Полшаникса за Искру. Главы 8-11

— Что ты такое говоришь? — синяя оптика ренегата выражала крайнюю степень замешательства.

— А то, что слияние искр накладывает определённые обязательства на партнёров, а не только получение взаимного удовольствия, — Ред Алерт оставался непреклонным. — И когда ты давал согласие Родимусу продолжать ваши отношения и оставаться его бондмейтом уже как Прайма и не позволил Матрице затереть вашу связь, ты также возложил на себя определённую ответственность. Скажешь, что всё было не так?

Мечник подавленно молчал. Остальные члены команды не вмешивались, переваривая только что услышанную информацию. Что ж, вот и прозвучало официальное подтверждение, что Родимус и Дрифт соузники. Наконец-то кто-то решился озвучить это вслух. Правда, что теперь делать с этим знанием, никто не имел ни малейшего представления. Арт покосился в сторону лейтенанта: локаторы последнего были чётко направлены в сторону киберсамурая, будто гонщик желал просканировать того насквозь.

— Может быть, попробовать ещё раз связаться с нашими… — здесь вышла небольшая заминка, ибо второй заместитель Прайма так и не смог вслух произнести имена Капа и Ультра Магнуса, практически добровольно ставших заложниками на Арке.

— Мы уже пытались, — тут же раздражённо отозвался Ред Алерт, дёрнув плечом. — Но их комлинки не отвечают! Они даже от Арта заблокировались.

Вехикон поёжился; ему не очень импонировало переключение внимания собравшихся на себя. Но Дрифт смотрел как-то уж больно затравленно. Не шло такое выражение вечно весёлому и неунывающему помощнику капитана. Сонар нейропроводкой ощущал, из-за чего именно так откровенно юлит бывший десептикон: тот всё ещё продолжал защищать Родимуса. Даже от своих. Даже в патовой ситуации Дрифт оставался верен партнёру. Истребитель отчаянно завидовал молодому Прайму и ничего не мог с собою поделать. Он опять бросил короткий взгляд на Джазза, непривычно молчаливого, и неожиданно решился.

— Я мог бы попробовать проникнуть на Арк. Схему расположения секций я ведь теперь знаю…

— Исключено, — резко перебил его диверсант. — Проул не знает, кто ты такой, и пока у него нет способа добыть эту информацию, но он ждёт тебя. Не может не ждать.

— Согласен, — внезапно поддержал лейтенанта Вирль. — Тебе даже близко подлетать к Арку запрещено. Мы не сможем тебя прикрыть, а ты не сможешь выбраться оттуда, не наворотив дел.

— Но почему Магнус и Кап вообще не свалили оттуда сразу же, как стало понятно, что Хромедома вытащили? — Сверв обвёл удивлённым взглядом товарищей. — Ведь не могли же они не знать, что проникновение в закрытый контур просто так не оставят…

— Они сохранили репутацию Родимуса и сейчас продолжают прикрывать капитана, — Дрифт скрестил белые манипуляторы на грудном отсеке. — Дипломатически правильно построенное давление на Оптимуса, да даже просто возможность предотвратить влияние тактика или кого-то из Совета на Первого Прайма сейчас может иметь куда большее значение, чем все остальные наши шаги и манёвры.

— Разумно, — недавно вернувшийся от рэкеров Фёст Эйд принёс с собою не только новости, но и привет от прозябающей команды. Но главное, врач смог за короткое время пребывания в штурмовом отряде перепристроить Ревинда в медкорпус, которым теперь заведовал не до конца верящий в выпавший счастливый случай Джолт. — Сейчас непонятно, в какую сторону повернётся Оптимус, а от выбранного курса Лидера зависит слишком многое. Не только наши активы, но и наша честь. Загнёмся здесь мы, значит, вскорости ликвидируют и сопротивление. Кто-то мечтает о том, чтобы Нотр'Дален попал под патронаж Сената?

— Ты хотел спросить, мечтает ли кто-нибудь из нас о скорых казнях на Нотр'Дален, проведённых по требованию сенаторов, а не о каком-то дурацком патронаже? — ехидно уточнил Вирль. — Или о массовых заключениях под стражу? Давайте уж называть вещи своими именами.

