«Последняя Искра». Главы 25-40.

Сайдс заскулил, кусая синтетическую ткань подушки дентопластинами, не в силах справиться с навалившейся тоской - и ужасом, за себя, за Бэрри, этого проклятого десептикона, наградившего его желанным – что уж скрывать, таким желанным – но таким жестоким подарком; за саму бэту, чье грядущее появление на свет обернулось кошмаром… За все… Ах, были бы рядом его собственные создатели! Был бы дани рядом, был бы – дом, их – дом, и Бэрри, его Бэрри, - рядом… Бэрри, такой сильный, его Искра, его Предназначенный… шаркова война, раскидавшая их по разные стороны баррикад… Его – и Баррикаду…
Листок с рисунком – тем самым, детским - висел на стене рядом с платформой. Сайдс взглянул на него – и беззвучно заскулил, стискивая манипуляторами грудь – и верх живота, еще не успевший приобрести плавные формы – очертания Камеры Бэты.
В дверь постучали. Настойчиво, выбивая занятную дробь.
Лишь один бот знал этот условный сигнал.
- Эй, Сайди, ты еще офф? Ау!
- Иди к шаркам, Сани.
- Сам иди. – Дверь отсека отъехала в сторону, впуская статного рослого бота. На лицевой пластине того мелькнула усмешка – тут же сменившаяся тревогой при виде измученного, скорчившегося на платформе брата. - Скажу честно: смотришься ты паршивей некуда. Что стряслось? И не вздумай врать, я тебя как ошкуренного знаю. Что, влип опять? Что на этот раз?
Но тот не ответил, лишь перевернулся на другой бок, отвернувшись к стене. Его мутило все отчаянней, хоть со вчерашнего дня в топливных баках не было, казалось, ни миллилитра энергона.
- Да ладно тебе, Сайди? Что, все так плохо? Эй? Давай Рэтча позову.
- Иди ты с Рэтчем… - Невнятно выругался тот, и внезапно встрепенулся, вскинувшись: - Не вздумай!
- Тааак. – Санстрикер перехватил брата за плечи, с силой разворачивая к себе. – Ну-ка, посмотри на меня. Вот так.
Взгляд Сайдса заметался. Он попытался выкрутиться из манипуляторов Санни, - но тот держал крепко; к тому же сил у Сайдсвайпа и без того было шарк наплакал, и в результате он повис тряпкой, машинально закрываясь манипуляторами, - инстинктивный жест носителя, обличивший его почище любых слов.
Разумеется, Санни понял. Линия губ бота стала жесткой, взгляд наполнился колкостью и какой-то злостью.
- Кто???? – Жестко потребовал он; пальцы сжались подобно тискам, оставляя на броне брата вмятины.
- Нннммм… П… пусти! – Попытался возразить Сайдс, давясь страхом – и тошнотой, и чувством обреченности.
- Кто??? Кто, я тебя спрашиваю??!!! Какая юникронова сволочь сделала ЭТО???!!!!!!! - Санстрикер глухо рычал, вцепившись взглядом в лицевую пластину брата.
Сайдс замотал головой, демонстрируя отказ отвечать. Но с Санни спорить было трудно.
- Что ты, ржавый болт, за молчанку устроил??!!! А??!! Кто посмел??!!!! Не хочешь говорить?!! Так, быстро к Рэтчу. Срок какой??! Какой срок, Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ????!!!!!!
- С…семь дней… По.. по земному… - Выдавил Сайдс, все еще пытаясь отстраниться.
- И ты мне ничего не сказал??! Ржа ты гнилая!!! Немедленно к Рэтчу!!! Идиот беспроцессорный!!!! Ты хоть понимаешь, что творишь??? Угробить себя хочешь???
- Нет!!! Пшел ты!!!! НЕТ!!! – Сайдсу наконец удалось вырваться, и он сбился в комок, зло глядя на брата. Оптика его горела нездоровым, лихорадочным светом. – Отстань от меня! Это мои проблемы!!!
- Ага. Значит все-же проблемы. – Санстрикер сел рядом, пристально глядя на брата. – Думаешь сохранить бэту?
