После войны.

Часть 6

— Джазз?! Да быть этого не может!

— Увы, — Трион посмотрел на автоботов, затем перевел взгляд на Проула и потом – на Прайма. — Доказательства говорят обратное.

— Какие доказательства? — поинтересовался сам Джазз. — Я ни за что бы не стал устраивать покушение на Проула!

— Их достаточно, вы можете ознакомиться с ними, — Трион кивнул на инфорамки в руках Прайма.

«Это подстава, — по связи произнес Проул. — Это не может быть Джазз».

«Определенно, — согласился Оптимус. — Но мы не можем предъявить наши доказательства его невиновности».

«Проул, я точно никогда не планировал отправлять тебя к Праймасу», — в разговор вступил диверсант.

«Я знаю, — откликнулся праксианец. — Мы тебе верим».

Пока проходил этот быстрый разговор, Трион разъяснял присутствующим, по каким именно доказательствам глава Совета пришел к выводу о виновности Джазза. Кап уж точно не верил словам Триона и крайне скептично смотрел на главу Совета.

Трионовские охранники так и стояли у дверей кабинета, явно не собираясь никого пропускать.

— Мне очень жаль, Оптимус, — Трион посмотрел на Прайма. — Когда близкий друг является предателем… мне ли не знать, как это больно. Но закон есть закон, и обвиняемый должен ответить.

— Эквитаса больше не существует, чтобы определить его вину, — произнес Кап. — Остается только позвать телепата для выяснения правды.

— Очень жаль, но единственный телепат будет крайне заинтересован в оправдании своего брата, — возразил Трион.

— Здесь имеется нестыковка, — заметил Проул, быстро просматривая отданные Трионом инфорамки. — Мы обнаружили следы воздействия мнемохирурга, но в ваших отчетах нет ни слова об этом, зато расписано, что нападавший и Джазз когда-то были знакомы.

— Можно сказать, что мнемохирургия как область науки и исследований потеряна для нас, — ответил Трион. — В данный момент на Кибертроне не осталось ни одного специалиста, способного столь виртуозно совершить воздействие на процессор.

— И все-таки, Джазз-то тут при чем? Факт давнего знакомства с нападавшим ничего не показывает, его и Саундвейв знал.

— Возможно, из-за того, что ему очень хорошо известна внутренняя структура автоботской фракции? Или потому, что Оптимус доверяет Джаззу, как и любому из своих офицеров? — вопросом на вопрос ответил Трион.

— Мы сами проведем повторное расследование и сравним наши результаты, — Проул посмотрел на главу Совета. — Неужели у вас не был рассмотрен вариант, что Джазза кто-то пытается подставить?

— Почему же? — возразил Трион. — И это тоже допускается, что и меня, и его используют, чтобы добраться до Оптимуса.

— В любом случае будем считать это предупреждением нашего противника, — произнес Прайм. — Думаю, на сегодня совещание закончено.

Трион молча ушел, как и всегда, в сопровождении своих охранников. Едва глава Совета скрылся, взгляды присутствующих устремились на Джазза.

— Ну и на какой черт мне это надо? — диверсант снова съехал на человеческий слэнг.

— Тебе – не надо, кому-то еще – вполне, — Прайм посмотрел на своего партнера, по связи ощущая полное согласие Проула с его словами.

— Думаешь, кто-то одновременно пытается подставить и Джазза, и Триона? — задал вопрос Кап. — Я скорее поверю, что Триону самому выгодно выставить Джазза виноватым.

— Но зачем? И, похоже, что тебе он просто не нравится.

— Не нравится, — согласился лидер рекерского отряда. — А причины… они могут быть различными.

— А я согласен с Капом, — произнес до сих пор молчавший Сильверболт. — Ну, насчет того, что Триону это выгодно.