— А не всё ли равно, как обозвать репрессии? — устало поинтересовался медик. — В любом случае, пока мы не сможем пристроить всех спарков по надёжным манипуляторам, Сенату там делать нечего.

— Там вообще нечего делать Сенату, — неожиданно зло бросил Дрифт.

— Даже возражать не буду, — философски пожал плечами Фёст Эйд. — Наше дело — тянуть время.

— Наквинта его ещё-то тянуть? — Вирль аж лопасти встопорщил, с вызовом уставившись на главврача Лост Лайта. — Вам не кажется, что мы уже дотянулись?

— Тебе что-то не нравится? — искренне удивился Эйд. — Могу я в таком случае уточнить, что именно тебе не по искре? Пока в полной отработке не мы. Да, мы тоже заплатим высокую цену за всю эту авантюру. Но, когда мы подписывались на Нотр'Дален под эту кампанию, и обещали сопротивленцам справедливость, неужели у кого-то могли остаться наивные мечты о счастливом возвращении на Кибертрон под звуки фанфар и единовременном решении всех накопившихся проблем единственным отчётом о проделанной работе?

— Это ты сейчас к чему? — насторожился вертолёт.

— Он это к тому, умник, — вмешался Ред Алерт, — что пока именно мы — несправедливо обиженные. Да, это всё не героично ни болта, зато дальновидно и стратегически верно! После всплывающих подробностей о незаконном задержании Хромедома, недавних слушаний в Совете насчёт Эвритмы и некомпетентных действий тамошних властей, после ничем не подтверждённого и несвоевременного обвинения Джазза, а также приписываемой Рэтчету феерической измены -- после всего этого гуляют самые разные слухи. Причём не только среди личного состава Оптимуса. А с нашей стороны так и не последовало ни единого провокационного шага.

— Конечно-конечно, — загоготал Вирль. — Дымящийся ИскИн Арка, — это так, фигня, с кем не бывает!

— Недоказуемо, — отрезал Ред Алерт. — Понятное дело, что взлом Телетраана также приписывают Родимусу и всем нам, но одно то, что ни байта чужой информации не пропало и архивные папки не были вскрыты, а также, кроме отключения систем безопасности и полной парализации систем охраны ничего не было нарушено, играет в плюс именно нам. Мы сейчас в очень выгодной позиции: на нас сыпятся шишки и претензии, по большей мере совершенно необоснованные, а мы дипломатично пытаемся всё решить миром. Вот поэтому Ультра Магнус и Кап взяли на себя роль переговорщиков. Горячие головы и так уже ропщут вовсю после ареста и отстранения от службы Рэтчета, а также побега лейтенанта, а теперь и старики приглядываются к командованию и активно прислушиваются к разговорам в коридорах. Ты только посмотри, как подозрительно это выглядит со стороны! Родимус, может, и молод, и горяч, и не сильно отягощён моральными принципами, зато за него вдруг вписались и продолжают поддерживать не самые последние боты Кибертрона: главный законник и блестящий военачальник, известный далеко за пределами нашей системы; всеми уважаемый ветеран, которого знают даже на Кимии. Плюс, на стороне выскочки с низов вдруг оказался лучший хакер из всех, что когда-либо работали на нашей стороне. Присовокупим к уже имеющейся команде переметнувшегося в чужой лагерь в борьбе за правое дело — а как же иначе? — Первого Лейтенанта, а также вдруг изменившего идеалам и принципам старейшего медика всея Кибертрона. То, что некоторые из первой ставки сейчас откровенно колеблются, как тот же Айронхайд, и хотя бы в открытую не поддерживают Проула, для нас всех огромный плюс. И всё это сейчас работает исключительно на Родимуса.

— Да, но там до сих пор скорбят по Блюстрику, — задумчиво возразил Сверв. — Этого меха нам многие не простят. И я сейчас вовсе не праксианцев имею в виду.

— Его не простят не нам, а Джаззу, — жёстко уточнил Ред Алерт, на что лейтенант только понимающе и неприятно усмехнулся. — Это было решение несправедливо обвинённого старшего офицера, а также его личный способ мести тактику. Старые дрязги, и это понятно любому.

— Хорошо, хорошо! Но сейчас Проул просто в бешенстве, — напомнил бармен. — Даже Эйд сказал, что некоторые автоботы разделяют его чувства и точку зрения, особенно те из них, кто углядел в проекте нейтральной зоны мирное будущее.