Сайдс не ответил. Терпеть больше не было сил, беднягу вывернуло наизнанку, - но лишь капли топлива упали на покрытие платформы.
- Таак. – Дождавшись, когда приступ прекратится, Санстрикер сгреб брата в охапку и потащил того в санитарный отсек. Включив душ, заставил того залезть под воду, и, вылив на губку едва ли не пол бутыли геля, принялся оттирать его со всем возможным усердием, одновременно отмечая, как изменилась конфигурация его корпуса. Сайд не сопротивлялся. Когда-то давно они любили вот так купаться вдвоем, и баловаться, брызгаясь водой и измазывая все вокруг пеной, и визжать, чем доводили своего дани до седьмого каления. Когда-то…. Как давно это было! Не было больше ни дани, ни опи. Да и сами они изменились, - хоть любовь к сумасбродствам никуда не исчезла, принеся им славу буянов и еще тех наглецов. Лишь оставшись вдвоем – они позволяли себе вновь стать немножко детьми; И сейчас Сайдс, подставляя лицевую пластину струям воды, а корпус – мягкой губке, вновь почувствовал, что он – не один… Брат мыл его, что-то напевая под нос; мыл – как ребенка, одновременно лаская, поглаживая, заставляя легко прогибаться под манипуляторами, за долгие ворны успевшими хорошенько изучить его – от шлема до закрылков. Пальцы ловко скользили по стыкам брони, по чувствительной проводке, снимая лишнее напряжение; мягкая пеня – снимала статику, успокаивая зудящую броню там, где она образовала единую защитную «стену», отгораживая лишь начавшую формироваться новую Искру ото всех. Пройдет время – и будущий спарк переместится ниже, в собственную камеру развития; тогда Сайдс сможет открывать сегменты брони, позволяя увидеть будущий клубочек – с махонькими манипуляторами и бусинками оптики. Санни поглаживал корпус брата, наслаждаясь особой гаммой излучения его информационного поля, - какой-то беззащитной, и одновременно наполненной терпкими нотками. Брат, его брат, задира, боец, каких поискать, мастер многих боевых искусств, включая металлкато, - был носителем. Пройдет немного времени, - и он станет дани… Как он изменился! Где жесткость, где все, каким он привык его видеть? Где – самолюбование, желание лишний раз покрасоваться? Все исчезло. Нечто нежное и беззащитное – в серебристых изгибах брони, испуганное, полное тревоги – и прекрасное было перед ним. Кому принадлежал он? Кто дал ему часть своей Искры? Было ли это – добровольно? Или нет?
Почему, как???
- Ммм… Сайдс, скажи… Тогда… ты сам, добровольно?
- Угу. – Брат кивнул, позволяя Санни обнять его, прижавшись щекой к нагрудной броне.
- Точно? Ты уверен?
- Конечно. – Сайдс погладил Санни по антеннам. Боль в груди успокоилась, сменившись теплом, - словно кто-то там, внутри, почувствовал поддержку, потянувшись к гостю незримыми лапками.
- Сайдс… скажи.Это… был автобот? Кто-то из наших?
Тот не ответил, отвернувшись. Вода стекала по плавным обводам серебряного с красным шлема, стекала струйками по щекам, по острому выступу подбородка, по ребристым граням воздухозаборников, выбивая дробь по бордовому стеклу кабины, - и дорожками сбегала вниз, на шлем Санстрикера, его нос, острый и прямой, жесткие губы, и щеку. Вторая щека – покоилась на броне брата, и легкая дрожь корпуса не могла укрыться от него.
- Значит, не из наших… - Вздохнул тот, словно вслушиваясь в напряженный гул мотора Сайдса. – Это был Баррикейд, Сайди? Скажи? Это – был он?.. Только не надо врать. Я помню, как ты на него смотрел… тогда, в Чикаго. Вы же были с ним… давно, еще до войны. Ты скрывал это от меня, глупый, думал, я не узнаю. Ты стеснялся его, да? А помнишь, как обиделся, когда я назвал его «глупым черным уродом»?
