Имиджмейкер. Главы 1-6.

Глава 2. Как всё начиналось (2 часть)
Оставалось брийма два до выхода в Общий Зал, где Орион должен будет принести Присягу Кибертрону, а также отречься от своего прошлого, принять новое имя и звание, и стать новым Праймом. Всё это войдёт в анналы истории, камеры и журналисты будут везде, снимать будут со всех сторон. И если он оконфузится... то ему этого никогда не забудут. Не позволят забыть.

А тут ещё эта смена имиджа, шлак! Орион тоскливо оглядел себя в огромном зеркале в рабочем кабинете Праймов, где они давали аудиенции и отдыхали между совещаниями. Небольшое, продуманное и защищённое как маленький форпост, помещение. Но сейчас юнглинга больше интересовало собственное отражение. О Праймас... дай ему сил!

Невыносимый Джазз как-то договорился с ремонтниками, и Ориона вырубили в самом начале, отправив в принудительный оффлайн. Иначе, красно-синий мех мог поклясться чем угодно, подобного бы с ним никогда не сотворили! Во-первых, они изменили конфигурацию брони ног. И Ориону всё-таки казалось, что каким-то образом они сумели удлинить его нижние конечности. Во-вторых, врезали ложные стёкла в грудной отсек из полупрозрачного дымчатого бронепласта. В-третьих, заменили старый шлем на новый, к которому теперь прилагались глухое забрало и длинные, завлекательные антенны. В-четвёртых, увеличили обвесы грудного и плечевого отделов, и почти вполовину убрали броню на тазовой секции. В-пятых, вмонтировали в манипуляторы выдвигающиеся клинки и лазерные пушки различной мощности. И теперь будущий Прайм поражал размахом плеч, тонкой талией и узким тазом. Слава Праймасу, что хотя бы цветовую гамму оставили прежней, если не считать пафосные языки пламени, что взбирались по неприлично длинным, стройным ногам, бесстыдно выставленным на всеобщее обозрение, облизывая гладкие блестящие бёдра.

Если это называлось "обойдёмся минимализмом", то Орион боялся представить что с ним сотворил бы этот оплавок за несколько орнов, к примеру. Чувствовал он себя отвратительно. У него не было времени свыкнуться со всеми этим изменениям и успеть привыкнуть к тому, что теперь все окружающие пялятся, словно загипнотизированные, ниже пояса. Создавалось ощущение, что внизу с него вообще броню сняли. Орион страшно стеснялся своего внешнего вида, но никого это, похоже, не заботило. Джазз был в восторге от собственной работы. Айронхайд был доволен до отключения процессоров после пройдённых апгрейдов, словно маленький спарк, впервые получивший энергокристалл. Бамблби смотрел влюблённой, полной обожания оптикой, только что омыватель не смахивал. Миражу было отработанным налить на подобные скучные мирские проблемы, он был весь в высоком, что-то увлечённо сочиняя, делая пометки на голографическом экране. Наверняка, то была эпических размеров торжественная речь... или поздравление. А Рэтчета, слава Праймасу, не было вообще. Это радовало больше всего.

Хотя, надо признаться, толк от Джазза всё-таки был: он умудрялся держать Элиту и всех остальных представителей высшего света на расстоянии. И каким-то образом он нашёл общий язык с Айронхайдом. Красный боевикон чуть ли не в рот смотрел мелкому серебристому меху. Кто будет рулить в их команде, уже сомнений не вызывало. Бамблби метался между Орионом и активно руководящим всеми процессами Джаззом, что умудрялся находить для него очень важные поручения — принести энергон, подогреть энергон, прибрать тут, подвинуть стул, найти датапад, постоять вот тут вот, посветить вот сюда вот — и был абсолютно счастлив. Впервые он чувствовал собственную незаменимость. Мираж вообще проникся уважением к представителю модной молодёжной тусовки, что был способен оценить его тонкие искровые порывы и творчество, разумеется. Потому что кроме имиджмейкера Миража всё равно больше никто не понимал.

— Провентилируй, чувак, и расслабься! — хмыкнул Джазз откуда-то из-под подмышки Ориона, от чего будущий Прайм вздрогнул. Всё-таки этого меха было как-то слишком много, он успевал быть одновременно везде. — Даже если ты им там отработанное на постамент сольёшь, эти болванки всё равно будут радоваться, словно слабопроцессорные, и скандировать "Прайм, Прайм"! Так что всё будет путём. Если там чего напутаешь, не боись — я рядом. Подсоблю.

