«Последняя Искра». Главы 25-40.

...- Это необходимо. Ты должен понять.
- Нет!!! нееееет!!!!! Неееет!!!! - Взмах манипулятора - и массивный дубовый стол летит в сторону, отброшенный в ярости. - НЕЕЕЕТТТ!!!! - добротная мебель разлетается на щепки; столовая превращается в хаос обломков. Где-то в дальней комнате отчаянно вопит Кэлли; огромная металлическая птица шипит, кричит, бьет все вокруг, не в силах справиться с эмоциями. Сейчас он кажется почти карикатурным - причудливая пародия на цыпленка-переростка, занимавшего собой половину кухни... Как он вообще туда вместился - хороший вопрос!
Сью привычно уворачивалась от ударов, стараясь подобраться к разбушевавшемуся хатчлингу как можно ближе.
- Вэйви, сынок, послушай...
- НЕЕЕЕТ!!!!!!
- Мы любим тебя, ты же знаешь!...
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТТТТ!!!!!
- Ты - все, что у нас есть... Маленький наш, хороший...
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!! - Тот буквально захлебывался криком; оптика пылала огнем, текущая из клюва смазка оставляла на разбитом кафельном полу липкие лужицы.
Упав на живот, "куренок" принялся что было силы молотить кулаками по полу, дробя плитку на мелкие осколки. Отчетливо запахло паленой проводкой; Движения хатчлинга становились все более дергаными.
- Сью, отойди от него, это опасно. Он не контролирует себя. - Подал голос стоявший в углу в "боевой стойке" Нэд.
- А я говорила тебе, - давай я поговорю с ним! Но нет! Тебе же больше всех надо! Ты же знаешь, мальчик и без того травмирован.
- Твой "мальчик" вырос, Сью! Опомнись! Он убьет тебя одним мизинцем!
- Не убьет. Я - его мать! А он - еще совсем ребенок!
- Ты на него посмотри! Он же в дверь едва пролезает!
Но Сью лишь отмахнулась.
- если Я не успокою его - он сотворит что-нибудь с собой. Хватит, Нэд. В конце концов, он наш сын!
Переступая через обломки мебели, Сью, наконец, подобралась к своему ненаглядному Птенцу. Тот словно и не заметил ее, продолжая кричать. Новый вопль - и остатки стекол выбиты звуковой волной... Сью ощутила слабость в ногах. От нескончаемого механического вопля ее мутило, уши закладывало. К горлу подступала тошнота.
"Ему хуже, чем мне. Ему хуже..."
Тяжелый манипулятор метнулся вбок - задев ее ноги. Вскрикнув, Сью упала. По ноге потекло что-то горячее - металл когтей с легкостью распорол кожу и мышцы.
Вэйв не заметил этого, продолжая кричать. Он всегда так кричал - подолгу, самозабвенно. Истерики случались и раньше, но чем старше он становился - тем его нейросеть становилась чувствительней, а плач - отчаянней. Известие о смерти обожаемого данички окончательно превратила Старвэйва в истеричное, неуправляемое существо. Психологическая травма была слишком сильна для неокрепшего организма, а усилий родителей было явно недостаточно. "Счастье еще, что он вернулся домой" - вздыхала Сью. Она все еще надеялась справиться с заметно подросшим малышом, и в своем упорстве походила на Сизифа, раз за разом вкатывавшего свой камень на гору.
- Все бесполезно. - Депрессивно замечал Нэд, в очередной раз занимаясь наведением порядка после разгрома.
- Нет ничего невозможного. - Отвечала Сью, ставя в сомнениях супруга жирный прочерк. - Поставь себя на его место. Мальчику больнее.
Вот и сейчас, стараясь не обращать внимание на боль, Сью поднялась с пола, и решительно рванулась к верекщащему птенцу-переростку, чудом увернувшись от нового удара. опустилась на пол рядом с его головой, обняла округлый шлем, не обращая внимания на потоки омывателя и смазки, и принялась покачивать и поглаживать своего драгоценного ребенка, что-то нашептывая в аудиосенсор.
