Имиджмейкер. Главы 7-12.

***

— Предостережение: решение не оправданно! — в механическом голосе слышались почти живые эмоции. Это подтверждали коротко вздрагивающие узкие крылья за чёрной спиной.

— Ох, Саунд, не нервничай, тебе для голосового модулятора вредно, — легкомысленно отмахнулся от нависающего над ним меха Старскрим, легко коснувшись пальцами утяжелённой нагрудной брони десептиконского связиста, да так и не убрав серебристую ладонь.

Увенчанный несколькими остроконечными антеннами шлем медленно наклонился глянцевой маской вниз, словно его хозяин детально изучал чужой манипулятор на своём корпусе. Сикер, будто почувствовав чужой взгляд, лениво побарабанил острыми когтями по тёмным, подсвеченным фиолетовыми сполохами пластинам.

— Лучше обрати свой взор вниз. Через несколько брийм парни из Тарна атакуют Праксус, эту мерзейшую колыбель нынешней бюрократии и нескончаемых сводок законопроектов. А также, окончательный причал всех законников разом. Естественно, мой дорогой друг, я даже не настроен захватить этот город или сломить сопротивление праксианцев. Нет-нет! За это можешь быть спокоен. Я не полный идиот. Я всего лишь планирую разрушить как можно больше зданий, нанести как можно больший урон Праксусу, хочу как можно больше деактивов. И не надо прожигать дыру твоим пламенным взглядом в моей спине. Поверь, броня мне сегодня ещё понадобится.

Старскрим обернулся к Саундвейву, что терпеливо ожидал окончания ленивой речи партнёра Мегатрона и его правого манипулятора. И вдруг сикер стремительно прильнул к чёрному корпусу, приподнимаясь на кончики супинаторов, стараясь заглянуть за непроницаемую границу стеклопласта маски. При этом бело-красные крылья взволнованно взлетели вверх, а Старскрим стал терять равновесие. Чёрные длинные манипуляторы бережно подхватили стройный корпус, предотвращая неизбежное падение. Алые окуляры довольно блеснули, когда сикер положил шлем на чёрную грудную броню и потёрся о неё щекой.

— Нет, ты только представь, Саунд, как быстро сдует всех этих поборников справедливости из Каона, как только упадут первые бомбы на их сверкающий город и знаменитые кристаллические сады. Мы сможем вентилировать спокойно, завершая начатое, пока эти кретины будут тут сшибаться на смерть за высокие идеи свобод, равенства и... чего они там ещё хотят?

— Братства, — подсказал скрежещущий голос, что словно раздражающим сенсоры тихим скрипом окутал окружавшее два тесно соприкасающихся корпуса пространство.

— Ах, да! — воскликнул Старскрим, всё также прижимаясь щекой к тёплому корпусу, ощущая энергетику сильной искры, спрятанной под усиленной бронёй межзвёздного перехватчика. — Братства, конечно... Пока все не станут едины. Глупость, не так ли? Несусветная глупость для малых спарков. Но они в неё верят, — он плавным гибким движением вырвался из объятий беспилотника, кокетливо склонив шлем набок. — А ты, Саунд, ты веришь в эту сладкую утопию? — получив в ответ отрицательное покачивание чёрного шлема, сикер позволил лёгкой улыбке скользнуть по своим капризным тонким губам. — Я так и думал. Собственно, мы с тобою похожи куда больше, чем сами можем признаться в этом даже себе. Что ж, тогда ты не будешь театрально заламывать серво с надрывом в голосе и омывателем в оптике вопрошая меня к чему нужно столько глупых деактивов и не жалко ли мне тех, кому я подпишу сегодня смертный приговор. Только ради нашего с тобою взаимного уважения готов расставить свои приоритеты сразу: нет, не жалко. Мне плевать на них всех. Впрочем, как и тебе, Саунд. Только тебе плевать, потому что ты смог простить и они тебе больше не интересны; а мне плевать — потому что я ненавижу. И хочу мести.

Старскрим шагнул к краю плато, на котором они стояли вдвоём. Сбоку, на пределе слышимости, под сенью кристаллического дерева Тандеркрэкер утешал плачущего Скайварпа, что впервые познал гнев своего ведущего. И поделом, нечего следить за своим командиром и уж тем более, играть против него. Ничего страшного, подумаешь, оттрепал за крылья. Да, больно. Да, не сможет подняться в воздух несколько орн. Зато коротко и доступно на всё последующее функционирование.