- Он… не был уродом. Никогда. Он… - Сайдс не выдержал. Воспоминания вновь подступили – и накрыли его, позволив, наконец, сломить напряжение. Рыдания сотрясали его корпус. Сайдс плакал – горько и обреченно, как когда-то в детстве. Плакал так, как могут плакать лишь бэты – и взрослые боты, если им очень, очень плохо. – Санни… Я… Санни, я не могуууу….. Мне так страшно!!!!
- Сто процентов, да? – Санстрикер обнял брата, гладя его по плечам, целуя мокрые от воды и омывателя губы.
- Мы… Одно.. целое… - Едва выговорил тот, с трудом, сквозь рыдания.
- Мда… надо было сразу догадаться. – Санни выключил воду, и, завернув брата в полотенце, отнес его на платформу. – Значит, ты решил его сохранить… И как только вы успели? Хм. Ты его успел порадовать новостью?
- Нет. Нельзя… ему знать. Протоколы… Если узнают, что он жив… Его уничтожат. И тогда…
- Так. Все. Успокойся. Эх, глупый ты, как был упертым дураком – так им и остался. И что ты надумал? Будешь скрывать? Думаешь, никто не поймет?
- Не знаю, Санни. Я.. ничего не знаю. – Обезоруженно прошептал тот, обняв брата за поясницу.
- Ладно. Что-нибудь сообразим. Вот что, перебирайся пока в мой отсек, так тебе спокойней будет. У нас есть еще почти три месяца. Я пока тебя подменю, где могу. Конечно, я не Проул, но как-нибудь выкрутимся. Ты давай-ка, сейчас поешь, совсем на себя не похож.
- Я не хочу.
- Не нехочу, а ешь! – Санни подал ему стоявший на столе возле платформы неначатый куб. – Медик из меня, конечно, тож никакой, но думаю, что знаю, кто нам поможет… В общем, не дрейфь, справимся!
- Уверен?
- А то! Где наша не пропадала. Кстати, - он указал на броню Сайдса. – Что-то рано у тебя швы закрылись. Да и броня как-то здорово увеличилась, для срока. Ты уверен, что у тебя один спарк будет? Наш дани вон когда нас ждал, тож думал что один будет, да опи снайпером оказался.
- Не знаю.. – Как-то неохотно ответил мечник, с сомнением.
- Ты давай не «не знаю», а по существу. Сколько раз ты Искру открывал перед ним? Сколько слияний было?
- Я… не помню. Кажется.. два. Или нет?
- «Или нет» меня не волнует. Вот сволочь этот твой Баррикейд, прости Праймус! Интересно, где был его проц – такое на тебя взваливать, и смыться, мол выкручивайся как знаешь.
- Он не виноват. Я сам… хотел.
- Ага. Сам. А бедный Бэрри просто мимо проходил. Он же мог заблокировать створки камеры! Или закрыть искру! И кстати, ты ж сам ставил защиту, у Рэтча. Помнишь? Ты ж еще тогда говорил?
- Ну..Ставил, да. – Неохотно ответил Сайдс, пряча в очередной раз оптику.
- И что? Неужто так плохо установил? Или ты мне соврал, а?
- Нет. Рэтч ни при чем. Бэрри… Он… Не знаю я! Наверное, он снял защиту… перед тем, как…
- Он снял? Или ты? – Санни перехватил пальцами подбородок брата. – Винт ты ржавый, Сайдс. Ты б хоть думал сначала, что творишь, а? Угораздило ж мне таким братцем обзавестись… Ладно. Пакуй вещи, и почапали ко мне, пока народу не особо толчется. И вот что. Фэйс попроще сделай, а то ж от одного взгляда окислиться можно. И – бодрей. Или ты хочешь походить на фэм-истеричку?