- Все, все, маленький мой, все хорошо, я тут, тут, никому тебя не отдам, сыночек мой, хороший, что ты, ну не плачь, все хорошо...
"Сыночек", чей вес к тому времени перевалил за двести пятьдесят килограммов, понемногу сбавил тон воплей; еще немного - и крик перешел в сбивчивый жалобный плач.
- Маамочка.. Мама... Вы не любите меня...
- Что ты, любим, конечно, цыпленочек мой, любим...
- Нет, не любите!
- Почему ты так решил, мой хороший? - Знаком указав Нэду на полотенце среди обломков, чтобы перевязать раненную ногу;
- Папа... Папа сказал, что я не должен больше жить дома!!! Значит... Значит я вам не нужен!!!!!
- Маленький, это не так! Просто ты подрос, ты будешь очень высоким...
- Выше чем ты с папой?
- Да ты уже сейчас выше! Маленький мой Принц...
- Значит я не могу быть с вами?.... Не могу?!!! Папа прав.... - Внушительные когти царапнули по полу угрожающе. Сью внутренне съежилась. "Только не снова, только.."
- Папа лишь предложил тебе перенести твою спальню в новую комнату, ты же знаешь, сколько сил мы потратили чтобы построить ее для тебя!
- Это не комната! Это этот.. как его... ну... ангар! Там темно и холодно!!!! Там нет кроватки!!!!
- Мы хотели сегодня подключить электричество, а кровать... Мы что-нибудь придумаем, мой маленький...
Вэйви всхлипнул, позволяя маме обнять себя крепче.
- Но... Там не будет ТЕБЯ!!!! ТЫ всегда спала со мной!!! Весгда!!!! А теперь я буду один... Совсем-совсем...
- Тшшш. - Сью поцеловала гребешок на шлеме Вэйва. - Вот в чем дело... Тебе страшно без меня?
- Да!!! Да, мне страшно!!! - Признался птенец. - Даничка умер... А если и вы... также умрете?
- Мы не умрем. - Голос Сью звучал как можно увереннее. Пальцы поглаживали теплый металл щечки и надбровных дуг. - Знаешь что, давай я переберусь к тебе. В самом деле, нельзя тебе быть одному.
- Ты... будешь со мной?
- КОнечно, мой славный. Разве я могу оставить тебя? - Сью перехватила полотенце, пытаясь перетянуть рану. Ногу жгло огнем, попавший омыватель разъедал кожу. - Ох.
- Ой.. Мам, у тебя кровь? Это... я, да?..
- Ничего страшного, малыш. Все хорошо. Надо просто обработать.
- Прости, мамочка... Я не хотел!!!
- Я знаю. - Сью попыталась улыбнуться.
- Почему.. почему люди - такие хрупкие???? Почему вы не как мы?
- Это просто оболочка разная. А в душе мы одинаковые.
- Я.. больше не буду, мам. Честное слово!
- Ну, вот и хорошо. А теперь давай поможем папе убраться...
..................................................................................................
...Когда все изменилось?
Неужто именно тогда, когда Вэйв впервые решил задаться целью найти сведения о даничке? Или еще раньше?..
Сью ругала себя. Ругала - и винила... Хотя толку было винить? Рано или поздно - но это бы произошло. Шила в мешке не утоишь, а, учитывая таланты Вэйви к анализу и врожденную пытливость вперемешку с упорством - результат был ожидаем.
Или следовало винить тех, кто так зверски расправился с его "дани"?.. Но ведь это была война, и судьба всех людей стояла на кону... Так был ли выбор?..
Или - все было не так? Люди - сами ошибались?...
И все попытки найти объяснения - на деле лишь попытки оправдаться?...
В тот день все произошло неожиданно. Был вечер, семья ложилась спать, - как тишину пронзил вопль. Кричал Вэйви. Кричал страшно, безутешно, - в этом крике не было разобрать ни слова, кроме повторяющегося "ДАНИДАНИДАНИДАНИ!!!!!!!!!"

Сью помнила, как влетела на кухню, как нашла сыночка, исступленно колотящего кулаками по айпэду, как попыталась его обнять - и упала от жуткого удара в лицо. Вэйв - ее Вэйв! - накинулся на приемную маму как разъяренный львенок, царапая когтями, нанося беспорядочные удары, кусаясь и обливаясь омывателем.
