Полшаникса за Искру. Главы 1-7

Джазз с несколько бриймов тупо пялился в потолок. Осознание, что это не его выпотрошили заживо только что, пришло далеко не сразу. Корпус мелко трясло, вся броня была покрыта липкими разводами хладагента. Трясущимися пальцами отключившись от всё также оффлайнового, ничего не подозревающего сикера, Джаз хлопнул ладонью по переключателю платформы. Мерно загудел генератор: подзарядка началась.

Он же через силу перекатился к краю и еле удержался, чтобы не рухнуть самым неподобающим образом на пол. Сцепив денты, сглотнув подступившее к самому энергоприёмнику поднявшееся из бака полупереработанное топливо, диверсант побрёл к выходу, цепляясь за стену.

Как он добрался до мойки, Джазз сказать не мог. Но ему срочно нужен был охлаждающий душ! Только его ледяные, кристально чистые струи могли смыть отпечаток мерзости, оставшийся после чужих воспоминаний. Шлаааак… Если бы он только знал, если бы только мог предположить настолько паскудный поворот… Офицер в изнеможении упёрся сервоприводами о стену кабинки, серебристый лоб звонко впечатался в перегородку.

— И как тебе экскурсия в чужое сознание?

Джазза подкинуло на месте. Он резко развернулся, активировав вооружение. Перед ним в двух шагах спокойно стоял Хромедом, подпирая плечом силовую конструкцию прохода. Жёлтый визор тускло отсвечивал в неярком освещении.

— Паршиво, — после долгого молчания честно признался Джазз, медленно опуская бластер. В этот момент он старался не думать о том, что мнемохирургам не всегда приходится работать с теми, кто актив, так что воспоминания подопытных образцов несут в себе полное очарование недавно свершившегося деактива и всех сопутствующих этому событию переживаний. — Неожиданный опыт. Как ни посмотри.

— Какие воспоминания взял? — по-деловому уточнил Хромедом.

— Первые, — смысла скрывать правду не было никакого. К тому же, уж если попался — держись со всем достоинством.

— Повезло, — с непонятной интонацией проговорил Хромедом, отлепляясь от стены и делая приглашающий знак манипулятором. — Идём. После этого потряхивает достаточно долго, а у тебя ещё и первый раз. Среднезаряженный не повредит.

Спорить Джазз не стал, послушно зашагав вслед за хакером. Спину Хромедом подставлял спокойно: либо не был в курсе его недавнего "задержания", либо плевал маслом на подобные заморочки командования. В принципе, после стольких ворн тесной работы с Проулом этот мог себе позволить и не такое. Как и Джазз.

Кварта Хромедома оказалась в самом конце коридора. Внутри было уютно, даже слишком. Всё объяснилось очень просто, как только взгляд гонщика уткнулся в две подзарядные платформы: одна большая и одна поменьше.

— Ревинд живёт со мной, когда он на Лост Лайте, — будничным тоном сообщил мнемохирург, открывая тем временем стенной шкаф и доставая из него два ярко светящихся кубика. Один из них он бросил Джаззу.

Неприятно резануло осознание того, сколько именно процессорных мощностей пришлось затратить, чтобы отследить такую элементарщину, как обычную траекторию полёта энергокуба. Джазз поджал губы: быть беспомощным он не привык.

— Хорошо. Интеграция идёт в ускоренном режиме, — прокомментировал состояние гонщика Хромедом. — Ты в хорошей форме. Через несколько бриймов и следа не останется.

Лейтенант только кивнул. Это было хорошей новостью. Что ж, опыт получился не только неприятным и интересным, но и познавательным.

— Ты тоже его читал? — не удержался гонщик от любопытства.

— Нет. В этом не было необходимости, — пожал плечами Хром. — Арт сам всё рассказал. Иногда у нас случается потребность выговориться. И ещё чаще случается потребность быть наконец понятыми.

— Есть такое, — диверсант прошёл внутрь и устало опустился на платформу Ревинда. — У него был срыв?

— И не один, — спокойно подтвердил мнемохирург, устраиваясь на своей платформе. — Первые, слава Праймасу, я не застал. Их полностью приняли на себя Кап и его напарник.

— Напарник? У Арта есть напарник? — с удивлением перебил Джазз.