Ещё шаг к самому краю, плавно качнувшиеся узкие, соблазнительные до помутнения оптосенсоров бёдра. И вздрогнувший позади чёрный корпус, готовый ловить, поддержать, уберечь.

— Знаешь, если всё получится... если ты меня поддержишь, поможешь, — бело-красный сикер оборачивается, в этот клик зная абсолютно точно, куда именно направлен взгляд за непроницаемой тонкой глянцевой преградой. — Я не только смогу обеспечить каонцам алиби, но и припугнуть зазнавшийся Вос и утереть фейсплейт Айакону. А главное, мы сможем остаться официально в стороне, развлекаясь здесь на полную и никак не обозначив собственного присутствия. Я потешу своё эго, успокою свою мятущуюся искру, и мы все вместе вернёмся к Мегатрону. А главное, он так и останется чистым, незапятнанным вождём, ведущим весь этот сброд к свету будущего. Всю эту грязь я беру на себя. Хочу прогнать всю эту будоражащую смесь через свои схемы словно синтетик, пропустить через себя. Может быть, тогда я смогу подзаряжаться спокойно, позабыв долгие ворны полного забвения, когда меня выкинули на обочину, словно использованный шлак... Я хочу мести. Я жажду мести!

Тонкий, но необыкновенно сильный манипулятор опустился на узкое сикерское плечо. Старскрим легко вздрогнул, и тут же пальцы в чёрной броне еле уловимо усилили крепкую хватку.

— Саунд, так ты со мною? — тихий голос, просительный взгляд в этот клик поистине кроткой оптики.

В ответ сдержанный, но такой всеобъемлющий кивок.

И алые окуляры, медленно наполняющиеся злым торжеством, словно доверху заполненный ядовитым коктейлем энергофор.

***

Астротрейн с Блицвингом, как только доставили отряд стантиконов до Каона, быстро растворились в кибертронском небе. В принципе, они были не против, даже выступали за присоединение к Мегатрону и его команде, но пока хотелось просто погудеть и осмотреться. А что-то подсказывало, что присоединись они сейчас к гладиатору, и на отрыв времени не останется совсем.

Первым в их списке посещений был Тарн. Там была информация. Там была добыча. Там были все развлечения мира. Трёхрежимники оттягивались по полной, врубаясь в местные инфосети, заливаясь энергоном до полных баков, ввязываясь в отчаянные потасовки с любыми, кто смел перейти им дорогу к получению новых впечатлений. Обычно этими "любыми" становились автоботы, которые считали себя правыми во всех отношениях, а всех остальных — априори приступившими закон, а значит, должными понести кару возмездия. Вследствие пагубного заблуждения алозначные неизменно получали по шлему, а трёхрежимники довольные топали дальше по своим делам.

Но вскоре противостояние таких же как они, краснолинзовых, стало захватывать и бывших штурмовиков. Уходить из бунтующего города хотелось всё меньше. Правда, отдавая дань справедливости, среди протестующих конов попадались боты и с жёлтой оптикой и с синей. Иногда встречались даже фем, правда весьма боевиконской наружности.

— Слуш, их же раздавят, — задумчиво прокомментировал разыгравшееся перед их оптикой сражение Блицвинг, высунувшись из укрытия и с интересом разглядывая столкнувшихся местных уличных бойцов и солдат регулярной имперской армии. — Бьют вразнобой, никакой слаженности.

— Да какая у них слаженность может быть? Одни ещё сопливые совсем, из других ржа сыплется. Все толковые бойцы у блокпостов собрались. Если бы эти буйнопроцессорные бузить не начали, на них никто даже внимания не обратил бы, — отмахнулся шаттл, скучающе уставившись в небо. — Гнило тут...

— Да, как-то не весело, — согласился джет. — Их бы в умелые манипуляторы, они бы тот автошлак на части разметали. Потенциал же есть!

— Ты чё завёлся? — удивился Астротрейн, лениво сверкнув оптикой в сторону товарища. — Тебе какое дело кто кого тут завалит?

