Полшаникса за Искру. Главы 12-Эпилог

Эпилог

— Вам симпатична современная интеллигенция?

Красивый журналист в песочного цвета броне с яркими изумрудными вставками улыбался с экрана головизора, внимательно глядя на своего собеседника. Трансформер, чьего ответа так жаждала услышать не только разношёрстная аудитория небольшого частного клуба, но и большинство зрителей по всей Империи, на несколько кликов серьёзно задумался. Его золотые окуляры светились мягко и печально, а точёная лицевая хранила тень лёгкой озабоченности.

— Мне кажется, — осторожно проговорил Мираж, — что на Кибертроне больше нет интеллигенции как таковой. Остались отдельные интеллигенты, но нет былой социальной общности.

— Почему вы так думаете? — удивился журналист.

— Потому что никто ни с кем не вступает в диалог. Полное отсутствие полемики… — бело-голубой меха осуждающе покачал шлемом. — Вы только вспомните, сколько раньше было разговоров! Устраивались публичные дискуссии, проводились какие-то конференции. Было ощущение общности. Теперь оно пропало. Никто ни с кем не делится своими мыслями, впечатлениями, художественными переживаниями. Каждый сам за себя.

За его спиной согласно кивнул такой же гонщик, суровый, с решительным выражением фейсплейта и жёсткой оптикой. Его сверкающая ярко-синяя броня так и притягивала взгляды. Удивительно, но публика всё равно обожала Блэра, простив любимцу и рэкерское прошлое, и невероятное количество деактивов за спиной. Фаворит треков оставался верен себе, не став прогибаться под изменчивую моду; он даже старые шрамы носил с гордостью. Блэр уважал своё прошлое, а вместе с ним учились уважению к ветеранам и его бесконечные фанаты.

***

Старскрим беззвучно хмыкнул и отключил трансляцию популярной передачи, что тайком тайком просматривал на внутреннем экране во время очередного слушания. Что ж, он не ошибся и в этот раз: Мираж оказался исключительно выгодным союзником. Медленно, терпеливо, но с поразительным упорством бывший сенатор, а теперь главный спикер министерства образования, продавливал в массах идею сплочённости, щедро приправленную патриотизмом.

Прошло пятьдесят ворн с момента активации Вектора Сигмы. Кибертрон оживал, пусть медленно, но налаживая собственный быт, а также вытягивая из беспросветной нищеты разбросанные по всей галактике колонии. Вторжения теперь никто не опасался: где-то там, на самых дальних рубежах, бороздил просторы космоса неуловимый и непредсказуемый Лост Лайт, появляясь безукоризненно точно как раз в тех местах, где его помощь требовалась наиболее сильно.

— Старскрим, — тихий голос рядом заставил сикера вздрогнуть.

На него смотрел Айронхайд. Не вопросительно, а просто смотрел. Ищущий сверился с внутренним хронометром и яростно скрипнул дентопластинами. Опять задержка в джоор! Неслыханно. Разумеется, он и клика не слушал выступающего, агитирующего за создание какого-то совершенно ужасного музейно-мемориального комплекса, посвященного непонятной битве за мусоросвалку на третьей Луне справа от Праймасом позабытого восьмого спутника самой дальней системы, просто было очень жалко своего времени. Уже своего личного времени, ибо рабочая смена джоор назад благополучно завершилась.

— Я тебя отпускаю, — проникновенно пообещал Старскрим. — Если объяснишь мне, на кой шарк им нужна серая, унылая махина в самом центре только что отстроенного жилого комплекса?

Не то чтобы Айронхайд тут позарез был необходим, но собственную репутацию, в конце концов, следовало поддерживать. Бывший начальник службы безопасности автоботов, а ныне заведующий центральным разведотделом Кибертрона понимающе усмехнулся.

— Эта, гм… скульптура призвана служить скорбным напоминанием о проигравшей стороне, а также о том, что все могут совершать спонтанные и непоправимые ошибки под гнётом отрицательных эмоций, — Айронхайд всё-таки сбился, пытаясь процитировать докладчика, и только пожал плечами. — Кажется, они просто хотят, чтобы потомки не забывали о тех, кто потерпел неудачу.

— А что, были и такие? — тут же наигранно изумился истребитель. — Если внимательно изучить курс современной истории, то у нас вообще утопичная ситуация получилась: сражались-сражались друг против друга четыре миллиона астроциклов, а потом — хоп! — и все братья; мир, дружба и полное взаимопонимание. Я, собственно, удивлён, как это ещё никто не озаботился таким простым вопросом "а на квинта мы вообще сражались"?

— Строго говоря, у нас есть только один абсолютный победитель, — автобот покосился на открытые двери зала совещаний, в которые то и дело заглядывали ожидающие окончания дебатов служащие, удивлённые столь продолжительной задержкой. — Это Родимус Прайм и его команда. Все остальные только в той или иной мере способствовали его триумфу.