— А что такого в напарнике? Много у кого из нас есть напарники. Даже рэкеры не работают в одиночку, — с этим было сложно не согласиться, потому гонщик только жестом принёс извинения за несдержанное поведение. Хромедом невозмутимо продолжил. — Я, как и некоторые другие, наблюдал уже вторую волну. Тоже впечатляюще, должен заметить. Мне, по крайней мере, хватило по самые антенны. Не знаю, что более страшно: когда полосуют стены или себя в попытках выдрать искру.

— У него было искровое слияние, — не стал ходить вокруг и около Джазз. — Привязка наверняка сохранилась.

— Наверняка.

— Ты знаешь, кто это?

Хромедом долго молчал, прежде чем тихо сказать:

— Понятия не имею и знать не хочу. Имени он не называл.

— Кто-то может знать? — продолжал "продавливать" собеседника диверсант.

— Если кто и знает, так это Кап.

— И его напарник, — тут же сделал предположение Джазз, прекрасно понимая, что к старому рэкеру с подобными вопросами не сунется. Бесполезно.

— Разумеется. Но вряд ли ты сможешь его расспросить.

— Почему?

— Он десептикон.

— Шлак! — то, что данный конкретный вехикон порождение фиолетовозначных, уже стало как-то подозрительно смываться в сознании. Диверсант с досады стукнул кулаком по поверхности платформы: оба варианта потенциальных информаторов отпадали.

Хромедом терпеливо ждал следующих вопросов. Это тоже напрягало.

— Хром, что у вас происходит? — без обиняков спросил Джазз.

— Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы. И ты прекрасно об этом знаешь. Иначе ты не пытался бы считать мелкого. И вообще, здесь бы сейчас сидел кто-то другой, а не ты. Если вообще сидел бы.

— Если сидел бы, — эхом откликнулся диверсант, спешно пытаясь определиться, что делать дальше. Было несколько вариантов дальнейшего развития сюжета, и только один из них казался положительным. — Хром, мне нужна информация! Вами интересуется Проул. Сильно интересуется. Ты ведь лучше меня понимаешь, что это значит, — хакер только кивнул, но говорить не спешил. — Молчать дальше не вариант. Не через меня, так по-другому, но тактик получит ответы на свои вопросы. Я тут огляделся немного. Скажу прямо, меня сильно напрягло увиденное. Это шлак знает что! У вас тут просто катастрофа полная, если я могу доверять своим оптике и чутью.

— Можешь, — серьёзно подтвердил мнемохирург.

— Тогда какого квинта вы таитесь? — Джазз вскочил на ноги, заметался из угла в угол, эмоционально жестикулируя. — То, что вы свалили и окопались в глуши, проблему не решит! Даже не понимая ничего, толком не разобравшись, я уже бампером чувствую, что Арт напрямую связан с тем, что происходит на Лост Лайте. Я прав? — диверсант резко обернулся и прожёг собеседника взглядом. Хромедом не двинулся, вообще никак не обозначил ни удивления, ни волнения, но и отпираться не стал. — Кого именно вы защищаете: капитана или вехикона?

— А тебе не могло придти в процессор, что в защите нуждаются оба? — хакер немного склонил голову набок, чем напомнил любопытного турболиса на охоте.

— Мне вообще сейчас много что может придти в процессор. И каждое из предположений заставляет хладагент стыть в трубопроводах.

— И теперь ты ждёшь, что я успокою твою мятущуюся искру, скажу, что всё будет отлично и мы все дружно покаемся и вернёмся под отеческое крыло Проула и Оптимуса?

Джазз с трудом подавил желание либо побиться шлемом о стену, либо просто врезать по этому холёному упрямому подбородку.

— Ты считаешь, что лучше укрывать спятившего Прайма в его каюте, периодически выковыривая оттуда останки тех, кого он не успел доломать? — гонщик в два шага пересёк отсек и угрожающе навис над мнемохирургом. Сейчас он ни в коей мере не напоминал знакомого всем шутника и балагура. — А когда он переломает всех вас, тогда что? Когда он переломает его? — серебристый манипулятор ткнул в сторону кварты сикера. — Тогда тебе будет стыдно? Ведь Арт нуждается в защите, как ты сам изволил только что сказать!

— Мне будет стыдно, — просто сказал Хром. — Но не больше, чем будет тебе, лейтенант. Ты ведь не так сильно отличаешься от нас. Ты принял решение остаться. И ты не отослал Проулу отчёт, иначе не пытался бы склонить меня сейчас к сотрудничеству. Ты даже не поставил в известность Оптимуса, — мнемохирург слегка выделил интонацией имя Лидера автоботов.