— Да чёт жалко мелких, — признался Блицвинг, игнорируя изумлённый взгляд шаттла.

— С чего бы это? — Астротрейн подозрительно прищурился. — Кстати, ты когда заправлялся последний раз?

— А это здесь причём?

— Рассуждаешь больно много. Не похоже на тебя.

— И всё-таки? — не унимался Блицвинг. — Они тут, вон, борются. Между прочим, Астро, борются и за тебя, и за меня. Глупо, конечно, но хотя бы пытаются.

— Пф.

— Что это за "пф" такое? К чему этот тон?

— Иногда нужно просто отпустить от себя то, что не в силах изменить. И надраться как следует, — глубокомысленно изрёк Астротрейн, почесав бедро. — Это, конечно, ничего не решит...

— Да, — печально согласился Блицвинг, забывая про сцепившихся в переулке ботов и устраиваясь рядом с тёплым боком друга. — Надраться определённо надо. В этом ты абсолютно прав. Хотя и не решит ни шлака.

Конечно, они надрались. Залились просто в полный хлам, ограбив опечатанный, заныканный кем-то предусмотрительным под пыльными обломками склад. Что-то орали друг другу, поднимаясь высоко в небо, даже с улюлюканьем погоняв там каких-то незадачливых летучек. Но выход в онлайн сопровождался не только глюками в процессоре и подтормаживанием всех программ, стравливании под ноги непереработанных совершенно диких смесей, но и поганым чувством на искре. В этот раз проникся даже Астротрейн. Нужно было что-то менять. Ностальгия о былых, полных доблести, чести и побед временах выкручивала все внутренности, проедая не хуже активной ржи.

— Можно и к Мегатрону этому, — сказал на следующий орн безразлично Астротрейн. — Без разницы, в принципе. Мож, ему подфартит, и ты прав?

— Давай сначала тут завершим, — угрюмо отозвался Блицвинг. — Не люблю бросать незаконченные дела. Примета плохая. А мы всё равно вроде как впряглись за местных.

— Да, с полицейским патрулём вчера как-то не очень хорошо получилось, — вяло согласился Астротрейн, дёргая мощным шлемом, будто в попытках встряхнуть процессор и заставить работать более стабильно.

— Вот и я так думаю, — Блицвинг закончил прочищать от какого-то понабившегося шлака дуло наплечного орудия. Сплюнул зло под ноги. — И ежели я вдруг для себя за это время другой смысл жизни не найду, потопаем в Каон. В принципе, там тоже не плохо...

***

Смысл жизни Праймас трёхрежимнику явил буквально через несколько джоор.

Услышав от местных, что Мегатрон перебросил местным несколько команд в качестве огневой поддержки, и воздушных также, Блицвинг решил уже не таясь выступить на стороне бунтарей. Тарнцы трёхрежимников восприняли весьма благосклонно, тем более, их корпуса за последние орны успели примелькаться, пусть и на расстоянии.

Заметив на горизонте сигнальные огни клина аэроботов, заходящего для обстрела, джет яростно полыхнул огненно-красными линзами в сторону шаттла, ощеривая губы в опасной кривой ухмылке.

— Ну чо, пошалим немного, а, Астро?

— Можно и пошалить, — хмыкнул трёхрежимник, трансформируясь вслед за приятелем и, грохоча мощными турбинами, набирая высоту.

— Не дайте им над городом зависнуть! — орали вслед снизу. — Разбомбят тут всё в шлак!

Предупреждения были лишними, конечно. Тактика противника была понятной и легко читаемой. Собственно, ничего трудного не предполагалось. Активировать боевые протоколы, закодироваться от считывающих устройств, смешивая сигналы собственной энергоподписи, встретить наглых шарков в лоб. Раньше и не такое проворачивали. Оплавленная броня и подбитые крылья не в счёт — это цена за чужой деактив. А здесь слишком просто, слишком всё открыто, неумело, примитивно, как будто на параде...

Но так было ровно до тех пор, пока со стороны автоботов не заработали зенитные установки. Стреляли профи, а не эти начищенные до блеска недоразумения — Блицвинг это понял сразу же, как только отзвучало несколько первых залпов, красиво отрезая от остальных выбранную цель. Что ж, в этом был некий высший смысл, что первым на выход выбрали именно его. Своеобразный комплимент.

