«Последняя Искра». Главы 1-24.

- А вот и мы! – Хэлен вошла в комнату, ведя за собой за руку упирающуюся девчонку. Та всхлипывала, пытаясь всеми силами вырваться. Напрасно: Хэлен легко могла удержать и годовалого бычка, - а тут была всего лишь маленькая девочка. Но не менее упрямая. Пальтишко она уже сняла, как и сапожки, сменив их на пушистые тапочки. Вэйви обуви не носил – по понятной причине, и вид лохматых тапок с помпонами развеселил его. Весь страх его куда-то делся. Сью была все же неплохим психологом, все страхи ее птенца были как на ладони. Сейчас он успокоился, несколько настороженно наблюдая за девочкой с рук мамы. Та же упрямо прятала мордашку, измазанную слезами.
- Ну же, Кэлли, что ты так перепугалась?
- Там мооонстр! Бабушка! Спрячь меня! – Ныла та, выкручиваясь из последних сил.
- Хватит молоть чепуху. Ну-ка, взгляни на меня! Разве я напугана, а?
- Нееет… Но он был такой страшный!
- Это тебе показалось из-за стекла. Помнишь, что я говорила? У страха глаза велики. Вот он, твой «монстр»! Ну разве он страшный? Он такой же малыш, как и ты.
- У него глаза горят! Ууууу! Во такущие! И клыки!
- Глупышка. Нет у него клыков! Он очень хороший мальчик, просто чуточку другой чем ты.
- И он не съест меня?
- Вот прям взял и слопал! Да ты взгляни только!
- Л.. ладно… - Кэлли наконец прекратила упираться, и, спрятавшись за юбкой Хэлен, осторожно выглянула оттуда. – Ой!
- Что «ой»? – Переспросила та, легонько подталкивая девочку вперед.
- Он… он же железный!
- Да, малыш. Но он вовсе не страшный.
Кэлли с некоторым интересом принялась изучать взглядом Вэйви. Тот сидел на руках Сью, с не меньшим интересом рассматривая девчонку.
- Ба, так он – игрушка? Робот???
- Сама ты игрушка! – Подал голос «виновник» переполоха.
- Ой-ей! Он еще и говорить умеет!!!
- Конечно умею! И не хуже, чем ты! – Насупился Вэйв, и показал девочки длинную глоссочку.
- Баааа! Он дразнится!
- Вэйви, это еще что такое? – Сью погрозила сикерлету пальцем. – Ты опять забыл, что я тебе говорила?
- Помню я… А что она обзывается?
- Ябеда! – осмелев, Кэлли наконец выбралась из-за «укрытия».
- Сама такая! – парировал Вэйв, карабкаясь повыше на плечи мамы.
- Так. А ну-ка, хватит! Вэйв, Кэлли не обзывалась. А ты не груби. Хватит выяснять отношения с порога! Идите-ка лучше, познакомьтесь нормально. – Сью сняла Вэйви с плеч, поставив на пол, и подтолкнула в сторону девочки.
- Старвэйв. – Сикерлет отвел взгляд и протянул когтистую лапку.
Девочка помедлила, словно размышляя – а стоит ли? – И медленно-медленно подняла свою ручку.
- Кэлли. – Она коснулась пальцев сикерлета – и тут же отдернула лапку. – Ой! И правда живой!
- Еще бы! – Фыркнул Вэйви, складывая лапки на груди.
- БА, у него птичьи ноги! – Девочка обошла Вэйви, осматривая со всех сторон. – И крылья!
- Я – сикер! – гордо парировал будущий «покоритель небес», однако, позволяя себя рассмотреть.
- А по-моему, больше на курицу похож. – Прыснула та в кулачок. Но тут ее заинтересовало нечто другое.
- Ты – мальчик? – Уточнила она, как-то очень придирчиво разглядывая сикеренка.
- Ну, уж не фемка!
- Но ты без одежды! А у всех мальчиков должно быть… это… вот…
- Что – это? – С подозрением воззрился на нее Вэйв.
- Я в книге видела! Такой краник, из которого детки появляются! Я в книге видела! А у тебя его нет! Значит, ты – девочка!
- Чего?? – Не понял Вэйви.
- Так, Кэлли, все. – Хэлен подтолкнула девочку в сторону кухни. – Хватит болтать, тебе обедать пора, небось голодная с дороги. Да, Сью, нам поговорить надо, покормлю малышню – обсудим кой-чего.
- А я??? Я – тоже есть хочу!! – Вэйви подпрыгнул на лапках, явно негодуя.
- А ты, мой дорогой, ел ровно пол часа назад.
- Ууууу….
- Хнычешь, как девчонка! – Кэлли обернулась, показав сикеренку язык.
- Я НЕ ХНЫЧУ!!!!!!!! И Я НЕ ДЕВЧОНКА!!!!
Но дверь кухни закрылась, и вопль негодования ушел в пустоту. Донельзя сердитый, шипя аки раскочегаренный паровозик, Вэйви вихрем умчался в родительскую спальню, где зарылся с головой под одеяла. Сью вздохнула и пошла за ним, предчувствуя очередную непростую беседу. Да и в словах мамы ей что-то не понравилось. Видимо ситуация с девочкой серьезней.
