Путь возмездия. Главы 5-8.

Прайм не ожидал такого поворота и растерянно смотрел в алую оптику. Конечно, со всеми погибшими кибертронцами, которых Бэррикейд так благородно решил похоронить и о которых так быстро забыли автоботы, нужно было достойно проститься. Но дело в том, что за старинным обычаем, корпуса деактивированных соплеменников разбирались на части и монтировались в сам Кибертрон – это было большой честью как для воина, так и для простого жителя. Стальная планета была для ее обитателей почти священной, так как дарила им жизнь, энергию и возможность функционирования. Именно в ядре Кибертрона и находился сначала Оллспарк, которому все трансформеры были обязаны существованием. Встраивая корпусы погибших в структуру планеты, кибертронцы считали, что они отправляются обратно к Всеискре, как энергетически, так и физически.
Только сейчас, при упоминании об этом общеизвестном для каждого трансформера факте, Оптимус вдруг понял, насколько масштабны последствия уничтожения Оллспарка и родной планеты. Это, по сути, разрушало всю их веру, религию и обычаи. Ведь они даже не могут предать вечности своих деактивированных друзей как полагается. Осознание этого факта жестоко хлестнуло искру Прайма невидимой плетью и он снова начал терять равновесие. Чтобы не упасть, он быстро уперся манипулятором в ремплатформу и запустил форсированный режим вентсистемы.
Рэтчет обеспокоено метнулся к нему, тут же активировав свои встроенные сканеры. Бэррикейд несколько миликликов удивленно наблюдал за картиной, но потом не удержался и выпалил с нотками язвительности:
- Вижу, Прайм, тебе нездоровиться?
Рэтчет метнул в него взгляд, полный ярости и желания открутить ему голову.
- Тебя это не касается, ‘кон! – злобно зашипел он – Если не прикрутишь вокалайзер, опять верну тебя в альтформу!
- Нет… стой… - срывающимся голосом простонал Прайм, цепляясь за манипулятор медбота. – Это его касается… Это касается всех… Мы… мы уничтожили свою планету… та-а-арх… так нельзя… - Он на миг замер, пригасив оптику и чувствуя, как плавится его проводка внутри. Высокая температура достигла до новых участков, с еще активной нейросетью. Похоже, без очередного вмешательства в этот раз не обойтись…
- Рэтч… - тихо простонал Оптимус, почти совсем заваливаясь на рэмплатформу, - мы заиг… заигрались в войну… и упустили самое важное…
- Тшшш… - успокоил его медбот, уже приготовив ремонтные модули, - я сейчас попробую тебе помочь… не говори, так только хуже.
- Суть не в победе… - продолжал срывающимся вокалайзером Прайм, смотря сквозь него выключенной оптикой, - суть в… в жизни… неважно, чья она… если она дана кому-то, значит, он это заслуживает… нельзя вот так… хррр… уничтожать все…
В конце своего монолога он вдруг активировал оптику и взглянул прямо в переполненные испугом оптосенсоры Рэтчета, который уже суетился над показателями регенерационных установок.
Сидевший сбоку десептикон с ошарашенным видом уставился на картину перед ним. В его оптике отчетливо читался какой-то священный ужас. Он, кажется, понял, что именно происходит с автоботом и это заставило ощутить, как леденящий холод пробежался по всей нейросети. А ведь он раньше и сам не очень-то верил во все эти старинные предания и рассказы о законах Вселенной. Теперь поверил. Быстро, решительно и навсегда.
Пока Бэррикейд опомнился, Рэтчет уже успел провести нужные манипуляции, чтобы снять чувствительность с новых пораженных участков и с помощью портативной криогенной установки немного остудить корпус Прайма. Вент-система лидера автоботов стала работать ровно, в привычном режиме, а его оптика снова зажглась слабым голубым свечением.
- Как ты? – обеспокоенно спросил медбот, склонившись над ним.
Оптимус устало поднял манипулятор и провел им по щечным пластинам медика, стирая крохотные ручейки выступившего на них омывателя.
- Все в порядке. Ты снова меня спас. – Проговорил он и ласково улыбнулся.
