Полшаникса за Искру. Главы 1-7

Джазз устало дошёл до платформы, уселся на неё и равнодушно обернулся к оставшемуся лежать навзничь на полу главному специалисту по взломам.

— Если не хочешь словить особо мучительный деактив, тебе лучше никогда больше в каких-либо разговорах, даже со мною, не затрагивать ни Ома, ни его личную жизнь.

— То, что я объявлю табу на упоминание его имени, ничего по сути не поменяет, — на губах Хромедома пузырился сочащийся энергон. — И уж точно всем ты вокалайзеры не позатыкаешь.

— И много о нас говорят? — тон первого лейтенанта был абсолютно нейтральным, спокойным и даже скучающим, зато его энергополя бились в приступе ледяной, почти неконтролируемой ярости. Один шаг до точки невозврата — Хром отлично знал запах этого особого вида безумия. Именно так когда-то окончательно съехал с катушек неустрашимый Импактор.

— Много. Но тебе следует знать только одно: большинство прекрасно осведомлено о том, что ты добровольно подставляешь порты нашему Лидеру. Условия вашей связи, разумеется, никому не известны; вариаций существует множество. Но в искреннюю привязанность между вами никто не верит. Среди личного состава прижилась легенда, по которой у Прайма на тебя что-то есть; оттого ты и платформу ему греешь, и напряжение снимаешь, и, как верный киберпёс, прискакиваешь по первому свистку. Такая преданность подозрительна, Джазз. Она не-нор-маль-на.

После этого Хромедом облегчённо рассмеялся, будто наконец-то получил возможность выговориться. Серебристый гонщик сдержанно молчал.

— Что у него на тебя есть, а? — хакер чувствовал, что его начинает нести, но ничего уже не мог с собою поделать. Пережитые страх, боль, потрясение, длительная разлука с Ревиндом и невозможность с ним связаться, уничтоженные Родимусом хрупкие иглы для нейрокоррекции, почти полное опустошение корпуса и последующая сложнейшая операция, проведённая Фёст Эйдом практически в предстазисном состоянии пациента, подточили его как физически, так и морально. Не осталось никаких сил для дальнейшей борьбы. — Чем он тебя держит на таком коротком поводке? Компромат? Пульт управления? Какого шлака ты раздвигаешь перед ним ноги? Оптимус ведь далеко не красавец: угловатый, грубый, примитивный выскочка из правящих верхов, который однажды вздумал поиграть в благородного рыцаря, защищающего слабых и бесправных, отправившись вместо почётного командирского места в Элитгарде в обычное полицейское управление. Ни его Создатель, ни его старший брат и слова против не сказали; все знали, что Оптимус — тогда ещё Орион — был любимчиком старого Триона. Младшеньким всегда разрешается больше, не так ли? Какая разница, в какие игрушки играется любимая бэта, если она никуда не рвётся и находится при тебе? Более чем уверен, что и выбор Матрицы перед деактивом старый архивариус смог подправить по своему желанию и усмотрению. И хотя Магнус был более достойным претендентом, звание Первого получил его младший брат. Трион даже электорат правильно подготовил для такого случая. Кого волновало возмущение тех единичных гениев из аристократии, кто понимал, чем опасен подобный выбор? И тут вдруг на сцене появляешься ты: ни должной биографии, ни прошлого, ни будущего, зато все повадки дешёвой шлюхи самых грязных подворотен и примитивный арго вместо нормального словарного запаса. Но ты теперь при Прайме, следуешь за ним везде как тень, мгновенно оттесняешь на вторую роль начальника безопасности в Высоких Палатах — и оппа! — Айронхайд это молча проглатывает. А потом ты и только ты долго и неотлучно находишься невозможно близко при Правителе, имея неограниченный допуск абсолютно ко всему. И только когда начинаются настоящие боевые действия, на арене появляется Проул и наконец-то замещает тебя на неофициальной должности ближайшего и главного помощника. Но и здесь всех ждёт сюрприз: ты мгновенно получаешь звание Первого Лейтенанта лично при Прайме! До тебя, знаешь ли, были просто лейтенанты без номерного сопровождения. Но нет, как же ж можно обидеть и обойти своего фаворита? И опять Айронхайд молчит. А и правда, главный телохранитель и главный специалист по вооружению тоже звучит некисло! А уж когда ты как лазерным скальпелем прошёлся по всем приближённым к праймовскому корпусу автоботам, проверив лично всех на внутренние смазочные жидкости и раскрутив на пошлый интерфейс, о котором потом смущённо молчат, не в силах хвастаться даже в кругу ближайших друзей, то желающих иметь с тобою хоть какие-то дела изничтожило напрочь. Но и тут облом! Хоп — и ты уже начальник по специальным операциям, старший офицер и один из высшего командования. Джазз, как думаешь, сколько любви добавит у подчинённых подобный тебе выскочка непонятно из какой сточной канавы?

