Имиджмейкер. Главы 13-16.

— Ты чё, вообще никогда не стрелял, что ли? Даже в тир не ходил? — еле слышно шипел обозлённый Брейкдаун, наконец-то схоронившись в подвернувшемся окопе, оставшемся с предыдущих тренировок от другой группы, и отбросив от себя плюющегося во все стороны Нокаута. — Кто так бластер держит вообще?!

— Наболт мне твой тир? — так же яростно зашипел в ответ медкон, ощетинившись будто заправский шарктикон и даже насупившись похоже. — У меня были другие интересы в жизни! Я, между прочим, в конкурсах участвовал, побеждал! У меня для кубков и памятных подарков целая стена в личном отсеке отведена была. Первый на курсе, лидер в гонках, лучший на вечеринках. И кувыркание вверх тормашками в грязных тирах в сферу интересов как-то не входило, уж извини!

— Ах, простите — виноват, — язвительно откликнулся Брейкдаун под полным изумления взглядом гонщика. — Не учёл, что в светских кругах воинские навыки моветон! Уж простите меня, чурку необразованную, будьте так любезны.

— Иди в шлак! — в Брейкдауна полетел сначала один ком грязи, затем второй.

Стантикон только беззвучно заржал:

— О, как страшно! Ща отработку солью в ужасе, ведь ты мне повредил полировку бронированного обвода фары!

— Что ты заливаешь-то? — высокомерно хмыкнул Нокаут, с обличительным видом тыкая пальцем в фару, с которой теперь ссыпалась мелкими крупинками всякая труха. — У тебя там голимая краска, о полировке вообще речи не идёт в твоём случае!

— Идиот! — резюмировал Брейкдаун, показав вспыхнувшему от ярости гонщику неприличный жест. — Тебе отформатировать процессор нужно, чтобы мог думать о насущных проблемах хоть иногда.

В него тут же прилетел третий ком грязи.

— Истерик! — безжалостно продолжал Брейкдаун. — Лучше бы ты так бомбы на поле боя во врагов швырял! А то столько азарта и всё впустую уходит.

— Нужны мне твои враги! Если так не терпится в окуляр получить, вот и скачи как полный придурок, пока не прибьют, по всякому мазуту и хламу. А меня не цепляй даже! Я защитной полировки формулу ещё на начальных курсах Академии изобрёл, пока ты по другим палил да по шлему получал. И научную работу написал раньше, чем закончил обучение и распределение получил. Мне предложения лучшие клиники Кибертрона и Парадрона присылали, несмотря на то, что я даже интернатуру завершить не успел!

Нокаут, сам того не замечая, медленно, но неуклонно повышал звук вокодера. Брейкдаун слушал молча, не перебивая и даже не делая попытки прекратить очередную истерику. Хотя, конечно, место своей дислокации они сдали ко всем квинтессонам.

— Ты думаешь, что эту полироль мне Создатели купили или поклонники подарили? — Нокаут ткнул тонким пальцем в собственные сияющие пластины, усыпанные на плечах и по грудному отсеку переливающимися каменными каплями. — Так вот, я сам на неё заработал! Как и на кристаллы! Между прочим, это стразы привезённые с самого Монакуса, а они туда поступают только через подпольный рынок с органических приисков. Я лично за ними летал на аукцион, обрабатывал потом их тоже сам, полировал, грани под каждый индивидуально шлифовал. Так что имею полное право гордиться и своими умениями, и достижениями, и своим внешним видом! Он мне, знаешь ли, не целиком от Праймаса достался.

На этом моменте Брейкдаун удивлённо подвис. Интересно, в каком месте этот себя апгрейдил-то? Хотя список заслуг для обычного столичного бездельника впечатлял. Видимо, процессор и правда светлый в наследство от предков достался.

— Эй вы, я чёт не понял, мы тут резюме составляем или всё-таки в рукопашке умениями меряемся? — гаркнул откуда-то с другой стороны взлётки выпрошенный у Онслота Броул. — Ежели вам надоело, так и скажите, я лучше пойду энергон хлебать в приятной компании, чем тут эту окись слушать.

Брейкдаун хотел было рявкнуть в ответ, что иногда Броул хуже безискрового дрона, но не успел. Стантикон только зафиксировал оптосенсорами, как с оглушительным, полным ярости визгом вылетел из окопа Нокаут и отчаянно швырнул что-то двумя пальцами в направлении боевикона. Шлак. Вот и веселье началось.