Джет хотел послать Астротрейну предупреждение, но взорвавшийся болью бок, заклинивший движок, а затем закоротившая проводка свели на нет все усилия. Картинка пару раз мигнула и погасла; дольше всего продержался звук свистящего воздуха в аудиодатчиках. Скользнула горькой обидой мысль: "Праймас, это что — и всё? Я вот так вот глупо подохну?" А потом пришла тишина. Боли от падения трёхрежимник уже не почувствовал.

***

Все системы подгружались очень медленно, нехотя. Мучительно долго открывались архивы информации. Ещё дольше происходила идентификация. Процессор даже не успел обработать панораму, транслируемую с оптосенсоров, как нейродатчики забили весь эфир болевыми импульсами и нескончаемыми отчётами о повреждениях. Блицвинг с раздражением отключил наболт протоколы самосохранения и саморемонта, всё равно он невозможен в нынешних условиях. Окуляры как назло всё никак не хотели давать чёткой картинки, но когда настроился фокус...

"Вот он — тайный смысл жизни", — ехидная мысль ожгла и без того полуфункциональную нейросеть болезненным импульсом удовольствия.

Прямо перед безумно мигающей красной оптикой высились неприлично длинные, бесконечно стройные ноги в чёрной броне, подсвеченные подрагивающим фиолетовым маревом. Остальная картинка то предательски расплывалась, то становилась до рези в оптике чёткой — что в лучшие времена вызвало бы раздосадованный рык моторки, а сейчас только энергон в разбитом рту стал выплёскиваться мощными, ритмичными толчками. Терять драгоценную жидкость не хотелось, но и захлебнуться, заливая воздуховоды, не хотелось еще больше. Но эти ноги... эти ноги заполнили собою весь видеозахват, затмив своим видом всю остальную убогую вселенную — отвести от них взгляд было решительно невозможно.

Блицвинг дёрнулся изо всех сил, чуть не свернув себе окончательно заклинивший шейный шарнир, в попытке обозреть обладателя подобного роскошества, чтобы знать кого искать позже, после восстановления. Взгляд жадно пополз вверх, слишком медленно, слишком возбуждающе. Лихорадочно мерцающая оптика наконец выхватила из тумана расползающейся на жалкие лоскуты реальности узкие тёмные бёдра, тонкую талию и длинные, гранёные, резких линий крылья, словно последний цикл вентиляции перед деактивом. Саундвейв. Блицвинг понял это сразу, сопоставив облик самого красивого трансформера, что ему довелось видеть за свой долгий функционал, и короткие рассказы Астротрейна о крылатом неприступном десептиконе.

Несколько кликов он просто любовался на мучительно прекрасное зрелище напротив: соблазнительный и такой недосягаемый для него по множеству разных причин корпус. На короткое мгновение он представил, что эту талию обнимает чужой манипулятор, другие ладони властно удерживают узкие бёдра, повелительно направляя — и небывалая ярость окатила его изнутри словно огненный шторм. Моментально включились боевые протоколы: убить, уничтожить соперника — не важно, что он чисто гипотетический. Базовые программы орали: застолбить, отметить, подчинить. Корпус опасно нагрелся, система охлаждения не работала; разжиженный энергон потёк горячими струйками в разбитые шарниры и множественные повреждения в броне. Активированная против воли интерфейс-сеть в буквальном смысле дрожала, будто в период коннекта, окутывая разбитый корпус десептикона в сладкие, будоражащие оверраны дикого вожделения. Блицвинг громко захрипел, подавившись собственными яркими ощущениями.

Чёрный корпус перед ним коротко вздрогнул, как-то стремительно и текуче одновременно весь пришёл в движение. Изящный шлем, увенчанный длинными острыми антеннами, повернулся в сторону распластанного в пыли фиолетово-жёлтого трансформера глухой глянцевой маской. Неоновая подсветка крылатого кона на короткий наноклик вспыхнула ярче.

— Ты Саундвейв, — устрашающе проскрежетал повреждённым вокодером Блицвинг, не спрашивая, а утверждая. Трёхрежимник чувствовал, как собственный рот кривится, как разбитые губы подёргиваются в безумной, кривоватой улыбке. — Астро был как всегда абсолютно прав — ты просто шарково красив, связист.