— А ты храбрый парень, — спокойно прокомментировал услышанное лейтенант.

— Неа, я безумец, — неловко дёрнул плечом Хромедом, продолжая лежать посреди кварты и безучастно пялиться в потолок.

— А эти понятия всегда были синонимами, — Джазз внимательно разглядывал собственные пальцы, сцепленные на коленке: он сидел, закинув одну ногу на другую. Что ж, вот ему и сдали все ходившие по Арку, да и не только по Арку, всё это долгое время сплетни. Можно сказать, самую пенку сняли. — Ладно, мои отношения с Оптимусом могут и подождать. Ждали же они как-то эти миллионы астроциклов? Меня сейчас куда больше волнует один очень странный вехикон. И если я прекрасно знаю, откуда взялся я сам, то об этой игрушке с крылышками я пока не в курсе. А я натура ранимая, нервная, так что всё незнакомое и непонятное меня пугает. Ты понимаешь, куда я клоню?

— Тронешь Арта — наживёшь себе разом до шлака заклятых врагов. И их число не ограничивается теми трансформерами на Лост Лайте, — ледяным тоном предупредил Хромедом.

— Ты прости, но подобные угрозы уже давно на меня не действуют, — скучающим тоном возразил диверсант. — Мне обещают страшно мстить и в итоге уничтожить самыми паскудными методами чуть ли не с самой активации. У меня уже давно стойкий иммунитет на подобное запугивание.

— Это не угрозы, это — факт. И я не думаю, что иметь в личных непримиримых врагах таких ботов как Ультра Магнус, Кап, молодой Прайм, Дрифт — это я ещё не упомянул пяток не самых последних десептиконов — так уж удобно для спокойного актива. Они могут и не любить друг друга, но ради одной праведной мести даже такие непримиримые враги объединятся. Здесь и твоей удачи может не хватить.

— Может, — легко согласился Джазз, внимательно наблюдая за связанным хакером. — Знаешь, Хром, ты мне подал совершенно неуместно потрясающую идею…

Вместо ответа мнемохирург весь изогнулся, чтобы иметь возможность со всё возрастающим беспокойством наблюдать мстительную улыбку, проступившую на тонких, красиво очерченных губах.

— Что ты ещё от меня хочешь? — Хромедом с ненавистью сверкнул оптикой.

— Я хочу, чтобы между нами установилось полное взаимопонимание, — почти ласково промурлыкал Джазз.

Нейтрал был быстр и, несмотря на подавитель и сковывающие его блокираторы, сумел мгновенно подобравшись, вскочить и отшатнуться к стене, вжимаясь в холодный металл спиною. Но шла-а-ак, диверсант был хорош, слишком хорош для того, кто долгие ворны был заперт в хирургических отсеках во благо расы. Удар парализатором, подсечка — и мнемохирург с ужасом обнаружил себя лежащим на короткой платформе Ревинда.

— Только не так! Только не здесь! — панически взмолился он, прекрасно осознавая, что именно сейчас будет делать уязвлённый по самую искру диверсант. А в коннекте тому равных не было: в этом сходились абсолютно все, кто имел несчастье быть пропущенным через коннектор первого лейтенанта Прайма. Но осквернить не только память, но и веру партнёра, а также и его платформу для Хромедома было уже слишком. Но не для Джазза. И слова нейтрала беспомощно потонули в резонансно усиленных печально известными акустическими динамиками гонщика хорошо узнаваемых психоделических текстах, построенных таким образом и с таким использованием звуков и переплетением слов, что подавляли волю и ломали любое сопротивление. И пока Хромедом боролся остатками своих сил с гипнотическим воздействием запрещённых ещё древними трансформерами хоралов последователей Юникрона, манипуляторы Джазза уже вовсю шарили по его вздрагивающему корпусу, отжимая магнитные замки, открывая порты, стимулируя умелыми укусами тока вздрюченную нейросеть и стыковочную систему.

— Оставь меня, — прохрипел Хром, отчаянно брыкаясь в последний раз и медленно погружаясь в доселе неизведанную глубину пугающе реальных видений. Неясные картины каких-то мерзких оргий проносились перед его внутренним взором, сменяя друг друга безумным хороводом. Голос Джазза уже давно потонул в грохочущем эхе незнакомых песнопений, проникающих под броню и натягивающих все внутренности словно тугие струны. На нём играли, как на причудливом инструменте, заставляя заливаться стонами и глухими криками, вынуждая выгибаться и бесстыдно притираться к тому, кто по-хозяйски шарил между ног, задевая самые чувствительные участки, заставляя вхолостую сбрасываться раз за разом и постыдно умолять о большем.