— Мы пока не знаем, что это могло бы дать ему. К сожалению, какие-либо данные о ранней деятельности Триона на посту главы Совета отсутствуют, — сказал Проул. — Что касается его расследования… перепроверим. Если Мегатрон не будет возражать, снова подключим к расследованию Страйка.

«Поговорим позже», — сообщил партнерам Прайм. Джазз откликнулся волной эмоций, Проул был более сдержан, но и его настрой ощущал Оптимус.

Обещанный разговор состоялся чуть позже, в кварте Проула. Когда Оптимус пришел туда, Джазз уже был там.

— Я все Саунду рассказал, — сообщил диверсант. — Брат сразу сказал, что меня пытались подставить.

— Согласен, это выглядит словно намеренное обвинение, — произнес Проул. — Все обвинения слишком притянуты.

— Но я не пойму, зачем это все Триону, — сказал Оптимус. — Возможно, и его тоже ввели в неведение, заставив послужить обвинителем Джазза.

— Считаешь, что есть кто-то третий, кто и управляет всем? — поинтересовался Проул. — Теория вполне интересная и жизнеспособная. Будем искать тех, кому выгодно все происходящее.

— Тогда слишком много окажется в списке подозреваемых, не только я один, — мрачно пошутил Джазз. — Не, ну какой же это бред – чтобы я устроил покушение на Проула!

— Тот, кто все это затеял, упустил из вида кое-что, — ответил праксианец. — Связь Искр. И поэтому-то мы точно знаем, что Джазз даже не думал ничего замышлять.

— Но слова Триона могут заставить сомневаться в безучастности Джазза, а чтобы доказать его абсолютную невиновность, придется сообщать о партнерском союзе, даже и неофициальном.

— И проблемы будут уже у тебя, Оптимус, — заметил Джазз. — Ладно, выкрутимся мы из этой ситуации, бывало и похуже.

— Бывало, — согласился лидер автоботов. — И… я не хочу потерять кого-нибудь из вас.

Проул и Джазз переглянулись, ощущая затаенный страх своего партнера.

— Этого не произойдет, — произнес Проул. — Верь нам.

***

Мегатрону почти сразу же сообщили, что явившийся в Высокие палаты Трион обвиняет автоботского диверсанта в покушении на Проула. Лидер десептиконов никогда особо не доверял Альфа Триону, буквально Искрой чувствуя, что от него надо держаться подальше. И разумеется, в историю с виновностью Джазза Мегатрону ничуть не верилось – сразу ясно, что монохромного стараются сделать виноватым. Однако Мегатрон подозревал о кое-чем, и поэтому не смог отказать себе в удовольствии немного подразнить Оптимуса.

— Какой поворот судьбы, не так ли, Прайм? Похоже, обвинять в покушении на Проула придется очень многих, твой праксианец умудрился чуть ли не половину Кибертрона достать своей правильностью.

— Мегатрон!

— Что такое? — Мегатрон отметил, как вспыхнула оптика Оптимуса. — Не веришь, что Джазз виноват? Ну же, давай, признайся наконец, что диверсант для тебя куда больше, чем друг или сотоварищ по фракции.

Оптимус замер, услышав слова Мегатрона. Шлак, как он мог узнать?!!

Мегатрон же откровенно развеселился, видя реакцию Оптимуса; он же только что сам себя выдал, окончательно подтвердив все подозрения.

— Почему ты так решил? — осторожно спросил Прайм.

— Потому что это видно, — в тон вопросу ответил Мегатрон. — Я вижу, как вы иногда друг на друга смотрите, как диверсант всегда старается держаться поближе к тебе.

Мегатрон явно не догадывался о Проуле, иначе бы и бывшего тактика упомянул, но нет.

— Я двух Праймов пережил и знаю их повадки, — напомнил Мегатрон. — Это и дрону было понятно – что рано или поздно ты заведешь себе любовника, не дожидаясь этого идиотского решения Совета по подбору тебе пары. Если бы я хотел сдать тебя и Джазза Триону – то давно сделал бы это.