Рэтчету захотелось было обнять его, прижаться к все еще разгоряченной сине-красной броне, но он покосился на Бэррикейда и заставил себя сдержаться.
Десептикон это заметил и отвернулся. Ему все еще было не по себе.
- Прайм прав… - вдруг произнес он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно жестче, - мы и вправду заигрались в войну…
На некоторое время наступила тишина, в которой каждый присутствующий погрузился в свои мысли. Но вдруг раздался щелчок открывающихся дверей и в зал вошел Мунсайд.
- Рэтчет, там что-то с Брэйк… - начал было он, но опешил, увидев сидящего на ремплатформе десептикона. Бэррикейд тоже посмотрел на него и удивился не меньше. Сначала ему показалось, что он увидел призрак, артефакт восприятия и что его оптику пора заменить. Но присмотревшись, он понял, что пред ним стоит настоящий мех, причем слишком юный, чтобы его перепутать с тем, кого он так сильно напоминал.
Не зная, каких действий ожидать от двух внимательно сканировавших друг друга мехов, Оптимус и Рэтчет быстро вскочили и встали рядом с ними с готовностью вмешаться, если вдруг разразиться конфликт. Но конфликта не предвиделось. Они лишь пристально разглядывали друг друга.
- Ты – десептикон? – вдруг спросил Мунсайд, подняв одну оптогрань.
- А ты – один из тех бэт, над которыми так трясся Мегатрон? – ответил вопросом на вопрос Бэррикейд, но тут же поправился, как будто что-то осознав – так вот кто твой альфа… Ну теперь понятно! А я-то все думал, чего это рьяный автобот так самоотверженно сражается за десептиконские идеи! Ха! Как позывной-то?
Юный автобот улыбнулся и протянул ему манипулятор.
- Мунсайд.
Десептикон хитро прищурил оптосенсоры – если какому-то дроиду и не было бы ясно с первого взгляда происхождение юного меха, то имя не оставляло шансов сомневаться.
- Бэррикейд – сказал он и пожал ему манипулятор. – Офицер десептиконской разведки. – потом неопределенно фыркнул – бывший… бывший офицер бывшей разведки.
И он злобно ухмыльнулся.
Стоявшие по бокам Оптимус и Рэтчет облегченно провентилировали. Потом медбот повернулся к Мунсайду.
- Ты говорил, что-то с Брэйкаутом? – обеспокоенно спросил он.
- Да, там датчики вывели результаты регенерации… а он все еще не в онлайн.
Рэтчет что-то задумчиво проворчал, словно перебирая возможные варианты, и направился в сторону соседнего зала.
- Не все так просто, Мунсайд – проговорил он по пути. – У него нейросеть была задета… тут разные артефакты бывают…
Когда они остались трое, Бэррикейд снова повернулся к Прайму.
- Я так понял, что многое все-таки изменилось и теперь могу обращаться к тебе за помощью, автобот?
Тот кивнул и тихо ответил:
- Называй меня Оптимус… мы не на фронте.
- Хорошо, Прайм. – ответил десептикон, специально не назвав его имени. Они не были друзьями, в конце концов.
- Я тоже могу помочь! – вдруг отозвался Мунсайд, гордо выпятив грудной отсек вперед.
Оптимус бросил на него грустный взгляд и проговорил:
- Боюсь, Мунсайд, тебе это задание будет слишком тяжелым.
- Отчего же, Прайм? – перебил хотевшего было возразить юного меха десептикон – пускай увидит их, он имеет право.
На лицевой пластине Оптимуса отразилось страдальческое выражение – видно было, что это будет слишком тяжелым испытанием, скорее ему самому, нежели Мунсайду
- Да, он имеет право… - эхом повторил он и грустно опустил голову. Кошмарные призраки прошлого, похоже, совершенно не хотели отпускать его измученную искру из своего жестокого капкана.
***

В глубоком гроте было очень сыро – приходилось продвигаться по колена в воде. Мрак был таким густым, что любой обитатель местной планеты даже с помощью осветительных приборов ничего не смог бы отличить. Ну, разве что ярко светившуюся оптику – две пары голубой и одну алую. Кибертронцы, в отличие от землян, видели достаточно хорошо даже в кромешной темноте. К тому же, у них всегда была с собой подсветка.