Первым, что ощутил Старвэйв, когда очнулся, - было тепло. Тепло – и мягко, и это мягкое – двигалось, колыхалось, словно покачивая его. Процессор активировался, возвращая птенца онлайн, но оптику открывать не хотелось. Корпус покалывало, системы неохотно посылали сигналы об ошибках, но он игнорировал их. Сознание сикерлета поглотило ощущение чего-то большого, и странного, чего-то бесконечно доброго, и от того еще более непонятного. Это не былони человеком, ни кем-то знакомым ему. Он слышал обрывки мыслей, - но эти отголоски чужого сознания были ему непонятны. Пошевелившись, хатчлинг все же приоткрыл мембраны оптосенсоров, - и тут же закрыл, зажмурившись от яркого света. Он не был дома, как сперва почудилось ему. Наоборот. Он лежал на чем-то, напоминающим сиденья папиного автомобиля. Над ним – было стекло, прозрачное, покрытое снаружи серебристыми капельками влаги. А над этими капельками – и прозрачностью – было небо, и белые кудряшки облаков, похожих на сонных барашков. Ни мамы, ни дома, ни родных – не было. Пискнув что-то неразборчиво, птенчик попытался сесть. Процессор его слабо кружился, но волнение, охватившее его, не позволяло вновь отключился.
- Очнулся, наконец? – Чей-то голос, мягкий – и глубокий, коснулся его, заставив в испуге сжаться в клубочек. – Ну, не бойтесь, ваше высочество, страх еще никому не придавал сил.
Голос исходил словно отовсюду, он окружал его. Вэйви замотал головой, пытаясь определить его источник, и наконец-то понял – он действительно в салоне автомобиля. Салоне просторном и непривычном. Стеклянная крыша свободно пропускала солнечные лучи, и теплые пятнышки света щекотали броню юного принца. Старвэйв открыл клювик – и оглушительно чихнул.
- Кто вы? Где я? – Робко переспросил он, вытерев лапкой мордашку.
- Боюсь, мое имя вам ничего не скажет. – Отозвался незнакомец. Вэйви подолз на четвереньках к боковому окну. За ним мелькали деревья, и заснеженные перелески. Других машин не было – дорога была абсолютно пуста. Машина – если это была действительно машина – ехала по колее, снег хрустел под шинами, кабина плавно покачивалась.
- Как я здесь оказался? Куда вы меня везете? – Коготки сикерлета скользнули по раме, и боковому стеклу, издав неприятный скрежет.
- Пожалуй, на некоторые вопросы должны сперва ответить вы. Все же нечасто встретишь потомка великой династии в лесу, на еще и одного. Очень неосмотрительно, вы могли деактивироваться.
- Откуда вы знаете, кто я? – Подозрительно осведомился Вэйв.
- К сожалению, я не настолько юн, чтобы не узнать глифы королевского герба Воса. – Голос усмехнулся. – И все же, позвольте спросить вас еще раз, - что вы делали в том лесу? Для космических перелетов вы еще слишком малы, а следов присутствия взрослых было бы трудно не заметить.
- Я… Я сам не знаю. – Смущенно ответил Вэйв, прилипнув лицевой пластиной к окну. – Я был дома, потом захотел… ну.. в общем, захотел спуститься вниз. Мне казалось это так легко! Я уже делал так раньше.
- Делал – как? – уточнил таинственный некто.
- Я не знаю как объяснить. Это когда очень хочешь где-то оказаться, и вот представишь это место – бац – и ты уже там.
Автомобиль чуть притормозил. На ветках кустов напротив мелькнул силуэт пушистой, в зимнем наряде, белки.
- Но в этот раз «Бац» не получилось. – С укоризной заметил голос.
- Не получилось…. Я хотел попасть в сугроб, что под окнами был. Я представил этот сугроб…
- И, что вполне закономерно, в сугробе и очутился. Гм. Малыш, скажи-ка, - тебе кто-нибудь объяснял всю опасность варп-прыжков?
- А что это такое? – Недоуменно захлопал диафрагмами сикерлет.
- Это – вот то самое, что ты назвал «бац». Емко и коротко. – Голос усмехнулся. – Правильно этот навык именуется «телепортация». Наследственная династийная особенность. Если ты являешься прямым потомком Старскрима, - то не удивительно, что унаследовал телепортационные подпрограммы от своей гранд-дани. Как и твой дядя, да будет небо ему колыбелью.
