Tie-up.

Часть 3.

- Как они там? – Тандеркрэкер кивнул на деку, и его голос, и без того низкий, опустился еще на пару октав, придав сикеру что-то зловещее, никак не вяжущееся с его привычным амплуа страдальца в окружении идиотов.
Бластер машинально сложил манипуляторы, прикрыв тем самым кассетное отделение, в котором находились его подопечные, однако делать вид, будто не понимает, о чем говорит собеседник, не стал:
- Нормально.
Синий охотник, в тусклом свете луны кажущийся фиолетово-черным (словно на место встречи прилетел не он, а один из его партнеров), кивнул и замолчал. Сейчас он даже не смотрел на автобота – взгляд едва мерцающих оранжево-красных окуляров был устремлен на каменистую, высохшую почву за плечом связиста. Выражение лицевой пластины Тандеркрэкера при этом было настолько серьезным и сосредоточенным, что стороннему наблюдателю могло показаться – в ночной тьме истребитель старается пересчитать все мелкие, почти неразличимые трещины на земле.
Тишина воцарилась такая, что можно было услышать без дополнительных настроек аудиодатчиков, как ветер шуршит помертвелой травой, да как переругиваются около выхода с базы Проул с Джазом.
Бластер не выдержал первым – ситуация сказывалась не лучшим образом на его терпении, к тому же… к тому же, что скрывать, его действительно волновало все это:
- Откуда ты узнал?
- Скайварп сказал, - видимо, истребитель тоже решил, что честность – лучшая политика. Тандеркрэкер медленно повернул голову, чтобы снова взглянуть в лицо связиста: - Он дружил… дружит, - быстро исправился охотник, - с Рамблом и Френзи, - заметив едва обозначившуюся улыбку на губах Бластера, сикер сверкнул линзами: – Да, у вас – Санстрикер, Сайдсвайп и Джаз, у нас – Рамбл, Френзи и Скайварп.
- Даже не знаю, кому повезло больше, - автобот с трансформой магнитофона невольно ухмыльнулся, и пазы, удерживающие электромагнитный пистолет, снова пришли в свое обычное положение.
Вообще-то Бластер до последнего не верил, что действительно собирается на встречу с одним из знаменитой триады. Не верил, когда вводил на панели код, чтобы закрыть двери отсека… и отпрашивался у Проула «выйти проветриться»… и даже когда, взяв реактивный ранец, отправился в указанное место.
К слову, истребителя там не оказалось – он прилетел позже, со стороны, противоположной нахождению десептиконской базы. Удивительно бесшумно заложил крутой вираж, медленно сделал круг и приземлился, трансформируясь также нарочито неторопливо.
Будь на его месте Старскрим, то Бластер бы не сомневался, что все это сделано с одной целью – покрасоваться. Ибо, на самом деле, посмотреть было на что.
Конечно, связист видел и боевые маневры десептиконских сикеров, и тренировки аэроботов, но тогда никакого трепета он не ощутил. Да и понятно почему: во время битвы больше смотришь на то, куда стрелять, нежели чем любуешься на сложность пилотажа. А что до аэроботов… Ну, тут можно было только огорченно выпустить отработанный воздух: мастерства новым бойцам не хватало, и это было заметно. Даже слишком заметно – порой они и в простом полете-то не могли держать строй, что уж мечтать о фигурах высшего пилотажа, слаженно выполняемых всей группой.
А тут – такая ленивая демонстрация мастерства… призванная, на самом деле, показать, что истребитель не имеет никаких враждебных намерений.
Истребитель был даже без наплечных винтовок, казавшихся его неотъемлемой частью – и смотрелся очень непривычно… Наверное, люди употребили бы слово «голый»…
Голый Тандеркрэкер… без лишней брони; оружие снято, отложено в сторону… Синие крылья встопорщены, – но это, скорее, выражение волнения и смущения, нежели полноценный вызов за право быть сверху…
- Нам, - низкий голос отогнал яркую картинку – будто даже и не игра воображения, а полноценное воспоминание. – Нам повезло больше. Саундвейв не любил, чтобы кассеты...