В порт толкнулось что-то более значительное по габаритам, чем джампер, чужеродное и обжигающе ледяное. Остатки разума понимали всю тщетность борьбы, но заставляли отстраняться до последнего, извиваться, пытаясь отсрочить ненавистную стыковку. Тогда ему больно прикусили губу, и когда нейтрал вскрикнул, в рот тут же толкнулась юркая длинная глосса, передавливая датчики заполненности в углублении глотки, принуждая давиться собственным энергоном. Джазз заставлял мнемохирурга стравливать сильно разряженный медицинский энергон, заправленный в свежеотремонтированные системы Фёст Эйдом, а затем с громким урчанием присасывался к жалобно открытому рту, жадно заглатывая немного сладковатое топливо, терзая в опасном поцелуе чужие губы. Хромедом хрипло стонал, получая одновременно совершенно непристойное, ошеломительное удовольствие от того, что и как с ним делали, и испытывая от этого же ни с чем не сравнимый стыд. Но когда когти полностью просунутой в порт узко сложенной кисти серебристого манипулятора требовательно царапнули его где-то невообразимо глубоко, мнемохирург в ответ смог только пронзительно взвизгнуть и открыть беспрепятственный доступ ко всем системам и шлюзам, одновременно с этим проваливаясь в штормовой водоворот низменного удовольствия.

Лейтенант, этот праймовский оплавок, неторопливо и совершенно бесстыже перебирал соединительную систему прямо внутри его корпуса, раздвигая мембраны изнутри, кусая током чувствительные стенки, меняя местами шланги и кабели, заставляя хакера испускать непривычные для его вокодера возбуждённые хрипы. Выгнувшись словно интербот, Хром только и мог беззвучно орать, запрокидывая шлем назад, уставившись потухшими окулярами в стену, послушно выплёскивая из запасных дрожащих резервуаров масло, облегчая насильнику и взломщику ещё более глубокое проникновение. Боль и сладость от полного подчинения грузили процессор похлеще любых присадок, заставляя мгновенно взлетать на самые пики безумной страсти, похотливо вскидывая вверх гладкие бёдра, а потом пытаться извернуться сильнее — так, чтобы чуткие, ловкие пальцы могли достать будоражащей нейросеть щекоткой ещё одну плату, а потом другую. Ему было плевать, что сейчас Джазз откровенно развлекается, злорадно наблюдая мучительную агонию своей полностью сломленной жертвы; что диверсант специально опрокидывает его в цикличные поверхностные перезагрузки, дабы полностью насытиться видом текущего, пошло хлюпающего смазочными жидкостями во всех отверстиях обычно выдержанного трансформера. Что всё это лишь хитрый план с единственной целью: заставить известного недотрогу нетерпеливо елозить спиной по платформе, шире раскидывая ноги, пошло изгибаться, предлагая себя целиком и полностью, только для того, чтобы в конце сдаться окончательно и бесповоротно и занять пассивную позицию, как и пристало послушной шлюхе.

Хром понимал, что драли его электричеством как самого дешёвого интера в самой заштатной забегаловке самым низменным способом, не опускаясь при этом до непосредственного коннекта, будто боясь замараться. Трахали и взламывали, обнажая мысли и чувства, оголяя и выворачивая самую суть для лучшего обозрения со всех ракурсов. И когда сил уже не оставалось, а недавно починенный корпус отказался взаимодействовать дальше, его грубо перевернули на живот и деловито протолкнули в заправочный шлюз узкую ребристую насадку, разом пробивая заглушки и впиявливаясь игольчатыми захватами в тонкие, мягкие стыковочные кольца. Хромедом негероически взвизгнул и тут же захлебнулся собственными ругательствами, получив по болезненно пульсирующим внутренним датчикам струю горячего, подозрительно тягучего энергона. То ли топливопровод лопнул, не выдержав давления, то ли это были обманные ощущения от ожёгшего словно лава странного состава, мгновенно заполняющего собою всё свободное пространство его корпуса, но пару кликов спустя нейтрал рухнул как подкошенный лицевой в платформу, пошло задрав повыше зад. Хрипнув вентиляцией на прощание, хирург провалился в затяжной ребут.

На этот раз диверсант желал наблюдать полную капитуляцию и неограниченный допуск ко всей интересующей его информации — и всё это он получил с лихвой. Осторожно выкрутив кисть сервопривода из чужой знатно разворошённой приёмной системы, Джазз с нескрываемым удовольствием облизал свои пальцы. Потрясающий вкус! Только после этого он расщёлкнул собственную интерфейс броню, игриво пробегаясь по мгновенно сформированной скрутке ласкающими поглаживаниями. Не отрывая взгляда от сочившегося смазкой, искрящего и полностью открытого взгляду стыковочного шлюза Хромедома, он довёл себя до лёгкой перезагрузки парой тщательно отмеренных силовых импульсов. Удовлетворённо мурлыкнув, лейтенант ловко стёр с серебристой брони компрометирующие следы интерфейса и набросил на оффлайнового хакера изолетик. По его тонким губам зазмеилась пошловатая улыбка.

