«Последняя Искра». Главы 25-40.

Санстрикер медотсек и медика как-то недолюбливал, - или, если уж совсем начистоту, - вовсе побаивался. Во многом благодаря их с Сайдом выходок, приводящих их в эти стены вдвое чаще нежели других ботов. Скидс с Мэдфлепом – не в счет. И вид Рэтча, радостно помахивающего диффузором или гаечным ключем, вызывали у него дрожь в нейросети. Да и сам Рэтч, похоже, начинал злиться при виде «побитых жизнью» братцев, все настойчивее желая им здоровья, в основном правда пожелания касались их процессоров.
Некоторое время Санни постоял у двери, размышляя, а не пойти ли ва-банк… или не убраться восвояси; однако любопытство родилось вперед его, и мех приоткрыл дверь – настолько, чтобы видеть кабинет – и при том сохранить в тайне свое присутствие.
…И ошарашено замер. Оптика его обратилась в блюдца. По губам пробежала удивленная – но не без ехидства – усмешка.
- Оппаньки! Отработка мне в топливопровод… Ай да Рэтч, ай да медик!
…………………………………………………………………………………………………………………………………………
- Я боюсь.. его.
Джольт сидел на табурете, обхватив корпус манипуляторами. Лицевая пластина его была полуопущена, тень спадала на щеки, блик от освещения скользил по подбородку. Весь вид его являл крайнюю степень подавленности. Не смотря на то, что с того случая с Тандером прошло некоторое время, Джольт чувствовал себя крайне неуверенно, словно опасаясь и носа высунуть из спасительных стен медотсека. Нет, свои обязанности он выполнял четко, и с еще большим старанием, нежели прежде… но в остальном с ним было неладно. Рэтчета не могло не тревожить состояние кадета. Куда подевалась уверенность, блеск в оптике?.. от прежнего Джольта осталась лишь тень, - и тень эта сидела, сжавшись в комок на растреклятом табурете. Такой юный, такой… еще маленький. Рэтчет в который раз удивился тому, как этого почти-хатчлинга вообще взяли на службу. Ему же еще учиться и учиться! По хорошему, место ему – на начальных курсах академии, или же вовсе в дневном центре. И как он не замечал, не видел, не понимал этого?.. А Оптимус – видел ли, когда сорвался – на ребенке? Когда приказал его поместить в карцер – один на один с мучительным страхом?
Ладони Рэтча легли на плечи синего мехлинга, мягко, ненавязчиво, бережно. Какой он гладкий, как от него пахнет – юностью, чистотой… с горчинкой затаенного ужаса. Но если прежде он сам едва ли замечал его – то теперь Джольт закрылся ото всех, и от него, спрятавшись в своих переживаниях. «Оптимус, что же ты наделал?..»
- Успокойся, Джольт. Все прошло, он не тронет тебя.
- Нет. Н.. нет. – Голос мехлинга дрожит, пальцы нервно стискивают предплечья – жест перепуганного ребенка.
- Я никому не дам тебя в обиду. – Манипуляторы медика словно сами собой скользнули по броне, едва заметно, вверх-и вниз, успокаивая. Легкое покалывание электричества приятно кольнуло обшивку. – Все хорошо, мой мальчик.
- Я…не верю. – пустой взгляд круглых голубых линз. – Я.. никому не верю. Он же враг! Враг! Почему?... А теперь враг – я…
- Ты не враг, Джольт. Не говори ерунды. – Вновь поглаживание, но чуть ниже, до локтевого сочленения – и по спине, по синим изящным закрылкам и дверцам. Мучительная слабость – в искре, где-то внутри. Желание немедленно прижать его к себе – и не отпускать, ни на миг, потому что он, он – один ответственен за него, и его, только его вина, в том, что все произошло. – Взгляни на меня. Просто взгляни.
И он – робко, неуверенно – поднимает лицевую пластину, и смотрит, - но смотрит ли? Взгляд оптики отстранен, в ней – лишь страх, словно черное, зыбкое море. Как же надо было настолько напугать его… Чтобы из дерзкого, своевольного, решительного хулигана, отчаянно бросающегося в бой при первой команде – превратить вот в этот комок из синей брони?..
- Еще раз повторяю. Тебе нечего бояться. Вот, выпей. – манипуляторы медика подносят к губам кадета кружку с густым раствором, помогая сделать глоток. Джольт морщится – и неожиданно расслабляется, напряжение уходит, сменяясь странной слабостью.