Они продвигались достаточно медленно так как проход был слишком тесным для огромных роботов. Рискнуть же перейти в альт-режим они не решались – слишком крутыми были повороты и резкими выступы стен. Бэррикейд многозначительно кивал в сторону каждого препятствия – дескать, он был вынужден все это время ездить здесь в колесной форме, то и дело опасаясь врезаться во что-нибудь, или загрузнуть в зыбкой сырой почве. Мунсайд же с интересом сканировал все вокруг – он такого рода пещеры видел впервые и не прекращал удивляться ее диковинным видам.
Оптимус шел, молча опустив голову. Он знал, что это путешествие для него будет не из легких. Ему было даже страшно представить себе, что он сейчас увидит своих погибших соратников и не только. Только от этой мысли уже резко поднималась температура в корпусе. Но еще больше он боялся сейчас Мунсайда – не известно, как повлияет на юного меха вид его деактивированных альф. Тихий вздох вырвался из Прайма и он украдкой бросил взгляд на молодого автобота. Тот пока выглядел довольно бодро, отважно шагая по неведомой ему местности. Из под красных изогнутых оптограней упрямым огнем пылала голубая оптика с жадным интересом сканируя все вокруг. Казалось, ничего бы не смогло остановить его, напугать, или помешать дойти до интересующей его цели.
«Весь в своего альфу» - пронеслось в процессоре Оптимуса и он коротко улыбнул-ся.
- Все пришли. – Резко обернулся шагающий впереди десептикон, - это за поворо-том.
И он нырнул в проход вправо.
Мунсайд тут же последовал за ним. Оптимусу ничего не оставалось, как поспе-шить вслед за спутниками.
Перед оптикой Прайма открылся глубокий тоннель, у стен которого были аккуратно сложены разбитые корпуса кибертронцев. Никаких распознавательных сигнатур, подписей или знаков. Но все же это было лучше, чем мрачные лаборатории белковых. Мягко ступая своей шпионской походкой Бэррикейд шел впереди, совершенно не обращая внимания на склад деактивированных сотоварищей.
- Части космомоста я спрятал в конце тоннеля, привалив их металлоломом. - Де-ловито проговорил он, обернувшись, с желанием похвастаться своей находчивостью.
Оптимус кивнул в ответ и опустил голову, чтобы подавить искушение смотреть по сторонам. Поэтому он чуть не врезался во внезапно остановившегося перед ним Мунсайда. Юный мех замер, рассматривая посеревший корпус прямо перед собой.
- Это он? - тихо спросил он, не оборачиваясь.
Оптимус обошел его и медленно опустился на колени возле разкореженного трансформера. Узнать в этой груде металлолома когда-то вселявшего страх во многие искры лидера десептиконов было практически невозможно. Во время той роковой схватки Прайм настолько потерял контроль над собой, что практически разорвал его на части. Как последний боевикон на гладиаторском поединке. Ему стало вдруг очень стыдно за свою жестокость, отчего температура внутри его искровой камеры снова подскочила до критического уровня. Подпрограммно он снова прижал один манипулятор к грудным пластинам, желая хоть как-то остудить пожар внутри.
- Да, это Мегатрон. - Тихо прошептал Прайм, зная, что Мунсайд его услышит.
В ответ позади раздалось только тихое жужжание сжимаемых в кулаки манипуляторов и лидер автоботов обреченно опустил голову, полагая, что юный мех не простит его до конца функционирования. Но если бы он был в состоянии обернуться и посмотреть в оптику своему воспитаннику, он бы увидел там только досаду и разочарование... но никак не прежнюю ненависть, которая медленно сменялась тупой болью. Но он не сделал бы этого и под дулом плазмомета, не в силах выносить взгляда ярких голубых оптосенсоров.
- А зачем ему растрощили процессор? - как-будто проснувшись от оцепенения спросил Мунсайд.
Оптимус вздохнул, прижимая сильнее манипулятор к проэкции искры. Зачем он это сделал? Он и сам не мог объяснить. Жгучая ненависть пылала тогда в его искре, заставляя делать непростительные для автобота жестокости.
