Путь возмездия. Главы 5-8.

Десептикон рассмеялся, прищурив хитрую красную оптику.
– Да ладно - спарк! – продолжая противно хохотать, проговорил он, - Сикеры вон в его возрасте… - тут он резко замолчал и удивленно глянул на монитор - Погоди, бот… А это что?!! – он ткнул когтистым пальцем в непреклонно ползущие символы.
Рэтчет уставился туда, куда показывал десептикон, словно только что получил способность видеть.
– Это… это… шлак! – не мог совладать он с вокалайзером.
– Это не шлак! – зашипел Бэррикейд – это коды десептиконской прошивки! – он убрал манипулятор от экрана и сжал его в кулак, - И не просто коды… это древние сигнатуры… Таких не прописывали уже тысячи астроциклов! Я их видел только у Блэкаута, когда… эээ… - Бэрикейд запнулся, очевидно, посчитав подробности слишком интимными, и потом продолжил - Только вот как они попали в прошивку этого синеоптичного?!!
Медбот долго смотрел на периодически меняющиеся символы, потом перевел взгляд на Мунсайда, который спокойно лежал на платформе, напоминая своими точеными формами металлическую статую.
– Выходит, он не совсем автобот?.. – все еще не в силах прийти в себя от увиденного, пробормотал Рэтчет.
Бэррикейд фыркнул и замотал головой.
– Шлак, так не бывает, док! Ты же должен это знать! – резко повернулся он к медботу и схватил его за наплечник.
От прикосновения к нему Рэтчет вышел из оцепенения и сверкнул оптикой.
– Ты прав, десептикон! – решительно проговорил он, - так не бывает!
Он прильнул к ремонтной панели и начал быстро что-то набирать. Ничего не понимавший в этом диверсант недовольно зарычал, растеряно следя за его действиями. Казалось, он и сам был шокирован не меньше автобота.
- Что ты делаешь? – наконец требовательно спросил он, когда его и без того небольшой запас терпения иссяк. Когда Бэррикейд терял ясность происходящего, он начинал чувствовать себя низкопрофильным дроидом и это его вгоняло в ярость. – Я хочу знать, автобот!
Весь сосредоточенный на приборах, Рэтчет по инерции начал объяснять свои действия, к тому же, ему и самому это придавало уверенности.
- Я планирую внедриться в его резервную память и посмотреть, что с ним пытались сделать. – спокойно ответил он, потом, клацнув манипулятором, добавил - Ведь десептиконские сигнатуры оказались в его прошивке не случайно!
Узкие красные прорези оптосенсоров его собеседника изумленно расширились:
- Ты хочешь сказать, что его пытались перепрошить? – Казалось вокалайзер Бэррикейда засбоил, генерируя эту фразу.
Рэтчет несколько кликов молчал, впившись взглядом в экран диагностической панели, а потом повернулся к десептикону и почти прошептал:
- Не только пытались…
Голубая и красная оптики, встретившись взглядами, расширились до предела, словно у заговорщиков, узнавших страшную тайну. В помещении зависла долгая пауза.
- Так не бывает… - в конце концов выдавил из себя бывший диверсант, переведя взгляд на лежащего на платформе молодого меха.
- Сейчас посмотрим. – Ответил ему автобот и вернулся к сканированию.
Уже в полной тишине он долго проводил манипуляции с системными данными, то и дело сверяясь с общими параметрами юного меха, пока резервные банки памяти последнего не стали доступными для просмотра. Благо у спарков еще отсутствует всяческая защита и их можно открыть, не причиняя вредя процессору. Хотя Мунсайд был уже почти взрослым, но открыть его резервную память все же получилось без осложнений.
Рэтчет переглянулся со стоявшим позади него десептиконом и, решившись, развернул полученные файлы на экран. Записанные данные были обрывочными и неясными, поскольку датчики тогда еще крошечного спарка не могли анализировать окружающий мир в полном объеме. Но все же, кое-что можно было разобрать.

На протяжении долгого времени (хронометр очевидно еще не был настроен) датчики спарка фиксировали запредельно низкую температуру. В протоколах записей имелась сотня отчетов об ошибках и даже несколько критических предупреждений. Вероятно, системы крохотного трансформера замерзли бы совсем, если бы не пульсирующий источник тепла, время от времени согревавший его. Не трудно было догадаться, откуда оно исходило. Это был энергетический фон искры большого и довольно мощного, судя по параметрам этого самого фона, механоида.
Рэтчет на миг выключил оптику – он понял, что эта искра принадлежала погруженному в ледяной стазис Мегатрону. Именно ее тепло не дало погибнуть двум крохотным искоркам, пульсирующим в его кабине. На несколько долей миликлика автоботу вдруг стало до боли противно и стыдно… он не мог понять почему именно, но чувство было невыносимо острым. Он мотнул головой, чтобы от него избавиться и снова сконцентрировался на протоколах памяти Мунсайда.