- А кто мой дядя? – Вэйв. Кажется, совсем растерялся. Эта машина говорила странные вещи! – И.. вы тоже знали моего даничку?
- Ты и этого не знаешь? Странно. – Бот вздохнул. – Твоего дядю звали Скайварп, или, правильно, «Скэй-эн – гарр», «Тот, кому ведомо тайное», на старовосском диалекте. Он был двоюродным братом твоего дани. Настоящий мастер телепортации. Странно, что ты его не знаешь.
- Я слышал о нем… от дани. Но сам никогда не видел. – Признался Вэйв, окончательно стушевавшись.
Машина качнулась в последний раз – и остановилась. Пара куропаток, засвистев, взлетели со снега, подняв белые искристые фонтанчики снежинок.
- Скажи мне, малыш, - где твой дом? Кто воспитывает тебя?
- Люди. Я… жив у людей. Они нашли меня, в пустыне. У меня есть и мама, и папа, и сестричка, хоть и вредная, и..я… Я хочу домооой!!!!!!!!!! – Вэйв разревелся, отчаянно и безутешно. – Я не знаю, кто вы, я не знаю, где я, где мой дом…. Отвезите меня домооой!
- Странно. Первый раз слышу, чтобы люди воспитывали хатчлингов. – Голос выразил удивление и сомнение. – Тем более такую маленькую Звездочку. Как же тебе удалось уцелеть, малыш? В этой круговерти… - Последняя фраза была произнесена мысленно, но Вэйви отчетливо услышал ее. И – ответил, размазывая омыватель кулачком по щекам:
- Люди меня спасли, вот! Дани ушел и не возвращался, он вернется, но потом! А мама и папа забрали меня, и они наверное ищут меня сейчас!
- Да ты еще и телепат. Кажется, я догадываюсь, кто твой опи… Скажи-ка, малыш, - знаешь ли ты, где находится твой дом?
- В Рейли Спрингс… Это… Ферма… вот… Это все. Что я знаю.. Я… Еще маленький…
- Я вижу. – Автомобиль трансформировался, и неожиданно Вэйв обнаружил себя сидящим на широкой ладони у странного бота. Широкое лицо с выразительными скулами, в бело – серебристой окантовке. Красные рожки шеврона, чистая голубая оптика – и мягкие улыбающиеся губы. За спиной топорщились створки «крыльев», коренастая фигура с белой броней, сливающейся со снегом, показалась Вэйву чем-то волшебным.
- Вы… ангел? Мама рассказывала мне о них. – Старвэйв потянулся, и лапкой коснулся шеврона. Бот улыбнулся, и кончиком пальца почесал сикерлету животик.
- Можешь звать меня так. Хотя я и сам не знаю, как мне теперь называть себя.
- Можно я буду называть вас Ангелом? Вы такой красивый! Я никогда не видел таких как вы!! И ваша броня… она такая белая! И крылья!
- Конечно, ваше высочество. Я не против. – Улыбнулся тот, и подмигнул сикерлету. – Надо же. Настоящий Принц Звездочка…
- А почему вы меня так называете? – Удивился Старвэйв.
- Видишь ли, когда-то давно была такая сказка… - Бот чуть склонил голову набок, и аккуратно погладил маленькое крылышко сикерлета.
- А вы расскажете мне ее? Я обожаю сказки! Мама их любит рассказывать, и я сам читал, но они все про людей.
- Конечно расскажу, малыш.
- А вы умеете летать?
- Нет, я… гм… колесный. Моя стихия – земля.
- Но что же в этом хорошего? Ведь летать это так здорово! Я так хочу научиться. Но.. – Сикерлет замялся. Взгляд его стал тревозным, он смущенно отвернулся.
- Что «но»?