- Маялись дурью, - закончил за него Бластер. Сикер кивнул. – Ясно… - автобот чуть наклонил голову и начал тихонько выстукивать пальцами на плече какой-то назойливый мотивчик. Милая беседа получается, кто бы спорил – будто два приятеля встретились как раз для того, чтобы обменяться парой-тройкой сплетен. Просто отлично…
Тандеркрэкер, поняв, что собеседник не вполне удовлетворен его ответом, счел нужным пояснить:
- Скайварп крайне чувствителен к энергополям… Из-за телепортации, я думаю…
- Ясно…
Они снова замолчали.
Оба чувствовали себя крайне неловко – синий истребитель, казалось, никак не может перебороть себя и задать интересующие вопросы… а Бластер…
Что до Бластера, то он сам не понимал, что он здесь делает, почему вообще явился на этот странный зов. Впрочем, нет, понимал – и дело тут было не в любопытстве… к сожалению. Если бы проблема была в собственном неуемном процессоре – автобот бы со стоицизмом проигнорировал идиотический порыв или пришел с «группой поддержки». Но нет…
Искра не просто подсказывала – она требовала, чтобы он явился, увидел Тандеркрэкера и выяснил, что ему нужно. Так что нечего было тянуть.
- Зачем ты звал? – пальцы невольно сжались на красной броне, а окуляры загорелись ярче, словно Бластер бросал вызов.
Будто в ответ и без того слабое оранжевое свечение оптики собеседника стало совсем тусклым, а крылья поникли, подчеркивая усталость их обладателя. Десептикон раздумывал несколько мгновений, взвешивая все «за» и «против» правды, а потом все же протянул с явной неохотой:
- Скай беспокоится за кассеты.
- А ты беспокоишься за него… - еле слышно фыркнул связист. Сикер, нахмурившись, согласно пошевелил крыльями… По крайней мере, так этот жест понял кассетник, а потому и задал такой неуместный, но, безусловно, волнующий вопрос: - Он – твой партнер?
- Кто? Скайварп? – Тандеркрэкер впервые за все то время, что кассетник его знал, действительно сильно удивился. Более того, он позволил себе беззлобно хмыкнуть и улыбнулся краешками губ, отчего обычно такое суровое лицо стало выглядеть чуть моложе: - По полетам… и только.
- Ясно… - в очередной раз повторил автобот, чувствуя себя совершенно по-дурацки. Нет, правда – явиться на ночное рандеву с десептиконом и обсуждать, кто у кого партнер. Куда только катится этот мир?
Они помолчали еще немного, стараясь не смотреть друг на друга, – словно двое влюбленных, явившихся на тайное свидание и от смущения не знающих, как продолжить беседу… и уж, тем более, рассказать о своих чувствах.
От такого пришедшего в процессор сравнения Бластер передернулся и, прогоняв пару раз по вентсистемам воздух, решительно поинтересовался:
- Откуда ты узнал про код?
В принципе, как потом решил ответственный за коммуникации, догадаться, кто послал сигнал, было относительно нетрудно – существует не так много трансформеров, обладающих нужным оборудованием для его передачи. А его собеседник, между прочим, был знаменит именно своим оружием – по-своему уникальным, ибо генерировать звуковые импульсы такой разрушительной силы и на таком спектре частот мог отнюдь не каждый. Следовательно, логично было предположить, что Тандеркрэкер вполне способен использовать это и в мирных целях.
Впрочем, это потом, у себя в отсеке можно было рассуждать о том, что все логично и просто, но в глубине процессора автобот с трансформой магнитофона знал – он не просчитывал возможности… нет, он просто понял.
- Шифры – мое хобби, - сикер подался назад и, прислонившись спиной к щербатой скале, сложил манипуляторы на кабине, зеркально отобразив позу собеседника. Склонил голову так, что тень от шлема не давала толком рассмотреть его лицевую пластину, и продолжил говорить, роняя слова, будто камни: - Саундвейв предоставлял мне сведения… за плату, конечно, - синие крылья, шкрябнув по камню, шевельнулись, будто охотник находил это весьма забавным. – Когда Мегатрон уничтожил кассету, он счел возможным продать информацию.