— Какая знакомая концепция, — растянул тонкие губы в подобии улыбки Старскрим. — У нас всё как всегда. Ничего не меняется. Никто не любит проигрывать, так? И когда после ожесточённых боёв, каверзных диверсий и идеологического противостояния в шлакову уйму времени наконец-то определилась победившая сторона, неожиданно выяснилось, что как таковых побеждённых-то и не было.

Айронхайд, не настроенный спорить, только отключил свой датапад, и сикер сдался.

— Иди. Тебя уже ждут, — он перевёл выразительный взгляд на открытую дверь, в которой как раз мелькнула золотистая броня. Боевикон только признательно кивнул в ответ и, низко пригибаясь, стараясь остаться незамеченным, двинулся к выходу.

Глядя, как безопасника тепло обнимает Санстрикер, согласившийся на заключение бондмейт-связи с бывшим командиром только спустя десяток ворн после, кхм… победы, а на мощных алых сервоприводах тут же повисают двое миниатюрных гонщиков десептиконского триплекса, Старскрим задумчиво отправил запрос Саундвейву в координационный центр.

*Известий от Блицвинга не было?*

*Внеочередной запрос крайне нелогичен, — тут же пришло сообщение от главы департамента связи и массовых коммуникаций, заверенное вместо энергометки гневным эмотиконом. — Дальность радиуса действия усиленных приёмных антенн не позволяет связываться с поисковым отрядом в режиме реального времени. Следующий выход на связь через две ротации. Причин для волнения нет: сектор тщательно сканировали перед высадкой группы*.

Старскрим мог бы напомнить боевому товарищу, где обычно оказывались эти самые "тщательные сканирования", когда лично он вылетал вместо пустующего по данным разведки сектора на поджидающий в засаде отряд неприятеля, но промолчал. Злить Саундвейва было крайне контрпродуктивно: всё равно кассетник новые данные из сабспейса не вытащит, да и небезопасное это занятие. Какой бы статус у тебя ни был, но от процессорной боли никто не застрахован. А просто так платы искрят или по чьему-то хотению — бездоказательно, знаете ли.

Как раз в этот момент на инфорамке сикера высветилась сумма, которую предполагалось потратить на строительство памятника. От неожиданности Старскрим звучно подавился. Цифра выглядела более чем внушительно. В зале поднялся ропот. Внимательно оглядев ожесточённо сцепившихся между собою спорщиков, Ищущий не глядя завизировал разрешение на строительство и проголосовал по данному вопросу положительно. Он знал, что часть советников последуют его примеру. Шлак с ней, с казною. Ещё заработают. Уж лучше строить музеи, восторгаться культурными традициями прошлого, восстанавливать давно позабытые храмы и подражать героям древности, чем выяснять, кто правее, а кто сильнее. Подобное противостояние никогда до добра не доводило, и его поколение смогло убедиться в этом воочию. Повторения не хотелось никому, за редким исключением отдельных личностей.

Правда, таких "личностей" оставалось всё меньше и меньше. Вектор Сигма работал на полную мощность, просматривая и прослушивая все имеющиеся каналы в режиме реального времени. Он ни на кого не давил — нет! — и даже не ограничивал. Но жёстко отслеживал любое проявление агрессии, а также возникающие от случая к случаю попытки мошенничества. И если кто-то упорно продолжал игнорировать все имеющиеся законы, раз за разом переступая опасную черту, то гарантированно попадал в чёрный список. По каждому отдельному случаю мощнейший интеллект Империи принимал индивидуальное решение. И если оно оказывалось не в пользу злостного правонарушителя, то из древних отреставрированных залов появлялся один и тот же трансформер в тускло мерцающей броне и отправлялся по заданным координатам. Ни чувств, ни эмоций исполнитель воли высшего разума не испытывал: выверенные, сверхточные движения, равнодушная грация и полное отчуждение к происходящему вокруг.

В самом начале отдельно взятые безумцы ещё рисковали бросать вызов Хранителю. Но время не стояло на месте и, в конце концов, даже до самых тормознутых процессоров дошло, что сопротивление смысла не имеет. Уж если за тобой пришли, значит, пора к Всеискре на тотальную перепрошивку. Всевидящий и всезнающий Вектор Сигма отвечал не только за процветание и благосостояние Империи в целом, но и за актив каждого гражданина в отдельности, а потому утаить что-то от суперкомпьютера не представлялось возможным. И его исполнитель гарантированно обладал диагностическими картами с полным набором технических характеристик на каждого. Хранитель всегда приходил вовремя, никогда не проигрывал и никогда не промахивался. И он никогда не ошибался. Рядом с деактивом исправно оставлялся инфокристалл в чёрном кожухе с подробным перечнем прегрешений. Обычно особо въедливым хватало изучения лишь малой части подробных отчётов, дабы навсегда уяснить, почему отдельно взятым преступникам в оправдании категорически отказывалось.