«Ох, Вэйви, Вэйви! Как же нам быть?»
……………………………….
- Ну, что наш малек надулся? Как прошло знакомство? – Нэд вошел в комнату, скептически оглядев приунывшую Сью – и кокон из одеял, из недр которого слышалось раздраженное шипение и всхлипывания.
- Неважно. – Девушка махнула рукой.
- А что такое?
- Нэдди, мне кажется, тебе нужно поговорить с сыном. Тут случилось кое-что, чего я не предполагала.
- Говори яснее. В чем дело? – Нэд нахмурился и сел на кровать. Вэйв разрыдался громче.
- Думаю, он сам тебе объяснит. Я пока выйду, хорошо?
- Ладно. – Нэд обнял «шипящий комок» и уложил себе на колени. – Ну, рассказывай, малек, что стряслось?
- Кэл…ли.. – Слова с трудом прорывались сквозь плач.
- Кэлли – что? – Нэд распутал кокон, являя на свет донельзя зареванную мордашку птенца.
- Она сказала, что я – не мальчик!!! Что я девчонка, вот!!! Но я не фемка!!! Папочка!!! Я – не фемка!!! Я – бот!!!!
- Это еще что за глупости? Ты мальчик, конечно!
- А она сказала, что нет! Что у всех мальчиков должно быть что-то, чего нет у меня! Что она в книге видела! А раз у меня этого чего-то нет – то я не мальчик!!!
- О боже… - Нэд провел ладонью по лбу.
- Папочка!!!! – Вэйв разрыдался еще громче. Тельце его сотрясала нервная дрожь.
- Так. А ну-ка, успокойся. – Нэд распутал малька, и положил на одеяла, пузиком кверху. – Я все понял. Видишь ли, Кэлли ошиблась.
- Но она сказала…
- Она не знает, что у тебя немножко… другое строение.
- Дру…другое? – Всхлипнул тот, давясь омывателем.
- Разумеется. Дело в том, что я вот, и другие мальчики-люди… у нас все на виду. Мы не можем все прятать как вы. И, когда мы снимаем одежду, - мы не можем скрыть себя.
- Что ты имеешь в виду? – Мигнул оптикой малыш.
- Я имею в виду ту штучку, благодаря которой мы освобождаемся от ненужной жидкости. Мы столько раз купались вместе, ты знаешь, о чем я. Эта штучка есть у каждого мальчика.
- Вот видишь, папа! А у меня ее нет!!! – Всхлипнул Вэйви.
- Кхм… это не так. Просто у тебя все спрятано вот тут. – Он постучал по парной паховой броне малыша.
- Правда?
- Ммм конечно. Только ты используешь его для того, чтобы сливать отработанную смазку.
- Так она говорила об этой штучке? – Вэйви активировал направляющие, открывая броню внизу животика, демонстрируя Нэду крохотный, еще совсем неразвитый «пистолетик» джампера.
- Именно.
- Так значит, со мной все в порядке?? – Вэйви закрыл броню, счастливо воззрившись на ученого.
- Более чем! – Нэд потрепал успокоенного малыша по плечу.
Надо ли говорить, что счастью сикерлета не было предела.
«Что же будет, когда он начнет взрослеть?» - мысленно посетовал Нэд, глядя на прыгающего от счастья сикеренка.
…………………………………………………………………………………
Когда они вошли на кухню, Сью о чем-то говорила с Хэлен. Кэлли сдела за столом, на котором разложила свое нехитрое девчачье «богатство» - кукол, платьица, игрушечного щенка и раскрашенного в цвета радуги пони.
- Нэдди, послушай.. – Сью казалась встревоженной. Потянув мужа за рукав свитера, она усадила его рядом.
- Докладывай.
- Видишь ли… Роз больше не сможет быть опекуном Кэлли. Она… в общем, неважно себя чувствует. Ей нужно пройти.. – Сью покосилась на девочку. Та была увлечена игрой, и не обращала внимания на взрослых.- …усиленный курс лечения. Нэдди, я надеюсь, ты понимаешь, ЧТО я имею в виду.
- Мда… - Хмыкнул ученый, наливая себе гранатового сока.
- Нам придется удочерить Кэлли.
Повисла напряженная пауза. Трое взрослых смотрели друг на друга, словно выжидая. Решение было не простым.
- Что ж… как говорится, где один, там и двум не тесно будет. – Вздохнул ученый.
- У нас нет выхода.
- Я знаю. – Нэд коснулся ее руки.
Вэйви, стоявший все еще в дверях, не решаясь войти, наконец набрался смелости, и, подбежав к Кэлли, гордо посмотрел на нее, с этаким вызовом.
- Ты все врала!
Девочка оторвалась от игрушек, глада на него с интересом.
- Ты о чем?
- Я – МАЛЬЧИК!!!!!!!!!!!!
Послышался щелчок.
Трое взрослых не знали, куда прятать глаза.