Когда Мегатрон уничтожил кассету…
На долю секунды перед окулярами поползли помехи, а Искра будто подпрыгнула в груди. Дальнейшее Бластер слышал будто через статику – по крайней мере, слова воспринимались не сразу, будто перегруженный процессор был не в состоянии обрабатывать поступающую информацию. Но главное – главное, как раз, осознавалось слишком хорошо: Глимвинг был деактивирован не десептиконским связистом.
Конечно, это не означало, что к гибели остальных кассет Саундвейв не приложил манипулятор, но… но если допустить, что это действительно так? Что, если в этом он неповинен?
Данный факт, конечно, не изменит статуса синего кассетника как личного врага, но…
Но…
Квинтовы щупальца, это вообще ничего не меняет!
- Получается, что ты вызвал меня сюда только затем, чтобы успокоить Скайварпа? – медленно проговорил Бластер, подводя итог короткому, но такому мучительному разговору.
- Получается, так.
Задумчивый взгляд автобота медленно скользнул по рукам собеседника, лишенным оружия, поднялся чуть выше, задержался на привычно сжатых губах…
- А если бы я не пришел?.. Или пришел не один?
- Ты не сделал этого, - просто ответил Тандеркрэкер и, наконец, поднял голову. Выражение его лицевой пластины в тусклом лунном свете было на удивление спокойным и серьезным, если даже не сказать доброжелательным. Удивительно доброжелательным...
Снова немного помолчали, не зная, как закончить такой нелепый разговор, пока синий истребитель внезапно не оттолкнулся от стены и, сделав шаг вперед, не навис над Бластером.
К слову, нависать у него получалось мастерски – этому способствовали и его рост, и комплекция, и даже упрямо выпяченный подбородок (у людей, к слову, свидетельствовавший о твердости характера и упрямстве). Даже широкие крылья подавляли.
Несколько долгих мгновений сикер вглядывался в лицо собеседника (успевшего снова машинально схватиться за пистолет), будто пытаясь найти ответ на так и не заданный вопрос, а потом снова отступил в тень.
- Бывай…
Развернулся, подставляя под удар незащищенную спину, крылья дрогнули, едва слышно заработали турбины. Казалось, истребитель напрягся, готовясь к трансформации… и, может, потому слишком резко обернулся, услышав тихое: «Стой».
Связист шумно выпустил отработанный воздух и поинтересовался, чувствуя себя полным идиотом:
- Старскрим и Саундвейв действительно?..
Тандеркрэкер задумчиво блеснул линзами и усмехнулся:
- Вопрос дня… - на мгновение он выдвинул закрылки. – Старскрим говорит «да», а Саундвейва нам не спросить...
Нам?
Бластер задумчиво пригасил оптику:
- Бывай... удачи не желаю.
Охотник смерил его внимательным взглядом, уголки его губ снова дрогнули и, сильно оттолкнувшись от земли, сикер, наконец, бесшумно взмыл в небо, мгновенно трансформируясь… Только и остался – почти мгновенно растаявший белый след.
Кассетник подождал несколько минут, осознавая, что буквально только что встретился с врагом, дал понять, что кассеты функционируют и находятся в его деке, а взамен… А взамен не получил практически ничего… если, конечно, не считать полезной информацию о ранимой Искре Скайварпа, увлечениях Тандеркрэкера и голословного заявления, что Саундвейв не причастен к деактивации Глимвинга.
Просто отлично…
Интересно, когда его процессор успели заменить на карманный калькулятор? Чем он вообще думал?
Зато… зато, наконец, Искра успокоилась и больше не болела, не звала никуда, не нарушала нормальное функционирование систем. Да и в обмен на сообщение о том, что кассеты живы, охотник действительно подкинул несколько идей для размышления.