— А вот теперь, мой дорогой Хром, мы будем говорить совсем на другом языке. И, сдаётся мне, на этот раз степень нашего понимания невообразимо возрастёт.

С этими словами Джазз бесшумно покинул чужой отсек. Программу минимум он выполнил: теперь у него была информация для дальнейшей работы.

***

*Перси, — Хромедом звучал как-то надтреснуто, устало и опустошённо. — Можешь вывести с главной базы Ревинда?*

Вот тут рэкер насторожился окончательно. Таким он хакера не слышал давно. Правда, намного точнее было бы сказать, что лично он такого Хрома не слышал вообще ни разу, хотя о депрессиях мнемохирургов читать в докладах и научных работах доводилось и не раз.

*Ты хочешь его временно укрыть где-то или мне нужно убрать его подальше от Проула на продолжительное время?* — без лишних подсказок сразу же догадался обо всём Персептор.

*На продолжительное. Пока я лично не смогу его забрать*.

Персептор расширять канал связи на троих не стал, но мигнувшими линзами показал недалеко сидящему Спрингеру, что возникшая ситуация требует и его внимания. Командир тут же цепко впился в снайпера взглядом, давая понять, что он весь внимание.

*Тогда я оформлю его перевод к рэкерам. На миссии его никто, разумеется, брать не будет; поболтается это время на орбите. Зато прикрытие обеспечено*.

*Мне уже всё равно, — тихо отозвался мнемохирург. — Только вытащи его оттуда. Сочтёмся*.

Отослав в ответ глиф закреплённого договором делового союза, Персептор не сдержал триумфальной улыбки. Иметь Хромедома в должниках — таким достижением далеко не каждый мог похвастаться! А уж для него лично перевести Ревинда в ударный отряд не представляло никакого труда, тем более что сейчас Проула на базе не наблюдалось. Мерзкий глитч в последние орны успел перегавкаться со всей базой и даже вывести из себя Оптимуса, потому его коллективно услали в Айакон на какие-то заштатные переговоры о поставках чего-то там. И как только монохромный бампер выехал за охраняемый периметр, Айронхайд тут же объявил бессрочную амнистию всем тем, кто успел словить и по делу и нет сверхурочные дежурства, гауптвахту или угодить в карцер. Общее ликование поддержали даже пленные десептиконы, изъявив желание дать показания любым другим офицерам и до возращения тактика успеть отбыть к своим по программе обмена пленным или всё-таки угодить в автоботскую тюрьму. Уж лучше за решёткой отсидеть, видит Праймас, чем постоянно играть с активом, маяча на оптике бывшего полицейского.

— У нас тут грядёт пополнение отряда, — сдержанно проговорил Персептор, оглядев поочерёдно настороженно застывшего Спрингера, вальяжно развалившегося на ящиках Блэра и чистящего бластер Топспина. — Только что Хромедом очень сильно просил вытащить с Базы и приютить у себя временно Ревинда.

— В шлак они коротышку к себе не заберут? — удивился Блэр. — Наквинт он здесь?

— Если не забирают к себе, значит некуда, — сухо ответил снайпер. — Если бы Хром мог забрать, он бы не влезал в долг, даже не уточняя цену услуги.

Топспин бросил своё занятие, обменявшись быстрыми взглядами с остальными членами отряда.

— Так, чё-т я не въехал… Там же ж вроде Кап рулит с Магнусом. Они чо, не могут за мелочью присмотреть?

— Значит, больше не рулят, — хмуро кинул Спрингер, раздражённо бряцнув бронёй. — Либо уже ничего не могут.

— Брось, командир, — Блэр приподнялся, опираясь на локти. — Это ж Магнус и Кап! Этих шарков ещё уесть надо! Тем более там и Дрифт, и Вирль… Нет, эти те ещё ушлёпки, не спорю, но ежели что — своих-то прикроют по всем правилам!

— Боюсь, всё может быть намного прозаичнее, — напомнил о себе Персептор. В отличие от остальных учёный выглядел абсолютно невозмутимо. — Могла смениться власть, мог смениться политический уклон. Родимус — слишком молод и горяч. Не просто так они стартанули как поджаренные под бампер с айаконского аэродрома, сбросив почти всю команду на Оптимуса. Не стал бы капитан оставлять подле себя тех, в ком не уверен.

— Получается, он не уверен в Ревинде? — удивился Топспин. — Этот мелкий всегда как примагниченный таскался за Хромедомом. Я думал, они бондмейты, ну или просто коннектятся уже так давно, что все системы друг под друга синхронизировались. А это означает, что они всё равно связаны. Не верю, что Ревинд попрёт против нейрокорректора.