— А в том, что переговоры были отложены десептиконской стороной, — и Ред Алерт постучал пальцами по рабочему терминалу, намекая на недавно просмотренные данные, — так же обвинят Проула, но никак не нас. Не было бы его самодеятельности — не было бы настолько трагичных для алого знака последствий. Да, деактива всегда хватало, но ещё никогда деактив не ловили в собственном штабе от манипуляторов своего же, вынужденного бежать под прикрытием старых друзей от незаконного ареста и надуманного обвинения. Джазза не любят, это правда; но Проула не любят ещё больше. И здесь лейтенанта если и обвиняют в превышении самообороны и даже убийстве, то всё равно его мотивы остаются для большинства понятными и прозрачными. Правда, всё сочувствие досталось Рэтчету, на которого штаб радостно повесил всех шарков. Но чем больше обвинений предъявит тактик бывшему главврачу, чем туже будет затягивать ошейник правосудия на его шее, тем больше симпатии он вызовет в обществе. Уверяю тебя, Сверв, автоботы забудут, и очень быстро, и про то, что Рэтч сидел на синтене, и про то, что он запросто мог дать в линзу собственному пациенту. Сейчас он герой орна: они сами сочинят для дока благородную искрощипательную легенду, потом сами же поверят в неё, проникнутся идеей и полезут на защиту. И разубедить их будет не под силу даже самому Праймасу. Но главное, что во всей этой неприятной истории Рэтчету как никому другому подходит роль настоящего героя. А то, что он не бросился при первых же претензиях оправдываться и наотрез отказался сотрудничать со следствием, только добавляет мрачному старому шарку таинственности и благородства. И вскоре никому не будет важно, что все его поступки не являлись результатом самоотверженности, а были всего лишь последствиями жёсткой ломки, и что самому отстранённому от службы медботу давно лить отработкой и на Проула, и на все проблемы автоботов. Затяжная депрессия и невозможность достать очередную порцию нейростимуляторов для Рэтчета на данный момент куда более важная и первостепенная задача, чем какая-то там абстрактная честь, должность и прочие эфемерные глупости.

— Ошибаешься, Ред, — тихо и с нескрываемой грустью возразил Фёст Эйд. — Для Рэтчета его репутация и пост никогда не были пустым звуком. Наверное, это оставалось единственным, что для нашего главврача имело хоть какое-то значение. И то, что его предал как раз тот, к кому было хоть какое-то подобие дружеских чувств, наверняка подорвало остатки его веры не только в себя и систему, но и во всех вокруг. Теперь в его ближайшем окружении попросту не осталось тех, кому он доверится. И Оптимус здесь не исключение. Такое не забывается, это сильнее ломки — это затушенная искра.

Арт с любопытством воззрился на молодого медика. Слышать слова сочувствия в адрес бывшего наставника от Фёст Эйда было, мягко говоря, странно. Вехикон прекрасно знал, что лишь чудо в фейсплейте Второго Прайма помогло вырваться из-под жёсткой "опеки" юному дарованию, а долгие ворны под тотальным контролем Рэтчета Фёст Эйд вспоминал не иначе как унизительное выживание. Но вот сейчас Эйд совершенно искренне и нелогично скорбел по чужой загубленной карьере. Никак не получалось уловить, что же именно вызывает в искре молодого медика бурю противоречий: доломанный войной старый одинокий бот или окончательная потеря для алого знака поистине непревзойдённого, высококлассного специалиста.

— Ультра Магнус не позволит случиться непоправимому, — к собственному изумлению встрял в беседу старших сикер. — Он всегда отзывался о Рэтчете уважительно, несмотря на всю эту некрасивую историю с синтеном. И если Ультра Магнус углядит хоть малейшую возможность его защитить…

— А ведь правда! — встрепенулся Сверв, широко улыбнувшись. — Старина Магнус запросто может пойти наперекор воле Оптимуса! И зануду Рэтчета он никогда не оставит. Вот вам и ещё один политически выгодный для нас шаг.

Дрифт поблагодарил находчивого бармена полуулыбкой. Арт же с удивлением ощутил явный интерес со стороны диверсанта и нарочито проигнорировал чужое внимание, сделав вид, что ничего такого не заметил.