Прохладное, туманное утро. В атмосфере чувствуется покалывание первого морозца – а под шинами хрустит тонкий, неверный, обманчивый снег. Этот снег опасен и коварен. Такой уютный, мягкий, он скрывает под собой наледь, - коварную ловушку для доверчивого водителя… По такой дороге ехать надо осторожно, опасливо, не разгоняясь, а словно крадучись. Одно неосторожное движение, слишком резкое торможение – и шины беспомощно скользят, утратив опору.
Сайдсвайп ехал медленно, не спеша. Вот с неба посыпали столь же неторопливые снежинки. Тишь предзимья окутала мир. Радио дополняло картину какой-то ненавязчивой, лиричной мелодией.
Сайд был один. Улизнуть с базы было достаточно просто. Сославшись на какие-то дела, мечник удрал один, без напарника, - лишь для того, чтобы послушать тишину. И – подумать.
Лишь треск упорно молчавшего передатчика выбивался из общей гармонии.
Сайдсвайп ждал.
Такие прогулки становились для него привычкой. Боты знали об этом – но никто не лез к нему с расспросами. Мало ли, что за причина может быть. В конце концов, каждому рано или поздно хочется немного да побыть одному.
Но мало кто догадывался об истинной причине этих непрошеных вылазок. Лишь медик бросал на Сайда неоднозначные взгляды – но молчал. Это молчание успокаивало Сайда. Даже если Рэтч и знает… и понимает, - то он – на его стороне.
Меж тем снег все усиливался. Крепчал и холод, забираясь ненароком под обшивку.
«Сегодня ровно три месяца. Три месяца – по земному исчислению» - отстраненно подумал Сайд, сворачивая на проселочную дорогу. Там, впереди, виднелась узкая полоса гор. Темной шершавой змеей хребтистая лента простиралась вдоль горизонта. Где-то там, в этой, едва различимой сквозь снегопад тверди, он знал, была причина той боли, что поселилась в нем давно. Боли колючей и неотступной, спастись от которой помогало лишь лекарство. И то, не помощь это была, - но забытье. Столь же зыбкое и неверное, как и призрак, являвшийся к нему во снах.
«Ровно три месяца…»
Сайд притормозил, позволив снежинкам послушно залепить фары.
Ни одной машины. Ни одной живой души.
Никого…
………………………………………
«Ну вот и снег».
Баррикейд стоял на кромке неверной горной дороги. Ледяной воздух, пропитанный дыханьем зимы, холодил вент-систему. Изо рта вырывались густые облачка пара.
«Уже – снег… Как быстро…»
Кейд поднял лицевую пластину к небу. Вытянул глоссу. Поймал на нее несколько колючих снежинок. Откуда-то пришло воспоминание, - вот он совсем маленький, стоит на окраине Айакона. Дани и опи куда-то отлучились, оставив его одного. Мелкий черный бот зачарованно смотрит на небо еще цветущего Кибертрона. А небо – такое же, предзимнее, угрюмое. Но вот что-то изменилось, и сверху откуда ни возьмись посыпались белые колючие хлопья. Их было так много, что все вокруг стало враз белым-белым. Он так засмотрелся на это нежданное великолепие, что не заметил, как рядом возник другой малыш, - мелкий, с броней серебристого цвета и голубыми бериллами оптики.
- Снег… как здорово! – Этот мелкий бот смотрел во все глаза на открывшееся им чудо.
- Никогда не видел такого… - Отозвался Кейд, обернувшись.
- Еще бы! Опи говорил, что снег – это такая редкость! А еще говорят, что увидеть его – то же самое, что и поймать удачу!
- Мой дани не говорил… - Кейд чуть склонил голову, глядя в эту изумительную оптику. – Тебя как зовут?
- Сайдсвайп. Можно просто Сайд. А тебя?
Тот как-то смущенно отвел взгляд.
- Ну… Баррикейд… То есть, Кейд. Дурацкое имя, да?
- Почему дурацкое?
- Да ну, Баррикада… звучит глупо. Ненавижу свое имя. – Кейд насупился, глядя себе под ноги.
- Скажешь тоже! По-моему, очень даже красиво. Такое строгое имя. – Серебристая лапка тронула ладонь Кейда. – Да ну, чего ты!
Кейд наконец оторвал взгляд от созерцания собственных ступней, и взглянул в оптику Сайда. Тот улыбнулся. Белые снежинки припорошили острый шлем и забавную мордашку.
- А ты что здесь один?
- А ты?
- Да вот, дани по делам ушел, с опи. Вот жду.
- А у меня дани нет.
- Как это – нет? – Кейд удивленно воззрился на Сайда.
- А вот так. Нет – и все. Не, ну был, конечно, только я его не помню.
Кейд вздохнул. Сайд подмигнул ему оптикой и расплылся в улыбке.
- Да ладно, ерунда. Я привык.
- Ты так и не сказал, почему ты один.
- А убежал. Я всегда сам по себе. Опи на фабрике, я его астроциклами не вижу. Зато свобода!
- Везет тебе.
Кейд как зачарованный смотрел на эту серебристую «мелочь», словно ожидая чего-то.