— Тогда почему ничего не рассказал ему?

— Трион мне не нравится, есть в нем что-то такое, заставляющее держаться настороже, — честно ответил лидер десептиконов. — А я привык доверять своей интуиции. Да и какой мне смысл лезть в твою жизнь сейчас, когда война уже закончилась? Это раньше все средства были хороши, и можно было бы уничтожить тебя, отняв самое дорогое. Сейчас же – нет.

— Спасибо за подобное откровение, — произнес Оптимус.

— Поверь, мне великолепно известно, как это – скрывать от всех свои отношения, чтобы не подставить под удар любимого, — вполголоса добавил Мегатрон. — Так что навесь на Проула задачу по оправданию Джазза, а сам займись грядущими переговорами и тем, что нам делать с нейтралами.

***

Лаборатория была небольшим помещением, оборудование находилось на стеллажах, прикрепленных к стенам, на нескольких столах разложено только самое необходимое. Невысокий мех был полностью погружен чтением датапада, но когда в лабораторию ввалился еще один кибертронец, то первый тут же повернулся к нему, прищурив желтую оптику.

— Пора заняться делом, — произнес пришедший мех, сваливая на кушетку притащенного с собой оффлайнового автобота.

— О, так ты все-таки смог подобраться настолько близко? — невысокий, обманчиво-хрупкий мех подошел ближе, внимательного оглядывая автобота. — Насколько мне известно, он один из офицеров Прайма?

— Именно, — ответил второй кибертронец, на броне которого в тусклом освещении мелькнула автоботская инсигния. — Прайм ничуть не удивится, когда увидит его во время проведения переговоров. И работай лучше, в прошлый раз обнаружили следы твоего воздействия.

Желтооптиковый мех щелчком активировал длинные иглы, скрытые в кончиках пальцев.

— Тогда не будем медлить… — улыбнулся он.

***

Айронхайд, рассудив, что Бамблби теперь точно сможет справиться с каонскими нравами, вернулся в Айакон. Конечно, до него и в Каоне доходили вести о случившемся, но, оказавшись в Высоких палатах, Хайд с удивлением узнал, что почти одновременно с сорванными переговорами произошло покушение на Проула, и обвиняется в этом не кто иной, как Джазз.

Хайд очень хорошо знал и праксианца, и диверсанта, чтобы поверить в такое. Тут даже думать не надо, и так понятно, что монохромного подставляют. Впрочем, в дальнейшее расследование вопроса «кто и кому это нужно?», Айронхайд не лез. У него была совсем иная цель.

Отчитавшись перед Праймом и Мегатроном – честно сдерживаясь, чтобы не послать наглого деса к Юникрону – Хайд направился в медблок, навестить Рэтчета. По дороге попались еще несколько представителей фиолетовознаковых, которые при виде Хайда предпочли тут же обойти его. Что поделать, Айронхайд тоже обеспечил себе боевую известность. И что десы шарахаются при его виде – приятно, конечно, даже несмотря на завершение войны.

Рэтчет был в медблоке один, занятый работой с голографической моделью чьего-то экзоскелета. Он так увлекся работой, что сперва даже не заметил визитера.

— Похоже, что твое пребывание тут – это единственный фактор стабильности: что бы ни случилось, тебя всегда можно найти в медблоке.

— Хайд! Шлак подери, почему ты не мог предупредить о своем возвращении? — Рэтчет был искренне рад видеть друга.

— Захотелось посмотреть, что будет, если явиться без предупреждения, — честно ответил автобот. — Я скучал по городу, в этом шарковом Каоне все несет на себе следы десов.

— А ведь когда-то Каон был довольно-таки красивым городом, — заметил Рэтчет. — Рассказывай, что там нового.

— Расскажу. А то здешние вести я уже знаю.

— Ты про обвинения Джазза?