Промотав еще несколько файлов, медбот наткнулся на отчет о резком повышении температуры – маленького меха забрали из ледяного плена. Потом аудиодатчики диагностировали голос, низкий, рычащий, с характерным хрипом вокалайзера. Может быть, кого-то он бы и напугал, только маленькая искорка спарка отзывалась ему теплом и радостью. Она узнала его и успокоилась – все характеристики нейросети на некоторое время нормализовалась.
Следовавшие за этим отчеты все чаще оповещали о нехватке энергии и в конце концов, заканчивались критической ошибкой.
После нее на некоторое время автоматическая запись памяти заканчивалась. Механоид снова был в стазисе.
Потом аудиодатчики зафиксировали сильный гул, очевидно от турбин джета и резкий скачок температуры до космического уровня. К этому времени видеосенсоры спарка уже были сформированы и автоматически записывали происходящее, не в силах, правда, обработать информацию. Судя по углу обзора, он располагался, скорее всего, в джет - кабине Мегатрона. Первым, что спарк увидел, был пустынный пейзаж Луны. Десептикон, сменив альт-режим в основной, медленно шел по твердой породе планетоида. Гул тяжелых шагов отдавался в крохотных аудиосенсорах, даже был зафиксирован в протоколах истории, но маленький мех не мог осмыслить, что происходит. Через некоторое проплывающий в оптосенсорах спарка пейзаж остановился на разбитом автоботском шаттле. Сверкнул голубой луч – тот, кто нес крохотного меха, включил сканнер. Прошло еще несколько кликов и в аудиосенсорах раздался короткий рычащий смешок. «Я так и думал… стазис! Прохлаждается! Ну, ничего… я тобой еще займусь! Но не сейчас! » - прогудели где-то сверху и послышался звук трансформации. Лунный пейзаж резко дернулся и поглотился космической пучиной. Тут на некоторое время запись памяти снова прекращается – очевидно нагрузки полета заставили спарка отключиться.
В онлайн его заставил вернуться чей-то скрипучий голос, записанный на резервный диск:
«Откуда это, Мегатрон?»…
Рэтчет недовольно скривился, а Бэррикейд неопределенно хмыкнул – голос принадлежал Фоллену.
«Сейчас это уже не важно, мой учитель, – раздался голос лидера десептиконов. – Они нуждаются в помощи, которую можешь оказать им только ты!»
«Какая мне польза от двух спарков?» - в голосе древнего меха послышалось пренебрежение.
«Они не просто спарки… - Мегатрон на некоторое время замялся, но потом продолжил, - они созданы без участия Оллспарка и могут стать…»
«Без Оллспарка? – перебил его Фоллен с внезапным интересом, - что-то вериться с трудом…»
« Это так, мой учитель, и они могут стать впоследствии незаменимыми для создания целой армии…»
«Если бы кое-кто не упустил Оллспарк, армия бы была готова уже сейчас!» - резко оборвал Мегатрона его наставник, но через несколько кликов, добавил, - ладно, оставь их здесь – я посмотрю, что можно с ними сделать».
Протоколы записи зафиксировали перемещение в пространстве, и перед оптикой мелькнул тонкий когтистый манипулятор. Рядом лежал еще один спарк, только серебристо серый. Его оптика была отключенной.
Далее следовал снова черный экран оффлайна, продлившийся целый цикл. Рэтчет уже думал выходить из банка памяти юного меха, как запись снова обновилась. Перед оптикой пылали красные, словно умирающая звезда, оптосенсоры, от взгляда которых в нейросети спарка начались неровные скачки.
«Уж больно знакома мне твоя прошивка, малыш… - прошипел голос сверху, - с такими прямая дорога в Праймы без всяких Матриц Лидерства! Интересно, интересно, как же так вышло. Если тебя создали штучно, как утверждает Мегатрон, то откуда он взял образец ТАКОЙ прошивки? И именно этой версии? А? Что скажешь, автоботик? Сдается мне, когда ты доформируешься, броня у тебя будет красной, как моя оптика, а антеннки столь же острыми, как и клинок в правом манипуляторе! Опасно тебя так оставлять, дорогой… С предыдущей версией твоей прошивки я имел слишком много проблем!»
Тут в протоколе было записано несколько критических всплесков нейросети – спарк до отключки испугался. Картинка перед оптикой поплыла, в аудиодатчиках пошли помехи.