Естественно, силовые структуры тоже не бездействовали. Ведомство гражданской службы Кибертрона под началом Проула отвечало за разработку и внедрение усовершенствованных законов, а также следило за их неукоснительным исполнением. Министерство обороны охраняло границы Империи и спокойствие мирных жителей и всячески оказывало содействие полиции в крупномасштабных операциях. Правда, военных по старой памяти курировал лично Старскрим. Заняв пост Правителя Кибертрона согласно результатам проведённого общего голосования, он так и не научился доверять сухим отчётам. Гражданских регулярно гонял Проул, научников прибрал к манипуляторам Шоквейв, а армию держал в стальной узде аэрокоммандер. Особенно доставалось летучкам; достойного преемника Старскрим пока не наблюдал, а оставлять всё на откуп случая попросту не привык.

Вроде бы дела в Империи шли относительно хорошо. Все вместе они неплохо справлялись. Но сикера упорно преследовало чувство глубочайшего неудовлетворения. Честно говоря, он ожидал большего. Никогда его мечты о полной власти не шли параллельным курсом с чередой выматывающих проблем. Особенно злило, когда эта очередная проблема на поверку оказывалась пустой тратой сил и ресурсов. Бездумно, впустую, нерационально. А со всей ерундистикой, разумеется, закономерно шли именно к нему, терпеливо отсиживая длиннющие очереди для закрытых аудиенций и заискивающе заглядывая в окуляры. В такие клики Старскрим от искры желал скорейшего возвращения Родимуса, ну, или хотя бы усвиставшего куда-то вдаль мироздания Мегатрона. В народе, правда, ходил упорный слух, что бывший гладиатор сумел-таки договориться с последним из Праймов и рулит Лост Лайтом наравне с ним. Проверить, верное ли это утверждение или полный вымысел, до сих пор так и не удалось, но новость оказалась столь пикантной и в какой-то степени романтичной, что упрямо пересказывалась и тиражировалась. Куда подевался Оптимус, никто не знал – официально, естественно. Вроде бы бороздил дальний космос и решал какие-то свои, личные вопросы. А судя по длившейся бесконечные эоны войне, Старскрим логично предполагал, что вопросов у бывшего Лидера автоботов скопилось в достатке. Так что и его скорейшего возвращения историей никак не предусматривалось. А жаль.

В какой-то момент, полностью отчаявшись отогнать от себя попрошаек и кривопрошитых хитрецов, истребитель решил установить в приёмной интерактивную копию Мегатрона, чтобы отсеивать наиболее слабопроцессорную часть населения, но ему запретили. По мнению Совета, это было слишком негуманно по отношению к гражданам Империи. Ах да, Совет в Империи остался — без Сената. Вот только теперь вступить в инициативную группу или принять участие в управленческих делах мог любой желающий. Ему достаточно было поддержки электората и хоть каких-то выдающихся свершений, будь то перевыполненный план на заводе или законченная с отличием спарковская группа.

Старскрим потянулся, разминая онемевшие тяжи. Ну сколько можно? Он устал. Просто устал. Ищущий никогда не слыл активным реформистом, как и закоренелым консерватором. Он всегда имел репутацию хорошего приспособленца, с комфортом подстраиваясь под любые условия. По этому же пути наименьшего сопротивления сикер собирался вести к процветающему будущему упрямо буксующую Империю. Но нет, как назло, каждый раз в пугающем избытке находились недовольные, те, кто хотел делать все, как раньше, и никак иначе: горшок для слива топлива строго как в спаркстве; чтобы из обзорного окна виднелась та самая мостовая; чтобы на улице стояло ровно тридцать три фонаря, как во времена старины Адаптуса. И попробуйте сделать шаг влево или вправо! Тут же крик, причитания, обвинения!

Вот и сейчас, слушая очередного идиота, Старскрим медленно, но верно закипал. Обернувшийся по очередному вопросу пресс-секретарь мгновенно оценил степень раздражения Правителя, посерел и быстренько свернул затянувшееся слушанье, перенеся текущие вопросы на следующий орн. Не искушая более судьбу и проводя экстренную эвакуацию собственного корпуса наружу, истребитель занёс в перечень грядущих дел решение о выдачи премии понятливому служащему. Таких работников следует беречь и всячески поощрять!

Метнувшуюся в его сторону крылатую тень Старскрим чуть было не вырубил ещё в полёте, лишь только в самый последний клик опознав в покусившемся на безукоризненно отполированную корму Файрсторма.