— И про это, и про сорванные переговоры. Шлак, да я уверен, что кому-то снова хочется стравить нас, только теперь еще и нейтралов примешали. Знаю я этих ребят, у них обычно разговор короткий, сразу пускают пушки в ход.

— Это верно, — кивнул Рэтчет. — Впрочем, эти вроде адекватные, как и их командование.

— С ними потом разберемся, хотелось бы узнать характеристики их лидеров.

— За этим тебе надо к Саундвейву, — подсказал Рэтчет, но увидев, как фыркнул Хайд, добавил: — Если не хочешь общаться с ним напрямую, попроси Дрифта.

Хайд хотел было что-то еще сказать, но в этот момент в помещение медблока вошла фем-джет. Айронхайд сперва даже и не узнал ВайтЛоу, фемочка с возрастом все больше и больше внешне походила на первого создателя.

— Привет, Лоу, — Хайд улыбнулся.

— Айронхайд, — фем-джет тоже обрадовалась, увидев давнюю «няньку»: когда-то давно Рэтчет не раз оставлял ее под присмотром коллег-автоботов, и чаще всего это бремя доставалось Хайду. — Тебя снова перевели сюда?

— Все может быть, — ответил автобот.

Лоу забрала несколько датападов и ушла в другое помещение.

— Она уже работает с тобой? — спросил Айронхайд.

— Ассистентка, — кивнул Рэтчет. — Проходит тут практику, вместе со мной ведет лечение Страйка.

— Думаю, при методах твоего воспитания из нее получится хороший медик.

— Медики сейчас необходимы, — заметил Рэтчет. — Хайд, знаешь, у тебя не отнять способности отвлекать меня от работы.

— Намек, чтобы я выметался? — ухмыльнулся Хайд. — Как в старые добрые времена, разве что инструментами не машешься, не хочешь подавать плохой пример спарку?

— Сейчас должен прийти пациент, а ты будешь отвлекать и нервировать, — возразил медик.

— Ого, какой прогресс, — Айронхайд не удержался от иронии. — Пациенты теперь к тебе сами ходят, а не бегут от тебя, как обычно.

— Обычно у нас только Джазз наловчился сбегать из медблока, — напомнил Рэтчет.

— Веришь, что это он устроил покушение? — тон Хайда изменился на серьезный.

— Сомневаюсь, — ответил медбот. — У Джазза совершенно нет повода для подобного. Скорее надо искать среди тех, кто имеет претензии к Проулу. И не просто недовольство, а очень и очень веские причины желать ему дезактива.

— Как Санстрикер?

— Да, — кивнул Рэтчет. — Санни после… потери Сайдсвайпа не раз говорил, что хотел бы дать Проулу возможность почувствовать себя точно так же – полностью лишенным смысла жить дальше.

— Кстати, где сейчас носит Санстрикера? О нем ничего не слышно с тех пор, как он покинул армию.

— Обитает на окраинах Гелекса. Во всяком случае, согласно отчету полиции, во время инцидентов он был там.

— Может, среди рекеров начать рыть? — внезапно предположил Хайд. — Поговорю-ка я с Капом, может, он что расскажет. Проул ведь около десяти ворн занимался планированием рекерских операций?

— У них со Спрингером часто были конфликты, — припомнил Рэтчет. — Но Сприн погиб на Гаррусе-9, это абсолютно точно – Оверлорд вырвал ему Искру. Импактор? Он ведь получил помилование, но до этого также не раз ссорился с Проулом.

— В любом случае, я от разговора с Капом не откажусь. И, так уж и быть, оставлю тебя в покое, чтобы ты мог не мучить тех несчастных, что к тебе могут попасть.

— Хайд!

— Что? — доброжелательно поинтересовался автобот.

— Прямо как в прежние времена, — произнес Рэтчет. — Даже не верится… Впрочем, ладно, до встречи.