«Ну-ну не бойся! – раздалось ехидное шипение – ты слишком редкий экземпляр, чтобы тебя уничтожать! Я лучше попробую тебя подкорректировать. Внесу, так сказать, улучшения в твою не самую идеальную прошивку. Ты сейчас этого не заметишь… Да и никто не заметит. Но вот когда-то, когда ты полностью сформируешься, они дадут о себе знать. И если твоя откровенно Праймовская искра не сможет это побороть, то ты станешь действительно незаменимым! Я о таком раньше и думать не мог, так как выбранные Оллспарком Праймы были полностью защищены от десептиконских кодировок. Ты же – новый виток в эволюции! Ты сможешь объеденить в себе все лучшее от обеих знаков и при правильном влиянии остаться верным нам! Так что готовься к инетересной судьбе, малыш!»
На этом запись снова оборвалась и Рэтчет, который уже несколько кликов стоял, закрыв манипулятором оптику, выключил монитор. Он увидел и услышал достаточно – больше вынести не мог. Некоторое время в помещении опять царила тишина и только взволнованный шум куллеров напоминал о реальности.
- Оквинтеть… - наконец-то выдавил из себя изумленный Бэррикейд. –Это как же, у мелкого десептиконские коды прописаны поверх автоботской прошивки?
Медик молча кивнул в ответ.
- Но тогда, - продолжал ошарашено рассуждать разведчик, - это должно было вызвать конфликт несовместимости и прошивка бы сама себя стёрла! – Он озадаченно посмотрел на лежащего Мунсайда. – Хотя, если принимать во внимание, кто его альфа… - тут десептикон запнулся и снова перевел взгляд на Рэтчета, - то он мог выжить… и превратиться… шлак… я думал, это всего лишь легенды! – поднятые крылья автомобиля за спиной у него невольно вздрогнули, издав тихий лязг стеклами. Казалось, у Бэррикейда в оптике зажегся какой-то священный страх и он умолк.
- Да, ты прав, - шепотом ответил ему медбот, продолжая прятать оптику под ладонью. – Он – почти сформированный Немезис Прайм!
Бывший разведчик несколько раз мигнул оптикой и подошел вплотную к Рэтчету.
- Послушай бот, - сказал он по заговорщицки, - нельзя этого допускать! Сам знаешь, что будет! Надо что-то делать!
Медбот наконец убрал манипулятор и пристально посмотрел прямо в алые оптосенсоры напротив.
- А что, если я не смогу? – дрожащим от волнения голосом спросил он и перевел взгляд на Мунсайда. – Это слишком тонкая материя для меня! Я простой ремонтник, а не микропрограммист. Это почти нереально.
- Тогда мне придется исправить твою ошибку моим методом, автобот. – прошипел Бэррикейд и многозначительно ударил кулаком себе по ладони.
Рэтчет вздрогнул и метнул не него негодующий взгляд. Этого он допускать не хотел. Тяжело провентилировав, он снова повернулся к диагностической панели и подсоединил еще несколько проводов к шлему Мунсайда.
- Мне нужна будет твоя помощь, Бэррикейд. – Проговорил он, видя, как разведчик начал нервно наматывать круги по залу. – Мне нужно выпилить все фрагменты десептиконского кода с его прошивки! А поскольку я, как автобот, не могу расшифровать его полностью, то вероятнее всего, я могу что-либо пропустить!
Бывший диверсант остановился и посмотрел на Рэтчета, явно что-то взвешивая в процессоре.
Потом он дернул дверцами и коротко ответил.
- Хорошо, я помогу, хотя процедура для меня будет не из приятных! – при этом он злобно оскалился, но подошел ближе.
- Я все понимаю, - спокойно развел манипуляторами медбот, - и буду очень благодарен.
- Тогда начнем побыстрее, я хочу скорее это всё закончить!- фыркнул ему в ответ Бэррикейд и уставился на мониторы диагностических приборов.
***

Оптимус вернулся в онлайн с ощущением, что его вытягивают из липкой кромешной тьмы. Процессор тут же запустил быструю проверку кластеров и начали загружаться базовые процессы. Все же они никак пока не мог сообразить, что с ним произошло и где он сейчас находится. Банк памяти достаточно быстро отыскал записи последних событий – о драке со Сайдсвайпом и о том, как Оптимус с невероятным сожалением был вынужден отключить своего бывшего подчиненного несколькими меткими ударами. Он вспомнил, как струйки чужого энергона потекли по его манипулятору, как потемнела и отключилась оптика Сайдсвайпа, как тот упал, подымая волну песка и как потом жестоко укололо где-то внутри и без того настрадавшейся искры. Он снова активировал оружие против кибертронца! Похоже, это никогда не закончится и он обречен навеки!