— Я вообще не знаю, как себя вести, — удручённо признался Орион. — Еле речь-то свою запомнил. Хотя, как только Трион на меня уставится, словно предакон на свою добычу, я точно всю перепутаю... И тогда вся эта тусовка будет просто счастлива смешать меня с грязью. Они ведь все только того и ждут, когда можно с любезной улыбкой макнуть меня в собственное отработанное.

— Ох, Прайм, ты такой смешной, — засмеялся Джазз. — Я ведь здесь как раз для того, чтобы эти стервятники обломали свои клыки о твою усовершенствованную броню! Ничего не бойся, я же теперь с тобой!

Орион с сомнением посмотрел на прихорашивающегося перед зеркалом серебристого меха. Но ему так отчаянно хотелось поверить, что теперь, наконец-то, появился тот, за кого можно будет спрятаться, кто в силах решить все его проблемы — что будущий Прайм решил довериться имиджмейкеру. Ведь это, по большому счёту, его работа. Может, Джазз и правда знает что делает?

В рабочий кабинет неслышно зашёл чопорный церемониймейстер, обозначив вежливым лёгким кивком своё приветствие, и властно произнёс:
— Орион, Совет ожидает вас.

Как он шёл до предписанного церемонией принесения присяги места, Орион не помнил вообще. Шарниры словно заржавели, не гнулись, чуть ли не скрипели. В себя он пришёл уже посреди центрального зала, окружённый вокруг надменно восседающими за резными ограждениями членами Совета, стоящими представителями знати, снующими туда-сюда журналистами. Вокруг него парило с десяток-другой камер, фиксирующих всё, вплоть до малейшего движения пальцем будущего Прайма.

Орион почувствовал что недавно принятый энергон предательски подбирается обратно к верхним трубопроводам и судорожно сглотнул. Не хватало только стравить его себе под ноги перед всей этой хищной толпой. В ужасе юнглинг осознал что он... не помнит своей речи! То есть вообще не помнит, ни одного слова, ни даже торжественного вступления!

Молодой мех затравленно оглянулся по сторонам: вокруг него волновался целый океан из разноцветных корпусов; аудиодатчики блокировались торжественной тишиной. Праймас всемогущий, все ждут от него речи! Хотя бы приветствия! А он даже как его зовут не может вспомнить...

Прямо перед ним резко замельтешило яркое серебряное пятно. Орион впился жадным взглядом в этот островок живого движения с отчаянием деактивирующегося. Джазз!

Имиджмейкер, не стесняясь никого и ничего, под полностью поражёнными взглядами толпы, с громким скрипом выдвинул стул почти на середину площадки под центральным помостом, на котором стоял Альфа Трион в окружении приближенных советников и слуг. Теперь Джазз находился прямо напротив Ориона. Серебристый бот с удобством устроился на высоком стуле и подманил к себе смущённого Бамблби, в манипуляторах которого было две голографические рамки: огромная и небольшая. Маленькую рамку жёлтый мех протянул имиджмейкеру, большую экраном развернул к Ориону. Джазз махнул журналистам, что сразу же придвинулись ближе к центру зала, и достав откуда-то тонкий стилус, принялся быстро что-то черкать на своём маленьком экране. Тут же стали проступать яркие символы на огромном голографе, что держал в серво Бамблби.

— Уважаемые члены Высокого Совета, жители Кибертрона и Великой Империи, я приветствую вас! — начал читать Орион то, что писал Джазз. От нахлынувшего облегчения перепуганный юнглинг с трудом удержал процессор включённым, а звук голоса громким, не дребезжащим и не подскакивающим от напряжения.

*Медленнее говори. С чувством, с расстановкой. Чтобы до всех успело дойти,* — тут же прозвучал на закрытой частоте насмешливый голос Джазза. — *И побольше пафоса, мелкий! Назло всем этим напыщенным идиотам!*

Орион с точностью выполнил выданные инструкции, надменно задрав подбородок, для наглядности сверкнув синей оптикой на камеры, максимально добавив стальные нотки в свой юный и оттого нежный пока тембр голоса.