- Вы!!!!! УБИЙЦЫ!!!!! ГАДКИЕ!!!!! НЕНАВИЖУ!!!!!!!!!! ДАНИ!!!!! УМЕР!!! ВЫ!!!! ВЫ УБИЛИ ЕГО!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
От неожиданности Сью не смогла защититься, - а Вэйви не мог остановиться, терзая ее... Если бы не Нэд, Сью могла не выжить - силы хатчлингу было не занимать. Хоть и был он гораздо мельче, чем сейчас...
Нэд оторвал его от скорчившейся на полу Сью, и за шкирку выставил за порог - успокоиться... А сам кинулся к жене. Когда они оба пришли в себя - Вэйви не было...
Не было нигде.
Такого страха они не испытывали даже тогда когда он потерялся зимой.
- Он не вернется. - Рыдала Сью, напрасно зовя малыша в темноту.
- Да вернется, куда ему деться. - Неловко парировал Нэд.
- Это мы, мы виноваты...
- Нет, не наша это вина. - Нэд отвернулся.
"НЭСТ - НА ЗАЩИТЕ ВАШИХ СЕМЕЙ!" - Донеслось из приоткрытого окна. Кэлли по привычке смотрела перед сном телевизор.
.........................................................................................................................................................................................
Прошло пятнадцать дней.
пятнадцать долгих, невыносимых дней.
на ноги были подняты все... Безрезультатно.
Птенчика не было....
Пока на пороге не появился высокий белоснежный бот.
Появился сырым апрельским утром, опустив на порог перед родителями съежившийся комок, оказавшийся их сыном.
- Так это.. вы? Белый Ангел? - Не выдержав, спросила Сью, обнимая дрожжащего ребенка, глядя в оптику боту.
- Если ему так нравится - то да. - Улыбнулся тот спокойно и вроде бы добродушно.
- Как вам удается его находить? Почему - именно вы? - Нэд смотрел на гостя не отрываясь, скрестив руки на груди.
- Ну, допустим, на этот раз инициатива принадлежала ему. - Хмыкнул трансформер, машинально потирая то место на нагрудной броне, где еще можно было угадать силуэт красной инсигнии.
- Но.. он еще так мал...
- И слишком взросл для этого мира. - Трансформер покачал головой. - В последний раз возвращаю его вам. Хотя должен сказать, - вы не справляетесь.
- Раз так. - то почему вы все же вернули его?
- Потому что ему нужна забота. Иная, чем я могу дать. Но должен предупредить. Теперь вы остаетесь с ним один на один.
- А прежде разве было иначе? - Нахмурился Нэд, снизу вверх взирая на бота.
- Прежде с ним был его дани.
- Но...
- Пока мы верим в то, что наши любимые - живы, - они с нами. Теперь он узнал правду. Все, что у него осталось - это вы. Наверное, вы - единственные, кто может заставить его поверить в то, что он нужен.
- А вы? - Сью подняла влажное от слез лицо на белого незнакомца.
- Мое время еще не пришло. - Пожал плечами тот.
- Как вас зовут? - Сью откинула пряди волос, чтобы лучше рассмотреть лицо бота.
- Проул. Хотя нынче имена стали значить куда меньше, чем раньше.
- Спасибо, Проул. Спасибо...

……………………………………………..

…»Скажи мне, - что ты слышишь?»
«Я слышу – ветер»
«откуда он?»
«Из Айакона, из дальних портов;»
«И все же?..»
«И – дальше, еще дальше. Помнишь, тот лес? Что лучше садов?»
«Конечно, я помню; там был…»
«Там было…»
«Гнездо, да. На старом бронзовязе, в ветвях, и оно…»
«Было мягким, и теплым; Мы прятались там…»
«Когда гранд-дани злилась..»
«Еще бы! Ведь это ты – ты один! – умудрился насыпать ей в энергон тех меха-клопов, что собрал на игловнике!»
«Да! Но как она верещала!»