— Мы только что с учений, — Файр повис на манипуляторе, как всегда заговорщически улыбаясь; тогда как Рапид просто пристроился сзади, разминая затёкшие крылья лидера. — Только представь, наше звено опять оставляют в резерве! Как же я устал быть на подпевках, хочется уже понять, чего мы на самом деле стоим.

— Опять накуролесили? — устало провентилировал Старскрим, подстраивая издёрганное за рабочий орн энергетическое поле под успокаивающую тёплую ауру своих ведомых. Их присутствие всегда благотворно влияло на него, напоминая, ради чего он ввязался в этот непрекращающийся кошмар. — На тебя, между прочим, в очередной раз подали рапорт. Почему ты никак не можешь найти общий язык с интендантом?

Файрсторм тут же оскорбился.

— Почему это я не могу? Я давно нашёл с ним общий язык: я с ним уже две ротации не разговариваю!

Рапид только насмешливо фыркнул.

— Ну вот, можешь и дальше бастовать, — взгляд старшего сикера стал строгим. — Чем больше рапортов, тем дольше будете сидеть в казармах.

— Так нечестно! — тут же скривился юный истребитель с узорчатыми крыльями, до боли напоминая в эти клики молодого Скайварпа, абсолютно также презиравшего внутренний распорядок Военной Академии. — А как же свобода слова? Как же мои права на личный актив в свободные циклы? Давно уже необходимо поставить вопрос ребром. Мы же свободная раса, так что принципы демократии должны быть в приоритете!

— Кибертрон не вынесет ещё одной победы демократии, — назидательно проговорил Старскрим, спускаясь по широкой длинной лестнице и стараясь как можно быстрее покинуть опостылевшее здание. Ведомые следовали за ним попятам, привычно пристроившись за спиной. — Так что отставить революции!

— Есть отставить, — кисло пробормотал Файр, намеренно игнорируя насмешливые взгляды брата.

Как только дверные панели открылись, истребители оказались в оживлённой весёлой толпе трансформеров, почему-то держащих в манипуляторах разноцветные фонарики.

— У нас что, праздник? — запоздало удивился Старскрим, равнодушно разглядывая поющих, а иногда и танцующих горожан.

— Вообще-то, да, — осторожно уточнил Рапид. — Сегодня как раз празднуют единство.

— Шлак, — Правитель Кибертрона устало прикрыл ладонью фейсплейт: вышло как-то неудобно. За весь орн он не успел даже торжественной речи по головизору толкнуть. Хотя… Нет, обойдутся без речей. В конце концов, для этого есть Проул. Вот и пусть внимают законнику. А если не устроит Проул, то всегда можно прислать Шоквейва — для пущей убедительности! И пусть только попробуют что-нибудь поперёк пискнуть.

Прямо перед ними проскакал совершенно миниатюрный гонщик в красной броне; его можно было бы принять за малого спарка, если бы не полностью сформированные обводы корпуса. Старшенький Блицвинга. Хм… значит, и двое автоботов, добровольно возложивших на себя заботу о бэтах, когда триплекс отсутствовал, должны были непременно отыскаться где-то рядом. Старскрим с интересом огляделся. Он никогда бы не признался, но наблюдение за странной семейкой непонятным образом поднимало ему настроение.

— Искра, аккуратно, не бегай! — взгляд выхватил из толпы ярко-жёлтый корпус встревоженного Санстрикера.

Но взволнованный голос гонщика тут же перекрыл спокойный бас Айронхайда:

— Искра, бегай. Только аккуратнее.

Старскрим только усмехнулся. Этот мелкий красный чем-то неуловимо походил на погибшего Сайдсвайпа, так что болезненная опека Санстрикера была вполне логична. Взгляд алой оптики невольно сместился на собственных ведомых. Молодые сикеры давно перешагнули порог совершенноворния, — высокие, статные, широкоплечие, — полностью готовые не только к сложностям триадной связи, но и к тяготам боевых будней. Вот только отпустить их в первый самостоятельный полёт Старскрим вопреки здравому смыслу никак не решался. Конечно, он всячески поощрял в истребителях тягу к свершениям, отваге и боевым искусствам, вот только вести за собою в открытый бой не мог.

— Так и собираешься трястись над мелочью? — раздался позади знакомый чуть насмешливый голос. — Когда уже позволишь самолётикам как следует расправить крылья? Молодёжь-то у тебя, между прочим, весьма перспективная.

А вот и Кап пожаловал. Не иначе как с инспекцией! Хотя, если разобраться, крылатые приходились ему практически гранд-спарками. Негласно, разумеется. Но кого из них, ветеранов сражений, подобные бюрократические тонкости вообще волновали?

— Когда посчитаю нужным, тогда и позволю, — сварливо отозвался Старскрим, недовольно поведя крыльями. Ещё не хватало, чтобы какой-то колёсный учить его уму-разуму вздумал!

