Полшаникса за Искру. Главы 12-Эпилог

Неожиданно Хромедом споткнулся и тихо вскрикнул, схватившись за грудной отсек. Айронхайд резко пришёл в себя, подхватывая пошатнувшегося хакера и с тревогой вглядываясь в засбоивший жёлтый визор.

Неужели этот тоже? Но когда?! И с кем?

Вентиляторы мелко дрожащего мнемохирурга работали на повышенных оборотах, но корпус в красных манипуляторах продолжал опасно нагреваться. Хромедом то хватался за броню, прикрывающую камеру искры, то за Айронхайда в тщетной попытке обрести былое равновесие. Оружейник только сжимал сильнее бывшего сослуживца в дружеских объятиях, не зная точно, как и чем тут можно помочь. А потом всё прекратилось. Хромедом уронил манипуляторы вдоль безвольно застывшего корпуса, напряжённо уставившись куда-то за спину начальнику охраны.

— Не могу поверить, — глухо донеслось из-за забрала. — Просто не могу поверить, что ты всё бросил…

Порядком струхнувший Айронхайд заозирался по сторонам в поисках хоть какого-то медика; он слышал о возможном помешательстве при потере соузника, и что делать в таком случае, толком не знал. Откуда-то вынырнул Ревинд, вцепившись в друга, как скраплет в законную добычу.

— Хром! Хром, ты чего? — испуганно тараторил маленький архивариус, попутно оглядывая броню товарища на предмет страшных ранений или серьёзных повреждений. — Что случилось?

— Ревинд? — бывший полицейский опустил взгляд на прижавшегося к его бедру невысокого меха, удивительно бережно дотронувшись ладонью до его шлема. — Если бы ты только знал… если бы знал, как сильно мне тебя не хватало!

Айронхайд под шумок разжал сервоприводы, перепоручая хакера заботам другого, и тайком облегчённо вентилируя воздуховоды. Единственное, что в этот момент удержало его сознание онлайн, так это вид на неправдоподобно расширившиеся окуляры архивариуса. Всё это было как-то слишком. Ирреально. Не поддавалось никакой логике. Он был растерян и подавлен, и на почётную роль няньки или психолога подходил мало. Самому бы окончательно не рехнуться.

Апофеозом всему прозвучал небывалый по мощности взрыв. Сияющая волна белоснежного света вырвалась с нижних уровней планетоида и лениво раскинулась во все стороны. Сначала Айронхайд подумал, что вот и ему конец пришёл. Но когда его только обдуло тёплым ветром, на краткое мгновение пробудив в памяти нечто давно забытое, схожее с ощущениями от заботливого поцелуя давно ушедших во Всеискру Создателей, он озадаченно осмотрелся. Вслед за волной гасло освещение, затухали сигнальные огни и… исчезали все радиоволны. Перепроверив на всякий случай собственный комлинк, оружейник убедился, что апгрейд не работает. Только шум помех на всех частотах. Более того, встроенный сканер не ощущал ни единого рабочего диапазона в молчащем пространстве. Создавалось ощущение, что головизоры и холопроекторы, различной направленности общественные и секретные военные сети, закрытые и общие каналы связи были только плодом воображения! А на самом деле ничего этого не существовало. Полная тишина, абсолютный информационный вакуум.

Следовало в таком случае согласовать дальнейшие действия с Праймом во избежание паники хотя бы в рядах автоботов. Понятное дело, что полностью они не справятся с накалом страстей и общесметающим страхом толпы, но хотя бы предупредить самый пик, минимизировать возможные потери. Айронхайд сделал на автомате уверенный шаг к Оптимусу и замер в ступоре, глядя на медленно закрывающуюся грудную броню своего друга и командира, а также на покоившийся на его синих ладонях расколотый, абсолютно точно неактивный артефакт. Определённо, Великой Матрицы более не существовало в этом мире. По крайней мере, её больше не существовало в этой реальности.

Оптимус поднял голову, встретился с растерянным взглядом начальника охраны и грустно улыбнулся:

— Больше не Прайм.