— Я тоже, — поддержал боевого товарища Персептор. — А вот в то, что мелкий может стать опасным балластом, случись прямая конфронтация, верю.

Спрингер моментом обернулся, сверкнув в сторону снайпера злой оптикой.

— Продолжай, — слова трёхрежимника прозвучали настоящим приказом.

Персептор никак не выразил своего отношения к подобному обращению, охотно пояснив собственную точку зрения остальным:

— Я абсолютно точно знаю, что Проул сильно заинтересовался сим необъяснимым демаршем со стороны второго Прайма, а особенно тем фактом, что они не ответили ни на один его вызов. Заинтересовался настолько, что пустил по их следам Джазза, — на этих словах Топспин заинтересованно присвистнул, а Блэр окончательно принял вертикальное положение. — Также я знаю, что наш лучший разведчик абсолютно точно обнаружил корабль, но ни одного отчёта за всё то время, пока он крутится вокруг Потаённого Света, к тактику так и не поступило. Более того, судя по всему, диверсант стал так же игнорировать запросы праксианца, как и команда Лост Лайта. Именно потому Проул и устроил всем "счастливую" жизнь и разве что на стены не кидался в приступах бешенства. Хотя все эти события можно трактовать совершенно иначе.

— Например? — Топспин смотрел очень внимательно.

— Например, вполне может иметь место версия, по которой команда Родимуса изловила первого лейтенанта и примитивно удерживает его в камере, обвешав блокираторами.

— Это прецедент, — тихо предупредил Топспин.

— А игнорировать приказы Правящего Прайма и фактически смотаться в самоволку, угнав второй по мощности корабль автоботского флота, не прецедент? — едко поинтересовался Блэр.

Персептор одобрительно усмехнулся.

— По второй версии Джазз может играть на стороне Родимуса…

— Джазз? На стороне Родимуса?! — неверяще хохотнул синий рэкер, но резко осёкся под серьёзными взглядами друзей. — Эээ, парни, вы что, серьёзно?

— Мы предельно серьёзны, — уверил товарища Персептор. — Я не говорил — прошу это заметить! — что Джазз перешёл на сторону Родимуса, я сказал, что он может играть на его стороне. А вот как долго продлится его игра — знает только сам диверсант, как и мотивы, побудившие его к столь радикальному решению. Но именно этот вариант развития событий хорошо объясняет неконтролируемый и так резко возникший страх Хромедома. Напомню, эта троица очень давно знакома; все друг с другом в то или иное время тесно сотрудничали. Кому, как не Хрому, лучше остальных знать все закулисные методы работы и лейтенанта, и тактика? А если эти два ржавых оплавка именно сейчас развязали игру друг против друга, то Ревинду одинаково опасно находиться что у Крошки Ро, что на Арке. И как быстро Джазз кинет Родимуса и его команду, никому тоже не известно. Диверсант всегда преследует только собственные интересы. ВСЕГДА. Почему он так беззаветно служит Оптимусу столько времени, ни разу не сказав ни слова поперёк, — тайна. И, если я правильно предполагаю, то этой темы лучше не касаться даже мысленно: прилетит от обоих и не тренировочным приёмом. Причём если Прайм ещё может пощадить, то этот его выкормыш достанет даже на дне Колодца. Достанет и жёстко отомстит за разглашение личной информации или просто за то, что ты посмел разнюхать для тебя не предназначенное. Так глупо попасть в официальные списки деактива я не спешу и вам не советую. А потому, Хром абсолютно прав в своих рассуждениях: чем дальше держать партнёра от двух бешеных шарков, выясняющих кто круче и делящих территорию и платформу, тем спокойнее всем.

— Какую территорию они делят — это понятно, — Топспин заинтересованно пялился на снайпера. — Но о чьей платформе ты толкуешь?

На синего рэкера трое остальных посмотрели настолько выразительно, что штурмовик разом подавился собственной вентиляцией, когда до него с приличным опозданием наконец-то дошло, за чьё именно внимание могут настолько серьёзно биться два самых главных ублюдка из высшей ставки.

— Оппа, — только и смог из себя выдавить рэкер, как-то сразу сникнув.

Персептор перевёл взгляд спокойных синих линз на Спрингера.

— Командир, я взял на себя смелость заверить Хромедома, что мы будем рады оказать ему эту небольшую услугу, оформив перевод Ревинда к себе, как работника административно-хозяйственного обеспечения, по совместительству выполняющего секретарские обязанности. Возразить на данное назначение Проулу будет абсолютно нечего, ибо он уже давно требует от нас правильно оформленных отчётов за последние миссии. А Ревинд самый настоящий опытный архивист: он прекрасно знаком с документооборотом и внутренними регламентирующими правилами автоботов. Так что мы можем подстрелить сразу три цели: сделаем одолжение Хромедому, выступим спасителями-освободителями для Ревинда, за счёт чего приобретём себе сразу двух союзников, а заодно полностью приведём собственные дела в порядок.