- А давай убежим, а? Завтра! Вместе!
- Куда?
- Да куда угодно! Вон хоть в Каон.
- В Каон – далеко.. – Нерешительно протянул Кейд.
- Это своим ходом – далеко. Мы на монорельсе поедем!
- А кредиты?
- Зачем еще?
- Ну… билеты нужны, нас же выкинут…
- Ха! Выкинут, как же. Есть тысяча и один способ, как обдурить контролеров! Ну как, сбежим?
В бирюзовой оптике мелькнуло что-то такое, задорное и умоляющее одновременно.
- Хорошо. – Кейд улыбнулся. Две ладошки сжались, подтверждая договор. А снег все сыпал и сыпал, вот только странно – снежинки больше не обжигали, но грели… Или все дело было в двух голубых огоньках напротив?...
………………………………..
…Воспоминание было таким реальным, что Кейд не смог сдержать дрожь.
Как давно, как бесконечно давно это было…
Почему, почему, почему???
Когтистые манипуляторы сжались. Снег таял на броне, прозрачными каплями скатываясь на землю – чтобы застыть искристыми льдинками.
Три месяца… три месяца.
Передатчик щелкнул. Настройки прошлись по каналам, отыскивая тот, единственный. Знакомый еще с тех времен. Глухое рычание полоснуло тишину. Вот она, ТА частота. Как страшно… Как же страшно…
Эхо вернуло ему его рык, лишний раз напомнив об одиночестве.
«Услышишь ли ты? Услышишь?»
…………………………..
Сайд слушал снег. Слушал тишину.
Внезапно ему почудилось… почудилось ли?
Частота ожила.
Одна-единственная.
Сигнал был нечеткий, в нем не было слов – лишь дыхание, и что-то тяжелое, что навалилось разом, заставив мотор сбиться с ритма.
- Кейд?..
Частота молчала. Лишь дыхание стало прерывистым, - словно у его незримого собеседника вентсистема работала с заметным усилием.
- Я слышу тебя, слышу…
Молчание. Прерывистый рык. Искра Сайда полыхнула невыносимо, заставив мечника содрогнуться.
- Я ведь тогда так боялся, убежать…
- Но ты же убежал, Кейд.
- Потому что со мной был ты.
- Но тогда… Почему ты ушел? Почему? Тогда, в Чикаго???
- Потому что тебя – не было…
- Где ты, Кейд? Где?..
… Тишина…
- Все еще там, на площади Айакона. Все еще там…
- Я приду, Кейд. Шарк. Я найду! И я убью тебя!!! Слышишь, ты?? Убью!!!!!!!
- Я буду ждать. – Усмешка.
Сигнал исчез.
Сайдсвайп взвыл.
Крик растаял без следа, заглушенный снежной пеленой.
«Ненавижу тебя, Баррикейд. Ненавижу!!!!!!!!!!! Ненавижу…»
……………………………………………
… Кейд перекрыл сигнал, обрывая связь.
Черный металл губ дрогнул, обнажая иглы хищных дентопластин.
«Я тоже, Сайд. Я тоже…»
Трансформировавшись, черный полицейский автомобиль покатил прочь, скрываясь в белом мареве.
………………………………………………………………………………..
Тем временем, на базе НЭСТ.
- Рэтч?
- Да? – Медик обернулся к Оптимусу. Тот выглядел как всегда непроницаемо-невозмутимо. Вот только тон выдавал напряженные ноты.
- Я по поводу десептикона.
-Что именно интересует?
- Общая ситуация. – За кажущейся небрежностью фразы скрывались колючие иголки.
- Неважная она, если ты это хотел услышать.
- А конкретней?
- Куда уж конкретней. Системы я ему восстановил. Этот беспроцессорный переломал себе все, что можно. Хоть искра не пострадала. В общем, будет функционировать твой трофей. Реликт, как-никак.
- Хватит темнить. Говори как есть. – Повторил Прайм с нажимом.
- Как есть.. Что ж. Не знаю уж, обрадует это тебя или опечалит, - но есть одна проблема.
- Шарк, Рэтч! Давай нормально, а? – Рявкнул Прайм. Медик как-то странно посмотрел на него снизу вверх. Оптимусу показалось, или он улыбнулся?
- Крылья. Я восстановил их, однако система летной навигации разбита и восстановлению не подлежит. Также турбины… Прайм, я медик, да. Но не всесилен.
- Но…
- За чудесами – это к Праймусу. Или к Всеискре. Сказано тебе – функционировать будет. Но не летать.
- Что?..
- Повторяю: этот сикер больше никогда не полетит.
Прайм отстраненно смерил взглядом пустоту.
- Он – знает об этом?
Рэтч покачал головой.
- Нет. Пока он в искусственном стазисе. Еще много работы с ним.
Оптимус выдержал паузу. Медик видел, как сузилась диафрагма его безукоризненной оптики.
- Не говори ему, Рэтч.
- Прайм.. рано или поздно он узнает.
- Я сам скажу. Не сечас, - но скажу.
- Как знаешь.