*Плечи расправь — пусть любуются!* — продолжал наставлять колёсный, не отвлекаясь ни на клик от дальнейшего написания торжественной речи. Орион начал подозревать, что это надолго, и что Джазз с Миражом не просто так столько времени зависали, скрючившись над датападом. Наверняка эти двое совместно решили, благодаря этой церемонии, оторваться по полной над всеми высокородными зазнайками, заставив элиту Кибертрона смиренно слушать всякий пафосный бред про мир во всём мире, братство, лучшие чувства, что новоявленный Прайм питает конкретно к каждому трансформеру в любом уголке вселенной. А главное развлечение состояло в том, чтобы наблюдать за мучениями разленившейся аристократии: ведь слушать всё это было необходимо с торжественной, положенной для подобного события миной, и абсолютно серьёзным выражением лицевой. И никаких вам присесть! Только стоя — с того самого момента, как будущий Прайм ступил на мозаичное покрытие главного зала.

*Теперь прижми серво к камере искры. Чувства, чувства побольше! А где трагичный взгляд?* — продолжал управлять действиями Ориона Джазз, не забывая оглядывать окружающих на предмет силы произведённого эффекта от собственной работы. — *А теперь тазовой секцией шевельни, пусть фем попищат! Бёдрами, говорю, шевели активнее, не стой истуканом! Вот так, хорошо. И вскинь манипулятор вверх — сейчас ты приветствуешь всех тех, кто в тебя верит!*

— ...с вашего согласия и одобрения, я принимаю на себя обязательства Правящего Прайма и клянусь уважать и охранять права и свободы каждого кибертронца, соблюдать и защищать безопасность и независимость нашей великой Империи!

Наконец-то. Кажется, вместе с Орионом перегретый воздух выдохнула почти половина Совета. Взгляд Альфа Триона описанию не поддавался, когда тот простёр серво вперёд, по направлению к Ориону, и громко, величественно провозгласил:

— Мы все принимаем твою клятву! Отныне ты Оптимус Прайм — Правящий Прайм Кибертрона и Великой Империи Трансформеров! Прими же Матрицу Лидерства — высший знак доверия своего народа.

Всё тот же церемониймейстер, окутанный ореолом собственной важности и значимости, — вот кому надо быть Праймом — медленно и торжественно приблизился к Ориону.

*На колено опустись, болван!* — тут же гаркнул по закрытому каналу Джазз. Красно-синий юнглинг поспешно опустился на одно колено и медленно открыл створки нагрудной брони. Где-то на границе взгляда зашевелился Айронхайд. Ещё бы, его босс искру открывает перед каким-то незнакомым шлаком.

"Только бы не грохнул никого", — с отчаянием подумал Орион-Оптимус, отстранённо наблюдая, как придворный аккуратно, строго размеренными движениями погружает в подготовленное заранее углубление переливающуюся голубоватым светом Матрицу.

И кому только эта профанация нужна? Молодой мех усилием воли заставил себя не морщиться от неприятных ощущений, когда матрица, будто самостоятельно скользнувшая из пальцев церемониймейстера, заняла своё законное место и потянула невидимые, но хорошо ощущаемые энергетические щупальца к юной трепещущей искре. Красно-синий мех увидел промелькнувшее краткое изумление в синей оптике распорядителя, что как-то слишком поспешно отступил назад. И чего только уставился? Как будто от этой цацки что-то зависит. Если этот артефакт и работал когда-то, то это осталось глубоко в прошлом. Матрица уже давно молчала, не реагируя ни на кого и ни на что. А Праймов избирал Совет, точнее, лично Альфа Трион. Праймы погибали, исчезали, их избирали заново, и каждый раз погружали в камеру искры очередного Правителя сверкающий артефакт, будто драгоценный апгрейд. Дань традициям, что ли? Неужели кто-то ещё верит, что миром правит высшая сила, а не политики?

— Можете подняться, Прайм, — неожиданно робко шепнул церемониймейстер, впившись в молодого меха цепким, тревожным взглядом.

Оптимус медленно встал. Как-то странно вели себя гироскопы, на короткий наноклик его ощутимо повело в сторону, а в груди заныло. Не отдавая себе отчёта, молодой Прайм поднял манипулятор и прижал его к грудному отсеку, в попытке унять неприятное чувство. Но даже без подсказки Джазза новый Правитель смекнул, что это действие может быть истолковано превратно, а потому как можно скорее вскинул серво вверх, в приветственном жесте.