— Не трогай Ома, — тут же свирепо рыкнул моторкой диверсант. — Он не при делах.

— Да никто не при делах, в этом и проблема, Джазз. В этом вся проблема! — в немой борьбе схлестнулись два яростных взгляда сквозь преграды оптических щитков, сквозь мировоззрения, религию и убеждения. — Останешься здесь — и твоя вера пошатнётся, это единственное, что я могу тебе обещать, — неожиданно закончил противоборство Хромедом, мягко отодвигая старшего офицера от себя. — Ничего я рассказывать тебе не буду. Ты вполне способен добыть все ответы самостоятельно. Только в таком случае ты сможешь составить исключительно своё, непредвзятое мнение о происходящем, не опираясь на чужие суждения.

— Это важно? — мгновенно успокоился Джазз, навострив локаторы.

— Это исключительно важно, — без тени иронии подтвердил хакер.

— Идёт, — кивнул диверсант, подтверждая только что заключённую сделку. — Я не сдаю вас тактику, не кидаю никаких отчётов на Арк, полностью закрываюсь и блокируюсь от вызовов. Но расследование на Лост Лайте я провожу по своему разумению и никакой толерантности не обещаю. Более того, предупреждаю сразу, что мои методы дознания вряд ли вам понравятся.

— Даже не тешу себя иллюзиями, — с сарказмом фыркнул Хромедом.

— Это хорошо, что не тешишь, — хищно оскалил острые клыки диверсант, на краткий клик демонстрирую свою истинную, обычно тщательно скрытую от чужих взглядов сущность. — Ты мне не мешаешь, не препятствуешь и не жалуешься. Условия приняты?

— Бывало и похуже, — буркнул Хромедом. — Принято. Разнюхивай, только дай нам ещё немного времени.

— Достойный обмен, — серьёзно кивнул Джазз перед тем как покинуть отсек бывшего полицейского.

***

— Слуш, а за что на тебя-то Проул взъёлся? — простодушно поинтересовался у лежащего на медплатформе Дрифта сикер. Сегодня Фёст Эйд разрешил навестить собранного практически по фрагментам мечника. Хоть Дрифт и выглядел как всегда — мастерство молодого главврача Лост Лайта подтверждалось каждый раз с лихвой — но оптика светила тускло, как-то уж слишком безысходно. Но для этого они и здесь, чтобы отвлечь, поддержать. — Я же знаю, что ты в рэкерах долго был. И вроде как на хорошем счету. Так с чего бы тактику именно тебя выделять?

Дрифт сначала непонимающе уставился на вехикона, примостившегося на краешке его ремплатформы, а потом сдержанно улыбнулся.

— За шутку.

— Ничего себе шутка, — тут же довольно хмыкнул от дверей медбея Кап. — Чуть весь отряд на Торхулон полным составом не отправили. Спрингера тогда прополоскали как ветошь для полировки в очистителе. Долго он потом на тактика кидался, как шарк голодный.

— Да, собственно, не моя шутка была. Просто я поддержал её, получается, — пожал плечами белоснежный мех. Взгляд его потеплел: видимо, воспоминание и впрямь было приятное. — Ты всю историю хочешь услышать или только конец?

— Всю хочу, — улыбнулся Арт. Ему было приятно видеть на измученной лицевой старшего товарища положительные эмоции. Если воспоминания из прошлого смогут расшевелить Дрифта, пусть говорит что угодно. Хоть кодекс автоботов по памяти зачитывает!

— Стой! — тут же встрял в беседу Сверв, пока ещё лежащий по соседству. — Это случайно не та история, где фигурирует полный медосмотр, устроенный впервые по настоянию Проула? И куда притащили старину Ранга?

— Именно та, — несколько смущённо хмыкнул Дрифт. — Неужели слухи настолько расползлись?

— Ты шутишь, чувак?! — восхитился металлург. — Да мы с парнями готовы были прозакладывать всё своё жалованье на ворн вперёд, только чтобы увидеть лицо тактика в тот момент, когда в его кабинет ворвался наш бровастый психиатр с кипой датападов наперевес! Новость, что полвзвода элитного отряда наквинт контуженные идиоты и их нужно гнать в шлак из армии, — это ж бомба! И это про красу и гордость автоботов!