***

Оглядываясь вокруг, Хромедом только теснее прижимал к себе Ревинда, боясь вновь потерять своего маленького друга. Кругом бестолково толклись автоботы, десептиконы, нейтралы — полностью дезориентированные, растерянные и ничего не понимающие. Одни подавленно молчали, другие возбужденно переговаривались, стараясь отыскать в полном хаосе того, кто может со всем разобраться. Связь до сих пор оставалась заблокированной — даже встроенная в шлемофоны, и Хромедом полагал, что общая ситуация изменится не ранее, чем через пару орнов. По крайней мере, ему так казалось. Он не знал точно, откуда обладает запретным для остальных знанием, но сильно подозревал, что обязан этим Джаззу. Джазз…

Искра болезненно сжалась. Он слишком ярко ощущал в себе непривычно светлую и самую лучшую половину серебристого гонщика, так щедро подаренную в случайном коннекте. Вряд ли кто-то до него имел хоть малейшее представление о настоящем внутреннем мире одного из самых удачливых диверсантов Кибертрона, умело вершившего историю родной планеты из закулисья. Сколько тайн прошло через изящные манипуляторы? Сколько секретов хранил изворотливый процессор? Всё это осталось за кадром. Зато теперь для него самого все скрытые переживания, помыслы и робкие мечты, что хранила искра лейтенанта, были открыты и понятны. Так никем и неизведанная нежность, лёгкая грусть и бесконечная верность каким-то сугубо своим жёстким принципам и идеалам стали поистине бесценным подарком, разделённым на двоих. Хромедом знал, что сохранит в себе эту часть партнёра, укроет от алчных взглядов и бережно пронесёт сквозь эоны. И Ревинд ему поможет, как и всегда помогал. Ведь пока пульсируют их искры, Джазз остаётся жив.

Архивариус осторожно тронул товарища за локоть.

— Хромедом…

— Тумблер.

— Что?

— Зови меня Тумблер, — мнемохирург мягко подтолкнул в спину маленького меха по направлению к Лост Лайту. — Это и есть моё настоящее имя. Довоенное.

— Хорошо, — растерянно согласился Ревинд, цепляясь пальцами за пёструю броню товарища и торопливо шагая рядом, стараясь не отстать. — Куда мы идём?

— Домой.

— А разве не здесь… — архивариус на полуслове оборвал своё незавершённое предложение, с запоздалым пониманием качая шлемом. — Мы летим с Родимусом, так?

— Да. Мы летим с нашим капитаном. Здесь нам больше нечего делать.

— А разве мы не должны помочь отладить тут оборудование или хоть как-то запустить коммуникационные сети?

Мнемохирург остановился и, склонившись, заглянул в растерянный фейсплейт друга.

— Поверь мне, здесь всё будет хорошо. Не сразу, но будет. Я… просто знаю.

— Откуда? — заинтригованно прошептал Ревинд.

— Скоро сам во всём разберёшься, — туманно пообещал хакер, распрямляясь и упрямо прокладывая себе путь через волнующуюся толпу к закопчённому боку звездолёта.

— А про карту ты тоже в курсе? — возбуждённо подпрыгнул архивариус.

— Про какую карту? — вяло удивился нейрокорректор.

— О! — оживившийся Ревинд тут же повис на его манипуляторе и торопливо заговорил. — Оказалось, что саморасколовшаяся Великая Матрица Праймов хранила в себе карту всех отдалённых областей Империи! Говорят, что она интерактивная, то есть постоянно меняется согласно происходящим в реальности событиям. Только представь себе такое! Одну половину было решено отдать Родимусу, а вот кому вторую — я не знаю, прослушал. Кстати, они всё равно называют Родимуса Праймом, а вот Оптимуса почему-то нет. Наверное, это потому, что Оптимус Прайм официально сложил с себя все полномочия, а Родимус, наоборот, принял. Капитан добровольно возложил на себя миссию по охране самых дальних рубежей Империи. Вот это поворот, правда? Никто никогда не рассчитывал на такое. А Проула выдвинули на должность Представителя Гражданского Округа. Мне он никогда не нравился, но вроде лучше кандидатуры никто предложить так и не смог. Кстати, Шоквейв будет его заместителем. А ещё я там Миража видел; он изъявил желание участвовать в восстановлении планеты и подал официальный рапорт об увольнении из регулярных частей автоботской армии. А за ним Блэр ушёл… Вот Спрингер удивится! И ещё говорят, что Рэтчет категорически отказался возвращаться, что он тоже с Родимусом остаётся…

Уже подходя к аппарели, мнемохирург отыскал взглядом полусидящего на трапе Вирля, к которому тесно прижимался Сверв, обнимая за пояс. В этот момент бармен оглянулся, задумчиво изучил композицию, состоящую из хакера и болтающегося на нём архивариуса, и восхищённо поднял большой палец.

***

Только непомерной силой воли Проул заставил себя приблизиться к опасной твари, чью броню лизали пугающие чёрно-фиолетовые языки пламени, но возле которой почему-то совершенно спокойно чувствовали себя и Дрифт, и Ультра Магнус. Оба заместителя Второго Прайма бросили в сторону праксианца только мимолётные взгляды: их вниманием полностью завладела новообретённая карта. Проул не знал, что за новый путь в бесконечных странствиях изберёт для себя вторая ставка; он мог только надеться, что свалят они все надолго. Желательно — навсегда.

