Имиджмейкер. Главы 1-6.

Глава 3. Глоток свободы
— Ты что, его перепрошил? — растерянно вопросила Элита своего покровителя, что сейчас с интересом наблюдал за позирующим перед камерами журналистов Праймом.

Красно-синий юнглинг вертелся и так и эдак, то кокетливо отставляя ногу, то картинно поводя утяжелёнными плечевыми обвесами. Неожиданно он выщелкнул из манипуляторов мечи и принял вычурную боевую стойку. Окружившая Прайма толпа тут же взорвалась аплодисментами. Какие-то нейтралы немедленно протянули Правителю маленького восторженно верещавшего спарка. Айронхайд быстренько оттеснил взрослых трансформеров в сторону, но на мелкого глянул вполне снисходительно. Оптимус же поднял малыша повыше на манипуляторах, а потом посадил себе на плечо. Этот момент тут же увековечили вспышки камер. Не приходило сомневаться, что снимок уже через несколько джооров облетит всю Империю, вызывая у народа бурю умиления и громкие ахи-вздохи.

— Нет. С чего ты так решила? — лениво откликнулся Альфа Трион, отворачиваясь от своего ставленника, и вновь углубляясь в очередной отчёт о состоянии рынка недвижимости.

— Он ведёт себя как последний идиот! — взъярилась фемма в розовой броне, гневно притопнув ножкой.

— Элита, полно тебе, — снисходительно шлёпнул свою фаворитку по заду глава Великого Совета, не без удовольствия отмечая, как та от неожиданности подпрыгивает на месте. — Он же ещё спарк по сути. Наиграется — успокоится. Не понимаю, что тебя не устраивает?

— Меня не прельщает перспектива быть избранницей того, над кем потешается вся Империя! — зашипела Элита, на автомате потирая пострадавшее место. — Я себе всё представляла совсем иначе.

— Что поделать. У него сейчас период такой. Слава, всеобщее почитание, любовь, возможность как следует выпендриться, — спокойно перечислял Трион, прикидывая про себя, где бы ещё задействовать внезапно ставшего активным юнглинга. — Он же никогда из себя ничего не представлял. Даже его брат, и то был интереснее. Магнус хотя бы хороший боец. А Орион всегда был рохлей. А сейчас приоритеты судьбы вдруг резко изменились. Он в центре всеобщего внимания. Новый корпус, новые полномочия, новые возможности. Ты не знала, что мехи взрослеют намного дольше? Он наконец-то получил всё то, о чём так долго мечтал. Пока не наиграется, трогать его бесполезно.

— И когда же он наиграется? — раздражённо поинтересовалась Элита.

— Когда время придёт, — отрезал Трион. — Не дави на него, а то он будет шарахаться от тебя, как новоактивированный спарк от скраплета. Имей в виду, мехи не любят напористых фем. А приказать заключить ему с тобою союз я не могу. Точнее, могу, но не хочу этого делать. Это должно быть его решение. А для этого, милая, приложи уже собственные усилия. И перестань меня дёргать по каждому пустяку. Если тебя всё это так сильно раздражает, найди себе другую пассию на время, пока Оптимус не перебесится. Только присматривай, чтобы другая фемма не оказалась на его платформе. Не просто же так я столько времени и средств на тебя угрохал. Не разочаровывай меня.

— Как скажете, — чуть ли не проскрипела уязвлённая до самой искры его протеже, чем вызвала только неприятную жёсткую ухмылку на тонких губах Альфа Триона.

***

Они сбежали!!!

Слава тебе, о всемогущий Праймас! Они сумели свалить от Альфа Триона и его прихвостней! Несколько джооров, а то и целый орн полной свободы — вот что это означало.

Гоночный серебристый спорткар мчался по сияющим огнями улицам Айакона. За ним летели массивный красно-синий транспортник, ещё два гоночных спорткара бело-синего и жёлто-чёрного цветов, машина с медицинской символикой на борту и последним замыкал колонну ощерившийся орудийными установками ярко-алый броневик. Ведущий кавалькады уверенно держал курс к самым окраинам столицы Кибертрона, а затем уверенно вырулил на полупустой хайвей, проложенный до Полихекса. Сегодня они решили расслабиться подальше от верных псов Альфа Триона и поближе к простому народу.

