Полшаникса за Искру. Главы 8-11

— Цыц, — как-то вяло отреагировал на чинимое хитробамперными кассетами непотребство Бластер и неуверенно тронул шагающего впереди безопасника за плечо. — Ред, что вообще происходит-то?

— Полный шлак, — с чувством откликнулся старший офицер и получил в ответ искренне разделённое понимание надвигающейся катастрофы.

***

— Саундвейв, аппарель, — устало скомандовал Старскрим, быстро приближаясь к неприметному грузовому крейсеру, скромно ютящемуся на самом краю торговой площадки для перевозчиков эконом-класса.

Грузовой шлюз с подозрительным скрипом стал раздвигать заслоны, а вниз выдвинулась платформа, принимая на себя легко вспрыгнувшего прямо на старте сикера.

Только когда хитро экранированный небольшой кораблик споро набрал высоту, Старскрим отключил энергозатратный блок маскировки, предусмотрительно выданный ему пару орнов назад Шоквейвом. Что ж, Миража стратег задержит: это они уже обсудили, и осечки быть не могло. Проула, как стало уже понятно, вывела из строя сила неопределённого характера, ну или образа и подобия одного серебристого мелкого автобота с завлекательными локаторами на шлеме. Отлично! Подарок небес просто. А от таких щедрых подарков аэрокоммандер отказываться не привык.

Войдя в тесную рубку, истребитель огляделся. Отлично, кроме них двоих на борту никого не наблюдалось. Значит, Саундвейв также решил не посвящать никого лишнего в их пока ещё сырой, а оттого весьма хлипкий план. Или операцию.

— Что удалось перехватить? — сикер устроился в кресле второго пилота, впрочем, предоставляя пилотирование второму заму Мегатрона.

Конечно, Саундвейв нетерпеливо ожидал ответной любезности, ну или бартера — это с какой стороны посмотреть. Потому вместо утомительных объяснений Ищущий просто снял защиту с архивной записи разговоров в переговорной, чувствуя неприятное ментальное касание к собственному процессору. Это было быстрее и, как показала практика долгой совместной работы, намного эффективнее: таким образом телепат мог изучить не только необходимые сведения, но и чужие эмоции.

— Справка: информация собрана, — тихий, приятный, но абсолютно безэмоциональный голос связиста прозвучал почему-то слишком обнадёживающе. Или Старскриму просто так хотелось?

Не тратя время попусту, аэрокоммандер закопался в щедро предоставленные данные. Через несколько кликов он буквально подвис от негодования, обалдело перечитывая третий раз один и тот же абзац, а затем всё внутри него взорвалось застарелой, тщательно выпестованной злостью. Вот оно как, значит: автоботы посмели сокрыть факт практически полной деактивации двух спарков. Спарков, Юникрон их всех задери! Тех, ради кого они орошали собственным энергоном не одну планету, вцепляясь из последних сил друг в друга. А этим идиотам выпала честь принять у себя первых, единственных за долгое-долгое время бэт, и тех угробили!

Запоздало Старскрим сообразил, что так и не перекрыл доступ к своему сознанию. И непривычное лёгкое довольство принадлежит совсем не ему! Подняв фаерволы на полный максимум, он зло покосился на Саундвейва. Развлёкся за его счёт, оплавок фрагнутый! В принципе, он был уверен, что этой мысли телепат считать не должен был, но по тому, как лёгкая рябь помех промелькнула по нагрудному сенсорному экрану привлекательного сине-белого корпуса, можно было смело делать вывод, что все установленные запрещающие логи и ловушки от постороннего вторжения в мысли были не более чем забавными игрушками.

Вроде как отвлёкшись на данные телеметрии, Саундвейв склонил шлем. Но ведь это могло быть в равной степени ироничным подтверждением не слишком приятной догадки. Со связистом никогда нельзя было быть в чём-то уверенным.

Опять лёгкий наклон шлема.

Старскрим не удержался от злого предупреждающего шипения. Саундвейв обернулся, вопросительно мигнув жёлтым визором.

— Что у тебя ещё есть? — зная, как не любит делиться добытыми данными главный спец по информации, истребитель оставался абсолютно уверенным, что телепат будет придерживать главный козырь до последнего.

— Поправка: твоё недоверие непродуктивно, — связист модулировал вокалайзером возмутительно успокаивающие интонации. — Здесь содержится полная выкладка.

И телепат, перегнувшись через широкий подлокотник кресла, постучал тонким длинным белым пальцем по переданной ранее инфорамке.