И в тоже мгновение зал взорвался от аплодисментов, громких поздравлений и всяческих наилучших пожеланий новому Правителю Кибертрона.

***

Медленно-медленно подключались системы. Оптика пару раз мигнула прежде чем заработать на полную мощность, не сразу включился вокалайзер. Но блок логики заметно сбоил, то подключаясь к общей системе, то вдруг опять слетая в ожидающий режим. Гироскопы даже в лежачем положении вело: какое-то незнакомое вещество, раздражающее внутренние рецепторы, в остаточных количествах ещё циркулировало по трубопроводам. Это оно его... так?

Оптимус валялся опустошённой жестянкой на полу собственных покоев, бессмысленно уставившись в потолок и прислушиваясь к тому, что происходило вокруг. Протоколы системы безопасности регистрировали сигнатуры всех пятерых членов его личной команды, но три из них не двигались, отсвечивая как-то странно. Новоиспеченный Прайм с трудом повернул шлем, каждое движение давалось с трудом: сигнал от процессора к корпусу шёл лениво и как-то криво.

Похоже, на полу лежал только он и Рэтчет, что сейчас, находясь в полном оффлайне, ласковым киберкотёнком припал к праймовскому бедру, положив на него шлем и чему-то счастливо улыбаясь в оффлайновых симуляциях. Думать о том, что привело в такой спарковский восторг медика, не хотелось. Оптимус осторожно выкатился из-под бело-рыжего меха и, осторожно приподнявшись, сел. Процессор тут же засбоил, сообщая о нестабильности положения и плохом топливе. Плохое, как же...

Наконец-то подгрузился уцелевший архив памяти, предъявляя неопровержимые улики его личного падения в прямом и в переносном смысле. Выходило, что Джазз предложил отметить вступление в новую должность и вызвался лично намешать "забористый коктейльчик" — так, кажется, выразился этот насквозь обдолбанный тип. Значит, сделал неутешительный вывод Прайм, они все успели приложиться к этому пойлу.

Оптимус повернулся в другую сторону, откуда слышались приглушённые голоса, выговаривавшие слова очень медленно, забавно растягивая гласные звуки. Там, за столиком, в двух креслах друг напротив друга сидели... Айронхайд и Мираж, и вели неторопливую беседу о наиболее удачных современных принципах архитектурно-художественных музейных решений и влиянии их на посещаемость недавно выставленных экспозиций. Прайм решил что ослышался, и вообще, оптосенсоры его подводят. Айронхайд и Мираж — разговаривают! Айронхайд разговаривает об искусстве! Блок логики дал полный отбой и временно отключился. Юный Правитель Кибертрона решил, что об этом он может подумать позже. Завтра. Через орн. А и в шлак это вообще!

Кого-то всё-таки не хватало. Оптимус огляделся. Дальнейшее исследование собственного отсека привело к обнаружению оставшихся двух участников незапланированной вечеринки. На удобном диване в углу помещения устроились ушедшие в оффлайновую нирвану Джазз и Бамблби. Оптимус скрипнул дентопластинами. Началось... и вряд ли он сможет это остановить, тут же подумалось следом.

Джазз лежал на диване, закинув одну ногу на подлокотник, вторую свесив на пол. Его серебристая броня была заляпана смазкой, энергоном и чем-то ещё, голубоватым, слабо опалесцирующим. Голова развязного меха была откинута назад, рот приоткрыт, лицевая выражала полный кайф вперемешку с абсолютной расслабленностью. Один манипулятор имиджмейкер подложил под собственный шлем, вторым он тесно прижимал к себе Бамблби. Жёлтый мех устроился на грудном отсеке Джазза, сладко причмокивая в неспокойном оффлайне, крепко обхватив своими серво последнего за пояс. При этом жёлтая броня юнглинга была странным образом встопорщена, а из-под неё торчала раздёрганная тонкая проводка.