Дрифт с Капом переглянулись и рассмеялись. Выражение боли постепенно уходило из синих линз белоснежного меха; сейчас он снова напоминал молодого полного сил сорвиголову, каким и являлся в глубине искры.

— Ну, начиналось всё не так геройски. Представьте себе: коридор, очередь, кабинеты специалистов. Я всё прошёл, остался только Ранг. Встал в коридоре, жду вызова, — начал рассказ Дрифт. — Часть наших у психиатра уже побывала, вроде всё нормально шло. Прямо передо мной к нему запустили Вирля. Собственно, уже с этого момента надо было ожидать подвоха, но я как-то привык к вертолёту, и подставу ему вроде бы не с чего было устраивать. Да, собственно, её по-хорошему и не было. Просто Вирль тогда впервые решил со мной поделиться своим восприятием мира.

— А что он сделал? — вехикон был по-настоящему заинтригован.

— Да, собственно, ничего такого. Зашёл как и все в кабинет. Может, ответил на задаваемые вопросы, а, может, и послал "психа" подальше, я не знаю. Но обратно он вышел слегка озадаченным. Ну, если только плотно сомкнутые за спиной лопасти винта, мрачное молчание и ярко мерцающий окуляр можно охарактеризовать у Вирля как озадаченность.

— В таком случае я бы сказал, что подобное поведение можно смело характеризовать как "Вирль наконец-то решил возлюбить эту недостойную, полную греховного падения вселенную", — хохотнул Сверв.

— Шшш! Главное, чтобы он сам этого не услышал, — Хромедом с трудом пытался сдержать улыбку, хотя качал шлемом весьма строго.

— Вирль сейчас далеко, — подозрительно легкомысленно отмахнулся Фёст Эйд, откровенно наслаждающийся такими редкими и спокойными джоорами передышки. — Надеюсь, его поиски завершатся не скоро.

— Кстати, когда я видел его в последний раз, он сказал, что идёт охотиться на "прекрасное" — имейте в виду, я цитирую дословно! — Арт обернулся к медику. — И ещё Вирль заявил, что это твоя идея. Куда ты его услал, Эйд?

— Не важно, — хитро улыбнулся врач. — Главное, что это пойдёт ему только на пользу. Просто поверьте мне. Я знаю что делаю!

— Хм, — Хром смотрел на Фёст Эйда с откровенным подозрением, остальные с любопытством. Медик же демонстративно игнорировал всеобщий интерес. Положение спас Сверв, который нетерпеливо поторопил рассказчика.

— Слушайте, в шлак уже вертолёт! Пусть ловит кого хочет. А я хочу услышать продолжение! Тем более в рассказе Вирль тоже фигурирует.

— Там его совсем немного. Собственно, триумфальным выходом из кабинета Ранга участие Вирля в данной истории и ограничивается, — Дрифт откинулся на приподнятую спинку платформы, старясь не кривиться. — Я, правда, сам был тогда виноват: решил его подколоть и спросил что-то типа: что, мол, завалил тесты? Вирль же безразлично пожал плечами и, уходя, просто предупредил: "Квинт его знает. Но ты будь осторожней с этим рыжим: он всё записывает, да и долбануть по шлему может в самый неожиданный момент". Я тогда его словам значения никакого не придал, конечно. Так, посмеялся про себя и по сигналу зашёл внутрь. Ну, смотрю, сидит за столом мелкий бот ярко-оранжевой расцветки, бровастый, окуляры на пол-лицевой как у фемки, мелкий, так ещё и без альтмода! Короче, по моему тогдашнему мнению, это было настоящее ходячее недоразумение. Смотрю я на него и думаю: как вообще такой малыш мог рискнуть ударить Вирля? Это ж схемам проржаветь нужно окончательно, чтобы на подобное даже в бредовой симуляции решиться!

— И-и-и?! Он что, и правда врезал Вирлю? — Сверв аж приподнялся со своего места несмотря на натянувшиеся провода, опутывающие его корпус, и возмущённый писк медицинской аппаратуры.

— Честно? Понятия не имею! — засмеялся Дрифт. — Но не думаю, что доктор Ранг когда-нибудь планировал такое.

— Тогда почему Вирль тебя об этом предупредил? — изумился Арт. — Это что, была его шутка?

— Вирль по-другому шутит, — решил пояснить этот непонятный для многих момент Кап. — Просто это было первое проявление дружбы вертолёта по отношению к Дрифту. Ну, или его расположения, как вам больше нравится.