Потом калейдоскоп воспоминаний подкинул картинку, когда Прайм разворачивался, чтобы подойти к отброшенному в сторону рефрижиратору… и как в тот момент какой-то мощнейший импульс прошил его нейросеть, увлекая в мрак оффлайна. Больше ничего внятного выудить из банка памяти не получалось. Похоже, что его вырубили стабилизатором. Но откуда у землян стабилизаторы? Это чисто кибертронская технология, которая сейчас должна быть погребена вместе с тем же Кибертроном. Напоминание о Кибертроне заставило его снова почувствовать болезненный укол в искре и автобот попытался уже привычным жестом дотронуться манипулятором к грудным пластинам. Но у него это не получилось! Наконец он сообразил, что обездвижен. А если точнее – надежно зафиксирован специальными захватами. Скорее изумившись, нежели испугавшись, он включил оптику и огляделся.
Унылые серые стены без каких-либо символов или надписей были намного более информативны, нежели целая куча плакатов. По узеньким техническим балкончикам, тянувшихся вдоль стен и походя более на карнизы, то и дело сновали силуэты землян в белых халатах. В ярких, освещенных неоновым светом, прямоугольниках раскрытых дверей маячили вооруженные солдаты с грозными, но не отягощенными признаками интеллекта, выражениями лиц.
«Какой-то очередной сверх засекреченный военный объект» - подумалось Оптимусу и он немного повернул голову набок.
Тут же где-то возле него резко усилилась непонятная суета. Единственный, кого он мог разглядеть был невысокий лысоватый человек в очках, внимательно следивший за несколькими экранами сразу. Он вдруг резко выпрямился и приложил руку к уху, где у него был прикреплен наушник с микрофоном – жалкое подражание внутренней связи, как когда-то сказал Рэтчет.
- Доктор Лестер! – проговорил он строгим голосом, - немедленно пройдите в главный зал! Машина начала функционировать!
Тут же все стоявшие смирно, словно манекены, белковые, засуетились, забегали в непонятном для кибертронца порядке.
Как-то Оптимусу сразу не понравилось это выражение - «машина»! А особенно, когда он понял, что речь, скорее всего, шла о нем. Он сузил оптику, пытаясь сфокусировать ее на макро режиме, чтобы просканировать окружение точнее. После удара стабилизатором это всегда было сложно сделать, так как он на небольшое время блокировал проводимость некоторых сверхточных датчиков. Когда картинка полностью прояснилась, этот самый доктор Лестер уже стоял неподалеку на выдвижной платформе и самым беспардонным взглядом рассматривал огромного скованного робота перед собой. Наконец-то терпение у лидера автоботов лопнуло и он, недовольно дернув антеннками, спросил:
- Зачем меня приковали как последнего шарктикона?
Он нахмурил оптограни, ожидая что ему хоть что-то объяснят, но ответа не последовало. Доктор только вскинул бровь, поцокал языком, что-то понажимал на своем планшетнике и развернулся к коллегам, принявшись с ними что-то обсуждать. Как ни подкручивал аудиосенсоры Оптимус, ему удалось лишь расслышать обрывки фраз, которые не позволили ему создать полную картину того, что здесь происходило.
- Излучение такого уровня… - говорил доктор Лестер двум белковым в костюмах и тому лысому человеку, который его вызвал по комлинку. - … это источник колоссальной мощи… конечно, не проверено…
- Но время… - пробормотал лысый.
- Я знаю! – остановил его Лестер, - но так мы рискуем…
- Правительство обо всем позаботиться… - успокаивал его собеседник в черном костюме. – нельзя упустить такой шанс!
- Но мы не можем знать всех последствий. – Закачал головой доктор.
- Открытия такого уровня не остаются незамеченными в истории! – ответил ему второй человек в костюме, подняв палец вверх, - тем более, если речь идет о таком потенциале.
- Но как мне это все объяснить? – не унимался ученый, переглядываясь с лысым.
- Об этом не беспокойтесь – похлопал его по плечу человек в костюме.
- А машина?.. – поинтересовался лысый, оглянувшись на Оптимуса.
- Не волнуйтесь! – успокоил его второй человек в чёрном.
- Я вам не машина! – вдруг громогласно пронеслось у них над головами и все четверо невольно пригнулись. – Я – полноценный индивид и желаю, чтобы мне объяснили, что здесь происходит!
Почти все снующие по зданию белковые невольно обернулись к прикованному автоботу. Человек в черном костюме, тот, что был повыше, неопределенно фыркнул и подошел к краю площадки, оказавшись тем самым почти на уровне оптосенсоров трансформера.
- Нет, уважаемый, ты – исследуемый экземпляр номер четыре, а никакой не индивид! Мы получили сведения, что в твоем процессоре, скорее всего, случился сбой и поэтому он нуждается в диагностике. Мы не можем допустить, чтобы неисправная машина с огневой мощью целого артиллерийского батальона расхаживала по населенному людьми городу.