- Я... не смог остановиться... - тихо проговорил он, пытаясь унять нараставшие сбои в системах. - Какая-то жуткая ошибка пленила мой процессор... Недостойная Прайма... Непростительная Хранителю Матрицы... Выбирая этот путь, я не имел права на жестокость. Но умудрился нарушить все правила и сломать все принесенные клятвы. - Голос Оптимуса стал слабее и в вокалайзере послышались незначительные помехи. - Поэтому я понимаю и принимаю твое отношение ко мне, Мунсайд... Невозможно перечеркнуть прошлые ошибки... Они навсегда оставляют след в искре...
Оптимус провентилировал и слегка повернул голову, все еще боясь встретиться взглядом с воспитанником.
- Если слово убийцы и клятвоотступника еще хоть что-нибудь может значить... - все более сбивающимся голосом проговорил он, - я обещаю тебе, Мунсайд, что больше никогда не позволю себе... совершить столь низкий и бесславный поступок как уничтожение чьей-то жизни... чьей бы она не являлась...
Красно-синий манипулятор потянулся к одной из валявшихся на полу шестеренок, очевидно, отлетевшей от раскуроченного корпуса десептикона. Почти коснувшись ее, он вдруг резко замер, снова вспомнив запрет Мунсайда, но, помешкав клик, все же решился и поднял поржавевшую детальку. Тут же она словно обожгла ему обшивку и Оптимус вздрогнул. Но шестеренку не выронил, напротив - он бережно поднес ее к оптике, словно это было уникальное сокровище.
- Нельзя руководствоваться только ненавистью и жаждой мести... - тихо прошептал он, рассматривая деталь своего бывшего заклятого врага. - Жаль, что я слишком поздно смог это понять...
Оптимус умолк, стараясь сдержать рвущийся из вокалайзеров болезненный стон, а стоявший позади него молодой мех уткнул лицевую пластину в свои ладони. Юношеская гордость и некоторые особенности прошивки не могли позволить кому-либо увидеть на его оптике омыватель.
- Оптимус... я - тихо было начал он, но тут его прервал заждавшийся своих спутников Бэррикейд.
- Мне здесь торчать, пока не поржавею?! - резко прорычал он, возмущенно мигая оптосенсорами - вы пришли за космомостом или рассматривать останки Мегатрона? Чего ты там не видел, Прайм? Решил похвалиться своей работой? Не подходящее время!
Мелкая дрожь пробежала по обшивке лидера автоботов и он устало закрыл оптику манипулятором. Замерев на несколько кликов, он с большим усилием поднялся и медленно подошел к бывшему диверсанту противника.
- Да, ты прав, Бэррикейд, нужно спешить! - сухо проговорил он и последовал за ним.
Но тут позади послышалось жужжание сервоприводов. Мунсайд подошел к стене и присел над очередным корпусом. На сей раз скрыть омыватель ему оказалось труднее. На тихий всхлип обернулись оба его спутника.
- О нет... - почти неслышно прошептал Оптимус, переведя взгляд на десептикона. - Бэррикейд... это... это... ты... - казалось вокалайзер Прайма опять начал сбоить.
- А что, я должен был оставить его ржаветь на том мосту? - ехидно сузив оптику, прошипел бывший диверсант. - Как бы там ни было, он пытался спасти нашу планету...
Оптмус тяжело провентилировал и сжал кулаки. Он уже ничего не мог изменить - Кибертрон уничтожен, Сентинел деактивирован. Но все же, ему очень хотелось исправить хоть малую часть своих ошибок. Именно поэтому он собрался с духом и решил во что бы то не стало восстановить хотя бы космический мост. Не в силах больше смотреть на то, что осталось от Мегатрона и Сентинела, он, покорно опустив голову, последовал за Бэррикейдом к сокрытым в глубине пещеры столбам.