Он хотел вежливо поприветствовать Родимуса, как того требовали протоколы, но совершенно другие слова слетели с вокодера прежде, чем тактик успел взять себя в манипуляторы:

— Тебе здесь не место!

Пугающий трансформер обернулся и пригвоздил праксианца к месту безразличным взглядом, будто пришпилил органическую мошку.

— И тебе не ржаветь, Проул.

Казалось кощунственным, что у порождения самого Юникрона остался приятный тенор прежнего Второго Прайма.

Какое-то время тактик боролся с собственным корпусом, чтобы не выдать сжирающего изнутри страха, а также не слить позорным образом отработку под ноги. Родимус же просто терпеливо молчал, с интересом разглядывая того, кто доставил его команде столько неприятностей.

— Ты действительно обескураживающе умён, — наконец прозвучала окончательная рецензия, подводя итоговую черту под всеми произошедшими событиями. — Но всё-таки недостаточно проницателен.

Проул молчал. В первую очередь потому, что не знал, как следует себя вести с этим опасным во всех смыслах недотрансформером.

— Не трясись так явно, — продемонстрированный оскал уверенности отнюдь не добавил. — Я не собираюсь ни мстить тебе, ни деактивировать.

— Хотя следовало бы, — неожиданно высказал своё мнение Дрифт, с неприязнью щуря синюю оптику. Ультра Магнус от каких-либо высказываний воздержался, но весь его вид говорил о том, что в кои-то ворны он полностью согласен со вторым помощником.

— И что же ты, в таком случае, намерен делать? — не удержался от сарказма Проул, плохо представляя себе, чего вообще можно ожидать в наступившем хаосе после обвала абсолютно всех систем коммуникации. Тотальная неразбериха бесконечно выводила из себя, как и неуверенность в завтрашнем орне.

— То, для чего и был создан, — голубоватые с лиловым отливом линзы опасно блеснули. — Буду нести справедливость туда, где она необходима. Как и защищать всех тех, кто не может постоять за себя самостоятельно.

— Надеюсь это твоё неопределённое «там» находится как можно дальше от Кибертрона, — тактик знал, что хамит, но ничего не мог с этим поделать. Пугающий реликт древности в шипастом корпусе хотелось прикопать где-нибудь на необитаемой, абсолютно неживой планете за миллионы парсеков, а потом потерять координаты. — Потому что твоё понимание того, как именно следует доносить справедливость, немножко отличается от общепринятых норм.

— Уж как умею, — ещё раз ухмыльнулся Родимус, сверкнув острыми длинными клыками. — Главное, что у меня с командой это получается. И достаточно эффективно. Остальное — мелочи.

Проулу очень хотелось возразить, что половина разрушенного до основания Айакона и каким-то образом уничтоженные системы связи по всей Империи никак мелочами считаться не могут, но он вовремя прикусил глоссу. Ну, в шлак! Пусть уже убирается со своими оплавками подальше, а уж они здесь сумеют отстроить всё заново.

К несчастью, Родимус проявил чудеса проницательности. Наклонившись к чуть не отпрянувшему прочь автоботу и уставившись в его расширившиеся окуляры в упор, он очень тихо и с долей угрозы произнёс:

— Не волнуйся. Системы связи очень скоро заработают. А некоторое количество развалин не та цена, о чём стоит переживать, когда речь идёт о восстановлении целой Империи. Я принёс трансформерам мир и гармонию, а также справедливость и равенство. Конечно, не всех устроят восстановленные из тлена прошлого давно забытые ценности. Предполагаю даже, что будет большое количество недовольных. Не найдя поддержку здесь, они устремятся подальше от обновлённого Кибертрона. Твоя задача напомнить этим горячим головам, что тут их ждут всего лишь строгие своды законов и справедливый суд, а вот там, — и Родимус Прайм указал манипулятором вверх, в открытый космос. — Их буду поджидать я с парнями.

Проул сглотнул выступивший из ротовых форсунок энергон. Но бывший Лидер ещё не закончил.

— Ты не останешься без помощи и поддержки. Только имей в виду, теперь равенство абсолютно! Нет больше никаких исключений из правил. Закону будут одинаково подчиняться все.

— А если они не захотят?

— Значит, их деактивируют.

— Ты же говорил, что все будут равны? — на короткое мгновение Проулу показалось, что вот он — миг просветления! Что ему удалось поймать Родимуса на лжи. Но следующие слова развеяли его надежды, будто утренний ветерок — белёсый туман на органической планете.