Оптимус как заворожённый смотрел на быстро приближающиеся ультрамариновые шпили крепости Полихекса, что пронзали тёмное, усыпанное звёздами небо над Кибертроном. И, хотя этот город трансформеров особенно ничем таким не отличался — там просто жили, гуляли, искрили и работали — охранные внушительные блокпосты поражали воображение. Мрачная строгая красота функционала.

До избрания в Праймы юнглингу доводилось бывать только в Восе и Тарне: в колыбели сикеров — на экскурсии, в городе боевиконов — на военных учениях. Но Оптимус всегда мечтал увидеть Полихекс, Симфур, Праксус и Каон, конечно. И хотя все ему твердили, что Каон обычный промышленный город, где только шахтёрские шахты, плавильни да заводы по переработке руд, для молодого Прайма он был окутан ореолом мрачной романтики. В Каоне проходили подпольные гладиаторские бои, хотя о них знала вся Империя, как и точные адреса почти всех арен. По всему выходило, что назвать этот город серой, ничего не значащей дырой мог только тот, в ком не осталось ни капли авантюризма. Праксус же — золотой город автоботов — манил слухами о дивных Садах Хеликс, что были сравнимы по красоте только с самыми смелыми мечтами, и строгой сдержанностью населения, что стала притчей во языцех. Симфур дурманил сознание картинами столь прекрасной красоты и утончённости, что замирала искра; а также будоражил воображение легендами, что жили в его светлых, извилистых, причудливых улицах. Поговаривали, что сама история оживает в его стенах.

Первым пунктом для нанесения визита инкогнито был выбран Полихекс, как самый близкий. И теперь они кружили среди мощных зданий по извилистым улицам, залитым бледно-фиолетовым светом. Джазз уверенно маневрировал по закоулкам, выскакивая на широкие проспекты, повинуясь пожеланиям Миража, что параллельно с обзорной экскурсией знакомил молодых ботов с историей Полихекса. Слушать аристократа было приятно и интересно.

*Всё, хватит баек. Хочу энергона!* — внезапно резко остановился Джазз, подключаясь к их общему командному каналу связи, рассчитанному только на них шестерых. — *Предлагаю не раскрученное элитное местечко, а что-нибудь попроще, где можно ноги на стол.*

*Веди,* — согласился Оптимус, и серебряный спорткар стрелой рванул куда-то вбок, удаляясь от респектабельных районов.

Джазз умел выбирать, это уже успел оценить даже Прайм и далеко не один раз. Сейчас имиджмейкер остановился на достаточно крупной, расположенной на отшибе заправке, с тусклой покосившейся вывеской. Но внутри при этом почти не оказалось свободных мест. Правда, вытащенная из сабспейса Айронхайдом объёмная пачка кредиток тут же была оценена официантом в серо-чёрной броне по достоинству, и через пару кликов их проводили к освободившемуся столику.

— Отсеки наверху сдаются? — сразу же уточнил Джазз. — Мы малёха устали за сегодня, хотелось бы передохнуть. Если кварты будут в одном отсеке, вообще шикарно. Мы привыкли быть вместе. А расползаться потом после гулянки по коридорам в разные стороны ваще не с манипулятора.

Официант заверил богатую компанию, что он лично проконтролирует вопрос с квартами.

— Сколько возьмёте? — поинтересовался он перед уходом, приняв от новых клиентов заказ. Чёрно-серый втайне рассчитывал на хорошее вознаграждение за свои услуги.

— Три кварты было бы шикарно. И чтобы платформ было не менее пяти.

— Вам нужно именно несколько кварт или несколько отсеков в одной общей кварте вас устроит? — уточнил бот из обслуживающего персонала бара.