— Слышал я, они себе боевые позывные недавно выбрали… из старых архивов.

— Выбрали, — не оборачиваясь к собеседнику, недовольно проскрипел сикер. — Как и их предшественники, они теперь для базы — Деформер и Громовержец. И вообще, к чему все эти наводящие вопросы, если ты полностью в курсе происходящего? И не надо мне турбины заговаривать, будто вы с Ультра Магнусом не отслеживаете каждый чих и перепад напряжения в электроцепях моей триады.

— Твои перепады нам вообще без надобности, — непочтительно фыркнул старый рэкер. — Сам разберёшься, не маленький. А вот за спарков боязно.

— А! То есть, мой выбор удерживать их как можно дальше от боевых столкновений вы всё-таки одобряете? А сюда ты заявился исключительно с дружеской целью помотать мне нейропроводку, так? — на этой торжественной ноте сикер с некоторой долей превосходства покосился на стоящего рядом малотоннажника. Тот только приподнял уголок рта, пожёвывая ки-гару, видавшую, как и её владелец, лучшие времена.

Оба трансформера молчали какое-то время, наблюдая, как молодые сикеры, словно подорванные, носятся по площади. Вместе с другими юными меха и фем они запускали в тёмное кибертронское небо заключённые в прозрачные сферы яркие огоньки, призванные символизировать собою мир и единство для всех без исключения.

— Ты бы заходил хоть иногда, — вдруг тихо предложил аэрокоммандер, и в его голосе прорезались совершенно несвойственные для сикера нотки: тёплые и приветливые. — Они будут рады.

— Не против? — также тихо уточнил рэкер, даже не скрывая лёгкого удивления.

— Нет.

Истребитель притушил окуляры. Он действительно был не против. Постоянные препирательства в Совете и отстаивания радикальных, но так необходимых нынешнему обществу решений высасывали из него энергию быстрее любых квинтессонов. А Кап был из старой гвардии, он видел самую суть сквозь любую развешенную умелыми ораторами мишуру, и задавал ровно те вопросы, которых от него ожидали в меньшей степени. Ему не нужно было ничего доказывать: приведи факты, покажи ситуацию в разрезе — и тебе помогут. Было время, когда Старскрим ещё пытался уговорить упрямого автобота занять кресло в департаменте правления. Но рэкер отказался. Должность ректора Военной Академии также не прельстила прожжённого вояку. Кап уважал настоящую движуху, а не спарковские игры с теми, кто и оружие-то в манипуляторах никогда толком не держал. Ищущий не без оснований подозревал, что задержался старый солдат на Кибертроне исключительно по просьбе своего партнёра. Разумеется, Ультра Магнус не мог оставить капитана и нарушить присягу, но и бросить спарков своего погибшего воспитанника без поддержки и пригляда он тоже был не в силах. А к кому в таком случае можно обратиться, если не к старине Капу? Тем более, что ветеран отныне представлял интересы Ультра Магнуса совершенно законно — как его официальный соузник.

— Вы же как-то видитесь, да? — произносить имён не хотелось. Мало ли… Легенда о затерянном в необъятных просторах космоса Лост Лайте была слишком удобной.

— Разумеется, — взгляд старого рэкера излучал добрую ироничность. — Оставь вас без присмотра только на джоор — и да здравствует четвёртая Кибертронская, энергоновый кризис или какое-нибудь глобальное нашествие! Ведь абсолютно не умеете рационально рассчитывать собственные силы, зато всегда прыгаете выше головы. Сколько живу — проблемы всегда одни и те же. Ничего не меняется.

— Только недавно говорил о том же самом, — не удержался от сарказма Старскрим и поймал себя на непривычных ощущениях: даже ему, разменявшему не одну тысячу ворн, искренняя отеческая забота была на удивление приятна. — Вот только вряд ли меня услышали.

— А ты рассчитывал, что будет, как в армии? На первый-второй рассчитайсь, за мною в ногу шагом марш? — улыбнулся Кап.

— Но согласись, что в озвученном тобою варианте определённо прослеживается некоторая доля бесстрастной логики, — не удержался от ответной улыбки истребитель. — По крайней мере, при таких вводных можно было бы смело избежать большинства проблем ещё до их появления.

— Разбежался, — добродушно хмыкнул ветеран. — Дела Империи ещё не настолько плохи, чтобы ты всерьёз мог рассчитывать на быстрое улучшение.

— Успокоил, называется.

— Всегда к твоим услугам!