— Теперь у Кибертрона есть тот, кто за всем присмотрит. В его функции входит не только защита, но и наказание преступивших черту невозврата.

— И это не ты? — на всякий случай уточнил праксианец, готовый уже на кого угодно, только не на представший перед ним спарковский кошмар. — Он трансформер? Автобот? Десептикон? Назови хотя бы имя!

— Нет, это не я, — Родимус подался назад, словно ярко демонстрируемая буря чужих эмоций была ему крайне неприятна. — Он — трансформер. Он — член общества. И как нейтральная сила он лишён каких-либо предпочтений, ненужных чувств и лишних эмоций. Он просто… хранитель.

Проул старался переварить полученные данные, но любая попытка классифицировать информацию порождала ещё большее количество вопросов. Уловив его сомнения, Второй Прайм мягко добавил:

— Каждый из нас заплатил высокую цену за ставшей реальностью мечту миллионов. Но каждый из нас в итоге принял предъявленный ему вечностью счёт и смирился со своим новым местом. Но вот какова твоя цена, Проул?

На этот вопрос у тактика ответа не было.

Он ушёл не прощаясь, предоставляя команде Лост Лайта готовиться к своему последнему и бесконечному путешествию. Стать добровольным изгнанником — не слишком ли много всего за один проведённый и не самый масштабный бой? Смог бы он поставить на кон весь свой актив, понимая заранее, что в случае выигрыша он должен будет уйти? Добровольно отойти в сторону, не имея ни малейшей возможности оценить плоды трудов, просто предоставить уже совершенно другим меха строить их светлое, не запятнанное чужими ошибками будущее? Одним махом отказаться от дома, от родины, от своего народа…

Неужели Праймас действительно говорил со своими избранниками прежде чем уничтожил последнее творение Древних, оставив расу трансформеров глухими и слепыми, словно новоактивированные протоформы? Но Родимус дал ясно понять, что Кибертрон отныне находится под надёжной защитой. Значили ли его слова, что теперь вместо Прайма, избираемого Великой Матрицей, им послан неизвестный, объединивший в себе разом функции протектора и судии? Не Лидер, ведущий за собою, а всего лишь следящий за неукоснительным исполнением законов. Гарант справедливости, гарант правосудия, гарант объективности. Разве может обычный трансформер стать настолько беспристрастным, дабы не симпатизировать одним и не испытывать предубеждения к другим? Но это же невозможно! Для этого нужно быть дроном, безвольной машиной. Как… Как Вектор Сигма! Но у великого компьютера всегда был оператор. Машина всего лишь выполняла действия, заложенные в нее программой, ведь так? Конечно, она обладала каким-то своим, непостижимо мощным интеллектом, но не умела чувствовать, сопереживать, предвидеть. Функция «оракул» не равна эмпатии тех, кто живёт, страдает, любит, испытывает боль, ненависть и разочарование. Именно потому не сумели предотвратить Вторую Кибертронскую войну, именно потому и был в итоге уничтожен Вектор Сигма.

А что же теперь? Какова функция безымянного меха, приставленного к механическому интеллекту, призванного управлять целой планетой? Да что там, целой Галактикой! Или никакого меха нет и в помине? А Родимус имел в виду как раз Главный Компьютер как беспристрастного арбитра в их непрекращающейся игре интересов?

Столько вопросов, и ни одного ответа…

***

— Ну вот и всё, Проул, — дежурно улыбнулся Оптимус, появляясь перед тактиком абсолютно бесшумно и неожиданно. — На этом наши пути расходятся.

Свобода.

Проул замер, чувствуя не радость от долгожданного избавления, а непомерную тяжесть, придавившую гордые праксианские плечи. Он стоял и смотрел на Лидера — уже бывшего Лидера автоботов — с неприятной даже для себя проницательностью понимая, что его за собой не позовут. Куда бы Оптимус не отправился, Проулу рядом с ним места не было. И ржавое знание, что окажись на его месте Джазз, то лейтенанта бы ни за что не оставили одного, разъедало изнутри подобно кислоте.

— Твоя служба ещё не закончена. Только теперь ты работаешь не на меня, а на Кибертрон. Служи с честью, — напоследок напутствовал Оптимус, разворачиваясь и уверенно удаляясь в сторону одиноко стоящего межпланетного перехватчика.

«Проваливайте все! — нестерпимо хотелось прокричать в красно-синюю спину. — Вы как всегда всё разрушили, а собирать и склеивать осколки прошлого мне одному. Как и отвечать за всех опять только мне».

Вот только искра тактика, часть которой ему теперь не принадлежала, болезненно сжималась и рвалась вслед. Рвалась вслед за Праймом. Праймом, которому больше никто не был нужен.