Грохнуло так, что аудиодатчики на клик отключились. Броневика обдало фонтаном мелких осколков бронепласта, песка и чего-то ещё. Всё заволокло белым дымом. Завоняло пережжённой проводкой. Через короткий клик разъярённый вой из белой мглы оповестил окрестности о начале атаки. Этот рёв Брейкдаун хорошо знал: так рычали гладиаторы, когда делали последний бросок.

— Ты что, идиот, кинул в него БОЕВУЮ гранату?! — вопрос повис в воздухе как нецелесообразный.

— Я починю! — жалко пискнул в ответ Нокаут, глядя на наставника расширившейся, остекленевшей от жуткого страха оптикой. — Как прежде всё сделаю...

— Деактив! — ревел тем временем Броул, грузно топая в их направлении. По скрипящему, резкому хрусту было понятно, что боевикон тяжело подволакивает какую-то повреждённую часть корпуса.

— Аааа!!! — заорал на одной ноте медкон, отчаянно сворачиваясь на дне окопа в дрожащую личинку скраплета и пытаясь при этом закопаться на недосягаемую для врага глубину.

— Броул, не тронь его, он же стажёр, квинт тебя побери! — кричал Брейкдаун, чисто на автомате закрывая собою от быстро приближающейся опасности жалкий красный трясущийся комок. Но дозваться до рассудка гладиатора в период, когда тому замкнуло проц на активированной программе уничтожения, было провальным номером, конечно.

Боевикон влетел в броневика с оглушающим треском; не удержавшись, оба трансформера покатились по взлётке, взметая в дрожащий воздух снопы искр и разноцветные брызги лакокрасочного покрытия с брони. Броул рычал что-то на древнекибертронском, общий смысл чего сводился к примитивному "всех на запчасти пущу". Брейкдаун отбивался молча, пытаясь выгадать время и разобраться, как можно вызвать подмогу при повреждённом в первый же клик драки комлинке. Было бы крайне обидно стать деактивированным в нескольких шагах от своей команды на десептиконской базе.

Долго продержаться не получилось. Всё-таки гладиаторское прошлое — это пропускной билет в мир сражений. Броул зажал горло серо-синего броневика словно в тиски, удерживая шлем на одном месте, и, сидя сверху стантикона, стал наносить мощные удары прямо в фейсплейт. Это был конец... скинуть боевикона Брейкдаун не мог, тот был сильнее. Но громкий вопль и мелькнувшее что-то ярко-красное в расплывающемся видеозахвате принесло мимолётную надежду. Неужели Дед Энд почувствовал неладное, неужели парни успели, отобьют? Но визгливый знакомый голос развеял все мечты о скорейшем спасении. Правда, резкое удивление разбавило мрачную картину обречённости.

— Не смей его трогать, шлак недовинченный! — забыв напрочь всё, чему его учили последние орны, Нокаут бешено царапался, кусался и явно целился в оптику.

Стантикон рванулся из-под странно подпрыгивающего Броула, который сразу же забыл о своём предыдущем противнике, полностью переключившись на борьбу с неопознанной опасной мелкой тварью. Та словно приклеенная сидела на его плечах и кромсала когтями всё до чего только могла дотянуться. Гладиатор также безошибочно определил первоочередную цель неинденфицированного системами безопасности противника, а потому отчаянно скакал на четвереньках по плитам и мотал головой так, будто у него вместо шлема был вставлен вертолётный винт. Нокаут же держался цепко, запустив в стыки чужой брони острые холёные когти, выгнувшись словно киберлис во время охоты, с поразительной грацией балансируя на прыгавшем словно скавенджер боевиконе. Броул ревел, медкон визжал - полный оксюморон.

Восстановив работу гироскопов, Брейкдаун рванул на помощь собственному стажёру, про себя поражаюсь тому факту, что колёсный ещё активен и даже не помят! Конечно, Броул найдёт способ нейтрализовать эту жалкую помеху, как только подключит хоть малую часть мощностей своего процессора, но то, что медкон сумел продержаться в поединке с настоящим ветераном гладиаторских арен столько времени... поражало. Нужно будет после проанализировать что именно дало преимущество красному шарку. Но это потом - сейчас выжить.