— Оквинтеть! — Хромедом не выдержав, хмыкнул. — Получается, Вирль по-своему позаботился о соратнике?

— Выходит, что так, — широко улыбнулся мечник. — Так вот, Вирль ушёл, а у меня приём в самом разгаре. Вопросы — ответы, всё как полагается. Я честно отвечаю, что травмы, конечно были, но прям аварийно серьёзных ни разу; служу и готов дальше исправно служить делу автоботов. Бла-бла-бла и всё в таком духе. Но это ещё не всё, там по сценарию должна проводиться проверка координации и адекватной реакции. Это означает, что ты должен отключить оптику, принять вертикальное положение и выполнить ряд элементарных упражнений, отвечая при этом на всякие заковыристые вопросы. Обычно они самые нелепые, типа "как вы относитесь к синаптической неопределённости" или "ваши действия при использовании эмоциональных триггеров".

— А что такое "синаптическая неопределённость"? — насторожился маленький бармен. — И как к ней надо относиться? Если что, то я это на будущее спрашиваю!

— Сдаётся мне, это просто набор заумных слов, — успокоил металлурга Хром. — Ранг любит подобные словесные игры.

— Да на самом деле не важно всё это, — нетерпеливо отмахнулся Дрифт. — Важно то, что я послушно оптику потушил, встал, а на предложение развести манипуляторы в стороны понял, что завис как ржавая болванка. Совсем некстати в памяти всплыли слова Вирля о том, что бить-то будут неожиданно! Стою я, значит, и думаю, что уж куда как более неожиданнее может быть, когда я тут весь такой расслабленный, нападения не жду и с деактивированной оптической сенсорикой? И вот понимаю, что глупость всё это, что даже если треснет меня этот коротышка, царапинки не будет! Но программы-то боевые уже врубились на полную и отключаться не собираются! Короче, внутренняя борьба у меня шла нешуточная: процессор даёт команду сервоприводы поднять, а протоколы — пристрелить в шлак эту хитробамперную сволочь да перекатом в сторону уйти.

Здесь уже не выдержал Кап, коротко хохотнув. За ним тихо захихикал вехикон. Фёст Эйд и Сверв пока стоически крепились, ожидая не менее занимательной развязки.

— Стою я и понимаю, что дёргаюсь, как имбецил последний, а сделать ничего не могу! В итоге плюнул на всё, подключил оптику и вижу перед собою вконец оквинтевшего Ранга. Тот меня осторожно так спрашивает: "У вас проблемы, боец?" Я, естественно, ухожу в несознанку: "Да вы что? Как такое подумать могли? Ща всё выполню, просто внутри что-то заело"…

На этом месте Арт уже стал откровенно хохотать, а Сверв издавать неприличные попискивающие звуки. Фёст Эйд скромно прикрыл лицевую манипулятором. Кап же просто улыбался, глядя с отеческой теплотой на веселящуюся молодёжь.

— Чего ржёте? — Дрифт тоже скалился довольно. — Я, между прочим, ещё три попытки выпросил, только всё равно у меня ничего не вышло. Как только окуляры вырубались, меня начинало трясти и корёжить. Ранг уже даже не предлагал ничего, просто молча наблюдал. В итоге он меня ласково так спросил, могу ли я вообще что-то в условиях "плохой" видимости. А меня как прорвало со злости, я возьми и заяви ему в лоб, что вообще-то я всё могу, но только если он мне слово даст, что бить меня в это время не будет. Вообще-то я за него переживал в тот момент, уж очень прихлопнуть на автомате боялся!

Хромедом шлёпнул себя по лицевой раскрытой ладонью, плечи его при этом мелко тряслись. Дрифт оглядел довольную аудиторию, которая дружно сотрясалась в конвульсиях откровенного ржача, и благодушно продолжил.