— Ты принял правильное решение, — одобрил действия подчинённого Спрингер и отвернулся. Но было видно, что рэкер еле сдерживает клокочущую ярость.

Блэр дождался еле заметного кивка со стороны Персептора и осторожно обратился к командиру:

— Спрингер, слушай, если ты насчёт Капа…

Трёхрежимник резко вскочил, обернувшись. Его лицевую искажала чистая ярость. Блэр с Топспином, не ожидавшие подобного, отпрянули.

— Ни слова больше, Топс, или, клянусь Праймасом, я за себя не отвечаю! — и только пропустив лишних два цикла продувки труб, огромный мех уже более сдержанно добавил: — Не желаю слышать об этой паре жалких перебежчиков!

— Ты сейчас имел в виду Ультра Магнуса или Дрифта? — осторожно уточнил синий гонщик.

— Да при чём тут Дрифт? — раздосадовано отмахнулся рэкер. — С ним всё было понятно с самого начала. Как только белый впервые увидел Хот Рода на базе, я уже тогда понял, что для нас он потерян. У него же прицел на огненный бампер мгновенно навёлся, прям как у Перси на турбины сикеров, — при этих словах снайпер снисходительно улыбнулся краешками губ. — А уж когда они проводами спутались, а потом Матрица явила миру нового Прайма, тут уже дрону стало ясно — мечник уйдёт следом. Искре не прикажешь. Тут другое. Но Ультра Магнус и Кап — это… это мерзко! Я верил своему бывшему командиру как себе — нет, больше чем себе верил! — а он переметнулся к Родимусу мгновенно, будто всё это время только и ждал повода уйти.

— Спрингер, тут ты не прав, — Персептор без страха встретил злой взгляд. — Магнуса как раз понять можно ещё больше чем Дрифта.

— Да знаю я, что Праймом должен был стать именно он, и именно к этому его готовили чуть ли не со дня активации, — болезненно поморщился трёхрежимник. — Но ведь он принёс слова присяги!

— Да, но формально присягу он не нарушал, — неожиданно поддержал учёного Блэр. — Автоботам он предан, дело всей своей жизни не бросил. Он всего лишь использовал шанс избежать того унизительного положения, в которое нас всех загнал Альфа Трион тысячи ворн назад. Никто из Совета… никто из старейшин Совета, — тут же поправился гонщик, — никогда не верил в то, что Матрица сама выбрала абсолютно не готового для подобного звания меха. А Орион подходил тогда для должности Прайма как я сейчас подхожу для должности Проула. И Магнус, который к тому времени уже обзавёлся всеми необходимыми связями, подготовил базу для дальнейшей смены власти — что правовую, что силовую, что материальную, — и своротил горы для того, чтобы найти выход для Кибертрона из глухого тупика, был вынужден всё это молча передать в манипуляторы младшего брата. И сцепив денты стоять потом позади его кресла, объяснять прописные истины, указывать на элементарные просчёты, учить командовать, управлять всей этой махиной…

— Да даже просто читать карты, — перебил Персептор, перехватывая эстафету. Блэр, впрочем, ничуть не обиделся, а лишь энергично закивал. — Он приводил его на первые заседания Совета чуть ли не держа за серво, а также работал переводчиком, ибо новоизбранный Прайм попросту не понимал, что ему говорят генералы! Он не знал ни этикета, ни законов внешней политики, да у него даже элементарных манер не было! Любой дипломатический приём грозил каждый клик превратиться в настоящую катастрофу, если бы не Ультра Магнус. Скольких политических скандалов удалось избежать только с его помощью, тебе никогда даже не представить! Но ни разу он ни в чем не упрекнул Оптимуса: всегда был рядом, всегда прикрывал и помогал. И что в итоге? А в итоге Прайм приблизил к себе выскочку из подворотни, пустил в свою кварту, пропихнул на энергоновое место, ввёл его в высшее командование. Да, Айронхайд тоже не из аристократии, но своё право на место начальника охраны Высоких Палат он давным-давно доказал, и далеко не Оптимусу, а предыдущим Праймам! Его преданность бесспорна, а большего от телохранителя и не требуется.

— Да и своё место он прекрасно знает, — тут же ввернул Блэр, прищурившись как сытый киберкот.

— Он знает, что можно, что нельзя, а что категорически нельзя, — согласился Персептор, продолжая сверлить Спрингера проницательным взглядом. — Следующим приближённым был Проул. Тут как раз всё понятно. Он из праксианцев, потомственный полицейский, уважаемого рода, с обширными связями и колоссальным опытом. Я могу ненавидеть этот ходячий кусок шлака сколько моей искре угодно, но не признавать его гениальности я не могу. Собственно, судя по всему, Праймас любит нехитрый баланс: если он даёт меху светлый процессор, то наделяет того по-настоящему скверным характером. Стоит только вспомнить Старскрима или Саундвейва.