Айронхайд после посещения обители медика отправился прямиком к рекерам, намереваясь поговорить с Капом. Все-таки он тут был гораздо дольше и мог поделиться кое-какими наблюдениями. Служба разведки, проверяющая доводы Триона, — одно, а личное расследование – совсем другое. К тому же ощущение, словно их всех нарочно стравливают друг с другом, только усилилось, стоило вернуться из Каона. По крайней мере, там такого не было, хотя приходилось преодолевать упрямство десептиконов, не скрывавших своего настороженного отношения к недавним противникам.

А здесь, в Айаконе, вновь вступали в силу политические интриги – куда более изощренные и опасные способы добиться выполнения своих целей, чем боевые столкновения. И если раньше действовали через коррумпированный Сенат, то сейчас шли в ход более тонкие и незаметные средства манипулирования.

Мегатрон всегда ненавидел, когда им пытались управлять, не важно, какими методами. И сейчас интуиция, уже много раз спасавшая функционирование лидера десептиконов, подсказывала – кто-то затеял игру с ними, намериваясь добраться до главного приза – контроля над всем Кибертроном.

— Почему бы тебе не проконсультироваться у Матрицы, Прайм? — задал вполне резонный вопрос Мегатрон, возвращаясь вместе со своим соправителем с очередного совещания.

— Думаешь, я этого не делал? — вопросом на вопрос ответил Оптимус.

— И?

— Ничего.

— В смысле? — не понял Мегатрон.

— Матрица молчит, — произнес Оптимус. — Последнее, что я получил от нее – заключение перемирия и общее возвращение домой. Сейчас нам придется во всем полагаться на самих себя.

— Очень обнадеживает, — фыркнул Мегатрон. — Особенно теперь, когда не ясно, чего ждать от нейтралов.

— Ты не доверяешь им, — заметил Прайм

— Я мало кому доверяю, так уж жизнь сложилась, — парировал Мегатрон.

Оба лидера разошлись в разные стороны – Мегатрон собирался ехать на инспекцию нового комплекса космопорта, Прайм же оставался в Высоких палатах — решать все остальные вопросы. Оба его бондмейта были заняты работой; Проул старался доказать, что Джазз невиновен, ища того, кто мог бы быть заинтересован в подставе диверсанта или ликвидации самого Проула. Одним из вариантов, как выкрутиться из подобного положения, было признание наличия партнерского союза между Проулом и Джаззом — тогда с диверсанта сняли бы обвинения, но такой исход событий не устраивал самого Джазза – ему не хотелось, пусть даже и таким образом, выбирать между бондмейтами.

***

Хайд издали наблюдал за Рэтчетом, отмечая, как медик становится мрачнее день ото дня. Вроде бы никаких видимых причин для этого не было, но тем не менее Рэтчет редко теперь покидал медблок, даже не возвращаясь в кварту для ночевки. Лоу тоже беспокоилась за создателя, но Рэтчет уверял ее, что все в порядке, и не мешайте ему работать. Подобное заявление вызывало сомнения у фем-джет: Рэтчет в последнее время не занимался ничем, кроме медицинского наблюдения Страйка. Ей создатель явно ничего не скажет, только отмахнется, что не ее дело, или же ответит, что сам разберется со своими проблемами. Самым действенным было бы разговорить Рэтчета, понять, что его так беспокоит. Конечно, к Рангу его просто так не оттащишь, а вот знакомые… Коллеги по работе, просто знакомые автоботы, с кем пересекался медик, немногочисленные друзья – их можно попросить помочь, хотя бы поговорить с Рэтчетом.

Лоу тщательным образом обдумала все это, ища нужного кандидата. Примерный список быстро сократился до одной персоны, к которой и направилась фем-джет, благо Рэтчет был занят со своим основным пациентом.

Айронхайд просматривал записи тренировок новичков — об этом его попросил Джазз, чтобы тот смог оценить подготовку новобранцев — и никак не ожидал подобного визита.