— Выставил он меня тогда из кабинета довольно быстро. Как мне показалось, просто испугался оставаться с подобным маньяком наедине. И вызвал следующего. А я неожиданно для самого себя и говорю Топспину, что шёл за мной: "Ты там осторожнее, этот мелкий странный какой-то. Влупить может неожиданно, особенно когда оптика погашена". Сказал и сел в коридоре ждать дальнейшего решения медкомиссии. Ранг же ничего конкретного не сказал: ни того что свободен, ни куда дальше идти следует. Короче, повторил Топспин мой подвиг один в один. Его тоже вытурили в коридор меньше чем через брийм. За ним с тем же успехом сходили Твинтвист, Броадсайд, Инферно, да и большая часть взвода! И каждый впоследствии как заговорённый передавал тайное учение о неадекватности "психа" дальше. Не помню после какого по счёту бота Ранг вылетел из кабинета, словно ему по заду из гравитационки влупили, но очевидцы утверждали, что нёсся он к Проулу словно гоночный болид. А у тактика Спрингер как раз сидел. Командир внутреннюю связь включил, и мы получили чудесную возможность заслушать вживую истерику психиатра. Орал тот долго и проникновенно: и что такого он ещё не видел, и что нужно всех срочно на принудительное лечение, а ещё лучше добить, чтобы не мучились! Тут уже нам стало смешно: сидим в коридоре, прикалываемся, денты скалим. Выходит из своего ремблока Рэтчет — и давай нас всех по Праймасу костерить! И чего вы ржёте, придурки, или всем отрядом в "дурку" захотели? Расписал нам в красках незавидный конец уволенного по такой статье солдата и, настучав основательно по шлемам, отправил на повторный приём. Вслед ещё пригрозил, что лично теперь проследит, и велел, чтобы на этот раз всё было "по нормальному".

— И как прошёл повторный приём? — Арт чувствовал, что в этот момент он абсолютно счастлив. Он не знал лично ни тактика, ни Ранга, но ему тоже, как и Сверву, отчаянно захотелось лицезреть сцену из чужого прошлого.

— Да нормально прошёл, — ответил за мечника Кап, и все мгновенно обернулись к старому рэкеру. — К тому моменту уже кто-то Оптимуса дёрнул. Предполагаю, что это был Рэтчет лично. Так что на повторном приёме, можно сказать, присутствовал главштаб в полном объёме.

Сверв откинулся на спину и уже не сдерживаясь захохотал.

— О да, чувак! Ты крут! Ты просто нереально крут! Так сделать самого тактика с его этой идеей обширной медкомиссии! Скажите мне, я ведь прав, что именно после того самого случая всю эту профанацию прикрыли в шлак?

— Прав, конечно, — криво ухмыльнулся Дрифт, устало прикрывая оптику. — Правда, и рэкеров чуть не прикрыли как вид. Так, заодно…

— Не прикрыли бы, — доброжелательно проворчал Кап, открывая дверь и намекая этим незатейливым жестом, что Дрифту и Сверву требуется отдых, а потому пора всем на выход. — Оставлять армию без её главной ударной силы Проул не стал бы, даже если бы ты лично плюнул ему на супинатор.

— Надо будет попробовать как-нибудь, — не удержался от шутки мечник, проваливаясь в теперь уже спокойный лёгкий оффлайн.

И только убедившись, что второго замкома больше не потряхивает и не сжимает от пережитого стресса, следом отрубился улыбающийся Сверв.

***

*Перси, мне нужны будут от тебя консультации, — отправил сообщение учёному рэкерского отряда Джазз, удобно устроившись на дальнем складе. Он уже несколько джооров проводил ревизию грузов, оставшихся на борту Лост Лайта. — Отказываться не советую*.

*Это предупреждение?* — Персептор звучал слишком спокойно. Уверен в собственной правоте, как и всегда. Как и все остальные.

*Это совет. У меня есть негласное соглашение с Хромедомом на счёт того, что я даю им или вам — с этим я пока до конца не определился — необходимое время в обмен на собственное независимое расследование. Прямых вопросов я задавать не буду, но чисто научные консультации мне будут необходимы. Это ведь не противоречит условиям небольшой сделки?*

*Я должен уточнить, — с сомнением отозвался Персептор и на брийм пропал из эфира. Затем его голос с явственным неудовольствием произнёс: — Полагаю, твой запрос логичен, учитывая все обстоятельства этого дела. И консультации на стороне могут привести к непредсказуемым последствиям*.

*Я рад, что мы мыслим одинаково, — равнодушно согласился Джазз, тем временем методично перетряхивая очередную коробку. — Мне нужны будут от тебя заключения или краткие справки или иная информация относительно тех файлов, которые я буду тебе пересылать. Сухие факты, данные, характеристики*.

*Даже если дело будет касаться эмпатикализма?*

*Прости?*

*Это наиболее разумный подход к истинному пониманию ценностей и настоящей мудрости, — снисходительно пояснил учёный. — Более широкое понимание эмпатии, если такое понятие тебе знакомо*.