Никак не покидало ощущение полной ирреальности происходящего. Такого Саундвейва Старскрим и помнил-то с трудом… А здесь просто загустевшие эмоции радости и предвкушения. Не его радости и не его предвкушения, это точно!

Но вместо непродуктивного спора — да и какой смысл спорить с тем, кто тебя читает как примитивную флешку? — сикер только продолжил изучение датапада. Спустя какое-то время он вынужден был признать, что не рассчитывал даже на половину. Саундвейв превзошёл сам себя, если судить по объёмным, тщательно отсортированным папкам.

Выходило интересно, даже очень интересно. Оказывается, собственные коллеги недоговаривали, да ещё как недоговаривали! Там у них, на дальних рубежах, получается не просто последний оплот выживших в системе, а спаркариум! Иначе зачем сопротивленцам столько медицинского обеззаряженного энергона и специальных присадок? Два огромных гружённых под завязку судна с Парадрона, укомплектованных — ого, даже не верится! — на средства, зарегламентированные в сопровождающих документах как анонимное спонсорство. А средства не просто огромные, а просто космические даже по открытым для чтения пунктам. Но почти половина списка оставалась высококлассно зашифрованой под глифами "секретно". Старскрим жадно листал список присадок, минеральных добавок и регенерирующих жидкостей. Однозначно, часть предназначалась лётным альтформам. Искра болезненно дёрнулась, непереносимо больно стрельнув по напряжённой нейросети тоскою. Сикеры… Только бы далёкий, позабытый уже Праймас смилостивился, и там нашёлся хотя бы один Ищущий. Долгожданный собрат с гордыми, острыми крыльями.

— Предупреждение: перегрев систем выше нормы на тридцать пять процентов, — всегда закрытая маской и непроницаемым золотым визором лицевая связиста сейчас была обращена строго к Старскриму, и это смотрелось до странности заботливо.

— Благодарю, — проскрипел Старскрим, откидываясь на неудобную спинку кресла и безрезультатно пытаясь пристроить многострадальные крылья поудобнее. — Ты можешь задействовать всех своих осведомителей? Саунд… мне нужна эта информация!

Что-то было в голосе аэрокоммандера такое, что не позволило телепату нарушить тревожную тишину обычными словами. Саундвейв только кивнул, хотя как выполнить это поручение он решительно не представлял: и так были задействованы все, кто был ещё актив и до кого смогли добраться. Агентурная сеть работала на полную катушку, но результат, по мнению самого связиста, был не просто микроскопичен, он умудрялся оставаться совершенно неудовлетворительным.

Они слишком хорошо успели узнать друг друга. Взаимно. Потому истребитель понял всю абсурдность своей просьбы куда быстрее, чем сам Саундвейв успел облечь в дежурные слова сопутствующие миссии затруднения.

— Тогда оставайся на связи. И постарайся достучаться до своей кассеты, — Старскрим отвернулся и не видел, как дрогнул при этом всегда невозмутимый связист: тема Френзи оставалась для него самого и его маленькой команды почти запретной. Было слишком больно, слишком непонятно.

Но все чувства аэрокоммандера лежали на поверхности, покачиваясь словно лёгкая лодчонка на водной глади. И там не было и следа сарказма или банального желания ужалить побольнее. Зато невысказанная вслух мысль занимала сейчас все помыслы гордого истребителя: узнать, получить, сохранить любой ценой! Они оба уже знали, что Старскрим полетит лично на Нотр'Дален, как и то, что Саундвейв прикроет его корму здесь, на Кибертроне.

Слова не имели никакого значения.

***

Бластер тупо пялился на широкую фиолетовую спину, которую он успел узнать за ворны войны слишком хорошо. Процессор сообщал, что всё в порядке — в отряде сопротивленцев до квинта десептиконов, — а протоколы требовали разнести этого шлакового выползня на мельчайшие осколки. И так, чтобы энергон по стенам, красивыми такими подтёками.

Будто почувствовав его смятение, Блицвинг вполоборота повернул шлем.

— Ну, чего встал, как бэта позорная. Помоги, что ли…

Из-под мощного манипулятора триплекса тут же жалобно чирикнули.

Связист сделал шаг вперёд, потом ещё один.

На подранном, каком-то грязном, замызганном, почти полудеактивном корпусе трёхрежимника болтался спарк. Ну, или жалкая пародия на спарка. Несформированные до конца колёсики, хрупкие вздрагивающие плечики, тощие сервоприводы и порядком покоцанные крохотные коготки. И оптика, мерцающая настолько невпопад и слепо, что в ответ поджимались все внутренние механизмы.