— Неплохо придумано, — похвалил крылатого Ред Алерт. Безопасник был явно доволен вырисовывающейся картиной. — Если подвести итоги последних орнов, то у нас получается наиболее устойчивая позиция. Но это пока! Потому что если не возобновятся переговоры с десептиконами по нейтральному сектору, помяните моё слово, Проул найдёт способ нам отомстить. И на этот раз тактик использует все имеющиеся возможности.

— В таком случае, выставлять меня на всеобщее обозрение не лучший вариант, — Дрифт неосознанно повернул лицевую в сторону капитанской рубки, где сейчас в одиночестве томился его соузник. — И про консорта я бы тоже пока не упоминал.

— Тогда как нам влиять на ситуацию? Просто сидеть и ждать и не вмешиваться делу уже не поможет, — не унимался Ред Алерт. — Нам нужны эти переговоры, нам нужен этот нейтральный сектор, шлак дери! Он наше лучшее прикрытие! А Старскрим, параноидальная ржа, не возобновит беседу, пока не получит ответы на свои вопросы, как и гарантии стабильности и безопасности по всем пунктам, которые его устроят! И не надейтесь, что все наши шевеления прошли незамеченными. Думаю, Саундвейв растянул удовольствие для себя аж на несколько отчётов, вызывая ими у своих ближайших коллег тупую процессорную боль.

— А мы больше не можем подключить Хрома? — тихо спросил Арт. — Когда он восстановится?

— Не скоро, — покачал шлемом Ред Алерт, и впервые за весь разговор в его голосе отчётливо прозвучали интонации неподдельного сочувствия. — Проул его хорошо взломал, малыш. Качественно, я бы сказал. А перед этим ещё эмоционально выпотрошил, используя старую привязанность к другу. Парню необходимо время для восстановления. Если бы Ревинд был здесь, всё могло бы пройти намного быстрее. Но мы не можем позволить себе неоправданную роскошь рисковать ещё и архивариусом. Да и сам Хромедом не одобрил бы нахождение товарища на Лост Лайте. Все мы остаёмся под прицелом, а выход в комфортную зону предстоит ещё очень не скоро.

— Понятно.

Получалось, что придётся выкручиваться самостоятельно. Хромедом временно из игры выбыл. Взгляд диверсанта становился всё более настойчивым и стал физически ощутимым: нейросеть от этого мелко потряхивало, а крылья нестерпимо зудели. Стараясь держать марку, вехикон тем временем усердно ломал процессор, почему же гонщик до сих пор не воспользовался закрытой частотой, раз уж его настолько припекло на "пообщаться". Но, видимо, вовсе не желание говорить руководило этим меха. Тот явно сейчас что-то обдумывал, прикидывал про себя.

— Кстати, если мы не можем выйти на Оптимуса, не скомпрометировав при этом капитана или наших парламентариев, — Фёст Эйд невозмутимо развёл манипуляторами, — значит, пора выходить на десептиконов!

В переговорной повисло напряжённое молчание.

— Я надеюсь, что ты сейчас просто так глупо пошутил, — хмуро заметил Ред Алерт, нервно мерцая линзами.

— Отнюдь, — безмятежно улыбнулся медбот. — Ведь всем нам нужно, чтобы именно десептиконы вернулись за стол переговоров? Тогда целесообразнее обратиться именно к ним с этой простой просьбой.

— Что, вот так вот заявиться к Старскриму или Шоквейву и попросить их пересмотреть своё решение насчёт установленной паузы? — улыбка безопасника получилась какой-то кривой и зловещей.

— Ну, так как инициатива взять тайм-аут исходила как раз от аэрокоммандера, то и обращаться следует напрямую к нему, — не унимался Эйд.

— К нему или к Саундвейву, — Дрифт внимательно глядел на главврача Лост Лайта.

— Лучше к Старскриму, — быстро вставил своё слово Сверв. Огляделся, неуверенно поёжился и добавил: — Сикер, по крайней мере, не попытается сразу вместо приветствия вывернуть тебя наизнанку.