— Оу, у вас и такое есть? — обрадовался имиджмейкер. — Предложенный вами вариант нас устроит ещё больше!

— Отлично. Тогда пойду пробью ваш запрос. Информация будет вместе с вашим заказом.

Естественно, и кварту им нашли, и заказ принесли в рекордно короткое время. И даже милостиво сообщили Джаззу на аудиодатчик, что патруль у них уже был три джоора назад и сегодня блюстителей порядка более не ожидается. На что серебряный мех сунул в протянутый официантом манипулятор три кредита и, абсолютно довольный складывающейся ситуацией, вбухал припрятанную ещё с Айакона присадку в поставленный перед собою коктейль.

— Вот теперь мы отрываемся как положено! — окуляры Джазза блестели удовлетворённо и жадно.

— Можно подумать, ты так не отрываешься каждый орн, — фыркнул мрачный Рэтчет.

— Рэтч, это действительно расслабляет! Ничего запрещённого в этой присадке нет, я тебе могу хоть полный список ингредиентов скинуть, — тут же возмутился имиджмейкер. — Заценишь как медбот, поймёшь, что приятное не всегда вредное.

— А вот скинь! — пошёл на принцип бело-рыжий. Через клик он замолчал, явно получив скинутый по связи файл от Джазза и погрузившись в изучение не только составляющих ярко-жёлтого порошка, но и самой формулы соединения.

Бамблби тем временем с восторгом рассматривал зал, в середине которого возвышался достаточно высокий помост с тремя сверкающими шестами. На помосте вяло дёргались два танцора, но к шестам они никакого интереса не проявляли.

— А палки зачем? — наивно поинтересовался юнглинг. — Они же пространство ограничивают, неудобно.

Айронхайд громоподобно хмыкнул, уже вовсю дегустируя кислотно-оранжевую смесь в собственном сосуде, а Джазз радостно заржал.

— Би, хочешь я тебе даже покажу, для чего они?

— Может, обойдёмся без личного примера? — решил вмешаться Оптимус, пока не зашло слишком далеко.

— А зачем личный? Танцорам же танец оплатить можно, — все уставились с нескрываемым удивлением на Миража. — Между прочим, — чопорно продолжил аристократ, оскорбившись, — если они умеют обращаться с шестом и собственным корпусом, то это весьма красивое зрелище.

— Неоспоримо! — поддакнул мгновенно появившийся официант, уставляя оставшуюся свободной поверхность стола новыми порциями различных коктейлей. — Советую вам выбрать из танцоров Малыша. Его сейчас нет в зале, он обычно выходит намного позже, когда посетители уже наговорились между собою. Но я могу вызвать его, если вы этого пожелаете.

— Не стоит, — вежливо улыбнулся Оптимус.

— Хочу посмотреть! — порывисто воскликнул Бамблби.

— Зовите! — поистине аристократическим жестом олигарха взмахнул серво Джазз, кидая в протянутую ладонь официанта сразу десять кредитов.

— Это на несколько танцев, — тут же сообщил служащий заправки, его окуляры блестели, не отрываясь от кредитов в своей ладони. — У обычных танцоров танец стоит полтора кредита, Малыш же берёт три. Но, поверьте, его техника того стоит!

— Тогда это на три танца Малыша, — подмигнул официанту Джазз. — И кредит вам за ваше внимание к нашему столику!

Серо-чёрный трансформер понимающе улыбнулся. Оптимус решил, что теперь их компания будет охраняться покруче спаркариума. Этот бот выцарапает оптику любому другому, кто сунется в их сторону.