Глянцевый экран крылатого меха пошёл рябью после подобного неожиданного заявления, а затем погас, словно его впопыхах отключили. Чёрно-фиолетовый трансформер сделал неуверенный шаг назад, будто собирался ретироваться.

— Тебе это уже не поможет, — лающе рассмеялся джет, чувствуя как искрят разорванные системы вокалайзера. Его жадный взгляд, не стесняясь, облизывал каждую деталь, каждый малюсенький шарнир стоящего напротив него совершенства. — Будем знакомы, я — Блиц. Про тебя я уже наслышан: и то, что недотрога, и то, что серьёзный противник. Ха, всё это шлак — говорю тебе! Я тебя хочу, и ты будешь моим. Можем по-плохому, можем по-хорошему решить этот вопрос — выбирать тебе. Но хочу сразу предупредить тебя, красавчик, я очень настойчив и не умею проигрывать. А ради твоих ног я готов бросить вызов кому угодно, хоть всей вселенной! Так что лучше давай по-хорошему: ты мне показываешь, что хочешь видеть в качестве поощрительного трофея в своей кварте, и я тебе это достаю. И мы в расчёте. Идёт?

Вместо ответа чёрный мех вначале стремительно отступил назад, в наноклик активируя системы вооружения, потом резко, словно нападая, приблизился. Он низко нагнулся, хищно сверкая глянцевой поверхностью маски, будто стараясь лучше рассмотреть того, кто посмел кинуть ему столь нелепый вызов. На мгновение Блицвинг испытал давно позабытый трепет в глубине искры: он был почти уверен, что бывший офицер просто молча пристрелит его не сходя с этого места.

— Давай, — безумно мерцал линзами Блицвинг, беззвучно хохоча. — Добей! Второго шанса тебе не представится, красавчик. Я ведь всё равно от тебя не отстану!

Ответом связист его так и не удостоил, ограничившись лишь тем, что от всей искры пнул лежачего джета и, перейдя в альтернативный режим прямо в стремительном прыжке, стартанул с места в небо. На прощание беспилотник издевательски качнул соблазнительно мерцающими в свете неоновых огней узкими крыльями, исчезая во вспышке переведённых в форсаж двигателей.

— Аааа! — дико заржал Блицвинг, почти давясь хлынувшим из разорванных горловых трубок энергоном, провожая стремительную тень безумным взглядом. — Значит я тебе тоже понравился, шлаков выползень! Иначе пристрелил бы...

Где-то рядом загрохотало. Всё вокруг озарилось яркой вспышкой взрыва, послышались еле слышные крики раненых, затем всё опять смолкло. Ошибки внутренних систем, выводимых на внутренний экран, стали наслаиваться друг на друга, перегружая и так еле действующий процессор.

— Всё равно далеко не сбежишь, найду, — с тихим отчаянием пообещал горячему воздуху вокруг себя Блицвинг, отключая сбоящую оптику. Реальность подло ускользала от него; единственное, на что он смел надеяться, что его найдут и успеют доставить к медикам. Но, уходя в оффлайн, джет упрямо шептал, словно молитву. — Найду и сконнекчу. Моим будешь, клянусь...

***

Блицвинг пришёл в себя в грязной, облупленной словно после жёсткого погрома кварте. Единственным освещением в ней служил качающийся на паре проводов фонарь под потолком. Протоколы охраны, которые несмотря ни на что работали, выявили вокруг около десятка незнакомых сигнатур.

Трёхрежимник с трудом повернул голову в сторону. Нечётко транслирующие картинку окуляры показали ещё две платформы сбоку, на которых лежали с множественными ранениями боевиконы, все в полной отключке. Около последнего стола сейчас суетился серый крылатый трансформер, что-то пережимая прямо пальцами, что-то впопыхах запаивая. Врач, похоже. Что ж, значит, повезло. Значит, ещё покоптит небо.

