавший у обочины седан.
- Бэррикейд… - тихо проговорил лидер автоботов, в вокалайзере которого все еще потрескивала статика от накатившего перегрева систем, - я как Прайм даю тебе слово, что тебя никто не тронет…
Он слегка склонил голову, нервно дернув антеннками и снова бросив взгляд на Рэтчета.
Полицейский автомобиль недоверчиво крутанул колесами на месте.
- С какого квинта ты стал таким добреньким к десептиконам, Прайм? – ехидно прорычал он, чувствуя, как сковывающий нейросеть страх постепенно отступает, а былая наглость возвращается. Но на всякий случай, он приготовился в любой наноклик кометой умчаться в голубую даль горизонта, только заметит какие-либо недоброжелательные порывы своих давних противников. Но никаких недружелюбных действий после колкой реплики не последовало. Оптимус только мигнул оптикой и грустно улыбнулся, причем эта улыбка показалась десептикону какой-то вымученной и болезненной.
- Можешь считать, что мне очень доходчиво объяснили о ценности каждой жизни во Вселенной, Бэррикейд – приглушенным голосом проговорил он и неловко потупил взгляд. Ему вдруг стало очень стыдно от того ужаса, который он вызвал в искре десептикона. Ведь фиолетовозначный и вправду подумал, что его сейчас разорвут на запчасти… и, шлак, он имел все причины так думать. Обжигающие щупальца боли снова прокрались к чувствительным зонам нейросети и автобот сжал дентопластины. Не стоит удивляться, что на тебя смотрят, как на монстра, если ты на виду у всех разрывал чужие корпуса и выжигал искры…
Список помех заполонил видимость и Оптимус слегка пошатнулся, теряя равновесие. Внимательно следивший за его состоянием Рэтчет, снова подхватил его под манипулятор, не позволяя упасть. Но автоботу удалось устоять и он подошел ближе к притихшему автомобилю. Потом он молча опустился на одно колено, чтобы хоть как-то поравняться с ним и осторожно, помня о запрете Мунсайда прикасаться к Брейкауту, положил манипулятор на черный капот, под которым нервно стучали поршни мотора.
- Бэррикейд… - тихо проговорил он, неловко взглянув на собеседника, - Я… я обещаю тебе, что ни одна капля десептиконского энергона больше не прольется…
Бэррикейд сначала хотел отшатнуться от красно-синего манипулятора, но потом немного осмелел и тихо зарычал мотором. Он все еще не мог верить Прайму… Только не после того, что автоботы сделали со всеми его сознакаовцами.
- Ха-ха! – злобно рассмеялся он, крутанув колесами на месте, - хорошее обещание, особенно если учесть, что я единственный оставшийся функциональным десептикон! Вы уже заврались в своем лицемерии!
Оптимус вздрогнул от этих слов, как будто бы его стегнули лазерным кнутом, но промолчал. Его куллеры выпустили струйки пара, ярко иллюстрировавшего, насколько высоко поднялась температура внутри его корпуса.
Десептикон с удивлением сканировал меха перед ним – таким лидера автоботов он видел впервые.
Стоявший позади Рэтчет зло сверкнул оптикой в его сторону – он сейчас лучше, чем когда-либо, понимал, какой жестокой была реплика Бэррикейда.
«Не забывайся, десептикон!» - рявкнул он ему по закрытой связи. – «Или ты не помнишь, кому обязан тем, что до сих пор функционируешь?»
«В таком жалком виде, медбот!» – так же аггресивно ответил ему тот.
- Рэтчет… - тихо позвал Оптимус, тем самым оборвав их беззвучную перепалку.
Медик быстро сделал шаг вперед и наклонился к присевшему лидеру.
- Рэтч… - Прайм поднял к нему свои тускло светящиеся оптосенсоры - нужно разблокировать ему модуль трансформации... Нельзя так с кибертронцами.
Бэррикейд выдал презрительный смешок и дернул спойлером. Пафосность реплики Оптимуса его совершенно не впечатляла и уж тем более, не внушала доверия. Неизвестно еще, для чего они затеяли весь этот спектакль. Но возмущаться или убегать он не стал, так как сине-красный манипулятор все еще лежал на его капоте, а все персональные боевые модули десептикона были удалены.
Рэтчет некоторое время смотрел в блеклые оптосенсоры своего лидера, потом перевел взгляд на черно-белый автомобиль и вздохнул вент-системой.
- Хорошо… - сдержанно проговорил он, - я разблокирую его. Но для этого мне нужно оборудование. Надо вернуться в лабораторию.
Услышав это, Бэррикейд недовольно завертел колесами на месте. Ему не хотелось оказаться в замкнутом помещении с двумя вооруженными автоботами, но, похоже, выбора у него не было. Неизвестно, что за игру затеял Прайм, но он, скорее всего, доведет ее до конца – с его согласием или без. Поэтому десептикон решил не усложнять себе существования и пока не возражать.