- Я.. боюсь высоты. Боюсь упасть. Один раз я попробовал полететь. Но упал, и мама сломала ногу, потому что я упал на нее. Ух! Мне было очень страшно. Папа говорит, что я обязательно полечу, когда вырасту. Но я… боюсь! – Пожаловался Вэйви, последние слова он выговорил едва слышно. – А теперь и прыгать… вот так, как вышло… боюсь…
- Глупенький! – Белый бот погладил малыша, и неожиданно легонько подбросил на ладони. Тот отчаянно запищал, и вцепился в тому в пальцы, но тот лишь рассмеялся. – Смотри! Ты думал, что упадешь? Верно? – Он вновь подбросил сикерлета, вызвав у того отчаянный визг.
- Дааааа!!!!! Не надооо!!!!
- Но я тебя поймал. Верно? Ты не ушибся?
- Нееет….
- Ты боишься не неба. И не падения. Ты боишься, что некому будет тебя поймать. – Бот легонько подул на перепуганного сикереныша. Тот сбился в комочек, отчаянно обнимая пальцы бота.
- Н.. наверное… Но…
- Тшшш! Я все понимаю. Трудно маленькому принцу без помощи. Пока ты мал – тебе нужен ведущий. Лишь поверив в себя, ты сможешь сам стать во главе триады. Да вот беда, - и сотриадники на свет еще не появились, и взрослых рядом нет. Тяжело остаться один на один с небом, если некому помочь крылышки расправить.
- Я хочу, чтобы вернулся даничка! Он поможет мне! И всегда поймает!!! – Оптика сикерлета блеснула.
- Послушай, Звездочка… В жизни так получается, что те, кто нам дороги, - уходят. Их уход нельзя предугадать. Чаще всего они уходят неожиданно, даже не успев сказать слова прощания. Мы ждем их всю жизнь, даже если знаем, что они – не вернутся.
- И вы ждете? Вы тоже потеряли своего даничку? – Тревожно переспросил малыш, глядя в голубые озера оптики. Бот вздохнул, лицевая пластина его на миг потемнела… И вновь стала светлой.
- Да, я тоже жду, но не дани. И не опи. Тот, кто ушел… был моим бонди.
- А каким он был? И почему ушел?? – Не унимался Вэйви, в котором проснулось любопытство.
Бот всмехнулся краешками губ – тихо и печально.
- Он был отличным… воином. Каких поискать. Правда, мудрости ему порой не хватало, как и терпения. Но у него был удивительный характер. Когда мы впервые встретились с ним, я был совсем еще малышом .
- Таким же, как я?
- Ну, почти. Он мне казался таким… большим, сильным, но почему-то мне хотелось его защитить. Ото всего. Ото всех. И тогда я дал себе обещание, что, когда вырасту, - я буду защищать его. Но.. я не смог сдержать обещания. Он прибыл на Землю раньше меня, вопреки моим советам. Храбрость оказалась выше разума. Я не смог его удержать. И.. он ушел. Правда я узнал об этом, лишь когда прибыл сюда.
- А вы искали его???
- Разумеется. Я искал его, где только мог. Но напрасно. Даже узнав, что он… не вернется, я все равно искал. Наверное, я был слаб в тот момент. Знаешь, малыш, в этом мире все выглядит иначе, чем кажется на первый взгляд. Чтобы понять это, надо расрыть себя. Смотреть вглубь, а не поверх.
- Это как? – Не понял Вэйви, во всю оптику смотря на бота, все более казавлегося ему удивительным. Он говорил такие странные и непонятные еще вещи!
- А вот смотри. Видишь? – Тот поднес малыша к заснеженному холмику. – Скажи кА мне. Что ты видишь?
- Снег. Просто снег. – Пожал плечиками Вэйви.
- Какой он?
- Ну.. холодный. Колючий. Белый. Неживой.
- Верно. Но это – снаружи. А теперь – смотри! – ладонь бота одним движением смела снег в сторону, обнажив покрытую нежной зеленой брусникой кочку. – Теперь – что ты видишь?
- Травку. Кустик. Надо же! Он живой и зеленый! Но.. ведь сейчас зима, и зеленой травки не бывает!
- Это ты так полагаешь. Потому что привык считать что зимой все засыпает, а снег – это только снег. Я тоже раньше так полагал. И мой бонди. Когда я его потерял… Я не знал, как мне быть. Пока не решил посмотреть на все – глубже, вот так, как сейчас.