- Я не… - начал было Оптимус, но потому подумал и сказал – Откуда у вас стабилизатор? Где вы взяли кибертронские разработки?
- Это я им дал чертежи! – услышал он сбоку и изумленно повернул голову. В дальнем углу, пригасив оптику, стоял Мираж.
- Я посчитал, что это будет разумно, исходя из создавшейся ситуации – проговорил он и извлек из манипулятора наручный стабилизатор.
- В создавшейся ситуации? – удивленно поднял одну оптогрань Оптимус – Мираж, ты о чем?
- У землян сейчас идет жестокая борьба за ресурсы. Пока ты пропадал неизвестно где и мы все считали тебя дезактивом, здесь многое изменилось, Прайм.
Лидер алозначных закатили оптосенсоры.
- А я-то здесь причем? Меня зачем приковали?
Его верный лейтенант и помощник неопределенно улыбнулся.
- Ты стал опасен, Оптимус. То, что ты натворил за последнее время свидетельствует лишь о том, что у тебя серьезные проблемы с процессором! Ты нуждаешься в ремонте!
Лидер автоботов выпустил пар, зашуршав куллерами, что заставило некоторых сотрудников засекреченного объекта отскочить подальше.
- Мираж, Мираж… ты так ничего и не понял? – грустно проговорил он, глядя в голубую оптику своего лейтенанта.
- Я понял, Прайм, не волнуйся! Понял, что ты сотрудничаешь с десептиконским подпольем, понял, что ты переманил Рэтчета на свою сторону и теперь пытаешься нейтрализовать остатки автоботов, чтобы захватить власть над ресурсами. Видимо, Сентинелу таки удалось тебя переубедить!
- Что ты несешь!!! – возмущенно перебил его Оптимус – я же уничтожил Сентинела собственными манипуляторами!
Конечно, эта фраза далась лидеру автоботов нелегко – тут же больно закололо в искре, но он был настолько ошеломлен и возмущен речами своего помощника, что почти этого не заметил.
- Этого никто не видел, Прайм! – прищурив оптосенсоры, проговорил Мираж. – Мы видели лишь, как вы дрались на мосту и как за вами погнался Мегатрон, а потом тебя в луже энергона. А кто кого уничтожил еще вопрос! Мегатрон тебе предложил перемирие, об этом все слышали, и, если бы ты был против Сентинела, ты бы пошел на него, ибо положение у тебя тогда было весьма невыгодное! Но! – автобот многозначительно поднял манипулятор вверх, - если припустить, что вы дрались для отвода оптики, тогда все выглядит более логично! Ты не желал сотрудничать с Мегатроном, так как был заодно с Сентинелом! И бывшего лидера уничтожил именно десептикон, за что ты потом его и разорвал на части!
- Нет! Он не мог! – перебил его Оптимус.
- Почему же не мог? Мегатрон стрелял в спину Сентинелу и каким бы не был тот искусным воином, он мог пропустить такой выстрел!
- Мегатрон не мог уничтожить Сентинела, потому что… - тут Оптимус запнулся, понимая, что фраза «потому что он был альфой их спарка» вызовет только насмешку. И он решил промолчать.
- Вот видишь, Оптимус… - покачал головой Мираж, - у тебя действительно системный сбой. Ты даже начал терять логические цепи. Так что я все же правильно поступил, решив, что тебя нужно ремонтировать в принудительном порядке. Может, это даже системный вирус, так как я более чем уверен, что Рэтчет при здравом процессоре не повелся бы на твой фанатический бред.
- Рэтчет… - спохватился Прайм, попытавшись сорвать с себя оковы и вскочить, но у него вышло только дернуться на месте.
- Тише, тише! – зашипел Мираж, - успокойся! Дока мы найдем и тоже исправим, не переживай! А так же доберемся до затаившихся в подполье десептиконских мразей, которые только и выжидают момента, чтобы снова напасть. Может, вирус в твоем процессоре – это как раз их манипуляторов дело!
- Нет, ты ошибаешься, Мираж! – замотал головой Прайм, пытаясь достучаться до своего подчиненного, - Ты очень ошибаешься! Отпусти меня и я тебе смогу все объяснить!
Первый лейтенант автоботов вдруг потерял весь свой небрежный покой и злобно выпалил:
- Так, как ты объяснил Сайдсвайпу? Нет уж, спасибо!