— А при чём тут телепат? — изумился Топспин. — Он вроде и не высовывается никогда.

Вот здесь презрительно фыркнул даже Спрингер.

— Вот когда проц сплавит тебе, вот тогда обсудим лёгкость его характера!

— Связист по природе своей тихушник, а Старскрим — позёр. Только в этом их разница. Больше ни в чём, — пояснил более развёрнуто Персептор. — Оба очень амбициозны, оба метят в Лидеры и оба тщательно следят за продвижениями своих оппонентов. И ещё несомненное их сходство: они обидчивы, злопамятны и крайне мстительны.

— А почему в таком случае вы забыли присовокупить к этой сладкой парочке Шоквейва?

— Не трожь Шоквейва, — сухо отрезал учёный. — Ты, может, быть слишком молодой, чтобы знать сенатора Шоквейва, но я его очень хорошо помню прежним.

— Шоквейв был сенатором? — вытаращил окуляры на товарища Топспин.

— И весьма продвинутым и демократичным, смею тебя заверить, — с долей пафоса откликнулся Персептор. — Более того, он был дружен с Паксом.

— С Праймом, что ли?!? — синий рэкер смотрел во все линзы.

— Именно. И только благодаря Шоквейву Оптимус актив. Но, когда Совет добрался до сенатора за его вольные взгляды и поддержку притесняемых классов, применив излюбленное оружие против сопротивления своему влиянию — Теневые Игры с сознанием и эмпурату для корпуса — первым, кто от него отрёкся, был именно Орион.

— Шлак…

— Ультра Магнус хотел помочь блестящему учёному и бывшему знаменитому политику, но он слишком поздно прибыл в Айакон с внешнего кольца наших границ. Шоквейв к тому времени уничтожил свою лабораторию, взяв с собою только самое важное, и эмигрировал в Каон.

— Я думал, он десептикон…

— Нет. Шоквейв был активирован автоботом. Но он был предан своей фракцией и друзьями и фактически изгнан. Его подобрал Мегатрон, предоставил финансы, место, подарил будущее. Как думаешь, такое достойно преданности?

Топспин промолчал.

— Кстати, поговаривают, что окончательное исчезновение из жизни Ориона сенатора Шоквейва как-то подозрительно совпадает с появлением в ней небезызвестного Джазза, — впервые за весь разговор в голосе Персептора почувствовался сладко сочащийся яд. — Слава Праймасу, что Айронхайду хватило благоразумия не связываться тогда с любимым фаворитом молодого Прайма, а найти с этим прохвостом общий язык, иначе у нас сейчас был бы другой начальник безопасности и охраны. Но и на таких хищников рано или поздно находится свой силок! Ловушкой для Джазза стал праксианец. Он прекрасно справляется со своей второй задачей: сдерживать норов и аппетиты нашего главного диверсанта.

Спрингер исподлобья бросил заинтересованный взгляд на снайпера.

— Ты оправдываешь Ультра Магнуса, Перси?

— Целиком и полностью, — без каких-либо сомнений откликнулся учёный. — Стоять позади тех, кто ниже тебя по рангу, статусу, опыту и знаниям, терпеть откровенное пренебрежение, знать, что к тебе обратятся только когда наступит совсем край… Ты думаешь, Ультра Магнус просто так налил тогда на всё отработкой и ушёл в рэкеры? Это был крик о помощи. Только кто пойдёт против Прайма? Даже Совет не пошёл. Один Дай Атлас послал новоизбранного к Юникрону: забрал своих и тех, кто ещё согласился сбежать наквинт из этого приюта безумных, и свалил подальше.

— Кстати, интересно, а где они теперь? — мечтательно протянул Блэр, падая обратно на спину и блаженно потягиваясь.

— Не знаю, — дёрнул плечами Персептор. — Дрифт знает, но вряд ли он кому скажет. Это политика. Судя по его рассказам, этим умникам удалось воссоздать идеальное государство и сохранить культуру быта на высоком уровне. К чему им такие проблемы как мы?

— И что Ультра Магнусу дал переход под знамёна Родимуса? — уже спокойно поинтересовался Спрингер, усаживаясь рядом с учёным. — Он всё равно там на вторых ролях.

— На вторых, а не на десятых, — назидательно поднял указательный палец вверх красный мех. — Родимус сам его позвал, первым! Он не терпел его присутствия только потому, что так надо, не тяготился его обществом. Он оценил его. Понимаешь, Спрингер, ОЦЕНИЛ! Для Ультра Магнуса такое отношение бесценно.

Трёхрежимник долго обдумывал услышанное, усиленно шумя процессором и пыхтя вентиляцией, и только потом сдался.