Внутри груди опять неприятно заныло. Шлак, так теперь что, всегда будет? Интересно, если он вытащит к Юникрону этот неудобный девайс и засунет куда-нибудь на хранение... да хоть в тот же отсек для личных вещей, он ведь Праймом быть не перестанет? Да и кто узнает, с матрицей он ходит или без неё? Зато она больше давить ни на что не будет. Будто в ответ взорвалась обжигающей болью искра, и Оптимус ощутил чьё-то негодование. Не его.

Молодой Прайм вцепился в собственный грудной отсек. Через пару кликов отлегло. Пытаясь подняться, он поднял голову и наткнулся на мрачноватый, но спокойный взгляд красного боевикона и на задумчивый взгляд утончённого Миража.

— Это Матрица, — тут же сочувственно проговорил аристократ. — Она тебя переписывает.

— Какая, к Юникрону, Матрица? — взвыл в раздражении Прайм. У него тряслись серво и разъезжались ноги. — Эта штука сломалась когда ещё Трион был молод, если такое вообще возможно. Все, кто более менее в курсе этих дел, прекрасно знают, что всё, на что способен этот артефакт древности, так это блестеть. Плевать ему давно и на Кибертрон и на Праймов.

— Неее, — тут же упрямо замотал шлемом Мираж. — Не плевать. Просто к Матрице не прислушивались. А так она просто не одобряла выбор Праймов, что осуществляли без неё, потому и молчала. Она просто не желала с ними общаться. А ты её сразу устроил.

— Откуда ты знаешь? — в раздражении бросил Оптимус, наконец вставая хотя бы на четвереньки.

— Так это сразу было ясно по тому, как от тебя наш распорядитель шарахнулся. Такого размера оптики я у него никогда не видел. Он ведь даже не успел поднести к тебе Матрицу, она сама заняла положенное место.

Оптимус резко сел, забыв, что ещё клик назад отчаянно пытался подняться.

— Так мне это не показалось? Она реально сама переместилась ко мне в грудной отсек?

— Однозначно, — тихо громыхнул Айронхайд. И в подтверждении своих слов торжественно поднял куб со сверхзаряженным энергоном. — За тебя, Прайм!

— Спасибо, — растерянно отозвался Оптимус, пытаясь как-то постичь всю глобальность собственных проблем.

— Я думал, меня приставят к ещё одному бесполезному оплавку, что кичится своим высоким положением, — неожиданно поделился своими мыслями боевикон. — И придётся терпеть очередного маразматика. А оказалось, что я буду служить настоящему Прайму, настоящему избраннику Матрицы. Это в корне меняет дело.

— Да? И в чём же?

— В том, что мы будем не отсиживать собственные задницы подле очередного Правителя, пока кто-нибудь более удачливый не прибьёт тебя и не займёт твоё место, а будем служить истинному Прайму. Раз Матрица избрала тебя, значит, было за что.

— Печально, что мне этого не удосужились сообщить, — поморщился юный Прайм. Было почему-то обидно, что дело быстро обстряпали, даже не спросив его мнения. — Интересно, Альфа Трион в курсе?

— Не думаю, — медленно протянул Мираж. — Если бы он был в курсе, то вы бы не вышли из оффлайна, Прайм.

Оптимус поражённо уставился на печально улыбающегося аристократа. Айронхайд молчал, но его тяжёлый взгляд говорил о том, что он полностью солидарен с бело-голубым мехом.

— Но церемониймейстер... — совсем не героически пискнул Оптимус.

— Ничего не скажет, — загадочно отозвался Мираж. — Теперь он ваш преданный слуга. Потому что функционирует достаточно долго, чтобы понимать, что для нас всех означает настоящий Прайм.

— Но почему?!?

— Вы так и не поняли? — аристократ осуждающе покачал шлемом. Видимо, его мнение о новом Правителе Кибертрона было хуже некуда. — Матрице не позволяли выбирать. Кому нужен волевой, умный и хитрый Правитель? Тем более тот, кого ведёт и кому помогает Матрица? Обыграть подобного трансформера очень тяжело, поверьте. Когда-то только обоюдные усилия весьма могущественных членов Совета и представителей знати позволили убрать с политической арены последнего избранника Матрицы. Не стоит недооценивать своих оппонентов. Вы им не нужны, как и сама Матрица. Артефакт не был уничтожен только потому, что народ Империи поклоняется ему и верит в его загадочные свойства. Матрицу стали использовать...