— ВайтЛоу? Проходи, я сейчас закончу, — Хайд выключил рабочий терминал и повернулся к гостье.

— Нужно поговорить, — фем решила не тянуть. — Это касается Рэтчета.

— С ним что-то случилось?

— Даже не знаю… — фем-джет выглядела задумчивой. — Рэтчет в последнее время стал сам не свой, почти сутками сидит в медблоке, выгнав всех, и на расспросы отвечает, что сам во всем разберется.

Хайд кивнул: он тоже заметил изменения в своем друге. Вот только пока непонятно, чем же вызваны эти столь негативные изменения; Рэтчет, по сути, становился своей полной противоположностью.

— Я беспокоюсь за Рэтчета и прошу поговорить с ним, — произнесла ВайтЛоу.

— Всего один вопрос: почему ты решила обратиться ко мне? — поинтересовался Айронхайд. — Тот же ФестЭйд мог бы поговорить с твоим создателем, они долгое время работали вместе.

— Ответ очень прост – ты его самый давний друг, и к твоему мнению Рэтчет все-таки прислушивается и не станет отмахиваться, — пояснила Лоу. — ФестЭйд меня недолюбливает, а Прайм слишком занят политикой, чтобы обращаться к нему напрямую.

— Хорошо. Где Рэтчет сейчас?

— Или в медблоке, или у десептиконов, на осмотре Страйка, — ответила фем.

Айронхайд кивнул, не собираясь терять времени даром. Лоу права, они с медиком знакомы еще с довоенных времен, когда десептиконы только-только начинали свое становление. Зная Рэтчета столько времени, Айронхайд мог легко догадываться о причинах, окончательно выбивших медика из привычного состояния. Даже когда до них дошла весть о дезактиве Фармы, Рэтчет не был таким: сейчас его словно что-то мучило в Искре, тогда же было полное безразличие ко всему. И, кажется, Хайд начал догадываться о причинах того, почему Рэтчет так изменился.

Месть действительно может принести удовлетворение и наслаждение болью другого.

… Рэтчет и в самом деле был один в медблоке, сидя над несколькими датападами, снова и снова перечитывая результаты последних сканирований пациента. Страйк почти вернулся в прежнее состояние, даже эмоциональные блоки процессора начали свою активность, еще с четверть ворна – и Мегатрон получит здорового бондмейта и второй шанс на дальнейшую счастливую жизнь. Шлак, как же несправедливо!

Можно еще успеть, еще есть время. Мегатрон пока слишком занят, а Страйк, хоть и знает о возможности подобного варианта, но не сможет ничего сделать, он все еще слишком беззащитен. Все просто – самому вырвать его Искру или же ввести в топливопровод один из убойных синтетиков… Что потом будет с самим Рэтчетом – уже неважно, его жизнь кончилась в тот момент, когда Тарн со своей командой убили Фарму, дальше было просто существование. Лоу… фем-джет уже почти взрослая, того и гляди, обзаведется собственной семьей.

Кто бы мог подумать – Рэтчет, автобот, талантливый медик, не раз спасавший жизни своих друзей и боевых товарищей – и сейчас будет не просто желать дезактива одному из своих пациентов, а обдумывать, планировать его убийство! Хотя нет, это даже не убийство – месть, месть за собственную разрушенную жизнь и пустоту в Искре.

Неважно, как остальные воспримут подобное…предательство. Осуждать или понять – это их право, и что скажут другие, Рэтчета уже не волнует. Медбота уже почти ничего не волнует, осталось совсем чуть-чуть, чтобы переступить грань.

— Рэтчет, — знакомый голос заставил оторваться от мыслей и оглянуться. Айронхайд снова смог подкрасться незамеченным.

— Я занят, — ответил медик. — Приходи… приходи лучше завтра, хорошо?