«И как болели наши бамперы, когда она до них добралась!»
«Уй, да, не говори… А ты смеялся! Она тебя стегает электро-плеткой – а ты хохочешь; чем больше стегает – тем больше смеешься!»
«Смех - лучшее орудие против боли. Плохо, больно, - ты смейся, и станешь сильнее…»
………………………………………………..
Тандеркрэкер приоткрыл оптику и вздохнул.
Воспоминания.
Сколько их должно быть, этих отрывков из давно забытых каталогов? Это – была его реальность. Далекая – но осязаемая. Странным образом травма и боль, уничтожив недавние события, - воскресили далекое; и от этого сладкого дурмана не хотелось просыпаться.
Там, в этом забытьи, с ним был его Варпи – его мысленный собеседник; была гранд-дани, был дворец, был Вос; были золотые хлопья листьев кристаллического сада; были шалости, возня, беззаботность; было – счастье…
Здесь же – была боль; была борьба с самим собой, с своим непослушным, неподатливым корпусом; и был страх – и чувство бесполезности; был холод – вырывавшийся из него судорогами и рыданиями; страх, с которым он никак не мог справиться. Порой он вспоминал ЧТО_ТО – и это что-то пугало его еще больше, странным образом соотносясь с реальностью: вой орудий, голоса, крики, вопль Варпа, короткие приказы Старскрима, - и огонь. В кошмарах Тандер видел себя, лишенного сил, падавшего в какую-то черноту с языками пламени… И просыпался, хлопая оптикой и форсируя вент-систему. В такие мгновения ему казалось, что он – все еще падает, и хватался когтями за края платформы, - чтобы тут же поймать чье-то осторожное, взволнованное прикосновение:
- ТиСи? Все хорошо, я тут, это только сон…
«ТиСи». Так звал его только Варп – звал между собой – и ним, интимно, ласково, это звучало… как высшая нежность.
«Мой ТиСи»..
Никому иному он не позволял подобного обращения к себе. Гордый, слишком гордый…
Или то была не гордость, а нечто иное?
По большому счету, ему было плевать, что с ним происходит – здесь, в реальности. Кто-то бес конца внушал ему, что он ДОЛЖЕН, он ОБЯЗАН поправиться, - но он сам настолько свыкся с этой тупой болью, с постоянными перевязками, с тем, что детали его корпуса словно оторваны – ровно посередине, и детали не ощущают связи, царапая друг о друга рваными краями; и что все естественные процессы – слив отработки, и прочее – происходит где-то там, вне его сознания… Ночью – платформа, днем – коляска, и плед – терморегуляторы так и не наладили свою работу, и он все время мерз, даже в жару, - когда проц едва не плавился, а на губах запекалась корка из смазки речевого аппарата… Временами память пробуждала в ученом – и бывшем «элитном головорезе» - некие смутные желания; как правило, ночью, - желания не столько физиологические, сколько ментальные; В такие моменты Искра его разгоралась сильнее, - и обрывалась в пустоту, не находя отклика. Он ведь был – шарк, - так молод, и не оставил потомства; не будет больше тех жарких ночей, когда манипуляторы Любимого притягивали его к себе – мучительно и нежно, позволяя Искрам сливаться в одно… Не будет прекрасного в своей невинной порочности экстаза перезагрузки, не будет – Любви. Они ведь были предназначены, с рождения, с того момента, как Гранд-Дани впервые взяла их на манипуляторы…
..А Тот, что был с Ним Рядом, – не отступал, с упорством маньяка ухаживая за бывшим – теперь уже именно бывшим! – сикером. Холодно – он укрывал его, насильно заставлял есть, поддерживая силы, упрямый, - не понимая, что питает – лишь сны… Постепенно Тандер стал находить его общество странно приятным; или, скорее, необходимым. Не так давно, проснувшись, и не уловив привычного движения рядом, он ощутил – страх. Да, именно Страх. Заметался по платформе, почти в слепую. Позвать его?.. Неужели и он – исчез?
Сны были лекарством, но реальность постоянно напоминала о себе, и частью реальности – был Он. С этим приходилось мириться, это приходилось терпеть, - но понемногу сопротивление внутри Искры сминалось, уступая место чему-то другому. Но чему?..