Оптимус тяжело провентилировал. Он знал, что то, что он избил Сайда, ему еще аукнется. Пытаясь сохранять спокойствие, он ровным голосом проговорил:
- Я вынужден был, так сложились обстоятельства. Если бы ты меня освободил, я бы смог…
- Все, хватит, Прайм! – перебил его Мираж, махнув манипулятором. – Ты будешь в таком положении, пока я не удостоверюсь, что ты – это снова ты, а не вооруженный фанатик с вирусом в процессоре! Пускай тебя исследуют и отремонтируют! Я снабдил человеческих ученых достаточными знаниями для этого, не волнуйся. Так что увидимся за несколько ротаций!
- Нет, погоди, я должен… - Оптимус недоговорил, так как авлозначный лейтенант быстро трансформировался и укатил прочь через поднявшиеся ворота. И снова тяжелый вздох вырвался из куллеров лидера автоботов.
Внимательно следившие за их разговором белковые опять принялись за свою работу и засновали вокруг платформы, к которой был прикован Прайм.
Человек в черном все еще продолжавший стоять на платформе шикроко улыбнулся и заоговорил таким тоном, словно разговаривает с сумасшедшим:
- Вот, ты слышал своего друга, мы тебя починим и ты снова станешь таким же как прежде и сможешь защищать все население Америки от врагов.
- Я не нуждаюсь в ремонте! – резко ответил ему автобот, - Да и что за врагов вы имеете в виду? Дасептиконы разгромлены в прах!
Его белковый собеседник поморщился.
- Это эти противные клыкастые и когтистые машины? Слава Богу, специальный секретный корпус во главе с Миражем исправно отлавливает и уничтожает остатки этой мерзости! Нет, у нас теперь враги посерьезнее! Сейчас на Земле наступил период, когда вот-вот готова разразиться война за ресурсы. За энергию, за топливо, за место под солнцем, так сказать. И вот в этой войне мы очень даже полагаемся на вашу помощь, так как вместе с такими солдатами нашей стране не страшен ни один враг! – при последних словах говоривший гордо выпрямился и посмотрел куда-то вдаль.
- Я не позволю автоботам убивать белковых! – зарычал Прайм и снова дернулся в своих оковах.
- А одним белковым убивать других белковых? Разве так мы не достигнем скорого мира, когда все остальные увидят, что воевать против нас бесполезно? Разве мы тогда не избежим сотен смертей? Нет, уважаемый, добро должно быть с кулаками! Только тогда может настать мир!
- А откуда вы уверенны, что именно вы являетесь добром? – нахмурив оптограни, прогудел Оптимус, - я тоже раньше так опрометчиво решал чужую судьбу, но теперь осознал, что не стоит раскидаться такими определениями!
- Ну это, дорогой мой, не тебе решать, – улыбнулся человек в черном, - тем более не со сломанным процессором! Вы свою планету уже довели, так что позвольте нам на своей самим разобраться кто и где у нас за добро отвечает!
Он не стал ждать ответ и быстро развернулся, чтобы уйти. По дороге этот человек, судя по всему, федерал, сделал несколько знаков доктору Ластеру и его лысому коллеге, что должно было означать «можете приступать».
Дальше все было, словно в каком-то бреду – кто-то подсказал белковым, что с помощью электро-магнитных полей можно воздействовать на процессор кибертронца. Правда не подсказал как именно должны были быть настроены эти поля, чтобы их воздействие было бы в «зоне комфорта» для пациента. А может, им и подсказали, да только белковые по своей натуре создания недоверчивые, и пока сами на грабли не наступят никогда их не обойдут. Поэтому, когда они включили фон, Оптимусу показалось, что Мегатрон воскрес и разрядил ему свой плазмомет прямо в процессор. Правда, если бы это было так, то ему бы не было хоть так обидно, как сейчас – шипеть от перегрева систем, безвольно дергаясь в оковах. Десятки датчиков и анализаторов сразу сбились с настроек, выскочило несколько системных ошибок, а куллеры чуть сами не перегорели, пытаясь охладить логические цепи. Последним осознанным поступком Оптимуса было отключить вокалайзер, так как это вдруг стало для него делом чести. А еще он успел подумать, что, наверное испытывает сейчас что-то наподобие того, что чувствуют белковые, когда их биологический процессор пытаются лечить электрошоком.
Три долгих земных ротации вокруг своей оси продолжалось это издевательство. В коротких промежутках между сеансами терапии, когда работники лаборатории под командованием доктора Лестера перенастраивали электро-магнитный генератор, Оптимус пытался достучаться до них и объяснить, что никакого вируса в его процессоре нет, и что если бы даже он там был, то такими методами они бы врятли его исправили. Но, похоже, его никто не слушал или же просто не обращал внимания. Время от времени снова приходил человек в черном, рассматривал что-то на компьютере, совещался с учеными, долго беседовал с доктором Лесетром. При этом он совершенно не интересовался ходом «выздоровления» автобота и у последнего закралось подозрение, что не его процессор является основной причиной этой суматохи. Еще более отчетливей Оптимус начал это подозревать, когда на грузовиках привезли кучу аппаратуры, которая заняла почти всю лабораторию, и начали ее усердно подсоединять к нему. Только автобот пытался выяснить, что это они делают, как снова включались колебания невыносимых для него частот и сознание тонуло в потоке электро-магнитных волн.