- Что это?
- Седативная присадка. Пожалуйста, выпей все.
- Это приказ?...
- Это просьба. – Длинные пальцы перехватывают запястья кадета, и тот – пьет, медленно, осторожно, глоток за глотком. Оптика его светлеет, наконец, он отставляет кружку. Капля энергона блестит на его губах. Фиолетово-розовая искра, чистая, как и он сам…
Едва ли осознавая, что происходит, Рэтч нагибается – и целует уголок рта Джольта, медленно, оптика его полу-прикрыта. Глосса слизывает эту капельку, манипуляторы обнимают кадета. Это невинный поцелуй, лишь губы, это – слабость, которая пришла откуда-то – и не отпускает; и даже мысль о том, что Джольт – почти ребенок – не в силах прервать поцелуй. Оптика Джольта вспыхивает, как и лицевая пластина.
- Рэтчет.. что…. Вы делаете?...
И тот – отрывается от него, сам, почти испуганно.
- Прости. Прости, Джольт. Я…
Кадет не отводит взгляда, пальцы машинально касаются того места, где только что были губы его наставника.
- Рэтч?..
… Темнота. Темнота – в Искре, темнота – вокруг.
Никто не видит, корпус пуст, ночь – за окнами, кабинет также пуст. Ни шероха, ни звука.
Синий мехлинг – и взрослый, желто-зеленый бот глядят друг на друга, не отрываясь. Манипуляторы медика вибрируют, пальцы – тесно сжаты.
- Еще энергона, Джольт?..
- Поцелуй меня еще… Рэтчет…
………………………………………………………………..
- О как! – Санстрикер усмехнулся, встроенная камера сделала автоматически запись. Надо будет потом Сайду показать – пусть порадуется. Давненько не попадалось ничего такого-этакого! Любопытно, чем все завершится?..
В прочем, отлично. Эти двое, похоже, весьма.. заняты, им не до чего. Следовательно, доступ в информаторий медотсека свободен. Если же там не найдет ся ничего толкового – нужно будет навестить общий информаторий. Мда. Это сложней.
..тяжелая поспешная поступь вырвала хулигана из размышлений. Эти шаги он мог узнать из тысячи. Кто-то – явно Оптимус – резво направлялся в сторону медотсека. Санни едва успел юркнуть в какую-то техническую нишу. А, шарк!
В нише у стены стояли использованные баллоны для газовых смесей. Было бы удивительно, если бы Санни не задел их. От удара стройный ряд нарушился, баллоны покатились в разные стороны. Только этого еще не хватало!!!
Искра Санстрикера замерла от испуга. Шаги все ближе…
… Однако Оптимус не обратил внимания на беспорядок, лишь проворчал что-то невнятно. Судя по всему, лидер находился не в лучшем расположении духа.
Шаги подсказали верное направление. Звук открывающейся двери – и тишина.
- Упс… кажется, что-то будет… - Проговорил Санни, с любопытством выглядывая из укрытия. Желание не упустить коронный момент – под названием «Явление Оптимуса народу» - он не желал. Но создательские протоколы напомнили ему, что надо спешить. Плюнув, Санстрикер выбрался из груды баллонов, выругавшись про себя.
- Похоже, медотсек видеть меня сегодня не желает. Что ж, здравствуй, общий информаторий…. А, в прочем, один клик ничего не решает, верно?..

……………………..
… - Какие они тонкие. – Вэйви валялся пузяшкой на кровати, подперев одну щеку кулачком, задумчиво вороша тонкую пачку полупрозрачных листков-пленок, скрепленных серебристыми магнитными зажимами с потрескавшимся лаком. Листики были свернуты трубочкой и лежали в коробке. Вэйви долго не решался их достать, пока Кэлли не упросила его взглянуть на это чудо. Свет настольной лампы свободно пронизал ласточки, создавая ощущение чего-то хрупкого. Однако это был лишь внешний эффект: листы «книги» на деле оказались достаточно прочными. Даже когда котенок попытался нахально попробовать их на зуб, - пластик лишь спружинил, распрямившись вновь.
- Надо же… – Кэлли недоверчиво потрогала листы, словно проверяя – реальные ли они. – Оказывается у вас тоже были книги!