- Орион.. – Губы Тандера дрогнули. В тот миг он ощутил, что повязка на его спине сползла, и что – о ужас – ему срочно нужно привести себя в порядок… И как же ему необходимо, чтобы знакомый манипулятор лег на его лоб, и сказал что-то… важное?... – Орион…
Те недолгие бриймы, что ТиСи лежал один, - очнувшись, - вполне хватило, чтобы прочувствовать ОДИНОЧЕСТВО. Страх колол Искру, оптика бессильно шарила по доступным взгляду областям комнаты. Сказка была сном. ОН – был реальностью. Почему он не понимал этого? Неужели он… был таким эгоистом?..
Энергополе Ориона было странным – Тандер ощущал это вполне явственно. Колючее, тяжелое, - и вместе с тем мягкое, согревающее. «Рядом с ним и воспоминания словно становятся теплее»… А потом случилось и вовсе странное.
Две ротации назад… Ночью… Он был офф… Но странно – Варп не приходил к нему. Ему снилось нечто другое. В ЭТОМ сне не было ни дворцов, ни дорогих тканей, ничего, что связывало бы его с прошлым. Наоборот. Он был на незнакомой планете, в развалинах города. Было темно, лишь свет незнакомого спутника вычерчивал обломки камней и зубья бетонных свай. Он лежал навзничь на земле, цепляясь когтями за бетон, пытаясь подняться. Напрасно! Вот небо вспыхнуло ракетой. Огненные стрелы залпов накрыли его «пристанище»… Ударная волна первых разрывов взметнула в воздух крошки бетона и композитных материалов. Камни забарабанили по броне. Жалобно скуля и рыча, словно мелкий птенец, Тандер попытался подняться. Напрасно – манипуляторы его были слишком слабы, корпус не слушался. Взрывы становились все ближе, останки строений осыпались на сикера, раня и без того изувеченные крылья. Изо рта потек энергон.
«Вставай! Вставай! Ты должен!»
Страх подгонял сикера, страх наполнил его Искру. Команды процессора участились, каскадом взрывая перегруженный процессор.
«ВСТАВАЙ!!»
Опираясь на локти, огромная стальная птица ползла по обломкам и бетонному крошеву, извиваясь, подтягиваясь на манипуляторах. Еще, и еще… И еще… Свет от ракеты высветил руины перед ним. Все. Это конец.
Все бесполезно!
Тандер взвыл, вгрызаясь дентопластинами в собственное запястье.
Он боялся не того, что не может встать.
Он боялся СМЕРТИ.
«ЖИИИИИТЬ!»» - Искра кричала, Искра рвалась куда-то.
Внезапно чьи-то манипуляторы подхватили его, подняли, выхватывая из пелены страха. И он – ответил, прижавшись к своему неведомому спасителю, зарылся лицом в широкую грудь.
- Не бойся, я рядом. Все, все уже… Птица моя. Прекрасная Птица…
…Какие мягкие ладони, как они гладят его… Утешая… Как хорошо! Взрывы остались позади, теперь – все, ничего больше не произойдет, смерть ушла, он больше не один…
Дрогнув, Тандер прижался к незнакомцу, доверчиво подставляя крылья его ладони. Балогарность?..
Знакомые искорки разрядов растекались по крыльям, заставляя Тандера поскуливать, чуть прогибаясь навстречу ласке. Лицевая пластина против воли нагрелась. Собственные манипуляторы блуждали по спине бота, дентопластины покусывали выступы нагрудной брони. Ах как хорошо…
Как хорошо – жить…
…Пробуждение было медленным, тяжелым. Какой странный сон…
…И сколь невероятная явь!
Он лежал на своей – почти ненавистной – платформе. Но – не один! Рядом лежал Орион, обнимая его. Лицевая пластина бота как-то беспомощно уткнулась ему в плечо. Ладони поглаживали кромку крыла.