Брейкдаун врезался в разогнувшегося Броула спереди, одновременно сбивая с ног и блокируя в жёстком захвате сервоприводы боевикона. От удара Нокаут съехал на бок, упрямо продолжая цепляться за броню соперника. Но даже их объединённых сил не хватило, чтобы удержать взбешённого гладиатора. Броул боднул стантикона, высвободил манипулятор, на котором болтался кусающийся медкон, и резким движением сбросил с себя гонщика. Брейкдаун остался один на один с самым свирепым бойцом каонских арен. Что ж, теперь броневик знал, как выглядит его личный деактив. Почувствовав, как на повреждённых шейных магистралях сомкнулись безжалостные пальцы Броула, Брейкдаун не смог отвести взгляда от высветлившихся яростных окуляров напротив. Но через мучительно долгий клик невыносимой боли хватка резко разжалась. Линзы гладиатора сполошно мигнули, а округу огласил разъярённый высокочастотный вопль:

— Ты разбил мой стразик!

Рухнувший на колени Брейкдаун мог только в полном ошеломлении наблюдать, как изящный медкон остервенело лупит по шлему дезориентированного Броула куском арматуры. Откуда он его только достал? Но на удивление преимущество было за медиком, ибо каждый его удар, на первый взгляд абсолютно бессмысленный, заставлял гладиатора либо проседать корпусом вниз, либо всё сильнее покачиваться в попытках хоть как-то уклониться. Стантикон не мог поверить в то, что видела его оптика: непобедимый боевикон, натужно хрипя, рухнул под ноги Нокаута в полной отключке. Это было... невероятно!

Медкон ещё два раза огрел неподвижный чёрно-фиолетовый корпус, видимо, для острастки, прежде чем горделиво выпрямиться, брезгливо откинуть испачканный чужим энергоном обрезок трубы и поглядеть в упор на Брейкдауна. Чувственные, узкие губы коротко подрагивали.

— Как?! — только и смог выдавить из себя стантикон, продолжая во все линзы пялиться на помятого, исцарапанного, но крайне довольного собою гонщика.

— Как-как... не знаю! — Нокаут с горечью оглядывал собственные повреждения. — Испугался я... Кстати, давай, поднимайся. У тебя сенсорный узел, отвечающий за верхнюю часть эндоскелета повреждён, нужно срочно исправить. Иначе последствия тебя не обрадуют.

— Ты меня починишь? — Брейкдаун действительно был удивлён.

Нокаут долгим, оценивающим и абсолютно серьёзным взглядом, в котором не было и намёка на заигрывание, окинул его с ног до головы.

— Починю. А ты в ответ меня отполируешь.

Стантикон только согласно кивнул. Появившиеся на внутреннем экране множественные отчёты об ошибках впечатляли.

Нокаут сделал шаг навстречу и протянул Брейкдауну манипулятор. Уже вкладывая свой сервопривод в чужую ладонь, броневик запоздало отметил абсолютную соразмерность гибких длинных пальцев, закованных в красную броню. Такие пальцы могли принадлежать только высшему существу.

Оглушительный взрыв сначала чуть не вынес им аудиодатчики, а затем буквально швырнул Нокаута на Брейкдауна. Оба трансформера пролетели несколько декаметров по взлётке, прежде чем затормозить. Две пары оптики поражённо округлились.

— На нас что, напали? — как-то подозрительно безразлично спросил медкон.

— Сомневаюсь, — тихо ответил стантикон, бережно удерживая стройный корпус в объятиях. — Шарахнуло где-то на территории завода.

— Ну и в шлак тогда, — решительно заявил Нокаут, пытаясь с помощью Брейкдауна подняться. — В медотсек. Сначала починка, полировка, а затем все остальные проблемы.

Возражать совершенно не хотелось.

***

— Как его торпедировало — что-то с чем-то! Эта фигня стартовала как шаттл, вывозить не придётся, — в полном восторге верещал Френзи, возбуждённо жестикулируя, показывая, под каким именно углом и с каким именно ускорением уносился одинокий дрен в бесконечный космос. — Только теперь в учебке ни одного стеклопласта, а посередине плаца котлован под целую высотку! Мотомастер спрашивает, чё ему теперь со всем этим делать?

Отстранённо смотрящий в сторону Старскрим, сидящий напротив Саундвейва, зашедший в личный отсек связиста пропустить парочку энергофоров, даже не пошевелился. Беспилотник только склонил шлем набок, ожидая от партнёра Мегатрона хоть какой-то реакции. Выдержке сикера в данной ситуации можно было только позавидовать.