- Сам не знал. – Прошептал Вэйв, заворожено гладя странички. – Я думал, у нас все на датападах. Откуда это у него?
- У кого это – «у него»? – Заинтересовалась Кэлли, пытаясь перетянуть книгу на себя. – Кто вообще тебе это подарил? И вот эти странные штуки. – Она вынула из коробки пару остро заточенных «звездочек», чем-то напоминающих сюрикены, и покрытых вязью глифов.
- Не знаю. – Сикерлет пожал плечами. – Мне вообще казалось, что все приснилось.
- Ну расскажиии! – Кэлли не собиралась сдаваться, любопытство родилось вперед настырной девчонки.
- Да что рассказывать-то? Ну, я хотел удрать, и попал в какой-то лес, там снега было – во! Но холодно ужас, я лег и пытался уснуть, а он пришел, разбудил меня и согрел. Он был такой… белый, а на шлеме – красная стрелка. Мы с ним говорили, кажется, он что-то рассказывал… Грустное такое, и мне самому стало грустно. Он совсем один там…
- Одииин?
- Один-один. Он добрый, у него такие руки… ну, то есть, манипуляторы. А еще он подбрасывал меня в воздух, и говорил, что это не страшно. Совсем. Я… - тут Вэйв запнулся, и с нарочитой сосредоточенностью уткнулся в книгу. Щечки малыша тронул легкий румянец – отсветы от разгоревшихся оптодиодов.
- Таак. Ну-ка, посмотри на меня! – Кэлли схватила Вэйви за подбородок, принуждая его обернуться.
- Чего еще? – Вэйви отбросил ее руку, случайно оцарапав. Или не случайно?
- Ай! Опять твои когти… - Кэлли потерла запястье. – Ты что-то не договариваешь!
- Ничего я не недоговариваю. Отстань.
Кэлли хмыкнула – хитро так.
- Ага. Не договариваешь. Угу. Как зовут-то этого твоего «бееелого»?
- Я…- Вэйв замялся, вновь пряча взгляд. – Я не знаю…
-И все-таки?
- Я назвал его «Ангел». Он был как в сказке… Мне было хорошо с ним. А он меня почему-то назвал – «Принцем Звездочкой». Мне вообще показалось, что я уже видел его раньше… Не знаю почему.
- Это он привез тебя сюда?
- Не знаю. Он пел мне какую-то хорошую песенку, и я заснул. А проснулся уже дома.
- И больше ничего?
- Ничего!
- А ты наверное хочешь снова его увидеть?
- Ничего я не хочу! – Взвился Вэйви. - И вообще! Отстань!!! Дай книгу посмотреть!!!
- Да ладно, ладно.. Просто ты так говоришь… странно.
Птенец сердито зыркнул на нее оптикой и окончательно уткнулся в книгу, демонстрируя нежелание продолжать «допрос с пристрастием».
Кэлли отшатнулась от «брата», так зло сжались его лапки. Сикерлет явно что-то все же скрывал, но вот что?.. Любопытство боролось со страхом, - еще чего опять натворит, - и все же решила к нему не лезть. Вообще с Вэйвом явно происходило что-то не то. Он словно стал чуточку задумчивым, временами мордочка сикеренка принимала отстраненно-мечтательное выражение. И сейчас, перебирая подарки, он был погружен в какие-то свои мысли.
Меж тем, книга хоть и была совсем небольшой, - но такой удивительной! Каждый разворот - украшен изящными и замысловатыми рисунками, наглядно повествующими о каком-то другом мире, каких-то событиях, абсолютно неведомых малышам. Проведя пальцем по кисункам, можно было ощутить каждую черточку, - хотя внешне листы выглядели абсолютно плоскими. Но оптику решительно было нельзы оторвать. Вэйви раз за разом перебирал листки… и буквально замирал от восторга, смущения и трепета. Рассказы данички словно оживали на этих ярких искусных работах… С той разницей, что голограммы данички были грустными и страшными, а рисунки в книге – видимо, рассказывали о каких-то давних временах, такими радостными, величественными и добрыми они были. Это выглядело и звучало – как сказка.. И ничуть не хуже, чем у людей с их рыцарями, королями, принцессами!! Вот королевский дворец, он прозрачный и переливается всеми цветами радуги; каждый шпиль увенчал странным символом – многогранной звездой с крыльями и короной. Малыш-сикер поднимает лапку – на броне с тыльной стороны кисти виднеется махонькое клеймо – копия этого знака. Оно почти не видно, но есть же! Есть! Значит, это знак его рода?.. Как странно!