Так вот, значит, как выглядит разорванная искровая подпитка у зависимой от донора бэты. Жутко выглядело. Как и сам вымученный триплекс, к слову.

Бластер протянул манипуляторы, помогая зафиксировать болтающийся из стороны в сторону маленький аккуратный шлем. Вроде бы должен быть красным, если нанитный слой краски заполнит шелушащиеся, протёртые места спарковской брони.

— Осторожно только, — тихо посоветовал десептикон. — Контакт с моим корпусом разрывать нельзя: истерика, срыв, обвал всех протоколов. И начинать нужно будет заново.

— Вижу, — глухо откликнулся Бластер, автоматически прижимая кроху к тёплой донорской броне чуть сильнее, чем того требовала ситуация. — Сам глотает?

— С трудом.

— То, что сам глотает, уже хорошо, — не согласился автобот, исподволь рассматривая второго примагнитившегося к броне мелкого. Тот пребывал в состоянии покоя или оффа, сейчас разобрать степень активности было слишком затруднительно.

— Хорошо, — глухо согласился Блицвинг, аккуратно выпаивая апатично разевающему энергоприёмник малышу миниатюрный кубик с энергоном. — Амбулон и на такое не рассчитывал.

— Перезаряжаешься с ними? — Бластер понимал, что вопрос насквозь тупой, но слова так и лезли с вокалайзера. Представить, как эта громадина боится лишний раз пошевелиться в неспокойной перезарядке, было сложно.

— Угу.

Впервые укололо что-то наподобие сочувствия. Даже собственные шарниры заныли от одной только мысли, что могло вот также "повезти" ему самому: и больше тебе ни почесаться, ни повернуться, ни устроиться удобно.

— Ну, с приездом что ли, смертничек! — раздался сзади до боли знакомый, жизнерадостный и до оскомины неприятный голос заклятого врага.

Бластер неосознанно вздрогнул и неверяще уставился на Френзи, практически целиком утопающего в широком кресле коммутатора, рассчитанного на меха крупнее как минимум на несколько порядков. Самая самоуверенная, наглая и способная кассета Саундвейва.

— И тебе держаться, — на автомате поприветствовал бывшего противника автобот. Бывшего — резануло по искре будто лазерным скальпелем.

— Как видишь, не ржавеем, — осклабился маленький десептикон. И только тут связист увидел кабели подпитки, тянущиеся к хрупкому корпусу прямо от рабочей консоли базы.

Френзи молчал — давал насладиться кошмарным зрелищем на полную. Его алые окуляры в противовес широкой ухмылке смотрели угрюмо.

— Устал? — просто спросил Бластер.

Кассет-кон дёрнулся всем корпусом, но промолчал. Да и о чём было говорить? О том, что на нём на протяжении нескольких ворнов висел целый стратегически важный комплекс, и он попросту не имел права покинуть важный пост даже на короткий клик? Это и так понимали все собравшиеся, даже кассеты автоботского связиста, сгрудившиеся молча возле гениального хакера и с уважением разглядывающие того, кто смог поднять из полного шлака устаревшую и дырявую словно дуршлаг операционную систему старого бункера и раскрутить её на полную мощность самой современной боевой базы.

— Чем могу — помогу, — вместо жалких слов утешения и наигранного сочувствия заверил десептикона Бластер. — В курс дела введёшь, а там можно будет посменно дежурить.

— Уже и не мечтал о таком подарке, — Френзи не лукавил и не шутил: говорил от искры. И это было по-настоящему жутко.

В командный пункт заглянул Импактор: скользнул равнодушным взглядом по автоботскому специалисту по связи и кивнул как старому знакомому, промониторил состояние измученного триплекса и исчез в тусклом освещении коридора быстрее, чем Бластер смог задержать его расспросами.

— Куда это он? — удивился красный меха.

— На Импакторе внешний контур, вся система энергообеспечения и подпитка, — охотно пояснил Блицвинг.

— Какая подпитка? — тупить было унизительно, но создавать ложные информационные связи ещё более непрофессионально.

— Моя, — триплекс аккуратно распрямился, разминая застоявшиеся тяжи, бережно поддерживая оффлайновых бэт под спинки. — Я не успеваю перерабатывать энергон, слишком на них много уходит, — огромный шлем кивнул на распластанных по нагрудной броне мелких. — Искусственная система поддержки помогает, конечно, но не висеть же на ней постоянно?

— То есть, ты хочешь сказать, что ты донор для них, а Импактор — для тебя? — надлинзовые щитки автобота медленно поползли на лоб.