Оптимус как-то резко повернулся, и покинул медблок, оставив озадаченного Рэтчета разбирать инструменты.

………………………………………
Дзынь!
Круглый цилиндр из армированного стекла упал на пол, и откатился в сторону, затерявшись под днищем стойки с аппаратурой. Джольт бросил настороженный взгляд на медика – не отругает ли? Но тот, казалось, вовсе не обратил внимания на ассистента-растяпу. Джольт облегченно выдохнул вент-системой, нагибаясь, чтобы выудить ампулу. Та, как назло, закатилась к самой стене, издевательски поблескивая из-за ножки стойки. Джольт вытянул пальцы, активируя щипцы-захваты. Зажатая словно пинцетом, ампула подалась, было, вперед. Джольт потянул манипулятор на себя, мысленно радуясь, что все обошлось.
Хрррясь! – Не выдержав давления, стекло покрылось сетью трещин – и лопнуло, как переспевшая ягода крыжовника.
- Уже третья. – Откуда-то сверху послышался сухой голос наставника.
- Простите… - Джольт поднялся с пола, пряча оптику – и мысленно досадуя на самого себя. Вот так всегда! Медик обращает на него внимание, лишь когда все идет не так. В противном случае юный ученик для него – лишь предмет интерьера медблока. Причем далеко не самая функциональная…Вот и сейчас – все как назло шло из манипуляторов вон плохо. За одно утро он умудрился разбить три ампулы с питательным раствором и декомпрессором нейросети, едва не сжег редуктор и чуть не посеял зажимы для топливопроводов. Если так пойдет дело – Рэтч скоро проклянет тот орн, когда ему дали в ученики этого непутевого бота…
Плечи Джольта поникли. Юный бот с ненавистью и каким-то смешанным чувством бросил взгляд на распростертый на медплатформе корпус. В связи с прекращением активных боевых действий и наступлением относительно мирного периода, пациентов у медика стало на порядок меньше. Оставалась рутина – там смазать, тут подтянуть, провести профилактику да диагностику. Ничего серьезного, что позволило Рэтчету вплотную заняться, прямо скажем, неординарным пациентом. С точки зрения Джольта – безнадежным. Разбитый покореженный корпус, выжженная проводка, поврежденная камера Искры, изувеченные конечности, крылья – раскрошены и обожжены, частично вырваны вместе с направляющими… Пристрелить, чтоб не мучился, - и всего делов. Будь эта развалюха автоботом, - еще можно было бы побороться. Однако на сей раз пациентом был десептикон. И какой! Один из первой тройки. Гроза небес, Тандэркрекер. Правый манипулятор Старскрима. Сколько ботов пострадало от его атак? Быстрый, неуловимый, предпочитающий атаковать неожиданно, выныривая из-за прикрытия облаков, - Громовержец был желанной целью многих. Старскрим был уничтожен, Скайварп ушел вслед за ним – спасибо поддержке противовоздушной артиллерии. Тандеркрэкеру удалось уйти. Его, конечно, искали, - да все зря. Этот дес был хитрым, расчетливым. Так какого шарка надо было Оптимусу тащить его на базу, чтобы затем транспортировать сюда – истекающего энергоном, вопящего от боли? Рэтчет упорно блокировал нейросеть, но сикер все равно кричал - даже сквозь офф. Чуть аудиодатчики не поплавились от его воплей. Сикер вопил на уровне едва ли не ультразвука, запрокинув голову, давясь собственными воплями. В тот момент вся команда возненавидела этого недобитого гаденыша. Джольт видел, как сжимал кулаки Клифф, как скрипит дентопластинами Сайдсвайп, как морщатся и, не скрываясь, матерятся люди из личного состава НЭСТ. Лишь Оптимус оставался спокоен. Он так и не спустил останки корпуса врага с манипуляторов, не отрываясь глядя на искаженную болью лицевую пластину, словно погруженный в медитацию. Зачем? Почему??? Джольт мысленно зарычал.
Какой идиотизм!!!
Вот уже два земных месяца Рэтч возился с ним. Все тот же кошмар – поначалу. Вопли, истерики… Тандер не слышал ничего и никого, боль была настолько сильной, что в конце концов Рэтчету не оставалось ничего, кроме как погрузить того в искусственный стазис, отключив все оставшиеся системы, лишь подпитывая Искру и процессор, не позволяя последней нити жизни угаснуть. Без сомнения, стазис был последним выходом, и крайне неполезен для пациента. Но Рэтч спокойно сказал, что тут дело не столько в импульсах нейросети, но в Искре. Что боль этой самой Искры сильнее любой боли физической. Лишь сон может дать отдых, и позволить восстановить системы.
- Но ведь раз болит Искра – возможно, все бесполезно? Ведь это не исправишь. – С затаенной надеждой заметил Джольт, помогая наставнику настроить аппаратуру жизнеобеспечения.
- Нет, ни инструментами, ничем не исправить. Лишь время может помочь ему справиться.
- Но зачем?? – Взвился Джольт. – Рэтчет, вспомни!! Он стольких уничтожил! Он – десептикон!! Так зачем же???