А вот устройство дворца. Вот тронный зал, в нем, должно быть, собираются гости или совет.Но почему короля нет на рисунке? Надо его отыскать… Хм… Этот круглый зал - библиотека? Да, это точно она! Сколько стеллажей с книгами и датападами! Маленькие фигурки крылатых созданий крутятся возле столов , кто-то парит над полом, выуживая томик с полки… Как оживленно! Бегают служки маленького росточку, разнося кипы бумаг по местам. Под потолком горят изящные светильники…. Но и здесь короля нет…
Коготок Вэйви скользит по листам, губки что-то шепчут под нос. И интересно, и чуточку боязно – это как тайна, как что-то очень-очень далекое…
…Вот сад. Деревья кажутся такими же прозрачными, как и сам дворец, словно сделаны из стекла. На некоторых из них – фиолетовые, розовые и голубые соцветия… Выходит, на Кибертроне тоже были деревья? И вода? И цветы? И солнышко? Все-все, как тут, на Земле? Вот фонтан, у которого парами отдыхают прекрасные крылатые создания, их манипуляторы переплетены, лицевые пластины светятся счастьем и удовольствием. В фонтане плещутся маленькие золотистые точечки – это рыбки? Удивительно!! Лучи светила нарисованы нежной краской, они высвечивают воду – и капельки брызг фонтана, и броню на крыльях пар. Так сонно и красиво… По дорожкам сада прогуливаются другие сикеры, крылья их сложены за спиной, у некоторых на манипуляторах сидят малыши – одна оптика и видна! А вон там, дальше, - арка, увитая каким-то растением. Под аркой – что-то вроде плетеного стула, на нем сидит прекрасный – невозможно прекрасный! – сикер, невысокого роста. Шлем обвивает диадема, запястья украшены множеством браслетов, на крыльях словно звездочки рассыпаны. Рядом – три маленьких сикереныша, - серебряный, синий и фиолетовый. Синий с фиолетовым – играют в ногах, толкая друг к другу игрушку, похожую на мяч. Серебряный же – сидит на коленях взрослого, играя с браслетами. Вокруг беседки стоят несколько сикеров, склонившись в почтительном поклоне. Под рисунком – вилась прихотливая надпись на незнакомых глифах.
- Что там написано? – Кэлли положила мордашку на плечо Вэйви, разглядывая удивительный рисунок.
- Не знаю. Я не могу прочитать… только некоторые буквы. Это какой-то другой язык… - Разочарованно протянул сикерлет, ведя пальчикам по глифам. – Вот это, кажется, означает «Прекрасный… или Светлый… «… Непонятно….
- Жаль! Знаешь, мне кажется, это царица…
- Почему?
- Ну, если бы это был царь, - у него была корона. Но это же тетя. Как странно..
- Ничего не странно. Это, наверное, дани. Я же тебе говорил..
- А, да, точно! У вас же мамой может быть и дядя, и тетя. Хи! – Кэлли закрыла ротик ладошкой. – Все-таки вы такие странные… и смешные.
- Ну тебя! – Вэйви сердито фыркнул. – Да, это, наверное, и правда царица. Моя гранд-дани… А малыши… Кто они?
- Вот этот, серебряный, похож на тебя! – Девочка ткнула в фикурку птенца на коленях у дани. – Точно-точно, похож!
- Это же мой даничка!!! – Восторженно пискнул Вэйви. - А эти двое – должно быть, дядя Танди и Варпи… Но они тут такие маленькие!
- И такие смешные!
- Они, наверное, вот так гуляли… когда-то. Совсем малыши… Как и я… Даничка… - на оптике Вэйви беспомощно блеснул омыватель. Пара капель упало на пластик листков.
- Ну что ты, все хорошо. – Кэлли обняла братишку. – Давай смотреть дальше?
- Я просто не понимаю. Почему все так было раньше, а сейчас – нет? Неужели все это разрушено, и ничего-ничего нельзя вернуть? Я понимаю, почему даничка так плакал и хотел вернуться домой. Он совсем не хотел воевать, это его тот злой заставил. И эти… автоботы. Им не нужен был дом, а даничке – нужен.
- Люди тоже воевали, мама рассказывала, была такая война, когда весь мир дрался друг с другом.