Мунсайд выключил оптику и долго еще хныкал над когда-то огненно-красным корпусом своего альфы. В его искре метались разные чувства – от болезненной тоски до жгучей злости. Юный автобот не был склонен к ярости или ненависти, но все же он ощущал, как какая-то неизведанная нить его прошивки охватывала черной пеленой его искру, вызывая весьма неприятное, обжигающее чувство – злобу. Ему друг захотелось отомстить Оптмусу, уничтожить его, превратить в то же, во что тот превратил его создателей. И то время, которое он воспитывал его с Брэйкаутом, даря им всю свою заботу, нежность и любовь, вдруг рассыпалось и кануло в небытие, поглотилось черным огнем ненависти. Синяя оптика молодого меха внезапно зажглась и ярко вспыхнула – он никак не ожидал таких мыслей от себя! Он даже помотал головой, натопорщив острые антеннки, пытаясь отогнать наваждение. Его воспитатель, Оптимус Прайм не раз говорил, что их с Брэйкаутом прошивка намного совершеннее и сбалансированнее, чем у обычных трансформеров. Что их с братом призвание возродить Кибертронскую расу в мире и гармонии! Но почему же тогда вся искра молодого автобота сейчас пылает от жажды мести? Он не должен этого чувствовать! Не должен! Иначе превратится в одного из тех, кто безжалостно деактивировал своих соплеменников! Мунсайд обхватил свой шлем манипуляторами и затряс головой – казалось, что-то буквально заставляет его ненавидеть! Что-то темное и страшное внутри его искры… что-то, над чем он не властен.
- Все, хватит оплакивать альфу, пора вертеть колеса отсюда, автобот! – послышалось сзади шипение Бэррикейда, и молодой мех вздрогнул, снова вернувшись к реальности. Он встал с колен и выпрямился, пульнув резкий взгляд в сторону Прайма. Тот, как и, впрочем, десептикон, держал в охапке несколько уцелевших частей космомоста.
- Мы вынесем все столбы наружу, а потом я их повезу в прицепе. – Тихо проговорил Прайм – так людям будет тяжелее нас вычислить.
- А откуда нам знать, что ты их не отдашь этим самым людям? – неожиданно рез-ко проговорил Мунсайд и сложил манипуляторы на грудном отсеке. – Я тебе боль-ше не верю!
Оптимус опустил голову и провентилировал.
- Мунсайд, пойми, я… - начал было он, но его перебил десептикон.
- Слушай, козявка недоформированная, сейчас не время для разборок! - Привычным неприветливым тоном прошипел он, сузив свои колюче-красные оптосенсоры, - На кой белковым эти запчасти, если они не смогут сложить весь мост?
Юный автобот пару кликов внимательно сканировал взглядом бывшего диверсанта и, в конце концов, решил, что тот прав. Еще раз окинув презрительным взглядом своего опекуна, он поднял оставшихся несколько столбов и последовал к выходу.
- Упрямый, бескомпромиссный и любит командовать! Сразу чувствуется исходная прошивка! – еле слышно огрызнулся Бэррикейд и дернул острыми пластинами на кокарде шлема.
***
По песчаной трассе ехал необычный эскорт – огромный сине-красный грузовик с нагруженным прицепом сопровождали полицейский «Форд-Мустанг» и пожарная машина. Создавалось впечатление, что перевозиться очень взрывоопасный государственный груз и поэтому все автомобили по дороге беспрекословно пропускали эту троицу, стараясь держаться от нее подальше.
- Если мы не будем сбавлять скорости, то есть шанс добраться до укрытия Рэтчета до того, как нас засекут военные силы землян. – Проговорил по внутренней связи Оптимус, искренне надеясь на то, что стычки с последними удастся избежать.
- Не забывай, Прайм, что земляне не одни! – прорычал в эфир Бэррикейд. – с ними Мираж, Сайдсвайп и еще несколько алозначных! От их радаров скрыться куда как тяжелее!
Оптимус мотнул дворниками на стеклах и поддал газу. Он никак не мог поверить, что его бывшие соратники станут их выслеживать. Но все же стоило соблюдать осто-рожность, особенно с таким грузом.
- Я поеду последним. – Продолжил Бэррикейд, - у меня сигнатуры затерты и про-сканировать сложнее. В случае хвоста я подам знак.
- У тебя же нет оружия… - возразил Прайм, - это может быть опасным.
Форд лихо мигнул фарами и поднял на повороте волну пыли.