— Блицвинг цел? — Старскрим аккуратно качнул ёмкость с фиолетовой жидкостью в своём манипуляторе, с интересом наблюдая, как энергон оставляет на прозрачных стенках радужную плёнку.

— А чё с ним будет-то? — жизнерадостно улыбнулся хакер. — Немного контузило, конечно, но от похода в медбей он категорично отказался.

На этом месте сикер бросил быстрый взгляд на Саундвейва, и по его губам скользнула лёгкая тень улыбки.

— Кстати, есть ещё новость! — красные окуляры Френзи сияли озорством. — Пока Блицвинг разносил в шлак тренировочное поле Мотомастера, на его взлётке Нокаут с Брейкдауном загасили Броула!

Саундвейв нервно выпрямился, Старскрим обернулся с таким выражением лицевой, что Френзи на автомате попятился назад.

— Как загасили?!

— Ну, почти загасили, — быстро поправился минибот. — Броул уже пришёл в себя, его забирал лично Онслот. Претензий боевиконы ни к кому не имеют, только ржут над своим и говорят, что медика Мегатрону на этот раз подогнали какого надо. Такой чуть что и оптику выцарапает на раз и шлем набок свернёт. Брейки и Нокаут сильно помяты, разумеется, но полностью актив. Медкон уже производит починку — я уточнял.

Старскрим переглянулся с Саундвейвом и вдруг скрипуче рассмеялся:

— Одной проблемой меньше. Твоему протеже никакой смотр теперь не страшен, за нас всё Онслот сделает. Можно считать, что Нокаут уже зачислен в строй.

Связист согласно кивнул. Неожиданный поворот, конечно, но весьма приятный.

— А на счёт площадки Мотомастера... Саунд, скажи, ты случайно не слышал, Мегз не планировал там бассейн для бойцов организовать?

— Ответ отрицательный, — прогудел Саундвейв, всё так же в упор глядя на сикера. — Уточнение: Мегатрон не планировал бассейна.

— А придётся, — недобро ухмыльнулся Старскрим, делая крохотный, чисто дегустационный глоток.

***

Был завершён ещё один орн. Не сказать что сложный, не сказать что простой. Большую часть рутинных забот взял на себя Проул, выполняя при Оптимусе роль секретаря: составлял графики встреч, готовил речи, подсказывал, кому что лучше сказать, кому улыбнуться, кого высокомерно проигнорировать, а кого ожечь взглядом деспота распоследнего. Да, у Прайма появились союзники, некоторые сенаторы стали смотреть на него с интересом, но всё это было не то. Это было... чудовищно.

И ещё рядом не было Джазза. Его Джазза. Его неугомонного, весёлого, разбитного деса, что мог одной своей шалой улыбкой разогнать разом все печали и усталость.

Прайм тоскливо огляделся по сторонам. Конечно, всё было как всегда: рядом стояли Проул, Мираж, Айронхайд, но нигде не было даже намёка на серебристое пятно. Обыденно, серо, привычно. Как и всегда до того самого момента, как на его диване в личном отсеке развязно улыбнулся приглашённый братом скандально известный в определённых тусовках странный мех. Битый процессор, искалеченная искра, неполноценная личностная плата... ставший личным синтетиком Прайма, без которого функционал красно-синего трансформера превратился бы в настоящую пытку.

Конечно, Джазз исполнительно присутствовал на всех планёрках, посещал тренировки, от службы и своих служебных обязанностей не отлынивал, увлечённо занимался молодняком, с ехидством поддевал праксианца, но не более того. Короткие шутки, тишина во время отбоя на базе, никаких дружеских посиделок. И со своим партнёром он держался прохладно, с подчёркнутой вежливой отстранённостью. Оптимус уже тысячи раз пожалел и о своих словах, сказанных в запале при решении о зачислении Проула в команду, и о том, что позже, вместо извинений, он грубо отослал собственного бондмейта при всех прочь — "подумать о своём поведении".