- Зачем спасать врага, ты это хотел сказать? – Рэтч скептически оглядел Джольта. Тот поймал взгляд медика – и как-то разом скис, замолк, утратив добрую долю своего юношеского запала.
- Ну… эээ… да… - промямлил он обезоружено.
- Тебе еще многому предстоит учиться. – Рэтч опустил тяжелый манипулятор ему на плечо. Джольт вздрогнул. Никогда прежде медик не касался его… Ладонь обожгла теплом, она словно успокаивала, дарила защиту. Юный ученик смотрел на наставника во всю оптику, и Искра словно обратилась в кусочек чего-то жгучего. – Для медика не существует врагов. Есть лишь пациенты. Медик никогда не должен желать смерти. Да, иногда нужно уметь сделать последнее… Последний долг. Но это лишь тогда и только тогда, когда ты будешь уверен – точно уверен! – что не осталось ни малейшего, ни единого шанса. Пока ты чувствуешь, что ты МОЖЕШЬ – ты ДОЛЖЕН бороться. Взгляни на него. Все очень плохо. Я мог бы убить его, - и тем самым расписаться в своей несостоятельности и утратить право именоваться медиком. Вот тут, -он коснулся манипулятором беззащитной и обнаженной камеры Искры сикера, - вот тут бьется гордая и прекрасная Искра. Война изуродовала ее, безусловно. Но ты слишком молод, ты не можешь знать Вос. Помнить – возможно, но не знать. Сикеры всегда были особенными. Для них не существовало земли. Их обителью были хрустальные дворцы, их домом – было небо. Кто-то восхищался ими, кто-то – ненавидел, кто-то презирал. Они одни жили согласно своим древним устоям, соблюдая принцип династийности. Вос был колыбелью сикеров, жемчужиной Кибертрона и цитаделью и средоточием наук и знаний. Не приспособленные к жизни вне неба, сикеры были исследователями и первооткрывателями. Вспомни Старскрима. Какой он? Дай характеристику.
Джольт поморщился.
- Трус. Предатель. Прислужник Мегатрона. Подлый, избегал открытого боя, стрелял из-за спины. Летун отменный, это да. Но гад еще тот.
- А теперь – взгляни на Тандера. Что скажешь о нем?
- Сотриадник Старскрима. Наемный убийца. Сволочь еще та.
- Отлично. Это все?
- Ну… да.
- А теперь послушай меня. Старскрим – наследный король и единовластный правитель Воса. Блистательный ученый, лучший из лучших. Гордость двух Академий. Великолепный и бесстрашный исследователь, посвятивший себя народу Кибертрона. Руководил проектом по возрождению нации. Даже я обладаю едва ли четвертью его знаний. Философ, авор множества научных трудов. С его деактивацией мы потеряли многое из накопленных знаний. Теперь Танеркрэкер. Также ученый, потомок лучшего аристократического рода Кибертрона и личный телохранитель Старскрима. Руководил Военной летной Академией, был ответственным за подготовку наших бойцов к межзвездным перелетам. Один из самых светлых процессоров нации… Также разработчик социальной программы и автор теории искусственной генерации энергона. Геолог. А сейчас, - Рэтчет вздохнул, - последний из своего рода. Говорили, почти всю свою жизнь он провел в небе…
- Но как же они стали десептиконами? -Изумился Джольт, все еще отказывающийся поверить в истинность услышанной информации.
Рэтч склонил голову, - то ли в знак скорби, то ли чтобы скрыть горькое выражение, скользнувшее по лицевой пластине.
- Их цитадель была разрушена во время второй кибертронской войны. Разрушен до основания. Многие сикеры погибли тогда, осталась лишь горстка. Вопрос «кто виноват» до сих пор остается открытым. Интриги… Горечь потери была слишком остра. Сикеры всегда были черезчур эмоциональны… Старскрим, полагаю, поклялся отомстить за гибель народа. Вторая война плавно переросла в третью. Все смешалось. Возможно, протяни мы тогда манипулятор – все было бы иначе.. Но мы не успели. Судьба разбросала нас по разные стороны баррикад, превратив в то, чем мы стали. Тот, кого ты так жаждешь добить, - не враг, Джольт. Он – лишь жертва. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить ему жизнь.
- Но ты сказал, что он почти всю свою жизнь провел в небе. А ведь он больше не сможет летать. Не означает ли это, что все усилия будут бессмысленны? – С сомнением произнес Джольт, поглядывая на безжизненного сикера.
- Да, его желание немедленно деактивироваться после пробуждения – имеет высокую степень прогнозируемости. Однако это не является аксиомой. Стрэсс, безусловно, будет едва ли выносимым. И вот тут – наша задача помочь ему пережить это. Принять себя.
- Транквилизаторы?
- Поначалу – да. Но лишь первое время. Он не должен оставаться один, Джольт. Я имею в виду – без наблюдения. Боюсь, одному мне не справиться с этим.
- Но тогда как?