Бамблби нетерпеливо ёрзал на своём сидении, алчно полыхающими окулярами следя за служебным дверным отсеком, где почти мгновенно скрылся служитель бара. Он делал один глоток сверхзаряженного за другим и даже не замечал этого. Айронхайд, кажется, получал явное удовольствие от происходящего, предчувствуя, что настоящее веселье ещё впереди. Мираж же, взбудоражив всю компанию, ушёл теперь целиком в свой датапад, обращая на Бамблби, пустующую стену и все разговоры внимания не больше, чем на дохлую кибермышь. А Оптимусу было просто не по себе. С одной стороны, наблюдать за кем-то, кто постигает азы взрослого функционирования, было интересно; с другой стороны, Прайм боялся самолично ударить при всех остальных фейсплейтом в грязь. Он лично видел стриптиз только два раза. Первый раз он напился с друзьями ещё в Военной Академии, и вообще плохо помнил тот поход в увеселительное заведение. А во второй раз от смущения он не знал куда деваться, ибо тогда Ультра Магнус взял его в свою компанию друзей, уже бывалых молодых ботов, и пошли они в весьма пикантное заведение на нижних уровнях. В тот раз на шестах танцевали сексботы, которые запросто могли прервать свой танец по первому зову клиента из зала. Иногда танцоры сами заигрывали с посетителями. И танцующий перед их столиком сексбот выбрал в тот орн в качестве жертвы обольщения совсем юного Ориона. Спрыгнув с шеста к ошарашенному, фонящему на всех частотах юнглингу прямо на колени, гибкий мех принялся, не теряя времени, профессионально оглаживать порядком нагревшийся к тому времени красно-синий корпус. А он сам абсолютно не знал, что надо делать в подобных ситуациях, продолжая сидеть столбом и глупо хлопать окулярами под гогот взрослых товарищей Магнуса. Повторения позора не хотелось.

От невесёлых мыслей Прайма отвлёк оживившийся Рэтчет, который сурово заявил хихикающему Джаззу, что эта смесь должна быть немедленно запрещена законом, как особо опасная по прямому воздействию на нейросеть, и тут же затребовал пакетик себе. Чисто для проведения эксперимента. Джазз охотно набодяжил подозрительную субстанцию в кубе медика, и теперь, после серии мощных глотков, Рэтчет анализировал собственные ощущения, мечтательно возведя оптику к потолку.

От покушения любопытного Бамблби на куб поплывшего в ощущениях медбота спасло появление на сцене гибкого тонкого трансформера. Танцор был в чёрно-белой броне с фальшивыми знаками работника правопорядка Полихекса и с привлекательно трепещущими дверцами-крыльями за спиной. Его ярко-красная оптика остановилась на посетителях столика, что заказали ему аж три танца в самом начале вечера. Танцор приветственно мигнул линзами щедрым незнакомым клиентам и, плавно покачивая бёдрами, медленно приблизился к центральному шесту.

В зале удивлённо заорали и восторженно засвистели.

— А он, похоже, местная звезда! — восхитился Джазз. Бамблби уже чуть ли не подпрыгивал на месте, готовый залезть вслед за чёрно-белым на сцену.

Зазвучавшая громкая ритмичная музыка быстро заглушила возбуждённую публику. Половина светильников в зале медленно погасла, оставляя еле проницаемый полумрак вокруг. А яркие прожекторы сцены тут же осветили сверкающий дорогой полиролью корпус танцора, что вальяжной походкой обошёл вокруг шеста и замер. На последующих аккордах мех завлекательно качнул бёдрами в такт музыке, потом ещё раз и ещё. И следом задвигался всем корпусом, призывно извиваясь, подрагивая тонкими броневыми пластинами, опасно изгибаясь. Плавный поворот. И последующее за ним немыслимо текучее движение, опасный прогиб в талии.

Танцор одним скользящим мощным прыжком оказался на шесте, почти обернувшись вокруг гладкого металла. Покачиваясь под музыку, спустился ногами на пол. Прижимаясь, вызывающе притиснулся корпусом к искрящему металлу, игриво провёл по нему глоссой, будто слизывая статичные разряды. Громкий, дружный вздох зала был лучшим ответом, ярким признанием его опасного мастерства. И гибкий мех в бело-чёрной броне завертелся ещё быстрее возле шеста под музыкальные оверраны, то вскидывая манипуляторы вверх, то соблазнительно обводя выщелкнутыми длинными острыми когтями контур красивой лицевой. А потом стремительно присаживаясь вниз, широко разводя колени, откровенно потираясь паховым щитком о холодный металл. И потом опять соблазнительный, ленивый подъём вверх, вызывающий острые приступы вожделения, желания швырнуть этот гибкий корпус на пол, прижать, запустить когти под броню, терзать, рвать, обладать... коннектить до отключения процессоров.