При этих словах Джазз усмехнулся. Он знал, что Персептор его всегда сильно недолюбливал за авторские методы добывания информации и работу не только с ботами, но и конами. Почему-то об этике этот мех вспоминал только тогда, когда дело касалось исключительно первого лейтенанта Прайма. Даже дознаватели десептиконов вызывали у красного трансформера меньше негатива, что уж говорить об остальных рэкерах! Когда дело касалось его собственного отряда, бывший представитель айаконской элиты временно глох и слеп. Но не в отношении лично Джазза. Никогда в отношении Джазза.

*Ты удивишься, Перси, но оно мне знакомо*, — не удержался от спарковского желания поддеть этого сноба диверсант.

*Не сомневаюсь, — едко отозвались в ответ. — Тогда, думаю, нет нужды пояснять, какие именно приёмы используются для более точного понимания психологических состояний, чувств, мыслей собеседника, подразумевающих активное выражение собственных переживаний и соображений?*

Пока Джазз усиленно переваривал то, что ему только что выдали, Персептор мстительно продолжал.

*И я веду речь о полном погружении либо трансляции*.

*Он эмпат?*

*Нет*.

*Тогда ты хочешь, чтобы я им стал?* — осторожно уточнил Джазз.

*Я просто предупреждаю, — уклончиво ответил рэкер. — Ты же не хотел чужих суждений, не так ли?*

Диверсант грязно выругался. Персептор, Мираж, Брейнсторм и все остальные, кто ранее вращались в светских кругах, презирали его за происхождение и прошлое, как будто это могло зависеть от самого гонщика. Иногда Джаззу казалось, что изначально мотиватором его вызывающего, ставшего впоследствии "фирменным" поведения было именно подобное неприятие и яростное отторжение остальным обществом таких изгоев как он. Падшие, отверженные — если тебе доводилось попасть в негласную касту, независимо от причин, то далее ни на какое сочувствие и понимание рассчитывать не приходилось. Только на себя, на собственные злобу, ярость и фарт. Не так много, конечно, но большего в меню грязных подворотен и рабовладельческого рынка не значилось.

И всё-таки сейчас Персептор был единственно возможным и безопасным консультантом.

*Деловое сотрудничество?* — решил обозначить границы дальнейшего общения Джазз.

*Строго в ранее оговорённых рамках*, — не остался в долгу рэкер и тотчас пропал из эфира.

Джазз только хмыкнул. Неважно, как далеко и густо плюётся сейчас Персептор и что чуть позже выслушает от него Спрингер; главное, что один информатор у него теперь имеется. А уж как подать сведения учёному таким образом, чтобы получить наиболее полную консультацию, он всегда сможет придумать. Слава Праймасу, опыт у него обширный.

***

Необычный совет учёного диверсант не забыл. Подготовку к будущему разговору он провёл со всей ответственностью. Проштудировал всё, что только знал о такого рода психологических сеансах. Выходило, что десептиконский связист как раз либо пользовался похожим методом, либо взял за основу. Шанс, что Арт был знаком с Саундвейвом лично, конечно, был, но слишком малый. А, значит, заподозрить неладное прям вот сразу не должен был.

Вечером, втягивая вехикона в беседу, Джазз очень осторожно заходил издалека, аккуратно огибая все опасные углы. Правило "приручи, а уже потом дрессируй" — основу разведки, когда следовало втереться в доверие, а уже потом вытаскивать из собеседника необходимые данные, он знал слишком хорошо. Сейчас следовало действовать с ещё большей деликатностью. Ибо на этот раз оппонент был настолько же нестабилен, насколько и загадочен. Всё равно что шагать по минному полю.

В ход пошло всё: расслабляющие импульсы, незаметно посылаемые сикеру лейтенантом в процессе беседы; демонстрация поддержки и защиты через лёгкие тактильные прикосновения; специально настроенные на слушателя голосовые модуляции, призванные успокоить, настроить на доверие. Сначала спросить про успехи в учёбе, потом помочь в некоторых вопросах, рассказать несколько интересных случаев, разобрать на их примере воздействие отдельных систем, специфику боя. Заинтересовать, переключить на себя и мягко настроить на нужный лад. И только потом, подтолкнув по ходу разговора к нерадостным воспоминаниям, выразить сочувствие и высказать желание помочь.