- Посмотрим. – Рэтчет оборвал разговор. Джоль ощутил сомнение. Что-то медик не договорил, о чем-то умолчал, - без сомнения, о чем-то важном. Однако юный ученик отступил. Это было в манере Рэтча – молчанием оберегать важную информацию. «Врач должен уметь хранить молчание» - говаривал он, пресекая Джольтову болтовню. Молчание Рэтчета было равно надежному сейфу, и попытка вытянуть что-либо была обречена на провал. А раздражать наставника было чревато.
Так что все, что оставалось Джольту – молча ассистировать, помогать, и учиться, учться, учиться… Пленный сикер оказался отменным пособием. Перебирать и восстанавливать пришлось буквально все – начиная с эндоскелета и проводки, кончая конечностями. Усилия увенчались успехом – им удалось восстановить корпус, и даже крылья. Вот только последние являли собой лишь фикцию – направляющие были уничтожены при падении, а схожих деталей не имелось в принципе. Также нейросеть левой ноги упорно отказывалась восстанавливаться, а скакательный сустав навсегда утратил подвижность. Со временем рана заживет, но бедный сикер будет еще очень долго испытывать сильную боль при ходьбе. Что же касается трансформации.. об этом приходилось забыть. С великим трудом восстановленные конструкции попросту не выдержали бы колоссальной нагрузки на системы.
Рэтчет чуть не плакал, глядя на прекрасную – но абсолютно поверженную птицу. В древности таких называли «пустышками» - страшное слово, означающее не способных трансформироваться взрослых. Жертвы войн и конфликтов, калеки, жертвы несчастного случая… сколько таких мудрый медик видел за свою жизнь. Скольких смог вытянуть… и скольких потерять! Лишь малая часть сумела принять как данность судьбы – себя – вот таких. Большинство же самостоятельно загасили собственные Искры – кто сразу, а кто чуть позже… И ведь большей частью это были колесные формы! Строго говоря, Рэтчу еще не приходилось восстанавливать сикеров. Знаний катастрофически не хватало… Равно как и сведений о психологии. Ищущие имели своих медиков, и прибегали к помощи обычных ремонтников лишь в случае крайней нужды. Лишь когда пал Вос, Рэтчету пришлось помогать раненым… где они теперь? Джольт был прав тогда. Что станет с Тандером, когда он Узнает?... Униженный, пленный, лишенный возможности летать – навсегда.. сможет ли пережить насмешки других? Сможет ли справиться с кошмаром этой новой, беспрецендентно жестокой жизни? Даже Джольт.. Хороший, умный, старательный юный бот, - неловкий, конечно, как и все молодые, но одаренный, - даже он, не смотря на полученные знания, относился к Тандеру с определенной враждебностью. Неужели, видя страдания несчастного, он все еще воспринимает его как врага? .. Но почему?
- Достань новую ампулу. Наполни инъекторный шприц. – Рэтч не подал виду, сохранив тревоги и сомнения в себе.
- Да, сейчас. – Джольт поспешно схватился за упаковку.
- Не спеши. Все твои проблемы – следствие лишь твоей поспешности. Действуй вдумчиво, подавай команды манипуляторам четко. – Подбодрил медик ученика. Тон Рэтчета словно стал мягче, теплее. Джольт замер на мгновение, окунаясь в этот голос. Оптика мигнула.
«Неужели – заметил??»
- Да… Простите. – Наполнив шприц, он положил его на подставку возле платформы.
- Очень хорошо. А теперь, - Тот ловким движением перекрыл подающий штуцер на трубке возле шейных магистралей сикера. – А теперь – пора просыпаться. Ну-ка, мой хороший, давай, возвращайся онлайн. Давай, бедолага, все будет хорошо.
Пальцы манипулятора легонько постучали по щечным пластинам на лице сикера, приводя его в чувство.
Джольт стиснул манипуляторы.
Если он опять закричит…
…ничего не произошло. Ни того ужасного крика, ни конвульсий. Процессор сикера с тихим упрямым жужжанием активировался и заработал. В ало-оранжевых диодах оптики затеплился свет. Губы изогнулись, в какой-то не то мольбе, не то стоне. Жужжание становилось все сильнее, сигнализируя о том, что в действие включились сопроцессоры.
Выждав пару кликов, медик осторожно коснулся продолговатого черного шлема.
- Тандеркрэкер.. ты слышишь меня?
Тот сперва не отозвался, но потом кивнул – слабо-слабо. Видимо, нейросеть еще находилась под остаточным воздействием транквилизаторов.
- Что ты чувствуешь?
Оптика чуть сузилась, - очевидно, Ищущий пытался сфокусировать зрение на лице Рэтчета.
- Мне… больно. – Прошептал он, едва слышно.
Рэтч знаком указал Джольту на дальнюю часть медблока – «отойди, но будь наготове».
- Есть чувствительность корпуса?
Снова кивок.
- Что со мной? Где я?
- Что ты помнишь?
- Небо.. Я… летел? Да, кажется… А где Варп? Что с ним? Он был со мной,я помню. Что случилось с ним?
Рэтчет помрачнел. Найдя ладонь сикера, он легонько сжал ее, согревая манипуляторами – конечности сикера были заметно ниже внутренней температуры помещения. – последствия долгого стазиса.