- Я уже приловчился выживать без оружия – спасибо вашему доку! – ехидным то-ном проговорил он и мотнулся в конец колонны.
Мунсайд молча слушал разговор, не подавая ни звука. Он до сих пор не мог разобраться, что твориться в его искре и его это начинало пугать. Время от времени в процессоре возникало желание трансформироваться, выхватить меч и раскроить ним едущего впереди Прайма так, как он сделал это с его альфами. Но тут же ему становилось страшно от этой мысли и хотелось крепко сжать шлем манипуляторами. Неведомая доселе ненависть все больше охватывала его столь еще наивную и несформированную искру, заставляя ее пульсировать в несвойственном ритме. Он был так погружен в свои чувства, что не сразу смог опомниться, когда послышалось шелестение лопастей вертолета позади.
Трудно было не засечь колонну столь приметных и необычных автомобилей и теперь патрульный вертолет Военных сил США упорно висел у них на хвосте, а его пилот старательно рапортовал в штаб, ожидая скорейшей подмоги.
- Чего ты ждешь, автобот? – прорычал Бэррикейд, обращаясь к Оптимусу, - убери вертушку! Он сейчас приведет других!
- Нет! – четко возразил Прайм. – Я не буду стрелять по людям! Я… я не позволю, чтобы кто-нибудь погиб!
- Шлаков автобот! – выругался разведчик, - Ржа тебя дери с твоими принципами!
«Мустанг» круто развернулся и рванул вперед, пытаясь обогнать спутников. Но тут впереди на дороге показалось несколько бронетранспортеров и такое желание у него отпало.
- Уведи Мунсайда. – Строго приказал Оптимус метавшемуся десептикону. – Тебя могут воспринять за обычный полицейский автомобиль… его тоже. У него нет характерных боевых сигнатур! Уходите на том повороте…
- Ты что задумал, автобот? – прорычал Бэррикейд, - мне, конечно, налить отработанным на твое геройство, но космомост?
- С ним будет все в порядке! – упрямо проговорил Прайм, - уезжайте, ну же! Встретимся у Рэтчета!
Приближаясь к повороту, Бэррикейд прижался бортом к пожарной машине, за-ставляя ту свернуть вправо, а сине-красный грузовик продолжал ехать по дороге прямо навстречу блокпосту.
- Почему мы свернули, оставив Оптимуса? – недоуменно поинтересовался Мун-сайд у бывшего разведчика, наконец-то осознав, что случилось.
- Потому что у всех Праймов кривая прошивка! – многозначно фыркнул тот, но поскольку его спутник не оценил сарказм, продолжил – так что я теперь временно твой эскорт! Если хочешь сохранить обшивку целой, лучше не отставай!
И взвыв сиренами «Форд» ринулся на полной скорости по узкой песчаной дороге.
***
Получив несколько предупреждений и приказов остановиться, Оптимус продолжал набирать скорость, двигаясь прямо на выставленные в качестве заграждение БТРы. Уже в нескольких метрах от них он открыл огонь из встроенных оружий по песку, поднимая густой непроглядный занавес пыли. Военные не сразу смогли сориентироваться в застившей всю видимость туче и замешкались с стрельбой. Автобот между тем на ходу трансформировался и с разбегу перепрыгнул через заставу, приземлившись на бок. Тут же он поймал в манипуляторы подброшенный им ранее трейлер и поставил его на землю. Поняв что произошло, некоторые члены группы захвата развернулись и начали пальбу разрывными снарядами по мишени. Уже под шквальным обстрелом Оптимус снова трансформировался и на всех парах помчал вперед. Несколько снарядов все же достигли цели и теперь за тягачом по дороге тянулась тоненькая розовая струйка. К тому же на «хвосте» все еще продолжал «висеть» патрульный геликоптер, внимательно отслеживая направление трансформера. Нужно было во что бы то ни было избавиться от погони, иначе Прайм рисковал раскрыть тайное убежище Рэтчета. Отъехав на порядочное расстояние он снова неожиданно трансформировался и молниеносным движением схватил злосчастный вертолет за фюзеляж. Тут же его размашисто полоснуло одним из лопастей, оставив довольно внушительные борозды на грудных пластинах и на щеке. Из ободранной обшивки заискрилась поврежденная проводка, но автобот абсолютно не обратил на это внимания. Он резко повернул летательный аппарат кабиной к земле и несколько раз встряхнул, вышвыривая из него пассажиров. Поскольку расстояние до земли оказалось довольно небольшим, то те отделались легкими травмами и ушибами, тут же пытаясь уползти подальше. Удостоверившись, что ни один землянин не погиб, Оптимус, все так же держа вертолет за хвостовую часть, раскрутил его в воздухе и швырнул что есть мочи подальше. Тот отлетел на десятки метров, пропорол в грунте широкую полосу и красочно взорвался. Не теряя ни минуты, Оптимус снова сменил альт-режим на колесный, пристегнул свой трейлер и помчался прочь.