На это заявление Ред Алерт только с силой потёр лоб ладонью, прежде чем мученически вопросить:

— Вы сейчас серьёзно обсуждаете вариант вот так вот, без приглашения, заявиться к десептиконам в лагерь и спросить Старскрима? И кто же у нас рискнёт выступить в роли самоубийцы?

— А зачем это делать обязательно нам? — искренне удивился Эйд. — У нас же есть Блицвинг и Френзи.

— Блицвинг мелких не бросит, — напомнил о главной проблеме трёхрежимника самолёт. — А вот Френзи может и прогуляться.

— Не-а, — тут уже за коллегу вступился безопасник. — Френзи не оставит пост на Нотр'Дален, а Блицвинг больше не рискнёт спарками.

— А зачем им вообще куда-то лететь? — Дрифт с непониманием глядел на товарищей. — Дистанционную связь в наше время отменили, что ли?

— Попросим Френзи позвонить Старскриму? — развеселился Сверв. — О шлак, я хотел бы поприсутствовать при этом эпохальном разговоре!

— Обойдёшься, — заговорщицки подмигнул бармену Дрифт. Но, судя по всему, настроение и у мечника заметно улучшилось. — Такие переговоры всегда остаются сугубо приватными. Но давайте сразу обсудим момент, кто именно продолжит общение с сикером уже после того, как Френзи толкнёт ему краткую лекцию о нелёгких временах и тяжёлых нравах в рядах сопротивления.

— Ты консорт, ты и договаривайся, — безапелляционно заявил Ред Алерт, и в его словах отчётливо прозвучал другой, скрытый смысл: два десептикона всегда лучше поймут друг друга, а значит, автоботам и дёргаться не стоит. — Всё равно лучших кандидатов среди нас на данный момент для подобной беседы явно не присутствует.

Дрифт только обречённо выпустил из решеток системы продува облачко перегретого пара: уж если безопасник впивался в какую-то идею, то пёр напролом хуже локомотива.

— Ну что, вызываем Нотр'Дален? — Сверв весело сверкал оптикой. Конечно, ему не терпелось потрепаться со старыми знакомыми, узнать последние новости и поделиться своими.

Арт тоже не скрывал радости: снятие запрета на связь для Лост Лайта в его понимании означало конец изоляции. Наконец-то можно будет разговаривать с солётниками, когда захочется и увидеть спарков.

Неожиданно с места поднялся Джазз.

— Только не тяните, — бросил серебристый меха выходя из отсека. — Последнее предложение было наиболее толковым.

Старшего офицера никто не остановил, уважая желание последнего побыть в одиночестве. То, что гонщик выступил буфером, все собравшиеся отлично понимали и не могли не уважать его за подобный решительный шаг. Но так как вынужденные действия диверсанта носили всё-таки весьма двусмысленный характер, а также тянули за собой весьма неприятные последствия, то и углубляться в природу чужих умозаключений желающих не нашлось. Ну, сделал и сделал. Чего теперь в прошлом залипать?

Только медно-опаловый сикерский шлем медленно повернулся вслед мелькнувшему в проходе светлому силуэту.

— Не жалеете, что подрядили для помощи начальника отдела спецопераций? — Ред Алерт выждал время, чтобы точно не быть услышанным тем, о ком хотел завести речь. — Никого не напрягает, с какой лёгкостью он прихлопнул беднягу Блюстрика? Молодой дурень был повинен только в том, что слишком верил всему, что вбивал в его процессор Проул.

— Скажи, Ред, хоть кто-нибудь в первой ставке за всё время с начала гражданки сумел сохранить уверенность в том, что Джазз просто улыбчивый, смешливый наивный бот, способный только порты подставлять да лясы точить? — Фёст Эйд бросил хлёсткий взгляд в сторону напряжённо ожидающего ответа безопасника.

— Эйд прав, — согласно кивнул Дрифт. Белый меха прошёл до стола и уселся напротив бармена. — Ни среди автоботов, ни среди десептиконов уже давно не наблюдается ни одного настолько тупого дрона, чтобы не уяснить за прошедшие ворны одну простую вещь: первый лейтенант на редкость мстительная и безразличная скотина. Он уберёт любого ради своего интереса. И когда Проул подрядил мелочь для охраны Хромедома, это ещё можно было оправдать глупостью и недальновидностью самого снайпера, подписавшегося на такое, но когда сам Блюстрик добровольно расписался к примыканию во вражеские для диверсанта ряды, это стало прямым вызовом. Что ж, молодой праксианец замахнулся на то, что ему было определённо не по дентам. Он проиграл, и другого исхода в этом поединке изначально не было. Но молодость эгоистична и самовлюблённа. Парень поплатился за свою оплошность, только и всего.