Джет огляделся. Все, кто попадался ему на оптику были спокойны, даже расслаблены. Следовательно, медотсек либо глубоко в тылу, либо на нижних уровнях, где нечего бояться. Хорошо, что можно наконец отрубить программы защиты, а то от посылаемых ими директив хотелось скатиться с медицинской платформы и ползти на выход, оставляя за собой энергоновые лужи и ошмётки корпуса. Рядом с ним кто-то тихо переговаривался, и спокойные голоса успокаивали лучше любого деактиватора. Запуская самодиагностику, чтобы сократить время починки, трёхрежимник отсутствующе уставился на сидящего прямо перед ним на грязном полу меха, устало прислонившегося спиной к ремплатформе. Остальные толпились у входа, не мешая медику делать свою работу. Потихоньку Блицвинг стал прислушиваться к чужой беседе.

— Каонские должны были подкрепление прислать, я вчера от заводских слышал. Я сегодня их разведчика лично видел. Он над городом всё кружил, потом пропал куда-то. Я уж подумал было, что подбили как и остальных. А нет, потом смотрю — он обратно возвращается.

— Да, я тоже его видел. Говорят, он информацию собирал, осматривал место будущего сражения. Вроде как наши в том месте прорыв автоботской линии планируют. Эх, пообщаться бы с Мегатроном лично... Слышал, они свою политическую партию образовали? Даже официальное название взяли — "десептиконы". И ставка имеется, всё по уму.

— Да брось! Их и близко к Совету не подпустят, — скептически заметил хрипловатый голос.

— Не, они не в Совет хотят. Мой кореш недавно в Каон ездил лично. Рассказывал, что они там автономию хотят. Типа, наболта аристократиков кормить, когда и своих ртов навалом?

— Смело... А кто у них в штабе-то?

— Главный — этот самый Мегатрон. Зам его — сикер красный. Ну этот, как его там... Старскрим! Тот самый, из-за кого интеры в Айаконе на главной площади передрались, помнишь, по головизору ещё транслировали? Силовые операции, связь с общественностью — это всё на нём. А за безопасность у них тот самый разведчик, что сегодня над городом летал — Саундвейв. Говорят, что он из бывших военных, офицер! Уволился сам из армии, чтобы к Мегатрону примкнуть. У него там свой отдел имеется. Дополнительно бойцов в охрану вроде недавно набирали, как слышал, все из гладиаторов — парни серьёзные. Так вот вроде этих самых к нам и должны были прислать.

— Сильная у них верхушка... — кто-то тяжело ухнул вентиляцией.

— Да... не то что у нас... — удручённо согласились в ответ.

Дальше было уже не интересно. Дальше вообще ничего не имело смысла.

Блицвинг лежал, притушив оптику, и чувствовал, как губы расползаются в широкую, счастливую улыбку. Значит, Саундвейв в ставке Мегатрона? Что ж, даже искать не нужно. Координаты чёрного наваждения у него теперь есть. Осталось дело за малым, нанести визит... эээ... вежливости. Не сказать чтобы джет ясно представлял себе, как это должно выглядеть в реале: не на плечо же забрасывать своего избранника как завоёванный трофей, право слово? Но то, что встреча вскоре состоится, и никуда теперь этот Саундвейв от него не денется — Блицвинг отлично понимал. От этой простой и такой приятной мысли значительно полегчало. Теперь можно было и терпеливо поваляться в ожидании своей очереди на починку.

***

Как только медик закончил, молча переключаясь на следующего пациента, Блицвинг резво покинул серые стены местного медбея. У него уже были координаты от Астротрейна, где приятель ждал его.

Блицвинг бодро зашёл в бывший торговый центр, где в данный момент базировался передовой отряд армии сопротивления. Сейчас над районом стояла звенящая тишина — редкое для последнего времени затишье, краткая передышка. Серый трёхрежимник вместе с остальными тарнскими бойцами отдыхал прямо на полу первого этажа, сплошь усыпанного осколками и рваными кусками бронепласта.

— Ты чо это тут линзами своими так загадошно мигаешь? — шаттл встретил появление джета заинтересованным, ироничным взглядом. — Неужто обжать кого из медперсонала посчастливилось?

— Бери крупнее, Астро. Я влюбился! — без обиняков выпалил Блицвинг, с широченной улыбкой падая рядом с шаттлом на моток грязного изолетика.

— Глупостей не болтай, — раздражённо отмахнулся Астротрейн и протянул товарищу недопитый куб энергона. — На вот, залей лучше в баки.