Но больше всего его мучило то, что он не знал о судьбе вверенных ему высшими силами спарков и дорогого искре Рэтчета. Мираж без сомнения начал выслеживать их и скоро может добраться до тайного убежища медбота. Одна мысль о том, что Брэйкаут и Мунсайд могут попасть в такую же лабораторию для диагностики была для Оптимуса более болезненной, чем все те процедуры, которые ему пришлось здесь вынести.

К концу недели Прайм совершенно утратил надежду наладить вербальный контакт с белковыми и полностью выключил вокалайзер. Теперь он только слушал. Но слушал внимательно, то и дело меняя диапазон аудиодатчиков, чтобы на основе каких-то обрывчатых сведений все же понять, что именно белковые пытаются выдать за устранение вируса. Конечно, постоянно пробивавшие эфир волны позволяли ему уловить очень мало, но все же, кое-какие фразы выстраивались в одну логическую линию. И то, что из нее выходило заставило Оптимуса на несколько кликов испытать дикий ужас и желание сейчас же самоуничтожиться.
За стеклянной стеной, наблюдая за лабораторией, стояли двое – тот самый федерал в черном костюме и доктор Лестер. Их здесь никто не мог услышать, потому они и позволили себе достаточно эмоциональный спор. Ученый мотал головой и жестикулировал, словно пытаясь отказаться от впариваемой ему дистрибютером безделушки.
- А что мы скажем им? – в конце концов прошипел он, тыкнув пальцем куда-то в сторону, где, по его мнению, должны были находиться «они».
- Скажем, произошла ошибка… сбой программы… вы же знаете, как это все преподнести научно, доктор… не мне вас учить.
- Вы хоть понимаете, на что меня толкаете, мистер Смит? Я тридцать лет проработал в области кибернетики, а сейчас должен…
- Государство по достоинству вознаградит вас за ваши заслуги. – Невозмутимо проговорил человек в черном, пристально посмотрев на доктора. Тот нервно потер ладоши и принялся ходить взад-вперед вдоль стола. Потом вдруг резко остановился у самого носа собеседника и, задрав голову так. Чтобы поровняться с ним ростом, раздраженно спросил:
-А если что-то пойдет не так? Вы осознаете, чем это грозит? Может не рисковать?
Федерал нахмурился:
- Все должно пойти ТАК! Вы разве не понимаете, ЧТО стоит на кону? Страна на грани энергетической катастрофы, наши конкуренты вот-вот захватят власть в мире и разразится война! И когда ваши установили, что внутри этой машины находится источник невероятной энергии, практически неиссякаемой энергии, которой может хватить для обеспечения целой планеты на долгие годы, вы говорите, что не стоит рисковать? Может, отдать его собратьям? Как от боевой машины от него будет меньше пользы, чем от генератора беспрерывного питания для сотни городов!
Доктор Лесетр замотал головой и обхватил поседевшие виски руками.
- Черт с вами, делайте, что хотите, - проговорил он, понимая, что не в силах устоять против государственного комбайна, - но помните, я за это ответственность нести не собираюсь.
- Будьте спокойны. Об этом проекте знают единицы! – все таким же невозмутимым тоном проговорил человек в черном – И уверяю вас, мы предпримем меры, чтобы, когда все закончиться, они не смогли ничего никому рассказать.

Глава 8.

За столиком у окна сидел худощавый мужчина лет пятидесяти пяти, старательно пытаясь сделать так, чтобы его было абсолютно незаметно за стоящей на столе вазой с засохшими цветами. Тусклыми голубыми глазами он пристально следил за каждым посетителем кафе и чуть ли не каждый раз вздрагивал, когда входил кто-то новый. На этом странном мужчине был длинный серый плащ с поднятым воротником, который он почему-то категорически отказался снимать в помещении, а на столике стояла крохотная кружечка крепкого кофе. Как бы он не пытался выглядеть натурально, все равно было видно, что он волнуется. Частенько он поднимал книжку меню и, делая вид, что внимательно его изучает, закрывал ею свое лицо. Но, не смотря на все эти методы конспирации, он все же так и не смог заметить, как к нему подошел молодой смуглый парень с красиво закрученными черными, как смоль, усами. Появление незнакомца ввело странного посетителя в ступор - он чуть не уронил меню и несколько секунд пялился на гостя. Но потом, посчитав, видимо, его неопасным, коротко кивнул на соседнее кресло. Молодой человек сел и вперил в него колючий взгляд темно-карих глаз.