— Ты сейчас говоришь как автобот или как десептикон? — прищурился Ред Алерт.

— Я сейчас говорю как объективный реалист, — мечник на провокацию не купился, глядя в нервно мерцающие линзы красного меха спокойно и невозмутимо. — Другого варианта эпилога такого глупого противостояния просто не существовало. Потому бухтеть по поводу деактива Блюстрика будет только молодёжь. Старикам ставки давно известны, поэтому лейтенант до сих пор актив.

— Именно этим он нам и полезен, — подвёл черту под рассуждениями Фёст Эйд. — Он крайне эффективен, и именно за это его и боятся. Мало кто обладает настолько сокрушительной биографией.

— Пф! — Ред Алерт демонстративно выплюнул собственное раздражение перегретым паром. Безопасник отвернулся, но всем было понятно, что более возражать против давно принятого решения большинства он не будет.

***

Светлые пальцы осторожно дотронулись до влажной, покрытой липкой плёнкой конденсата щеки. Как будто отозвавшись на это прикосновение, слабо затлели жёлтые линзы лежащего трансформера. Их владельцу понадобилось какое-то время, чтобы фокус окончательно навёлся на нежданного посетителя. Затворы с тихим шорохом сомкнулись и разомкнулись: так Хромедом обозначил узнавание.

— Рад, что ты уже в онлайне, — Джазз постарался улыбнуться, но губы в последний клик подвели его, и вместо вежливого участия на красивом фейсплейте обозначилась гримаса печальной ярости.

— Это ты меня вытащил? — очень тихо спросил симфуриец.

— Я спланировал. Вытаскивал другой.

— Кому обязан?

— Арси. Но ты ей абсолютно ничем не обязан. Для неё это всё не более чем приятное развлечение.

Хромедом еле заметно кивнул.

— Понятно. Личное, значит.

— Так и есть, — подтвердил диверсант, всё так же оставаясь у ремплатформы, прижимаясь бедром к ледяной кромке её поверхности.

— Не знаешь, что с Ревиндом? — взгляд хакера был мутным, но при этом вполне осознанным.

— Фёст Эйд его к своим знакомым под крыло пристроил, в хирургию полевого госпиталя.

Облегчение симфурийца читалось настолько ярко и сильно, отразившись не только на дне измученных окуляров, но и во всех энергополях бывшего полицейского, что гонщик, не удержавшись, положил тому ладонь на плечо и легонько сжал пальцы.

— Всё будет норм, Хром. Не дёргайся. Проул дорого заплатил за свою афёру.

— Неужели?.. — мнемохирург неверяще уставился на серебристого невысокого меха, пропуская цикл поверхностной вентиляции.

— О, нет, — тут же рассмеялся Джазз. — Ты меня переоцениваешь. Я всего лишь подстрелил эту ржу. Зато я отобрал у него, можно сказать, правый манипулятор и самого преданного приспешника.

— Блю? — не сразу поверил Хромедом, но вынужден был замолчать, как только увидел яростно сжавшиеся в тонкую линию серебристые губы. — Знаешь, а ведь когда-то он был довольно хорошим ботом… Такой молодой, полный надежд, доверчивый.

— На войне нельзя быть доверчивым и подставлять спину, даже своим, — сухо заметил диверсант.

— Нельзя, — эхом повторил Хромедом. Неожиданно его осенило, и мнемохирург с подозрением уставился на своего спасителя. — Ты сам как? Если деактивация Блюстрика полностью на тебе…

— Бездоказательно, хотя и резонно, — пожал плечами Джазз. — Можешь считать, что я убрал его как необходимую преграду на пути к свободе.

— Но на самом деле это было не так? — Хромедом не спрашивал, он, ржа, утверждал.

— Не так. Но кому какое дело? — диверсант даже не пытался разыгрывать беззаботность. — Записей нет, свидетелей тоже.

Своё удивление мнемохирург высказал лишь слабым мерцанием окуляров.