— Знаю. С её помощью всех обманывали уже многие тысячи ворн, — хмуро отозвался Оптимус. Ему, наконец, удалось подняться. Шатаясь, он доковылял до столика и рухнул в предупредительно пододвинутое Айронхайдом кресло.

— Но сейчас-то что пошло не так? Почему я?

— Не знаю, — беспечно пожал плечами Мираж, пододвигая Прайму кубик с обеззаряженным энергоном. — Видимо, никто не рассчитывал что на этот раз Матрица согласится с выбором Совета. В любом случае, вам лучше не распространяться об этом, пока вы не будете уверены в своих силах, Прайм. Мы все в одной упряжке. Уничтожат вас — уничтожат нас. Мы — свидетели. Очень опасные свидетели. Вы — чужеродный и опасный для нынешнего строя элемент.

Оптимус готов был расплакаться. Шлак, на такое он не подписывался! Одно дело — непыльная работёнка, заключающаяся в просиживании заднего места в Совете, с умным видом кивая на всякие важные изречения нужных советников, зато полностью избавленным от проблем, под чутким руководством хитрого и властолюбивого Альфа Триона. И совсем другое дело — действительно пытаться руководить, играя против всё того же хитрого и злопамятного ублюдка Триона. Он не сдюжит, это даже спарку ясно, с Матрицей или без неё. Лучше притворяться послушной марионеткой и дальше. А Матрица... а что Матрица? Её можно будет научиться игнорировать. И почему этот древний ржавый артефакт решил выбрать именно его? Потому что из отобранного тщательным образом всякого безынициативного, глупого хлама он оказался не самым худшим вариантом? Или потому, что на более стоящего претендента Матрица уже перестала надеяться? Шлааак...

— Мираж, это же ваше родовое имя? — до Оптимуса неожиданно дошло, что аристократ хоть и имеет до сих пор полуотрешённый вид, но изъясняется вполне себе разумно и нормально, чего от него после вчерашнего знакомства ожидать вроде как не приходилось.

— Нет. Это... общественное имя. Родовое имя Дино, — по тому, как не колеблясь ни наноклика, аристократ доверил своё настоящее имя не только ему, но и Айронхайду, Оптимус понял куда больше, чем из всех ранее прозвучавших объяснений. Они теперь все в одной связке — это аксиома. Бело-синий трансформер чуть склонил голову. — Но я был бы вам бесконечно признателен, Прайм, если бы вы не стали упоминать этого имени вне этих стен. Да и здесь не стоит. Нам могут поставить прослушку.

— Обломятся, — подал голос Айронхайд, гневно сверкнув синими линзами.

Оптимус задумчиво кивнул. Теперь надо было решить как быть дальше. Его готовили совершенно для другого. Он просто не знал, как вести себя теперь. Как скрывать ото всех, а главное — от параноика Триона, что Матрица больше не молчит? Какую линию поведения выбрать?

— Я требую продолжения банкета! — неожиданно подскочил резко пришедший в себя Джазз, лихорадочно мигая расфокусированной оптикой. При этом перезаряжающийся на нём Бамблби съехал на диван, недовольно заворчал движком и ощутимо куснул за бок свою слишком подвижную "подушку". Имиджмейкер зашипел и в полном изумлении уставился на жёлтого бота, стараясь вспомнить, кто это вообще такой.

— На болт банкет, — тут же злобно откликнулся с пола Рэтчет, переворачиваясь на другой бок.

— Ничо се, — ошалело прокомментировал данное заявление Джазз, поворачивая изумлённую лицевую к восседающей за столом компании. — Праайм! — жизнерадостно заулыбался он во весь рот, явно опознав красно-синего меха как старого знакомого.

— С возвращением в строй, — невесело поприветствовал его Прайм, досадуя, что сейчас всё может пойти по второму кругу. И неожиданно его осенило. Вот оно — решение всех его проблем! Если он будет вести себя как Джазз... ну, почти как Джазз, то никто никогда ни за что не догадается, что отныне мудрая Матрица что-то там пытается в нём изменить. Внутри грудного отсека мгновенно разлилось приятное тепло. Его решение что, одобрили?

— Джазз, ты гений! — радостно воскликнул Оптимус, вскакивая с места.

— Я знаю, — ещё шире ощерился серебристый мех, падая назад, вторично отрубившись.