"Свободны, оба", — эти слова разъедали изнутри хуже кислоты, превратившись в кошмар оффлайновых симуляций. Эти слова и поникшие плечи Джазза преследовали автобота постоянно в смутных, наполненных горечью видениях. Сначала Оптимус ждал, что гонщик первым сделает шаг навстречу или хотя бы подаст надежду: приподнимет уголок рта в приветственной улыбке, мигнёт визором, таинственно поведёт плечами при встрече в коридоре; но нет — партнёр вместо этого занял глухую оборону. Потом молодой Правитель, наступив на горло собственной гордости и заставив вторично умолкнуть воспротивившуюся Великую Матрицу, решил сам связаться с Джаззом. Этот номер тоже не прошёл: комлинк был заблокирован. И как имиджмейкер его первый лейтенант полностью устранился, отдав всё на откуп тактика: ни тебе дружеских насмешек, ни указаний как встать, как лучше повернуться, ни подсказок в период публичных выступлений.

Прайм страдал. Одинокий, беспомощный, сбитый с толку.

А главное, он совершенно не знал, как искупить свою вину.

Коллекционный энергон? Банально. Джазз просто обожжёт ледяным взглядом, сжав серые губы в прямую линию, и закроет дверь. Подачки — это не к нему. Пригласить на свидание? И глупо, и бестактно. Всё равно что признать за гордым коном, что он всего лишь грелка на платформе, безликий снаряд для снятия напряжения. Поручить секретную операцию? Не имеет смысла. Он проведёт её, даже подвергнув себя опасности, принесёт играючи важные данные, отсалютует и так же молча отойдёт в тень снова.

Шлак... Оптимус готов был выть — он никогда не был спецом в делах искровых! Дать по фейсплейту — пожалуйста, но не пытаться обыграть на незнакомом поле такого профи как Джазз. Оскорблённого, уязвлённого и крайне обиженного профи, это особо следует отметить.

Победи.

Прайм вздрогнул. Лёгкий чужой довод скользнул в процессор настолько незаметно, что Оптимус мог бы принять его за продолжение собственной мысли, если бы только что предложенное ему лично было столь не свойственно. Что это? Неужели Великая Матрица решила наконец-таки заговорить с ним?! Липкий охладитель выступил бисеринами искрящейся паутинки по всему корпусу.

Победи его, шлак безропотный. Он — кон. Они понимают силу. <

Автобот замер. Это что значит, скрутить собственного соузника, пользуясь силой, завалить под себя?

Он поймёт.

Оптимус знал, что Джазз такого насилия не оценит. Что этот не самый лёгкий в общении десептикон доверился ему только потому, что почувствовал защиту в незнакомом боте, отзывчивость и заботу. Всё то, чего он так давно был лишён.

Глупец.

Прайм почувствовал, как внутри закипают злость и чувство отторжения. Но артефакт так быстро замолкать не собирался. Дорвался до выступления, не иначе!

Ты такой же идиот, как и все остальные. Вы слили всё, что таким трудом создавалось до вас. Не жалей лишнее. Он — всего лишь нужное звено.

Оптимус в возмущении попытался передать достойный ответ мыслеобразами, но нелогичность происходящего мешала сосредоточиться. И ещё обида за то, что теперь делают именно его крайним. Не долго виновного искали.

Не скули. Слабак! Даже ржавь древнюю на место поставить не смог. Лебезил перед Трионом как последний парковщик.

Вот здесь Прайм выдержать уже не мог. В конце концов не какому-то светящемуся куску шлака, пусть даже из самого дорогого минерала (или из чего там Матрицу делали?), решать, как он должен себя вести! И уж точно не давать оценок, словно он заново очутился в обучающей секции. Злость придала сил, и Оптимус смог достаточно чётко сформулировать ответ: "А что мне было делать, объявлять Альфа Триону о начале военной кампании против него?"

И чуть не ослеп от боли: внутренности взорвались чужим протестом, сметающей волной чистой злобы.

Триона в Плавильни! Совет в плавильни! Чиновников перепрошить. Всей аристократии перебить информационный код, переписать личностные файлы. Всех на заводы и в шахты. Военных проверить на лояльность, кто против — в деактив.

"Всех?" — на всякий случай уточнил Прайм, пытаясь откалибровать собственную чувствительность и желая только одного: чтобы он просто ослышался.

Всех. До единого. Бюрократов судить. Кто взятки брал — развеять в пыль. Кто покрывал и способствовал — на Гаррус. Всех несогласных выселить.

Шлак, это просто невероятно! Видимо, сказывается переутомление. Он сейчас наверняка в подзарядке у себя в отсеке, а это обычная оффлайновая симуляция. Дурной, самый обычный кошмар. Это не может быть правдой!