- Сеньор Лестер? - тихо спросил он, ужасно коверкая фамилию собеседника.
- Доктор Лестер - поправил его странный посетитель. - Да, это я.
Новопришедший кивнул и улыбнулся.
- Хуан Антонио. - Бросил он и протянул ему руку.
Ученый не ожидал подобной фамильярности и вздрогнул от резкого жеста Хуана Антонио. Тот это заметил и рассмеялся.
- Не надо бояться, доктор! - проговорил он, нагнувшись к Лестеру через стол. - Я от дона Сальваторе. Он очень заинтересовался тем, о чем вы с ним говорили! - Сказал и снова засмеялся, очевидно, пытаясь показать весь свой дружелюбный настрой.
Но его собеседник уже давно заметил пару 24-х зарядных пистолетов у него под курткой и посему мало верил в искренность улыбки этого самого Хуана Антонио. Как пить дать один из головорезов раскинувшей по всему городу свои щупальца мафии, которого послали, чтобы решить вопрос “без шума и пыли”, как говорят в некоторых кругах. Доктор негодующе поднял одну бровь и, не сводя взгляда с выпиравших из-под тонкой кожанки мафиози пары пистолетов, спросил:
- Почему же тогда сеньор Сальваторе сам не явился для беседы со мной, если этот вопрос его так интересует?
Хуан Антонио тут же перестал смеяться и нахмурился. Но потом пододвинулся еще ближе вместе со стулом и заговорил почти шепотом.
- Дон Сальваторе не может покидать своего имения по определенным причинам. Потому он соизволил пригласить вас к себе. Я вас доставлю.
Теперь уже доктор Лестер улыбнулся.
- Вы меня за кого принимаете? - Проговорил он, пошатав головой, словно журил маленького ребенка, - Думаете, я вот так возьму и отправлюсь непонятно с кем в само логово мафии? А может, я туда и не доеду совсем?
Он прищурился и кивнул, указывая собеседнику на его оружие под курткой.
Хуан Антонио нервно оглянулся и заговорил еще тише:
- Не надо привлекать внимание такими словами, сеньор! Поверьте, если бы наш досточтимый дон захотел бы, чтобы вы замолчали навсегда, то вам на голову упала бы арматура на полпути к этому кафе. А то, что вас не доставили к нему связанным и в багажнике - лишнее подтверждение тому, что он вас уважает.
Сказав последнее слова, молодой латиноамериканец многозначно поднял брови, таким образом желая подтвердить всю оказанную ученому честь. Доктор Лестер выслушал внимательно, и благоразумно решил оценить по достоинству такой жест дона Сальваторе.
- Хорошо, допустим, я вам поверю. - Согласился он, аккуратно отодвигая от себя крохотную кружечку с недопитым кофе. - Но попрошу и вас передать сеньору Сальваторе, что я не зря получил в свое время Нобелевскую, чтоы быть круглым идиотом, и уже в достаточной мере позаботился о том, чтобы обеспечить свою сохранность. Нужная вам информация будет передана таким образом, чтобы последний расчет мы совершили, когда я буду в районе Мадагаскара, не ближе. И если что-либо пойдет не так, или же я, упаси Бог, замечу что-то подозрительное...
- Что вы, что вы! - перебил его Хуан Антонио, начав бурно жестикулировать - Дон Сальваторе умеет держать свое слово! Об этом знают во всей стране! И пока он жив - вы в полной безопасности, доктор.
Лестер снова улыбнулся. «Пока он жив» звучало не очень убедительно, если речь шла о мафиози. Сегодня он, завтра его и ситуация может кардинально измениться. Поэтому нужно было перестраховаться по всем пунктам. Но сейчас он решил забросить лишь наживку, показав, что именно сможет заполучить сеньор Сальваторе, если согласиться на его условия.
- Ладно, я верю! - остановил он поток дифирамбов в адрес своего боса со стороны собеседника. - Если вы действительно отвечаете за мою сохранность, тогда смотрите в оба, ибо последним временем федералы очень интересуются моей личностью.
- Меня предупреждали, доктор, что могут быть осложнения с этой стороны. Не беспокойтесь, я сделаю все возможное, чтобы доставить вас в имение дона невредимым.
- Хм, хотелось бы... - насмешливо фыркнул Лестер и одел слегка примятую шляпу. - Тогда пойдемте.
- Карлос нас ждет в автомобиле за поворотом. - Ответил ему Хуан Антонио, поднимаясь из-за стола и направляясь вслед за доктором, уверенно последовавшим к дверям.
***