— Когда совсем край наступает, приходится обращаться, — неохотно прокомментировал собственные затруднения триплекс. — Иначе меня бы уже давно схлопнуло.

Бластер только кивнул.

— А чего тогда здесь сидишь? Медблок или тихая кварта при таком низком уровне энергии были бы куда лучшим вариантом.

— А кто недокрылков слётывать будет? — издевательски хмыкнул Блицвинг. — Арта же вы отжали. Как будто без мелочи совсем каюк наступит.

— Какого Арта? — ошарашенно мигнул оптикой связист.

Десептиконы недоумённо переглянулись.

— Ты ж на Лост Лайте к нам прилетел? — с сомнением уточнил Френзи. — И хочешь сказать, что до сих пор не контачился с вехиконом Родимуса? Он, между прочим, его официально себе в охрану приписал, чтобы уж наверняка.

— Да я и самого Родимуса как-то того самого… не видел, короче.

— Прайма не обязательно видеть, — с некоторым сомнением в голосе заметил трёхрежимник. — Сейчас, по крайней мере. Неужели работа диверсанта? Решил, что тебе пока рановато с главными героями лясы точить?

Бластер хмуро уставился на своих кассет. Те медленно отступили за кресло коммутатора под защиту удивлённого десептикона. Через пару кликов только Эджект неуверенно сообщил:

— Патрон, точняк, никого из них не засекали! Клюв Стилджева на кон ставлю… Ай!

Яростное рычание кассет-льва заглушилось только за счёт гадостного хихиканья Рамхорна. Носорог не очень-то помещался за креслом — его лоснящийся зад продолжал торчать наружу — но это не мешало мелкому поганцу получать истинное удовольствие от чужих разборок.

— Тихо, — обронил еле слышно Бластер, и возня за креслом Френзи мгновенно прекратилась. — Так и Джазз тоже тут?

— Ну а ты как думал? — Блицвинг озадаченно покачал шлемом. — Лост Лайт здесь, Рэтчета доставили, и какого, спрашивается, лейтенанту на Кибертроне в одиночку торчать?

Красный меха скрипнул от досады сжатыми до боли кулаками. На такую подставу со стороны своих он как-то не рассчитывал. Хотя после последней выходки Проула на другое и надеяться было глупо. Диверсант имел все резоны для выражения недоверия. Но если правый манипулятор Оптимуса был рядом всё время перелёта, да ещё и сумел припрятать до поры до времени какого-то там вехикона, значит, и повреждённый мнемохирург оставался на его попечении. Ведь не просто же так Джазз бампером рисковал тогда на Арке ради сохранности блестящей брони симфурийца.

— Не в претензии, — наконец обозначил вслух своё раздражение связист.

— Ну вот и отлично, — потёр в предвкушении ладони Френзи. — Давай лучше подсаживайся: лопатить тут информации до самых системных глюков!

Бластер послушно присоединился. Было интересно и немного тревожно. Как оно всё устроено, как работает, как вообще смогли? Маленький кон споро сбрасывал пароли и схему архивов. Красивая система: рациональная, в меру запутанная, с кучей изощрённо расставленных ловушек. Связист не мог не восхищаться: школа Саундвейва ощущалась в каждом бите размещённой информации, в каждом хитро закрученном архиве.

— Подъёмник один?

— Грузовых — два, — деловито инструктировал добровольного помощника кассет-кон. — Пассажирских больше, разумеется. Некоторые, правда, идут не до самого низа, а только до этажа-перехватчика. Там система распознавания и самоликвидации на случай попытки захвата бункера.

— Нижние этажи?

— Полностью автономное самообеспечение. Разбито по квадратам и зонам опасности. Самая сложная и энергоёмная система в спаркариуме. Затем командная рубка, зоны рекреации при казармах. Последними идут жилые отсеки.

— Энергарий, оружейка?

— Там система-автомат с переключением на ручное управление.

— Круто…

— Мы старались, — без бахвальства заметил Френзи. — Гостевой этаж самый небольшой. Он граничит с мойками и заправочной.

— Много посетителей принимаете?

— Не более двух баркасов. У нас регулярно идёт погрузка-разгрузка медикаментов и снабжения. Боеприпасы опять-таки поставляются извне. Некоторые перевозчики летят издалека. Обстрелы эшелонов тоже не редкое явление, так что ремонтные верфи также предусмотрены. Когда они пустуют, там проходят учения по первым трансформациям, пробным полётам и реабилитации раненых. А если перед этим удалось освободить кого из пленных, то и сеансы психотерапии.

Бластер ответил озадаченным взглядом. Эджект оказался не столь сдержанным:

— Психо… чего?!