— Ладно. Считай, убедил. Действия командира понял, претензий не имею. Но как ты объяснишь действия Капа?

— Хот Род был всегда его любимчиком, — беспечно отозвался Персептор, прекрасно осознавая, что проливает соляную кислоту на открытую, до сих пор весьма болезненную рану Спрингера.

Ни для кого ни в отряде, ни в ближайшем окружении не было тайной, что сам трёхрежимник был одним из последних воспитанников старика Капа. А так как в бэтстве крепыш рэкер рос не в семье, а по приютам, то и относился он к своему наставнику как к настоящему Создателю: любил, ценил и ревновал в равной степени. И появление Хот Рода на горизонте стало для бесстрашного бойца настоящей трагедией. Совсем молодой, горячий, эмоциональный, но такой искренний и порывистый, прямой что твой строительный лом, гонщик мгновенно завоевал симпатию старого вояки, став для Спрингера настоящим соперником за внимание Капа. И то, что юнглинг был втрое его младше, и то, что самому Спрингеру учитель к тому времени был уже абсолютно не нужен, для самого рэкера ничего не меняло. Он отказался принимать в свой отряд так рвавшегося к славе и подвигам Хот Рода, попытался увлечь новыми миссиями Капа, убедив, что его участие и помощь просто необходимы. Короче, Спрингер всячески старался вбить клинья в отношения огненного форсера и ветерана. И ему это почти удалось. Именно тогда, когда Капа не было поблизости, Хот Род был избран могущественным артефактом, и примчавшиеся по первому зову обескураженного автоботского командования рэкеры вернулись уже не к юнглингу, а к молодому, но облечённому реальной властью Прайму.

Кап мгновенно встал за спиной Родимуса, как когда-то за Оптимусом встал Айронхайд, добровольно принимая на себя груз ответственности за нового Лидера. По правую руку от Прайма занял место Ультра Магнус, по левую — Дрифт. А потом вышел из долгого стазиса Оптимус, его преемник мгновенно вернул Великую Матрицу её настоящему владельцу, а в стане автоботов произошёл раскол. Последствия которого до сих пор болезненно будоражили общественность.

Спрингер ничего не ответил на это заявление бывшего аристократа, только смурно кивнул, встал и вышел из занимаемого ими временного укрепления. Блэр бросил полный любопытства взгляд на Персептора. Снайпер ответил надменной гримасой, предупреждающей о нецелесообразности вмешательства в его личные дела, что вызвало у синего гонщика только хищную, немного плутоватую улыбку.

Персептор крутил Спрингером — это было понятно. Но Блэр ни в коем случае не собирался мешать учёному вести в этой партии. В конце концов, их цели всегда совпадали, именно поэтому бывший гонщик безоговорочно выбрал потомственного придворного ведущим. И слово своё нарушать не собирался. Правда, любоваться раздражением Персептора, растревоженного неожиданным вниманием к своей персоне, Блэру долго не позволили. Топспин, которому уже давно наскучило сидеть просто так, медленно огладил сверкающее перед ним ярко-синее бедро, многообещающе пощекотав виднеющуюся проводку сокомандника лёгкими разрядами электричества. Оба рэкера уставились друг на друга нахально и вызывающе, после чего Блэр одним элегантным, но стремительным движением оседлал довольно оскалившегося Топспина, провокационно изогнувшись и немного откинувшись назад. Намёк был понят правильно, и его стройный, плавных линий корпус мгновенно огладили, не забыв также облапать между ног и под капотом. Персептор, с пару кликов высокомерно понаблюдав за бесстыдно обжимающимися меха, в итоге не выдержал, плюнул шипящим маслом на пол и гордо удалился прочь. Правда, его уход уже никто не заметил. Небольшое помещение потонуло в громких стонах, взрыкиваниях моторок и скрежете трущейся друг о друга брони.

***

— Ну, и что сейчас не так? — перед Артом, сидящим за столиком в баре Сверва, грохнулась знакомая клешня.

Вехикон поднял фейсплейт на напряжённо застывшего Вирля.

— Эээ… ты про что? — осторожно уточнил сикер.

— Я поймал скраплета — я даже его покрасил! — обвиняюще ткнул клешнёй в Арта вертолёт, будто тот лично был повинен во всех его бедах. — Я достал инфокристаллы…

— С порнушкой, — не удержался от "шпильки" самолёт.

— Не важно, — тут же встопорщил вертолётные плоскости за спиной рэкер. — Я. Достал. Инфокристаллы. И они были довоенными!

— Нет, важно! — Арт резко отложил датапад с очередными научными выкладками по аэродинамике. — Это ни квинта не романтично!

Вирль задумчиво мигнул жёлтым окуляром.

— Хочешь сказать, что это… не прекрасно?

Арт обречённо прочистил воздухосборники прежде чем попытаться направить энергию неудачливого воздыхателя в нужное русло.