Оптимус судорожно сжал собственные колени. Интерфейс-протоколы безжалостно активировались один за одним призывая схватить, подчинить, обладать. Шлак! Нет, так нельзя! Не здесь, не искрить же при всех, не на меха же! Но фантастически гибкий, манящий корпус приковывал взгляд, обещая райское наслаждение каждому, кто сумеет дотянуться, уломать. Прайм с трудом подавил низкий рык. Его собственные энергополя уже выходили из-под контроля, желание обладать, познать чужие системы было слишком поглощающим, неожиданно острым. Оно было даже сильнее страха и неуверенности что он не сможет, что он ничего не знает о соединении и ни разу не пробовал ничего подобного. Это неправильные, запретные мысли. Это плохо. Элита — она должна стать той, кто будет рядом, а не мех! Та, с кем он сможет... в шлак Элиту! Он не хочет и никогда не захочет её. Понимание пришло резким, болезненным озарением. Он хочет... для начала он хочет вот то чёрно-белое совершенство, такое трепещущее, такое горячее, такое...

Громкий стон Бамблби отрезвил молодого Прайма лучше чем пощёчина, лучше чем ледяной охладитель. Жёлтый мех нетерпеливо рванулся вперёд, мгновенно перехваченный серебристым серво под довольный гогот Джазза.

— Куда собрался, Би? Это танцор, не интер! Понравился танец, дрожит нейросеть — значит отблагодари того, кто тебя расшевелил, заставил ощутить все плюсы функционирования, кто заставил твою искру биться чаще, — объяснял прописные истины смущённому жёлтому меху смеющийся специалист по внешнему образу и стилю. — А что лучше в качестве благодарности для того, кто танцует за кредиты? Переведи ему их. А если лично знаешь того, кто тебе устроил этот дружеский танец, то отблагодари подарком или вниманием.

— Каким подарком или вниманием? — заворожённо зашептал Би, не отрывая полного обожания взгляда от чёрно-белого корпуса на сцене. В этот момент танцор повернулся к ним лицевой и заметил мечтательный жадный взгляд юнглинга, и заговорщицки подмигнул замирающему от счастья жёлтому боту.

Теперь Бамблби держат двое: Джазз и Айронхайд. Оптимус выдавливает из себя мученическую улыбку. Ведь порыв мелкого спас репутацию ему. Если бы не спарковская наивность неопытного жёлтого, сейчас перед сценой позорно ползал бы Правитель Кибертрона, просительно заглядывая в линзы обычного танцора заштатного бара на городской окраине.

Оптимус поднимает оптику и встречается с насмешливой ухмылкой обладателя узкого синего визора. Как всегда, имиджмейкер всё понял.

— Кто бы мог подумать, сколько открытий может подарить всего полбрийма хорошего танца, — говорит Джазз Бамблби, но Оптимус знает, что слова серебристого меха обращены лично к нему.

Прайм отворачивается. Почему-то ему было очень стыдно и неудобно. Он — Правитель, он первый избранник Матрицы за тысячи ворн — и он абсолютнейший болван в интерфейсе, с неразнулённой принимающей системой, с не до конца активированной интерфейс-сетью, не знающий что такое не то чтобы коннект, а хотя бы глубокий поцелуй.

Оптимус пытается скрыть собственное замешательство за жадными глотками сильнозаряженного. Но тут начинается второй оплаченный танец. Рядом громко стонет и всхлипывает Бамблби. Ему нет никакого дела до того, как он выглядит, он просто ловит всеми системами дикий кайф от увиденного, выражая громко и проникновенно всё то, что при этом чувствует.