— Нет, — Хайд подошел ближе. — Рэтчет, не надо. Я знаю, что ты задумал, но не надо.

Рэтчет даже не стал спрашивать, откуда его другу известно о планах, просто произнося:

— Не мешай мне.

— Ты не убийца, Рэтчет. И то, что ты хочешь сделать, не принесет тебе успокоения, — ответил Айронхайд. — Мстить Мегатрону – это не выход, так ты сам себя погубишь.

— Да кому я нужен?! — Рэтчет сорвался на крик.

— Всем, — Хайд никак не среагировал на эту вспышку. — Лоу все еще нуждается в тебе, несмотря на то, что кажется взрослей своего возраста. Ты нужен своим друзьям; думаешь, что им безразлично, как ты? Ошибаешься, Рэтчет. Ты нужен госпиталю – медиков, получивших еще довоенное образование, мало осталось, тем более столь талантливых и ворчливых.

Во время этих слов Рэтчет молча сидел, уставившись куда-то в пол. Шлак, Хайд прав во всем, но… это слишком больно – жить дальше.

— Я не могу, — тихо произнес он. — Это даже не жизнь — существование, имитация, подделка. Эта пустота в Искре… ее с каждым днем становится все больше, она давит, словно пресс. Поверь, это куда хуже плавилен. Знаешь, все-таки будет справедливо, если и Мегатрон окажется на моем месте, лично прочувствует, поймет, что наделал… Думаешь, я один такой? И что, кроме меня, мстить Мегатрону некому? Ошибаешься, Хайд. Прошу, не мешай мне. И присматривай за Лоу, у тебя это получится.

— Хочешь уподобиться десептиконам? Стать таким же убийцей, как Тарн и его палачи? — парировал Хайд. — Молчишь, да? Возражать нечем? Так скажи, чего ты на самом деле добиваешься? Таких же страданий Мегатрона? Но это не вернет тебе Фарму.

— А что поможет тогда? Что?

— Отпустить прошлое, Рэтч, — ответил Айронхайд. — Не цепляйся за него, ты сам себя этим губишь. Позволь помочь тебе… и быть рядом, о большем я и не прошу.

— Я так запутался, Хайд… — прошептал Рэтчет.

— Ты справишься, — Айронхайд обнял медика. Иногда даже самые сильные духом ломаются без поддержки, а Рэтчету такая помощь просто необходима. Теперь он уж точно не оставит медика: того и гляди, учудит что-нибудь.

***

Мегатрон явно не одобрял стремление бондмейта присутствовать при переговорах с нейтралами, но возражать Страйку не стал; он может обратить внимание на те детали, которые можно упустить из вида. Мегатрона еще очень обнадеживали заверения медиков, что постепенно Страйк приходит в прежнюю, довоенную, норму. И если все пойдет и дальше в таком темпе, то где-то через полворна-ворн Страйк полностью восстановится.

Бывший ученый десептиконской армии в данный момент был в кварте, задумчиво рассматривая небольшую голографию. Подошедший к нему Мегатрон обнял партнера за плечи и тихо спросил:

— Тебе не хватает Оверлорда?

— Существовала вероятность в девяносто пять процентов, что он не был бы таким при условии его воспитания в другой семье.

— Это наша общая ошибка, — произнес Мегатрон. — Мы оба ошиблись с его воспитанием, но поняли это слишком поздно.

— Оверлорд всего лишь хотел добиться создательского одобрения, отсюда и были все эти попытки обратить на себя внимание, — Страйк все еще рассматривал голографию шестифазника. — Ты был занят войной, я же был не эмоциональней дрона и не осознавал, что нужен ему.

— К сожалению, мы поняли это, когда уже потеряли его, — Мегатрону до сих пор было сложно смириться с гибелью их спарка. — Знаешь… если Праймас и в самом деле такой милостивый, как пытаются доказать автоботы… Может быть, у нас будет еще шанс исправить хотя бы часть ошибок.