После серии коротких взглядов три автомобиля – внушительных видов грузовик, патрульное авто и скорая – отправились к тем же пресловутым авиабазам, которые так давно мучили умы местного правительства.
***
- Почему ты это сделал с ним? – в привычно грустном голосе Прайма послышались нотки неудовольствия. Рэтчет это сразу заметил, но виду не подал. Он продолжал сосредоточенно просматривать системы водруженного на ремплатформу Шевроле, время от времени подсоединяя к нему датчики или проводя сканером. Непонимание и даже некое разочарование, отображенное в энергополе его лидера, неприятно отбивалось на его собственном. Не хотел он разочаровывать Прайма… очень не хотел.
- Это была необходимость, Оптимус… - тихо ответил он ему, пользуясь тем, что десептикон не мог их слышать, так как был погружен в оффлайн.
Красно-синий автобот, сидевший рядом недоверчиво поднял одну оптогрань.
- После того как… - продолжил медбот и тут же запнулся, боясь сказать что-то очень неприятное для собеседника, - после того, как ты ушел, Сайдсвайп собрал всех наших и решил по горячим следам уничтожить остатки разбежавшейся десептиконской армии. Военные силы белковых активно помогали нам в этом. К тому же автоботы поделились с ними технологией сканирования искр, которая позволяла определить десептикона, как бы он не маскировался.
Слушавший его лидер на этих словах грустно вздохнул и опустил взгляд на пол.
- Да, не очень благородный поступок, - согласился с его безмолвным негодованием Рэтчет и продолжил - но тогда мне это казалось логичным. Многие боялись, что оставшиеся фиолетовозначные смогут оклематься и сделать контрудар. Поэтому был организован настоящий террор. Уничтожены были все, да их оказалось не так и много…
Тут Прайм снова вздохнул куллерами и обхватил свой шлем манипуляторами. Возможно, если бы он остался, то смог бы предотвратить это ужасное преступление? Но ведь он не мог остаться… тогда, в ту ночь… не мог… Он убегал… убегал от себя… от своей совести.
- Оптимус, тебе плохо? – обеспокоенно повернулся к нему медбот, увидев как резко поменялось энергополе лидера.
- Нет, продолжай… - тихо проговорил тот, продолжая смотреть в пол.
Рэтчет недовольно фыркнул, показывая тем самым, что не любит, когда ему врут, но опять возражать не стал.
- Его мне приволокли почти деактивированного – кивнул он в сторону черно-белого автомобиля. – Честно говоря, я не особо надеялся его вытащить из вечного оффлайна, хотя проделал все возможное… Я не мог иначе – я клялся спасать жизнь каждому существу, которое бы обратилось ко мне за помощью. Тем более он меня просто умолял это сделать…
- Кто – Бэррикейд? – внезапно перебил его Оптимус, неожиданно подняв голову и устремив на него взгляд.
Рэтчет вздохнул вент-системой и улыбнулся.
- Нет, Бэррикейд был не в состоянии кого-либо умолять… Он и функционировать почти не был в состоянии. Меня просил об этом Бамблби. Именно он и доставил его сюда… Я хотел отказаться, каюсь! – понурил голову медбот, чувствуя, как его сверлят выцветшие оптосенсоры. – Но Би просто слетал с катушек, кружа над развороченным десептиконским корпусом. Тогда я согласился… но поставил условие – все встроенное оружие придется убрать.
- А модуль трансформации блокировать зачем? – спокойно спросил Оптимус. Именно это спокойствие в его вокодере заставило Рэтчета слегка вздрогнуть. Ему вдруг показалось, что его ненаглядный лидер на один всего лишь клик стал каким-то недосягаемым и далеким, словно говорил из глубины космоса.
- В целях его же безопасности! Он бы обязательно выдал себя, с его-то взбалмошной прошивкой! Я затер его сигнатуры, так чтоб их можно было уловить только с помощью медицинского оборудования. Он стал практически не отличимым от обыкновенного земного транспортного средства!
Рэтчет негодующе покачал головой и умолк, погрузившись в калибровку деталей автомобиля. Оптимус тоже молчал и пауза затягивалась, становясь все более и более неприятной. В конце концов, медбот не выдержал и резко развернулся к неразговорчивому собеседнику, ярко сверкнув оптикой.
- Пойми, я не хотел его обидеть или унизить! Это было необходимо! – почти прокричал он, сжимая манипуляторы от досады. Весь его вид был преисполнен негодованием, а энергополе буквально вспыхнуло, - Я не настолько низок, чтобы опускаться к подобным методам мести! Я бы никогда…
Оптимус прервал его, резко поднявшись и рывком притянув к себе.
- Я знаю, Рэтч… - проговорил он прямо в его аудиодатчик и пристально посмотрел в голубую оптику.