— Арт, чем больше мы цепляемся за прошлое, тем сильнее привязываемся к нему, — Джазз уже давно лежал рядом с сикером на платформе, заложив манипуляторы за шлем и задумчиво изучая проекцию их галактики, развёрнутую портативным голографом прямо под потолком. — Нужно уметь отпускать то неприятное, что грузом давит тебе на плечи. Это самый надёжный стоп-кран из известных. Более того, дознаватели обеих фракций, будучи отличными психологами, ломают своих пленников как раз через прошлое. Через груз их ошибок, боли, потерь. Физическую боль можно терпеть. К ней даже можно привыкнуть. Но вот когда болит искра, когда ты чувствуешь боль, страх в ней, вот тогда ты беззащитен. Сломать такого меха не представляет большой проблемы, нужно только раскачать в нужном направлении, а потом произвести грамотную подсечку.

— Это как?

— Ударить по самому больному, сокровенному. Даже если ты не знаешь что это, это можно прощупать. Конечно, на это понадобится время. Но если ты попадаешь на такого рода допрос, то этого времени будет завались. К любому замку можно подобрать ключик. К любому шифру — пароль. И к нашим искрам, страхам и боли тоже можно найти подход. Считать все твои сомнения, собрать их воедино, приумножить и швырнуть тебе в лицевую. Все ломались. Ломались и раскалывались. А потом сгорали изнутри, сознавая свою вину и оставаясь один на один со всей болью, умноженной тысячекратно.

Сикер молчал, повернув к нему голову. Его энергополе еле заметно подрагивало, выдавая внутренне смятение. Застарелый страх.

— Ты научился с этим бороться? — какой бы умницей ни был этот малыш, он оставался ещё слишком неопытным. Ловко расставленные сети нужно уметь чувствовать. А это приходит с опытом.

— О-о-о, — рассмеялся диверсант. — Очень давно! Меня вынудили научиться этому искусству. Правда, для этого моим непрошеным учителям пришлось меня хорошенько выпотрошить. Но это послужило хорошим тычком в правильном направлении. Тут на самом деле всё очень просто: либо ты, либо тебя.

— Тебе было больно?

— Не больнее, чем тогда, когда меня ломали, — легко улыбнулся Джазз. — Но это тоже можно вынести. Вынести и излечиться. Никто не говорит, что будет легко и просто. Но лучше пережить приступ подконтрольно, чем оказаться один на один с этой болью в самый неподходящий момент. А если есть чему возвращаться и подтачивать твоё сознание, оно непременно вернётся. Это закон равновесия. Где-то убыло, где-то прибыло.

— Кто стал твоим гарантом? — вехикон заметно нервничал.

— Ну уж точно не тот, кому я готов был открыть свою искру, — очень серьёзно ответил гонщик. — Такую отработку не вываливают на тех, кто действительно дорог. Сумасшедшие идут к психиатрам, чтобы им поправили проц; рациональные — к мнемохирургам, чтобы им поправили воспоминания.

— А умные?

— А умные идут к опытным. К тем, кто уже прошёл через это воскрешение. Тот, кто не в теориях знает, что такое хорошо и что такое плохо, кто лично на своей броне пережил и падения, и взлёты. Только тогда тебя действительно поддержат именно там, где ты сам не сможешь перешагнуть грань, а в остальном дадут тебе самому бороться с прошлым. А это очень важно, чтобы ты сам одержал победу над собственными страхами. Иначе это будет всего лишь фикция. И чем обернётся подобный обман в будущем, не сможет предсказать никто, даже самый продвинутый оракул.

— Что для этого нужно? Ну… я имею в виду… что нужно для того, чтобы излечиться?

— Пережить это заново. Только отделив эмоции от действительности, действия. Пропустить это через себя абстрагируясь, логически разобрать на шпунтики и винтики каждый шаг, а потом отпустить. Просто отпустить. Это было и прошло. И больше не болит. Все мы делаем ошибки, все мы рано или поздно трусим. Это нормально. Не нормально — не признавать этого.

— Пережить заново, — на пределе слышимости прошептал Арт, заметно поджавшись. — Это означает полную погружённость.

— Именно, — Джазз незаметно наблюдал за самолётом. Рискнёт или нет? Давить больше никак нельзя, может замкнуться. И потом уже выковырнуть его из скорлупы отчуждения будет практически нереально. Значит, нужно ждать. И ещё вести себя абсолютно нейтрально, будто и не подозреваешь о чужих метаниях, будто тебе отработкой на это лить.