Сикер осмотрел празднующих горожан, потом перевёл оценивающий взгляд на Капа, одновременно запросив данные по обстановке в столице во всех известных центральных службах, и только после этого скучающим тоном осведомился:

— Кстати, если уж ты всё равно здесь, может, пообщаешься более плотно с Файром и Рапидом? Уверен, для них это станет наилучшим подарком. Тем более, у тебя наверняка есть пара-тройка припасённых героических историй как раз на такой случай. А им это сейчас не помешает. Только уж постарайся, чтобы герои твоих бестселлеров всё-таки придерживались дисциплины…

— …и геройствовали исключительно в рамках установленной юрисдикции, — закончил за него Кап, ухмыляясь во весь рот. — Что, есть проблемы?

— Определённого типа, — вынужден был согласиться Старскрим. — Короче, немного тщательно законспирированных лекций о самоорганизации этим оболтусам никоим образом не помешает. Конечно, можно и по-другому призывать к порядку, но как-то хочется обойтись без давления.

— Не сливай масло, парень, — посоветовал Кап, бодро подмигнул Правителю и размашистым шагом направился в самую гущу толпы, где мелькали острые крылья сикерлингов. — Устрою им праздник в лучших рэкерских традициях! Они надолго запомнят.

— Вот именно этого я и опасаюсь, — тихо пробормотал Ищущий, как только ветеран отошёл достаточно далеко, чтобы не услышать ответа.

Проводив широкую спину в потёртой зелёной броне задумчивым взглядом, Старскрим активировал дожигатели, поднялся до уровня нижнего воздушного эшелона и только тогда трансформировался. Сверившись с навигационной сеткой, красно-белый истребитель устремился в общем потоке к самым окраинам Айакона. Сейчас у него появилось свободное время, спасибо Капу. А он уже очень давно не появлялся в одном интересном месте.

***

Приглушённое до минимума освещение в одной из кают Лост Лайта нарушалось только подмигивающим белым огоньком интеркома, установленного на тумбе рядом с платформой. В тишине раздавался мягкий шорох вентиляционных систем двух оффлайновых меха, тесно прижавшихся друг к другу.

Меньший трансформер забросил на перезаряжающегося партнёра ногу и уткнулся ему шлемом в бок, будто собирался боднуть при пробуждении. Тот, что крупнее, лежал спокойно, но на его лицевой отражались усталость и обреченность. Его перезарядные симуляции были как всегда зловещими, рваными, сотканными из собственных опасений, чужих воспоминаний и бесконечных вариаций того, что происходило во множестве параллельных вселенных, но так и не случилось в этом мире.
Тревога постепенно усиливалась, как и сотни раз до этого, отравляя недолгий отдых, превращая его в настоящее мучение. Но когда становилось совсем невмоготу, знакомая серебристая ладонь исправно заслоняла кошмары, а призрачные объятия, удивительно тёплые и нежные, отгораживали от смутных видений. Он никогда не видел фейсплейта своего спасителя, только улавливал на себе его заботливый взгляд и изредка различал среди жемчужных тусклых бликов мимолётную улыбку, при виде которой искра сначала замирала, а потом начинала пульсировать спокойно и ровно. Все попытки заговорить с невольным посетителем галлюцинаций заканчивались одним и тем же: лёгким прикосновением к нагрудной броне и… выходом онлайн.

Беглый взгляд по сторонам: разумеется, в кварте кроме них с Ревиндом никого не было. Архивариус продолжал перезаряжаться дальше, устроившись под боком поудобнее. А Тумблер лежал, лениво уставившись в потолок, и пытался удержать в процессоре, привычно выходящем на полные мощности, исчезающие отголоски чужого присутствия. В искре после такого всегда оставалось привычное ощущение грусти - тихой, но пропитанной такой безграничной нежностью, что хотелось растянуть эти клики как можно дольше. Второй партнёр мог навещать их лишь в глубоком оффлайне, актив был не его стихией.

— Джазз, — беззвучно шевельнулись губы; слабый отклик в глубине искры привычно разнёс тепло по корпусу. Его слышали, ему отвечали. И пусть таким странным способом, но гонщик всё ещё общался с ними, оставаясь рядом, защищая.

Умело разгадавший внезапно заколебавшийся воздух у фейсплейта как извиняющийся поцелуй, Тумблер только мягко улыбнулся.

— Не бойся, партнёр, ты не один, — серая ладонь в жесте обещания легла на пёструю грудную броню.

— Никогда больше не один, — тут же сонно поддакнул Ревинд, накрывая пальцы мнемохирурга своей аккуратной ладошкой. — Ты с нами… Навсегда.