Френзи замер, откладывая от себя лазерный стилус, задумался. Потом медленно начал пояснять:

— Ну, вы сами подумайте, те, кого удаётся выцарапать у квинтов, нередко там тысячами ворнов сидят. А некоторые, как вон мелочь всякая, и активировались у них в питомниках. Проблема в том, что условия содержания там, мягко говоря, отличаются от привычных даже самому захудалому кибертронцу. Ни о каких удобствах речи не идёт. Но тесные клетушки, наказания за любую провинность, развлечения тамошних хозяев, больше напоминающие изощрённые пытки, — всё это накладывает характерный отпечаток. О трансформациях в стат-ошейниках можно забыть. Свет, тепло, наличие соседа и возможность просто общения — для многих это было непозволительной роскошью. Племенные экземпляры содержались в камерах одиночках: их функцией было только производить себе подобных по строгому графику, нередко включающему видоизменения протоформ ещё на стадии формирования.

— Чего? — оторопел Эджект. — Они что, вскрывали носителей?!

— Нередко носители вынашивали протоформы пришпиленными к лабораторным столам с постоянно открытой камерой искры: чтобы тамошним учёным было удобнее производить свои манипуляции и необходимые замеры. Тем более, извлечь недосформированную искру из уже раскрытого трансформера не в пример легче, чем из законсервированного программами носительства. Так можно и ценный племенной экземпляр поломать. А когда всё открыто — копайся не хочу где хочешь и как хочешь.

— Но если вырвать протоформу из носителя, это же верный деактив? — хрипло изумился Бластер.

— Когда ты на психотропиках да на прямой подпитке искры — не так-то легко угаснуть, — философски пожал плечами кассет-кон. — Вырвали одну протоформу, вкололи возбудитель, тут же заискрили по новой и всё в ажуре: протоколы сбоят, но запускаются на защиту свежей искорки.

Бластер грязно выругался. Под его ногами Стилджев вжался в бок присмиревшего Рамхорна, полностью растеряв всю свою свирепость и надменность.

— Активировавшихся бэт куда?

— В спецприёмник. Там происходил жёсткий отсев: умные налево, красивые направо, остальные в расход, — мрачно пошутил Френзи. — Не прошедшую отбор мелочь они либо скидывали в утилизатор, либо продавали охочим до послушной рабсилы покупателям. Здесь тоже всё было схвачено: мелким перед продажей наживую вводился крохотный чип в мозговой модуль, в сектор, отвечающий за логическую систематизацию, и там расплавлялся. Это нарушало возможность самообучения.

— Вечные спарки, — в ужасе прошептал Бластер.

— И послушные рабы, — согласно кивнул Френзи. — Куда эффективнее всяких блокираторов и ошейников: не снимешь, не избавишься, не починишь.

— Твари.

— Да просто квинты, — пожал худыми плечами хакер. — Мы для них не более чем гнездо скраплетов. Ты же не переживаешь особо, если вдруг приходится зашибить парочку десятков? Вот и они также.

Связист устало молчал. Всё это было как-то слишком.

— Участь тех, кто попадал в питомники, думаю, тоже всем понятна. Незавидная, короче. Но существовать можно. Был ещё сектор развлечений и рабочая сила. Вот туда очень сильно предпочитали набирать сикеров и другие лёгкие летучие альтформы. Но на Ищущих у квинтов просто фетиш какой-то! Очень уж им по нраву пришёлся их внешний вид. Вот только характер независимый несколько расстраивал. К их общей печали, темперамент оказался намертво консолидирован с корпусом, — в жёсткой ухмылке десептикона блеснули острые клыки. — Либо ты сикер, либо полный шлак! Вот потому к летучкам они применяли совсем особые меры воспитания. Чтобы и не совсем дрон, но гладкий да послушный.

— Не хочу знать, — неожиданно заявил Бластер. Перед внутренним взором всплыла из архивов воспоминаний первая тройка десептиконов: Старскрим, Скайварп и Тандеркрэкер. Ненавистные, жестокие, блестящие авиаторы, но при этом гордые, прекрасные стальные птицы. Даже мысль, что таких можно превратить в дрожащих тварей, казалась кощунственной. Лучше деактив, чем такое!

— А придётся, — жёстко осадил его мелкий кон. — Здесь их до квинта! И тебе как-то придётся с ними сосуществовать. И помогать, раз возникнет такая необходимость.

— Чем помочь-то? Я ж не триадный истребитель! — изумился связист. — Откуда я знаю, что для их сикерлингов необходимо?