Включив реактивный ранец, Бластер медленно направился на базу – осмысливать и пытаться понять, почему все же истребитель не поленился прилететь сюда, чтобы подать сигнал… и где мотался довольно-таки продолжительное время, прежде чем вернуться на место встречи?
И, конечно, занятый всеми этими вопросами, кассетник не заметил, как из-за одного из многочисленных выступов показался силуэт невысокого трансформера. В тусклом лунном свете ярко блеснул голубой визор…
* * *
Искра снова будто стала сверхновой, быстро запульсировала, и черная ладонь автоматически прижалась к деке в попытке унять эту боль … В который раз…
Пару раз мигнула голубая оптика, прежде чем включиться окончательно, и Бластер со стоном вышел из оффлайна… вернее, практически «вывалился», ибо на пробуждении это походило мало – словно резкий толчок, заставляющий оставить благословенное беспамятство, перед окулярами все плывет (в первые мгновения никак не удавалось настроить резкость), а системы выдают сообщения о многочисленных ошибках.
Правда, это длилось недолго – полминуты максимум – и, почему-то, нисколько не волновало. Впрочем, в последнее время вообще ничего не волновало: ни то, что подзарядка не приносила покоя, ни то, что он постоянно ощущал странный, иррациональный энергетический «голод». Сколько бы энергона он не выпил или времени не провел на платформе – все равно Искра и системы настойчиво требовали… чего-то. И отнюдь не энергии… вернее, не обычной энергии. К сожалению…
Связист осторожно сел и, откинувшись назад, приложился шлемом о стену.
Просто отлично…
Трансформер машинально коснулся головы, словно такой незначительный удар мог оставить вмятину на металле, и, убедившись, что все в порядке, снова пригасил оптику.
По-хорошему, все это было мелочами по сравнению с самым паскудным – кассетник окончательно сдался, и в глубине Искры признал кассеты своими.
Наверное, стоило бы вырвать себе процессор собственными манипуляторами за такую постыдную слабость… но, с другой стороны, связист знал, что этим все и закончится – и честно предупреждал Прайма. Единственное думал, что продержится подольше, но, видимо, слишком уж он истосковался по кассетам… Истосковался по возможности делиться энергией, ощущать пульсацию небольших, но греющих все существо Искр, чувствовать пальцами теплый металл и своеобразный отклик подопечных – пусть все десептиконы и находились в оффлайне, но их энергетические поля отзывались и на ненавязчивую ласку, и просто на доброе слово.
Это даже постепенно входило в привычку: перед отключением и сразу после выхода в онлайн доставать кого-нибудь из навязанных подопечных и начинать легонько поглаживать, будто стараясь запомнить их на ощупь. Глупо, конечно – тактильная память у всех трансформеров была развита просто отлично, хватило бы и одного раза, но отказать себе в таком небольшом, безобидном удовольствии Бластер не мог.
Вот и сейчас медленно, с легким скрипом приоткрылась дека, черные пальцы подцепили одну из кассет и достали на свет. Оптика выключилась окончательно, но ответственный за коммуникации и так мог сказать, кого именно держит в руке – настолько уже он привык к подопечным.
Темный металл, по цвету похожий на краску, покрывающую его собственные кисти…
Рэвэдж…
Любимица, если, конечно, можно употребить это слово в отношении врага.
Как это ни странно, связист действительно испытывал к ней иррациональную, плохо объяснимую симпатию. Может, она обуславливалась тем, что шпионка десептиконов была чем-то похожа на Хэрриера – самого любимого подопечного Бластера… К тому же с ним была установлены очень крепкие (и самые длительные) узы. Да и нельзя было не ценить, холить и лелеять последнюю функционировавшую кассету… впоследствии раздавленную чьей-то тяжелой стопой.
Кончики пальцев провели по краям Рэвэдж в альт-форме, коснулись чуть выступающих зубцов на валах… щека на мгновение прижалась к теплой, почти неощутимо вибрирующей поверхности… а потом Бластер снова поместил десептикона назад, в самое безопасное место на базе автоботов – в деку – и удовлетворенно улыбнулся.
Да, все именно так, как и должно быть…