— Возможно, — Страйк обернулся к партнеру, чуть улыбнувшись, в точности, как при их первой встрече. Этого вполне хватило, чтобы Мегатрон замер, не веря собственной оптике. Раньше ведь Страйк почти не демонстрировал эмоций, медики ссылались на долгое восстановление эмоциональных блоков процессора.

— Ты сейчас словно прежний, — тихо сказал лидер десептиконов, словно боясь вспугнуть.

— Я изменяюсь, Мегз, — Страйк прижался к нему. — Я почти вернулся.

— Мы справились, вместе. Ты точно хочешь присутствовать при переговорах?

— Да, — кивнул Страйк.

— Идем, а то там изведутся все, ожидая нас.

… Если в прошлый раз представителем нейтралов был Трейтор, то теперь в этом качестве выступал другой мех, Файервинд. Джазз, как и почти все офицеры, присутствовал и сразу же узнал наемника. Нейтрал пришел не один, вместе с охраной, недоверчиво поглядывающей в сторону как автоботов, так и десептиконов. Сами переговоры проводились в одном из малых залов собраний, который был оборудован всем необходимым для проведения совещаний или других подобных мероприятий. Если Трейтора Мегатрон знал и примерно представлял, чего можно от него ожидать, новый переговорщик заставил сразу насторожиться – наемник, а как известно всем, наемников легко перекупить, предложив большую сумму. Своими соображениями лидер десептиконов поделился с Праймом.

— Надеюсь, в этот раз переговоры пройдут более… удачно, — произнес Файервинд.

— Предусмотрено все, а результаты зависят лишь от нашей способности договориться, — ответил Оптимус. — Приступим?

— Конечно.

В этот раз процесс обсуждения не затянулся: в отличие от Трейтора, нейтрал-наемник был по-военному краток и интересовался только фактами. Несколько затянулись только дебаты о будущей нейтральской территории, Файервинд считал, что здесь они будут уязвимы перед возможной атакой. Страйк, возражая, склонился над голографической картой, тихим голосом перечисляя все возможные плюсы и минусы.

— Сможем договориться теперь? — поинтересовался Мегатрон.

— Возможно, — на лидера десептиконов обернулись Файервинд и Страйк, с абсолютно одинаковым взглядом. Прайм первым заметил столь неуловимо-ощутимое сходство, впрочем, и от Мегатрона это не укрылось.

Один из автоботов, Тракс, успевший поучаствовать в кампании на Земле, известный любовью к полировке и своему виду, в чем запросто мог бы перещеголять Санстрикера, получил вполне неплохую должность тут, в Высоких палатах. На переговорах Тракс тоже присутствовал, обеспечивая вместе с несколькими рекерами и военными безопасность происходящего.

Тракс стоял чуть в отдалении и, дождавшись удобного момента, вытащил служебный лазерган. Он, конечно, не такой снайпер, как Персептор или хотя бы Блюстрик, но выстрелить в обозначенную цель получится, и главное – действовать быстро, чтобы никто не смог среагировать.

Нейтрала спасло лишь чудо – он слишком резко повернулся к кибертронцам, возражая на слова Проула, и выстрел из лазергана лишь задел его. Первым среагировал Старскрим, выругавшись и стреляя в Тракса из наплечных пушек. Кинувшаяся охрана быстро скрутила напавшего, одновременно закрывая его от нейтралов.

— Ты незначительно поврежден, — заметил Страйк, покосившись на нейтрала.

— Не страшно, — ответил тот. — Мне гораздо интереснее, с чего это ваш боец решил меня отправить к Праймасу?

— Вот это мы сейчас и узнаем, — Мегатрон приблизился к напавшему. — Н-да, я не ожидал, что предателем окажется один из твоих автоботов, Прайм.

Не обращая внимания на слова соправителя, Оптимус подошел к Траксу:

— Зачем ты это сделал?