Тумблер повернул шлем к соузнику. Ревинд так и не вышел из перезарядки, продолжая и дальше находиться за гранью сознания, переживая что-то очень хорошее и доброе, если судить по его счастливой улыбке. Вряд ли маленький архивариус отдавал себе отчёт, что только что сказал и сделал, но это было и не важно. Главное, что он тоже мог слышать и общаться с Джаззом. Жаль, что их взбалмошный третий так неудачно заблудился где-то очень далеко — настолько далеко, что дотянуться до него в реальности не существовало никаких возможностей. Но верные искры никогда не предавали значения материальным ценностям этого мира. Звать, слышать ответ и преданно ждать — их удел…

***

Эхо шагов разносилось по пустынным древним залам, украшенным причудливыми фресками и восхитительными витражами. Старскрим побывал здесь в первый раз ещё на заре своей юности, перед самым вступлением в должность представителя Воса при тамошнем Сенате. Тогда их привели к деактивированному Вектору Сигма на экскурсию, дабы показать воочию, сколь велика их раса. Молодой сикер был шокирован и подавлен великолепием архитектуры, точностью построек и красотой строгого убранства, и до сих пор его чувства не претерпели серьёзных изменений. Он помнил очень хорошо увиденные тогда картины, запечатлённые на стенах и потолке безымянными строителями, но сейчас всё было по-другому. Какие-то фрагменты оставались нетронутыми, но большая часть лепнины и витражей исказились до неузнаваемости. И теперь все нижние уровни утопали в жемчужном сиянии, что живой материей обволакивало окружающее пространство.

Обычно Вектор Сигма отказывал посетителям, загораживая проходы силовым полем. Но он ни разу не воспротивился желанию Правителя Кибертрона. Вот и сейчас белый шар с голубоватыми прожилками, бурлящий изнутри концентрированной энергией, предстал перед настороженным взглядом Ищущего. И сразу же сикера окутало ощущение тёплого привета.

— Давно не виделись, — тихо пробормотал заготовленное приветствие Старскрим. Он ни разу не получал ответа от Сигмы в звуковом диапазоне, вот только искра в ответ исправно замирала, будто её приглаживали, лаская. — Знаешь, как это ни странно звучит, но у нас всё хорошо… Наверное.

Глупо получилось. Разумеется, Вектор Сигма знал. Он всегда всё знал. Растворившись друг в друге, дополнив и уравновесив, Телетраан-2 и Арт образовали вкупе с подконтрольным их воле суперкомпьютером нечто поразительное: обновлённый Сигма видел, слышал и… переживал. Он неустанно и терпеливо наблюдал за целой Империей, оберегал, иногда помогал. Некоторым. Избранным. Например, ему.

Старскрим знал самой искрой — чувствовал, — что искреннее приятие Сигмы никак не зависело от его высокого положения или каких-то других регалий. Здесь были рады ему самому — красно-белому сикеру со всеми его достоинствами и недостатками, такому, которого когда-то любили. Только здесь его всегда ждали и никогда не отказывали в поддержке; только здесь, с самых первых шагов вниз, заключали в кокон дружеской заботы, отгораживая своим теплом от забот и пережитых разочарований; только здесь устало опавшие крылья заново взмывали вверх, гордо расправляясь. То, что происходило с сикером на закрытых от посторонней оптики уровнях, наиболее точно определялось словами "эмоциональное обновление".

Мерное гудение поддерживающих приборов значительно уменьшилось, приобретая успокаивающие, мурлыкающие нотки, погружая задумавшегося трансформера в своего рода транс. Крылатый корпус застыл перед световым шаром, не реагируя ни на что, полностью углубившись в свои мысли, чувства, ощущения. Сходила тревога за Файрсторма и Рапида: почему-то теперь Старскрим был абсолютно уверен, что всё будет хорошо. Растворилась без следа навязчивая идея послать Саундвейву очередной запрос на счёт триплекса: теперь он точно знал, что Блицвинг актив, спокоен и даже в некоторой степени доволен результатом своей миссии. Старскрим чувствовал сотни, тысячи тончайших невидимых нитей, что тянулись бесплотной паутинкой от белого энергетического шара во все стороны, до каждого трансформера, как далеко тот бы ни находился. На краткое мгновение сикер ощутил полное единение — он будто бы расщепился на бесчисленное количество частей, меньших, чем атомы, почувствовав каждого трансформера Империи и проживая тысячи чужих жизней. А потом чувство разделения исчезло, и вновь он стал одним цельным, полноценным Старскримом. Но вот память — когда ты слышишь и чувствуешь каждую искру — осталась. Теперь он знал чуточку больше.

Бесконечная благодарность и искренняя признательность наполнили искру авиатора. Ему вдруг нестерпимо захотелось сделать что-то хорошее в ответ; чтобы вот это непостижимое существо, этот мощный разум осознал, прочувствовал и понял, как ценят его участие и особое отношение. Что это не просто долг, обязанность или необходимость, что чувства Ищущего куда как глубже и сложнее. Поддавшись порыву, Старскрим вскинул манипулятор и протянул ладонь навстречу белому свету. Коснуться, приласкать, успокоить…

— Он знает, — бело-красный сервопривод перехватили цепкие серебристые пальцы.