Медбот замер, вглядываясь в оптосенсоры своего лидера и ощущая, как его поле излучает волны спокойствия и тепла. Больше всего он сейчас боялся разочаровать Оптимуса… именно тогда, когда он его вновь обрел, когда их зыбкая реальность разбивалась на осколки. В каком-то подпрограммном порыве он потянулся к лицевой пластине над собой, пригасив оптосенсоры. Красно-синие манипуляторы притянули его еще ближе и Рэтчет прильнул к своему лидеру смелее. Он почти коснулся было его лицевой обшивки, как звук трансформации за спиной заставил его резко вздрогнуть и отстраниться.
- Шлааак – сочно выругались сзади – я уже почти забыл, как это делается!
Оба автобота повернулись к только что приобретшему свою основную форму Бэррикэйду.
Он довольно восседал на ремонтной платформе и потирал шарниры на манипуляторах.
- Как функциональность модуля? – слегка поперхнувшись, спросил Рэтчет, демонстративно отойдя на шаг от Оптимуса.
- Бывало и получше, медбот, но я не жалуюсь! – фыркнул десептикон и неожиданно для всех улыбнулся.
- Зачем ты меня искал, Бэррикейд? – подойдя ближе к нему, поинтересовался Рэтчет.
Черно-белый мех несколько раз мигнул оптикой и недоверчиво покосился на Прайма. Ему не очень хотелось что-либо рассказывать в его присутствии, но, похоже, выбора ему не предоставили.
- Я хотел просить тебя о помощи, медбот. Ты ведь знаешь, чем я занимался все это время?
Рэтчет сузил оптику и кивнул. Он был в курсе насчет того, что Бэррикейд собирал останки деактивированных соратников с целью потом захоронить их по кибертронским обычаям. Только вот обычай был напрямую связан с самим Кибертроном и теперь реализовать его было почти невозможно.
-Так вот, - продолжил десептикон, сверкнув оптикой в сторону лидера автоботов. – я собрал всех… Потом наткнулся на кое-что… Но в альтформе мои возможности были очень ограничены, сам понимаешь… вот я и думал попросить тебя, чтобы ты мне помог… Раз я не могу видеться с Ба… - Бэррикейд запнулся.
- Нет, не можешь! – выпалил Рэтчет и нахмурился. – Мы уже это обсуждали. Ему будет только хуже.
Десептикон дернулся вперед и злобно рыкнул, но тут же покорно опустил голову, прекрасно помня, что не в его положении сейчас ставить условия. Хотя он считал, что Рэтчет запретил ему общаться с Бамблби только из-за желания досадить, а не из-за каких-то там непонятных психологических причин.
Тут, наконец, в разговор вмешался Прайм, который из-за недомолвок никак не мог понять сути разговора.
- Я думаю, что мы можем попытаться тебе помочь, Бэррикейд. – Проговорил он, подойдя ближе – Только я должен знать о чем…
- О нет, Прайм, тебя я об этом просить не собираюсь! – внезапно перебил его десептикон недовольным шипением. Красные оптосенсоры в миг налились нехорошим огнем и сощурились до тонких полосочек. – Хватит, помог уже…
В этот же клик его за выступающие пластины у шейных магистралей схватил салатовый манипулятор и угрожающе сомкнулся.
- Не забывайся, ‘кон! – строго прорычал Рэтчет, полыхнув оптикой и довольно сильно сжал захват.
Бэррикейд зарычал и ухватился за державшую его конечность медика. Казалось, еще клик и они сцепятся в жестокой драке, настолько сильно разгорелись их энергополя и оптика. Но тут на манипулятор автобота лег красно-синий, жестом призывая его опуститься.
- Прекрати, Рэтчет!– неожиданно строго и даже немного жестко приказал Прайм. – Ты же автобот!
От его голоса по обшивке медбота пробежались неприятные искорки и он вздрогнул, послушно отпуская Бэррикейда. Очень редко Прайм разговаривал с ним в таком тоне и он с досады пригасил оптику, мысленно коря себя за несдержанность.
Вырвавшийся с захвата десептикон быстро переметнул взгляд с медбота на Прайма и обратно и ехидно улыбнулся. Он не понимал, зачем автоботы стали вдруг играть в благородство, но эта игра его откровенно забавляла. Несколько кликов он наблюдал за их резкими изменениями в энергополях, но потом, усевшись поудобнее на ремплатформе, произнес:
- Я собрал всех деактивированных десептиконов и не только – при последнем слове он многозначительно посмотрел на Оптимуса, подавляя желание гадко рассмеяться, - и разместил их там, куда белковым жителям планеты будет трудно добраться. Я бы не хотел, чтобы они их растащили по винтикам для своих исследований. Туда же я поместил найденные мной части космомоста, чтобы они не достались ни Сайдсвайпу, ни его новым союзникам. Но это все, что я смог сделать, пребывая в жалкой форме местного транспорта. Я пришел к тебе Рэтчет, просить помощи, так как ты единственный автобот, который не пытался оторвать мне процессор. Я не знаю, что мы можем сделать с остатками космомоста, но оставлять там их я бы не стал…