Прайм затравленно оглянулся: вокруг раскинулся общий отсек его личной военной базы. Стоящий в стороне Проул что-то обсуждает с Хромедомом, в кресле возле смотрового экрана сидит скучающий и задумчивый Рэтчет. В его сторону никто не смотрел, хвала Праймасу; сознаковцы дают ему личное время на отдых после очередной встречи с политиками. Значит, есть возможность по-тихому ретироваться в свой отсек, не вызывая подозрений, не пугая никого перекошенным фейсплейтом, не тревожа дёргающимися полями. Грудную секцию начало припекать изнутри, болевые импульсы по нейросети усилились, будто торопя принятие решения.

Оптимус с усилием провентилировал, исподволь продолжая беседу: "Куда выселить-то?!"

На Чаар! Самое место.

Даже в таком состоянии автобот прочувствовал убийственную иронию. Прайм слышал каждым сочленением злое ликование Матрицы, которую в дикий восторг приводило одно только предположение о возможности сбагрить в беспросветную нищету всю правящую и бесполезную верхушку нынешней власти. "Это как? Поднять мятеж, взять приступом Дворец, перебить тысячи невиновных?" — неужели он и правда пытается дозваться до совести и сострадания... чего? Да и есть ли у безискрового существа, предмета, субстанции, подобные эмоции? Правда, на злость, ярость, злорадность артефакта явно хватало с лихвой.

Цель оправдывает средства, глупый спарк. Если не хватает своего опыта, прислушайся к чужому! Лучше уничтожить тысячу невиновных, десять тысяч, миллион — чем потерять всё и сразу.

"Мы потеряем всё и куда больше, если уничтожим невиновных ради призрачных идей!", — вспылил Оптимус, жалея сейчас об одном: что у него нет возможности прямо сей же клик вырвать эту светящуюся гадость из своей груди и раздавить ногой. Давить, давить, давить — до тех пор, пока эта самая Великая Матрица не разлетится на мельчайшие осколки, которые уже ни собрать, ни склеить.

Мал ещё для такого. Хотелку нарастить надо ещё суметь, — пришёл мстительный ответ. — А ты очевидного до сих пор перед собою видеть не научился; воротишь свой фейсплейт от тех, кто готов тебя поддерживать, всё надеешься чистеньким из полной отработки вылезти. Не выйдет! Кто не сольётся в гонке, тот и рулить будет в итоге. А кто обделается — лишится шлема. Ты же боишься, что шлема лишатся твои соратники? Трион за свой боится — он знает правила. В этом его сила. А ты слаб! И непроходимо глуп.

Прайм скрежетнул дентами. Как жаль, что нельзя выбить оптику тому, кто придумал эту "священную реликвию". Об стену бы... и так несколько раз. Он устало усмехнулся, собрал остатки расползающейся на жалкие лоскуты воли в кулак, поднялся и медленно пошёл к выходу. Коридор. Два пролёта. И его кварта. А там никто не увидит, не услышит. Можно включить музыкальный проигрыватель, что партнёр забыл у него как-то раз, и выть в унисон звучащим мотивам. Выть от бессилия, от ярости, от полной беспомощности. Пешка. Всего лишь пешка...

Наконец-то. Постиг.

Бросив беглый взгляд по сторонам, Оптимус тяжело привалился к стене коридора. Не хватило дотянуть до личной кварты совсем чуть-чуть. Сил не было, они невидимыми струйками истекали из корпуса прочь. Матрица словно драла изнутри по нежным внутренним системам когтями. Боль была яростной, сдавливающей в своих безжалостных тисках. В шлак... Всё в шлак. И Триона, и проклятый артефакт...

Это тебя в шлак, проклятый идиот!

Картинка поплыла перед окулярами: Матрица будто взорвалась от негодования, опалив камеру искры, саму искру. Оптимусу показалось, или и правда запахло палёной проводкой?

Ты уже дождался мятежа военных! Тарн — искра всех боевых моделей, как Вос — колыбель для летучек. Если поднялся Тарн, ждите крупномасштабных волнений. Там тебе далеко не тысяча поляжет. Хотя — один Праксус твою ставку на круг легко перебил. Тебе ещё мало, глупый маленький Прайм?

Отвечать не хотелось. Да и сил на это уже не осталось. Держался Оптимус на одном упрямстве: выстоять любой ценой.