- Ты утратил память, частично. Это последствия травмы.
- Какой.. травмы? – Прошелестел сикер с тревогой, пытаясь приподнять голову, чтобы оглядеться. – Вы медик, да? Где я? Это ведь не Вос, я прав? Где я? Вы мне только скажите, пожалуйста, - что с Варпи?
Рэтчет мысленно застонал.
- Да, мой хороший. Я медик. Послушай мен, только очень внимательно. Хорошо? Вы попали в катастрофу. Ты упал, и получил тяжелые повреждения. Сейчас ты в медблоке, пережил сильный шок. Впереди долгое лечение, тебе придется еще долго лежать. Понемногу ты восстановишься, обещаю.
Взгляд сикера наполнился страданием, словно предчувствуя страшное, - и одновременно соглашаясь.
- А Варпи? Мы должны были с ним прибыть на прием в знак посвящения нового Лорда Протектора… Где он? Он не пострадал?
Рэтчет ощутил, как в углах линз закипает горячий омыватель. «Только держаться. Только не выдать» - и – уже Джольту – по внутренней связи: «Будь готов передать транквилизатор».
- Тандеркрэкер… послушай. То, что я должен сказать тебе, будет для тебя слишком тяжело. Но я должен сказать тебе это сейчас.
Сикер напрягся, сегменты лицевой пластины дрогнули.
- Он… тоже разбился? Он поправится?
- Он погиб.
Губы Ищущего сжались, грудь дернулась – прерывисто. Розовые капли побежали по металлу щек.
- Варпи… мой Варпи.. Это.. правда?
Рэтчет кивнул.
- Но…как?? Я не помню! Я ничего не помню!!! Что случилось? Почему???? Мы же должны были лишь прибыть на собрание!!! Варпи… был… такой красивый… Такой.. радостный… Мы…. Лишь недавно… О… Почему? Скажите мне!
Рэтчет лишь покачал головой.
Сикер прикусил губы, хрупкие дентопластины блеснули в свете хирургических ламп.
- Он обещал… что никогда.. не оставит меня… Как же.. Почему….
Тандер заскулил – как-то особенно тонко и болезненно. Пальцы манипулятора стиснули ладонь Рэтчета. Знаком он подозвал Джольта.
- Быть может, ты хочешь отдохнуть?
Сикер помотал головой, пытаясь сдержать рыдания.
- Его… уже… похоронили?
- Да. Ты долго спал…
- Оооо…. – Тандер закрыл оптику диафрагмами. Губы чуть заметно шевельнулись.
- Что? – Рэтчет склонился почти к самой лицевой пластине сикера.
- Знак. Его Знак. Его.. сохранили?
- Да.
На ладонь Тандеркрэкера легло нечто крохотное – фрагмент оплавленной бронис небольшим значком, хранящим Узор.
Тандер глухо застонал, стиснув пальцы. Игла дозатора воткнулась в шейную топливную магистраль. Оптика мигнула – и погасла, сигнализируя о том, что несчастный ушел на подзарядку.
Медик смотрел на него. Впервые за долгое время ему трудно было сдержать эмоции.
- Почему вы не сказали ему правды? – Джольт возник позади, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. – Он же думает, что до сих пор на Кибертроне!
Рэтчет ответил не сразу.
- Это шок. Его память заблокирована. Так.. ему легче будет принять истину.
- Но… но он верил что его этот.. как его.. Скайварп все еще онлайн! Зачем же тогда было говорить что он умер?
- Он должен принять эту мысль. Иначе нельзя.
- А что это за бляшка, которую ты ему дал? – Джольт ткнул на все еще стиснутый кулак Ищущего.
- Знак Уз. Древняя эмблема партнерства. Эта традиция долго существовала на Кибертроне, в Восе ее соблюдали до самого падения.
- Но зачем ему этот знак? – Настырному любопытству стажера не было предела.
- По их законам, в случае гибели одного из партнеров, его знак оставался вместе со второй половинкой.
- А смысл? – Изумился синий бот, теребя пустой шприц.
- Я говорил тебе, что сикеры – они… скроены иначе. Видишь ли, Узы заключаются между партнерами с высокой степенью синхронизации Искр, и лишь один раз за всю жизнь. Сохраняя Знак, - они дают обет верности, как сказали бы люди.
- Но ведь так же нельзя! Жизнь – она долгая. Что ж, так и ржаветь в одиночку?
Рэтчет пожал плечами.
- Я не знаю, Джольт. Не знаю. Но в прежние времена говорили, - «нет ничего крепче, чем любовь сикера». Эх. Надо Оптимусу доложить, что первый этап реактивации прошел успешно.
- Есть доложить. – Джольт направился было к дверям, но на пол пути обернулся: - Рэтчет… а откуда у тебя этот знак? Он действительно принадлежал фиолетовому?
Но медик не ответил. Хмыкнув про себя, и внутренне негодуя, стажер покинул отсек.
«Все будет хорошо, Тандер. Ты справишься. Я знаю».

………………………