- И что вы увидели?? – Оптика Вэйви удивленно округлилась.
- Я увидел, что все – иначе, чем мы привыкли понимать и воспринимать. Что все – лишь оболочка, которую мы сами создали, чтобы спрятать что-то другое. Что-то, чего мы сами боимся признать. Мы все ошибались, и пока мы все не сможем это понять – наши близкие и любимые будут уходить – и не возвращаться, оставляя нас наедине с нашей грустью – и ошибками.
- Но вы же взрослые! Разве взрослые могут ошибаться???
- Еще как могут. Правда, ошибки взрослых куда страшнее. Потому что взрослым нравится ошибаться. Им так проще.
- А почему вы… ты… ну, один? Я-то потерялся, а ты почему??? И как ты меня нашел???
Белый бот вздохнул. Облака скрыли солнце, и алый шеврон словно покрылся патиной тени.
- Я тоже потерялся, мой маленький Принц. Потерялся давно, когда мой бонди оставил меня.
- И у тебя нет дома???
- Был дом. Но его больше нет. Теперь мой дом – это лес. Природа этой странной планеты. Она странная, эта природа, - но лишь на первый взгляд. Ее можно научиться понимать, - и слышать; это дает возможность измениться самому.
- И ты один? Совсем-совсем один??? – Не унимался хатчлинг.
- Был один. Пока кое-кто маленький не решил поиграть в «бац» и не оказался тут, в Канадской глуши. Аккурат у меня под носом.
- Так вы были рядом, когда я там очутился?? Но там же был только лес! Зачем вы были в лесу? Там же холодно! И так страшно!!
- Видишь ли, иногда полезно побыть одному. Медитация дарит спокойствие и возможность освободиться от чего-то, что мешает и беспокоит тебя.
- Выходит.. если бы я оказался в другом месте… вы бы не спасли меня??
- Не стоит об этом думать. Знаешь, малыш, есть вещи, которые ни один высокотехнологичный разум объяснить не может. Мы зовем это «вероятностностью», люди – зовут «судьбой», провидением». Кто-то уповает на волю высшего разума, кто-то – на Праймуса или Богов… Я же зову это предназначением. Тебе еще рано думать об этих вещах, маленький принц.
- Но что же тогда? – Вэйви недоуменно покрутил головой.
- Просто так вышло. Запомни – ничто не свершается просто так. Все предопределено – и потери, и радость. Одно следует за другим. А вот юным птенцам следует знать, что эксперименты с под-пространством опасны, и, пока твоя система телеметрии не достигнет зрелости, - ориентиры могут сбиться, и привести тебя к беде.
- Я… больше не буду… - Пискнул Вэйв, прижавшись щечкой к белой ладони. – А вы правда отвезете меня домой?
- Конечно. Маленьким Звездочкам не следует оставаться одним, без опеки.
- А ты? Ты уйдешь?..
- Возможно.
- И вернешься сюда???
- Не знаю. На Земле много нетронутых мест.
- Но ты же тогда останешься одииин!!! - Вэйви неожиданно стало отчаянно жалко этого удивительного белого бота. Он был такой… необычный. Ментально Вэйви ощущал странную волну тепла, какой-то нежности, обращенной к нему, - и безопасности; ему совершенно не хотелось, чтобы он – едва знакомый ему! – исчезал, как и дани, и все…
- Нет, маленький Принц. Я больше не буду один. – Бот улыбнулся, открыто глядя на малыша. Но тот не слышал его, лишь отчаянно пишал, обнимая его пальцы.
- Ты врееешь! Ты все врееешь!!!!! Ты же сам сказал, что ты Ангел! А ангелы не уходят!!!
- Правильно, не уходят. Они – рядом, даже если очень-очень далеко. – Он приподнял подбородок малыша и взглянул ему в оптику. - Ну же, не надо плакать. Мы же друзья теперь, верно? А раз так, то ты можешь позвать меня, когда я буду нужен, - и я приду.
- Правда? Но как ??