Вздрогнув от неожиданности, Старскрим уставился в тусклый визор Хранителя, с которым в главных залах еще не приводилось встречаться. Об удивительном исполнителе воли Вектора Сигма можно было либо услышать из сплетен или всяческих холо-передач, либо прочитать из множества отчётов. Но ни одна камера, как и охранная система, не фиксировали приходящего за проштрафившимися жертвами меха. Ни личности, ни имени, ни его альтформы толком никто не знал. Только слухи, только непроверенные данные. И уж точно никто и никогда ни разу не упоминал, что Хранитель когда-либо говорил!

— Ты?! — это всё, что сумел воспроизвести вокодер истребителя по тем разрозненным данным, что хаотично поступали от стопорнувшего процессора.

Хранитель никак не обозначил своего интереса, удивления или каких-то других эмоций, продолжая всё также мягко, но необычайно твёрдо удерживать чужую конечность на безопасном расстоянии от бурлящей сферы энергии. Но как только Старскрим решил про себя отстранить манипулятор, вняв голосу пробудившегося разума, его тут же отпустили.

Хранитель молчал, стоя напротив, — неподвижный, выжидающий, терпеливый, как само время, — молчал и Старскрим. Да и что он мог сказать? Извиниться? Утешить? Пообещать что-то? Нелепо, конечно. Уж он-то мог бы и догадаться, кто именно ходил все долгие, лихие ворны, зачищая всякую нечисть в рядах филистеров. Но вот не догадался. А может, ему просто было удобно не замечать, не думать, не анализировать? Так практично оставить на откуп других столь малопристойные решения. Сикер не знал точного ответа, слишком противоречивы были его чувства. Да и требуется ли от него в настоящем хоть какое-то решение, раз всё предопределено свыше и без их участия? Наверняка Праймас не просто так изменил стратегию по наблюдению над своими отпрысками. Но всё равно что-то оставалось не так, неправильно. Старскрим кормой чувствовал, что эта встреча не оставила его равнодушным. И забыть, — как и притвориться, что ничего не видел, — он уже не сможет.

— Как? — тихо уронил он, разглядывая бесстрастный фейсплейт.

— За всё надо платить, — и хотя губы Хранителя не шевельнулись, этот ответ сикер услышал искрой. Или в самой искре, тут было сложно определить, кто именно говорил с ним в данный момент.

— Ты всегда умел правильно косячить… лейтенант, — авиатор не удержался от кривой ухмылки. Всё-таки этот мир потерял слишком многое с уходом одного из самых ярких его представителей. Невосполнимая потеря, поистине горькая. Сильный игрок, достойный противник. Таких Старскрим умел уважать.

Сикер уже примерно представлял, за что и почему Джазз удостоился такой "чести", вот только смириться не получалось. Что-то во всём этом было уродливым, противным даже его неординарной, двуликой натуре. Неожиданно Старскрима осенило: можно ли вообще считать эту встречу случайной? Неужели за данным пассажем следует искать завуалированную аллюзию?

Не проронив ни звука, серебристый меха развернулся и отправился прочь завораживающей, мерной походкой. И только когда невысокая фигура практически растворилась в разлившемся вокруг мягком свете, взметнулся неуловимо вверх точёный сервопривод. Что-то совсем небольшое блеснуло в воздухе прямо перед лицевой авиатора. На автомате Старскрим поймал передачу. Разжав ладонь, сикер непонимающе уставился на половинку разломанного шаникса. Что это: задание, поручение, шарада? Алые окуляры Ищущего опасно полыхнули разгорающимся внутренним пламенем. Определённо, это была лучшая загадка за последнее время, откровенно скудное на захватывающие, достойные внимания свершения. А загадки Старскрим любил! Как и вызовы.

Наконец хоть что-то стоящее.

Бело-красные крылья предвкушающе затрепетали, тогда как процессор ускоренно прорабатывал всевозможные пути решения: с чего начать, где искать подсказки, чьей заручиться поддержкой? И действительно ли, если разобраться и трезво взвесить все "за" и "против", он желает возвращения неукротимого гонщика? О, да! Он желал. Ещё как желал. И уж кто, как не он, доподлинно знал, что в Империи наберётся с десяток тех самых беспринципных типов, кто по достоинству оценит возвращение равного. Неожиданно память подкинула образ пёстрого автобота с жёлтым визором и маской-забралом. Хромедом, кажется? Уж не его ли манипулятор лежал на серебристом плече в тот злополучный орн, когда делили сикерлетов? И не слишком ли быстро алозначный мнемохирург покинул Кибертрон после активации Вектора Сигма? Его спокойствие и задумчивость тогда отчётливо бросались в оптику.… Как будто тот точно знал, что произойдёт в ближайшем будущем! А это… Это могло означать только одно!

Старскрим активировал комлинк:

— Саундвейв! Есть дело…