— Чо, не веришь? — восхитился джет, но куб проворно сцапал. — Я, между прочим, сегодня твоего Саундвейва видел. Ну, как ты и говорил — само совершенство!

Астротрейн долго и абсолютно молча смотрел на восторженного фиолетово-жёлтого меха рядом с собой, потом медленно, с осторожностью произнёс:
— Забудь, Блиц. Ты не в его вкусе. Этот шарк всегда вёл себя так, словно сверхродовитым нобилем активировался. Он категорично посылал на болт всех сунувшихся, даже высшее командование. Хотя там мехи были ничуть не хуже его самого, да и с приличным положением в обществе. Не чета нам. Но связист всегда чего-то эдакого искал, как будто претило ему внимание обычных солдафонов, пусть и с громкими званиями. Он всё к утончённой богеме тянулся. Вроде даже на конкурсы какие-то в Айакон летал.

— На квинт Айакон, — громко фыркнул Блицвинг, салютуя кубом с энергоном шаттлу. — Что было — того уже нет. Всё в прошлом. Сейчас он в Каоне сидит и никуда оттуда деваться не собирается. Из армии, кстати, ушёл сам. Я уже всё узнал: он, также как и Старскрим, особо приближенный к Мегатрону, можно сказать — один из замов. Представь, Астро, они там себе автономию хотят!

— Ну и? — абсолютно безразлично спросил серый мех, заливая регенератор в повреждённое коленное сочленение.

— Ну и... я это, типа тоже к ним примкнул. В медбее агитировал один, так что я официально вступил в партию Мегатрона. Болтает красиво, фейсплейты его парни бить умеют. Ну, и к Саунду всяко поближе будет.

Шаттл горестно ухнул вентиляцией, глядя на широко улыбающегося друга.
— Блиц, ну что ты за урод такой, а? Ну что ты вечно в какой-нибудь шлак вступаешь?! Вот скажи, чего тебе не хватает?

— Да задолбало всё, Астр. И чо ты вот завёлся? — Блицвинг задорно подмигнул расстроенному приятелю одной линзой и шутливо пихнул того в бок. — Весело ж будет! Да и устроиться там с комфортом можно. Парни уверяют, что финансирование у них на уровне, не помои там хлебают. Тем более, это не шлак какой-нибудь из писалок-сочинялок. Гладиатор всё ж таки. Цену хорошим потасовкам знает. Чай не обидит своих-то.

— Неужели так прям запал серьёзно? — неожиданно посочувствовал Астротрейн.

— Ага, — как-то обречённо ощерился Блицвинг, откидываясь спиной на поваленную колонну и мечтательно уставившись в потолок. — Ты его ноги ваще видел? Это ж... полный вынос проца, во! Эх, отодрать бы его электричеством во все порты...

— Это кто кого ещё отдерёт, — вдруг заржал Астротрейн. — Саунд тебе не гонщик паршивый! Не забывай, я с ним бок о бок отслужить прилично успел. Так вот, там такие лихие как ты периодически объявлялись. И также быстро исчезали. Связист их быстренько на медплатформу отправлял, а особо непонятливых и к Праймасу на личное свидание. Не покупайся на его изящный корпус, дурень! Врагов он косил на поле боя как полноценный боевикон.

— А я ж не против, ваще-то, — миролюбиво согласился трёхрежимник. — Такому партнёру и порт подставить не жалко.

Астротрейн подавился заготовленными было словами и в полном ошеломлении уставился на абсолютно счастливого джета. Однозначно, вмешиваться не имело никакого смысла. Это выражение лицевой он слишком хорошо выучил за долгие ворны дружбы: Блицвинг почуял добычу, и сейчас его больше ничего не волновало.

— Мда... пошалили, — обескураженно резюмировал Астротрейн, а затем усмехнулся.

Он слишком хорошо знал обоих — эти двое были упрямей шарктиконов. Да и представить рядом Саундвейва и немного безумного несдержанного Блицвинга ему никак не удавалось. Шаттл серьёзно подозревал, что столько он просто не выпьет. Неожиданно Астротрейну стало действительно любопытно, что же победит на этот раз: хладнокровная выдержка непреклонного связиста или своенравная настырность несдержанного джета?

Хм... может быть, у этого Мегатрона и не будет так уж скучно.