- Война – это плохо. Если когда-нибудь я стану королем – я никогда не буду воевать! – Заключил Вэйв, со всей серьезностью на мордашке. – И я сделаю такой же дворец и сад, и Ангел будет рассказывать мне сказки… он обещал. – Малыш осекся, смущенно отводя взгляд.
- Так ты что… хочешь быть с ним?
- Ничего я не хочу. Просто он очень хороший, вот и все.
- Лучше чем этот… как его… Рэтчет?
- Не, Рэтч тоже добрый, но он врач. А Ангел… он другой. Он очень сильный, и умный. Я звал его к нам, но он не согласился…
- Значит, плохо звал.
- И вовсе не плохо! Просто он сказал, что ему еще много думать надо, и однажды он придет ко мне.
- И ты будешь его ждать? – С недоверием воззрилась на Птенца Кэлли.
- Конечно буду. Я же обещал.
- А если он не придет?
- Если не придет, я сам найду его! Вот! - Вэйви запыхтел как сердитый самоварчик.
- А как же мама с папой? Ты их оставишь?
- Ничего и не оставлю. С чего ты взяла? Я их с собой заберу, в свой дворец.
- А меня?.. Меня – заберешь?...
- Такую врединку? - Вэйви с сомнением посмотрел на сестренку. – Конечно! Только там будут одни трансформеры. Как же ты своего принца найдешь? Мама с папой – они муж и жена…
-…Ну, да. Они – вдвоем, у тебя будет твой Ангел, а я… Ууу… - Кэлли захныкала, досада стиснула сердечко.
- Да ладно тебе, что-нибудь придумаем. – Вэйв погладил сестренку по плечику.
- Правда?
- Конечно! – Вэйви улыбнулся во все дентопластинки.
- Слушай, а вот эти штуки – они зачем? – Кэлли ткнула в острые «звездочки». – Это как у ниндзя, да? Я в фильме видела, они такими кидаются. Ррраз – вжжжик – и все! Это тоже твоего Ангела, верно? А зачем Ангелам оружие, они же добрые?
- Да, это его, наверное. Видишь, на них написано – « Вера, Терпение, Ум оживит твою Силу. Пока меня нет рядом – пусть они станут твоими защитниками».
- А как ими пользоваться – там не написано?
- Неа. Наверное, их и правда кидать надо.
- А давай попробуем?
- Как попробуем, если мы даже не знаем как?
- А там не написано?
- Неа. – Вэйв осмотрел «звездочки», перевернул их, еще раз прочитал глифы, взял коробочку (что была в свертке), потряс, - ничего. Затем потрогал кромки дисков. – Хм. Острые!
- Еще бы. – Кэлли испытующе взглянула на Вэйви. – Ну давааай!
- А если они опасные?
- Стал бы твой этот белый дарить тебе опасные штуки! Он же знает что ты маленький! Это наверное что-то для тренировки, ну, чтобы учиться. Мы на улицу пойдем, там за домом к стене доска прибита, в нее раньше из лука стреляли игрушечного – ну, как мишень. Вот ты и попробуешь. А если что – они в доску – хоп – и вонзятся, и все будет тип-топ, никто ругаться не будет.
- А давай! – Вэйв пулей натянул на себя шарф (которым его предусмотрительно снабдила Сью), и, схватив сюрикены, пулей выметнулся из дома, Кэлли – не отставала, прыгая по ступеням словно маленький мячик.
Улица встретила их легким морозцем и солнышком. За домом Нэд, вооруженный внушительной лопатой, вспотевший и сердитый, воевал с сугробом. Малышня бодро проскакала мимо него, о чем-то увлеченно щебеча.
- Так… А ну, стоять! – Попытался скомандовать тот, преграждая путь ребятне вышеупомянутой лопатой. – Что на этот раз задумали?
- Пап, да мы так, поиграть! – Задорно пискнула Кэлли, пытаясь запрятать разметавшиеся косички под зеленую вязаную шапку Сью.
- Ага! Мы просто, мы ничего! – Поддакнул Вэйв.
- Ну смотрите. – Нэд с недоверием окинул взглядом детей, отметив какой-то хитрый огонек в глазах Кэлли – и оптике Птенца.
- Мы посмотрим! – На автомате бросила девочка, и пара сорванцов скрылась за углом. После чего наступила тишина.