- Моя Птица… Бедная моя птица…
Без сомнения, Орион был офф… Но прикосновения… Корпус израненного сикера еще помнил ласку – из сна, и кусочки паззла нехотя сложились. С великим трудом приподняв манипулятор – благодаря упорным тренировкам через боль, Тандер уже мог управлять «руками» - он кончиком когтя коснулся синих антенн бота. Тот вздрогнул – и очнулся. В оптике его читалось смятение.
- О.. – Только и смог протянуть он. – Прости. Я… не знаю, что со мной. Прости.
Тандер не ответил, отвернувшись. Неизвестно, как Орион расценил этот жест. Как отвращение?
На деле сикер прятал пылающую лицевую пластину.
Да что же это с ним?
Неужели он… предал Варпи?..
Сомнение укололо искру. С этого момента противоречия поселились в нем, с каждым орном становясь лишь сильней.
Тандер гнал их от себя как мог.
Это было неправильно. Все было неправильно! Лишь Варп мог ТАК гладить его! Он не мог ответить, не мог!!!
Но отчего ему так хочется, чтобы Орион был с ним?..Чтобы – не уходил?..
Лучше бы он не вспоминал это чувство. Проклятые сны…
Но в снах был Варпи. Варп был мертв. А в реальности – был Орион.
И был страх. Страх новый, и более мощный, нежели страх своего – бесполезного теперь – корпуса. Более мощный, чем страх вместе со снами потерять Варпа.
Страх смерти.
……………………………………………………………………
……«Я так не могу. Не умею. Я слабый… наверное».
«А вот и враки! Ты не слабый. Ты просто другой. Нерешительный, но на многое способный».
«Ну-ну, ври больше…»
«А к чему врать? Ты и сам все знаешь!»
«Если бы у нас был Птенец – на кого бы он был похож?»
«Да ты сам еще птенец!»
«Я хочу в то гнездо… Отнеси меня туда…»
«Ты скоро сам туда доберешься. Обещаю!»
«Не надо обещать! Когда ты обещаешь – уходишь, всегда»
«Прости, тебя ждут. Не могу быть эгоистом»
«Но Варп!!!!»
«Не «но»! И вообще, все не так уж плохо. Ну, улыбнись! Я так давно не видел твоей улыбки! Помнишь, во дворце, наш первый танец? Как ты смущенно улыбался, прятал фейсплет, словно фемочка на выданье..»
«Ага… Пол зала на нас глазела, что не удивительно, учитывая, что я…»
«Совсем не умел танцевать. Да чушь это! Какая разница! Ты был прелестным, с этими своими перламутровыми татуировками, и так подпрыгивал, словно решил поиграть в старк, как едва вылупившийся птенец!»
«Это гранд-дани спасибо… Она на меня нацепила эти наклейки… А пол был такой скользкий, и… ты на меня смотрел, ну, так глупо вышло…»
«Мы с тобой по этому полу сколько катались наперегонки – и вдруг скользкий?»
«А потом я…»
«Едва не упал, ага. Взмахнул лапками – и едва не шлепнулся, да еще и меня за плечи схватил – вдвоем веселее падать?»
…………………

Было прохладно. Пушистые кроны деревьев позолотила осень, слабо дул ветер, и листья золотыми монетками Падали на землю и на теплую ткань термо - пледа, что укрывал ноги и грудь раненого сикера. Оптимус неспешно шел по парку, толкая перед собой коляску. Тандеркрэкер, как всегда, хранил молчание, диафрагмы его оптики были сомкнуты. Длинные тени падали на щеки, сгущаясь под оптикой. Он словно спал, погружённый в свои мысли. Такой близкий - и далекий одновременно...
Оптимус мысленно вздохнул. Вот она, его расплата. Расплата за прошлое, за все... Расплата за собственное пренебрежение, за жестокость, - ухаживать за тем, кого еще совсем недавно считал врагом.... И кто стал вечным символом его поражения... Всякий раз, поднимая его на манипуляторы, ощущая немалый вес его корпуса - некогда мощного, а теперь совершенно бесполезного - Оптимусу хотелось прижать его к себе - и никогда не отпускать... Лишь бы он взглянул на него, лишь бы ответил - хоть знаком, хоть взглядом...