Понимая, что его могут выследить по предательской струйке энергона, все еще бежавшей из поврежденных систем, автобот свернул с дороги и поехал прямо по пересохшей земле пустыни, желая максимально сократить дорогу. Правда, вскоре он понял, что раненным ему будет очень даже нелегко передвигаться по бездорожью с нагруженным до предела прицепом. Система выдавала запрос о передышке и длинные отчеты о повреждения. Но замедляться, а тем более останавливаться, Оптимус не собирался. Внутри словно бешенная пульсировала его настрадавшаяся искра, а по энергопроводам разливалось какое-то непривычно мягкое тепло.
«Все правильно. Ты на правильном пути, Прайм» - услышал он уже почти забытый голос Матрицы.
- Тогда ничто не заставит меня с него свернуть! – четко ответил он, несясь в клубах песчаной пыли.
Но вот сзади донесся рев мотора. Слишком уж переливающийся и многогранный, как для обыкновенного транспортного средства белковых. Тут же отводные трубы по бокам кабины грузовика вздрогнули – он узнал этот мотор.
«Сайдсвайп, у тебя есть время все изменить!» - довольно сухо бросил Оптимус во внутреннюю связь.
« Конечно, есть! - ответил ему бывший подчиненный, а теперь командующий автоботским подразделением, - Именно этим я и занимаюсь! Ты неисправен и неадекватен, Прайм! Тебя объявили в розыск как особо опасного с правом открывать огонь со всех средств без предупреждения! Так что лучше остановись по-хорошему!»
« В таком случае я буду вынужден оказать сопротивление! – строго передал в эфир Оптимус и притормозил – мне не хочется причинять тебе вред… Предупреждаю в последний раз!»
- Ну, это мы еще посмотрим! - задорно прокричал вслух Сайдсвайп, трансформируясь на ходу. Тут же его манипуляторы превратились в излюбленные клинки.
***
Открыв секретные ворота, Рэтчет впустил обоих беглецов в убежище, тщательно затворив их снова. Потому, повернувшись, он взволнованно окинул их взглядом.
- Где Оптимус? – почти прошипел он на ультразвуке. Синяя оптика медбота вмиг расширилась и замигала.
- Ну э… - Начал Бэррикейд, подойдя к контейнеру с энергоном и взяв оттуда куб. – возникла небольшая заминка по дороге.
Тут же салатовый автобот оказался возле него, резко выхватив из манипуляторов десептикона энергокуб.
- Какая заминка? Вы его бросили???!!! – прорычал он, схватив бывшего разведчика за выступающие края грудной брони.
- А что мне оставалось, док? – возмущенно зашипел тот в ответ, - он сам приказал нам уезжать! К тому же я безоружен… да еще и этот… довесок!
Бэррикейд тыкнул манипулятором в сторону Мунсайда.
- Это не оправдание! – разозлено крикнул Рэтчет, отпустив десептикона. – его могут захватить! Где космомост???
- Космомост землянам не достанется! – внезапно вклинился в перепалку Мунсайд. – Оптимус транспортирует только столпы. Активационные панели у меня. Без них все остальное – металлолом!
- Металлолом??? – Растягивая каждую букву переспросил медбот. Вмиг забыв о десептиконе, он медленно подошел к давно раздражавшему его молодому меху.