Теперь движения танцора провокационно медленные, ленивые, откровенные до выделения смазки. Создаётся ощущение, что этот танец лично для тебя, а не для толпы замирающих перед сценой трансформеров, дружно искрящих на красивый изящный корпус. Бамблби верит в эту магию танца, вздрагивает, словно оголённая нейросеть под прикосновениями, и... верит. Оптимус же не верит, но это нисколько не помогает в установлении самоконтроля. Желание ощутить эту необузданную, обжигающую страсть лично на себе не проходит, разрастаясь к концу танца в почти болезненную потребность.

Прайм еле заметным движением подзывает мгновенно подскочившего к нему официанта.

— Пожалуйста, — улыбается он, стараясь при этом выглядеть как можно более скучающим, даже сочувствующим. — Попросите вашего танцора пожалеть нашего юного спутника. Пусть оплата следующего танца станет просто нашим выражением признания его неоспоримого таланта. И, может быть, он что-то любит или желает? Мы бы с большим удовольствием отблагодарили его чем-нибудь ещё. Может быть, вы возьмёте на себя труд сообщить ему нашу маленькую просьбу?

Служащий понимающе усмехается, коротко кивая, цепляя взглядом ёрзающего на сиденье небольшого, совсем юного чёрно-жёлтого меха, и исчезает. Через несколько кликов соблазнительный Малыш покидает сцену, и на его место приходят всё те же вяло передвигающиеся боты подтанцовки. В зале растерянно, осуждающе свистят и топают, но потом успокаиваются. Свет, слава Праймасу, в обратный режим не переводят, бар так и продолжает тонуть в волнительном, интимном и столь спасительном сумраке.

— Ну что, приятель, скрутило всё между ляжек? — Джазз откровенно ржёт, по свойски похлопывая расстроенного Бамблби по спине.

Ему вторит находящийся в добром расположении искры Рэтчет.
— Это нормально, Би! Запоминай, прописывай такие моменты в своих системах. Ибо когда тебе сорвут штамповку — подобные воспоминания с невинными желаниями — это всё, что у тебя останется.

— Да ладно! Поймает кайф принимающего и будет подтекать только при виде хорошего партнёра, — отмахивается Джазз. Эти двое оплавков понимающе переглядываются и заходятся в дружном хохоте.

Би сидит смущённый, какой-то пришибленный, не поднимая отчаянно жалостливого взгляда. Оптимус злится. На себя, на открыто выражающего свои чувства Би, на жёстких Рэтчета и Джазза. На всех.

— Простите, я вам не помешаю? — раздался мягкий бархатистый баритон над столиком.

Прайм от неожиданности вздрогнул, автоматически кидая косой взгляд на Айронхайда. Но красный только криво ухмыльнулся. Тогда Оптимус взглянул наверх. Рядом с ними стоял этот фантастически притягательный танцор с чёрно-белой бронёй. Малыш. Оптимус, прекрасно понимая, что в данный клик палится по полной, тем не менее, просто сидел и тупо пожирал голодным взглядом утончённых линий фейсплейт, заворожённо разглядывал мягко мерцающие красные линзы. Но танцор не отрываясь смотрел прямо на Бамблби. Сюрприз, что сказать. У жёлтого юного меха в ответку чуть ли антенны не дымились от смущения и полного, неописуемого счастья. Оптимус прямо-таки ощутил всем своим естеством безграничный восторг юнглинга. Не хотелось признаваться, но от себя не убежишь — в данный клик он жестоко завидовал чёрно-жёлтому. Сегодня у Бамблби будет всё, в этом не приходилось сомневаться. Обещающая, откровенная улыбка чёрно-белого меха была лучшим гарантом исполнения чьих-то заветных желаний.

Джазз широко лыбясь, тут же отодвинулся ближе к Рэтчету и бесстрашно откинулся спиной на его плечо. Медбот немедленно оживившись, полез радостно исследовать манипуляторами нежданно подвалившее счастье. Колёсный ни разу не возражал, только броню топорщил. Оптимуса передёрнуло и он поспешно отвернулся. Оплавки, как есть оплавки!