«Не к добру». – Проворчал Нэд, отставляя лопату. За последние два месяца он привык к выходкам малышни, а также к аксиоме – пока слышны голоса и возня – все идет хорошо. Как только воцаряется тишина – жди беды, значит, эта банда задумала что-то этакое и активно приступает к исполнению. Прокравшись к углу дома, Нэд осторожно выглянул….
…И в следующий миг лишился дара речи.
- Бавай, целься хорошенько! – Кэлли подбадривала Вэйви. Тот стоял по колено в снегу, отставив лапку, и сжимая в пальчиках какой-то круглый предмет.
- Да целюсь я, целюсь!
- Еще чуть-чуть, ты на доску смотри!
- Ага, не мешай!
- Ну же, давай!
Вжжжжжжжжаххххх!!
Лапка Вэйва метнула предмет вперед.
Ловко метнула, с хорошим таким размахом.
Вереща и завывая, диск сюрикена полетел вперед, и – жжах! – раскрылся на кучу острейших, закрученных винтом зубьев. Не долетев до цели – доски, сюрикен, являвший собой страшную помесь вентилятора с мясорубкой, с разлету разбил стекло окна справа, пролетел по комнате (благо, пустой), мимоходом уничтожив телевизор, свободно вылетел обратно, словно отыскивая цель. Жжжжах – и провод укрепленной на крыше антенны перерублен напополам. Вжжжжих – вот и сама антенна летит на землю. УУУ – и железное нечто летит в сторону Нэда, явно признав в нем вожделенную цель.
Надо ли говорить о том, что в этот миг пред глазами бедного ученого вся жизнь промелькнула единой вспышкой. Это была катастрофа!
Спасла положение… лопата. Хорошщая лопата, стальная, прочная, еще «тех самых» времен, - вскинутая Нэдди в попытке защититься, она благодарно приняла на себя удар сюрикена – где тот и завяз, видимо, растеряв часть энергии во время своего продолжительного полета.
Под действием ударной силы Нэд плюхнулся в сугроб, - отбросив свою спасительницу-лопату вместе с сюрикеном в сторону. Звездочка металла игриво блеснула, острия втянулись, позволяя оружию свободно выпасть из отверстия на снег.
- Тааак…
Кэлли бросилась прочь.
Вэйв перепуганно и ошеломленно замер, глядя то на снег, то на разрушения, причиненные им, то на едва не укокошенного папашу.
- Тааак. Ну-ка, иди сюда. Иди-иди, кому говорят! Все, допрыгался! Дай сюда! – Вэйв послушно отдал Нэду второй сюрикен. – Я не спрашиваю тебя, откуда это. Я спрашиваю – зачем? Зачем ты взял то, чем не представляешь, как пользоваться?
Вэйви стоял – и хлопал оптозатворами, как нашкодивший котенок.
- Вот что, дорогой мой. Видимо, я совсем разбаловал тебя. Придется мне заняться твоим воспитанием.
…Звонкий шлепок и писк птенца сопровождал каждое слово. Экзекуция оказалась чувствительной, - но заслуженной. Досталось нашему Вэйви по десятое число. Конечно, Нэдди было жаль малыша… Но иного выбора не оставалось.
И весь день, пока ученый чинил окно, восстанавливал антенну и прочие разрушения (комнате, в которой побывал сюрикет, также досталось будь здоров), - все это время Вэйв честно стоял в углу, размышляя на тему, отчего так несправедлив мир, и за что ему так попало.
Сюрикены были убраны и надежно спрятаны от непоседливого птенца.
Что же касается лопаты, - то оная была оставлена торжественно стоять возле дома, в память о чудесном спасении Нэда – и в назидание малышне.
И только Кэлли жалела братишку, украдкой принося ему вкусненькое. Ну на то она и сестра. Верно?

…………………………………

… Каждый знает – подслушивать, скажем так, нехорошо. Ну, некрасиво это, как ни крути. Верно?
Парадокс – мы все прекрасно осведомлены, но так порой трудно удержаться – да приобщиться к чему-то, что слышать и знать не полагается. И бороться с собой очень трудно… Особенно если ты – молодой бот, полный любопытства и всяких хитрых замыслов, а перед тобой – вот перед самым твоим носом – разворачивается интересное действо в картинах «Начальство и подчиненные, или битва при Эшемской туманности-2».
Ну как да не погреть аудиосенсоры?..