- Ну да, - закивал тот, и не думая отступать под натиском старшего по званию и прошивке сознаковца. – столбы отдельно мы можем сложить и здесь! – гордо продолжил он, мигнув оптикой.
- А Оптимус? Он для тебя тоже просто металлолом? – вдруг перебил его медбот.
- Причем здесь Оптимус? Он сам так решил. – Холодно ответил Мунсайд.
Внутри его искры вдруг снова разразилась черная бездна ненависти, в которой безнадежно тонули благодарность, сострадание и преданность. Может быть, в иное время юный мех очень бы удивился такой своей перемене и даже озадачился, но сейчас разогретый энергон быстро циркулировал по его системам, требуя решительных действий.
- Ты неблагодарный дроид! – прошипел между тем медбот, тыкнув Мунсайда пальцем в красные грудные пластины. – Он спас тебе жизнь!
- Он уничтожил моих альф! – раздраженно выпалил тот, натопорщив острые антеннки.
- Твоих альф? – Оптосенсоры Рэтчета пылали словно два синих прожектора. Он был готов разорвать наглого несформированного автобота на запчасти. – Да ты хоть знаешь о них? Твой альфа был беспринципным и тщеславным самодуром! Так что сам виноват!
- Не смей так говорить о нем! – Мунсайд угрожающе сделал выпад вперед.
- А то, что ты сделаешь? Деактивируешь меня так же, как он Айронхайда? – Рэтчет и сам не заметил, как подпрограммно сжал в манипуляторе наплечник собеседника. Мунсайд рванулся в сторону и, выхватив меч, полоснул им по броне медбота. Обычно державший себя в манипуляторах Рэтчет на этот раз потерял самоконтроль и изо всех сил ударил зарвавшегося юнца по лицевой пластине. Послышался тихий хруст и Мунсайд упал на пол в оффлайне.
Следивший сбоку за ссорой Бэррикейд ехидно хохотнул.
- Неплохая реакция, как для медика… - прошипел он и допил свой энергокуб.
Рэтчет выпустил разгоряченный от подскочившей внутренней температуры пар и опустил голову.
- Теперь Оптимус меня не простит…
- Если вернется! – поправил его десептикон и снова зло ухмыльнулся.

Глава 7.

Взволнованный тем, что он мог причинить серьезную поломку еще не до конца сформировавшемуся корпусу молодого меха, Рэтчет суетился вокруг ремплатформы, подключая и отключая различные проводки к Мунсайду. Он даже на миг забыл об Оптимусе и о том, что он до сих пор не вернулся. Все внимание медбота сейчас сконцентрировалось на пациенте. Ведь он не раз слышал от лидера, что существование этих двух юных мехов намного важнее жизни его самого. А Рэтчет так опрометчиво позволил себе не сдержаться и причинить вред Мунсайду. Теперь он чувствовал необъяснимое ощущение вины не только перед Оптимусом, но и перед целой кибертронской расой, и старался как можно тщательнее исправить свою ошибку.
Юный автобот находился в диагностическом оффлайне – уже давно устранив повреждения, которые тот получил от взбучки, медбот с параноидальной обеспокоенностью решил провести тестирование всех его систем. Он просто не мог бы пережить, если бы пропустил что-то, какую-то, пусть минимальную, но все же поломку или неисправность. Усердно шурша куллерами, он внимательно следил за каждым новым символом на экране диагностической панели.
В ремблок снова вошел Бэрркейд. Он выглядел менее ободранным и более блестящим, что наводило мысль о том, что он отлучался для полировки. В последнее время он просто должен был так выглядеть, чтобы не выделяться на фоне обыкновенных патрульных автомобилей, сверкающих гладкими боками на солнце, это и был его камуфляж. Проходя мимо доктора, бывший диверсант заинтересованно взглянул на диагностический экран, рассматривая результаты исследования.
–Ну что, док, вправил ему прошивку? – насмешливым тоном спросил он, снова потянувшись за облюбованной высокооктанкой, которую автобот всячески норовил от него припрятать.
Рэтчет метнул на него недовольный взгляд.
– Это не смешно. Я не должен был давать волю чувствам! – резко ответил он, оборачиваясь обратно к экрану. – Он все-таки еще спарк!